Утро деловых крестьян

– Александр Петрович крепко задел за живое, – заявил каким-то одухотворенным тоном Егор Акимович Золотарев. – Я не собирался говорить, но сейчас скажу. Жители нашей деревни ни в чем не разочаровались, это я знаю точно, и не обленились. Как они живут? За счет подсобного хозяйства, содержат много скота, сажают огород, дети, работающие в городах, помогают. Но мы всё равно ждем своего хозяйства. Сельское хозяйство – это коллективный труд, коллективное хозяйство. Так было в прошлом, так будет и в будущем. Люди ностальгируют по бывшим колхозам только потому, что там была работа и какая-то зарплата. Нам нужно не это, а новое, настоящее крестьянское хозяйство, о чем уже сказал, хоть и мимоходом, Петр Иванович, но я его понял прекрасно. Почему у нашего Сидорова не очень получается в фермерском хозяйстве? Я его хорошо знаю. Мы с ним работали в колхозе: он зоотехником, а я агрономом. Сидоров честный человек. И у него больше, чем сейчас, сделать не получится. Фермерское хозяйство – частное предприятие, а частник – всегда хищник. Вот если бы Сидоров рвал и метал, расширял свое хозяйство, не платил работникам или платил мизерно, то он бы преуспел. А он не такой. Были случаи, когда он сам оставался без зарплаты, но работникам платил. Во как! Нет, фермерское хозяйство нам, современным крестьянам, не подходит, и не нужно его.

Голубев и его группа с удивлением слушали выступления крестьян деревни Дубовки. Они не ждали таких эмоциональных, характерных выступлений. Молодым специалистам, в отличие от Голубева, все, что они услышали, было ново и интересно. Их особенно удивила информированность и просвещенность крестьян довольно-таки глухой деревни. И им придется работать с такими крестьянами. Ребята стали сейчас понимать, что уроки, полученные ими в результате этой поездки, будут очень полезными и пригодятся в дальнейшей работе. Умный этот Голубев, знает кадры и как их воспитывать. Одно стало ясно как белый день: крестьяне хотят работать и готовы трудиться, но при создании определенных условий и учете их интересов.

А народ все прибывал и прибывал к месту встречи.

– Дорогие друзья-крестьяне, мы вас услышали, – удовлетворенно заявил Голубев. – Я лично знаю настроение наших крестьян, и ваше мнение для меня – это лишь дополнительное подтверждение моих мыслей и деяний. Поверьте мне, мы как раз работаем в том направлении, о котором вы здесь говорили. Возможно, есть еще желающие говорить, но, простите нас, мы временем ограничены. У вас, Рашит Артурович, – обратился Голубев к Салманову, – нет желания сказать несколько слов жителям деревни?

– Есть, – сказал Салманов, – скажу всего несколько слов. Первое в плане администрации района – открыть медицинские пункты в ряде населенных пунктов, в том числе в вашей деревне. У вас в деревне будет свой врач. В район вернулись, получив диплом, наши же жители, выходцы из нашего района.

– Где будет этот пункт? – спросили крестьяне из толпы.

– Да хотя бы в этом здании правления бывшего колхоза. Смотрите, вон сколько комнат пустует. Переоборудуем – и будет работать. И второе приятное известие. Мы закупаем строительные материалы и будем помогать жителям района в ремонте их домов. В администрацию поступает много жалоб о ветхости жилых домов. Вот мы и решили помогать, выделили средства из бюджета для этого.

– Это хорошо, но кому это достанется? – прокричали из толпы.

– Не беспокойтесь. Организуем как надо. Кто у вас сейчас староста?

– Нет пока его!

– Ну вот, докатились! Сколько раз я лично говорил вам, соберите народ и изберите старосту. Всё без толку. И вам, Виталий Антонович, говорил, но нет, сами себя, извините за резкость, не уважаете. В таком случае примем волевое решение. Егор Золотарев, вы где?

– Здесь! – прокричал бывший агроном.

– Выйдите из толпы. Если не возражаете, я властью заместителя главы администрации района назначаю вас старшим по распределению стройматериалов. Что нужно будет сделать вам. Организуйте актив, составьте список жителей, чьи дома нуждаются в ремонте. И определите материальное положение каждого, чей дом нуждается в ремонте. Дело в том, что за стройматериалы придется частично заплатить в зависимости от материального положения. Возможно, двадцать или тридцать процентов. Понятно?

– Все ясно! – ответила толпа. – К кому в администрации обратиться?

– Ко мне. Я назначен ответственным за эту работу. И еще. Вот Золотарев чем вам не староста? В ближайшее время соберите общее собрание, изберите старосту. В деревне должен быть хозяин. Вы можете избрать любого другого, вам виднее. А стройматериалами будет заниматься Золотарев. Я его знаю, он справится с этим заданием. У меня всё, Петр Иванович.

– Уважаемые товарищи, мы завершаем беседу с вами. Спасибо вам за активное участие в разговоре.

В конторе фермера провели заключительную беседу. Увидено и услышано очень много. Есть о чем думать и размышлять.

– Я хотел узнать, Петр Иванович, ваше мнение. Что вы думаете обо всем услышанном?

– Вот как?! – рассмеялся Голубев. – Я как раз хотел послушать вас, Виталий Антонович. Нашей задачей не является оценивание ни вашей деятельности, ни высказываний крестьян на встрече. Наша задача – просто узнать, как работает фермер. Об этом мы сразу говорили. У вас же худо-бедно работа идет, продолжайте работать.

– Вы сами что скажете о своей работе? – спросил Морозов.

– Скажу честно, она мне не очень нравится. Возможно, прав Золотарев: у меня пока плохо получается. Стремление работать есть, но, чувствую, нет у меня жилки хозяина.

– Это дело наживное, – вставил Салманов. – Не надо отчаиваться и опускать руки. Никто не рождается хозяином. Жизнь учит быть им, хозяином.

– Вы, однако, забыли поговорку? Кто рожден ползать…

– Вот такого не нужно говорить, – быстро пресек его Голубев. – Вы как-никак работаете почти десять лет. Это хорошо, что критически относитесь к своей деятельности, значит, есть возможность роста.

– С коллективом как вы работаете? – спросил Воронин.

– В каком смысле?

– Проводите ли беседы, совещания или какую-либо воспитательную работу с ними?

– Вот чего нет, того нет! Для этого у меня нет времени.

– Сколько человек в общей сложности работает у вас? – поинтересовался Субботин.

– Всего получается двадцать один со мной.

– Но ведь это уже коллектив! Должна быть, наверное, какая-то воспитательная работа. Работник любит, когда с ним поговорят, когда хвалят – он вообще рад, – добавил Субботин.

– Я, быть может, неважный фермер и хозяин плохой. Но, думаю, дело не в этом. Скажу вам честно, фермерское хозяйство не имеет перспективы. Правы крестьяне, которые говорили на встрече. Но пока работаю. Меня поддерживает Рашит Артурович, налоги плачу вовремя…

– Ну и славно, трудитесь, не теряйте оптимизма, тем более если руководство вас поддерживает. А крестьяне так говорят, потому что у них нет работы, значит, нет и дохода. Мы на этом завершаем свою работу у вас. Будьте здоровы, работайте. Спасибо за хороший прием…

Вернулись в районный центр поздно. Естественно, устали очень. В пути ни о чем не говорили – не было желания ни у кого.

После ужина собрались за круглым столом. У всех впечатлений была, как говорится, полная сумка.

– Какое сложилось общее впечатление? – спросил Голубев.

– Лично на меня все увиденное и услышанное произвело неплохое впечатление, – сказал Субботин. – По крайней мере, у меня сложилось ясное представление о фермерском хозяйстве и о настроении крестьян. Для меня поездка удалась.

– Я согласен с такой общей оценкой, – поддержал Субботина Воронин. – Если коснуться конкретики, то крестьяне настроены по-боевому, и они готовы организовать коллективное аграрное предприятие и работать с полной отдачей сил. А фермер Сидоров слизняк, он не аграрный деятель и никакой не руководитель предприятия и не будет им никогда.

– А у меня создалось впечатление, что среди крестьян, что были с нами на встрече, есть очень толковые люди, – сказал Морозов. – Стоит дать им фронт работ – и они горы свернут. И представьте себе, при заброшенных деревнях они не потеряли веру в возможность возрождения села, сельского хозяйства вообще. Вот это радует.

– А у меня это фермерское хозяйство вызвало одно лишь отвращение, – высказал свое впечатление Попов. – Неслучайно сейчас идут разговоры о том, что они вообще исчезнут. Статистика говорит, что фермерские и индивидуальные аграрные хозяйства сокращаются по стране. На них наступают крупные хозяйства и агрохолдинги. А этот Сидоров – хитрый затаенный жук. Проливает крокодиловы слезы, а за ними торчат уши матерого частника. У меня создалось впечатление, что он явно метит приватизировать все хозяйство и земельный участок. Отсюда его желание не расширяться, не брать лишних работников в хозяйство. Подозрительно поддерживает его этот Салманов. Вот такое у меня мнение. Я тоже доволен поездкой. Она мне дала очень много.

– Очень хорошо! – заключил Голубев. – Окончательные выводы сделаем после всех встреч. А теперь – спать…

6

Во второй день на аграрное предприятие, именованное «Заря», группа Голубева направилась без Салманова. Его срочно послали в командировку. Куда и с какой целью, не было объяснено. Да и объяснять никто не пытался, в этом не было необходимости. Группу Голубева этот факт вообще не беспокоил. Она обойдется без него, он никакой пользы в ее работу не вносил.

– С ним было бы хорошо – он местный, – мудро заметил Субботин, – а без него еще лучше. Справимся!

Зато шофер был местный и транспорт тот же. Вчера он молчал, а сегодня разговорился. Возможно, остерегался заместителя главы администрации Салманова. Тот, сразу видно было, – человек крутой. Себя он показал малость, когда назначал старшего по распределению стройматериалов. Чуть было не назначил старосту деревни.

– Сегодня нам ехать чуток подальше, чем вчера, – предупредил шофер.

– Сколько километров? – спросил Попов.

– Километров пятьдесят будет, если не больше.

– Ничего себе «чуток»! Это же почти вдвое дальше, чем вчерашняя поездка, – съязвил Морозов.

– Ничего страшного, – сказал шофер, не реагируя на слова Морозова. – Там, куда сейчас едем, природа отменная, будете довольны.

– Как хоть село-то называется?

– Крутая Балка.

– Вот как! Что там, крутые овраги или горы? Почему так называется село?

– Этого я не знаю, но горы крутые и овраги есть. Сами увидите, – ответил шофер. – Самое главное, вы увидите местного Ноздрева, – добавил он.

– Какого такого Ноздрева? – навострился Попов.

– Помните, Гоголь в книге «Мертвые души» описал прыткого, придурковатого помещика по фамилии Ноздрев? Так вот, директор «Зари» носит кличку Ноздрев. Говорят, тоже придуривается не хуже того Ноздрева, – разъяснил шофер.

– Он хоть русский?

– Фамилия-то русская: Павлюченко Иван Иванович, а по лицу и внешности – чукча и есть. Вот, будете иметь с ним дело.

– Чукча – это нормально. Но сдается мне, раз дважды «Иван», значит, еврей. У них почти всегда имя и отчество – одинаковые, – констатировал Морозов.

– Но с вами он не будет придуриваться, – с ухмылкой сказал Николай.

– Почему, любопытно?

– Павлюченко трусоват, как почувствует опасность, неважно какую, тут же становится тише воды, ниже травы.

– Откуда вы всё это знаете?

– Так ведь люди говорят. А земля слухом полнится. Мы же живем в деревнях, где все обо всем знают: кто куда ходил и с кем спал. К тому же Павлюченко предупредили: к нему едет первый замминистра.

– Вот это зря.

– Но почему же, пусть знает. Он бы все равно узнал, – успокоил всех Голубев. – Это нам не помешает выполнить свою задачу.

– Раз вы всё знаете, то скажите, в какую командировку поехал Салманов? – поинтересовался Субботин.

– Какая, к черту, командировка! – обозлился шофер Николай. Похоже, что это задело за живое. – Он поехал строить дачу главы администрации района. Это такие хоромы – настоящий замок, и в таком живописном месте! Я возил Салманова туда не раз. Туда как раз привезли какие-то ценные стройматериалы. Совсем потеряли скромность. Мы, простые люди, этим недовольны. Писали уже жалобы, а строительство все равно идет…

Между тем доехали до села Крутая Балка. Не обманул шофер Николай: местность действительно оригинальная и привлекает внимание. Село расположено у подножья гор. Его отделяет от них большое озеро, продолжение которого теряется за селом и обозрению не поддается. А там, чуть дальше, просматривается густой лесной массив, создавая впечатление черной бесконечности. Село ухоженное, с добротными жилыми домами. Улицы тоже чистые, ухоженные, без асфальта.

– Село в хорошем состоянии, – заметил Субботин. – Похоже, «чукча» не такой уж дурашливый.

– Это не его заслуга, – заявил Николай. – Тут деловой и очень хозяйственный глава администрации сельского поселения Юрий Никифоров, бывший афганец, прошел огонь и воду. Он и держит культуру села. Заодно сдерживает и «чукчу». Чуть чего, как гаркнет на Павлюченко, и тот быстро остепенится. Вот и контора «Зари».

Они подъехали к массивному двухэтажному зданию.

– Кабинет директора на первом этаже, – подсказал Николай.

Голубев со своей группой прошел в кабинет директора. Павлюченко говорил по телефону.

– А вот и они, – сказал он в телефонную трубку. – Приехали, уже у меня в кабинете, – доложил кому-то.

Шофер Николай, говоря о Павлюченко, не ошибся: весь облик его выдавал человека азиатского типа, с черными густыми волосами, а голос его был живой, зычный, громкий. Выражался он четко, лишних слов не говорил. И вообще больше молчал, чем говорил.

– О цели вашего визита меня информировали, и я готов ответить на все ваши вопросы, если, конечно, смогу, – сказал директор, начиная беседу.

– Откровенно говоря, нас интересует все, чисто в познавательных целях, – сказал Голубев. – Давайте начнем с организационных вопросов.

– Я здесь работаю всего седьмой год и не всё знаю. Поэтому подключу к нашему разговору экономиста, работающего здесь еще с советских времен.

– Приглашайте! Такой кадр должен знать много.

Павлюченко через секретаря пригласил экономиста. И тут же в кабинет директора зашел сухопарый старик с седой жидкой бородкой, с такими же усами и совершенно лысой головой. Стоял старик прямо, не горбился. Похоже, что он еще в силах. В руках старика были какие-то бумаги.

– Илья Сергеевич, вот у нас гости из области, – обратился к экономисту Павлюченко. – Я о них вам уже говорил. У них одна задача: узнать, какое наше хозяйство, как мы работаем, каким путем мы добиваемся успехов и каковы перспективы нашего хозяйства. Петр Иванович, вам ведь это нужно?

– Верно, Иван Иванович. Никаких других задач у нас в вашем хозяйстве нет. Итак, когда было организовано ваше нынешнее хозяйство «Заря»?

– Десять лет тому назад, – не раздумывая, четко ответил экономист.

«Видно, что они готовились к встрече», – подумал Голубев.

– На базе бывшего колхоза, носившего такое же название – «Заря», – добавил старик.

– Выходит, вы свой колхоз не разрушили, как это делали почти все? – спросил Голубев.

– В том-то дело, что нет. Это целая история. Я свидетель, как боролись мы за наш колхоз. Знаете, в этом большая заслуга бывшего председателя колхоза Вострикова Вячеслава Юрьевича, участника Великой Отечественной войны, орденоносца. Он стоял, можно сказать, насмерть. Крестьяне села полностью поддерживали председателя. Востриков говорил крестьянам: если хотите сохранить наше коллективное хозяйство, работайте ударно. Так и получилось на деле. Единственное, что сделал Востриков, – это сменил название хозяйства, и его стали называть «Сельскохозяйственное народное предприятие». Руководителя хозяйством стали называть директором. А суть хозяйства осталась та же. Вскоре ушел из жизни Востриков, и начались у хозяйства черные дни. Сильно ослабла дисциплина, упали экономические показатели, и многие пристрастились к горячительным напиткам…

Экономист сделал паузу, начал перебирать бумаги, с которыми пришел в кабинет, и вдруг спросил:

– Быть может, нужно привести статистические данные? У меня они есть.

– Не нужно! – ответил Голубев. И спросил: – У вас всё?

– Нет, не всё. Должен сказать, что лет шесть тому назад предприятие возглавил Иван Иванович Павлюченко. Так вот, он огромными усилиями, применяя, честно скажу, нестандартные меры, навел в хозяйстве порядок, укрепил дисциплину труда, прекратились случаи потребления спиртных напитков. И сейчас наше предприятие по экономическим показателям превысило уровень Вострикова. Вот теперь у меня всё.

– Спасибо вам, Илья Сергеевич, за исчерпывающий рассказ об истории вашего хозяйства, – поблагодарил Голубев экономиста-ветерана.

– Я хочу разъяснить некоторые выражения из рассказа Ильи Сергеевича, – сказал Павлюченко. – Так называемые нестандартные меры были, но ничего противозаконного в моих действиях не было. Зато предприятие снова работает хорошо.

– Статус вашего хозяйства понятен. Это не колхоз и не акционерное общество, а просто аграрное предприятие. Так? – спросил Голубев.

– Получается, что так! – ответил Павлюченко. – Мы сейчас подумываем, как бы нам реорганизовать наше предприятие в акционерное общество. Мы будем еще обсуждать этот вопрос, посоветуемся с коллективом, крестьянами.

– Собственность хозяйства числится сейчас за предприятием, но законодательно это не закреплено? – задал очередной вопрос Голубев.

– Да, это так! – ответил директор.

– Заработную плату выплачиваете работникам из какого расчета?

– Она была установлена еще до моего прихода в фиксированном формате, и я не стал менять его. За время моей работы дважды повысили зарплату работникам. В последние три года получаем солидный доход в конце года. Из него выплачиваем премиальные работникам, помогаем школе, социально-культурным учреждениям села.

– У меня есть вопрос, – поднял руку Воронин. – Ведется ли какая-либо идеологическая и воспитательная работа в коллективах?

– К сожалению, планомерной, целенаправленной работы нет, не ведется. Понимаю, это большое упущение. Пока не представляю, как возобновить это важное дело.

– Понятно! – отметил Голубев. – Нам бы еще получить информацию о профиле работы вашего предприятия.

– Профиль нашего аграрного предприятия – зерновые и мясо-молочная продукция. Причем производим товарное зерно высокого качества. Его у нас берут с большим удовольствием. Одновременно выращиваем и фуражное зерно, которое очень необходимо не только для скота, находящегося на откорме, но и для дойных коров.

– Мы надеемся, что вы нам покажете скотные дворы и всю живность, чтобы получить представление о них прямо на месте.

– Нет возражений. Сделаем так, как скажете, – согласился директор.

– А вот о состоянии посевных площадей немного расскажите.

– Можно. Откровенно скажу, что еще освоили не все пустующие земли. В будущем году освоим все. Потому что спрос на зерно большой, и в таких условиях оставлять пустующие земли – непростительный грех.

– Отрадно такое суждение слышать. Отмечу, что эту проблему не везде готовы разрешить. А вы молодцы…

Субботин задал вопрос:

– Скажите, Иван Иванович, как поставлена работа с кадрами? Идет ли к вам на работу молодежь села?

– Этим вопросом я занимаюсь лично. Когда стали получать солидную прибыль и начали хорошо платить за работу, молодежь пошла к нам охотно. Многие ранее уехавшие начали возвращаться. А у нас на селе есть земля, можно держать подсобное хозяйство. Да и рабочих мест хватает. Трудно, но мы расширяем свое аграрное производство.

– Как обстоит дело с обучением молодых кадров? – все интересовался Субботин.

– В районном центре есть профтехучилище, и там мы обучаем молодые кадры почти всем рабочим специальностям: слесари, сварщики, монтажники, трактористы, доярки и так далее. Работа в этой части налажена в районе.

– Расскажите о перерабатывающих предприятиях. Они у вас есть? Ведь без них не обойтись? – спросил Голубев.

– Согласен, не обойтись. У нас свой комбикормовый завод, мини-молокозавод, хлебозавод и сеть собственных магазинов. Вот так живем и работаем…

– Ну что ж, состоялся очень содержательный разговор. Ваши успехи впечатляют, – заключил Голубев.

– Наши успехи стали возможны потому только, что удалось сберечь основы хозяйства – колхозное имущество, за сохранение которого боролся не жалея сил фронтовик Востриков и одержал победу, – с гордостью заявил экономист Илья Сергеевич.

– Итак, идем на объекты, – предложил Голубев.

– Идем, – поддержал Павлюченко. – Давайте сначала пообедаем.

– Нет возражений.

После обеда началось ознакомление с предприятиями аграрного хозяйства «Заря», а их было немало и они были очень разнообразны. Знакомил гостей с объектами сам директор Павлюченко. Осмотренные объекты: комбикормовый завод, молокозавод, хлебозавод, корпуса фермы – поразили молодых специалистов, выпускников университета. Они такое видели впервые. На предприятиях был порядок, чистота. Среди работников, трудящихся здесь, – деловая атмосфера. Для Голубева ничего нового не было. Когда он работал на таких же хозяйственных объектах, было то же самое – кругом чистота, порядок и деловитость. А быть может, даже лучше. Уважающий себя и хозяйство руководитель не допустит расхлябанности и безделья. Как бы ни называли Павлюченко, но похоже, что он дело знает и всеми мерами добивается успехов.

Осмотр хозяйственных объектов занял много времени, и только под вечер завершили работу. Поблагодарив директора и других работников хозяйства, группа Голубева вернулась в районный центр.

7

Утром следующего дня произошли серьезные изменения в планах работы группы Голубева. Министр срочно вызвал Голубева в область, и в связи с этим пришлось завершить всю дальнейшую работу. Но он все же сумел подвести итоги этой необычной экспедиции.

– Мы, собственно говоря, задачу в основном выполнили, – сказал Голубев. – В планах у нас было ознакомление с аграрным предприятием, которое организовано по принципу акционерного общества. Деятельность такого общества известна как дважды два. Ничего нового там не изобрели. Вы о них имеете определенное представление. Мне важно было ознакомить вас с деятельностью хозяйств, где мы побывали. Особенно примечательно последнее хозяйство – «Заря». Что вы скажете о нем?

– Скажу, что работа в хозяйстве идет хорошо, – сказал Субботин. – Плохо, я думаю, то, что имущество хозяйства никому не принадлежит, выходит, ничейное. Если собственность никому не принадлежит, то никто за нее не отвечает. Это важный вопрос, и его нужно разрешить правовым путем.

– Как говорится, у кого что болит, тот о том и говорит. Меня волнуют идеологические и воспитательные проблемы, – сказал Воронин. – Ни на одном из двух предприятий эта важная работа не ведется. А воспитательная работа – это прежде всего внимание к человеку труда, забота о его духовности и отношение к коллективу и обществу.

– Я согласен с высказанными замечаниями, – сказал Морозов. – Не хочется повторяться, но скажу, что эта поездка дала мне очень многое. Нужно еще проанализировать и обобщить услышанное и увиденное. Все это мне лично пригодится в работе на аграрных предприятиях.

– Попов, у вас такое же мнение? – спросил Голубев.

– Да, конечно, такое же, – был ответ.

– Дорогие друзья, – обратился к коллегам Голубев, – запомните, что скажу вам сейчас. Три фактора сильно влияют на развитие аграрных хозяйств. Это земля, собственность и крестьянин. Земля должна быть закреплена за крестьянским хозяйством и не должна отчуждаться ни при каких обстоятельствах. Собственность хозяйства должна принадлежать крестьянам. Крестьяне при наличии этих двух условий будут работать ударно, получать хороший доход.

То, что мы видели на двух предприятиях – это вчерашний день. Сегодня нужно работать творчески, дерзать, умно использовать достижения науки и производственные технологии.

Через неделю прошу вас явиться ко мне в министерство, и я вас отвезу к месту вашей будущей работы. Я уже договорился с вашими будущими руководителями…

Глава 2

Расплата

Нам в избытке свобода дана,Мы подвижны, вольны и крылаты,Но за всё воздается сполнаИ различны лишь виды расплаты.И. Губерман

Алексей Субботин получил диплом и сразу же поехал к родителям, в родную деревню Калиновку. В его распоряжении была неделя отдыха, которую дал ему и другим выпускникам из их группы Петр Голубев. Алексей не мог не использовать эту неделю для поездки в деревню. Нужно было повидаться с родителями и показать им свой диплом об окончании аграрного университета и получении специальности ученого агронома. Он знал, что его ждут дома, особенно мать Мария Ивановна, по профессии учитель истории. Ждал, конечно, и отец Павел Акимович, работающий трактористом. Павел Акимович человек степенный, по натуре молчаливый, никогда не выражал эмоции, жизненные невзгоды переживал молча. Он тоже очень обрадовался приезду сына. Ведь Алексей был у них единственным ребенком.