Разбитое стекло

Строго говоря, никаких доказательств физической измены мужа у Юлии не имелось. То, что составляло основу ее домыслов, было, на ее взгляд, куда серьезнее.

Влад, который не особенно стремился переселиться на природу, вдруг начал активно осваивать территорию. Подолгу гулял, ходил к озеру, в магазин. Стал активно завязывать знакомства с соседями, подолгу беседовал с ними по самым разным поводам – то об аквариумах, то о ландшафтном дизайне. Юлю с собой на прогулки не звал, но она и не настаивала, потому что в новом доме было очень много разной мелкой работы: следовало правильно расставить книги, разложить по шкафам вещи. Юля занималась всем этим, придя с работы, уставала и поначалу была даже рада, когда Влад сам бежал в магазин за всякими покупками. Но не слишком ли охотно он это делал? Юля не сразу заметила, что его отлучки становятся все более долгими. Влад думал о чем-то, совершенно не связанном ни с домом, ни с работой, ни с ней. Он надолго погружался в себя, отвечал невпопад и разговаривал с женой механически. Юлия насторожилась, но никаких посторонних запахов или следов косметики на одежде мужа не находила. Когда Владу пришлось на один день уехать в Москву, пришла повестка в арбитражный суд. Название фирмы-истца было смутно знакомо Юле, где-то она его уже видела. Поинтересовалась, что за судебный процесс, и тут ее ждало пренеприятнейшее открытие… Оказалось, что иск был связан с просрочкой какого-то коммунального платежа, и почему дело не разрешилось в одно заседание, было непонятно. Влад всегда был очень аккуратен, никогда не допускал задолженностей, да и дела в «Апексе» шли прекрасно, объективных причин для просрочки платежей не было. Юля смутно припомнила, где уже видела это название. Ах да, в финансовом отчете ей попадалась строка «за юридическое обслуживание по текущим судебным делам». Услуги адвоката, ведущего процесс по иску этой компании, стоили баснословно, неприлично дорого, что представлялось нелепостью, если само дело, как выяснилось, гроша ломаного не стоило. Было ясно, как божий день, что такой нехитрый маневр был проделан ради вывода суммы из оборота. Сколько еще таких спецопераций провернул Влад? И, главное, зачем?

А потом она случайно увидела его с этой девушкой… Был замечательный, погожий субботний день, и Юля вернулась в поселок раньше намеченного, хотела, дурочка, предложить Владу пожарить цыплят на свежем воздухе. Он совсем потерял бдительность, ее муж. То ли не рассчитывал, что она вернется так рано, то ли просто не думал о предосторожности, витал где-то далеко. Они шли по дорожке к небольшому коттеджу из светло-серого кирпича с розовыми вставками, оживленно разговаривали, вокруг них вилась, забегая вперед, маленькая рыжая собачка. У дверей они остановились, но беседу не прервали. Потом Влад поцеловал девушке руку и подождал, пока она удалится в свой дом. Но не ушел, а стоял и смотрел на ее окна, пока на одном из них не распахнулась штора и девушка не помахала ему рукой. Вроде бы ничего особенного, может быть, просто новое знакомство. Ничего не значащее общение. Но у Юлии тогда сжалось сердце, ее охватило тягостное предчувствие. Назад Влад шел, низко опустив голову, погрузившись в свои раздумья. Он даже не заметил жену, а увидев ее, не посчитал нужным что-то объяснить. Не просто знакомство, подумала Юля. Нет.

Она стала замечать, что маршруты своих пеших прогулок Влад прокладывает так, чтобы они проходили через розовый коттедж. Да и не всегда он гулял один. Один раз Юля не выдержала пытки подозрениями, потянулась вслед за мужем. Она вышла из дому не сразу, поэтому не видела, в каком направлении двинулся Влад. С колотящимся сердцем добежала до розового коттеджа, но там света в окнах не было. Она нашла Влада на обрыве перед спуском к озеру. Не одного. Он был с той самой девушкой, которая выгуливала рыжего шпица. Симпатичная собачонка явно заигрывала с Владом, и Юле оставалось предположить, что их знакомство длится уже не один день.

Юле хотелось задать Владу вопрос еще тогда, в тот вечер, когда он вернулся с прогулки, даже не подумав о том, что жена могла его видеть. Она уже почти решилась, потому что не могла представить себе, как жить дальше, мучаясь неизвестностью. Но вопрос так и остался незаданным. Юле хватило честности ответить самой себе: хочет ли она уйти отсюда? Из дома, в который она уже успела влюбиться. Готова ли она вернуться в одиночество нежилой городской квартиры? Она вздохнула – и промолчала. Но решила все-таки выяснить, что за девушка живет в розовом коттедже. Все владельцы домов являлись членами кооператива, который был создан для охраны поселка, и узнать фамилию, имя и отчество собственницы 25-го коттеджа не составило такого уж большого труда. «Касаткина К. А.» – такие данные значились в общей книге, и Юле они ни о чем не говорили. Была и расшифровка инициалов – Камилла Алексеевна. Необычное имя. Настолько редкое, что до сих пор Юлии никогда не встречалась женщина, которая его носила бы. Камилла… Проблеск какой-то мысли, неотчетливой и смутной, промелькнул, пока она смотрела на буквы, складывающиеся в женское имя, и тут же пропал. Мысли не за что было ухватиться. Ни одного зрительного образа, ни единого воспоминания. Нет, никакой Камиллы Юлия никогда не знала, это совершенно точно. Но ведь что-то кольнуло ее… Что-то болезненное, острое. Юля терзалась мыслью о неизвестной девушке с редким именем, но ничего не могла вспомнить. Но предчувствие расползалось, превращаясь из крохотной точки, из мимолетного ощущения в огромное пятно. Когда память выполнила свою работу, Юля обессиленно рухнула на первый попавшийся стул. Она вспомнила. Действительно, она не знала никакой Камиллы. Это были не ее воспоминания – Влада. Это имя он упоминал, когда рассказывал о трагических событиях, предшествовавших его бегству из города. О взрослой женщине, которую он любил, будучи еще совсем мальчишкой. О том, чем закончилась эта драматическая история. Тогда он впервые обнажил перед ней душу.

Юля бросилась к ноутбуку, забарабанила по клавишам, однако Камиллы Касаткиной ни в одной из тех соцсетей, в которых сама была зарегистрирована, не нашла. Странно, девушки ее возраста, мягко говоря, не пренебрегают интернет-общением. Что она помнила о той женщине, о которой рассказывал Влад? Кажется, он говорил, что она преподавала в музыкальном училище. Что-то теоретическое… Юля лихорадочно ворошила память, испытывая огромное напряжение. У нее было ощущение, будто она полезла в темную кладовку и пытается извлечь из нее слежавшиеся, покрытые толстым слоем пыли предметы, которые давно не извлекались на свет божий. И слабый луч ручного фонарика не помогает понять, где хранятся нужные ей вещи. И вездесущая пыль уже щекочет нос и упорно пробивает себе дорогу в легкие, чтобы начать разрывать их непрекращающимся сухим кашлем. Прошло почти полдня, прежде чем Юля нашла то, что искала: приятельницу своей знакомой, у которой дочь учится в музыкальном училище. Девочка, в свою очередь, оказалась дружна с мальчиком, сыном преподавателя с факультета духовых инструментов. Папа этого друга спросил кого-то из старших коллег, и ему подтвердили, что действительно в училище был случай с одной преподавательницей… С Инной Сосновской. Девятнадцать лет назад.

Юлю трясло. От возбуждения и плохого предчувствия. Но главное, от ощущения, что она прикасается к чему-то запретному. На миг она закрыла глаза и представила себе, что стоит, стараясь не дышать носом, в ледяной комнате морга. Перед ней каталка с телом. Пользуясь отсутствием людей, она открывает простыню и смотрит в восковое лицо мертвой женщины… Юля вздрогнула.

Она снова лихорадочно застучала по клавишам, набирая в поисковике запрос – Камилла Сосновская. Ее аватарка нашлась сразу же. Значит, в миру девушка пользуется девичьей фамилией, скорее всего, разведена. Должно быть, коттедж достался ей от богатого мужа. Или она вдова? И снова в поиске?

Юлия стала рассматривать фотографии, по-прежнему ощущая, будто подглядывает или подслушивает. Или ковыряется в незнакомом замке, пытаясь открыть дверь в чужой дом. И за этим занятием ее могут застукать и опозорить. Однако есть Сети, в которых посещения не отражаются, и Камилла Сосновская никогда не узнает, кто интересовался ее профилем. Теперь у Юли сомнений не осталось, это была девушка, с которой периодически прогуливается Влад. И она дочь той самой женщины, из-за которой много лет назад так страдал Юлин муж. Осталось понять, что для него значит эта встреча. Мог ли он угадать в этой девушке семилетнюю малышку, которую видел когда-то? Или Влад каким-то образом выяснил, как зовут девушку и опознал ее по редкому имени? Был и третий, наиболее вероятный вариант: девушка очень похожа на свою мать. И что? В нем неожиданно ожило чувство вины? Или проснулись чувства, которые он похоронил 19 лет назад? Если память о той женщине еще жива где-то в глубине души Влада, то подобная встреча так просто не пройдет. Это его не отпустит. Это захватит его и не даст дышать и думать. Он опять провалится во мрак воспоминаний своей вины. Им овладеет желание вернуть прошлое. Сделать реальностью несостоявшееся. И тогда их совместной с Юлей жизни придет конец.

В тот момент у нее еще была надежда, что интерес к Камилле обусловлен чувством вины, которое овладело Владом. Она придвинула к себе монитор и внимательно всмотрелась в фотографию девушки: для чувства вины, пожалуй, она слишком хороша.

Глава 2

Аня захлопнула дверцу такси, под каблуками громко хрустнул гравий. На въезде в Сосновый бор охранник, сверившись с записью, предупредительно открыл шлагбаум, показал, как проехать к сорок девятому коттеджу.

– А далеко ли ехать-то, братец? – высунулась в окно Аня, откуда-то вспомнившая старорежимное обращение.

Тот недоуменно пожал плечами, как будто она спрашивала, как пройти к Спасской башне, стоя у Кремлевской стены.

– Да метров сто пятьдесят, – снисходительно ответил охранник, – сначала прямо, потом свернете направо – тут не заблудишься.

– Давайте рассчитаемся сейчас, я хочу прогуляться пешком, – сказала девушка таксисту и протянула купюру.

Получила сдачу, вышла, вдохнула воздух, в котором уже угадывалась начальная стадия прения листьев. Все-таки первые дни сентября – самая чудесная пора. Солнце еще ласковое, но уже не обдает жаром. Терпкий, удушливый запах лета постепенно превращается в теплый и уютный аромат усталой природы, завершающих свой цикл листьев и поздних цветов. Ане захотелось пройтись до коттеджа пешком. Сумка на колесиках не отягощала, настроение было приподнятым, ей нравилась мысль о том, что она проведет выходные в таком замечательном, атмосферном месте, где не смолкают настойчивые восклицания каких-то неопознанных птичек, а привыкшая к городскому смогу тяжелая голова вдруг проясняется и наполняется пьянящими пузырьками.

За поворотом показалось озеро. Ровное и гладкое, окруженное деревьями, переговаривающимися на ветру. Аня засмотрелась, потом встрепенулась и зашагала дальше по дорожке. Сорок девятый коттедж она благополучно миновала, не заметив его за накатившими мыслями.

– Мадемуазель, вы, случайно, не промахнулись? – раздался насмешливый мужской голос.

Аня вздрогнула, обернулась. Точно, дом с номером 49 остался позади. На дорожке стоял молодой человек. Когда девушка обернулась, он склонил голову и протянул руку по направлению к дому.

– Мадемуазель Анна, я не ошибаюсь? Мне, между прочим, велено вас встретить.

Аня хотела бы разглядеть молодого человека получше, но сочла, что это не совсем прилично. В конце концов, она только приехала, еще будет время. Но даже нескольких секунд хватило, чтобы отметить высокий рост и стройную фигуру, темные шелковистые волосы, спадающие на плечи. Молодой человек был одет в светлые, исцарапанные модным дизайнером джинсы и потрясающий яркий кардиган. Для мужа Юлии он, пожалуй, был слишком молод. Незнакомец как будто прочитал ее мысли и предпочел сразу внести ясность.

– Меня зовут Макс, – сказал он, принимая у Ани дорожную сумку, – я ближайший друг и помощник Альберта Валентиновича.

При слове «ближайший» Аня не удержалась, чтобы не зыркнуть в сторону парня. То ли это, что она подумала? Юлия Андреевна ничего такого о своем тесте не говорила. Макс не оставил ее молнию незамеченной. Похоже, таинственность его роли при старшем Безбородове красавчика забавляла.

– Мы вас ждем, комната для вас уже готова, я могу позвать помощницу по дому, и она вас проводит. Отдохнете, если хотите.

– Спасибо, но я ехала из Северного района, а не из Перми, – сострила Аня, – и я не устала.

– Анечка, – обрадовался Макс, – я так не люблю манерных девушек, я счастлив, что вы не такая, честное слово! Между прочим, я тут скучаю уже почти час, хотите выпить со мной вина на свежем воздухе?

– Откуда вы знаете, какая я? – пожала плечами Аня, погружаясь в широкое плетеное кресло, – вот откажусь и сразу стану манерной.

– А с чего бы это вам отказываться? – удивился Макс.

– Так двенадцати нет еще, – заметила Аня, – рановато начинать.

– Анечка, это звучит пошло, – скривился молодой человек, – я же не зову вас на водку с пивом, ей-богу. Красное бордо 2006 года – вот мое предложение. И отказ от него будет выглядеть странно.

– Охмуряешь девушку? Ловок ты, дружок, ловок! Она, пожалуй, и в дом-то не успела войти?

Аня обернулась: из коттеджа в сопровождении высокой женщины с большим подносом в руках выплыл пожилой мужчина. Облик его был каким-то негармоничным, казалось, что части этого человека должны были бы принадлежать разным людям, но по какой-то причине оказались склеены вместе и образовали ту фигуру, которая сейчас находилась перед ней. Прямая офицерская спина и высоко поднятая голова выдавали приверженца строгой дисциплины и порядка. Орлиный нос с четкими ноздрями, тонкие губы, острый, пронизывающий взгляд говорили о том, что перед Аней человек жесткий, практичный и, пожалуй, безжалостный. Несколько не вязался со строгим обликом Безбородова-старшего легкомысленный богемный наряд – длинная белая кофта с ярлычком «Дольче и Габбана», узенькие черные джинсы, мягкие лоферы с бахромой, тонкий шелковый шарфик на шее.

– Здравствуйте, – весело сказала Аня, протягивая руку для приветствия, – вы Альберт Валентинович? Очень приятно.

Безбородов-старший мягко пожал руку девушки и галантно склонил голову.

– Вы молоды и очаровательны, остерегайтесь этого проходимца, – сказал Безбородов-старший, ласково взглянув на юношу, – не давайте ему возможности вскружить вам голову. Он непостоянен, легкомыслен и совершенно непригоден для серьезной и умной девушки. Можете использовать его только для развлечений. Например, он может покатать вас на моем скутере. Или на лодочке. Она тоже в вашем распоряжении.

Альберт Валентинович произнес эту тираду и уселся в соседнее с Аниным кресло, устроился поудобнее и зажмурился, подставив солнышку покрытое морщинами, но все еще довольно моложавое лицо.

– А откуда вы знаете, что я умная и серьезная? – игриво спросила Аня, поддерживая приятный разговор, – может, я как раз тоже легкомысленная особа?

– Нет, вы умная и серьезная девушка, – настаивал Альберт Валентинович, – хотя иной раз побыть легкомысленной не грех.

– И все-таки почему вы так решили? Я что, похожа на скучную старую деву?

– Боже упаси! Ладно, не буду приписывать все исключительно своей проницательности, но именно такого мнения о вас придерживается наша Юля. А она, знаете ли, сама умная и серьезная. Только постарше. Так что, Анечка, Макс уже уговорил вас попробовать бордо?

– Пока нет, но я чувствую, что уже близка к принятию этого приглашения.

– И это совершенно правильно, – кивнул Альберт Валентинович, – тем более что наша Мариночка приготовила нам замечательные закуски.

Аня глянула на поднос, на котором красовались крошечные тарталетки с разными начинками. Паштет и криль опознать было нетрудно. Какие-то другие закуски остались загадкой, но выглядели очень аппетитно. Аня почувствовала пробуждение голода.

– Судя по вашему взгляду, вы его уже приняли, – заметил Альберт Валентинович и кивнул в сторону своего молодого друга: – Макс, ты долго будешь испытывать мое терпение? Или все же нальешь вина?

Так начался легкий и приятный день в поселке Сосновый бор. Когда посиделки на свежем воздухе закончились, Аня вслед за домработницей пошла в дом, чтобы оставить вещи в отведенной ей комнате. Коттедж ей безумно понравился. Удобные лестницы, коридорчики с арками, которые перетекали в широкие холлы, великолепная светлая гостиная с камином, драценами почти до потолка и удобными диванами. Обои, которые были приятны глазу и почти незаметны, множество цветов и картин. Аня не все успела рассмотреть, но общее впечатление было потрясающим. В таком доме она и сама хотела бы жить. Здесь царила идеальная чистота, комната, которую отвели Ане, оказалась небольшой, но очень уютной. Широкая кровать, телевизор, два кресла и круглый стеклянный журнальный столик. В приоткрытое окно врывались свежий ветер и птичье чириканье. Светло-серые прозрачные шторы колыхались в такт движению ветвей клена, который бесцеремонно заглядывал в спальню незамужней девушки. Аня подумала, что вот это и есть блаженство: бездельничать, наслаждаясь вкусным воздухом и пением птиц, и при этом быть окруженной комфортом и идеальной чистотой. Она даже забыла, зачем ее сюда пригласили. Вспомнила – вскочила с кровати, достала ноутбук и приготовилась к тому, чтобы озвучить заказчице результаты своей работы. Если у Юлии Андреевны нет никакой другой, дополнительной информации, то Аня могла бы хоть сейчас сообщить свое мнение относительно действий директора предприятия, Юлиного мужа Влада Безбородова. Безусловно, факты нецелесообразного использования средств вскрылись без труда. Аня нашла несколько контрактов об оказании услуг, в которых предприятие совершенно не нуждалось. К числу таких же непродуктивных трат можно было отнести и договоры с юристами по ведению дел, либо уже оконченных, либо искусственно затягиваемых в судах общей юрисдикции и арбитраже. Влад совершил и несколько весьма дорогостоящих покупок. Однако проверить наличие купленных объектов могла сама Юлия, Аня лишь укажет ей, на что нужно обратить внимание. В принципе свою работу Аня могла считать законченной, и вывод у нее был готов: Влад, несомненно, ворует деньги, однако признаков подготовки предприятия к банкротству Аня не усматривает. Он не вгонял «Апекс» в искусственно создаваемые долги, не продавал и не закладывал имущество, одним словом, не создавал для предприятия никакой внешней угрозы. В принципе все это Аня могла бы рассказать своей заказчике при встрече, и для этого ей совершенно не нужно было приезжать сюда, в Сосновый бор. И для чего Юлия Андреевна пригласила ее, Ане пока что было непонятно. Приступая к работе, она боялась, что Юлия хочет устроить некое семейное разбирательство и Аня ей нужна как живое доказательство обвинений, которые жена собиралась предъявить мужу. Но когда Аня убедилась, что о банкротстве речь не идет, эта версия стала казаться маловероятной. Хотя… Кто знает, может, Юлия Донич желает предъявить мужу менее тяжкое, но все же чувствительное обвинение в воровстве. И хочет сделать это именно в присутствии тестя. И эксперт ей нужен, чтобы она сама не запуталась в бумагах и цифрах. Ане очень не хотелось, чтобы дело приняло такой оборот. Во-первых, ее работа исключительно бумажная, и участие в семейном скандале никаким образом в нее не входит. Во-вторых, Аня не адвокат и не представляет ничьих интересов, ее задача лишь оценить ущерб, нанесенный предприятию. И в-третьих, ей очень не хотелось присутствовать при выяснениях отношений. Тем более здесь, где так приятно пахнет свежестью, а каждый светильник, каждый изгиб лестницы, каждая невесомая шторка говорят о том, что девиз этого дома – спокойствие, достаток и уют.

Аня была готова, однако докладывать о проделанной работе было некому. Альберт Валентинович вскользь упомянул, что у Юлии возникли неожиданные дела на работе, но она скоро появится. А Влад уехал в город за мясом к вечернему барбекю. Вернее, молодая баранина еще с утра замачивалась в гранатовом соусе, но ее ели не все. Альберт Валентинович предпочитал рыбу или цыплят-корнишонов, если у Юли был выбор, она тоже делала его не в пользу мяса.

Около часа Макс пригласил Аню прогуляться к озеру, и она с удовольствием согласилась. Надела кроссовки и через пять минут была готова.

Осень еще не вступила в свои права, деревья шумели по-летнему весело, гладь небольшого озера искрилась голубизной под благосклонными солнечными лучами. В первые годы советской власти в этих местах была начата разработка месторождения известняков. Как ни удивительно, но вмешательство человека в природу пошло на пользу местному ландшафту. Заброшенные карьеры с их плоскими камнями и крутыми обрывами стали напоминать лунные пейзажи. Ивы, склонившиеся к самой воде, отпускали листья плыть по воде вдоль берега, густо заросшего ковылем. На другой стороне озера виднелось село с церковью, построенной в середине XIX века в честь Михаила Архангела. Тишину нарушали лягушачий галдеж, утиное перекрикивание и шум высоких крон, вытянувшихся высоко к солнцу. Смех и голоса, раздающиеся с пристани, звучали как будто с другой планеты – это компания из трех человек собралась покататься на лодке. На озере было довольно оживленно: ближе к сельскому берегу замерли в своих лодках рыбаки, смотревшиеся с берега не живыми людьми, а как неизменная часть ландшафта. Куда-то за изгиб берега поворачивал катамаран с парочкой.

– Это озеро сообщается с рекой? – удивилась Аня.

– Да, только я не уверен, что с рекой. Там вроде бы ручей, – Макс махнул рукой вправо, – а речка должна быть дальше.

– Не знаете, глубокое это озеро?

– Вроде бы местами – да, но я не большой знаток российской природы, – ухмыльнулся Макс, – я по Таиланду специалист. Про Тай можешь спрашивать что угодно – все знаю. Ничего, что я на «ты»?

– Ничего, я сама не очень люблю церемонность. Если бы мы были на работе, другое дело, а здесь хочется расслабиться.

Аня глубоко вдохнула. Все-таки в воздухе уже стали появляться первые нотки осеннего аромата. Она очень любила это время года – момент плавного, осторожного перехода лета к осени и его увядающие, немного грустные запахи.

– А мне нравится наша природа, – сказала Аня, – правда, прямого соприкосновения с ней я тоже не люблю. Панически боюсь клещей и вообще насекомых. Другое дело – жить в комфортном доме и каждый день любоваться таким пейзажем.

– Да, в этом есть своя прелесть, – согласился Макс, – тебе понравился дом?

– Очень! – воскликнула Аня. – Просто дом моей мечты. Альберт Валентинович, наверное, одобрил эту покупку?

– Вообще-то этот коттедж он Владу и Юле подарил, а ты разве не знала? Вы же с Юлей подруги?

– Она упоминала, что дом приобретен благодаря Альберту Валентиновичу, – принялась оправдываться Аня, – но мне показалось неудобным выспрашивать подробности.

Аня чуть не провалилась, еще чуть-чуть, и вся их легенда о том, что они с Юлей подруги, полетит к черту. Как бы еще не назвать ее на «вы» случайно… Они ведь эти детали специально не обговаривали, все собирались обсудить на месте. Аня не ожидала, что Юлии не окажется дома. Надо было сворачивать на менее опасную тему.

– Я так понимаю, что Альберт Валентинович непререкаемый авторитет в семье?

– Правильно понимаешь, – кивнул Макс, – и терпеть не может ждать даже полминуты. Так что если ты надумала покататься, то пошли вниз, иначе мы не успеем к обеду.

– Нет, не надумала, – покачала головой Аня, – во всяком случае пока. А когда обед? Мы же вроде только недавно перекусили.

– Обед в два. К этому времени все должны быть дома.

– А ты хорошо знаешь Влада и Юлю?

– Я их совсем не знаю, – усмехнулся Макс, – представляю, какие мины у них сейчас будут. Они меня видели один раз, в ресторане, когда праздновали день рождения Альберта. И так на меня смотрели! Не поймут, что я такое и с чем меня едят. Считают меня папашкиным фаворитом, наверное.

Анины щеки залила краска. Но даже не от того, что она услышала, а от того, что не смогла найтись, что ответить, ведь такая мысль посещала и ее.

– Ты ведь тоже так подумала?

– Я ничего не подумала, это не мое дело.

– Да ладно, не бери в голову.

Макс звонко рассмеялся, видимо, предвкушая встречу с родственниками своего пожилого друга, а Аня постаралась отвести от него взгляд. Парень был хорош собой: вьющиеся длинные волосы, выразительные глаза. В нем действительно есть что-то такое? Или ей теперь уже кажется?

Они медленно пошли по тропинке по направлению к поселку. Умиротворяющая атмосфера этого места вновь взяла Аню в плен. Откуда-то справа до нее донесся женский голос, она обернулась. Облокотившись рукой о широкий ствол клена, стоял мужчина, с кем-то разговаривал. Его спутницу не было видно, только из-за ствола снова послышался ее голос. Мужчина и женщина то ли спорили, то ли смеялись, было непонятно, а вокруг них, повизгивая, крутилась маленькая рыжая собачка. Неожиданно женщина подхватила шпица на руки и заспешила прочь.