Начало. Техник-интендант

Оказалось, Максим сдал на права, мог управлять мотоциклом, автомашиной и трактором. Уверен, комсомольский билет и стажёрский тут же хранились, но парторг их забрал. Или новому комсоргу поручил, а тот взял ключ и открыл… Хм, и без моего разрешения. Запомним. В шкатулке я также нашел несколько фотографий: общую фотографию выпуска детдома и фото для документов, их было четыре, но два я отдал парторгу, два остались. А ещё два обручальных кольца лежали в коробочке. Больше ничего не было. Ладно, с этим после разберусь, а сейчас займёмся покупками, пока всё есть, и недорого, и война не началась. Хранилище имеется, будем заполнять.

Насчёт заполнения Хранилища я вот что подумал. Ведь его нужно качать. А это значит – заполнять и освобождать. Самый идеальный наполнитель для кача – вода, большие объёмы. А имея внутри имущество, я могу его попортить. Такое вполне возможно, точно не знаю, нужно будет эксперимент провести.

В магазине я купил с десяток буханок хлеба, большой кусок сливочного масла, полмешка макарон, мешок риса (тут нечасто рис встречается, но недавно завезли), гречки. Сыра взял два круга, молока на разлив, сметаны. Сбегал в хозмагазин, там продавались пятилитровые бидоны, взял три, мне их отмыли и заполнили. В два – молока, в один – сметанки. Консервов рыбных купил с десяток, мясных не было. Соли мешок и мешок сахара, тут не по пачкам, а на развес. В хозмагазине взял помимо трёх молочных бидонов флягу (тоже дефицит, повезло с ней), пару вёдер, пару лопат, пару топориков, ломик и несколько складных ножей. Зубных щёток с десяток, зубной пасты в тюбиках, польский товар, и десять банок мятного зубного порошка, это уже наш. Большое банное махровое полотенце, тоже из Польши, и мыла пол-ящика, на этом всё.

Покинув магазин, я направился к парку. Там, устроившись на скамеечке, активировал Исцеление, которое к тому времени уже сто процентов набрало, и полностью растратил заряд: убрал все подозрения на грыжу и следы двух переломов. Оставшимися крупицами энергии долечил связку. Взор продолжал качать, уже увеличил дальность до двадцати восьми метров, но не снижал напора.

После использования Исцеления, встав со скамейки, мысленно прислушался к своим ощущениям (есть разница или нет, так и не понял) и направился к выходу. Тут неподалёку Колхозный рынок, хотел навестить его. На рынке купил две палатки. Сначала четырёхместную, но продавец спросил, не нужна ли мне ещё большая армейская. Она оказалась взводной, целый тюк. Купил. Видимо, ворованное имущество. Приобрёл также два больших тюка брезента и две бочки с бензином, случайно услышал о них. Потом пришлось целое представление разыграть с вывозом этого добра на арендованных телегах, а чуть позже я убрал их в Хранилище. Из посуды взял шесть котелков, начиная с небольшого, на три литра, и заканчивая казаном на пятьдесят, последний с треногой в комплекте продавался. Ещё купил три чайника разных объёмов и пять сковородок, тоже разных размеров. А также несколько свежих, ещё тёплых, пирогов и варёных яиц, после чего решил, что готов, хватит, и так на три куба имущества набрал. Уже на выходе приметил, что продавались три толстошёрстных ковра, в походах отличное средство, хоть не буду спать на голой земле, купил потом ещё и медвежью шкуру. А увидев в стороне столики и стулья, подошёл. Оказалось, самодельные, складные, местный столяр делал. Так сборный столик купил и пять стульев. На этом теперь всё, точно хватит.

И направился я в сторону минского аэродрома. Были причины. Я знал, что немцы Минск быстро захватят, окружив, а оказаться в плену, в случае, если не повезёт, я не хотел, поэтому планировал убраться отсюда. Как я мог это сделать? Да поездом. Но увидел афиши Аэрофлота (две на глаза попались) и решил, что так быстрее. Остановил таксомотор на базе фаэтона и доехал до аэровокзала, где узнал, куда есть ближайшие рейсы. Оказалось, в девять вечера вылетает борт в Сочи, есть два свободных места. Полёт с посадкой в пути, высадят двух пассажиров. Есть ещё два борта, но на них мест нет, и эти-то два случайно освободились, пассажиры сдали билеты. В общем, я подумал и решил, что так даже лучше: буду купаться, загорать, тело осваивать, тренироваться. Поэтому кивнул и купил билет. Сто сорок рублей. Это дорого, десять раз в Москву на поезде можно съездить туда и обратно. Я узнавал цены.

Билет я получил, паспорт не спрашивали, так продали. Покинув здание аэровокзала, на том же таксомоторе я отъехал от города, и он высадил меня на пустом берегу реки Свислочь, главной водной артерии Минска, пообещав вернуться в пять часов вечера. Я разделся на берегу, отмыл десятилитровый котёл, разжёг костёр (сушняка тут хватало) и поставил воду кипятиться. Расстелил ковёр (чёрт, удобно с Хранилищем) и, сев на него, использовал Исцеление, там уже набралось сорок процентов. Для начала я снял повязку, потом, глядя в настольное зеркальце, ножницами срезал швы и пассатижами убрал их, потянув за кончики, после чего заживил рану. Убирать совсем не стал, осталась красноватая полоска с точками от швов. После встречи с парторгом ещё больше удалю, но совсем следы убирать не стану, это примета для опознания, мало ли.

Пока вода в котле закипала, я достал из Хранилища всё, то есть абсолютно всё, убрав в тень от кустов, особенно молоко со сметаной и масло. Потом вернул в Хранилище пустой спичечный коробок. Две оставшиеся спички я потратил на костёр. После этого с берега нырнул в воду. Взор, который я продолжал качать (уже тридцать метров дальность), показал, что можно нырнуть. Отплыв подальше и открыв Хранилище, я втянул в него воду, заполнив полностью. Хм, меня чуть в воронку не утянуло. Почти сразу я выпустил воду. Волна, поднявшаяся от этого, чуть на берег меня не выкинула, хорошо, до вещей не достала: берег высокий. Выбравшись на песок, я достал из Хранилища спичечный коробок. Он был сухой. Отлично. Убрав в Хранилище скоропортящиеся продукты (масло, молоко) и проверив котёл (пока не закипал), снова зашёл в воду и минут двадцать плавал в реке, качая объём Хранилища, пока кипящая вода, выплёскиваясь из котла, чуть не погасила костёр. Пришлось прекратить кач и вылезать на берег, где шипели угли. Теперь я был доволен: после шести вливаний и выливаний Хранилище объёмом сто кубов увеличило объём ещё на двенадцать кубов.

Попробовав воду, посолил, после чего высыпал в неё полтора килограмма риса, помешивая поварёшкой. А когда вода снова закипела, я достал бидоны и масло, проверил их (не мокрые), ещё и молочка попил (ух, вкусное), да и сметанки от края бидона отхлебнул. Вернув всё на место, я вернулся в реку и, пока рис варился (я дважды проверял), качал Хранилище. Рис варил с запасом, чтобы на несколько недель хватило, а то котлеток купил, подливы, а с чем есть, непонятно, разве что так, с хлебом. А с рисом – другое дело. Так что к пяти часам я уже поужинал: рис залил подливой, с двумя котлетками и с молоком отлично навернул, потом ещё компоту попил. Объём Хранилища к тому времени был увеличен до ста семнадцати кубов.

Тут и таксист подъехал, я уже успел всё убрать. Меня довезли до парка; там, добравшись до фонтана, я сел на свободную скамейку и, развернув газету, купленную в киоске Союзпечати у входа в парк, стал читать. Парторга пока не было. Вообще шантаж мне не нравился, но если бы меня принудили, написал бы заявление. А так я на испуг брал. Партбилет мне бы точно пригодился, и отказываться от него я не собирался. Парторг появился у фонтана почти вовремя, в пять минут седьмого. Пятиминутное опоздание я ему простил. Сложив газету, я встал и услышал, когда тот подошёл:

– Иди за мной.

Нахмурившись, я направился следом за Демидовым. Похоже, меня сейчас будут убивать: не нравились мне те двое, приблатнённого вида, что последовали за нами, быстро нагоняя. Я Взором их приметил ещё минут двадцать назад, обследовал: у обоих ножи, а у одного, что повыше, наган сзади за поясом. Остальная мелочовка не так интересовала. По-видимому, Демидов или Филатов решили избавиться от меня более радикально. Жаль, документов не получу, теперь я в этом уверен.

Тут я приметил ещё одного паренька, что шёл нам навстречу. Тропинки здесь уединённые, от центральной части мы ушли, гуляющих практически нет. Этот парень мне сразу не понравился, особенно его напряжённый взгляд. Что ж, поиграем. Мой Взор уже на тридцать три метра дальности прокачан, так что я изучил встречного паренька и тут же переиграл план. У него помимо нагана удостоверение в кармане было, а у парторга – пачка денег и никаких моих документов. Похоже, готовилась подстава: меня возьмут на передаче денег, и парторг таким образом себя обезопасит. Не знаю, что он им наболтал, но после этого заяву мне на них с Филатовым не накатать.

Встречный не прошёл мимо, как я предполагал, да и та парочка, что нагнала нас со спины, атаковала, блестя лезвиями ножей: работать они собирались тихо. Нет, это не менты, как я сперва подумал, и деньги в кармане у парторга не на подставу, а за оплату моего убийства. Отвёл меня в тихое место и дал им работать, скот. А вот противникам моим не повезло: я от неожиданности взял и убрал их в Хранилище. Парторг вытаращил глаза в изумлении, но ни убежать, ни даже заорать не успел: я прыгнул к нему и нанёс удар в челюсть. Нокаут. Это я эмоции выплёскивал. После этого обыскал лежачего, забрал деньги и отправил его в Хранилище.

Отойдя к дальней скамейке, я плюхнулся на неё. У меня отходняк начался, аж трясло всего. Минут пять это продолжалось, пока я не взял себя в руки. После этого, погуляв и совсем успокоившись, я вернулся в ту часть парка, где было меньше всего отдыхающих минчан, и достал парторга. Тот дышал, но всё ещё оставался без сознания. Отлично, значит, я могу хранить в Хранилище живое. Лошадей или людей, что захочу. Хм, а свежая, живая морская рыбка, которую я привезу с Чёрного моря? Ох, какие перспективы открываются.

Честно сказать, было желание по очереди доставать ту тройку, что пыталась меня убить (а я мог это делать так, чтобы те появлялись спиной ко мне) и вырубать их. Однако я потянул мышцу и связку, когда бил заводского парторга, тело действительно нетренированное. То есть те мышцы и связки, которые тренируют боксёры, у Максима практически не были развиты, нужно тренироваться. А пока теми немногими процентами Исцеления, что успели набраться, я заживил свои повреждения, как раз хватило. После этого я покинул парк. От нежданных пленных потом избавлюсь, причём радикально, раз Михаил говорил, что месть – это благое дело. Они меня убить пытались, вот и я их на тот свет спроважу.

Я погулял по городу, купил чебуреков в чебуречной, попил кваса из бочки на колёсах – реально деревянная, дубовая бочка. Потом в киоске «Газводы» купил стакан сладкой газировки на разлив, тоже понравилась. А когда подошло время, я уже был на аэродроме. Самолёт оказался небольшим: одномоторный моноплан с верхним расположением крыла, всего семь мест внутри. Дальше – посадка и взлёт.

* * *

Покинув борт самолёта, я осмотрел поле и строения минского гражданского аэродрома. Двенадцать дней меня тут не было, и вернулся я загоревшим, отдохнувшим и довольным. Вернулся сознательно, хотя знал, что тут вскоре будет. Красная Армия, отступая, побросает здесь множество имущества, а я тыловиком собирался стать, вот и буду собирать то, что пригодится. Я за эти двенадцать дней, или десять, если быть точным, качал Хранилище и Взор как сумасшедший, и Исцеление тоже. Результаты есть. Хранилище у меня раскачано на три тысячи шестьсот семь кубов. Взор – на двести шестнадцать метров, причём открылась дополнительная опция «Кошачий глаз». Я вообще не знал, что у Взора опции есть. Думал, как у Хранилища: качай дальность, как объём, и всё. А тут такой приятный сюрприз. Опция позволяла видеть в темноте, как днём, причём в цвете. Не знаю, почему её так назвали, но пусть будет, очень полезное умение. Всего появилось пять опций, но четыре пока закрыты, а пятой вот пользуюсь.

По Исцелению тоже есть подвижки. Открылись ещё два умения в лечении: «Среднее исцеление» и «Средний лечебный щуп». Это те же опции, только работают лучше, помощнее, и энергии тратят меньше. Кстати, «Длань Господня», о которой Михаил говорил, тоже была в списке умений Исцеления, но она самая последняя. А так я себя полностью восстановил, даже пару раз сам раны себе наносил, чтобы качать Исцеление. Вполне прокачал, судя по открывшимся опциям. Я теперь и пулевое ранение залечить смогу, не сразу, а за сутки, но даже шрама не останется.

А вообще, как всё проходило. Добрался я воздухом до Сочи. Утром, как рассвело, там был. Договорился с местным шофёром, тот на грузовичке отвёз меня в город и помог найти и снять комнату в домике одинокой старушки. Она готовила завтраки и ужины, а обедал я в открытом море. Вот так у меня в режим вошли отдых, тренировки и кач. Утром, как светало, я бегал к школьному стадиону, до него три километра было, там спортплощадка имелась, турники. Занимался зарядкой, тренировался, потом возвращался бегом, завтракал и на арендованной у местного жителя большой лодке с парусом уходил в море, благо все эти дни стояла замечательная погода. Загорел до черноты, шкура дважды облезала, на лодке даже без трусов загорал.

У старушки я сарай арендовал, там все покупки и выложил. Молоко и сметану в обеденное время в море доел, рис, котлетки и подливу с компотом – тоже, хватило вполне. В общем, Хранилище было пустое. Парторга и троих его подручных отправил на дно моря, сняв с них всё ценное. Демидова прежде допросил по поводу дворянства. Тот признался, что это он со злости бросил, никаких доказательств не имелось. Снял с них два нагана и двенадцать запасных патронов – моё первое огнестрельное оружие. А две тысячи рублей, которыми Демидов собирался заплатить за моё убийство, стали приятным бонусом. Снял я с них действительно всё: одежду, обувь, наручные часы парторга тоже, они приметные. Снятые вещи продал на местном рынке: деньги мне были нужны. Настолько, что когда я вернулся в Минск, в кармане полтора рубля оставалось мелочью. Я даже продал всё то, что в Минске приобрёл, включая палатки и посуду. Почему? А делал покупки, которые ещё долго не сделаю, находясь вдали от Чёрного моря и юга. Рыба – это само собой, но ещё я приобретал сухофрукты и орехи. Сезон сбора фруктов ещё не начался, а сушеные фрукты мне вполне подходили.

С разнообразием сухофруктов были проблемы: всего четыре наименования. Если по списку, то я приобрёл следующее: одиннадцать мешков грецких орехов, двадцать девять мешков с изюмом, светлым и тёмным, тридцать два мешка с курагой, восемь – с черносливом, двенадцать – с грушей. Ещё купил две корзины с финиками, контрабанда из Турции, но зато их так можно есть – мытые. Также приобрёл двенадцать больших десятилитровых кувшинов с красным вином и три – с белым. Домашние вина, чача, общий объём – сто пятьдесят литров. Из рыбы взял двенадцать двухсотлитровых бочек кефали. Рыба свежая, живую грузили, сейчас достану, так биться начнёт.

Вон, пленников когда доставал, так те сразу в бой кидались. Для них мгновение прошло с момента пленения. Я их вырубал и допрашивал. Они подтвердили: убийство планировалось, только оплата была пятьсот рублей. Оказалось, Демидов с Филатова две тысячи стряс и полторы планировал себе забрать. Видимо, за идею.

Так вот, про рыбу. Купил я двенадцать бочек живой кефали, двадцать – скумбрии. Сельдь, две двухсотлитровые бочки. Восемь бочек камбалы. Живых осетров сорок туш и две бочки небольших. Это всё была живая рыба. А ещё вяленой взял двадцать шесть мешков, разной, ассорти, можно сказать. Я пристрастился к сушёной рыбе, пока жил в Сочи. Купил также и солёной: шесть бочек сельди. Копчёных осётров взял десять метровых туш. И икры три пятидесятилитровых бочонка.

Не хватит денег на всё это? Есть такое дело. Однако мне повезло. Я снял параметры с наганов, настроил Взор на постоянный поиск оружия, и тот искал. Срабатывал часто, но обычно на оружие у военных или сотрудников милиции, да несколько раз у приблатнённых парней оружие оказалось. Но однажды Взор засёк оружие под землёй, схрон в катакомбах. Тут небольшие пещеры на окраине были, рядом со школьным стадионом. Я нашёл полузаваленный вход, проник внутрь и вскоре обнаружил склад оружия, небольшой, всего десять единиц: шесть винтовок, карабин, два нагана и, кажется, браунинг. Состояние за двадцать лет (а оружие явно со времён Гражданской) было так себе, место-то сырое. Да и патроны (немного их было) отсырели. Но зато имелся саквояж. Сырые склизкие царские банкноты меня не заинтересовали, а вот золотые и серебряные монеты – вполне. Было их немного, но на вышеописанные покупки хватило.

Ах да, в Сочи я нашёл спортклуб. Тут была боксёрская секция, мешки, скакалки и перчатки – то есть всё, что мне необходимо, включая спарринг-партнёров. С шестого дня отдыха после зарядки я отправлялся уже не к арендованной лодке, а сюда, и молотил грушу или стоял в спарринге с кем-нибудь из местных. И только после обеда уже выходил в море до наступления темноты. Местный тренер, узнав, что я лишь отдыхающий, погрустнел: он моей техникой всерьёз заинтересовался. Я объяснил ему, что меня научили кубинские товарищи, у них свой стиль боя. Это действительно так: я учился по их программе, но в будущем.

На зоне боксёров хватало, мы образовали свою силу. Старшим у нас был дважды чемпион России и бронзовый призёр Олимпийских игр. Он сидел за убийство: в ресторане, будучи пьяным, забил двоих. Отморозок спортивный, но действительно профи своего дела. Пусть грузин (я их недолюбливаю), но всё равно за пять лет совместных тренировок на зоне я сильно поднял свои умения и знания в боксе. Думаю, легко в будущем на мастера бы сдал.

Ну а тут у меня вообще достойных соперников не было. Я всех валил, даже тренера. Тот умный: поглядел со стороны и, прогнав всех, вышел против меня. Чтобы в случае проигрыша этого не видели его подопечные. Тут не то что позор, но потеря авторитета неприемлема. Свалил я его на шестнадцатой секунде: техника моя была на три головы выше, и это с дубовыми мышцами и связками, которые только-только начали приобретать пластичность.

Перед отъездом я ночью угнал морской рыболовный баркас. Его уже три года как не использовали, переделали для обычной рыбалки с удочками и выходов в море, отдыхающих катали. Рыбой он почти не пах. Я его оснастил и убрал в Хранилище как раз за час до вылета самолёта.

Вот и всё, собрался и, имея при себе лишь портфель со сменой белья, вылетел в Минск, а утром двадцатого июня тысяча девятьсот сорок первого года сошёл на бетон аэродрома.

Доехав на автобусе вместе с другими пассажирами до центра Минска, я вышел и, осмотревшись, направился на местный рынок. Было раннее утро, город только просыпался, но, думаю, рынок должен работать. Добравшись до него, я осмотрелся и довольно кивнул: всё, что нужно, тут вполне можно было приобрести. У меня есть двое суток на подготовку, и я собирался использовать их по максимуму.

Рынок был мне необходим для покупки свежего продовольствия. Да, я знал, что смогу многое получить бесплатно, просто собрав брошенное советскими войсками при отступлении, или бегстве, что будет вернее. Однако не всё можно так найти. Свежее мясо, яйца, копчёные окорока я собирался приобрести тут. Да, денег не было, но я знал, где их взять. Клады. Ночью пойду на дело. А пока полдня потратил, делая заказы. Одних яиц свежих собирался купить почти пять тысяч, с местной птицефермы привезут, и ещё три тысячи домашних. Свежеубиенные тушки кур, свиней, бычков. В общем, солидно получается. Одного солёного и копчёного сала выйдет под четыре сотни кило. Без шуток. А сыра и масла с молоком? То-то.

У меня с собой бутерброды были, хозяюшка сделала, когда я Сочи покидал, на день хватило. А после полудня я пошёл на дело. У меня было несколько планов, как заработать. Можно сейф сберкассы вскрыть, однако это воровство, были бы тут немцы – другое дело, но сейчас нельзя. А вот поиски Взором нычек и схронов, оставленных с Гражданской, – это отличная идея. Именно на эти находки я и рассчитывал, когда делал заказы деревенским и торговцам на рынке.

То, что находки будут, я знал: пока по городу носился, приметил две на чердаках. Только пока не доставал, а вот сейчас пора. Пробежался по тем двум, по пути обнаружив ещё одну, и забрал. Царские банкноты не интересовали, хотя они встречались. Но было также много золотых монет, ювелирных украшений и других ценностей. Оружие было: морской офицерский кортик, браунинг в отличном состоянии и в запасе полсотни патронов к нему. К полуночи таким образом семь схронов нашёл и вскрыл. Дважды хозяев будил, еле смог уйти.

Наутро проснулся я затемно, как по заказу, и побежал на окраину города. Я там договорился об аренде склада на двое суток, хотя пользоваться им буду всего несколько часов, пока не приобрету всё заказанное. Я голоден был: бутерброды съел, а деньги хоть теперь и имелись, но купить пока было нечего, так как магазины и чебуречные закрыты. Менять золотые монеты на те, что были в ходу, не придётся: один из схронов оказался свеженьким, там были советские рубли и монеты, около полутора тысяч. В случае чего за товар я находками платить буду, не думаю, что деревенские откажутся.

Добежав до склада, застал мужичка, мы с ним договорились на это время. Он получил деньги за аренду, а я – ключи. Распахнул створки и стал ждать. Да, именно так, я договорился с продавцами на рынке, чтобы мне всё везли сюда. Иначе как я на рынке при множестве глаз всё в Хранилище убирать буду? И так в прошлый раз чуть не спалился, тяжело было. За доставку доплату обещал.

Первыми прибыли деревенские мужики на двух подводах. На одной – двенадцать мешков картошки прошлогоднего урожая (свежего ещё не было), на другой – три столитровых бочонка. В одном – квашеная капуста, в другом – солёные огурцы с помидорами, в третьем – мёд. Тоже, естественно, всё прошлогоднее. А вот солёное сало, двадцать шесть кило, аж дышало свежестью. Было ещё копчёное, двенадцать кило, и два свежекопчёных духовитых окорока. Ну и плюс шесть пятилитровых бутылей деревенского самогона. Кристальной чистоты самогон, на войне это очень серьёзная валюта. Сам я непьющий, но такой товар точно пригодится.

Мужики разгрузились, получили деньги (от золота действительно не отказались, взяли охотно) и довольные укатили. После них словно плотину прорвало: остальные как будто в стороне ожидали, пустив этих первыми на проверку. Может, так и было, Взор ничего не видел. Однако подводы и грузовики шли один за другим. Хорошо, я склад опустошил после первых, так что начали снова заполнять. Привозили говяжьи и свиные свежие туши, утром заколотые, куриные тушки, уже ощипанные. Свежий мёд, куриные яйца в ящиках или лукошках – я всё брал, причём с тарой. Где-то часам к десяти, когда накал снизился, подкатила полуторка. Двое приблатнённых приехали и, зыркая по сторонам, предложили мне рис в мешках, полный кузов машины, явно ворованный. Однако я взял, ментов поблизости вроде не было. Эти, что на полуторке, получив браслет с драгоценными камнями, довольные укатили, и, таким образом, к обеду я закончил. Всё, что хотел, купил. Потратил фактически всё, что имел на руках, только ювелирные украшения оставались, оружие и советские рубли.

Тут Взор дал понять, что к складу приближаются две машины, полные вооруженных людей, а со стороны других складов (их тут с десяток, мой крайний, чтобы сразу можно было найти) движется цепь. Похоже, милиция. А может, и госбезопасность. Заинтересовались массовыми скупками, да ещё за золото и ювелирку, вот и появились. Чёрт, окружили со всех сторон, обнаружил я их на границах работы Взора, когда уже был окружён. Надо что-то делать. И надо сказать, сделал.

Этот склад был соединён стеной с другими складами. Прикрыв створки, я бросился внутрь (сам склад уже был пуст), убрал часть стены в Хранилище и, перейдя в соседний, вернул эту часть стены на место, гвоздями забив проём, чтобы кусок не выпал. Цепь остановилась, держа территорию. Пришлось убрать очередной участок стены, метр на метр, переходя в следующий склад. Так я миновал шесть складов, почти все были забиты вещами и товарами. Цепь осталась позади. Выбравшись наружу и отряхнув одежду, я быстрым шагом направился прочь. Поймал попутку на окраине складских территорий и укатил в центр Минска.

В городе я первым делом зашёл в столовую, где отлично поел, а после, уже сытый, можно сказать, осоловевший, направился на рынок. Сегодня двадцать первое число, я планировал покинуть город, но нужно совершить ещё некоторые покупки. Сперва я заглянул к местному еврею-ювелиру и смог продать несколько ювелирных украшений, заработав четыре тысячи рублей, больше у того при себе не было. И вот тот же Колхозный рынок. Сегодня он был заполнен не так, как обычно, часть рядов были пусты. Ещё бы, продавцы везли свой товар ко мне на склад, а не на рынок. Первым делом у знакомого торговца (тот меня тоже узнал) я купил пять палаток. У него оставались не проданными три взводные палатки: большие, новенькие, неиспользованные ещё; как упаковали на фабрике, так и хранились. Ну и две командирские: одна большая, штабная, другая десятиместная, для сна.