Наследница первой очереди

– Машину взорвали дистанционно. Что они делали на складе медоборудования?

– В этом нет ничего странного. В клинике в скором времени собирались открывать кардиохирургическое отделение. Было заказано оборудование по приемлемой цене и без предоплаты, что в наше время редкость. Я акционер, поэтому человек посвящённый. Сергей Ильич не мог оплатить кота в мешке, нужно было всё проверить.

– Дело в том, Андрей Иванович, что с поставщиком история мутная. Склад тот, оборудование в наличии, но поставщик другой и оборудование заказано областным кардиоцентром. Ваш поставщик арендовал площадь на складе, и на ней нет даже иголки. Орловский позвонил и запретил перечислять деньги со счёта, а Подольский звонил своему другу из СК и просил разобраться в мошеннической схеме, когда прогремел взрыв. Свидетели говорят, он находился метрах в пяти от машины, его отбросило взрывной волной, поэтому он и остался жив, получив серьёзные травмы.

– А вам не кажется, что в кабинете были посторонние? Сергей Ильич очень аккуратный, а здесь всё не так как при нём.

– А здесь работали оперативники и криминалисты. Сейф тоже вскрывали при Ольге Ивановне, она знала шифр. Нам нужна была любая зацепка, указывающая на причину покушения. – Полина, а у тебя есть водительское удостоверение? Ты водишь машину.

– Есть. У меня и доверенность была. Только машина у отца новая, мама сказала.

– Не беда. Посмотри ключи в столе, а я нарисую тебе сейчас доверенность? – Говоров написал доверенность от имени отца Полины и размашисто расписался. – Отцу она уже не нужна, а тебе понадобится. – Андрей Иванович, надеюсь, не нужно объяснять, что о вашем кино лучше никому не знать. В клинике могут быть сообщники злодея. Регистратор я вам сейчас верну, только сниму копию на карту памяти. Запись с камеры на входе мы изъяли. Вы нам очень помогли. Мы выясним, что произошло и найдём виновного.

Пока Полина с Карповым и Говоровым были заняты в кабинете, Соколов навестил Ольгу Ивановну в палате.

– Оленька, ты чего расклеилась? Не пугай меня так, – он взял её руку в свои ладони. – Обещай мне соблюдать режим и быстро поправить здоровье.

– Обещаю. Усталость накопилась. Это пройдёт. Полине придётся задержаться и ездить сюда, – виновато сказала она.

– Полине и так будет ездить сюда каждый день. Теперь она работает здесь. Закончится проверка, поедет в Москву, уволится там, заберёт вещи и вернётся домой.

– Она не хочет возвращаться в Москву? Объясни толком. Это твоё решение или её?

– Думаю, она примет моё предложение. Не хмурься. Полине можно и нужно расти. Она должна научиться самостоятельно принимать решения, работая в коллективе, всё остальное она умеет. Ты мне лучше скажи, когда за тобой приехать? Я намерен забрать тебя с собой.

– Ты не торопишься?

– Я двенадцать лет жду твоего решения.

– Прилетай через две недели в субботу. А сегодня тебе нужно отдохнуть перед сложной операцией. Поезжай к нам домой, утром вернёшься с Полиной. Помоги Дмитрию Подольскому. Митя у нас замечательный врач и хороший человек. Ты пока не говори Полине о своих планах. Прилетишь в следующий раз, если прилетишь, вот тогда и скажем.

– Я прилечу, будь уверена, – Соколов поцеловал её руку, не обращая внимания на соседку Ольги по палате. – Найду Полину и увезу её домой. Увидимся завтра. Отдыхай.

Они встретились в холле клиники, и Полина познакомила Соколова с Говоровым.

– Константин Григорьевич, мы поедем домой на машине отца. Доверите мне свою жизнь? – грустно улыбнулась она. – Дядя мне выписал доверенность на авто, а он у меня полковник полиции и весь спрос с него. Я хорошо вожу. Раньше у нас была Мазда, а теперь Аурис. Машина не новая, с пробегом, но ей всего год. Вот мы с вами и испытаем её. – Минут двадцать они ехали молча. Она видела, что Соколов закрыл глаза, и не хотела мешать думать или дремать.

– Поля, ты чего молчишь?

– Не мешаю думать о завтрашнем дне. Состояние пациента настолько критическое?

– Более чем. Проблема серьёзная сама по себе, а осложняет её вчерашняя полосная операция. Он слишком слаб, я перенёс всё на сутки, но больше ждать нельзя. В области травмы позвоночника находятся жизненно важные окончания. Достаточно одного его или моего неосторожного движения и это приведёт к необратимым процессам. Я постараюсь сделать всё, что от меня зависит. Он сам врач и понимает, что шансы невелики. Я видел часовню у клиники. Попроси у Бога помощи для меня и здоровья для него.

Подъехав к подъезду, Полина заметила Григория Родионова, который вышел из своей машины.

– Константин Григорьевич, поднимайтесь в квартиру, а я узнаю, что ещё могло случиться. – С чем связан ваш визит? – спросила она, подходя к машине Григория.

– Полина, то, что я вам сейчас скажу полный абсурд, но у меня нет другого выхода. Мне жена звонила, приходили из опеки. Думаю, няня постаралась настучать. Мы для Арины всего лишь друзья отца. Ты, видимо знаешь о сложности ситуации Дмитрия. Он очень слаб, но осознаёт своё положение и знает, что я не брошу девочку. Короче, мне нужно время, если всё же случиться беда, для оформления опеки. Сейчас нельзя допустить того, чтобы Арину забрали в детский дом. Жена, не придумала ничего лучшего, чем сказать, что у Арины есть мачеха, и она завтра прилетит, узнав о трагедии. Помоги мне.

– Как и чем?

– Согласись на фиктивный брак с Митей.

– Кто поверит в этот бред, если мы едва знакомы.

– Полина, я всё устрою. Все знают, что ты работаешь в Москве, а Митя живёт с дочкой и няней. Кому придёт в голову проверять подлинность брака, если он заключён, скажем, полгода назад?

– Ложь во спасение? А что я буду делать с девочкой? Какая из меня мать?

– Ариной больше года занималась тётка жены Мити, а потом уехала к сыну, а он взял няню. Господи, если бы я только знал, как та обращается с девочкой. Я не видел её пять месяцев и едва узнал. Нет и половины той Арины, которая была. Взгляд испуганного зверька, запертого в комнате и ждущего наказания. Худенькая, маленькая девочка, которой не дашь четырёх лет, с синяками на руках. А в соседней комнате довольная жизнью няня пьёт вино. В квартире относительный порядок, но, ни обеда, ни ужина я там не заметил. В холодильнике полуфабрикаты и ничего для ребёнка. У меня своих детей двое, поэтому я знаю, что говорю. Я привёз её к себе. Такое впечатление, что её держали полуголодной. С моими детьми играет, но во всём уступает, только бы не ссорились. Будто ждёт наказания в виде подзатыльника. Как Митька это просмотрел? Я видел сирот, бродяжек, детей алкашей, но это не укладывается у меня в голове. Я помогу устроить её в сад, а позже у тебя будет выбор: вернуть ребёнка отцу или передать мне под опеку.

– Что нужно делать?

– Поехали в загс. Ты напишешь заявление, а дальше мои заботы.

– Вы думаете, у вас получится?

– Получится!

Видимо, ещё до разговора с Полиной Григорий посетил загс. Здесь не задавали вопросов, делали всё без лишних слов, попросив Полину расписаться в журнале, предъявить паспорт и быть свободной.

– Я привезу документы завтра в клинику. Спасибо тебе.

– Знаете, раз уж наш брак был заключён в феврале и остался для всех тайной, пусть и дальше так будет. Хотя, своего друга вы можете поздравить завтра перед операцией.

Полина не рассказала Соколову о поездке в загс. Приготовив ужин, она пригласила его к столу. За ужином он рассказал ей о своём решении по руководству клиникой, обосновав его. Полина с решением согласилась. Убрав посуду и приняв душ, вымотавшись за день, «рухнула» в кровать, пожелав гостю спокойной ночи. «Прошли всего пятнадцать часов, как я прилетела, а произошло столько, что хватило бы на два дня», – думала она, обнимая подушку.

Утром, после завтрака, они приехали в клинику, когда ещё не было восьми. Машина Родионова уже стояла на стоянке.

– Мить, ты как?

– Бывало и лучше, Гриша. Арина где? – Подольский говорил тихо и медленно.

– У нас дома. Твою няню я уволил без выходного пособия. О ней я поговорю с тобой, когда поправишься.

– Гриш, ты же понимаешь, что Соколов не Бог. Что будет с ней? Попроси Ольгу Ивановну помочь, когда она поправится.

– Её дочь прилетела вместе с Соколовым. Я их вчера встречал.

– Как она? Такая же красивая? Вот в кого я был влюблён по- настоящему и на ком бы хотел в своё время жениться, – улыбка на лице Дмитрия получилась грустной.

– Уже женился.

– Кто на ком женился?

– Она вышла за тебя замуж первого февраля этого года. У меня и документ есть, и штампы в паспорте. Фамилию, правда, она оставила свою.

– Гриш, ты бредишь?

– Теперь ты просто обязан поправиться. А пока будешь поправляться, Арина останется с Полиной, и опеке не к чему будет прицепиться. Мить, мы обязательно со всем справимся. Ты мужик или как?

– Ты можешь попросить её зайти ко мне?

Григорий нашёл Полину, передал ей документы и попросил зайти к Дмитрию перед операцией. Ей дали две-три минуты. Она робко вошла в палату, где лежал почти незнакомый мужчина. Да, она видела похожее лицо, когда-то дома, хотя оно было моложе, потом в клинике, когда работала здесь два года назад. Но почти не была с ним знакома.

– Привет! – тихо сказал Подольский, глядя на Полину. – Спасибо тебе. Гриша мне всё рассказал. Тебе, от нашего брака, в случае его прекращения по моей вине, достанутся десять процентов акций и квартира, как наследнице первой очереди. Будет тебе моральная компенсация.

– Я думала ваша проблема только позвоночник, а оказывается и с головой не всё в порядке. Только больной на голову может добровольно отказаться от молодой и красивой жены, сделав её вдовой, – она присела на край кровати и взяла за руку Подольского. – Попробуйте договориться с судьбой. Она дама капризная, но добрая, а я за вас помолюсь. Вы сильнее, чем думаете и должны победить. За дочь не беспокойтесь, я о ней позабочусь. – Полина наклонилась к его уху, и тихо произнесла: – Поздравляю вас с законным браком, пусть и с опозданием, – поцеловала в щёку, и уже выходя из палаты, добавила: – Всё будет хорошо. – Полина спустилась в палату к матери. – Доброе утро, мамочка, – она поцеловала мать. – Как ты сегодня? Выглядишь гораздо лучше.

– Я с удовольствием бы отправилась домой, но не буду тебя огорчать. Ты будешь здесь с понедельника дольше, чем дома. Я знаю о назначении, а ты должна знать, что у отца в сейфе лежит копия завещания на твоё имя. Полиция его обнаружила при обыске в кабинете. Я знала шифр. Это 090889.

– И что означают эти цифры?

– Это дата первой самостоятельной операции отца в Степном. Он сделал её подручными средствами и почти в антисанитарных условиях, и в этот же день мы с ним стали близки. А что для него стало главной датой, я не знаю, – улыбнулась мать. – Нотариус и так тебя найдёт. Как ты думаешь, операция уже началась?

– Думаю, да. Я привезла тебе лёгкий завтрак. Пока будет идти операция, я поработаю в кабинете. Попробую там навести порядок. Позже зайду к тебе. Подумай, что тебе привезти завтра. Что говорит Соколов? Я его утром накормила завтраком, но сюда он приехал с вещами.

– Улетит ночным рейсом, понаблюдает Митю до отлёта. Поля, ты решила окончательно вернуться?

– Да. Как только закончится проверка, я полечу и уволюсь с прежнего места. Числюсь в двух местах, а толку нет ни в одном.

– Поля, я хотела попросить тебя не заводить разговоров ни об отце, ни о Соколове.

– Хорошо. Поговорим о дочери Подольского. Завтра перевезу Арину к нам и с понедельника начинаю оформлять её в детский сад. Родионов обещал помочь. Ты завтракай, а я ещё зайду.

Чтобы время прошло быстрее, Полина занялась разбором бумаг на столе и в столе, потом в сейфе и шкафах. Всё, что сама посчитала макулатурой, убрала на нижние полки шкафов, сделав пометки на папках.

Операция длилась два с лишним часа, и обошлась не без проблем. Соколов вышел из операционной уставший, но по его лицу можно было догадаться, что он доволен делом своих рук.

– Как он, доктор? – взволновано спросил Григорий Родионов.

– Я сделал всё, что мог. Понаблюдаю до вечера и, возможно, его ждёт медикаментозная кома. Теперь многое зависит от скрытых резервов его организма, а мы должны организму помочь. Ваш друг будет жить и сможет вернуться к работе, но произойдёт это не раньше двух-трёх месяцев. В данной ситуации нужно время. Извините. – Он прошёл в кабинет Полины. – Ты нальёшь мне чашечку своего замечательного кофе? Что-то я устал, – он опустился на диван, приняв из рук Полины чашку кофе из термоса. – С Дмитрием Сергеевичем будет всё в порядке, но тебе следует искать замену отцу и временно ему, – сказал он, сделал несколько глотков, прикрыл веки и замолчал на минуту. – Да, Полина, я улечу вечерним рейсом и буду ждать тебя в Москве, но только после выписки мамы. Сейчас мы подумаем с Александром Алексеевичем как лучше организовать лечение Подольского. Увидимся.

Прошли почти сутки. Полина с некоторым волнением ехала в квартиру Григория на встречу с Ариной. Познакомившись с женой Родионова, она увидела дочь Подольского. Темноволосая девочка с голубыми глазами прижимала к себе плюшевую игрушку и с испугом смотрела на Полину. Казалось, она сейчас заплачет.

– Арина, мы можем с тобой поговорить? – Девочка кивнула головой. – Я, Полина. Работаю с твоим папой в клинике. Меня не нужно бояться. Папе вчера сделали ещё одну операцию, и он пока должен спать, чтобы скорее поправится. Скажи, ты сможешь какое-то время пожить со мной? Я живу вместе со своей мамой, но она тоже пока в больнице. Твой папа просил меня присмотреть за тобой.

– А дядя Гриша?

– У дяди Гриши квартира небольшая и тебя могут забрать. Ты помнишь, они уже приходили? Не потому, что они плохие. Порядок у них такой.

– Светлана Андреевна тоже хотела, чтобы меня забрали у папы. Она злая.

– А синяки у тебя откуда? – Девочка опустила голову. – Арина, я не няня и мне нужно будет работать, но и ты уже большая. Тебе скоро исполнится пять лет и тебе нужно ходить в детский сад, а не сидеть с няней. Там дети вместе играют, учатся читать, писать, гуляют все вместе, как ребята дяди Гриши. Он обещает нам помочь с садом.

– А ты не отдашь меня в детский дом?

– Зачем? Твой папа поправится, начнёт работать, и сам будет водить тебя в сад. С детьми веселее. Найдёшь себе новых друзей, а по выходным встречаться со старыми друзьями.

– Дядя Гриша, ты ей веришь? – она с надеждой посмотрела на своего спасителя.

– Ариша, Полина хороший человек. Если тебе не понравится, я заберу тебя назад, скажем, через пять дней.

– Ладно, я поеду с тобой. Соберу свой рюкзак и поеду.

– Прежде чем мы поедем ко мне, нам нужно заехать к вам на квартиру и взять твои вещи, игрушки. Ты мне поможешь? У меня нет детей, и я не знаю, что для них нужно.

– А для папы мы возьмём вещи?

– Обязательно. Папа проснётся, и они ему понадобятся.

Вместе с Григорием они посетили квартиру Подольского. Пока Полина собирала вещи и документы девочки, Родионов сам освободил холодильник и отключил его, вынес мусор и оставил приоткрытой форточку на кухне. Поля в поисках документов наткнулась на два старых журнала со своими фотографиями, а на стене нельзя было не заметить постер приличных размеров с одной из них.

– Поля, это ты? – глядя на неё, спросила Арина.

– Девушка просто похожа. Смотри, какая она молоденькая, а мне скоро тридцать. Где лежат папины вещи?

– В шкафу на верхней полке, а моя полка нижняя. Вся обувь у нас в шкафу в прихожей. Нам нужна обувь?

– А сама как думаешь?

– Полина, держи ключи. Пусть у тебя будет комплект. Воду я перекрыл, плиту и холодильник отключил. Полная консервация объекта. Ты мне звони по любому поводу. Завтра встретимся у сада в восемь.

– Может, мне самой подойти к заведующей? Расскажу всё, предложу услуги клиники.

– Сходим вдвоём. Так будет надёжнее. Поехали по домам.

– Григорий, помогите мне решить один вопрос. Отец оставил завещание на моё имя, в нём есть квартира, доставшаяся ему от его родителей. Как мне поступить, если я не знаю, живёт там кто или нет? В каком она состоянии? Стоит ли принимать её с долгами или отказаться? С чего мне начать?

– Начни с управляющей компании и участкового. Так всё и прояснишь. Будут проблемы, звони.

Домой Полина не торопилась. Перебирая вещи девочки, она уже поняла, что предстоят покупки и начинать нужно с кресла. Купив автокресло, поехали в детский мир. Купив пару обуви и несколько летних вещей, перекусили в кафе и отправились в клинику. Полина показала Арине через стекло спящего отца, узнала как состояние пациента у дежурной сестры и познакомила Арину с Ольгой Ивановной.

– Жаль, что у меня нет мамы. Поля уже большая, а ты у неё есть. Мне тебя как называть? Можно ты будешь моей бабушкой?

– Можно, – улыбнулась Ольга Ивановна. – Расскажи, где вы были?

– Полина возила меня в магазин, где купила платья и туфли. Мне так понравились примерки. У меня не было таких красивых вещей. Светлана Андреевна говорила папе: «Пока ребёнок не вырос из вещи, он должен её носить». Мне редко что-то покупали.

– А куда вы ходили с няней?

– Только во двор. Там у нас есть детская площадка и качели. С папой в выходной ездили к дяде Грише или вместе с ними гуляли в парке, но ещё осенью и зимой, пока бабушка Маша жила с нами.

– Теперь мы с тобой в выходные и в зоопарк попадём, и в цирк сходим, – Полина обняла девочку. – За неделю пройдём комиссию в сад, потом бабушку заберём из больницы, а там и папа твой проснётся. А пока будем вместе ездить на работу сюда.

– Полина, тебе предстоят расходы. Деньги лежат на старом месте. У меня и на карте есть.

– Не волнуйся. На моей карте они тоже есть, и проблем с ними пока нет. В пакете сок, фрукты и то, что ты просила. Мам, а что мне для неё готовить?

– Ничего особенного. Она ребёнок, а не мужик, которому мясо подавай. Не думаю, что няня готовила что-то особенное. В саду её голодную не оставят, а пока, утром каша, омлет, сырники, в обед жидкое и второе, ужин, как себе. В доме должен быть творог, сметана, молоко, йогурт, печенье, яйца, ну и мясо для котлет. Она уже большая, с питанием не будет хлопот. Ты справишься, Поля.

С понедельника Полина занялась прохождением комиссии и сдачи анализов Арины для оформления в детский сад. Григорий «выбил» место в саду рядом с клиникой. В это же время комиссия начала проверку финансового состояния клиники, а полиция всё вела расследование. В четверг Полина знала результаты проверки, а утром в пятницу её навестил Владимир Григорьевич Говоров.

– Ты где ходишь, большой начальник? Я уже пятнадцать минут жду, успел Ольгу навестить.

– Я оставила Арину с Верой Ивановной и с утра поехала к отцу на кладбище. Сегодня девять дней. У вас есть новости?

– Следствие почти закончено, и я приехал поделиться с тобой его результатами. Готова послушать? – Он говорил недолго и коротко, и Полина поняла, что дело связано с Романом Алёхиным.

– Дядя Володя, вы позволите мне провести собрание акционеров до того, как задержите Романа. Судя по вашим словам, он всего лишь винтик в схеме мошенничества, а я могу лишиться сразу четырёх докторов.

– Чего ты этим добьёшься?

– Я не знаю. Расскажу то, что они и без меня знают, и то, что вы мне позволите озвучить, если исполнители задержаны и не скрывают свою телефонную связь с Романом, пусть и они знают об этом. Или это тайна?

– Уже нет. А дальше что?

– Я предложу им самим сделать выбор оставаться в клинике или уйти. Чувствуя свою косвенную вину, они будут думать об увольнении, а я должна сохранить кадры. В три я соберу собрание.

– Хорошо. Оперативник в штатском будет ждать за дверью. По-другому, Полина, не получится.

В пятнадцать часов в кабинете директора собрались братья Алёхины, как держатели акций и Карпов. Полина пригласила и Романа Алёхина.

– Я не задержу вас надолго. Скажу, что финансовая проверка закончена. Нарушений не выявлено. Что касается открытия нового отделения, то всё нужно начинать с начала, как только закончится следствие. Роман Олегович, с вашей подачи Орловский нашёл поставщика оборудования? Я перебирала буклеты и не нашла там такой фирмы. Может, вы сами продолжите и найдёте нового? – Полина смотрела на него в упор, но, ни один мускул не дрогнул на его лице. – Мне стали известны некоторые моменты того, что произошло 31 мая. Отец и Подольский поехали по адресу, который был указан в договоре. Приехали. Фирма существует, имеет свой склад, и даже часть его сдаёт в аренду. Оборудование в наличии согласно заявке. Но вот незадача. Фирма другая, как и её счёт, а оборудование – заявка кардиоцентра. Мы никогда не заключали договора с этой фирмой на поставку оборудования. А «Вектор+», наш поставщик, арендатор небольшой площади на этом складе, где хранится металлолом, не имеющий ценности. Отец отменяет оплату, чтобы разобраться, хотя и без того ясно, что мошенники вас развели. А через две минуты после звонка, машина взлетает на воздух. Почему?

– Что ты на меня так смотришь?

– А ты не понял, к чему я всё это говорю? Это ты позвонил и сказал, что оплаты не будет. На чём тебя взяли, Роман Олегович?

– Я не знал о планах, тем более с покушением на убийство. Кто знал, что они поедут для проверки на склад, если согласились на поставку без предоплаты. Я звонил всего два раза. Когда они решили всё проверить, и когда отменили оплату.

– Ты знаешь кто они? Не переживай. Не знаю все ли, но они арестованы, а тебя за дверью ждёт полиция. Теперь это их работа. – Александр Алексеевич, вы принесли то, что я просила?

– Да. Только не пойму для чего вам это нужно.

– Чтобы у вас не сложилось мнение, что я хочу утопить вашу семью, нужно чтобы вы знали, что я часть вашей семьи, – она достала из пробирки ватную палочку, провела ей по ротовой полости и опустила назад, закрыв крышкой. – Сделайте анализ и убедитесь сами.

– И что нам всем теперь делать?

– А это решать вам. Роман, я думаю, будет задержан, пока его вина не будет доказана, может, отпустят под подписку. Примите решение остаться в клинике, я возражать не буду. Решите уйти – воля ваша. Но в любом случае нам нужны врачи, чтобы заменить отца и Дмитрия Сергеевича. Жду вашего решения в понедельник…

Полина второй час сидела за стойкой бара. Домой ехать не хотелось. «Мама в больнице, отец на кладбище, а дома тётя Вера, которая всех учит жизни, а свою прожила одна, и Арина, дочь Дмитрия Сергеевича, который стал мне фиктивным мужем. Сейчас он в медикаментозной коме, о выздоровлении говорить рано. Сколько же всего произошло за неделю? – Полина закрыла глаза, вспомнила взгляд Романа. – Мужику тридцать лет. Чего не хватало, что он подставил всю семью? А я? О чём я думала, соглашаясь на авантюру Григория? Гриша поступил с одной стороны правильно, забрав девочку от няньки, которая её обижала. Не будь Подольский так плох, идея с браком не возникла, но ему нужно было время, чтобы оформить опеку и девочка не попала в детский дом. Теперь я ей вроде мачехи, она меня приняла. А что я могу ей дать? – Полина усмехнулась и сделала очередной глоток. – Как будет работать клиника, лишившись сразу двух докторов, теперь четырёх? Чёрт возьми, надралась! Как я попаду домой в таком состоянии? Бросить машину здесь, уехать на такси. А как я завтра поеду к маме с Ариной? Сорок минут в маршрутке с ребёнком? Нет, нужно найти выход», – перестав мысленно говорить, она обратилась к бармену.

– Молодой человек, у вас есть услуга «трезвый водитель»? Доставьте даму домой.

– Найдём. Вы сейчас хотите ехать?

– Пора! Набралась по полной.

– Куда поедем? – спросил молодой человек, лет тридцати пяти. – Я вам помогу, – он обнял Полину за талию, положив её руку себе на плечо. – Держитесь крепче. Вон моя машина.

– Нет, парень. Поедем на моей, она завтра мне понадобится.

– Которая ваша?

– А ты видишь здесь Майбах? – Полина достала ключи и щёлкнула брелоком сигнализации. Её Аурис мигнул габаритными огнями. – Не переживай. Если я сниму туфли, смогу без каблуков передвигаться нормально, но за руль сесть не могу. Извини. – Она протянула ключи.

Молодой человек помог ей сесть в машину и занял место водителя. Полина взглянула на него, он на неё и повисла пауза. Хозяйка авто открыла бардачок и, к изумлению водителя, достала пистолет.

– Ты такой же водитель, как я английская королева. Водителю хватит одного взгляда на приборную панель, а ты чего замешкался?

– Пистолет опусти, идиотка. Тебе надо – я довезу, заработаю. Не хочешь – ищи другого. – Только сейчас он разглядел девушку. Ей было далеко до тридцати лет, и она была красива.

– Не бойся. Это травматика.

– У меня два условия: убираешь пистолет, называешь адрес и по дороге не засыпаешь.

– Три!

– Чего три?

– Условия. Я умею считать. Пирогова 26. Не хочешь, чтобы я уснула – говори, спрашивай, а главное признайся, кто ты.

– Журналист. Бываю в баре по пятницам, слушаю истории, черпаю вдохновение.