Позывной «Кот»

– По мобиле, конечно, – усмехнулся парень. – Есть мобила, есть сигнал. Физиономическое описание имеется, все проще пареной репы.

– Удачи, – кивнул я.

– И тебе не хворать, – сержант протянул мне паспорт и поспешил в машину.

Дальше все происходило буднично. Автомобиль вновь притормозил, правда, из него теперь вышли двое, сержант и его коллега в бронежилете и с автоматом. После недолгих препирательств мужчина был изъят из обращения, и полицейский уазик, наддав, унесся дальше по улице, а ведьма исчезла.

Вот была она, и как будто растворилась. Я заозирался по сторонам и вновь получил удар в грудь, да такой, что потемнело в глазах.

– Здравствуй, охотник, – послышалось из-за спины.

– Привет, ведьма, – невозмутимо произнес я и, сделав шаг в сторону, обернулся. Рыжеволосая стояла позади, чуть в тени дома, и внимательно смотрела на меня.

– Ты испортил мне охоту, а я этого не люблю, – пояснила та.

– Забыл тебя спросить, – усмехнулся я, поразившись собственной наглости.

– Неужели тебе жалко это подобие человека? – перешла в словесное наступление тварь. – Ты видел его? Это мрак, ни искры, ни света, нет в нем ничего, пустая оболочка и инстинкты. Да я вам подарок, можно сказать, делаю.

– Что-то я такого праздника не припомню, чтоб подарки раздавать, – пожал я плечами. – На жертву твою мне начхать, если честно. Смущает то, что потом она делать будет.

– Будешь убивать? – усмехнулась моя собеседница. – Сможешь ли?

– Не буду, – тоже усмехнулся я. – Дел у меня масса, да и не заплачено за тебя, но если и дальше будет развиваться в подобном ключе, то заказ себя ждать не заставит.

– Прощай, охотник, – ведьма развернулась на каблуках и скорым шагом направилась в противоположную сторону, видимо смекнув, что в гнездо сейчас соваться не стоит, а я еще раз позвонил Федору.

– Вот даже как, – Федор замялся. – Поговорить ей захотелось. Плохи дела, совсем плохи.

– Чем же плохи? – поинтересовался я.

– Всем, – раздалось из динамика. – Если эти твари средь бела дня по улице разгуливают, то либо силы набрались, либо поддержка нешуточная имеется. Сообщу коллегам, надо будет обмозговать на досуге, а заодно посты у роддомов выставить. Всех, конечно, спасти не сможем, чай не Чип с Дейлом, но такой склад сладостей надо бы прикрыть от греха подальше. Рожу хоть кирпичом сделал, когда с тварью разговаривал?

– Был круче Рэмбо, – успокоил я охотника. – Страшно, правда, было до жути, до сих пор коленки подгибаются.

– И не беспочвенно, кстати, – усугубил мои опасения Федор. – Ведьма старая, опытная. Сначала по тебе наваждением попыталась шарахнуть, её в ответ и долбануло, небось, неслабо. Сразу смекнула, что ты не корм, а вовсе даже наоборот. Не кинулась тоже, наверное, из-за амулета, сильный он, дорогой. Новичкам такие не положены, не заработали еще, а связываться с опытным охотником, видать, побоялась. Ты, кстати, не забыл, что у нас сегодня по плану выходного дня небольшая поездка?

– Куда уж там.

– Тогда ноги в руки и ко мне, жду у подъезда через час. Как подойдешь, ищи серебристый «Патриот».

– Понятно. – Положив трубку в карман, я еще раз огляделся. Редкие прохожие неторопливо шли мимо меня, по проезжей части проносились автомобили, ведьмы, конечно, и след простыл.

– Так Новгород Великий? – еще раз переспросил я охотника.

– А ты что думал? – поразился тот. – На Нижний свои охотники имеются. На вот лучше, держи, – достав из багажника небольшую, но тяжелую сумку, Федор передал её мне. – Документы там, «Ижак» с кобурой, пара коробок патронов. Кобура наплечная, так что теперь ты точно как Рэмбо.

– Смешно, – я открыл сумку и вытащил из нее документы. Фотографии, имя – все мое, да и выглядят вроде как настоящие.

– Самые настоящие, – как будто прочитал мои мысли охотник. – С такими хоть по улице ходи, хоть в аэропорт зайди до ветру. По всем базам ты есть.

«Патриот» чихнул выхлопной трубой, рыкнул мотором и рванул с места, оставив за собой клуб сизого дыма.

– Ехать часа три, так что сиди и получай удовольствие от поездки. – Федор щелкнул клавишей магнитолы и запустил диск. Из динамиков тут же послышалась музыка доселе не известной мне команды. – Кстати, друг ситный, права имеются? Ну, в смысле машину водить умеешь?

– Учился в свое время, – признался я, – права даже где-то дома валяются. Вот только давненько не практиковался.

– Практика – дело наживное, – решил охотник, – найдешь права, сделаем тебе доверенность, на проселочных дорогах потренируешься, а там и за руль посажу. Утомительно это, целый день за баранкой.

Проскочив центр, УАЗ вышел на Московский проспект и не спеша покатил на выезд из города. В открытое окно задувал прохладный бодрящий ветер, и я, откинувшись на спинку сиденья, действительно начал получать удовольствие от поездки. Создавалось впечатление, что не на работу еду, а на шашлыки. Веселая музыка, вечер, отличная погода – что еще для счастья надо?

– У меня кофе есть, – вспомнил я.

– Оставь, – отмахнулся Федор. – Попозже попьем твой кофе, как на трассу выедем, пока без надобности.

– Больше никаких сведений не поступало? – поинтересовался я.

– Не, затаился, гаденыш, – вздохнул Федор, – понял, видать, что дел натворил, да и залег на дно. Но ничего, вычислим. Он там так наследил, что проще было бы записку с фамилией и местом жительства оставить.

– А оборотни, они из себя какие?

– Разные на самом деле. В большинстве случаев все зависит от человека. Если, скажем, некрупный мужичок, то и скотинка из него плюгавенькая получится. Если хромал или там глаз у него один, то такой и будет. В общем, все повреждения или отклонения человеческой личины на звериную передаются, но вот, скажем, если ранят уже в оборотном состоянии, то заживает все как на собаке. Регенерация у них колоссальная, были прецеденты, что и уши себе новые отращивали, и пальцы.

– Ну, а если руку, к примеру, оттяпать? – поинтересовался я.

– Загнул, брат, – хохотнул охотник. – Эдак никаких сил не хватит, да и не это самое интересное.

– А что? – заинтересовался я.

– Обращение, – кивнул Федор. – Сама трансформация, кстати, весьма для них болезненна, некоторые даже вырубаются от болевого шока, перекидываясь в ту или иную личину. Смущает другое, как они вообще становятся такими?

– Разве не ясно? – удивился я. – Укусит один другого, небось, вот и новый кандидат.

– Ага, разбежались, – хмыкнул охотник. – Наши научники вдоль и поперек уже их исследовали, чуть ли не по клеткам разобрать успели, но только руками разводят. Болтают что-то про особый узел, который за это отвечает.

– Следовательно, если этот узел удалить хирургическим путем… – начал я.

– То мы получим либо мертвого оборотня, либо мертвого человека, – пояснил Федор. – Неоперабельные они.

– А что за научники у вас? – сообразил я.

– Самые обычные, в халатах белых, на тебя похожи.

– Так уж и похожи?

– Как братья-близнецы, – заверил Федор. – Все четырехглазые.

– Дались тебе мои очки, – вздохнул я. – Кто, кстати, их финансирует, ученых ваших?

– Как кто? Правительство, конечно, больше военные, но и МИД иногда. Для нас они тоже неплохой приработок. Нет-нет, да и закажут зверюгу на опыты, а нам и в радость.

С минуту ехали молча.

– Слушай, Федор, – начал я издалека, – вот документы эти, скажем, откуда они?

– Знамо дело, откуда. Из того места, где эти документы делают.

– Что? Вот так просто и делают? На ношение оружия? Полиция с вами опять же накоротке. Мне так и заявил тот сержант, мол, я от Федора Павловича, будто ты шишка какая из их ведомства, а не вольный охотник.

– Сдаюсь, – улыбнулся Федор. – Надо было тебе, конечно, раньше сказать, но побоялся отпугнуть, после армии ты, и вообще.

– Что вообще? – не понял я.

– К госструктурам как относишься?

– Отвратительно, – признался я.

– Об чем и спич.

– Ну, а все-таки?

– Ну, если интересно, расскажу. Действительно, все охотники, от мала до велика, состоят на государственной службе. Именуемся мы не иначе как тринадцатый отдел и выступаем как приглашенные специалисты. Все, без исключения, имеют воинские звания. В каждом крупном населенном пункте есть свой координационный центр, что-то типа штабквартиры. Туда стекаются разрозненные данные, и умные парни за компьютерами вырисовывают картину происшествия. Если совпадения имеются, отзваниваются агентуре в поле.

– А ты кто по званию?

– Капитан.

– Ничего себе, – охнул я.

– Так я со службы старлеем ушел, – пожал плечами Федор. – Стандартная практика.

– Я, следовательно…

– Младший сержант, – кивнул охотник.

– Но почему я? Почему ты меня нанял, а не кого-то другого?

– Вот только о человеке хорошее подумаешь, так он сразу спешит дураком себя выставить, – покачал головой Федор и вытащил из бардачка коротковолновую рацию, – сейчас с местными свяжемся.

Рация поспешила зашипеть и замигать зеленым диодом.

– Великий-один, я Филин. Как слышно? Прием.

– Это Великий. Слышим тебя, Филин.

– Плановый рейд, мастер-охотник плюс курсант. Запрашиваю обстановку по плану.

– Все спокойно, объект не безобразничал, но и зону не покидал. Сбрасываем координаты места.

Сзади что-то зашуршало.

– У тебя и факс тут есть? – удивился я.

– И факс, – кивнул Федор. – Давай листик.

Перегнувшись через сиденье, я оторвал полоску факса с цифрами, вышедшую из консоли между посадочными местами.

– А почему ты во мне разочаровался вдруг? – вернулся я к прежнему разговору.

– Ты серьезно думаешь, что тебя я нанял? – поинтересовался Федор и, мельком пробежав глазами по цифрам, принялся поправлять курс навигатора.

– Ну, а как же?

– Да так, дурья твоя башка. Найти охотника крайне сложно. У человека должна быть голова определенным образом устроена. Будь ты даже самый, штучной выделки душегуб, ничего у тебя не выйдет, если в реальной обстановке с домовым схлестнуться придется. Нормальный человек как мыслит? Если домовой, то сказка, а если сказка, то как она опасной может быть? Кто первый бой проходит, тот потом либо крышей едет, либо пить начинает. В общем, не боец, да и еще масса всякого.

– Например? – заинтересовался я.

– Например, интеллект, не путать с высшим образованием. Тут как раз одно с другим не связано. Далее по списку: естественно, психологическая устойчивость, служба в армии, спортивные разряды и прочие вкусности хоть и желательны, но вместе с первыми двумя пунктами дружат редко. Тебя, как я понимаю, почти с пятнадцати лет поставили на учет как потенциального охотника.

– Это кто же?

– Военкомат, – таинственным голосом сообщил Федор. – Это их вторая функция, после обеспечения призыва, выявлять одаренных, следить за ними, чтобы не набедокурили да в горячую точку не попали. По этой же самой причине не берем ветеранов войн, те зачастую контужены на голову. Ребята в сущности отличные, бойцы отменные, но нет у них неординарного мышления, потому и гибнут пачками. С кадрами, сам понимаешь, беда.

– Тринадцатый отдел, получается, военная организация? – прищурился я.

– Полувоенная, – успокоил меня Федор. – Раз в три года медкомиссия, аттестация на навыки владения оружием, ну и подготовительный лагерь для тех, кто все-таки вписывается во всю эту историю.

– А были такие, кто отказывался?

– Да сколько угодно, – скорчил кислую физиономию Федор.

– И что? Не боитесь?

– Чего бояться-то?

– Того, что после всего этого побежит отказник в ближайшую газету да будет соловьем заливаться о своих приключениях.

– Не боимся. – Федор закончил вбивать новые координаты и перебросил листок факса через голову на заднее сиденье. – Вот ты сам посуди, что бы ты сказал человеку месяца эдак два назад на такие рассказы?

– К психиатру обратиться бы посоветовал, – кивнул я, – и чем скорее, тем лучше. Но это я, а та же «желтая пресса» – они же кормятся с подобных историй. Вон, возьми любую газетенку в руки, так и пестрят заголовками типа «Вампир-гермафродит напал на пенсионерку и высосал у нее всю пенсию» или «Оборотня не пустили в ночной клуб».

– Ах, эти, эти нормально, – улыбнулся охотник. – Все желтые газеты – это наши подразделения по сбору информации.

– Да, – протянул я, – круто у вас все поставлено, а сразу ведь и не скажешь. Ван Хельсингу до вас далеко.

– Ну почему же далеко, – возразил Федор, – Джон Ван Хельсинг – старший координатор в Великобритании. Кстати, прямой потомок тех самых Ван Хельсингов, а в частности Габриэля, одного из первых серьезных охотников, и Абрахама, доктора философии и мистика, впервые схлестнувшегося с вампирами по-настоящему.

– Как говорил один из персонажей Льюиса Кэррола, все чудесатее и чудесатее. Ехать еще долго?

– Судя по новым координатам, еще часа с полтора, не меньше.

– Кофе?

– Не откажусь.

«Патриот» накрутил на свои колеса уже километров четыреста, пока, наконец, навигатор не просемафорил о правом повороте через четыреста метров.

– Подъезжаем, – пояснил Федор, сворачивая на проселочную дорогу. – Теперь я Филин, а ты – Кот. Это наши позывные, откликаемся только на них и никак иначе. Смотри, не забудь.

– Хорошо, Филин, – кивнул я.

– Рацию дам, гарнитуру повесишь на ухо и не снимай, – продолжил Филин. – Со всеми официальными лицами, будь то полиция или администрация районная, разговаривать буду я и только я. Это, надеюсь, тоже понятно. – Получив от меня утвердительный кивок, охотник сверился с какими-то своими записями. – Теперь вкратце о месте происшествия. Бывший колхоз-миллионер, в прошлом дворов на сто, сейчас душ сорок, не больше. Как и во всех подобных пунктах, все друг друга знают с рождения, зачастую родственники, так что если бы появился кто чужой, заметили бы сразу. Какой отсюда вывод напрашивается?

– Что оборотень не из этого поселка? – предложил я.

– Или, что хуже, из этого.

– А что же тут плохого?

– Дедуктивный метод с тобой не дружит, – улыбнулся Филин. – Объясняю. Если вдруг оборотень из этого села, то его никто не сдаст, а если копнем глубже, то всем селом встанут на его защиту. То, что сторожа убил, дело десятое, это их крест. Своего не сдадут однозначно. Еще одним узким моментом в таком деле может быть наличие не одного и даже не двух, а скорее всего, трех оборотней. Семья, скажем, мать, отец и сын. Надо обязательно обратить внимание, если такие вдруг нарисуются. По поведению – оборотень молодой, так что и искать нужно либо девку, либо парня, желательно до двадцати лет.

– Как представляться будем?

– Да уж не как охотники всяко. В первом случае не поймут, а во втором и прибить могут ненароком. Сейчас мы с тобой два следователя из Санкт-Петербурга. В бардачке корочки.

– Погоди, – остановил я охотника, – неувязочка выходит. Это что же получается, мы с тобой следователи Филин и Кот?

– Ты, – Федор достал из бардачка две красные корочки и одну засунул в карман, а вторую протянул мне, – младший сержант Котов, я капитан Филинов. В том, что будем по фамилии общаться, особой беды нет. Ты, главное, рта особо не разевай, да по сторонам смотри. Селяне начальство городское уважают, но не любят. Появление такового обычно проблемами светит, так что на хлеб-соль не рассчитывай. Кобуру с ИЖом одень под куртку, может пригодиться. Власть при оружии завсегда авторитетнее была.

Тем временем в свете фар наконец показался первый дом, с крашеным зеленым забором, затем второй, и мы, выехав на центральную улицу, осторожно покатили к зданию администрации.

На пороге нас встретил сам глава, из окна приметив городские номера внедорожника.

– Михаил Афанасьевич, – протянул руку для рукопожатия высокий, гладко выбритый мужчина лет сорока.

– Следователь особого отдела при прокуратуре Санкт-Петербурга, Филинов, – представился Филин, однако руки по своему обыкновению не подал.

Возникла неловкая пауза.

– Следователь Котов, – поспешил представиться я. – Вот наши документы.

Михаил Афанасьевич внимательно изучил представленные корочки, но сделаны они были максимально правдоподобно. Потертости и сгибы и те присутствовали.

– С чем изволили пожаловать, господа следователи? – вдруг изменившимся елейным голосом произнес сельский глава и как будто даже стал меньше ростом.

– Дело об убийстве Артема Замкова передано нам, вот и решили посмотреть на месте, – кивнул охотник и зло зыркнул на меня, заткнись, мол, дурак. – Именно Замков же был ночным сторожем на ферме, где произошел инцидент?

– Он, – закивал Михаил Афанасьевич, – но что же вы стоите на пороге? Милости прошу ко мне в кабинет. Задержался, вот, столько дел, а тут и вы на ночь глядя.

Кабинет у Михаила Афанасьевича был без изысков. Старый рабочий стол, несколько стульев, допотопный дисковый телефон из тех, что «в Смольный звонить», да портрет действующего президента на стенке, ибо так положено.

– Проходите, чаю будете? – глава, пропустив нас вперед, указал на стулья и было направился к чайнику, но Филин замахал рукой:

– Оставьте, мы сюда не чаи приехали гонять.

– Служба, – расплылся в улыбке глава, – как я вас понимаю.

«Нет, не понимаете», – чуть было не брякнул я фразу из затертого рекламного ролика, но вовремя сдержался.

– Давайте так, уважаемый, Михаил…

– Афанасьевич, господин Филинов, – с готовностью напомнил глава.

– Так вот, Михаил Афанасьевич, – согласно кивнул охотник, – расставим все точки над и. Мы с коллегой вам как кость в горле, да и нам поездка эта не в радость. Начальство почему-то засуетилось, требует детального отчета. В чужие дела мы лезть не будем. Самогонку там искать, или что у вас тут еще есть, нам без надобности, делайте что хотите, но если поможете с нашим делом, уедем существенно раньше.

– Так с великим удовольствием, – картинно всплеснул руками глава, после чего мне почему-то отчаянно захотелось съездить ему в ухо. Очень уж фальшивая была у него в тот момент морда. – Я все из первых уст, должность обязывает, – продолжал он. – Такого у нас отродясь не было, жили своим миром, не тужили, а тут нате. Я ведь так и предполагал, что ничего хорошего не выйдет с этим приезжим. Либо пить начнет, либо безобразничать, а тут вот как вышло.

– Значит, Замков не местный? – удивился Филин.

– Приезжий, – подтвердил Михаил Афанасьевич, – с полгода у нас живет. Приехал, значит, на наследство свое полюбоваться. Преставился с год мой сосед, Поликарп Замков, ну родственников из города и понаехало. Пробыли недолго, впрочем, да и не шумели, а через полгода явился этот самый Артем, поселился на правах хозяина.

– Логично, – кивнул охотник, – если право на вступление в наследство не оспаривается в течение полугода. Значит, дом ему достался?

– Достался, – закивал глава. – Документы все в порядке были, чего препятствовать? Дом хотите посмотреть?

– Не сейчас, – покачал головой «следователь», – сейчас бы просто поспать, устали с дороги, как собаки.

– Так остановитесь у меня, – вдруг предложил Михаил Афанасьевич. – Жена с дочкой на неделю уехали в город, дом пустой почти. Отряжу вам шикарную комнату!

Открыв глаза, я еще минут пять смотрел в потолок, не понимая, где нахожусь.

– Вставай, – Филин уже поднялся и успел одеться и побриться и сейчас копался у себя в рюкзаке. – Меняются обстоятельства, стремительно меняются. Ни в одном отчете не было сказано, что покойник не из местных, да и история странная. Приехал парень из города, поселился в доме деда, сторожем опять же работал ночным. Зачем ему это? У Замкова закончен вуз, пять лет работал финансовым консультантом в какой-то конторе, и вдруг его к земле потянуло.

– Странно, – согласился я и, сев на кровати, принялся одеваться.

– Это еще мягко сказано, – заверил меня охотник. – Дом надо осмотреть первым делом, есть у меня кое-какие мысли, да и в коровник сходим.

– А завтрак? – испугался я.

– Все бы тебе брюхо набить, – покачал головой охотник. – Иди, умывайся, наш хозяин уже и стол накрыл.

На завтрак Михаил Афанасьевич приготовил с десяток вареных яиц, гречневой каши с тушенкой и кофе, за что ему от меня отдельное спасибо. За стол сели все вместе.

– Дом опечатан, надеюсь? – как бы невзначай поинтересовался Филин.

– И дом, и коровник, – кивнул глава. – Все ваши опечатали и уехали. Оставшихся буренок еле успели увести в другое помещение.

– Это хорошо, – Филин положил себе каши из кастрюли и принялся за завтрак. – Что, кстати, сами думаете по поводу приключившегося?

– Даже не знаю, что и сказать, – развел руками Михаил Афанасьевич.

– Ну, подозреваете, может, кого? – предложил я.

– А кого подозревать?! – вскинулся глава. – Все же свои, всех знаю, кого так, а кого и с пеленок. Если и убил его кто так зверски, то только не из наших.

– А свидетели были? Ну, может, кто слышал что?

– Были, – кивнул Михаил Афанасьевич, облупливая яйцо, – ваши же и допрашивали.

– С делом до конца не ознакомились, – отмахнулся Филин. – Так что со свидетелями?

– Да ошивался там неподалеку Денис Панкратов, механизатор наш. Шел от свояченицы под градусом, ну и слышал вроде что.

– Поговорить с ним можно?

– Если вечером, – предложил глава, – сейчас все в поле.

– Вечером так вечером, – легко согласился охотник. – Тогда сначала дом посмотрим, потом коровник.

– Так он неподалеку, – напомнил Михаил Афанасьевич, – вон, из окна виднеется.

Позавтракав, мы вышли во двор и направились к дому. Глава было увязался за нами, но Филин вежливо поблагодарил инициативного товарища и, пообещав зайти позже, отправил восвояси, предварительно забрав ключи.

На двери дома имелась белая бумажка с печатью и размашистой подписью кого-то из полицейских, которая тут же была сорвана и отправлена в карман. Филин вставил ключ в замок, и тот, щелкнув, отомкнулся, пропуская нас внутрь жилища почившего Замкова.

– Постой у двери, – попросил меня Филин и, встав на четвереньки, принялся обстукивать пол. Это интереснейшее, с его точки зрения, занятие заняло у него минут двадцать.

– Что ты пытаешься найти? – поинтересовался я.

– Не пытаюсь найти, а хочу подтвердить одну сумасшедшую мысль, – пояснил Филин и принялся за осмотр ящиков и кровати. – Не складывается картинка, понимаешь?

– В чем же она не складывается?

– Да во всем, – даже обиделся охотник. – Пойми ты, дурья голова, что человек городской, офисный работник к тому же, не поедет в деревню сторожем работать. Замков не был ни сектантом, ни кем другим из ряда вон выходящим, чтобы бросать высокооплачиваемую, по местным меркам, работу. Зачем ему это?

– Твоя правда, – согласился я, – зачем?

– Да за тем, похоже, – Филин окончательно влез в платяной шкаф и, включив фонарик, вещал уже оттуда, – что казачок-то засланный был. Приехал он сюда намеренно, для какой-то своей цели. Вот, кстати, – из шкафа появилась рука, держащая за веревку оберег – красный, грубо обработанный камешек, – первая ласточка.

– Что это? – поинтересовался я.

– Кровавый глаз, – пояснил вылезший из шкафа охотник. – Для простого следака – безделушка, а для нас – красная ракета. Такой оберег обычно используют при охоте на любую нечисть, что в полнолуние активна. Красный глаз заснуть не дает. Что из этого следует?

– Что покойному нужно было следить за кем-то и обязательно ночью? – предположил я.

– Делаешь успехи, – кивнул Филин и прошел в гостиную, которая по совместительству являлась и столовой.

– То есть парень охотник? – уточнил я.

– Ни в коем случае, – послышалось из спальни. – Красный глаз можно вполне свободно купить и не будучи охотником. Журналист, скорее, или детектив частный. Вот только что его сюда принесло? Наши так не работают и сторонних специалистов не привлекают. Вот, кстати, еще интересная вещь, иди сюда, посмотри.

Филин снял с полки толстую книгу в черном кожаном переплете и протянул её мне.

– Полюбуйся!

– «Классификация нечистой силы», – прочитал я. – Это же кто такие книги издает?

– А никто, – хмыкнул охотник. – Ты её открой, она наверняка самописная, только буквы на обложке типографским способом получены, а дальше текст от руки. Да и на остальные книги посмотри, все один к одному: «Заговоры для тела», «Вампиры и вурдалаки, кто есть кто», – да тут их чертова уйма. Все книжки, судя по всему, покойный с собой приволок, вон старые стопочкой рядом лежат. Хозяйские снял, а свои аккуратно поставил. Дорогие, не иначе.

– Справочный материал? – предположил я.

– Да какое, беллетристика сплошная. Я одну такую книжицу просмотрел наискосок, чистой воды фантастика, реализму ноль.

– Так что же получается?

– А получается вот что, – Филин уселся на стул и закинул ногу на ногу. – Мы имеем одного мертвого фаната, может быть писателя, может быть еще кого. Не исключено, кстати, что никакой он не Артем Замков, а имя это вымышленное. Подготовку он провел знатную. Справил себе документы на фиктивное имя родственника, недавно умершего старичка Замкова, приехал сюда – машина его не из дешевых во дворе стоит, – устроился на ферму. Интересно только, почему именно сюда и почему в коровник? У парня явно были какие-то сведения. Откуда он их достал, тоже хорошо бы выяснить, но сам факт его смерти говорит о том, что сведения верные. Фотографии из морга я видел, горло погрызено будьте нате. Сейчас посмотрим машину, и прямиком на место преступления.