Биологические стихи – 2022

Максим Макаров

Биологические стихи – 2022

Предисловие

Шумит, играет в мире нашем

Живой, могучий, вечный шторм.

И оттого весь мир украшен

Богатством и цветов, и форм.

Они дерутся, они спорят,

Куда б их жизнь не занесла;

Погибнут – возродятся вскоре.

Полюбят – детям нет числа!

Ведь то – природа! Ей привычно

Не иметь разумных мнений

И, при этом, быть логичной.

И любая клетка – гений!

* * *

Дни проносятся незримо –

Тяжело прожить без грима,

Все стареет, все течет,

И давно потерян счет:

Сколько лысин и морщин

И отвергнутых мужчин…

Только верьте ли, не верьте –

Есть лекарство против смерти –

Смерть всесильна? Вот вранье!

Скверный запах у нее,

Но глядя из едкой лужи,

Вечность пахнет еще хуже.

Сила лужи той… безмерна

(Лаборант разлил наверно),

Сохраняет на века

Даже дядю червяка:

Был он слабеньким и ломким,

Но живет назло потомкам,

С января до января

Формалин благодаря.

Сотню лет, а то и двести

Червячок не ест, не дышит.

Никаких дурных известий

Он, конечно, не услышит.

Он надежнее, чем в танке,

Только есть одна беда:

Он сидеть обязан в банке,

Без нее он – никуда…

* * *

В небе красные закаты –

Дни грядут морозные.

На стене висят плакаты

Антигельминтозные:

“В сердце ненависть горит

Против подлых аскарид!”

“Где-то вместе, где-то врозь

Плоть они грызут насквозь!”

“Червь у волка, червь у зайца

Червь у сокола в гнезде,

Червь разбрасывает яйца

Аскаридные везде!”

“Что быть может безобразней?

Предадим их лютой казни!”

“Овощи-фрукты перед едой

Тщательно мойте горячей водой.”

“Нам жизнь порой подсыпет перца,

Пошлет узнать и боль, и злость,

Но в чье-то раненое сердце

Залезет долгожданный гость.

Его пугает крик молвы;

Он ищет новой головы,

Где, несмотря на все грехи,

Читает дивные стихи…”

Весною светится окно,

На вербе распушилась почка.

Гельминтов на земле полно –

Для каждого найдется строчка.

* * *

Кто обедает по-царски?

Кто с печалью не знаком? –

Таракан мадагаскарский

Под хрустальным колпаком!

Соответствуя эпохе,

Он стабилен и лоялен:

Не живет, как эти блохи,

Грабежом из частных спален.

Не ворует, хлеб не тащит

У хозяев из-под носа

И ему противны чащи

“Тараканьего вопроса”.

– А вокруг дымятся страсти:

Тараканы жаждут власти,

Допущенья в Лигу Наций

И солидных репараций.

Их за это каждый день

Лупят все кому не лень.

Африканец – лапоть редкий –

Лишь молчит да ест объедки.

Для чего ему протухнуть

В политической борьбе? –

– Все равно всю власть на кухне

Человек забрал себе.

Только психи и болваны

Всюду лезут напролом.

Ну, сидели б за диваном,

Или так же – за стеклом…

* * *

На березе два сучка –

Здесь квартира паучка.

Серебром блестит паркет –

Паучок большой эстет.

Он, имея вкус и слух,

Приглашал бродячих мух,

Слушать песенки жужжал

За обедом обожал.

– Дорогая, сядьте рядом,

Чтобы грусти стало тесно.

Чтобы легким звездопадом

Побежала в сердце песня.

– Вы прекрасней Нефертити!

– Вам не нужно ярких бус?

Серьги, кольца – все берите;

– Дорогие? Я смеюсь.

В спальне новая певица

Так ликует, так гордится!

Вот она с кольцом в боку,

Прислонившись к потолку,

Вытирает пот со щек

И кричит:

– Давай еще!

Так растет с годами гроздь

Мушек, вздернутых на гвоздь.

У богемы тяжкий крест:

Всяк обманет или съест.

* * *

Садоводы, пейте кофе,

Спать вам нынче не с руки.

По ночам грызут картофель

Колорадские жуки.

Замирают звери в норах,

Ожидая злых вестей:

Их пугает страшный шорох

Колорадских челюстей.

Ужас!

Если ты себе позволил

Задремать хоть на часок

Ты найдешь на утро в поле

Только мятый колосок.

Целы тополь и ракита,

И помятая трава.

Но картофель весь побитый,

И разгромлена ботва.

Куст болезненный, корявый;

В десяти местах дырявый,

Еле шепчет: “Помоги!”

А на нем сидят враги!

Ужас!

Садовод, забудь пощаду

И “зеленых” не зови!

Негодяев до упаду

Собирай, лови, дави.

И горят твои мозоли,

И затылок как в огне,

То под ложечкой заколет,

То зачешется в спине…

Ужас!

Можешь смело разогнуться –

Ты злодеев всех убил.

Но они к тебе вернутся

Из невидимых могил.

Ты сегодня видел роту,

А назавтра будет две.

Что за адская работа –

Собирать врагов в ботве.

* * *

От реки седая хмарь

Подымается,

За воротами фонарь

Разгорается.

Мотылек на свет летит,

Завороженный.

Видно сердце у него

Растревожено.

Руки сжав покрепче,

В маску облачен,

С придыханьем шепчет

Фразы ни о чем:

“Молодость свою

Раздели со мной.

Я тебе спою

О любви святой.

О любви святой,

Незапятнанной,

В клетке золотой

Где-то спрятанной…”

Думал мотылек:

«Я обрадую

Тусклый огонек

Серенадою».

Думал огонек:

«Вряд ли для меня

Мотыльковых ног

Болтовня».

Реку занесло–

На дворе январь

В темноте без слов.

Светится фонарь.

Так ему тоскливо –

Кто ж тому виной?

Очень молчаливы

Мотыльки зимой.

* * *

Кедры чахлы, камни голы –

На просторах Танну-Ола

Много света, мало корма.

Жизнь сонлива и покорна.

Ветер носится над кручей.

Искры мечет снег скрипучий.

–Здесь, под крышей мировой

Все трепещет предо мной.

Я холодный будто иней,

Я игривый как вино;

Снежный барс – такое имя

Человеком мне дано.

– Грах! Посыпалось с откоса –

Человек идет без спросу,

Вновь его, творца беды,

Привлекли мои следы.

– Ты, поклонник силы грубой,

Мечешь пули – я смеюсь,

Серебристой пышной шубой

Средь ущелий растворюсь,

Там найду траву седую –

Зверолова заколдую!

Слишком много докучал –

Получи ж немного чар!

Чары – иглы дикобраза –

Зверолову колют разум;

Поскользнулся; снова, снова,

Снежным барсом околдован:

Хвост насмешливо помашет,

Пред глазами пятна пляшут,

Шкура голову кружит –

Человек бежит, бежит!

И бежит он, и стреляет

(У людей такой обычай),

И внезапно – путь теряет,

Сам становится добычей

Молчаливых старых гор.

Человек на ругань скор.

Но помогут ли слова?

Оглядеться бы сперва…

Камни. Мшистая заплата…

Стой! На выступе горбатом

Он сидит как царь на троне!

Вновь стрельба и вновь погоня.

Барс – хозяин и владыка –,

Человек – на поводке –

Принеслись к вершине дикой

Что стояла вдалеке.

– Я тебя тропою грез

В лапы пропасти занес

И растаял без огня.

Растворился – нет меня.

Лишь клыки могучих скал

Повторяют мой оскал.

Вечереет. Дело к ночи.

Тени пляшут при луне;

Человек грустит; не хочет

Оказаться в западне.

Ноги вниз устало тянут,

Мысли – черная вода;

Человек опять обманут,

Он поплелся…в никуда.

Через час на повороте

Тьма его совсем проглотит;

Все пропало, все черно;

Пред глазами лишь одно:

Мудрый барс во мгле безбрежной

Восстает как призрак снежный,

И сметает горный прах

Головой врага в зубах.

* * *

В темноте густой, тревожной,

Потеряв покой и сон,

Много лет ищу ничтожных,

Захудалых хромосом.

На стекле предметном тесно

Сбились кучами тельца;

В голове дурная песня

Закрутилась без конца:

– Эх, упрямые клетки!

Из дырявой пипетки!

Дни мелькают как страницы,

А вы –

Не хотите делиться!!

Не в коня, знать, обеды

Иностранные среды,

Не видал таких психов

Даже сам дядя Вирхов…

Я сижу за микроскопом,

Бородой давно оброс,

Видно, все митозы слопал

Беспощадный апоптоз;

После пятого бокала

Я в сердцах разбил фонарь,

На обломках ртуть сияла,

Напевая мне как встарь:

– Эх, проклятые клетки!

На осиновой ветке

Вас бы вместе развесить

Штук по пять и по десять!

Доиграетесь, черти,

До химической смерти,

До бодрящего укола,

Ледяного метанола,

А культура-то сжалась,

Подло давит на жалость:

Дескать, бог и император,

Не хотим в фиксатор…

* * *

Домик продан, сад разрушен –

Захирели нынче груши

Не шумят густые вишни –

Комментарии излишни.

Но сквозь грохот, брань и топот

Снизу льется грозный шепот:

– Не спешите, молодцы:

Глубоко мои концы.

– Если корень непокорен –

Отруби проклятый корень.

– Обкопай его сперва,

Там, где мятая трава.

Сапоги суглинок месят –

Корешок аршин на десять;

– Нужно, братцы, постараться!

Корешок уж метров двадцать.

Пот неистово струится:

Змей подземный – метров тридцать!

Галки дружно голосят:

– Тридцать! Сорок! Пятьдесят!

День проходит; гонит вечер –

Подлый корень бесконечен.

Не ломается, не гнется,

Над рабочими смеется:

– Не спешите, молодцы:

Далеко мои концы.

Холодеет. Сумрак ночи.

Весь участок разворочен.

И работники грустят,

И суставы их хрустят…

И несломлен, непокорен,

Торжествует старый корень,

Тело кольцами собрав,

Словно каменный удав.

– Не имея головы,

Он хитрее нас, увы…

Так проходят дни и годы;

Плачут люди, негодуя:

Нет спасенья от природы:

Обязательно надует!

* * *

Майский ветер вечно в ссоре

С чернотой полярной ночи;

Всюду свет на Белом море.

А о чем оно бормочет?

Пескожилы где-то рыщут –

Опустел песок знакомый.

Про свободные жилища

Мия шепчется с макомой.

А царю подводной чащи

Не везет в войне соленой:

На заплатки волны тащат

Его павшие знамена.

Там, где каменистый берег,

Мидия разбила грядки:

Ей Балянус Ингастерик

Рассказал, что все в порядке.

Что надежен день и долог,

Что кругом – одни соседи,

Что неистовый биолог,

Может быть, и не приедет.

* * *

На биологов Создатель

Смотрит пристально-сурово:

Им велел преподаватель

Резать ангела морского.

– Это почка или печень?

– Если почка – пересадим…

– Этот крендель изувечен,

Ставьте черточку в тетради.

С целью важной и научной

Дан практический урок –

Но порою очень скучно

Резать вдоль и поперек

Что внутри? – одно и тоже;

Тянет в сон и на кровать…

Братья-ангелы похожи;

Лучше дьявола вскрывать!

Вот – проблема! Вот – задача!

В голове азарт и страх,

Скальпель мечется и скачет

В расшалившихся руках!

– Трепещи, крылатый демон!

– Спирт налейте … ну так где он?

Заскрипев, открылась дверца…

– Почему так бьется сердце?

– Вены черные как тучи.

– Сатанинский дух живучий!

И утратив блеск наружный,

Плачет дьявол безоружный,

Гневом свыше поражен –

Он распластан под ножом.

Призадумался Создатель…

– Херувимы, пойте громче!

Человек – изобретатель,

Даже дьявола прикончит.

* * *

Чистотелом у дороги

Пешеходы лечат ноги,

Злободневные тревоги

Разгоняют бузиной,

Бересклетом кашель глушат,

Теплым хреном мажут уши,

А варенье из лягушек

Стало дверью в мир иной.

Ни в Москве, ни в Барнауле

Уж не кушают пилюли;

Фармакологов надули

И не ходят к докторам.

Все естественное в моде –

Поклонись родной природе,

Пусть растет на огороде

Хрен целебный по утрам.

* * *

Наша хижина убога,

Все идет и вкривь, и вкось…

Потому что слишком много

Тараканов развелось.

Черный пол и воздух рыжий –

При усах и без погон

На квартиру смазал лыжи

Шестиногий легион.

Всяк талантливый бандит,

Всяк по-своему вредит:

Хлеб ворует Хитрован,

Кошек давит Бандюган,

Щи хлебает Вымогатель,

Управляет Председатель.

Что ж хозяин? – Тих как лист:

Он природный пацифист;

Дни и ночи напролет

Все сидит чего-то ждет:

Солнца, света, снегопада,

Громогласного парада,

Для него сидеть – отрада:

“Бить кого-то? Нет, не надо.

Я – терплю, и буду впредь.

Завещал Господь терпеть.”

…Проходят дни, ветшают стены;

Не слышно шороха мышат;

А шестиногие спортсмены

Шуршат по-прежнему, шуршат…

Тараканы! Век ваш куцый

Сократить решил Всевышний:

Призрак новых революций

Подбирается неслышно -

И безвольного папашу

Оттеснив своим плечом,

В избу входит тетка Маша

– Где тут что? И кто – при чем?

– У кого есть документы?

– Чьи берете алименты?

– Не рабочие-студенты,

Просто мелочь без носков!

И достала конус медный

(В нем пары природы вредной,

От которой рухнул бедный

Председатель Колосков)

– Где рабочая бумажка?

Тараканам стало тяжко,

Как-то жить уже не в мочь… -

И пропали в ту же ночь.

Были вечером стада,

А на утро – ни следа:

Хитрована – отравили,

Бандюгана – раздавили,

Вымогатель в щель забился,

Председатель – застрелился.

* * *

Проклятья кричит потревоженный Кох,

Скитаясь вдоль райских обочин:

Правами мышей, тараканов и блох

Парламент ЕС озабочен.

Свобода!

Равенство!

Гласность!

На повестке дня –

Крысиная безопасность!

“Зеленым – награды!”, “Долой яды!”

– Написали крысы письма немцам,

Что непрочной стала жизни нить,

Что в Европу едешь как в Освенцим –

Господа, не надо нас травить!

Всеобщая апатия.

Скандал. Замешательство.

Сбой.

Это и есть подлинная демократия.

Вот, наконец, тряся головой,

Слово берет месье де Жать:

– Господа! Что за оказия?

Мы, как старшие, должны поддержать

Биологическое разнообразие.

На крысу не стоит смотреть бегло –

Чем она хуже среднего негра?

Депутаты кушают сладкую весть,

Потихоньку шепчут ругательства –

Оказывается, и перед крысами есть

Социальные обязательства.

– А если чуму они нам принесут?

– Тогда мы злодеев оправим под суд.

– А если холера?

– Не ломайте прибор:

С холерой подписан другой договор.

Читают. Считают. Сотни страниц

Говорят об открытости общих границ.

Закон лежит на блюде!

Не было – так будет!

Шубы и шапки на вате!

Скажем насилию “Хватит!”

…Депутаты стыдливо прячут глаза.

Голосование. Все – “За”.

Большой у ЕС к мелюзге интерес,

Сильнее, чем к Деве Пречистой.

Какая удача, что Кох не воскрес –

А то бы ушел в террористы.

* * *

Часто бывают

Подвержены панике

Жнецы, агрономы и просто ботаники;

Все, кто исследует репчатый лук,

Очень не любят точных наук.

– Мы – знатоки лесов и полей!

Какое нам дело до всяких нулей?

Но поскольку на пороге

Век научных технологий,

То биологи, худея,

Разработали идею:

Чтобы в случае невзгоды,

Можно было корнеплоды –

Скажем, репу, лук порей –

Ставить вместо батарей.

Рожь, капусту – что угодно:

Ток естественный, природный.

Срочно физиков зовут,

Те с приборами бегут -

Проводов дремучий лес,

Снаряжают ЭДС,

Микросхемы в пять микрон…

Вдруг –

какой-то электрон

Связи тонкие порвал,

Из молекулы удрал

И куда-то провалился…

Прямо скажем, испарился!

Физики дразнятся:

– К теще ушел!

Какая вам разница?-

И так хорошо.

– Нет, позвольте! – слышен ропот.

Это очень важный опыт!

Пусть частицы… в общем, ваши

Не гуляют и не пляшут!

– Нет, позвольте!

Есть закон,

Что свободен электрон,

Даже в кованном магните…

– Нет, мы просим!

– Ах, просите!

Звон посуды, лампы гаснут –

Люди спорят понапрасну.

Добывать такая мука

Электричество из лука.

… Сам электрон,

Что скрылся из виду,

Сел отдохнуть

На груду липидов,

В порядок привесть

Усталые мысли,

– Что это! – Бац!

Липиды прокисли!

Тянут–потянут бродягу ко дну.

– Спасите, кричит электрон, утону!

Вылетел с треском –

Чуть не убился;

Прыг на белок –

Белок развалился!

Аминокислоты

Падают вниз –

На ветхом пролине

Бедняга повис.

(К счастью, расчеты природы точны –

Штаны электрона очень прочны).

И висит он в клетках ржи –

Ток, конечно, не бежит.

“Где-то в приборах треснула ось…”

Биологи пишут:

“Не удалось.”

Зоологов эти работы смешат:

– Токи дают лишь носы лягушат!

....Часто бывают

Подвержены панике

Жнецы, агрономы и просто ботаники;

Все, кто исследует репчатый лук,

Очень не любят точных наук.

* * *

По звериным скользким тропам

Да по ведьминым кругам

Бродит Мишка Остолопов,

Прирожденный хулиган.

Необузданный и шаткий,

Он другим несет беду;

Мухоморам бедным шапки

Обрывает на ходу.

Сквернословит и грубит,

И приемником трубит.

Если где увидит куст –

Сразу чавканье и хруст;

Куст пока не будет пуст

Не оставит бедный куст.

Но

Во мху

Полно коряг –

Об корягу Мишка – бряк!

Охнул, ахнул, спотыкнулся,

Раза два перевернулся,

За корягу повалился,

По откосу покатился

И попал он – вот затейник!

Прямо в новый муравейник!

Весь его разворошил,

Глядь – лихие мураши;

Прибежали из глуши

И кусают от души!

Мишка – вот же остолоп!

Каблуками –Топ! и –Топ!

Только сам он – Хлоп! да –Хлоп!

Получает прямо в лоб.

Голова дурная пухнет –

Мишку лупят прямо в кухне,

Лупят в кухне, лупят в спальне,

Лупят в комнате-читальне.

Стихли огненные трубы.

Где тут петь?

Не до песен; самому бы

Уцелеть.

Миша мятую заначку

Уронил в читальный зал;

С поля боя на карачках

Он отважно уползал

И кричал:

– Меня побили,

Но помрете до поста!

Я на вашей на могиле

Буду прыгать без креста!

Муравьи хохочут: Мишка –дурачок!

Твой обношенный умишко – с кулачок!

Будь ты камнем, будь ты воблой,

Будь самою смертью подлой –

Всех чертей – не соберешь,

И когда-нибудь помрешь;

Пешке – голову сложить,

Но система будет жить!

Мы – система! Мы – семья!

Не страшна труба твоя!

* * *

Ляг, родная, на кровать

И проверься срочно:

Любят раки зимовать

В железе молочной.

Недотрогою не будь,

К черту разговоры!

Пусть твою осмотрят грудь

Мудрые приборы.

Ты скажешь, врать они таланты,

Проверка лишь врачам нужна,

Чтоб деньги брать по прейскуранту –

А где спокойствию цена?

И сколько стоит жить без страха

Попасть к онкологу на плаху?

Не слышит рак ничей призыв,

Себя творцом вообразив.

И в деревне среди Вань,

И в любой столице

Злонамеренная ткань

Рада поделиться.

Вечно делится, растет,

Чувств своих не пряча.

Только кто с ее щедрот

Сделался богаче?

Когда забыто чувство меры,

Дурнеют всякие манеры.

И мало роз во фразе грозной:

«Внутрипротоковый кистозный».

Малигнизация красива,

Когда ты смотришь в микроскоп.

Но вдруг запахнет керосином,

Когда возьмут простой соскоб

И видят там дурные сцены…

И чтоб потом не надо горевать,

Нам профилактика – бесценна!

Так ляг, родная, на кровать.

* * *

– Как здоровье, пескожилы?

– Слава Богу. Вроде живы.

Хоть, признаться, не до жиру

В этом мире пескожилу.

Посуди – на литорали

Не сыграешь на рояле;

Сами пашем, сами роем –

Очень быт необустроен.

В море – полная тоска:

Там навага и треска

Разрывает на куски –

Мало пользы от трески.

Да биологи к тому же

Приучились рыться в луже:

С каждым годом – только хуже –

Целый день песок утюжат

И везде, под камнем каждым,

Забирают наших граждан,

Арестовывают граждан,

На иглу сажают дважды

И трясут неумолимо

Над раствором формалина;

Скверный запах формалина

Для червей причина сплина.

Кто болеет сплином часто

Неизбежно склеит ласты…

– На земли законы строги;

Что поделать! Мы не боги,

– Не банкиры, не транжиры,

Мы всего лишь пескожилы.

* * *

Худой и желтый как Кощей,

Крадется ящер вдоль хвощей.

Повсюду засуха и тишь…

Вдруг из кустов выходит мышь!

Бедняжка! собиралась к мужу –

Попала к ящеру на ужин.

Ребята! Справедливы будем

И злого ящера осудим.

Но время не стоит – идет,

Планету сковывает лед.

Залезла мышь на бугорок.

Но тут проходит носорог,

Большой, шерстистый и тупой.

И бугорок уж под пятой…

Какой-то олух толстокожий –

Под ноги посмотреть не может!

Снова время пролетело,

На часах его – весна.

Волки принялись за дело,

Цель понятна и ясна:

Кушай тех, кто ростом меньше,

Кушай тех, кто очень слаб,

Кушай девушек и женщин,

А мышей – глотай как жаб!

Но теперь идет молва.

Мыши требуют права:

“Хватит спорить и рядить,

Надо хищников судить!”

Мы с мышами здесь едины.

Эй! Введите подсудимых!

Эге-ге…

Все они давно в могиле

И никто из них не охнет.

Носорогов перебили,

Динозавры – сами сдохли.

На волков идет облава.

На волков шумит молва,

Прижимает волчье право

За мышиные права.

* * *

Пес на грядке громко воет,

Давит лук и чистотел –

Видно, что-то деловое

Сообщить он захотел.

– Что кричишь, лохматый профи?

Где угроза нашей жизни?

Муравьи бегут в картофель?

На капусту лезут слизни?

–Может, клад на огороде

Он учуял невзначай?!…

Раскопали.

– Нету, вроде…

– Ну, лохматый, получай!

Плачет пес – а как иначе –

И от горя корчит рожи.

Но язык его собачий

Для хозяев слишком сложен.

Все неясно под луною,

На земле повсюду пятна –

Даже гавканье родное

Совершенно непонятно.

* * *

Переводчица из фирмы

Задремала неспроста -

Дух невидимый, эфирный,

Целовал ее уста.

Ей всего лишь двадцать восемь –

Тонкий профиль, гордый вид –

Мы ее храпеть не просим

Но она сама храпит.

Дух пробрался к ней под вечер,

Обошел тупых громил,

Обнимал тугие плечи

И любовью отравил.

И в его могучих лапах

Сон утягивает дам.

А проснутся – только запах

Вспоминают по утрам.

* * *

Повсюду – и криво, и прямо,

Не видно ни края, ни дна:

Реклама – Реклама – Реклама

Повсюду реклама одна

– Подставляй скорее руки!

Мы, болотные гадюки,

Ежедневно будем рады

Раздавать бесплатно яды!

– Если грыжа или кашель

Животы тревожит ваши,

Приходи – тотчас спасем:

Кровь дурную отсосем!

– Для гурманов и гурманок:

Есть жаркое из поганок,

От любых несчастий лечит.

И дает бесплатно свечи…

Стрелой бесконечной, упрямой,

До самого Судного Дня,

Рекламой – Рекламой – Рекламой

Опутаны наши края.

* * *

Лежу с собой наедине.

Подвержены ночным законам

Мы все. Но где-то в глубине

Нейрон общается с нейроном.

Один другому шлет привет,