Как найти работу

Паша не сразу понял, что рядом кто-то хихикает. Он повернул голову и заметил одну из официанток, сидящую на коленях Тасманова. Ее длинные ноги едва прикрывала пышная юбка с белой оборкой по краю. Пальцы Ярика тщательно изучали бедра девушки под одеждой. Официантка вздохнула, прикрыла глаза и откинула голову, наслаждаясь процессом. Видимо, осмотр проходил весьма успешно.

Кенар только усмехнулся, отвернулся и допил виски прямо из горла бутылки. Рядом кто-то присел на диван, аромат ванильных духов ударил в нос. Мерзко, но терпеть можно. Взгляд Павла скользнул по короткому красному платью, затем переместился к густо накрашенным ресницам и полным губам, проработанным умелой рукой косметолога. Он даже не запомнил ее лица, ведь огромные вареники в яркой помаде выделялись слишком сильно.

– Потанцуем? – хрипло выдохнула девушка, скользя ладонью по ткани его рубашки, наслаждаясь ее мягкостью. Канарейкин отставил бутылку, резко схватил охнувшую девушку за руку и потянул на себя, обнимая за талию.

– Алла, – представилась она, отбрасывая за спину платиновую прядь волос.

– Паша, – ответил Кенар, сдвигая на столе бутылки и устраивая на нем свою партнершу.

Короткий подол задрал, оголяя бедра и демонстрируя Канарейкину кружево черных стринг. Он скользнул ладонями по ее ногам, слыша короткий вздох. Или ему показалось, потому что в таком шуме почти ничего нельзя было разобрать. Наклонив голову, Павел почувствовал горячее дыхание Аллы, но не поцеловал. Лишь прикусил нижнюю губу, медленно оттягивая, с отвращением чувствуя сладковатый привкус помады.

– Зажигалок можно не выпускать? – усмехнулся Рогозин, разглядывая сцену из вип-зоны на планшете с камеры. В ухе крякнул рабочий наушник, и Асан ответил:

– Смотри, чтобы к парням никто не привязался. И попроси Джея поставить что-нибудь зажигательное. Сегодня будет программа «Максимум».

Сергей хмыкнул, отключился и сделал знак охраннику, кивая на второй этаж.

Паша провел подушечками пальцев по кромке трусиков возбужденной Аллы. Она обвила ногами его бедра, когда послышался сладострастный крик официантки. Он был уверен: завтра ее уволят за чрезмерное усердие к работе. Его мало волновала даже собственная партнерша, что уж говорить об официантке, которая повелась на мордашку Тасманова.

Кенар отпил виски из горла и щедро полил им Аллу, которая ловила языком алкоголь. Живительные капли скатились по гладкой коже в декольте, намочив тонкую ткань наряда. Мысль о помаде на рубашке, когда Алла принялась целовать его, немного омрачила момент.

Это же потом ни одна машинка не отстирает.

Паша стянул платья с плеч, оголяя грудь Аллы, и уложил ее спиной на столешницу. Надо отдать должное производителю мебели, стол даже не пошатнулся. Алкоголь жидким золотом разлился по бархатистой коже, затекая во впадину пупка, собираясь на плоском животе. Именно к нему Кенар прикоснулся языком. Он почувствовал, как девушка под ним задрожала от восторга. Попытался вспомнить ее имя, но память выдала ошибку. Аня или Алла? Едва Паша почувствовал женские пальцы в своих каштановых волосах, мгновенно ощерился и недовольно рыкнул, поднимая голову:

– Не трогай!

Чтобы лишний раз не дергалась, Паша прикусил горошину соска и заставил блондинку вскрикнуть. Она обиженно надула губы, с которых уже давно стерлась вся помада. Зрелище вдруг показалось ему отвратительным, стоило посмотреть на лицо Аллы: косметика смазалась, пучок ресниц приклеился щеке. Ее кожа покраснела и покрылась испариной, но ничего, кроме желания просто выплеснуть сексуальную энергию, у Кенара не возникало.

Не став заморачиваться на философии, Кенар задрал подол платья выше и раздвинул ноги Аллы, не очень аккуратно расстегивая кружевной черный лифчик. Один из крючков зацепился, поэтому пришлось его сломать.

– Ах, Паша, не здесь! – вспомнила о скромности Алла, однако стон удовольствия выдал ее с головой, едва пальцы Кенара коснулись влажной ткани нижнего белья.

Она замерла в предвкушении, разглядывая Павла из-под ресниц. Не прекрасный принц: черты лица грубоваты, подбородок жестко очерчен и нос крупноват. Только губы мягкие, улыбка завораживала, ее Алла приметила сразу. Таких называют «по-мужски красивыми». У него были темно-каштановые волосы и зеленые глаза, хотя не в них заключалась магия его притягательности. Харизма, стать. Павел одним движением головы мог заставить десяток женщин завороженно смотреть на себя, Алла просто желала стать первой. За такими мужчинами сила и власть. Не нужны десять кубиков и мышцы бодибилдера для того, чтобы покорить даму. Тем более, под рубашкой она ощущала, как перекатывались его твердые мышцы, хоть качком Паша не являлся.

Мелькнул знакомый серебристый квадратик, и Алла чуть приподнялась, окидывая Пашу мутным взглядом. Она закусила губу, наблюдая, как Паша достает презерватив, раскатывая по члену.

– Я на таблетках, – выдохнула она и заметила кривую усмешку, вдруг почувствовав себя униженной.

– Захлопнись, ты раздражаешь. На подержанных аттракционах безопасность важнее всего, – язвительно произнес Паша, прижимая Аллу к столу, устраивая ее ноги на своих плечах. Возмутиться в ответ на оскорбление у нее не вышло: Кенар одним плавным движением вошел до матки, ловя губами громкий крик восторга.

– Десять баллов Слизерину! – заорал Ярик, отчего толпа на танцполе взревела.

Сергей ловко забрался к диджею на сцену, указывая на вип-зону. Джей только покачал головой в ответ и переключил трек. Народ втянулся в сумасшедший кураж басов, долбежки колонок и какофонии электронного звука. Ритм пробирал до костей, звенели напряженные нервы – люди двигались, точно занимаясь любовью в зале. Мелодии сменяли друг друга, заставляя то резко подпрыгивать, то растекаться в ленивом противостоянии клубной стихии.

Голова отключилась. Мысли разлетелись вместе с яркой вспышкой оргазма, но этого по-прежнему было мало. Что-то половинчатое, невнятное. Словно игра на прохождение уровней, где Паша еще не нашел главное сокровище.

В полупьяном бреду он почувствовал, как Ярик потянул его за собой. Кенар даже не оглянулся на полуголую Аллу, оставляя ее позади. Тасманов усмехнулся и толкнул его в общую анархию. Атмосфера вокруг быстро захватила разум. Кенар почувствовал, как чье-то тело прижалось к нему. Положил руки на бедра очередной красавицы, которая что-то прошептала ему на ухо. Паше не было дела до нее, он просто наслаждался феерией чужих желаний и эмоций. Ловил кайф, позволяя захватить себя в омут безумия. В какой-то момент люди замерли, а после бросились в кавалькаду яростного ритма, тесня его к бару. Сергей помахал ему рукой, и Паша кивнул в ответ, ища глазами Ярика. Но друг нашел что-то интереснее танцев, зато Кенар почувствовал, как к нему вновь прижалась девушка.

– Кого-то ищешь? – крикнула она, смущенно улыбаясь. Молодая совсем, в скромном наряде для такого места. Может студентка. Курс второй или третий.

Кенар широко улыбнулся, обнимая брюнетку и притягивая к себе. Он осмотрелся и заметил парочку заинтересованных взглядов в их сторону. Две девицы перешептывались, хихикая точно дурочки. Они явно веселились над своей подругой, жадно вглядываясь в их пару. Словно ждали каких-то действий со стороны Паши, а он хмыкнул и покачал головой. Отцы этих девочек не знали, с кем водятся их дочери.

– Беги отсюда, кролик, пока не сожрали, – крикнул он и шагнул в сторону, оставляя ошарашенную девушку. Будь на его месте Ярослав, то нагнул бы девчонку над унитазом в ближайшем туалете. Неважно мужского или женского.

Через полчаса мокрый Паша явился к бару и устало рухнул на стул, хватая ледяную бутылку минералки, щедро поданную Сергеем. Рогозин рассмеялся, когда Кенар со стоном улёгся на прохладную поверхность, изображая бездыханный труп.

– Ну и видок, – хмыкнул Сергей, трясся шейкером.

– Как пьяная скотина?

– Как после бурного секса, птенчик, – ответил Сергей, наклоняясь к хохотнувшему Паше. Канарейкин непроизвольно глянул на второй этаж и выпрямился.

– Почти, правда, – улыбнулся он.

– Бедные девки, – цокнул языком Сергей. – Они же верят в сказки.

– Все бабы думают, что будут у тебя единственной, – пробормотал Кенар, хлопая себя по карманам, ища пачку сигарет, – как очередь в регистратуре. Думаешь все, а потом приходит следующий пациент с вопросом: кто последний?

Послышались радостные визги и ободряющие крики. Паша с Сергеем повернулись к сцене, куда уже забрался Ярослав. Тасманов шатался, но уверенно шагал ко второму ярусу с клетками, где находились танцовщицы. Они плавно двигались, трясли волосами и короткими кожаными юбками, заставляя всех в зале смотреть на себя с вожделением. Темно-синяя рубашка Тасманова ярко выделялась на их фоне, едва он оказался среди этих очаровательных бабочек.

– Яричка нажрался, – прокомментировал происходящее Сергей, наблюдая за тем, как Тасманов цепляется за прутья и скачет по клетке, точно райская птица, на радость зрителям. – Ненормальный.

– Ненормальные они, – усмехнулся Паша, глядя на друга.

Рогозин только головой покачал и пожал плечами, уже ничему не удивляясь.

Послышался крик с другой стороны бара, а затем звон разбитых бутылок. Сергей резко обернулся, заметив, как какой-то бугай схватил его помощника за грудки, вытаскивая из-за стойки под радостные вопли клиентов.

– Вашу мать! – выругался он, отдавая команду охране подойти к месту происшествия.

Судя по девчачьим визгам, парень склеил чью-то дамы. Несколько бутылок дорогого шампанского стали жертвами мужских разборок, и Сергей с тоской принялся считать убытки. Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу. Представители разумного вида принялись скандировать в унисон: «Бей». Народ жаждал хлеба, крови и зрелищ.

– Сейчас начнется. Они разнесут бар, и нам всем пиздец! – схватился за голову Рогозин, понимая, что охрана просто не успеет до них добраться.

Недолго думая, Кенар схватил первый попавшийся бокал и залпом выпил зеленую жидкость, мгновенно пожалев о своем поспешном решении. Горьковатый травянистый вкус осел на языке, а горло опалило огнем. В глазах резко потемнело. Разум, накаченный огромной дозой алкоголя, окончательно с ним попрощался.

– Паха, это абсент! – крикнул Сергей, но не успел.

Канарейкин поднял мутный взор на Рогозина, которого почему-то стало два. Азарт заиграл на струнах нервов, сливаясь с пошлым ритмом попсовой мелодии. Паша чувствовал себя победителем, супергероем, накачанным стимулянтами. Он ловко забрался на стойку, по дороге прихватив бутылку абсента, отпивая еще немного. Почувствовал на себе прожигающий взор, повернул голову и увидел Ярослава, смотрящего на него. Тасманов усмехнулся в свете разноцветных лучей светодиодов, прижимая к прутьям клетки знакомую Паше миловидную брюнетку.

«А я предупреждал» – подумал Канарейкин, наблюдая за тем, как Ярик ставит девчонку на колени. Пожал плечами и бодрым кузнечиком поскакал к драчунам.

– Эй, недоумки! – проорал Паша, отворачиваясь от друга. Ярослав развлекал людей порно-сценой.

Люди у бара замолкли и повернулись к Паше. У Сергея кровь застыла в жилах, когда пьяный

Канарейкин вылил на головы окровавленных «бойцов» остатки алкоголя и расхохотался. Он уже приготовился выручать любимого вип-клиента Асана, но Кенар просто уселся на стойку, достал бутылку виски и подтащил к себе чей-то стакан.

Деловито стряхнув осколки, Паша забрал у помощника Сергея шейкер и замешал в нем весь алкоголь, попавшийся ему на глаза.

– Кому коктейльчик? – поинтересовался он, встряхивая содержимое. Затем лысый мужик стер зеленые капли с лица и пьяно заревел, тяня руки к напитку.

Драка была забыта. Канарейкин от души веселился, поливая себя и других из бутылки шампанского. Мужчины лапали девушек, а те отвечали взаимностью. Пока Канарейкин ползал по барной стойке тюленем, его успело облапать несколько десятков дам. Рубашка намокла, пара пуговиц потерялась, но ему было наплевать.

Паша поманил пальцем к себе очередную девушку. Кто-то со спины обнял его за плечи и горячее дыхание коснулось уха.

– Хочу тебя, – услышал он.

Кенар прикрыл глаза, чувствуя чьи-то пальцы на своей ширинке. Канарейкин вновь приложился к бутылке, позволяя себе окончательно уплыть за грань.

Кира проснулась от настойчивого трезвона. Она сонно поправила халат и двинулась открывать дверь, искренне полагая, что это вернулся Паша. Часы в коридоре отсчитывали пять утра, и Леонова зевнула, мысленно ругая своего соседа.

Стоило открыть дверь, как она в ужасе вскрикнула и отскочила. Двое рослых мужчин придерживался Пашу под руки, который не мог даже стоять. Они перенесли Кенара через порог, а за ними в квартиру вошел низкорослый грузин, посмотревший на Киру с живым интересом. Леонова поправила ворот халата и нервно икнула, когда мужчина с золотыми кольцами и доброй улыбкой протянул ей пальто Павла.

– Э-это что? – выдохнула она в ужасе, глядя, как пьяного Кенара любовно садят на тумбу.

– Паша, – ответил представительный мужчина. – Принимай домой, красавица. Целым привезли, мамой клянусь. Дядя Асан, как сына берег.

– Я вижу, что Паша, – мрачно изрекла Леонова. Канарейкин, услышав свое имя, встрепенулся и заголосил:

– Я люблю-у-у-у тебя-а-а-а до сле-о-оз…

– Он просто чуточку перебрал. Ты его уж сильно не ругай, ладно? – подмигнул Асан и радостно потер ручки. – Мы заработали за один вечер свыше четырехсот тысяч. Хороший птенчик. Золотой.

– Кира-а-а, – пьяный Павел начал сползать на пол, и Леонова бросилась к нему, подхватывая прямо в полете. Тяжелое тело едва не сбило ее с ног, но она, пыхтя, устояла и мысленно выругалась.

– Господи, какой ты пьяный, – прошипела Ленова, морщась от запаха духов смешанного с алкоголем. Его рубашка была мокрой, грязной, а на шее Канарекйина виднелись следы чьей-то страсти. – Фу! Потаскун!

– Ну, Львеночек, – заурчал Паша, утыкаясь носом ей в шею и вызывая дрожь по всему телу, когда крепко обнял, словно не желая отпускать. – Я буду хорошим… Да. Люблю тебя, ты лучшая.

– А где второй полудурок? – спросила Кира, стараясь не реагировать на слова Павла.

– В машине, – отмахнулся один из охранников. – Он совсем не в кондиции. Тело само передвигаться не способно.

– Почти полмиллиона, Павлик, – тем временем Асан радостно похлопал Пашу по спине, – как насчет работы на меня? Из тебя выйдет отличный бармен. Поставим к Сереже, он всему научит. Можем взять Ярика. Это фурор! Какие рейтинги! мы побили все клубы города по популярности в социальных сетях… Вах, Паша, ты чего позеленел?

Глава 7. С – серпентарий

Пашу либо любишь, либо ненавидишь.

Причем второе вытекает из первого, если ты с ним спала

© Из воспоминаний Киры Леоновой

Кира едва не выронила смартфон, вскрикнув от неожиданности. Затем резко подняла голову и оглянулась на полусонное лицо коллеги. Геолог Дмитрий Соколов медитировал над чашкой с кофе, пытаясь вникнуть в расчеты документа, сброшенного на электронную почту пятнадцать минут назад. Радовало одно: он единственный, кто сидел в ее части офиса «РосНефтСтрой», и часто выпадал из реальности за работой.

Во-первых, не приставал с ненужными разговорами. А во-вторых, видео на ее телефоне лучше никому не показывать. Она жаждала промыть глаза святой водой или кислотой.

А ведь Кира волновалась за него. Когда утром его привели домой, едва духу не лишилась, увидев его на пороге в окружении странных людей. Кенар устроил целую оргию в клубе и додумался залить в историю. Хотя в этом Кира не была уверена. Но все происходящее на видео вызвало бурю негодования, отвращения и некоего неприятного чувства, которое она старалась заглушить.

– Потаскун ты, Канарейкин, – скривилась она, делая звук тише, но просмотр продолжила.

Девица с красными волосами залезла носом в ширинку Паши прямо на камеру. И все на стойке бара под вопли людей вокруг. Леонова передернула плечами и выключила видео. Смотреть похождения Ярика она не стала. В прошлый раз там была запись секса с какой-то молоденькой девчонкой прямо из машины. Со смехом, шутливыми комментариями и битьем головы о крышу.

Пошло, но комично, учитывая романтизацию подобных сцен.

Прижав ладони к горящим щекам, она уставилась в таблицу с расчетами на экране монитора компьютера. В ушах стояли стоны, крики и бархатистый смех Паши.

– Кенарок – птичка певчая! – раздраженно прорычала Кира, с силой стуча по клавишам.

Мысли возвращались к просмотренному безобразию. Похоже, она слишком много думала и часто не о том, что надо. Сейчас нужно было подбить данные лаборатории, но Леонова не могла сосредоточиться на названии столбцов.

– Кира? – голос Димы, неожиданно раздавшийся рядом, заставил вздрогнуть.

Она подняла голову и посмотрела в лицо бородатого парня, склонившегося над ней. Леонова невольно поежилась от такого бесцеремонного вторжения в личное пространство, даже откатилась в кресле и уперлась спинкой в стену. Кира очень надеялась, что этот счастливый отец четверых детей, сразу поймет намек. Не тут-то было. Дмитрий лишь навис еще больше, обдавая ароматом табака, смешанного с резким запахом одеколона.

– Дим, – сипло выдохнула Леонова. Сухой, отрывистый кашель настиг раньше, чем она успела что-то добавить. Соколов выпучил глаза, похлопал ее по спине, решив, что Кира подавилась.

Ей пришлось в панике замахать руками в попытке отбиться от навязчивой помощи.

– Димон, хочешь довести мою подругу до астматического приступа? Я видела, как ты выкурил полпачки своей табачной мути! – раздался веселый женский голос в их небольшом закутке. Перепуганный Дима отскочил от стола Киры, а она в ответ бросила благодарный взгляд на Неверову, вошедшую в помещение.

– Прости, – буркнул Дмитрий, исчезая из поля зрения подружек. Быстро схватив пачку сигарет со своего стола, он вышел, буркнув что-то про курилку.

Недолго думая, Неверова подтащила стул и устроилась на нем, пока Кира приходила в себя.

– Ну? – спросила Лана резко.

– Чего? – нахмурила брови Леонова, перекладывая бумаги, искоса посмотрев на этот прообраз феи Динь-Динь. Подруга накрутила светлый локон на указательный палец и улыбнулась.

– Ты не слышала последние новости из жизни серпентария? – спросила она. Лана поманила Киру, а когда та послушно склонилась к ней, ткнула указательным пальцем в лоб, заставив ойкнуть. Звонкий смех прозвучал, точно трель соловья.

– Шучу, Львенок, – хмыкнула Неверова, – когда я проходила мимо, змеи уже сползлись в клубок и о чем-то шептались. Варианта два: мы банкроты, или кто-то у кого-то увел мужика.

– Или третий: кто-то у кого-то увел бабу, – пожала плечами Кира, закрывая программу и понимая, что сегодня таблица у нее в простое.

Лана улыбнулась и махнула рукой.

– Тоже вариант, но какая разница, если в порыве чьей-то ревности на одну гадюку в коллективе станет меньше?

– Какие же это гадюки? Парочка аспидов и уж, – Кира поднялась, подходя к кофейному столику подле единственной незанятой розетки.

Здесь постоянно стояли вазочки, наполненные печеньем с конфетами, иногда лежало что-то из фруктов. Еще чайник, фильтр для воды и пара чашек. Все для полного уединения, возможности не ходить в общее помещение, именуемое столовой. Там постоянно толклась куча народу. К примеру, девочки из бухгалтерии и секретарь директора. Другие работники называли их просто – серпентарий. Хотя всех сейчас больше волновал предстоящий корпоратив, нежели досужие сплетни.

Ну и кто с кем переспит в этот вечер. Как раз то, что ни Неверову, ни саму Киру не интересовало.

– Наша Настя абсолютно безвредна, но уже косит под пресмыкающееся, – вздохнула Лана, поднимаясь и забирая у подруги чашку с горячим чаем, помешивая сахар. Леонова усмехнулась и села обратно в кресло.

Анастасия была девушкой скромной и крайне наивной. Стоило ей появиться в их фирме, как она сразу же попала под пагубное влияние отдельной женской части коллектива. Кира понимала: каждый ее шаг, личная жизнь обсуждались с особой тщательностью. И не только ее.

Потому что так принято.

Лана оглянулась на проход, откуда доносились голоса других сотрудников. Стрелка часов показывала десять утра – самое время пить чай.

– Ты выбрала платье? – Неверова потянулась к вазочке с крекерами, выудила оттуда один и, критично осмотрев, сунула его в рот, громко похрустывая.

Кира открыла приложение «ВКонтакте», просматривая список контактов. Павел еще не был в сети, значит, отсыпался после бурной ночи веселья. Леонова вдруг вспомнила удушливый аромат духов какой-то бабы и громко фыркнула, очистив диалог с ним. Мысленно обозвала «козлом», отбросила смартфон и постаралась заглушить неприятное чувство в груди. Она его не ревновала, нет. Такого быть не могло.

– Снова тот Павел? Знаешь, я его ни разу не видела, но жажду познакомиться. Больно ревниво-влюбленный у тебя взор.

– Ничего не влюбленный. Тем более мне незачем его ревновать, – цыкнула в ответ Кира и сжала пальцами чашку, игнорируя хитрое выражение лица подруги. – Я о проекте думала. И платья.

Леонова сделала вид, будто они не обсуждали ее личную жизнь. Тем более Паша ей даже не парень. Он всего лишь друг и сосед. Однако знакомить его с Неверовой, которая недавно освободилась от оков отношений, ей совсем не хотелось. Да и Кенар не то, что нужно ее подруги – особе нежной, но с острым, ядовитым языком.

– Платье – это хорошо, – закивала Лана. Она закинула ногу на ногу, помахивая носком ботфорт. Что-то в этой позе, насторожило Киру заставило ощутить беспокойство.

– Так вот, – продолжила Неверова, изучая свой бледно-розовый маникюр, – как ты относишься к мужскому стриптизу, подруга?

– Э-э-э…

– Понимаешь, такое дело. Помнишь, я собиралась замуж. За Егорку, – Кира кивнула, все еще не понимая в чем подвох. Егор Городецкий – бывший жених Ланы. С ним Неверова прожила три счастливых года, пока однажды не застала с лучшей подругой. После этого у нее не стало подружки и будущего мужа.

– Видишь ли, столик в одном из крутых стриптиз-баров я заказала и оплату внесла. Поскольку все сорвалось, а лучшая подруга слилась в унитаз, – взгляд голубых глаз пригвоздил Киру к креслу, – отказ не принимается. Мы идем сегодня вечером на стриптиз. Там интересная шоу-программа.

Леонова открыла рот, но не сказала ни слова. Тихий вечер накрылся медным тазом, хотя возражать против похода с Ланой у Киры поводов не было. Тем более за последние несколько месяцев они стали ближе, чем за все пять лет работы вместе.

– Я даже возразить не могу? – пробурчала она для видимости. Неверова отрицательно покачала головой, ослепительно улыбнувшись.

Как раз вернулся Дмитрий, обсуждать стриптиз стало неудобно. И перерыв заканчивался. Подруга поднялась, шагнув к выходу из закутка, но остановилась в последний момент и обернулась:

– После работы поедем за платьем. Чтоб не вздумала найти планы, – погрозила она пальцем, скрывшись за перегородками. Кира застонала и схватилась за голову под заинтересованный взгляд Димы.

Леонова вновь открыла программу, погрузившись в работу. Лишь шум со стороны соседнего стола, когда Соколов покинул свое место, оповестил о начале обеда. Она заработалась, стараясь отвлечься от неприятных мыслей о Павле и предстоящем вечере. Бросив взгляд на кофейный столик, Кира увидела, что вода в фильтре и чайнике закончилась. А значит, ей придётся идти в столовую мимо местного серпентария.

– Ты слышала: Ланка-то совсем отчаялась. Видели, как похудела?

– А все потому, что дура. Надо было простить. Чем плох ее Игорек? Работящий парень, все в дом таскал, жениться собрался. А мужики все кобелят. Да кому она нужна. Ей сколько годков? Двадцать семь? Тю, рожать скоро поздно будет.

– Вот не говори, Верусь. Все знают, что мужчины по натуре полигамны. Это женщина про уют в доме, детишки. А мужичонка всунул – высунул. Надо умнее быть с ними.

Кира закатила глаза и прошагала мимо троицы дам, сидящих за полукруглым столом. Здесь находилась большая кофемашина, микроволновка, холодильник, несколько подвесных шкафов, где хранилась некоторая посуда и скатерть для офисных посиделок в честь праздников. А дальше раковина, к которой Кира уверенно шагала. Можно было спуститься на первый этаж до туалета, но идти обратно с полным кувшином совсем не хотелось. К тому же вода из-под крана там текла вечно грязная и фильтр забивался от нее быстрее.

– Кирочка! – услышала она за спиной, мысленно выругавшись.

Она остановилась, улыбнулась и обернулась. Взгляд упал на трех дам разного возраста, сидящих вплотную друг к дружке.

– Вера Владимировна, – вежливо кивнула Кира главному бухгалтеру, которая оглядела ее критичным взором, отчего захотелось сжаться до микроскопичных размеров.

– Ты, деточка, никак поправилась?

Кассир Василиса, сидящая рядом, захлопала пушистыми ресницами, предвкушая новость дня: Кира Леонова беременна. Это с учетом того, что ее давным-давно списали. Ведь ей уже тридцать два, а ни карьеры, ни мужа.