Аврелион

– Эй, вы что там, уснули? Мы уже на берегу…

Мисса прижалась к Пэру:

– Дай мне слово, что ты больше не станешь говорить о богах Лакки ничего дурного. Они все слышат. Они слышат нас даже сейчас. Они везде и всегда. Дай мне слово, Пэр. Я не хочу, чтобы с тобой случилось то же, что и с Браном.

Пэр знал, что случилось с Браном. Он был старше Пэра на год. И как-то в Репетитории перед началом занятий написал на информпласте сомнения в существовании богов Лакки. И когда учитель Колон спросил, кто это сделал, будто ниоткуда раздался удар гонга. Бран, здоровяк Бран, вдруг побледнел, схватился за голову и ничком повалился на стол. Его тут же отвезли в Медцентр, и больше ничего о Бране не было слышно…

Когда Пэр и Мисса подошли к берегу пруда. Крит и Дея уже плескались в теплой, прозрачной воде. На берегу были еще люди. Маленькие дети носились по самой кромке воды, веером расплескивая во все стороны, искрящиеся на солнце, брызги.

Крит, довольный выпавшими послеполуденными часами отдыха, что в старших классах бывает не часто, шутливо подтрунивал над Деей. Высокая, стройная блондинка, Дея выглядела старше своих лет. Она снисходительно улыбалась над приколами своего друга. Она уже знала, что этот крепыш будет ее избранником. Боги Лакки через предикта оповестили ее недавним видением.

Крит, больше в силу многолетней привычки охотно общался с Деей. Сам не зная почему, но с ней ему было свободно и, пожалуй, приятно проводить некоторое время. А когда Пэр почему-либо отсутствовал, либо занят был общественно-производственной практикой, Крит охотно таскался с Деей, исполняя все ее причуды.

– Я знаю, что ты боишься пауков! – поддел Дею Крит. – Вон один ползет у тебя по спине.

Довольный, он закатился смехом, когда Дея с визгом содрала с себя платьице.

– Да нет там ничего, – улыбнулся Пэр. – Крит пошутил.

Дея, рассвирепев, принялась хлестать платьем заливавшегося смехом Крита. Тот катался по песку, уворачиваясь от летавшего вокруг него легкой полоски материи. Когда Дея устала, Крит сел и оглядел друзей:

– Так, я весь в песке. Кто со мной купаться?

Не дожидаясь ответа, он в три прыжка со всего маху обрушился в воду. Остальные не отстали. Выйдя на берег, усталые и довольные, они улеглись на спину. Разомлев от потоков тепла предвечернего солнца, друзья молча рассматривали в глубине сине-голубого неба редкие облака, пролетающие над ними пушинки созревших семян и длинные, прямые трассы инверсионных следов.

– Сегодня волос богов Лакки больше, чем прошлые дни. – Крит приподнял голову. – И они какие-то неправильные. Всегда их цвет был желтоватым, а сегодня попадаются и синеватые. Видишь, вон там!

Пэр открыл глаза. На невероятной высоте среди, сгруппированных по десятку-полтора в пучке, он видел пряди желтоватых линий. Они расчерчивали весь свод неба на неправильные секторы. В одних секторах было много таких пучков, в других виднелись только редкие нитки росчерков.

– Ну, что, увидел? – переспросил Крит.

Пэр присмотрелся. Действительно, среди абстрактной графики привычных линий, были такие, что отсвечивали зеркальной синевой.

– Я тоже вижу, – тихо произнесла Мисса. – Это, наверное, знак от богов Лакки для моей метрессы Адель. Теперь и ее волосы будут там, в вышине.

– Нет, Мисса, там волос интеллактов нет. Это только волосы богов Лакки. Они были всегда, даже тогда, когда нас не было.

Между девочками и Критом завязался спор. Не слушая их, Пэр думал об этих, необычного цвета, синеватых прядях «волос богов Лакки». Он не стал говорить Криту, что несколько дней назад он уже видел их. И тогда, перед их появлением случилось нечто непонятное. В тот день Пэр сидел в тестовой лаборатории. Он готовил работу по вычислению амбивалентной функции седьмого порядка пакета управляющих программ для вновь строящейся линии по производству скарановой пленки. Он был полностью погружен в работу. Ему никак не удавалось вычислить тензор направления сдвига решетки. Результат определял все. Либо пленка будет иметь заданные свойства аморфнокристаллической решетки чисто ромбической конфигурации, либо вся его работа пойдет насмарку. Пэр уже отчаялся за оставшееся время добиться результата. Вдруг вокруг него повеяло чем-то, очень похожим на запах от работы легирующего аппарата. Сильный запах озона с примесью еще чего-то непонятного, разлился вокруг.

Пэр огляделся. Ничего похожего на источник запаха он не увидел. Вокруг него все было, как всегда. Ряды тестовых блоков, еле слышно гудящие коробки энергопитателей, конвертеры и панели с инструкциями, руководствами находились на своих местах. Но что-то все же изменилось. Он не понимал, что. Каким-то боковым зрением Пэр заметил едва уловимое движение прозрачных ореолов. Он замер. Ореолы обступали его. Если бы не их чуть колеблющиеся движения, увидеть их было бы невозможно.

Мгновенно придя в себя, Пэр понял, что пока он их не обнаружил явно, они не причинят ему вреда. И потому он продолжал работать, словно ничего не случилось. Ореолы, едва колыхаясь, своими очертаниями странно напоминали человеческие.

Несмотря на некоторый испуг, Пэр все же не потерял концентрации. Спустя несколько минут он все же нашел решения проблемы. Откинувшись на спинку стула, исподволь, боковым зрением он увидел, как ореолы, проходя один через другого, что-то делали. И тут же Пэр почувствовал, как в его голове будто кто-то невероятно осторожно, словно едва заметной щекоткой прошелся по всем областям мозга.

Это ощущение не принесло ему ни боли, ни другого неприятного чувства. Оно было только щекотным. Пэр решил подождать некоторое время. И действительно, через несколько минут щекотка прошла, и с ними исчезли ореолы. Пэр не заметил, как они растворились. Но едва осознав это, Пэр вскочил и выбежал на улицу. То, что он увидел, было не менее удивительным.

Метрах в четырех-пяти от двери едва уловимым видением проявлялась некая машина. Около нее стояли те самые ореолы, что только что окружали его. Ореолы один за другим скрылись в едва просматривающимся контуре машины, и она почти мгновенно растаяла. И от места ее нахождения появился синеватый, отливающий зеркальным блеском след. Он стал быстро вытягиваться вверх с поворотом направо и вскоре растаял далеко в небе…

Пэр, очнувшись, услышал, как Крит объяснял девочкам, как они с Пэром, когда окончат Курсы Репетитория, будут работать над проектом Большой Станции сублимации скарана.

– А как скаран получается? – спросила Дея. – Ведь у нас в Аврелионе его нет!

– Скаран поступает к нам из Ресурса богов Лакки. Он находится в самых дальних концентраторах Ресурса, – авторитетно изрек Крит. – Никто не может туда пройти. Там есть только портал источника…

Крит говорил еще что-то, но Пэр уже не слушал. Он смотрел на профиль лежащей рядом Миссы. Что было в нем такого, что он никогда не замечал? Мисса неотрывно смотрела вверх, будто искала там ответы на мучительные для нее вопросы. Ее лицо было таким же, как и всегда, но только взгляд стал глубже, строже. Мисса будто пыталась проникнуть за те пределы, что приходят к человеку только с пережитыми испытаниями…

Спустя два часа Марк, едва сбросив последние остатки удара смирительной волны, сидел в баре. Он потягивал потихоньку едко-крепкий эль. Его варили из особых шишек, растущих только на юго-западе Леса. Марк размышлял о сегодняшней сходке. Его злила глупость таких выпадов против власти богов Лакки. Чего добился Дирк своей дурацкой затеей с самоубийством. Не сделай он этого, все кончилось бы нормально. А так и поговорить не удалось и хорошую порцию «смирительной рубашки» получили. Надо менять тактику. Делать свои дела тихо и незаметно, а не орать на весь Аврелион.

Марк припомнил разговоры за последнюю неделю с некоторыми парнями. Они, разумеется, не откровенничали, но и намекнули, что, не пора ли серьезнее подойти к обсуждению темы. Какой темы, – не проговаривалось. Только так можно было обойти запрет богов Лакки на собрания больше трех мегалонов. Многолюдные cобрания разрешались только на главной площади района.

Если они смогут правильно организовать обмен нужной информацией, то дело будет как в собственном кармане. Вот и сейчас Марк уже заметил одного из тех, с кем разговаривал пару дней назад. Парень сидел к нему боком, но Марк видел его взгляды. Этот парень был не из робкого десятка. И не без понятий в голове. Его толковый разговор дал понять Марку, что парень не даст маху в поисках единомышленников. Это-то было самым трудным делом.

Ошибиться, доверившись не тому, было проще простого. Каждый мегалон хотел только одного, – быть начальником какого угодно ранга. Стало быть, получить разрешение на дополнительные посещения жены с перспективой заиметь второго ребенка, а может и третьего. И, конечно, получение безлимитного доступа на суточное потребление эля. А такие льготы можно заслужить, известив десятника, а, если повезет, сотника о факте нарушения мегалоном правил Священного Наказа богов Лакки.

Парень встал. Марк видел, что он колеблется, не зная, что предпринять. Редкое для мегалонов выражение сосредоточенного размышления на лице парня, сказало Марку, что он принимает важное для себя решение. Марк спокойно следил за действиями парня. Парень вдруг тряхнул головой и решительно направился к столику Марка.

– Разреши присесть?

Голос у него был низкий, с примесью хрипотцы. Марк кивнул:

– Валяй. Только эля у меня, что есть на столе.

– Ничего. Он только помешает разговору. Тут нужна трезвая голова.

– И что же такого ты хочешь мне сказать? Разве эль не способствует приятной беседе?

Парень пристально посмотрел в лицо Марку.

– Хорошо. Потом будет и приятная беседа. Но сейчас я хотел бы спросить тебя, – ты тогда, в экспедиторской, тоже шутил? Или в твоих шутках было что-то еще?

Марк глотнул из кружки. Поставив ее на стол, сказал:

– Вот видишь эту кружку? Сколько тут эля?

– Меньше половины, – прищурившись, ответил парень.

– Правильно. Так вот, я хочу этим сказать, что мегалоны похожи на эти кружки. У одних почти ничего не осталось в мозгах. Так, ума на донышке. Есть и такие, у которых его больше половины… И которые правильно понимают шутки. Ты понял, что я хочу сказать?

– Я понял. Я знаю одного такого парня, у которого в голове ума под завязку. И рот он держит на замке.

– Хм… А я знаю и таких, у которых ума не меньше, и рот попусту не разевают. Только они по другую сторону. И не приведите боги Лакки обознаться. Ошибка будет дорого стоить. И не только самому, но и тем, кто будет состоять с ним в обществе.

– Понятно. – Парень на мгновение задумался. – Что ты предлагаешь?

– Хороший вопрос!.. Предлагаешь… – повторил Марк и усмехнулся. – Я предлагаю собрать команду для игры в трип. Тебя это устроит?

Несколько помедлив, парень, глядя в глаза Марку, кивнул:

– Устроит. Я хороший игрок в трип. Тот парень, – тоже хороший игрок. Трое – это уже команда. Но у меня вопрос – как и где ты намереваешься проводить игру?

– Не торопись. С игрой повременим. Сначала я хочу знать, давно ли ты проходил эувенизацию в Медцентре?

– Недавно.

– Это хорошо. Значит, повторное считывание твоих параметров еще не скоро… Наши мысли богам Лакки недоступны. Иначе они не проводили бы регулярную проверку и чистку наших мозгов. А речевые анализаторы, которые, кстати, сейчас регистрируют наше желание создать команду игроков в трип, тоже не всеведущи. Существует возможность закрыть канал считывания. Я расскажу об этом позже. А сейчас ты встанешь, и, не оглядываясь, уйдешь. Если у тебя не пропадет желание играть, я буду здесь каждый вторник с четырех вечера. Это мое забронированное время. Кстати, приводи своего знакомого. Может, он и подойдет нам. Хлебни эля и будь здоров!

– Благодарю. Кстати, меня зовут…

– Погоди, – оборвал Марк парня. – Мне сейчас твое имя ни к чему. Все потом…

Глядя в спину удаляющемуся парню Марк пока не мог прийти к однозначному выводу. Его беспокоила мысль, что слишком быстро развиваются события. Те разговоры ни к чему не обязывали. Их можно было трактовать как угодно, но только не с точки зрения крамолы. И, несмотря на это, парень очень правильно и быстро сориентировался в скрытых намерениях Марка. Марк уже тогда заметил незаурядный ум, быструю реакцию и очень точные формулировки мыслей парня. Это его навело на размышления. Очень уж не похож был этот парень на мегалона. Скорее он думает, как интеллакт. Но проблема вся в том, что интеллакты в их районе не водятся. Селекция работает очень четко. Сам он получил эти сведения от одного интеллакта, который был его начальником в концентраторе пищевого Ресурса. Интеллакт видимо чем-то был сильно расстроен и в сердцах выдал информацию, которая в любом случае не предназначалась для ушей мегалонов. Из них следовало почти невероятное, – что детей, рожденных после первенца, Храм Творения отдает в Медцентр. Что с ними там делают, интеллакт не сказал. Но Марк понял из обрывочных восклицаний, что интеллакт знает дальнейшую судьбу последышей.

Тогда Марку узнать больше ничего не удалось. Чувствительный нервный укол заставил его шевелиться быстрее. Может, в дальнейших словах интеллакта крылась разгадка некой тайны. Не помешало бы узнать ее для дальнейшей деятельности. Скинуть с себя ярмо унизительного существования стало целью жизни Марка. Он долго вынашивал эту идею. Что послужило последним толчком, Марк не особо доискивался. Он рано понял все бесправие людей-мегалонов. Его особенно волновали рассказы старших, которые слышали их от предыдущих поколений. Они говорили, что есть такие люди, которые живут очень долго. Гораздо дольше двадцати-двадцати пяти лун. Одни из таких долгоживущих людей им были известны. Это жрецы Храма Творения. Но так хотели боги Лакки. Никто не задавал вопросов о существующем Миропорядке. Тем более что жрецы усердно разъясняли его по писанию Священного Закона богов Лакки.

Марк не принял эти слова на веру. Он хотел понять, почему все-таки жрецы, – тоже люди, и так же в свое время уходящие через Врата Медцентра к богам Лакки, живут намного дольше.

Глава 4

Тяжкие «вздохи» импульсников ощутимо сотрясали скарановые стены опорного бункера. Пятый час шла обработка восточного редута.

– Эти узкоглазые уроды никак не поймут, что тут им не обломиться…– раздраженно пробормотал один из десантников в форме офицера.

Штурмкапитан Блуа морщился при каждом ударе импульсной волны. Индивидуальная секция противоперегрузочного компенсатора помогала мало. Он вообще с трудом переносил гравитационные встряски. Они действительно представляли собой малоприятные ощущения. Будто кто-то огромный зажал бункер в руке и тряс его, как детскую погремушку.

Если бы не индивидуальные противоперегрузочные системы, вряд ли бы кто-нибудь из штурмовой роты десантников смог бы пережить первые пять минут этой свистопляски. Несмотря на весьма эффективную защиту системы, каждый из них уже давно перешел на суперкомпенсационный режим защиты.

Несколько десантников все же не смогли уберечься от радиуса поражения гравитационно-импульсного разряда. Пару секций накрыло особо мощным ударом, прорвавшимся сквозь скарановую защиту. Разорванные тела десантников валялись по всему полу бункера. Покореженные куски с торчащими жилами проводов, вид перекрученных скелетных каркасов и оторванных конечностей ни на кого не производили ни малейшего впечатления. Среди останков десантников не было только голов. Их немедленно, после деструкции помещали в спецконтейнера. Они стояли в особом кофре посреди бункера. Там разряды импульсников не имели поражающей силы.

– Сколько еще? – стараясь перекрыть закладывающие уши «вздохи» импульсников, прокричал взводный, комон первой степени Раск.

– Трудно сказать… – повысил мощность голосового синтезатора штурмкапитан Блуа. – Я думаю, не больше получаса эксмаркеров…

И даже оставшиеся полчаса не прибавили настроения десантникам. Некоторые из них уже потеряли концентрацию. Собранные прежде в тугой узел конечности, разъехались по сторонам секции противоперегрузки. Видя слабеющих от постоянного напряжения рядовых бойцов, Штурмкапитан Блуа проорал что было мочи порядком подсевшим голосовым синтезатором:

– Держись, ребята! Они выдыхаются…

Перед глазами штурмкапитана затрепыхалась «бабочка» вызова интеркома. Связь была на пределе слышимости. У противника весьма эффективно работали глушители:

– Слушаю, лайнмайор Оррас!

– Штурмкапитан Блуа, … к вам направлено подкрепление. … лько перейдете в наступле… поддержит десятая … рота штурмкапитана Пирса… Они прибыли… орбиты…

Связь оборвалась. Из обрывков сообщения, штурмкапитан понял, что к ним направлено подкрепление и что предстоит атака. Но этого ему было мало. Где прибывшая рота, ее дислокация? Время атаки и ее направление также следовало скорректировать с командиром роты Пирсом. Штурмкапитан знал случаи, когда дезориентированные части рвали в куски друг дружку, а в это время противник, наблюдая за драчкой, в открытую потешался над ними в эфире. Какая атака? Даже кода связи с штурмкапитаном Пирсом он не получил! Он с места не сдвинется, пока не прояснит ситуацию…

В бункер, улучив момент между ударами импульсников, стремительно вкатилась стандартная транспортно-индивидуальная секция. Мгновенно развернувшись, она будто выплюнула плотно сложенный шар противоперегрузочной защиты десантника. Шар развернулся. Четко пришедший в боевое состояние десантник вытянулся перед штурмкапитаном. Бросив пятерню верхней руки к виску, он рявкнул:

– Докладываю! Рядовой Строк-пятнадцать прибыл для уточнения рекогносцировки. Мой штурмкапитан Пирс желает немедленно уточнить план совместных действий.

– Вот так сразу, не меньше! – раздраженно съязвил штурмкапитан Блуа. – Какое может быть уточнение, когда «глушилки» узкоглазых парализовали всю связь!

– Разрешите доложить, я доставил портал экстренной связи! – бодро проорал рядовой, продолжая держать верхнюю руку у шлема.

– Хм, сюрприз! Кто бы мог подумать, что наше командование так расщедрится! Видно, что-то готовиться, раз нашу роту решили проинструктировать по полной программе! Вольно, – скомандовал штурмкапитан рядовому Строк-пятнадцать. – Готовь аппаратуру.

Десантник споро раскрыл один из отсеков транспортной секции. Вынув оттуда сверток серо-серебристого цвета, развернул его. Зафиксировав углы четырьмя руками, десантник спинным манипулятором раздвинул коническую пирамиду из тончайших сетчатых решеток.

На тонкой подложке экрана проявилось четкое изображение шеф-генерала Барнсуотта:

– Слушайте приказ штурмкапитан Блуа. Вам надлежит с прибывшим подкреплением прорваться на нижние ярусы шахтного комплекса. Затем заминировать узел тоннелей к главным штольням и подорвать это хозяйство к чертовой матери! Все необходимое для этого имеется в распоряжении штурмкапитана Пирса. Время вам будет сообщено дополнительно по порталу связи. Выполнять!

Штурмкапитан Блуа поморщился. Это у них не заржавеет, отдавать приказы. Шеф-генерал хоть представляет, во что обойдется для роты один такой бросок до шахтного комплекса! Потом собирай кучу бесполезного хлама!..

– Давай своего штурмкапитана, – рявкнул Блуа.

– Слушаюсь! – вытянулся десантник. – Готово. Штурмкапитан Пирс на связи.

На экране появилась безликая фигура в форме штурмкапитана Вооруженных сил Западноевропейского Консорциума. Он был в стандартном облачении десантника тяжелого вооружения штурмовых подразделений специального назначения.

– Штурмкапитан Пирс. Надеюсь, штурмкапитан Блуа, что мои ребята не испортят вечеринку!

– Взаимно, штурмкапитан. Нам предстоит нехилая заварушка! Я думаю, что вы имеете представление о деле. Вы где сейчас находитесь? К нам не поступает информация по интеркому, потому давайте сейчас договоримся в деталях о совместном плане действий. Сверимся по западно-восточному эксмаркеру. Ротные системы настроены по нему.

– Принято. Моя рота находится левее бункера на восемь часов в шестистах метрах. Я вышел бы прямо к вам, но никакой возможности связаться с вами не было.

– Ясно, штурмкапитан. Это даже хорошо, что вы находитесь там, где находитесь. Могут получиться симпатичные «клещи». Вас, по всей вероятности, еще не обнаружили.

– Выходит так. Иначе «импульсники» превратили бы нас в крошку.

– Ну, эти узкоглазые так увлеклись нами, что вы смогли удачно проскочить. Пока нам везет. Вот что штурмкапитан. Я предлагаю такой вариант. Вы потихоньку, пока я тут буду вовсю шуметь, проскочите мертвую зону «импульсников». Тогда ваша очередь покуражиться. Только смотрите, не опоздайте. А то от моей роты останется один пшик. У меня и так есть потери.

– Согласен. План дельный. Можете рассчитывать на меня, штурмкапитан Блуа.

– Тогда приступаем. Как только стихнет обстрел, броском вперед. Я начну обработку их передовой линии. По сигналу ноль – вперед.

Буханье прекратилось. Штурмкапитан Блуа мгновенно развернулся в полную штурмовую позицию. Обернувшись к десантникам, рявкнул:

– Вперед, ребята! Сигнал к атаке прошел! Повеселимся! Зададим узкоглазым жару!

Штурмкапитан одним прыжком преодолел расстояние до шлюза. Рванув стопорные пиропатроны на его запорах, он мгновенно скрылся за отвалившейся крышкой. Десантники не долее своего командира находились в бункере. Спустя пару секунд они в мгновение ока, будто выброшенные мощным импульсом, оказались на поверхности.

Скрываясь за сине-алым экраном, который штурмкапитан успел поставить, вся рота, или то, что от нее осталось, – тридцать шесть боевых единиц, – рванули по изрытому, покрытому грудами битого строительного скарана пополам с арматурой и искореженными конструкциями, полю. В атаке более всего была важна скорость. Поставленная штурмкапитаном защита не успевала за перемещениями десантников. Некоторые уже преодолели обстреливаемое пространство и ворвались в передовое охранение линий обороны частей Китайскоазиатского Консорциума.

Они первыми приняли на себя страшный удар импульсных «дробилок». Первые пять десантников просто взлетели в воздух кусками мелкой крошки и скаранового тряпья. Но штурмкапитан знал, что для перезарядки батарей «дробилок» нужно было несколько секунд. И эти секунды стали роковыми для обороняющихся. Вся остальная рота уже была в пределах мертвой зоны.

Десантники с ревом, исторгающимся из включенных на полную мощность голосовых синтезаторов, уперев в локтевой сустав нижней руки ручные импульсные дезинтеграторы, в упор долбили разбегающуюся в стороны обслугу тяжелых импульсных установок. Солдаты охранения, не в силах пробить экранную защиту десанта, бесполезно расходовали свой боезапас. Через несколько минут все было кончено. Передовые контрфорсы с установками были очищены от врага.

Штурмкапитан Блуа, озираясь по сторонам, крикнул:

– Где этот, с терминалом? Цел? Ко мне его!

– Я здесь, – возник откуда-то из дымящейся щели рядовой Строк-пятнадцать.

– Давай мне твоего штурмкапитана!

– Так точно!

Десантник быстро проделал процедуру подключения терминала. С экрана на штурмкапитана Блуа внимательно глянула четырехсекторная оптика его коллеги.

– Ну, что, готов? Мы пробились на первый уровень. Сейчас нас накроют вакуумными «плевалками». Так что… не зевай. У тебя будет всего двадцать минут. Если у меня останется еще пара ребят, я тебя поддержу, а так рассчитывай на себя. Ну, реальных благ тебе, штурмкапитан…

Штурмкапитан Пирс еще мгновение смотрел на погасший экран. Он прекрасно понял прощальные слова штурмкапитана Блуа. Против вакуумного оружия продержаться можно только до первого залпа. Ему самому однажды повезло. В одном из локальных конфликтов его накрыла волна черной пустоты, и очнулся штурмкапитан уже в цехе сборки нового оборудования. Его голова видела, как над его будущим обиталищем трудилась армия манипуляторов. И тогда он вспомнил, что такое с ним приключилось. В тот самый момент, когда его тело рассыпалось в крошку, он подумал, что ощущение боли, которое он испытывал до сих пор, было просто сладким наслаждением. К тому же последние остатки разума запомнили тот невероятный ужас, охвативший его личностное «Я».

И теперь ему придется жить с этими воспоминаниями заново. Конечно, от его прежнего мозга ничего не осталось, но та часть генетического материала, который нужен был как идентификационный маркер, как раз и содержал этот неизгладимый след катастрофы…

Слева, где находилась рота штурмкапитана Блуа, послышался тонкий свист, закончившийся густым, сочным хлопком похожим на длинное хлюпанье.

– Началось. Слушай приказ! До главного портала рудника без остановок, одним броском. Если кому-то не повезет, прикрывайте нас из остатков наличных ресурсов. Потом разберемся с вами. Вперед, десант, Сила Творения с нами!

Штурмкапитан уже на бегу проговорил последние слова. Десантники с тяжелым топотом сапог из легированного скарана мчались к видневшейся впереди громадине главной сепараторной башне рудника. Их заметили, когда до башни оставалось несколько десятков шагов. Мощный удар импульсных установок позади бегущих сбил задних десантников с ног, но остальные уже ныряли под толстые своды. Еще мгновение и отставшие присоединились к остальным.