Подарок. История пробуждения

Анастасия Ладанаускене

Подарок. История пробуждения

Глава первая

Капли просачивались сквозь слой дешёвого полиэстера. Я безнадёжно вымокла. Последняя маршрутка давно ушла, денег на такси не было, и я возвращалась домой пешком. Оставалось преодолеть мост – и до вожделенного тепла рукой подать. Только мне пока туда не попасть. Редкие машины подсвечивали дорогу. Дождь сыпал мелкой пылью. Пар шёл изо рта, в глазах появилась дымка. Или это от слёз?

Двигалась я почти в кромешной темноте. Дорога помогала не думать – полно ям и луж, которые я, как ни старалась, не смогла обойти. В ботинках хлюпало. До освещённого моста ещё метров пятьдесят.

Фонари смотрелись как жемчужное ожерелье или хребет дракона.

Я свернула с боковой дороги, вышла на трассу и зажмурилась. Яркие лампы обжигали глаза. Машины пролетали мимо, не утруждаясь переключением света для одинокой прохожей. Брызги рассеивались до парапета. Я поёжилась. На мосту оказалось холоднее, чем я думала. Ветер усиливался с каждым шагом и пихал в спину – скорее, чего медлишь.

Внизу чернела вода, она мерцала огнями, и казалось, что там, в дымке, колонны сказочных замков.

Я цеплялась за любую возможность не думать, не представлять, как он там сейчас. С ней.

Серый асфальт, серый парапет. Серая жизнь.

– Эй, девушка!

У края пешеходной дорожки остановилась белая машина. Из салона на меня смотрела женщина с огненно-рыжей гривой и светлыми глазами.

– Садись, подвезу.

– Нет, – я замотала головой. Мне туда сейчас нельзя. – Не нужно, я хочу пройтись.

– Ну, на нет и суда нет, – женщина открыла бардачок и протянула мне зонт.

– Не надо. Спасибо.

– Бери. От чистого сердца, – она сунула узкий цилиндр мне в руки и уехала.

И почти сразу до того моросивший дождь превратился в ливень. Я открыла зонт и оказалась под красной крышей. Яркой, под стать той шикарной женщине.

В кармане белемкнуло.

Приходи.

Я поплелась домой.

Глава вторая

В квартире стало пусто. Он ушёл с рюкзаком наперевес, наконец-то сделав выбор.

Закрыв дверь, я залезла в горячую ванну, но она не смогла растопить кусок льда, в который превратилось моё сердце.

Закутавшись в одеяло, я ворочалась, не находя места, в конце концов свернулась калачиком и провалилась в свинцовую, вязкую муть, откуда не было выхода.

Проснулась я от жары. И первое, что увидела, открыв глаза – блёстки на потолке. Будто кто-то просыпал звёздной пыли. Я привстала и поняла, что это солнечный свет отражается от зонта, который сох в углу раскрытым мухомором.

По его алой поверхности были разбросаны мелкие сверкающие точки, они и преобразили комнату. Да так, что я увидела её как в первый раз.

Серая, неприметная. В приглушённых тонах. И вещи, словно извинявшиеся за занятое место. Прямо как я.

Красный зонт царил. Он притягивал взгляд. Расположение в углу его нисколько не смущало.

Я закашлялась и приложила руку ко лбу. Кожа ощущалась натянутым на чувствительное тело костюмом, который при всём желании не снять. Жар. Точно, жар. Кажется, я заболела. Хорошо, хоть на работу не надо.

У меня вынужденный неоплачиваемый отпуск до 10 марта, если ничего не изменится. Из-за кризиса частники стремились сэкономить на всём – даже на экономистах. Хотя о чём это я? Какой экономист? Всего лишь помощник, канцелярская мышка, трудящаяся по гражданско-правовому договору. Вот уж без кого в период резкого сокращения заказов вполне можно обойтись.

Благо, я смогла поднакопить немного. Хотела сделать подарок. Ему.

Хорошо, что не успела.

Мысль была новая, странная, не свойственная мне. Я привыкла отдавать, не ожидая ничего взамен. Казалось, что так меня полюбят. Полюбили – и бросили.

Жизнь моя менялась кардинально. И нужно искать новое место в ней. Без привычных трудовых будней… и без него.

Но сначала вылечиться.

В аптечке таблеток не оказалось – кончились. В холодильнике из целебного – засохшая долька лимона, которую я отправила в кипяток.

Ягоды из запасов давно подъедены – конец февраля на дворе. Крупы и макароны вылечиться не помогут.

Пуховик ещё не высох. Кто знал, что будет дождь? Синоптики передавали снег, а вон как оно получилось. Первый холодный ливень. За ночь, наверное, схватился льдом – нужно идти осторожнее.

Стоит выглянуть наружу.

Так и есть – опять похолодало, за окном падал снег.

Я вытащила из чехла немаркую демисезонную куртку, еле застегнула её из-за пары натянутых свитеров и пошла закупаться.

На площадке стоял парень с собакой на поводке. Он запирал дверь квартиры напротив. Мы одновременно подошли к лифту. Чёрный терьер, державший в зубах красный мячик, с интересом обнюхал мои брюки и сапоги.

– Не бойтесь, не кусается, – парень в комбинезоне цвета хаки оказался рыжим с аккуратной бородкой, такой же поджарый, как и его пёс. – Если не провоцировать.

– Я не боюсь, – терьер лизнул протянутые пальцы, его глаза-бусинки под смешной чёлкой, прихваченной резинкой, смотрели на меня с большим интересом. – Я люблю собак.

Двери лифта открылись, и пёс рванул внутрь.

– Вы, наверное, наш новый сосед.

– Да. Въехал вчера вечером.

– Ясно, – терьер наслаждался почесушками, гладить его кудряшки было удовольствием. – Как зовут это чудо?

– А моё имя вас не интересует? Что за жизнь? – парень задрал голову картинным жестом. – Все красавицы интересуются только тобой, Барбос. Сущая несправедливость!

– Извините, – я потупилась. – Как вас зовут?

– Вадим, незаметный хозяин этого чёрного нахала.

– А я Даша.

На лице парня расползлась широкая улыбка, будто он выиграл в лотерею.

Лифт подъезжал к первому этажу. Барбос засуетился, стал проверять выход то слева, то справа, и, когда двери раздвинулись, ринулся к вожделенной улице. Нас, оплетённых поводком, прижало друг к другу. Нос к носу.

Глаза у соседа оказались ярко-зелёными, с коричневыми крапинками. Пах он корицей.

– Стоять!

– Да я в общем-то и не двигаюсь.

– Это я не вам, – Вадим попытался освободиться, но натянутый трос держал крепко. – Барбос, ко мне. Сидеть.

Пёс послушно сел у ног хозяина, поглядывая на него с виноватым видом, выпустил мячик изо рта и стал поскуливать, извиняясь. За такие красивые глаза можно многое простить.

Распутались мы через минуту – с трудом и милыми ругательствами вроде «поцелуй тебя петух». Барбос с мячиком в зубах умчался к парку, распугав по пути голубей и проложив несколько новых троп. Вадим помахал мне на прощанье и поспешил за ним, а я отправилась в аптеку.

Да-а, колоритная парочка. На душе стало как-то веселее.

Глава третья

Полчаса спустя с пакетом еды и лекарств я стояла у подъезда. Возвращаться домой не хотелось. Но что поделаешь, больше мне идти некуда. В кинотеатр если. Но там сейчас сплошные ужастики да мелодрамы. Вот уж чего мне не нужно. А фестиваль анимации только в начале марта – после праздника. Это ежегодное мероприятие я ждала с нетерпением, обводя дни показов в календарике.

Подругами в этом городе я так и не обзавелась. Единственная уехала в столицу сразу после учёбы. Сейчас она на восьмом месяце беременности – грузить её своими бедами мне не хотелось.

Маме не позвонить. Доброго слова от неё не дождёшься. Как только появилась возможность учиться в другом городе, сразу сбежала от неё и её упрёков. «Кому ты такая, кроме меня, нужна? Руки из жопы». И это ещё самое приличное из постоянного репертуара. Прокуренный голос до сих пор звенел в ушах.

Сбежала от неё. От задымлённой квартиры. Радовалась. Но вот от себя не сбежишь. Получается, и правда, не нужна я.

Настроение, поднявшееся после встречи с соседями, резко ухнуло вниз.

Чтобы не сойти с ума от дурных мыслей, я взялась за уборку. Включила радио. И выключила: там пели про несчастную любовь. Ну что ты будешь делать.

Наверное, никогда эта квартира, сдаваемая до меня десяткам съёмщиков, не видела такого отношения. Каждый уголочек я тёрла и полировала по нескольку раз. Сделать бы ещё ремонт, но Руслан меня всегда останавливал. «Не наша квартира – чего стараться». Вспоминая, я тёрла сильнее. Буду стараться. Это место, где я живу. И зонт, алея в углу, словно подмигивал мне с одобрением.

Затем пришёл черёд шкафов, одежды. И я опять подивилась, какое оно всё невзрачное – чёрно-белое, офисное. Как у крысы или мышки.

Потом я взяла в руки фотоальбом. Наш с Русланом альбом. Небольшой, заполненный наполовину.

Были же счастливые моменты. Вот его победа на областном турнире каратэ. Пусть не первое место, третье, но это тоже достойно. Вот он в своей форме охранника.

Мы на набережной. Снимок, где я кусаю сахарную вату из его рук. Улыбаюсь.

Хорошо же было вместе. Почему же…

Стук в дверь.

Я вздрогнула – и понеслась открывать.

Вернулся. Он вернулся. Он всё-таки выбрал меня…

Но за дверью стоял не Руслан, а сосед. От его ослепительной улыбки не осталось и следа.

– Что случилось?

– Даша, с мамой плохо. Присмотрите, пожалуйста, за Барбосом. Ехать надо срочно. Собачьих гостиниц он не терпит, друзья в отъезде, а вы ему очень понравились, – Вадим смотрел умоляюще. – Мне больше не к кому обратиться.

– Хорошо…

– Я сейчас.

Сосед скрылся за дверью и через минуту вышел, неся миски, поводок, намордник, огромный пакет корма и лежанку. За ним след в след шагал Барбос, гордый своей ношей – красным мячиком.

– Я не знаю, как надолго…

– Не волнуйтесь. Я пока никуда не собираюсь, присмотрю.

– Да. Скажите ваш номер телефона, – я продиктовала, и в квартире раздалась трель. – Если что-то будет нужно, звоните сразу же. Этот номер привязан к карте?

Я кивнула.

– Ок. Пришлю вам на непредвиденные расходы. На всякий случай.

– Не нужно. Поспешите. Надеюсь, у вашей мамы всё будет хорошо.

– Вашими молитвами. Барбос, остаёшься с Дашей. Слушаться и охранять. Ты меня понял?

Пёс, сидевший у моей ноги, рявкнул.

Мы проводили Вадима до лифта и пошли располагаться.

Глава четвёртая

– Что ты наделал, Барбос.

От фотоальбома осталась только горка клочков. Впрочем, как и от моего счастья.

Утро было хмурым. За окном не воздух, а хмарь. И нужно идти туда – гулять, Барбос уже сидел у входной двери с поводком в зубах. Предусмотрительный, как хозяин.

Вадим прислал деньги почти сразу, а ещё инструкцию по кормлению своего нахала и просьбу ни в коем случае не покупаться на его умоляющий взгляд.

– Ну что, пошли, шредер.

Терьер заплясал на коврике.

Во дворе было грязно. Снег за ночь сошёл, открыв неприглядную картину. Ненавижу это время года. Серость, слякоть. Время, когда становится видна вся грязь человеческая – бутылки, фантики, окурки, пачки сигарет, мусорные пакеты… И если собачьи отходы со временем шли на удобрение, то людские не исчезали бесследно. Работа дворников и субботники не помогали. Под ногами всё равно то и дело хрустели осколки или пластик.

Мы зашли в парк. Я кинула мячик. Барбос радостно понёсся за ним. Вот кому дела не было до чистоты и грязи. Я запнулась и чуть не упала. Под ногами лежала свёрнутая жгутом тряпка. Я подняла ей рукой в перчатке и бросила в урну.

Меня так же выбросили. Попользовались и выбросили.

Почему? Почему так?

Потому что любила. Больше себя любила.

Стелилась ковриком под ноги.

Значит, нельзя так? Это не ценится?

Барбос нёсся назад, с разбегу встал грязными лапами мне на пуховик, протягивая игрушку, и получил по носу.

– Плохой пёс. Нельзя пачкать. Я больше не позволю вытирать об себя ноги.

***

Терьер обиделся.

– Ну, прости. Хочешь ещё поиграем? – я протягивала Барбосу мячик, пару раз замахивалась, изображая, что кидаю, но он только отводил нос. – Прости, что сделала тебе больно. Но ты тоже был не прав. Нельзя так запрыгивать, грязными лапами. Мне теперь стирать придётся. И сушить – феном.

Пёс повёл ушами. Видимо, фен он не любил.

– Ну не хочешь как хочешь. Я домой пошла. Кушать.

Это слово Барбос знал в совершенстве.

Он встал и медленно, словно я тут не при чём, обнюхивая все деревья и кусты, подошёл к двери подъезда.

– Мир?

– Рраф.

Мир.

Дома я насыпала корму в миску и стала собирать обрывки. Почему-то мне было важно сделать это вот так, руками. О том, чтобы склеить фотографии, я даже не думала. Хотя почти все снимки были без копий. Один только, с ватой – на телефоне в качестве заставки стоял. Но я решила не откладывать и удалила его. Хватит травить душу.

Белемк.

Пришло сообщение.

Чем занимаетесь?

Почему бы не ответить.

Собираю обрывки своей жизни.

Барбос постарался?

Ага. Весь фотоальбом в клочья.

Терьер подошёл, извиняясь, и положил морду на тапок.

Повод создать новые воспоминания

А если без шуток, простите. Я не предупредил, что у него такая любовь к изданиям в переплёте.

Ценные снимки? Их можно восстановить? Готов компенсировать любым способом. Правда, самое дорогое я вам уже отдал

Я улыбнулась, взглянула на Барбоса и подумала: действительно, нужно ли цепляться за прошлое?

Забудьте. Как ваша мама?

Лучше. Криз миновал. Я обессилен и счастлив.

Слава богу. Передавайте ей наилучшие пожелания.

Обязательно.

Экран погас. Хотелось, что-то ещё написать. Продолжить разговор. Но я не знала как.

Телефон белемкнул.

Хорошего дня!

И вам.

Я потянулась. Подняла последний обрывок, потом выкинула кипу ненужного прошлого в мусорное ведро и пошла к другому шкафу – убираться дальше.

Глава пятая

Под конспектами лекций оказалась она. Папка с моими рисунками. Когда-то они украшали стены этой квартиры. Но «мазня» не нравилась Руслану, оскорбляла его чувство прекрасного и была отправлена в самый дальний угол.

Я посмотрела на зонт, который так и не сложила, и на свои рисунки, пестревшие красками. Было в них что-то общее.

Когда-то давно я мечтала стать аниматором. Но в художественную школу мама меня не отдала, несмотря на все просьбы. Она считала, что жить надо чем-то реальным. «Рисунки не помогут тебе заработать на хлеб», – так она говорила. А я тайком от неё училась. Потом уехав, подрабатывала параллельно с лекциями, чтобы обеспечивать себя, и покупала самоучители – в желанный вуз я не смогла поступить, навыков подходящих не было, так что утром изучала экономику, а поздно вечером – рисование по книжкам.

Когда закончила вуз и устроилась помощником экономиста, смогла снимать жильё и нашла эту квартиру. Тогда я впервые повесила свои картины. Какое чувство победы и восторга меня в тот момент охватило. Эту квартирку я действительно смогла назвать домом. Возвращалась сюда каждый вечер, рисовала. Даже мультики пыталась делать. А потом встретила Руслана. И моё увлечение как-то постепенно сошло на нет.

Я посмотрела на морской пейзаж. Никогда не бывала на море. Песок, волна, остров вдали. Нарисовала, как представляла. Может, когда-нибудь получится увидеть настоящее море… И тогда точнее смогу изобразить.

Я забыла. Я всё это забыла.

Я себя забыла.

Картины лежали на ковре полукругом. Портреты, натюрморты, наброски…

Это всё я. Это не просто «рисульки». Не «мазня». Это всё я.

Барбос затих на лежанке и не давал о себе знать.

До конца дня я развешивала картины по стенам. Больше никому не позволю их снять.

Белемк.

Чем занимаетесь?

Обновляю интерьер.

Опять Барбос напортачил? Чувствую мне с вами не расплатиться

Нет. Развешиваю свои картины.

Картины? Вы рисуете?

Помаленьку. Учусь только.

А где учитесь?

Правда, где. Почему я всегда занималась по учебникам? И ни разу не записывалась на курсы?

Пока самоучка. Но хочу пройти курсы.

Я поняла, что действительно хочу пройти курсы.

Здорово. Нарисуете нас с Барбосом?

Не уверена, что получится.

Но я попробую)

Ура! Это будет наш первый портрет.

Давно рисуете?

Да. Но с перерывами. Сейчас хочу снова начать, может, и анимацией займусь.

Зачем я это написала? Телефон молчал. Но мне показалось, что меня хотят услышать. Такого с Русланом не было.

Извините, отвлёкся.

Круто!

Вам нравятся мультики? А какие?

И мы ещё около часа переписывались о мультфильмах, разных техниках и режиссёрах, вспоминая самых странных. Например, Ивана Максимова. Оказывается, соседу его мультфильмы тоже нравились. Особенно «Ветер вдоль берега» и игра-раритет «Полная труба», которую вместе с племянником проходил.

Только в конце разговора я вспомнила о маме Вадима.

Не волнуйтесь. Уже командует нами с братом. Думаю, к концу этой недели или началу следующей вернусь.

Это мартовские выходные.

Не торопитесь. Оставайтесь с мамой на праздник. Ей будет приятно.

А уж как мне приятно слушать, что я балбес.

Ругань может быть и такой.

Знаете, мне кажется, она это с любовью говорит.

Возможно, моя мама тоже говорила с любовью. Просто не умела по-другому.

Конечно, с любовью и с любовью кидается в меня кашей. Говорит, недосолена. Её кулинарные гены мне не передались… Я только кофе хорошо варить умею.

Весело у вас)

А Барбос не скучает?

Хотела бы я сказать, что сохнет от тоски, но нет. Ой, кажется, он достал книгу…

Я помчалась на кухню, откуда доносились характерные звуки.

– Дай сюда, Барбос. Плохой мальчик. Это невкусно.

Хотя что я знаю о собачьих вкусах… Учебник высшей математики терьеру пришёлся по душе. Больше половины освоил, пока я переписывалась с его хозяином.

– Догрызай уж, шредер, – махнула я рукой и пошла к смартфону, где чёрным по белому красовалось:

Мне никогда не расплатиться

И ниже:

Но, может, хоть пожелание спокойной ночи снизит процент моего долга.

Может, набрала я, отключила телефон и пошла записываться на онлайн-курсы анимации. Кажется, у меня появился сюжет для первой короткометражки.

Глава шестая

Дни до Восьмого марта пролетели незаметно. Я увлечённо занималась и рисовала. Комната утопала в эскизах. Они были везде – на полу, на столах, подоконниках, даже в ванной…

И вот к утру главного женского праздника мой первый маленький фильм был готов. Назывался он незатейливо. Простенько и со вкусом. «Шредер».

Я залила мультик на только что созданный аккаунт. Начать своё аниматорство хотелось с подарка всем. Надеюсь, ролик понравится.

Если честно, мне было страшно. Так что для уверенности и лучшего самочувствия я решила сделать подарок и себе. Впервые, с шиком. На те самые сэкономленные деньги, которых после покупки курсов ещё оставалось достаточно.

Я отправилась в Сити молл. Шиковать – так по-крупному. Не хочу сегодня экономить на себе.

Передавали дождь, потому я взяла с собой зонт – не свой коричневый, а подаренный, алый. В сумку он не влез, так что я несла его в руках. На небе пока ни облачка. Залитое светом, оно празднично голубело. Повсюду я встречала радостных женщин, иногда с цветами. На ветках вербы уже поселились солнышки. Скоро появится зелень. Весна пришла, она звенела в воздухе.

И вот я на месте. Зашла во вращающуюся дверь и попала в царство стекла и моды.

Шаг мой был плавен и полон достоинства. Казалось, весь мир лежит у моих ног, пока я не наткнулась на парочку в открытом кафе у фонтана. Руслан и она. Улыбались, ели одно пирожное на двоих.

Первое желание было – уйти. Я сжала зонт. А потом посмотрела вниз, на свои побелевшие пальцы – зонт под ними алел и блестел в искусственном свете сотнями маленьких звёздочек. Какого чёрта!

А вот пойду и куплю, что хотела. И стану самой красивой. И он ещё пожалеет, что ушёл.

Я поднялась на эскалаторе на второй этаж. И начала мерить. Переходила из одного бутика в другой, не смотрела на цены, перерывала вешалки, искала и искала, пока не нашла. Оно! Красно-белое платье с блёстками, как у зонтика, и такой приятной тканью, что сразу почувствовала себя в нём как дома. Рядом висело белое пальто. Я померила и не устояла. Продавщица прямо на мне срезала бирки, и я с модными пакетами, куда аккуратно сложили старую одежду, вышла из бутика. В следующий за сапогами – на небольшом изящном каблучке. Шагать в них было истинным удовольствием. А потом в третий – за сумочкой.

Гулять так гулять. Где-то здесь был салон красоты.

Я попросила сделать маникюр, укладку и макияж.

– Собираетесь на свидание? – уточнила мастер.

– Можно сказать и так.

Спускалась вниз я королевой. На меня оборачивались. Никогда раньше не ощущала себя такой красивой. Я предвкушала удивление Руслана, его вытягивающееся лицо. Накося выкуси.

Никого.

За столиком никого не было. И нигде вокруг их не было.

Блин! Блин блинский!

Ради чего всё это? Ради чего я так потратилась?

Даже в заначку, которая на проживание отложена, залезла.

Теперь буду на макаронах и гречке сидеть. Это в лучшем случае. И никаких походов в кино. Даже на фестиваль, который завтра начнётся, не попаду-у-у…

Хотелось плакать.

Я отвернулась от прохожих, скрывая слёзы. Притворилась, что смотрю в витрину.

Зачем? Ну, зачем ты так потратилась? Ради чего?

В отражении на меня смотрела яркая девушка, которая знала ответ.

Вот ради чего. Ради себя.

Не буду жалеть. Пусть они живут, как хотят. И я буду жить, как хочу. Проживу этот день красавицей. С такой мыслью и вышла из торгового центра.

Я гуляла, ловила восхищённые взгляды. Пила чай в маленькой уютной кафешке.

Смотрела, как природа просыпается. Наблюдала за людьми – как они встречаются, прохаживаются по набережной… Дождь так и не пошёл. Синоптики ошиблись – и хорошо. Иначе я бы не провела этот удивительный день так.

Вернулась домой под вечер и, не раздеваясь, пошла гулять с Барбосом в парк. Кидала ему мячик, рассматривала пушистую вербу. Пёс, выучив урок, больше не покушался на мою одежду.

Смеркалось. Деревья, мяч и терьер были едва различимы.

– Ну всё – кидаю последний раз и домой.

Я бросила мяч, он покатился по дорожке и остановился у ног мужчины. Барбос замер на мгновение и прыжками помчался к нему. Вадим. Он вернулся.

Глава седьмая

– Я просто обязан пригласить вас в кафе. В благодарность за помощь, – сосед подпирал косяк моей двери. – Прошу вас, хотя бы от этого не отказывайтесь.

– Хорошо.

Действительно, почему бы не сходить. Волшебный день ещё не закончился.

– Тогда через полчаса жду вас внизу. Вам хватит времени собраться?

– Хватит.

– Ок, до встречи, – закрывая дверь, я услышала: – А ты останешься дома, Барбос. И не смотри на меня. Я всё про тебя знаю. Не заслужил.

Колоритная парочка. Стоит их нарисовать вот так, вдвоём. Обязательно.

Я подправила макияж, как сумела. Надо записаться на курсы, когда появится возможность.

Кстати, как там ролик? Я включила компьютер и зашла на свою страничку.

Ого! Столько просмотров, комментариев. И таких хороших. Просто подарок какой-то.

Я посмотрела на часы – пора выходить. Потом почитаю и отвечу всем.

Зонтик брать не стала. Дождя не будет, я чувствовала.

Вадим ждал меня у подъезда с горшком разноцветных тюльпанов в полупрозрачной упаковке. Протягивая их, он сказал:

– Праздник всё-таки. Без цветов никак нельзя.

День не переставал удивлять.

Кафе мне тоже понравилось – уютное, в стиле кантри. Живой букет, которому не требовалась ваза, украсил деревянный стол. Нам принесли меню. Мы молчали, испытывая неловкость – переписываться как-то проще. А потом разговорились. Началось всё с выбора блюд.