Идеальный Мир

– Извините, я лежал два дня без сознания, и жутко хочу съесть хоть что-то. Можно мне тоже что-нибудь?

– Ой да, конечно, извини, я совсем забыл про тебя, – воскликнул главный и также устроил ему ужин, – позвольте представиться, Герман Дерков, командир этого отряда.

Даниил и Владимир представились. Им представили каждого члена отряда, они поели, и встали из-за стола. Герман встал и подошёл к ним: «Даня, ничего не говорите и идите за мной». Полунин удивился, но пошел за ним – полный желудок впервые за последний месяц сделали его более покладистым. Они зашли в маленькую каморку, в которой стояла полная темнота. Герман достал из кармана небольшой продолговатый предмет. «Фонарик Фарадея», – сказал он, – «вы обязаны знать, что это». Он потряс фонариком и тот засветил ярким светом, осветив каморку. Он достал отодвинул маленькую ширму, закрывавшую маленький столик, и пригласил Даниила посмотреть в микроскоп, стоявший на столике. Сначала инженер не разглядел, что лежало под микроскопом, но затем:

– Это, это…

– Да, это он.

– Этого не может быть! Как вам удалось?

– Пришлось постараться. Мы знали что где-то в городе есть уникальная разработка, которая поможет нам в войне. Достать её было почти невозможно. Мы потеряли пятеро людей в нападении на здание компании, где вы работали. Но к сожалению, никто не умеет обращаться с такой сложной электроникой. Найти вас стоило огромного труда. На основе знаний человеческой психологии, мы вычислили, что вы будете жить в каком-нибудь подвале рядом с вашим предыдущим домом. Мы внедрили одного из наших, Ивана, прекрасного актера, в ряды патрулей, это сделать проще, чем внедрить его в ряды регулярной армии. Он каждый день ходил по району, где предположительно вы должны были жить. Мы даже начали терять надежду, думали, что вас нет в живых, или вас захватили солдаты той страны, или же что вы живете в другом месте. И какова же была наша радость, когда вы явились на порог этого дома. Вы стали ключом к возвращению нашей свободы!

– Так вот почему пароль для входа был «ключ»… – пробормотал инженер.

– Естественно, я очень надеюсь, что вы нам поможете, я прав?

– Да, конечно, но открытым остается один вопрос: как вы вообще узнали о его существовании?

– Однажды мы приняли в свои ряды одного человека, – тяжело вздохнув, начал Герман, было видно, что он не хочет говорить об этом случае, – он обещал помочь нам с возвращением свободы. Его звали Александр Рыпнин.

– Саша! – вскрикнул Даниил, вспомнив своего помощника.

– Да. Он сказал, что знает о российской сверхсекретной военной разработке. Он сказал, что её уже захватил враг, но на следующей неделе её будут перевозить в новое место, откуда её будет невозможно украсть, и нужно напасть на конвой. Мы послушались и в назначенный день мы в количестве двадцати человек совершили нападение. В один момент он перебежал на сторону врага, а мы потеряли пятерых ребят. К счастью мы успели забрать груз, но были невероятно потрясены.

– Вы не можете сомневаться, я сделаю все, что в моих силах, – решительно ответил Полунин. Он посмотрел на микроскоп, и вздохнул, – что конкретно я должен сделать?

– Об этом поговорим завтра, а пока идите лучше спать, у вас был тяжелый день, – сказал Герман и открыл дверь каморки, приглашая Даниила выйти. Он закрыл дверь на замок и повесил ключ на шею. А в запертой каморке остался лежать под микроскопом первый и единственный образец дрона-разведчика, разработанного в день атаки на Москву.

Когда грянул взрыв, разрушивший район, где жил Даниил, Александр Рыпнин понял, что его затея удалась. Пока все в зале были отвлечены созерцанием катастрофы, он незаметно подошел к стенду, на который аккуратно сел дрон, схватил его и сунул в карман. Когда большинство людей, прибывших на смотр, выбежали из здания, он побежал вместе с ними, чтобы не вызывать подозрений. Когда же на следующий день пропажа уникального робота вскрылась, то все обвинения пали на молодого сотрудника сборочного цеха, которого перед всеми оклеветал Рыпнин. «Извини, друг, я понимаю, что я мудак и всё такое, но я просто хочу получить свои деньги», – подумал Александр, когда отряд полиции уводил ошарашенного работника.

А на следующий день над городом пронеслись самолеты. Это явно были не российские ВВС, цвет не соответствовал. Все смотрели в небо со страхом, а Александр, улыбаясь. Уже появились слухи о неожиданном нападении на страны Европы, и о возможной скорой войне. Правительство пресекало слухи, сажая в тюрьмы каждого, кто был уличён, с формулировкой: «За распространении ложной информации», но это было уже не остановить.

На второй день после ракетной атаки в город входили танки и солдаты Западной Армии той страны. За считанные часы они оккупировали город, а часть войск пошла дальше вглубь страны. Александр радостно приветствовал врага. Когда к нему в дверь постучали пять солдат и попросили выйти, он вышел и сказал: «Ведите меня к своему начальнику, у меня есть сообщение для него». С подозрениями и со связанными руками его отвели к руководителю 34-ым районом. Тот, узнав, что скрывал задержанный, потребовал доказательств и, получив их, направил его под конвоем к главному руководителю Москвы. Информация сразу же была направлена к наивысшему начальству: лидеру той страны. Условия сделки были таковы: Александр получает свободу и уезжает в безопасную страну после передачи робота армии той страны. Взамен он должен был уничтожить Московское Сопротивление.

Как мы знаем, он успешно внедрился, но операция провалилась: большая часть бойцов Сопротивления выжила, а робот и вовсе был утрачен. За такой проступок Александр не мог рассчитывать на спокойную жизнь. И хоть его и так должны были убить после выполнения задания, так как

Люди нестабильны. Они легко меняют настроение и сторону. Несмотря на то что сегодня он наш союзник, завтра он может предать нас. После завершения операции он должен быть уничтожен подобно другим эмоциональным преступникам.

(Решение лидера той страны по вопросу Александра Рыпнина),

он расстался с жизнью намного раньше чем предполагал. Съев на завтрак бутерброд с колбасой, в которую был введен ботулотоксин, он умер от гипоксии.

СОМНЕНИЯ

Проснувшись на следующий день Даниил направился в общий зал, где еще никого не было. Только он один встал в 5 часов, чтобы начать работать над восстановлением робота. Вскрыв с помощью куска проволоки, который валялся в углу зала замок он забрал из каморки и микроскоп, и робота и отнес их к себе в комнату. Так как подходящих инструментов у него не было, он начал с обычного осмотра.

Особенных повреждений на дроне не было, однако этого нельзя было сказать, пользуясь обычным микроскопом. Единственное серьёзное повреждение – микротрещина длиной 100 мкм и глубиной 30. Для сравнения: толщина человеческого волоса – 40-120 мкм. И пусть в привычной жизни такие размеры не кажутся серьёзными, на миниатюрном крыле «комара» такой порез будет огромным. Он будет влиять на летные характеристики, смещая центр тяжести на сторону неповрежденного крыла. Остальные элементы робота невозможно было осмотреть, не имея специального оборудования. Даниил уже собрался пойти к Герману и посоветоваться на счет того, как они будут восстанавливать робота, как вдруг тот влетел в комнату. В ярости тот ударил по столу, задев микроскоп, который упал и разбился.

– Ты что творишь? – испуганно-гневно закричал Даниил.

– Какого черта ты забрал робота себе? – заорал командир, повалив инженера на пол и прижав пистолет к его лбу, – мне не нужны новые “Александры”, чтобы тут кто-то шпионил! Отвечай, кто ты такой, или умрешь, как и твой напарник!

– Да ты что? Мы же вчера с тобой договорились, что будем чинить робота, а ты теперь не с ума сошел, но и микроскоп разбил, и уже не изучить ничего.

С минуту они оба молчали, обдумывая ситуацию. Наконец Герман сказал: «Извини, я просто тебя проверял». Он подал Даниилу руку и тот встал на ноги. Инженер подошел к столу и аккуратно достал робота из обломков микроскопа, а Герман вышел из комнаты, сказав: «Когда будешь готов, иди в общий зал, мы будем обсуждать предстоящее дело».

Через 10 минут, одевшись как подобает, а не в трусах, Даниил вышел из своей комнаты и направился в зал. Все этажи здания были одинаковыми: 2 коридора разделяли 3 ряда комнат, на коротких сторонах здания – лестницы. Темные переходы, лишенные освещения, заставляли идти прижавшись к стене, чтобы не упасть. Идя по коридору, Даниил заметил узкую полоску света, тянувшуюся из-за приоткрытой двери. Он подошел к ней и заглянул в щелку. Он увидел как некто, сидя на кровати, в черной куртке с низко натянутым на лицо капюшоном одевает на себя маску. Но внимание инженера привлекли руки человека. Они были кроваво-красного цвета, с оголенными мышцами, будто обгорелые. Застыв как в вкопанный, он молча наблюдал за медленно натягивающим на себя чёрную маску человеком. Тут скрипнул дверной косяк, на который тот неаккуратно надавил и фигура на кровати обернулась. И пусть лицо его было скрыто под маской, было ясно, что он недоволен, что его потревожили. Испугавшись, что этот человек сейчас на него нападет, Полунин опрометью убежал в сторону лестницы, ведущей наверх.

Прибежав в общий зал, Даниил увидел человек десять, сидящих за столом и что-то яро обсуждающих. Он приблизился и смог расслышать их речь:

– Нужно проникнуть на какую-нибудь базу, где хранится препарат и уничтожить его, тогда мы сможем на время задержать распространение рационализации! – кричал один.

– Ты идиот! Нельзя так просто проникнуть в хранилище препарата, его охраняют как ракетные шахты! Иди и попробуй, раз такой умный.

– Можно подумать, ты пробовал, – ехидно ответил кто-то с края стола.

– Нет, и не собираюсь, я жить хочу, – откликнулся тот.

– О, Даня, иди сюда, ты как раз нам нужен, – крикнул Герман, увидев стоящего в пяти метрах от стола инженера. Тот несмело подошел и присел на стул.

– Сегодня утром я нашел на одном крыле дрона микротрещину, – начал Полунин, – починить ее я не смогу: у меня нет профессионального оборудования. Если бы мы могли добыть где-нибудь…

– А почему чтобы ее починить, нужно какое-то супероборудование? – задал кто-то вопрос.

– Потому что эта трещина будет влиять на полет. Также я не могу проверить состояние реактора, двигателей и процессора.

– Э-э, можно сказать? – спросил сидящий слева от Германа человек в очках.

– Да, Вань, пожалуйста, – ответил командир.

– До войны я работал на наносталелитейном заводе, там может быть нужное оборудование.

– Супер, спасибо! – воскликнул Даниил, – мы сможем туда проникнуть незамеченными?

– Думаю нет, такие заводы они бы захватили сразу, да и незахваченных заводов сейчас нет, – ответил рабочий.

– У меня есть идея, – сказал Герман и все обратили взгляд на него, – мы проникнем на завод в грузовиках, у нас есть парочка. Захватив завод при помощи фактора внезапности, часть людей останется с Даниилом, помогать ему восстанавливать дрон. Остальные со мной будут прикрывать их, так как велика вероятность, что солдаты врага будут пытаться отбить завод. Кто согласен с планом?

Несогласных не было. Когда все расходились по своим комнатам, Даниил остановил Германа и сказал:

– У меня есть 2 вопроса. Первый: кто этот человек в маске, что с ним произошло?

– Ааа, ты увидел таки. Его зовут Алексей. Он служил в спецназе до войны. Когда танки вошли в город, один из них выстрелил в его дом и взорвался газ. В огне погибла его жена, а сам он получил ужасные ожоги, пытаясь её спасти.

– Да, я уже видел, – пробормотал Полунин, его даже передернуло, от всплывших в голове воспоминаний обожжённых рук.

– Он от природы немой, поэтому постоянно молчит. Думаю им движет желание отомстить за смерть жены, это было бы логично, учитывая психологию человека. Ты сказал что у тебя есть 2 вопроса, какой же второй?

– Да, почему на собрании отсутствовала половина людей?

– Они не хотят вникать в обсуждение плана. Они самые настоящие солдаты – идут, куда прикажут. Есть еще пара актеров, с одним из них ты знаком, но им тоже неинтересно.

– Но это же нелогично, они будут знать меньше, и в решающий момент не смогут верно среагировать!

– Поверь, они смогут.

– Хорошо, тогда есть еще 1 вопрос: ты сказал тогда в моей комнате, что мой напарник был убит, ты это сказал для устрашения, или не соврал?

– Ну я-я, – было видно, что он не хочет об этом говорить, – когда я пришел к нему с подобной проверкой, он начал сопротивляться и драться. Я расценил это как попытку убийства, если бы он был шпионом, и убил его на месте.

Через час пятнадцать человек (почти вся команда) были на месте. 2 грузовика подъехали к воротам завода по производству нанотехнологичных деталей роботов. До войны он назвался «Горнило», но теперь он просто носил индекс PL2M-83. Остановившись метрах в ста от главных ворот солдаты в грузовиках перепроверили оружие. В стоящей впереди колонны машине сидели сплошь элитные бойцы, в том числе и Алексей. Они должны были ехать первыми – нельзя было рисковать жизнью Даниила, так как по машине, едущей первой, откроют огонь, и если броня не выдержит, все пассажиры погибнут. По сигналу Германа, сидящего в первой машине, оба грузовика двинулись в сторону ворот, быстро набирая скорость. Охранники у ворот заметили их, и сразу же открыли огонь из личного оружия. Но такой слабый огонь не мог пробить пятидесятимиллиметровые листы стали, прикрученные на болтах к корпусу грузовиков. На скорости около ста километров в час первый грузовик разнес ворота, открывая дорогу второй машине. Задние двери обеих машин распахнулись, и из них на охранников и рабочих понесся град пуль. Два грузовика неслись по двору завода, неся смерть десяткам людей. Хотя то, во что они превратились, сложно назвать человеком. Перед входом в главное здание завода первый грузовик круто развернулся и поехал назад, а второй остановился перед дверьми.

Из него быстро выбежали пятеро людей, среди которых были Даниил и Герман, и помчались к дверям здания. Нужно было действовать чрезвычайно быстро, чтобы отвлекающей группе было легче удержать территорию завода. Забежав внутрь, они начали уничтожать рабочих. Через минуту в главном помещении не осталось никого, кто мог бы оказать сопротивление. Но Даниил стал свидетелем одного ужасного случая. В числе пяти человек, зашедших внутрь здания, был один двадцатилетний парень. Он стоял и смотрел на то, как Герман с двумя другими бойцами убивают рабочих. Он не смог поднять руку на беззащитных людей. Когда же командир заметил его бездействие, то подошел и закричал на него: «Почему ты не стрелял?», га что получил ответ заикающегося от страха солдатика: «Но они ведь ничего не сделали, они даже не сопротивлялись, нельзя их убивать…». Герман не задумываясь выстрелил ему в голову. Будучи в состоянии аффекта от произошедшего, Даниил не сразу смог сосредоточиться на задании. Но потом, попытавшись забыть этот кошмар быстро приступил к анализу «комара». На заводе было множество разнообразного оборудования – анализ шел быстро и эффективно. Спустя 15 минут Даниил сказал Герману:

– К повреждению крыла добавилась неисправность реактора, иными словами, он теряет заряд и фонит радиацией.

– Ты можешь это исправить? – спросил Герман.

– Для этого нужна стерильная герметичная лаборатория и около недели работы, так что нет.

– А какой уровень радиации?

– 50 миллизиверт, так что не умрем. По крайней мере не сразу. Нижний порог облучения для лучевой болезни – 1 зиверт, а смертельная доза 7.

– Ну не так страшно, я думаю, – сказал Герман и спросил в рацию, – ну что там у вас?

Когда второй грузовик остановился перед входом в главное здание, первая группа осталась во дворе, прикрывать другую. Они очень быстро обезопасили территорию самого завода и заняли оборону. Но уже через десять минут наблюдатели у главных ворот заметили приближающуюся колонну солдат той страны, которые были немедленно вызваны на ликвидацию диверсии на заводе. В ее составе было около сотни военных. Началась ожесточенная битва. Защитники держались стойко, не давая врагам подходить ближе чем на сто метров от забора, окаймляющего двор. Казалось, что победа уже близка, ведь десять человек, укрывшиеся за различными препятствиями, метким огнем уничтожили около половины нападающих, как внезапно во дворе появилась группа солдат и открыла огонь со спины по обороняющимся. В считанные секунды отряд был уничтожен. И когда по рации Герман спросил: «Ну что там у вас?», отвечать уже было некому.

Все поняли, что всё потеряно, им никак не выбраться. Но тут Даниил предложил план спасения. Он достал пульт управления, также захваченный вместе с дроном, и поднял «комара» в воздух. Тот плавно взлетел и понесся во двор. Никто из находящихся там солдат не заметил крошечную точку, вылетевшую из окна третьего этажа. Зависнув в воздухе дрон, управляемый Даниилом, настроился на частоту вражеских раций и отдал приказ: «Группа мятежников покинула завод с южного выхода!». Наблюдая через встроенные в робота камеры, как практически все солдаты побежали на противоположную сторону здания, инженер сказал: «Вот он и послужил делу, для которого его создали». Все четверо выживших быстро поднялись и выбежали через северный вход во двор. Там остался только один человек, который не смог оказать никакого сопротивления.

Позже вечером, когда отряд вернулся в убежище и почтил память погибших, Полунин лег спать, но никак не мог заснуть. Он думал обо всем, что произошло сегодня. Он думал о том, что не может и дальше жить с таким ужасным человеком как Герман. Хотя нет, даже рационализированных солдат можно причислить к людям, ведь они не убивают кого попало. Герман только за сегодняшний день убил двоих просто так. Он ведь мог пощадить Владимира, сначала узнать от него шпион ли тот, а потом убивать, но не сделал этого. А случай с парнем на заводе? Он не мог его убивать, так как люди нужны им, они не смогут эффективно противостоять режиму той страны, не имея достаточного количества бойцов. И, Даниил даже не думал, что так скажет, это было нерационально. НЕ-РА-ЦИ-О-НАЛЬ-НО! Он не мог поверить что говорит подобное. Конечно, в действиях Германа не было логики, можно было обучить того парня, и он бы стал хорошим бойцом, но тот просто убил его на глазах у всей группы, но Полунин не мог и представить себе, что станет думать о том, что найдет новый режим правильным. Испугавшись, что перестанет быть верным старому укладу жизни, тот задумался о том, как война испортила его жизнь. Он думал о погибшей жене, и ужасной жизни, в которую повергла его война. Но другая мысль переборола любые иные. Ведь нельзя постоянно жалеть об утрате близкого человека, сколько бы ты его не любил, нудно жить дальше. А жизнь можно и изменить, нужно лишь попытаться. И с такими мыслями он заснул тревожным сном.

КОНЕЦ

05:37. Даниил Полунин проснулся. Посмотрел в потолок. Встал. Аккуратно приоткрыл дверь и оглядел коридор. В такое раннее время и без того темный проход, не освещенный ни одной лампой, казался чудовищно мрачным и пугающим. Полунин крадучись прошел в практически полной темноте до лестницы. Крепко держась за перила начал подниматься наверх, в общий зал, как вдруг из лестницы вылетела доска и, громко ударяясь о ступени полетела вниз. Даниил жутко перепугался: если кто-то проснулся, его могут заметить. Он прислушался – вроде бы тихо. Не теряя времени даром, он продолжил подъёма, но теперь гораздо быстрее. Добравшись до главного зала, он включил свет и зажмурился. Но к его удивлению, его не ослепила яркая вспышка. Судя по всему, либо лампочка перегорела, либо с проводами что-то не так. Но времени разбираться не было. Пришлось уходить без «комара». Спускаясь по лестнице, Даниил задержался и посмотрел на темные коридоры, из которых двери вели в комнаты каждого члена Сопротивления. Он даже почувствовал нечто вроде сожаления: «Так будет лучше для всех нас», – подумал он и спустился на первый этаж. Вскрыв дверь отмычкой, смастеренной вчера, он вышел на улицу и вдохнул свежий воздух. Быстро закрыв дверь, он направился к арке, через которую они вместе с Владимиром впервые попали в убежище. Увлеченный мыслью о побеге, он даже не оглянулся на здание, из которого вышел, и не заметил, как из окна второго этажа на него смотрит Герман.

06:01. Даниил Полунин шел по улице и взглядом искал солдат, патрулирующих район в поисках нерационализированных граждан. Такое патрулирование не должно было продлиться дольше чем на месяц, после захвата Москвы, но в связи со вчерашним нападением на завод, его продлили еще на неделю. Даниил даже не пытался выглядеть как член рационального общества. Один только факт его нахождения на улице в 6 часов утра ставил под сомнение соответствие его режиму. Но кроме этого, он делал все, чтобы его быстрее заметили: пританцовывал, рассматривал небо, даже пытался петь, но не получилось. Наконец он добился своего: к нему подошел солдат и сказал, что арестует его, на что Полунин радостно ответил: «Это как раз то, чего я жаждал услышать, друг!», – и проследовал за ним в пункт рационализации. Солдат ввёл его в кабинет и закрыл дверь. Врач задал ему обычный вопрос:

– Вы примете рационализацию или послужите нашему обществу в качестве донора органов? – и добавил, – после введения препарата, ваше сознание останется прежним, вы будете помнить вашу семью, друзей и знакомых.

– Да, я готов, но сначала, я хочу чтобы вы вызвали сюда руководителя города. В противном случае я убью себя, – сказал он и вытащил из кармана нож.

Терять людей было нельзя, и врач это понимал. Он немедленно встал из-за стола и открыл дверь. Подозвав солдата, тот приказал ему отвести Даниила к руководителю города. Несмотря на странность приказа, солдат тут же махнул рукой инженеру, чтобы тот шел за ним. Ничего опасного в том чтобы вести вооруженного человека к руководителю города не было: в здании было много охраны, а если бы Полунин хотел убить его, сделал бы это умнее, чем просто зарезать. За месяц, прошедший после захвата Москвы, каждый, кто пытался напасть на граждан, заканчивал жизнь смертью от множества огнестрельных ран. Таких людей нельзя было арестовать и принудительно сделать донорами органов, так как они бы сопротивлялись, и это могло вызвать гибель военных или иных членов общества, что неизбежно бы повлекло за собой нерациональные расходы. Так, через полчаса Даниил уже стоял перед сидящим за столом руководителем Москвы. Сзади него стояли наготове трое солдат. Хоть никто и не смог до сих пор успешно напасть на руководителя, нельзя было рисковать. Руководитель спросил, что может Даниил предложить ему.

– Я знаю, где расположено убежище Сопротивления, у них также есть уникальное оружие, которое обязательно пригодится для последующей рационализации всего мира. Они не могут его использовать его без меня, никто из них не обладает нужными знаниями. Я могу указать вам место, где они прячутся, безвозмездно.

– Почему только вы можете использовать это оружие? – спросил руководитель.

– Я создал его, а все кто также могли им управлять, либо рационализированы, либо мертвы. Это оружие – уникальный по своему строению робот, способный практически на всё.

– В чем мотив вашего поведения? Никто не может беспричинно выдать местоположение Сопротивления врагу, коим мы являемся для вас, нерационализированных людей.

– Те люди, в Сопротивлении, живут ужасно, совершают нелогичные поступки и ими портят себе жизнь. Я не могу жить в таком обществе.

– Хорошо, следуйте за солдатом, он проведет вас в Штаб Московского Военного Корпуса.

В штабе Даниил, после рассказа о том, кто он, указал главнокомандующему Московским Военным Корпусом на карте города на дом, в котором находилось убежище группы Германа. Немедленно была сформирована группа нападения, для ареста сопротивляющихся. Спустя пятнадцать минут, она уже была на месте

«Герман, смотри, солдаты во дворе!» – крикнул кто-то из коридора. Командир и сам видел человек тридцать в форме армии той страны, направляющихся ко входу в старый дом, в котором укрылись последние выжившие его группы. Они ни за что не продержатся долго. Семь человек против тридцати. И пусть он и его люди находятся в здании, рано или поздно их всех схватят. Но тем не менее, решив поднять боевой дух бойцов, он закричал: «Всем приготовиться к бою! Их больше в четыре раза, ну и пусть! Живыми они нас не возьмут, не сдадимся поганым рационалам! За свободу!». По коридору понесся топот шагов. Оставшиеся в живых после операции на заводе, занимали позиции в окнах, готовясь к обороне. Герман опустил голову и ушел в главный зал, где сел за стол и опустил голову. Вот и конец, сейчас их всех арестуют, и ладно бы просто вкололи препарат и отпустили, он бы смирился. Но их всех убьют. Так думал он, краем уха слыша, как взрывы гремят в комнатах, где стояли его люди, сражавшиеся за свободу, за лучшее будущее, за него в конце концов. Ведь это он дал им всем кров, пищу и надежду. А теперь они за это погибнут. Он усмехнулся: оплата за предъявленные услуги. А он что? Он просто струсил. Отправил людей на верную смерть, а сам прячется. Вдруг со стола поднялся «комар», которого утром искал Даниил. Герман попытался его поймать, но тот был слишком мелким, даже чтобы его можно было просто увидеть, не то чтобы схватить руками. Робот вылетел в открытое окно. Герман на секунду заметил яркое солнце, светившее через листву деревьев. Вдруг он подумал, а что если сбежать? Вот сию же минуту. Просто выпрыгнуть из окна и бежать как можно дальше от города, в леса. Там, может быть, он сможет прожить в безопасности до конца своих дней. В дверь забарабанили. Герман сел обратно на стул и стал ждать. Нет, он не станет больше трусить. Это будет искупление. Дверь сломали и десять солдат зашли в зал, держа оружие наготове. Он не сопротивлялся, лишь поднял руки, сидя к ним спиной. Его вывели из дома, и усадили в грузовик, на которой приехали. На последок он успел лишь окинуть взглядом дом, в котором остались тела его погибших товарищей. Хотя, учитывая то, как он с ними обошелся, он не имел права называться их товарищем.