Наследница первой очереди

– Обязательно скажу. Приеду весной и проконтролирую, чтобы не обманула. Дай маме телефон. – Полина, тебя не затруднит проехаться по одному адресу? Нужно дом посмотреть. Картинки в объявлении одно, а в натуре может быть всё что угодно. Пишут один адрес, а на спутниковой карте вообще нет этого строения.

– Вы хотите купить дом и переехать сюда? – она не верила своим ушам. – Давно решили?

– Решение окончательное. Мы здесь одни, ты там. Костя выбирал дом ближе к клинике, и это уже не город, а область на левом берегу. Запиши адрес и телефон. Да, рядом с домом есть лицей. Всё это не срочно. Раньше марта мы не приедем. Костя хочет с тобой поговорить.

Поговорив с мужем матери, Полина была ему так благодарна, что не смогла скрыть слёз радости. Это он предложил матери переехать и жить рядом, нашёл дом в десяти минутах ходьбы от клиники и в пяти от лицея. Он не просто выбирал дом, а выбирал думая о них. «Закончу с обедом и посмотрю по объявлениям будущую покупку», – думала она, закончив разговор.

Через час они уже втроём рассматривали объявления о продаже домов на экране ноутбука. За этим занятием их и застал Владислав.

– Чем заняты мои девочки? Решили приобрести дом?

– Звонили Соколовы. Хотят переехать, выбрали дом, просят посмотреть его в натуре.

– Поехали, посмотрим в натуре. Дежурство у меня было спокойное, да и не усну я после визита Руслана. Родителей не хотел огорчать, а правда сама вылилась наружу. Я позвоню маме, пусть посидит с Ильёй.

– Пусть оба приходят. Так им будет проще. К обеду вернёмся. Я звоню продавцу?

– Звони.

Был выходной, и они быстро добрались до нужного адреса. Улица Северная отделяла многоэтажные дома от частного сектора, где выстроились коттеджи не меньше двух этажей на любой цвет и вкус. Поперёк неё шли улицы-проезды без названия, а с номером квартала и дома. Они были узкими, но разделены на две полосы. Дом готовился к продаже и снег во дворе и у дома был расчищен. Забор, ворота и калитка были коваными, что позволило разглядеть дом снаружи до звонка хозяину.

– Чем же вам мой дом приглянулся? Есть дешевле, круче, – он с недоверием посмотрел на приезжих.

– Дом выбирали мои родители, а меня просили посмотреть соответствуют ли фото тому, что есть в натуре. Они звонили вам из Москвы. Проведём инспекцию, доложим результаты. Мы работаем с мужем в клинике прямо по улице.

– Дом хороший и места хватит и вам, и вашим родителям.

– У нас трёхкомнатная квартира на Пирогова в новом доме, нам и там не тесно, – говорила Полина, проходя в дом. – Вы мне честно признайтесь: почему продаёте?

– Если скажу, что строил для себя, вы не поверите. Я живу с этого. Инженер-строитель по специальности, получивший своё образование в СССР, не придумал ничего лучшего, как покупать недострой, доводить его до ума за год-два и продавать. Вы должны понимать, что я давно умер от икоты, продавая халтурную работу. Я могу сказать, что плитка чешская или итальянская, хотя она из Белоруссии, но за качество отвечаю. Вы видели соседские дома? Разве мог я допустить, чтобы мой выглядел хуже? Знаю, что где купить, кому доверить работу. Где бы я воплотил в жизнь столько своих идей? А здесь, что не дом, что-то новое. Ваши родители кто по профессии?

– Врачи. Вам нужна помощь?

– Нет, но с вами дружить надо. Хотите, посоветую что-то другое?

– Заказ был на определенный адрес, и мы его выполнили, – спускаясь с чердака, говорила Полина. – Кто платит, тот музыку и заказывает. Почему вы обустраиваете кухню и санузлы? Всегда это устраивает покупателя?

– Я предпочитаю полную отделку. А как её лучше сделать, не установив мойку, плиту, душевую кабину, ванную. Да и смотрится всё это как завершённое строительство. Я предпочитаю светлые тона в отделке, не люблю вычурность и помпезность, и никогда не навязываю своего вкуса. Понравилось вашим родителям, значит, понравится ещё кому-то.

– Ну, что? Давать залог рискованно. Родители прилетят только в марте. Вам квартира в Москве не нужна? – Полина улыбнулась. – Я пошутила. Будет реальный покупатель – продавайте. Телефон московский у вас есть. Удачи вам. – Они вернулись домой и ещё до того, как сесть обедать, она позвонила Соколовым. – Мам, мы только что вернулись с экскурсии. Я отправила на почту короткий ролик. Гарантий хозяину не давала. Скажи, почему именно этот? Есть дешевле и меньше. Зачем вам почти 300 квадратных метров? Ладно, цокольный этаж, но три спальни на втором, одна на первом, гостиная 30 квадратов – это много. Кто будет убирать королевские покои?

– Полина, мы не станем моложе, а у вас дети, – услышала она голос Соколова. – Вам нравится добираться до клиники сорок минут? А здесь пройдётесь пешком за десять. Я буду отводить в лицей Арину, он через дорогу. Илья будет с бабушкой. Подумайте. Район развивается, лесопарк рядом, до реки машиной десять минут. Что тебе не нравится? Не хочешь жить с нами или боишься, что твой Влад не согласится на такой вариант? – Соколов говорил и был уверен, что Михайлов слышит разговор, но он не знал, что и родители Влада его слышат. – Поля, я не могу настаивать, решать вам. Я жил с тестем ни один год и жил в согласии, ни разу не услышал упрёка в свой адрес. У нас была одна цель, и мы шли к ней. Если будете категорически против переезда, будем ждать вас по выходным дням. Спасибо за ролик.

– Всё слышали? А теперь я хочу услышать ваше мнение. Что скажете? Я подозревала, что они пригласят нас к себе. Иначе, зачем им одним такие хоромы?

– С одной стороны, Константин дело предлагает, с другой стороны, мне трудно смириться с тем, что сын идёт в дом тестя, а не в дом отца. Как-то это неправильно.

– Не говори глупости, Андрей. У Полины такая же квартира как у нас. Зачем ей переезжать в квартиру свёкра? Меня смущает только то, что мы будем редко видеться. Я привыкла видеть вас каждый день. А что будет после переезда?

– Я человек неконфликтный. Но смогу ли соответствовать стандартам твоих родителей? Поля, не знаю, что сказать. В любом случае, нам придётся жить ещё полгода по старому адресу, пока у Арины учебный год не закончится. Да и заявление нужно подавать в загс по месту прописки. Давай попробуем жить с родителями в выходные дни. Обижать Соколовых нельзя – всё сделано ради вас и задумано задолго до моего предложения. В одном я уверен – тебе будет проще и легче.

– С этим я согласна. Знаете, я думаю, мы преждевременно заговорили о переезде. Дом не куплен, родители живут в квартире, и нам не стоит забивать голову несуществующими проблемами. Будем обедать.

Родители прилетели третьего марта утренним рейсом и прямиком из аэропорта отправились в новый дом, за который уже перечислили задаток, сообщив эту новость по телефону. Трубку взял Владислав.

– Как ваши дела?

– Всё хорошо, кроме одного – ваша дочь в загс не торопится.

– Вот что, молодёжь: даём вам три дня и ждём вас всех в гости к себе. Там впереди три выходных. Передай это и Нине Ивановне.

– Мама, почему туда, а не домой?

– Во-первых, сюда из аэропорта ближе. Во-вторых, возить вещи, туда-сюда, неразумно. В-третьих, сегодня прибудет машина из транспортной компании, которой мы отправили часть вещей из квартиры и мы должны её встретить. Ждём в пятницу.

– Влад, ты после работы поезжай туда, а я заберу Арину из школы раньше и поеду сама. Мало ли, вдруг помощь понадобится.

Помощь не понадобилась. Машину разгрузили до приезда Полины. Всё, что требовалось Соколову от падчерицы – её мнение об устройстве гостиной. В пятницу дом внутри не узнали. Детская и две спальни были с новой мебелью. Единственного, чего не хватало в комнатах – штор на окнах. В гостиной стоял большой диван и маленький, на стеге висел большой телевизор, а на полу лежал мягкий ковёр.

– Десятого числа оформим сделку и постепенно всё приведём в порядок, – говорила Ольга Ивановна, принимая Илью на руки. – Ты стал совсем взрослый, Илюша. – Идём на кухню, пока Костя проводит экскурсию.

– Он стал не просто взрослым, а самостоятельным. Куда не дойдём – доползём, а то, что нужно достанем. Увидишь, как он Влада встречает, всплакнёшь. Голову на плечо положит, обнимет, по щеке погладит и всё это сопровождается словом «папа» в разной интонации, в виде маленького доклада о том, как он скучал. Артист ещё тот. Арина, слушая брата, стала называть Михайлова отцом.

– Его дети признали, а ты всё раздумываешь. Я знала Митю и то ошиблась. Что теперь всех мужчин по нему ровнять?

– Мам, он говорит об усыновлении, а я сомневаюсь, нужно ли это делать. Во-первых, это волокита, во-вторых, если не уживёмся, вешать на него детей неправильно. А самое трудное для меня – исполнение его желания. Он об этом не говорит, но я это чувствую. Он хочет общего ребёнка. Оказывается, у него не было своих детей.

– Полинка, ты сделаешь правильный выбор, дочка. И в нём не будет ничего странного или страшного. Тебе всего тридцать один год.

– О чём беседует бабушка с внуком? Давайте деду Илью Муромца. – Вы заявление подали? – Соколов посмотрел на Полину. – А кого ждём? Уведут мужика, и глазом не успеешь моргнуть.

– Я телок на привязи, что меня можно за верёвку утащить? – улыбнулся вошедший Владислав.

Услышав голос отца, Илья чуть не выпрыгнул из рук деда. Он перебирал ногами, чтобы найти опору и бежать навстречу папе. Михайлов взглянул на ребёнка, поднял руки и посмотрел на них. «Нужно вымыть руки с мылом. Забыл? Две минуты», – произнёс он и направился в ванную. Илья сразу затих, но смотрел туда, куда ушел отец, а при его появлении вновь «забеспокоился». Отец взял его на руки и встреча, о которой говорила Поля матери, состоялась. Эта картина умилила бы любого. Годовалый малыш отвечал отцу, как прошёл день, чем он занимался и т.д. Его рассказ состоял из нескольких повторяющихся слов и звуков: папа, мама, няня, ба, ну, ля, но говорил он, меняя выражение лица и жестикулируя руками.

– Артист! Как вы думаете, он на судьбу жалуется, или сон рассказывает? – смеялась Полина. – Теперь, пока не переключишь внимание, может долго говорить.

– Подавайте заявление в свой загс, а небольшое торжество отметим здесь. Пригласите коллег из клиники, Говоровых, Веру Ивановну. Ты с подругами встречаешься?

– Виделась с двумя, когда Дмитрий выписался из больницы. Но встреча не стала стартом для возобновления дружбы. Какие-то необоснованные претензии, недопонимание и нежелание дружить. Зачем навязываться? Я дружу только с Кристиной, с которой видимся раз в неделю.

– Дети у нас замечательные. Жаль разница в возрасте у них большая. Надо бы Илье брата или сестру, – Соколов улыбнувшись, посмотрел на присутствующих. – Арина хорошая няня, помощница для мамы, но дети должны расти вместе, учиться друг у друга. Я своему брату благодарен. Он был на два года старше меня, и был для меня образец для подражания. Илья погиб в 82 в Афганистане.

– Ты никогда не говорил мне об этом. Почему?

– Оленька, его гибель для меня был страшнее ухода отца и болезни матери. Мне не было и восемнадцати и казалось, что я остался один на всём белом свете.

Заявление в загс Полина и Владислав подали 16 марта. Регистрация была назначена на 16 апреля в 15 часов. Настало время покупать платье. Дождавшись весенних каникул, мать и дочь поехали за покупками к торжеству. Арина критически относилась к выбору платья для мамы. Примерка длилась второй час, пока платье не понравилось дочери и не подошло матери. Кружевное платье с длинным рукавом и умерено пышной юбкой было куплено. Было куплено платье Арине и нарядный костюм Илье. Михайлов на пятиминутке взял слово и пригласил коллег на обед в честь бракосочетания, назвав дату, время и адрес.

Накануне регистрации брака, пара легла спать поздно.

– Волнуешься?

– Очень.

– Почему? Приедем, распишемся, примем поздравления – это совсем не страшно.

– Это мой первый поход в загс. Хочется хорошо выглядеть. Да и сама церемония, мне кажется, волнительная. Скажи, а не будет на церемонии неожиданностей? Нет у тебя обязательств перед кем-либо? Лучше об этом знать заранее.

– Ты о чём, Полина? У меня не было отношений с сентября, тем более с обязательствами. Тебе не грозит визит обманутой невесты или случайно беременной партнёрши. Да, у меня были отношения несколько месяцев назад, но ничего кроме секса, ради секса. Ей чуть больше сорока, она не глупа и одинока. Я давно не завожу романов с молодыми и никогда не сплю с замужними. Ты меня ревнуешь?

– Нет. У меня были прецеденты. Довольно неприятно слушать о своём муже даже лестные отзывы, касающиеся его сексуальности.

– Не переживай. Меня особо не за что хвалить, – обнимая Полину, улыбнулся Влад. – Можно я тебе тоже задам вопрос?

– Слушаю.

– Как ты сама ко мне относишься? Что чувствуешь?

– Ты мне нужен, доктор Михайлов. Такой ответ тебя устроит? Я не знаю, симпатия это, влюблённость или любовь, но хочу, чтобы ты был рядом. Я никогда не была так счастлива, как последние три месяца.

– А я всё это время наблюдаю за тобой и ни разу не видел тебя по утрам заспанной и в халате. Как тебе это удаётся?

– Это идёт из детства. Я выросла в профессорской семье. Мой дед не признавал две вещи: посторонних в доме, т.е. прислуги и появление к завтраку с «постели». В семь двадцать вся семья собиралась к завтраку при полном «параде», готовые к выходу на работу и в школу. У него не было выходных, и мне было позволено в выходной завтракать в отсутствии деда. Так дедушка меня приучил к аккуратности, а позже и к самостоятельности. Он делал это своеобразно. «Полюшка, помоги мне: повесь пиджак в шкаф, а рубашку отнеси в стирку. Спасибо, детка. Каждая вещь должна знать своё место. Ты со мной не согласна?» – спрашивал он, а сам улыбался.

– Воспитывал собственным примером, как ты сейчас Арину?

– Никого я не воспитываю. Когда мы познакомились с ней, ей было почти пять лет. Девочка уже была самостоятельной и умной не по возрасту, но была слишком подавлена, даже напугана. Она не сразу доверилась мне. Твоя сестра не приедет?

– Думаю, нет. Я пытался её понять, но не смог. Ритка всегда была сама себе на уме и делала, что хотела, а родители ей потакали. Она на год старше тебя, а мозг остановился в развитии на уровне восемнадцати лет. В семнадцать влюбиться в женатого мужика, которому за тридцать. Три года надеялась на его развод и скорую свадьбу, а дождалась рождения ребёнка, которого он не признал. Вернулась к родителям с дочкой, подала иск в суд и выиграла его, а потом решила уехать, оставив Варю на родителей. Мама отказала и стала для сестры врагом номер один. Она уехала с ребёнком, когда Варе исполнилось полтора года. Сейчас Варе одиннадцать лет, а сестра обвиняет мать в том, что та не дала возможности устроить ей свою личную жизнь.

– А где она живёт?

– В соседней области. Каждое лето привозит Варю на лето к бабушке, но встречается исключительно с отцом и на вокзале. Это нормально? Я был у неё дважды. Варя на мать не жалуется, но и не гордится. Нормальная квартира, хорошая работа – всё как будто нормально, но я знаю, что она осталась содержанкой, а для сестры это норма. Мать жалко, она мать, какая ни есть, она её дочь.

– Спи. Что-то разговор наш пошёл не по тому пути. Всё со временем наладится.

Глава 15

Утро началось с завтрака. Потом принимали парикмахера, который сделал простые, но праздничные причёски Полине и Арине. Ближе к обеду приехали Соколовы. Полина с дочерью вышли из комнаты в нарядах, чем удивили присутствующих. Не было ничего сногсшибательного, но их глаза излучали лучезарные улыбки, а наряды лишь подчёркивали счастливые лица. В загс поехали на двух машинах, за рулём которых были новобрачные. Процедура регистрации брака прошла с соблюдением санитарных норм и заняла не больше десяти минут. Говоров поздравил Полину в загсе, объяснив своё отсутствие на семейном обеде. Кортеж из двух машин двинулся к дому, в котором их уже ждали. Гости пришли во время и ждали молодых у ворот. «Ничему не удивляйся, – шепнул Соколов Полине. – Ты не захотела ехать в ресторан – он сам приехал к тебе вместе с официантом, столами и стульями». Гостиная напоминала уютный уголок в зале ресторана. Столы и стулья были поставлены именно так. Белые скатерти и чехлы на стульях, белые вазы с белыми розами, белые воздушные шары под потолком. Комнату словно окутало белое облако, разбавленное нарядами гостей. Полина взглянула на Влада и в глазах появились слёзы, а Арина уже ходила по комнате и не скрывала восхищения.

– Ты знал об этом?

– Только в общих чертах. Не боишься, что тушь потечёт? – он поцеловал её в щёку. – У тебя прекрасные и понимающие родители. Я не ожидал такой красоты.

Первые полтора часа не замолкали тосты и поздравления, а позже все переключились на медицину. По-другому и не могло быть. Из семнадцати присутствующих взрослых, пятнадцать были медиками, тринадцать из них врачи. Были разговоры о вакцинации, о расширении клиники, о семьях, детях и внуках, были танцы и был свадебный торт. Гости разъехались только в девятом часу вечера, уехала Крис с Марком, увезли столы и стулья вместе с официантом. Михайловы и Соколовы с детьми и внуками расположились в столовой по-семейному. Полина и Владислав уехали в десятом часу, оставив детей с бабушками, обещая вернуться завтра к обеду. Поднимаясь в квартиру, Полина не догадывалась о сюрпризе, который приготовила сестра. Влад попросил её закрыть глаза и сам открыл дверь.

– Осторожно переступай порог и можешь открывать глаза.

На всю длину прихожей горели небольшие свечи. Она не сразу сообразила, что они не просто горят, а из них сложилось слово «ЛЮБЛЮ!»

– Не боишься, что моё платье может вспыхнуть? – она озорно взглянула на мужа.

– Не боюсь! – он подхватил её на руки и переступил через надпись, опустив на пол в спальне.

– Ты хочешь, чтобы я лишилась чувств от сюрпризов? – Вся постель была усыпана лепестками роз, а на журнальном столике стояло ведёрко с шампанским во льду и два бокала.

– Хочу, чтобы ты запомнила этот день на долгие годы…

Утро двадцать третьего августа началось как обычно. Полина, проводив Влада на работу и накормив детей завтраком, собирала вещи для окончательного переезда в дом Соколовых. Арина была готова к третьему классу в новой школе, а Полина выходила на работу вместо Кристины, которая собиралась в отпуск по беременности и родам, в сентябре. Звонок в дверь отвлёк её. Она открыла дверь, не взглянув в глазок, и тут же мужчина оттеснил её в квартиру, переступил порог и захлопнув дверь. Что-то во внешности мужчины показалось знакомо. Внимательно взглянув на него, она узнала Дмитрия. Он изменился, слегка похудел, сделал короткую стрижку и отпустил на лице короткую щетину, а на глазах были очки.

– Удивлена, наследница первой очереди? Я не приведение, не вздумай грохнуться в обморок. У меня мало времени, а вы мне нужны живые и здоровые. Дети где?

– В комнате Арины. Что тебе нужно?

– Помолчи, всему своё время, – он прошёл в комнату дочери, которая удивилась и одновременно напугалась. – Здравствуй, дочь. Я живой, не пугайся. Успокойся, я ничего вам не сделаю, если вы мне поможете. Телефон мне свой дай.

– Это бабушкин подарок. Не нужно его ломать.

– Я его не трону, заберёшь позже на кухне, но карту выну, – он разобрал корпус, вынул карту и бросил на стол, а телефон сунул в карман. – Арина, ты уже взрослая. Мне нужно, чтобы вы все поехали со мной. Будете послушными, через день вернётесь домой. Поняла? Я поговорю с мамой, а ты сиди тихо? – он вернулся в кухню, положив телефон на холодильник. – Пришла в себя? Присядь и телефон свой дай сюда.

– Объясни, чего тебе нужно от нас, что ты явился через год после своей смерти? Денег? Григорий продал твою квартиру, но они на счёте Арины, я не смогу их снять за день.

– Мне не нужны ваши деньги. Я тебе ещё доплачу, если ты поведёшь себя так, как это нужно мне. Сейчас ты соберёшь вещи себе и детям, скажем, на неделю. Позаботься о питании для малыша и дочери на сутки. Вечером мы вылетаем на отдых всей дружной семьёй. Можешь вернуться назад, не покидая аэропорта. Это всё.

– Ты хочешь пересечь границу таким странным способом?

– Безопасным способом.

– Почему ты не улетел раньше?

– Ты не в курсе, что международные вылеты были отменены? Большинство из них были открыты в середине месяца. Ты думаешь, так просто восстать из мёртвых? Пока окончательно поправился, потом ждал вакцинацию, получил сертификат и придумал вот такой способ. Тебе не интересно, как это всё получилось?

– Меня интересует только то, чтобы мои дети, после твоей затеи, остались живы и здоровы.

– В таком случае, всё зависит от вашего поведения с дочерью. Собирайся, у тебя полчаса.

– Ариша, собери свои вещи в рюкзак и приготовь в дорогу комбинезон, футболку и кроссовки. Положи сверху толстовку. Мы уезжаем с твоим папой.

– Почему?

– Делай, что мать говорит.

Арина закрыла за ними дверь и начала искать свой старый телефон, надеясь, что его не выбросили. Он нашёлся в ящике стола. Поставив карту, она нашла зарядку и пыталась позвонить. Сигналы шли, но не Влад и дядя Гриша трубку не брали. Набрав короткое сообщение, она отправила его по трём номерам, включая деда Соколова. «Нас увозит Подольский». Вынув карту, бросила её на стол, открыла старый альбом, вынув из него фото с Подольским, сделанное в парке. На обратной стороне сделала такую же надпись и воткнула фото в рамку, закрыв им семейный снимок. Вещи сложила в рюкзак и села на диван, глядя на брата: «Тебе повезло, что ты ещё не понимаешь, что происходит, а мне очень страшно».

Из подъезда Подольский вышел, держа Арину за руку, а второй – сына на руках. Полина шла рядом с сумкой. Их случайно заметила Нина Ивановна, возвращающаяся из магазина. Она не могла ошибиться и первым делом позвонила сыну.

– Девочки, слушайте меня внимательно и не говорите, что я не предупреждал, – запуская двигатель, говорил Подольский. – Ты, дочь, можешь кричать, кусаться и даже убежать. Я следом не побегу, а сверну шею твоему маленькому брату, и его смерть будет на твоей совести. В кармане у меня шприц. Он один и умрёт только один из вас. А вот кто это будет, зависит от вас? Мы пройдём регистрацию на рейс, сядем в самолёт, приземлимся и расстанемся навсегда. Я доходчиво объясняю?

– У меня стоит штамп о браке с другим человеком.

– Что это меняет? Дети наши с тобой и я могу отдыхать вместе с ними в твоём присутствии.

– Куда мы полетим? Сколько времени займёт перелёт?

– Думаю, часов шесть. Но у нас до рейса есть ещё время. Ты ничего из документов не забыла с собой взять? Полина, давай без фокусов. Мне нужно улететь и я улечу. Вопрос лишь в том, что будет с детьми? Ты поняла?

В машине наступила тишина, а Нина Ивановна дозвонилась до сына.

– Влад, Полина собиралась куда-нибудь с утра? Я видела, как она садилась в тёмный джип, а мужик нёс Илью и вёл за руку Арину. Мне показалось это странным. Девочка не ходит за руку, считая себя большой.

– Мам, я всё выясню и позвоню тебе через время, – ответил Михайлов, видя в дверях Соколова. – Что случилось, Константин Григорьевич?

– Я получил странное сообщение от Арины. Читай.

– У меня два пропущенных звонка от неё и тоже сообщение. Как такое может быть, если он умер год назад?

– А ты в этом уверен? Нужно понять, что ему нужно от Полины и детей. Кому мы можем позвонить кроме полиции. Оля звонит, – он выслушал жену и стал хмурым. – Арина отправила сообщение и Григорию Родионову. Он приедет через час со своими орлами.

Машина ехала почти час, пока Полина узнала окрестности. Их везли в посёлок лесной. Она держала сына на руках, который уснул, обнимая второй рукой дочь. «Значит, Гриша был прав, и ты был связан с Бариновым?» – подумала она, но промолчала. Шприц, который демонстрировал Дмитрий, мог содержать всё что угодно, а рисковать она не могла. Машина въехала во двор и ворота за ней закрылись автоматически.

– Здесь кухня, санузел и комната прислуги. Они на время ваши, но будете под замком. Ведите себя смирно.

– Мам, я со старого телефона отправила сообщение папе, деду и дяде Грише. Может хоть один прочитает, – присаживаясь на кровать, куда мать положила брата, сказала Арина.

– Ты у меня большая умница. Будем надеяться на помощь. Я не могу ставить ему условия, перечить и допустить, чтоб с вами что-то случилось. Если его план сорвётся по нашей вине, он пойдёт на крайности. Ему нужна эта поездка – он её получит. Приляг рядом, а я посмотрю, что можно приготовить поесть.

А тем временем в кабинете Соколова в клинике шёл совсем не детский разговор. Григорий рассказал то, что ему было известно о смерти Подольского.

– Придумать под шумок свою смерть и обставить всё так, он не мог один. Значит, и хищение денег не только его рук дело. Если их не нашли, значит они за границей и ему нужно вылететь туда. Долгое время вылеты были отменены, а теперь лети куда хочешь. Его не объявляли в розыск, на него даже дело не завели.