Евка

Разговор затянулся почти до начала третьего. Я сказал Лине, что завтра жду её звонка после пар, а сам поеду по городу по своим делам, на что получил логичный ответ.

– Каким делам?

– Своим. Ничего серьезного. Не думай об этом и ложись спать. Тебе рано вставать. – Отвечаю я.

– Ну, ладно. Хорофо. Завтра как встанешь, пиши, я отвечу на перемене после пары. – Говорит она.

– Спокойной ночи, завтра увидимся. Обнял. – Отвечаю ей я.

– Сладких снов. – Говорит Лина и машет мне рукой, посылая воздушный поцелуй сквозь экран.

Поймав его, я прикладываю его не к губам, а к груди, где бьётся сердце. Она видит это и мило улыбается. Сбросив трубку, остаюсь лежать ещё около двадцати минут на кровати с телефоном в руках, пока моё тело не сообщает мне о том, что холод вернулся и надо бы согреться. Я раздеваюсь, иду в горячий душ, греюсь и выхожу. После выключаю свет и ложусь в кровать под одеяло. Дорога была тяжелая, надо подготовиться к завтра. Съездить утром в часовню, встретиться с моей дорогой и уже ставшей близкой, боевой подругой Тамарой, если у неё получится, да и выспаться. К сожалению, я настолько замерз, что не смогу уснуть ещё где-то час. Чая не было, а одетая футболка стала только потной. Не уж то заболел? Нет. Этого нельзя допустить. В голове крутились разные мысли, но единственной мыслью, который мне хотелось, чтобы Морфей помог мне уснуть, и через какое-то время, я ушёл в мир сновидений. Мне не снилось ничего. И это хорошо.

Глава IX

Перед встречей

Открыв глаза, я перевернулся на другой бок, и доведенным до автомата утренним движением потянулся к своему телефону. Время было 9:26, а на дисплее виднелись непрочитанные сообщения отправленные ранее. Влад, Тамара, Лина. Ещё сонными глазами разблокировав экран, звоню маме.

– Доброе утро. – Говорю я.

– Доброе утро, как спал? – Спрашивает меня мама.

– Спал хорошо, но мало, пора вставать уже. – Отвечаю ей я.

– Лежи, успеешь ещё. – Услышал я в ответ от неё.

– Не, надо вставать, я же не приехал лежать в отеле, надо собираться. Ты на работе уже? – Говорю я маме присев на край кровати.

– Давно. – Удивленно отвечает мне мама.

Я уже и забыл, что нас разделяет час времени, но при этом не переводил часы на телефоне. Значит, время раннее и успею все сделать с опережением часа. Хорошо иметь при себе гандикап.

– Хорошо, тогда как поем, все сделаю, я тебе наберу. Буду собираться. – Сказал я.

– Давай, жду. – Отвечает мне мама и кладёт трубку.

За окном рассветом даже и не пахло. Открыв шторку, мне ещё думалось, что всё ещё ночь. Все было в серых тонах, и солнце было не видать, лишь сквозь тучи виднелись малейшие лучи света. Вот он Питерский стиль в осенне-зимний период. Встаёшь темно, едешь домой вечером, темно. Зазвонил будильник. Удивившись, что я вообще его ставил, выключаю и иду в душ, чтобы умыться. Жажда мучила собой, а воды рядом не было. Поняв, что у меня было три варианта, заключаюсь в выборе. Первый, самый логичный – сходить в магазин и купить, что сейчас делать вообще не хотелось. Второй, спуститься на ресепшен, вроде кулер там стоял, но утренняя лень охватила меня, и я отошёл от этого варианта. Третий вариант был самым простым и состоял в том, чтобы насытиться водой из-под крана, но подкорка моей памяти вспомнила совет моей учительницы в школе, Елены Михайловны, которая настоятельно просила, никогда не пить воду из него в Петербурге. Аргумент был прост – она была грязной и не прошла обработки и, если ты не хочешь оказаться в больнице отделение гастроэнтерологии, то лучше не употребляй. Что же. Выбор скуден. Ессентуками тут явно не пахнет, но, скажите мне это десятилетнему пацану, который после каждой игры на поле во дворе сразу бежал к ближайшему крану с водой у подъезда, где при наклонение пахло сыростью из-под подвала, но ты пил её с наслаждением. Думаю, мой пищевод привык к подобным течениям и, держа в голове все последствия выбора, я направился прямиком в душ. Осмотрев себя в зеркало и увидев сонный вид, ничего не оставалось, как только освежиться. Да, вода действительно приятная, но не на вкус. Точно пойду вниз к куллеру. Выдавливаю зубную пасту и энергично втираю её в свои зубы. Свежее дыхание, так же как и шлейф духов необходим. Запахи не забываются, но их тяжело воспроизвести, поэтому оставлять приятное мнение о себе было ключом ко многим женским дверям.

Под душем понимаю, что мои мысли пусты, только вода течёт по телу. Вытираюсь и вспоминаю о сообщениях, которые остались без ответа. Прохожу к кровати и смотрю, что появились ещё несколько новых.

Влад писал о том, что Москва приобретает для него новый вектор развития. Работа найдена и всё идет своим чередом. Осталось только переехать в свою квартиру и обустроить её. Я был рад за него, искренне. Он был для меня тем человеком, за которого я радовался как за себя. Единственный в своём роде человек, носивший в моём кругу звание настоящего друга. Сколько мы с ним пережили, не рассказать. Даже его размолвка с тренером в виде ухода в другую команду, с последующим уходом со школы, не могла повлиять на нашу дружбу, хоть и я часто вспоминал о нём, сидя теперь уже в одиночке за партой. И пусть, наш юношеский мозг не впитал большинство того, что наполняет его сейчас, уже тогда он закладывал основы дружбы в таком раннем возрасте, которая по сей день отражается в виде звонков и сообщений. И пусть, они стали чуть реже, имея за собой мотивы личной жизни, а в его случае я бы уже мог сказать, семейной жизни, но мы были до сих пор на проводе, без резона оборвать данную связь. Ответив ему, я перешёл к другому диалогу.

Тамара спрашивала меня, как я долетел ли я и всё ли в порядке со мной. Она рано легла спать и не смогла мне набрать по прилёту. Впрочем, кроме сна у неё были и другие, весомые причины, не писать в это время суток, я это понимал без упрёка в её адрес.

Сергей и Ваня прислали одну и ту же запись с разницей в пятнадцать минут. Ожидая мою реакцию на их сообщение, но всё, что я мог выжать из себя сейчас, были жидкие смайлики, выдающие мой смех на их посыл.

На десерт оставалась Лина. В сообщение говорилось о том, что её сон был прекрасен как цветущие магнолии, но мал и то, что она уже переместилась из теплоты кровати в холодный как медицинские инструменты институт. Сообщив при этом мне, что когда узнает от преподавателей, во сколько закончатся пары, она сразу мне сообщит. Прося при этом, чтобы, как только я встал, сразу написал ей. Сказано, сделано. Отправляю ей свои действия и жду дальнейших указаний.

Ответив всем, кому надо и сидя при этом в полотенце, я напрочь забыл про воду. Вот что с тобой может уход от дел. Однако сухость даёт о себе знать и провоцирует на спуск вниз к источнику. Блокирую телефон, надевая штаны и, спускаюсь вниз. В холле меня встречает женщина лет пятидесяти с внучкой, которым я любезно желаю доброго утра и приятного аппетита, после чего удаляюсь к кулеру. Блять, ну надо же. Стакан с собой не взял. Осматриваю кухню и ловлю взглядом посуду. Они видят моё замешательство и, поворачиваясь к ним, интересуюсь, можно ли брать её. Они одобрительно кивают, и я подхожу за ней. Взяв стакан, я с хладнокровием прохлады воды, наливаю его до краёв. Залпом выпиваю, и с явным подозрением прошедшего кутежа, женщина смотрит на меня. Ошибочка. Чувствую её взгляд спиной и понимаю ход её мыслей. Осушаю уже второй стакан и ухожу с ним, взяв и тарелку в свой номер.

Водный баланс пополнен и, разбирая сумку, нахожу пакетик каши и чая. Для полноты картины не хватает круассана или фрукта, но не беда. Завариваю «пятиминутку» и черный байховый чай. Пока жду готовности, смотрю по карте как добраться до Смоленского кладбища. Нахожу нужный мне маршрут и запоминаю номер автобуса. В прошлый раз я добирался на метро и, это оказалось весьма неудобно, поэтому надо было найти альтернативный вариант. Обрадовавшись тому, что идти до остановки было всего ничего, оставалось только покушать и выдвигаться в путь.

Завтрак был что надо. Дисциплина приучила соблюдать указанный когда-то план действий перерыва на еду, где утро было основополагающим приёмом пищи. Поэтому пропуск его был возможен в том случае, если я был в дороге или после подъёма в обед. Помыв посуду и разложив всё по указанным местам с приставкой педантизма, я стал собираться. Моё тело до сих пор не согрелось, но ждать я не стал. Надев на себя кофту, пуховик и, решаю для себя, что в таком виде, я точно не замёрзну, закидываю на плечо сумку с готовностью к походу, обуваю кроссовки и выхожу, закрывая дверь номера. Спустившись вниз, вновь не вижу администратора на месте. Экий забавный тип попался. Открываю дверь и вытаскиваю наушники. Что я знал про себя лучше всего, так это калейдоскоп привычек. Их было множество, без которых невозможно было обойтись и, одна из них как раз таки была в том, что не надевать наушники, пока не выйдешь на улицу. Обуславливая этот тик тем, что я должен почувствовать улицу, прежде чем послушать наизусть выученный текст, представителей моего плеера. Вот такой вот поворот на месте. Дождь моросил, показывая, что станет ещё холодней. Тело до сих пор как-то предательски мёрзнет и, надеявшись, что автобус придёт быстро, выхожу со двора, оказываюсь прямиком в пределах остановки маршрута, окрашенной линиями в жёлтый цвет, чтобы пассажирам в этой сплошной пешеходной линии было понятно, где начинается посадка. Вдали, виднелся заветный номер моего автобуса. Обозначив себе удачно вышедшую фигуру, сажусь в почти забитый салон, продвигаясь всё ближе к одиночному месту в голове транспорта, с которого открывается вид на кабину водителя, где как ни на одном месте не было видно всей сплошной панорамы пути..

У Санкт-Петербурга была одна особенность. Ты либо влюблялся в него, либо предпочитал высказываться нелицеприятно, рассказывая минусы и недолюбливая нахождение в нём. Я относился к первому типу людей, поэтому на протяжении всего маршрута я лицезрел уже знакомые мне места, при этом это всё замечалось вкупе с новыми деталями улиц, на которых ещё не ступала моя нога. Конечно, лучше было бы пройтись пешком, но время торопило, да и дождь однозначно промокал бы меня всего своими каплями.

С каждой остановкой народу становилось всё меньше, и я занял место подле двери у выхода, параллельно наблюдая за навигатором, чтобы не пропустить свою остановку. Дождь сменился снегом и улицы начало заметать белыми хлопьями. Через пять минут пути, я вышел на нужной мне остановке. Она уже был похожа на классическую остановку, со скамейкой, рекламой, карманом для въезда транспорта и крышей. Снег с каждой минутой продолжал усиливаться и, надев капюшон, я отправился дальше вдоль улицы. Мои белые кроссовки были только рады, что вместо дождя и грязи им приходиться ходить по заснеженным бетонным дорожкам, что не скажешь о моём лице, в которое хлопья снега летели ежесекундно, не давая предаваться обзору. Через несколько минут пути я добрался до места назначения, но тело продолжало мёрзнуть.

Первым делом после приезда в Петербург, вместо посещения разных значимых культурных мест, я ехал в часовню Блаженной Ксении Петербуржской. Она находилась на Смоленском кладбище, недалеко от входа и её можно было легко идентифицировать по потоку людей и золочёным куполом, виднеющимся наверху светло-зелёного кирпичного сооружения. Для меня это было место, которое я не мог не посетить, приезжая сюда. Это было для меня местом силы, после которого можно было считать, что поездка состоялась не зря. И каждый раз, проходя вокруг неё, завершив все надобные мне дела внутри и снаружи часовни, я заливался слезами. Не знаю, что побуждало меня ощущать подобное, но в таких местах, это был скорее, хороший знак, хоть и на кладбище проливало подобное каждый божий день.

Отойдя от часовни, я сразу набрал маме. Слёзы, как я понимаю, не собирались останавливаться. Мама знала про эту мою особенность и просила меня об обратном. Звучит весьма сопливо, но так действовало на меня посещение этого места. Оставалось только верить, что таким образом я очищался и обновлялся. После того как я вышел и позвонил, я заметил, что холод моего тела отступил и мне стало тепло, даже жарко. Захотелось снять кофту, но это было бы весьма странно видеть большинству людей, проходящих мимо меня. Откинув эту мысль, я с внутренним чувством легкости, вышел за территорию кладбища и направился дальше.

Идя не спеша, я добрался до станции метро «Спортивная», где на другом берегу виднелся стадион «Петровский». Тот самый «Петрович», который сквозь снег, поддавалась моему взору и картинка вырисовывалась как в сериале «Улица разбитых фонарей» под фильтром VHS.

Посмотрев на часы, время показывало свой обеденный промежуток. Я стоял напротив входа в метро и читал сообщение, которое отправила мне Лина, писавшая о том, что в 15:30 её должны были отпустить. Сверив оставшееся время и подумав о том, что ехать в центр, и бродить одному было не лучшей идеей, я направился внутрь подземки, которая выводила меня на фиолетовую ветку. И чем дальше я шёл, тем больше понимал, почему метро «Спортивная» так названа. Пока ты доберешься до вагона поезда, можно пробежать отрезок равному кругу на легкоатлетическом стадионе. Тем более, эскалатор без лестничного проёма позволял это проделать, в отличие от работников метрополитена, которые следили за отведенной им дорогой. Они обозначали, если ты переходил позволяющую грань посредством рупора, но даже услышав их стоять я не стал, дожидаясь медленного окончания эскалатора, слегка рванув вперёд, где к концу пути моя кофта была уже мокрая. Вот тебе и спортивный режим на территории метро.

Ехать мне надо было до последней станции, даже пересадок не требовалось. Я сел и расстегнув куртку, предался просмотру рекламных буклетов вагоне. Они пестрили разнообразной тематикой, которая могла спровоцировать жителей на призыв купить, посетить или уступить. Вот, например, одни продавали квартиры в новостройке с прекрасным видом. А здесь, было продвижение в покупке билетов на «Невзоровские среды», которым однозначно не требовалось реклама, а только лишь анфас лица Александра Глебовича, после которого ты уже мог перейти к покупке билетов в кассах города. Живой пример, когда лишь фигура затмевала красочную подачу за ним, что не скажешь о призыве соблюдать правила приличия в городе и тех местах, где это требовалось. Она же пестрила яркими красками, но вряд ли кто-то углублялся в слова, написанные на их фоне. Тут я пожалел, что не взял с собой книгу. Читать в метро мне ещё не доводилось, особенно в таком пустом и тихом. Сразу вспомнились времена, когда я ещё был фанатом аудио книг, но быстрота и отвлечение от бумажной части, не заходила мне как средство скрашивающее досуг. Я не мог заменить бумагу на аудио, даже если её читает Хабенский или Клюквин, ведь нахождение в руках книги придавало статус, получения удовольствие от перелистывания страниц. Запах переплёта меня не особо привлекал, в отличие от касаний. Согласитесь, это намного лучше, чем просто нажать на «play» в телефоне.

И вот, добравшись до конечной станции, осталось только три человека. Девушка-кондуктор вошла в вагон, в отличие от нас и, осмотрела их на предмет оставленных вещей или сонных пассажиров. Мне почему-то запомнилась её беретка, которая красиво смотрелась вместе с её рабочей униформой, а её тёмные волосы, только подчеркивали её уникальность. Образ вдовы пришёл в мою голову, ей разве что, не хватало только вуали в сетку. Наши взгляды пересеклись, но дорога звала вперёд. Может быть, на обратной дороге, я её увижу. Кто знает.

Желудок обозначил своё негодование и, следуя его указаниям, я поднялся на фудкорт. Время близилось к двум и это располагало к обеду. Пройдя мимо рядов с магазинами, я заказал себе вполне отличительный обед, посреди многочисленных пакетов из KFC или McDonalds, сел напротив окна с видом на Комендантский проспект и прежде чем начать кушать, позвонил маме.

– Как на работе дела? Народ идёт? – Поинтересовался я.

– Идут наплывами. – Ответила она. – А ты всё сделал, что хотел? Съездил в часовню? – Спросила она.

– Да, сейчас в торговом центре, заказал себе покушать.

– Небось, KFC взял?

– Ан, нет. Обычный обед. Первое и второе, вместе с компотом. – Сказал я, показывая ей стоявшие передо мной блюда.

– Молодец, старайся меньше кушать эту панировку. Ладно, пойду работать. Позвоню попозже. – Она положила трубку, а я принялся вкушать свой обед.

Машину двигаются вместе с людьми, кружась в такте с природой. Это было похоже на круговорот, который заставлял их крутиться в определённом порядке. И хоть дорога сама это позволяла, по-другому, это невозможно было описать. Закончив с первым, я перешёл ко второму и стал думать обо всём подряд. О полковнике Сандерсе, о погоде, о зданиях, о людях, О Лине. И как сказал один мудрец – вспомнишь солнце, вот и лучик. Взяв телефон после сигнала о смс, я увидел, что она написала сообщение, которое отразилось на дисплее телефона, находившемся на подносе.

«Осталась последняя пара, нас отпустят пораньше, скоро буду. Напишу, как выйду»

Поняв всю ситуацию, я наспех выпил до дна свой компот, отнес поднос к урне и направился к станции метро, которая была в подвале здания, в ожидание человека, который был поводом моего приезда.

Глава X

Первое впечатление

Находясь в метро, я думал обо всех сценариях, которые могут произойти при встрече. Думал, как впервые обнять, чтобы не оттолкнуть, как вести себя при своём мерзком характере, но все сценарии разбиваются как стекло, когда подключается импровизация.

Буду честен, с девушками я умел себя вести, поэтому, когда я встречал впервые незнакомую мне девушку, я пытался не выдавать себя и своих намерений. Я был глыбой, внутри которой скрывался поток эмоций, поэтому мало кто понимал, что от меня ждать. Кто-то сбегал, кто-то хотел «играть» со мной, кто-то действительно понимал всю подноготную и пытался как-то исправить меня, но исправить человека нельзя, его можно только подтолкнуть к этому шагу. Когда кто-то хотел подстроить меня под себя, внушить и изменить моё составляющее, я начинал подыгрывать, понимая, что театральность мне не убивать и медленно избавлялся от этого человека. Себя нужно найти, а это сложный процесс. Ты ищешь себя в запахах, вещах, окружающем мире, ищешь в людях, строишь себя как конструктор, главное на этом пути не приобрести лишнюю деталь, которое врастает в тебя как инородное тело и будет мешать изнутри.

Наушники выдерживали шум метро, поэтому я почти не слышал, какие звуки исходили из вагона. Наблюдая за индикатором передвижения состава, вспомнилось, что для каждой истории у меня была подходящая песня. Те песни являлись отражением того времени, в котором запомнились образы, события и чувства к тому или иному человеку, но к Лине я такой ещё не нашёл. Видимо, меня ждало это впереди и, желание не торопить события обрело свой смысл. Когда ты форсируешь, то или иное действие получается не совсем то, что ты думаешь. Это как высерать то, что не хочет выходить. Как бы ты ни напрягался, не выйдет.

Сделав пересадку, перейдя с Московско-Петроградской линии на Невско-Василеостровскую, я добрался до своей станции. Большое скопление народу двигалось в разных направлениях. У перехода стояли музыканты и пели Кипелова, кажется, это был «Вавилон». Пройдя мимо них, я бросил пятак, который оставался у меня после сдачи за перекус. Вежливым махом головы солист поблагодарил меня, а я, увидев зелёный сигнал светофора, побрёл в магазин прочь от них, хотя музыка ещё долго доносилась с их динамиков. Взяв две бутылки воды и чай, для разнообразия, я прошёл к кассе, которая была осаждена покупателями. Очередь двигалась в медленном темпе, из-за женщины, которая забыла взвесить свои фрукты и в энергосберегающем режиме не торопилась проделать данную процедуру, напрочь забыв про кассира и остальных людей. Я ожидал, как и остальные, но не наблюдал за собой столь гневных сообщений в её сторону, как некоторые за моей спиной. Повернувшись к ним, я заметил за собой пятерых человек, которые выстроились в ожидание покупки и все без исключения выказывали недовольство, кто уже громко словесно, а кто-то пока вздыхая. В этой стати я стоял с тремя тарами бутылок и услышал вибрацию собственного телефона. Может это Лина? Но доставать его было так неудобно, что оставив затею взять трубку на потом, отстраняюсь от мысли. Однако телефон имеет другие планы и не унимает своего звучания, хоть и беззвучного. Интересно, кто такой настойчивый. К моему желанию это понять и удивлению, что женщина, отправившееся взвешивать фрукты, подошла к кассе и, расплатившись с ними, даёт возможность очереди продвинуться, что радует всех присутствующих. Я, наконец, ставлю бутылки на стол и дожидаюсь своей очереди. Всё двигалось уже с большей скоростью и спустя пару минут, забрав пакет, выхожу с магазина. По дороге опять слышится знакомый мотив и теперь уже мне ничто не может помешать. Достаю телефон в ожидание того самого звонка, но оказывается, что номер мне неизвестен, но беру трубку, удивляясь самому себе по этому поводу.

– Слушаю. – Говорю я.

– Добрый день. Вас беспокоит Кирилл из компании Абсолют Холдинг. Могли бы вы уделить мне пару минут вашего времени? – Спрашивает меня менеджер.

– Ага. – Отвечаю я и сбрасываю трубку.

Вот тебе и абонент. Ждёшь звонка от нужного тебе человека, в ожидании грызя все ногти на пальцах, что уже безобразно по отношению к себе, а тебе звонит менеджер Кирилл и просит пройти опрос, который тебе на хуй не сдался. Кладу телефон обратно и понимаю, что холодные звонки участились за последнее время. Один представится банком. Второй позвонит, говоря, что он со страховой группы и так далее по списку якобы используемых тобой организаций. Надо задуматься о смене номера, ибо их звонки поступают чаще, чем от знакомых мне людей. Они были всего лишь исполнителями, в которых их надежда на лохотрон поднимаемого трубку абонента, была главным двигателем всех операций и что удивительное, такие находились. Тысячи людей на телефонах, которые готовы к любым твоим ответам, записанными на скриптах. В этом деле было главное осознать, что подобный персонаж, является не тем, за кого себя выдаёт. Единственное разочарование было в том, что заблокировав один номер, тебе звонили с другого, и так по кругу. Лучше бы мне так представители футбольных клубов звонили, приглашая на просмотр, чем псевдо менеджеры.

Лина пока не написала, значит, пара ещё не закончилась. Есть время искупаться и переодеться, думал я, открывая двери отеля.

– Добрый день! – Приветствует меня новый администратор.

На том месте, где ранее был парень, теперь сидела девушка. И, кажется, она меня узнала, ведь именно она была тем человеком, принявшим меня на регистрацию в мой первый приезд сюда.

– Добрый день. – Отвечаю ей, улыбаясь в ответ.

Забежав на свой этаж, остается только быстро раздеться и открыть душ, в надежде, что Лина не застанет меня врасплох с шампунем на голове. Успев поставить плеер играть в такт с падением капель со смесителя, я стал настраивать поток воды, который предательски не хотел находить баланс между кипятком и холодом. Спустя пару секунд мы всё же смогли договориться с ним и, догнав упущенные строки, подпеваю в такт со Смоки Мо:

«..Тут жара, как в Сан-Диего, а у них зима.

Курим каждый миг в затяг, от дыма слезятся глаза.

Тут жара, я в Сан-Диего, а у них зима.

Снова так внезапно, а я думал – больше никогда…».

Делаю акцент на соло.

«..Съешь меня, и снова пропустим ужин, е.

Если хочешь, можно немного глубже.

Ты без сомнений киваешь тут же…».

Хорошо, когда все прихоти выполняются.

«…Прими меня таким в этой мутной реке.

Я в генах, там зима и на их чувствах снег.

Пусти меня в себя, открой меня в себе…».

Отменно сказано. Смываю последние капли оставленные шампунем и свежим выхожу с душа, параллельно вытирая голову. Теперь главное не попасть впросак, который мог случиться из-за упущенных уведомлений. Подходя ближе к телефону и заметя, что его экран был пуст, я выдохнул, зная, что миновал подобное недоразумение. По телевизору как всегда шла бредятина, которую не хотелось смотреть. Единственный выход из этого был найти спортивный канал, который поставив без звука, хотя бы не мешал восприятию и наблюдением за теми рожами, что были на других ресурсах. Время выдало отрезок, в котором можно было лечь на кровать и не торопясь налить себе чай, при этом смотреть в окна своего номера, выходящие на двор.

Расслабившись настолько, насколько это было возможно, моё наблюдение за зашторенными окнами дома напротив, выдавало во мне ту знать, следящую за тем, что происходит вне собственных стен, но я быстро отошёл от этого сопоставления, когда услышал уведомление своего телефона. Это была как раз таки Лина. Её пары подошли к концу и, обозначив, что она выдвигается в мою сторону, лишь попросила, чтобы я встретил её у метро. Я поставил свой недопитый чай на стол и в темпе стал одеваться, чтобы не заставлять её ждать. Место встречи было обозначено и, выйдя из номера, я взял курс прямо на него. По дороге во мне просыпалось волнение, которое было сопоставимо с приятными эмоциями и, купировав, их, я продолжил свой путь без тени надвигающегося ожидания с отметкой неизвестности.