Проклятье для дракона

Переведя взгляд на улицу, я всмотрелась в многочисленные камни. Их было действительно много, штук пятьдесят, тянущихся за холм и скрывающихся из поля зрения. Среди них ярче всего выглядели три: они были больше и не из серого камня, нет. Чёрно-красного, болотно-зелёного и лунно-белоснежного.

«Ба́льмонд, Ба́рольд и Бандо́р. Перед тобой основатели Эрании. Три дракона, что сумели объединить три враждующих народа. Удивительные личности, всего за пару лет сумели наладить экономику и торговлю с соседними государствами, приобщили население к ремеслу, отвоевали выход к морю у поселений дикарей, заодно заключили с ними пару-тройку договоров о дружбе, развили судостроение и рыболовство… Этот список можно продолжать очень долго, а если брать в расчёт всех пятерых правителей Эрании, то и ещё дольше».

Он замолчал, позволяя мне переварить полученную информацию. Его слова, манера подать информацию невольно вынудили меня проникнуться важностью и уважением. Молодцы, действительно молодцы. Объединили народы, создали сильное государство, наладили как внутреннюю, так и внешнюю политику. Это достойно уважения, не каждый так сможет.

«А сейчас в империи много драконов?» – с опаской вопросила я, всерьез опасаясь того, что на такой вопрос он может обидеться. Мало ли, вдруг тема больная.

«Много, – вопреки моим опасениям, отозвался мужчина, – почти половина населения является драконами, остальная часть состоит из людей, магов, эльфов и ведьм. И я не советую тебя связываться ни с кем из них».

Любопытство как-то само спросило:

«Почему?»

И получило ответ:

«Маги обязательно захотят поставить на тебе пару-тройку экспериментов, ведьмы проклянут чисто из исследовательского интереса, эльфы заграбастают себе, а люди разведут на деньги».

Мне вновь показалось, что император улыбается, но знать наверняка я не могла и лишь улыбалась от его слов сама.

«Какие у вас все коварные» – вывела я с коротким смешком.

«Ты не найдёшь никого коварнее… драконов!»

Я фыркнула, с улыбкой глядя на выведенную строчку. Забавный он, император этот. И чего его так боятся?

«Поверю вам на слово» – усмехнулась я.

На листке появился совсем маленький завиток, который, зависнув на мгновение, бесследно исчез. Я нахмурилась, терпеливо ожидая дальнейших слов. И они последовали:

«Прошу меня извинить, леди Эжен, дела не терпят промедления. Ожидаю вашего появления и горю желанием продолжить наш урок истории. Приятной вам дороги».

«Благодарю за своеобразную экскурсию. Надеюсь, вы разберётесь со всеми делами».

«Я тоже» – отозвался он с промедлением и лист затих.

Я буквально физически ощущала, как присутствие кого-то невидимого исчезло из чёрного листка, оставив его просто бумагой. Отложив и его, и перо на столик, я откинулась на мягкую спинку и принялась глядеть в окно на странную, не очень похожую на нашу природу.

И вскоре мягкая качка и бездействие сморили меня.

* * *

Проснулась я только тогда, когда карета мягко затормозила и остановилась. Открыв глаза, села и сладко потянулась, запоздало вспомнив, во что одета и что со всем этим нарядом нужно быть осторожнее – его ещё император оценить должен. И, надеюсь, не убить меня.

Быстренько оглядев себя, я осталась довольна. Ничего не помялось и не оторвалось. Глумливая улыбка сама собой заиграла на моих губах.

Стараясь двигаться осторожно, я выглянула в окошко. Синие луга с редкими деревьями сменились густым тёмным лесом. Настолько тёмным, что я вначале свалила всю вину на густую листву, но только лишь приглядевшись внимательнее, поняла, в чём дело.

Крик едва ли не сорвался с моих губ, когда среди толстого слоя чёрной паутины, оплетающей каждое дерево вокруг, показался громадный чёрный паук! Он был огромным! Он был с лошадь размером! И у него было восемь мохнатых быстро перебирающих паутину лап! И восемь горящих алым глаз! И клешни!

И он пугающе быстро двигался прямо к нам!

Вот не зря я всегда пауков боялась! Я как знала, что существуют твари побольше нашего земного Блонда[3]!

Моё сердце пустилось в таком бешеном ритме, будто я преодолевала семи километровый кросс на выживание. Руки похолодели, плечи напряглись до предела, а ноги, не отдавая себе отчёта, отошли подальше, к двери, но выходить я не рискнула.

Нужно быть полной идиоткой, чтобы выйти из относительно безопасной кареты прямо в лапы этой твари.

Вместо этого я резко развернулась и дрожащей рукой отодвинула шторку, выглядывая сквозь маленькое окошко на двери на улицу.

Паутина, одна сплошная паутина со всех сторон… и воины императора, в этот самый момент прямо на моих глазах обнажающие обычные на первый взгляд мечи. Но стоило лезвиям покинуть ножны, как все они, каждое из них, вдруг вспыхнуло и ослепительно засияло алым пламенем!

А из переплетений чёрной паутины к нам со всех сторон совершенно беззвучно пробирались огромные пауки!

Внезапно открылась дверь. Заглянувший поразительно спокойный мужчина с убранными в низкий хвост короткими светлыми волосами глянул на меня и вежливо попросил:

– Оставайтесь внутри.

Да я и не собиралась выходить! И его спокойствие, без сомнений, очень меня радовало и успокаивало, но едва дверца закрылась и я вновь осталась одна, появилась необходимость как минимум восполнить этот пробел в знаниях.

Пройдя к столу, села, взяв лежащий лист бумаги и перо, покрутила последнее в руке в нерешительности, раздумывая, следует ли отвлекать правителя, но в итоге всё же решила, что рискну.

На улице было темно, а в карете и вовсе почти ничего не видно. Чтобы хоть что-нибудь написать, пришлось прищуриться. Но и тогда слова вышли корявыми и мелкими:

«А у вас тут, совершенно случайно, не водится огромных таких пауков?»

Если он сейчас скажет «нет», то мне придётся его очень сильно разочаровать.

Ответил император на удивление быстро, вот только совсем не так, как я на то рассчитывала.

Для начала все имеющиеся на бумаге слова вспыхнули и тускло засверкали, позволяя без проблем их разглядеть. Затем снизу появилось:

«Не выходи из кареты».

И всё. Больше ни единого слова.

А снаружи тем временем началось что-то жуткое.

Двое видимых мне в окно воинов одновременно кинулись на прыгнувшего на них паука. Два коротких замаха, рывок, прыжок и два пылающих огнём клинка с двух сторон вошли в тело монстра.

Тварь взревела от боли, наполнив этим звуком пространство вокруг! Испуганно заржали кони, задрожала карета, обозлились остальные пауки!

А воины словно этого и добивались. Прекратив атаку, они замерли, позволяя многочисленным паукам максимально приблизиться, а в момент, когда я уже решила, что нас попросту сожрут, вспыхнуло пламя!

Яркое, ревущее, безжалостно пожирающее ближайшую паутину, оно разгорелось всего за секунду и застыло на миг, показавшийся мне бесконечно долгим, чтобы уже в следующую секунду с рёвом, гудением и хрустом беспощадной губительной стеной разойтись во все стороны!

Перепуганная до ужаса, я была не в силах даже пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы оторвать взгляд от сожжения. Просто банального сожжения.

После огня не оставалось ни паутины, ни её создателей, что было более важным. Мелькнула мысль, что в этом лесу могли водиться и другие, мирные, существа, но учитывая размеры пауков – вряд ли животинка тут осталась.

Всё было кончено буквально за десять секунд. Пламя отошло на расстояние в метров пятьдесят, и в его угасающих всполохах я разглядела и других красноглазых монстров, но те, проявляя поразительное благоразумие, приближаться не стали.

Открылась дверь. В оглушительной тишине леса щелчок замка показался мне невыносимо громким.

Потрясённая, я медленно повернула голову и заторможено уставилась на… клыки. Уже заглядывавший ко мне блондин объявился вновь, в этот раз широко и явно демонстративно улыбаясь, обнажив пугающе острые клыки.

– Эдвард[4], – выдохнула я шокировано.

– Что? – Мужик, хотя скорее парень, улыбаться перестал и вопросительно на меня посмотрел.

– Вампир, говорю, – я пару раз моргнула, вырывая себя из оцепенения.

А вампир вдруг взял и оскорбился. Надулся показательно, презрительно на меня глянул и, словно не ко мне и обращаясь, пробубнил:

– Вот и спасай её, неблагодарную.

– Я очень благодарна, – не согласилась с обвинением.

– Я не вампир, – посчитал нужным сообщить и монстрятина.

– Нарастил, да? – Печально догадалась я.

С улицы послышались приглушённые смешки. Сам невампир покраснел не то от стыда, не то от гнева, засопел и оскорблённо воскликнул:

– Я арте́й!

Почти как «у меня артрит».

– Боже, какой ужас, – я ладонь к груди прижала, – это лечится?

Резко рвано выдохнув, блондин с грохотом дверь захлопнул, а в следующее мгновение на улице грянул хохот.

* * *

Ещё примерно через час я вновь уснула, устав ничего не делать, а проснулась от непонятных звонких ударов. Открыв глаза, я помутневшим взглядом пробежалась по карете изнутри, потом посмотрела за окно.

Не было больше леса и полей.

Был город.

Самый настоящий средневековый город с двух и трёх этажными домами из камней серого, белого, чёрного и коричневого цветов, с аккуратными окнами и дверьми, крышей с черепицей, трубами, заборчиками вокруг и цветущими клумбами. С разнообразными лавками с вывесками над ними, с высокими фонарями, ходящими по тротуарам жителями в причудливых нарядах и с многочисленными каретами. В воздухе витал яркий аромат специй, жареного мяса и чего-то сладко-медового.

– «Столичный оракул»! – Кричал паренёк в смешной шапке со стопкой газет в руках. – Покупайте «столичный оракул»!

– «Дворцовые вести»! – Силилась перекричать его девчушка лет двенадцати с растрёпанными рыжими косичками и в штопанном синем платье. – Последние новости от «Дворцовых вестей»!

И цоколи копытами по каменной дороге лошади, и гремели колёса бесконечной череды разноцветных карет, хрустело на огне мясо и подпрыгивала крышка кипящей кастрюли в заведении без стен, мимо которого мы как раз приезжали, и десятки, сотни, тысячи голосов смешались воедино.

Мне вдруг невыносимо сильно захотелось выбраться из кареты и с улыбкой бродить по этому слегка безумному на первый взгляд городу, заглядывать в лавки, говорить с местными жителями и впитывать, подобно губке, знания и впечатления.

Но карета не останавливалась, как бы мне ни хотелось, а продолжала ехать прямо вперёд, куда-то туда, в неизвестность. Страшно мне не было, лишь только самую малость волнительно. Слегка дрожали похолодевшие ладони и коленки, нервно постукивали носки о пол кареты. Уверенности не добавляло и то, что прохожие косились на мою карету, а некоторые некультурные даже пальцем тыкали, что-то удивленно друг другу выговаривая.

Примерно четверть часа спустя мы покинули пределы города и въехали в услужливо открытые огромные, выше кареты, позолоченные ворота.

Неужели город воротами заканчивается?

Однако очень скоро стало понятно, что это не город закончился, а чьи-то впечатляющие размерами территории начались. И я даже догадывалась, чьи именно.

По обе стороны от длинной светло-серой дорожки тянулись вначале низкие кусты сплошь в розовом цвету, а затем идеально ровно остриженная голубая трава. Метров через семьдесят начинался тёмно-золотой забор.

По этой дороге мы двигались около десяти минут, пока наконец не повернули и прилипшая к окну я не увидела то, к чему мы так целенаправленно и двигались.

Это был замок. Величественно возвышающийся над, казалось, всем городом серокаменный дворец этажей шестнадцать в высоту, с пронзающими небеса шпилями многочисленных башен, с разнообразнейшими окнами, начиная от совсем крохотных и круглых и заканчивая стеклянными дверьми, выходящими на каменные балконы с перилами.

Совершив крюк исключительно ради того, чтобы объехать цветущий перед дворцом сад, наш экипаж мягко затормозил недалеко от главного входа.

В одно из окон я отчётливо видела по большей части дам в изумительных нарядах и с кружевными зонтиками, небрежно лежащими на плечах. До нашего появления эти дамы неспешно прогуливались по змейками переплетающимся тропинкам сада, но теперь все как одна обернулись и заинтересованно замолчали.

В другое окно… вид из другого окна пугал куда сильнее.

Там собралось человек пятнадцать по меньшей мере, и все с таким же ожиданием взирали на карету, ожидая моего выхода.

Но я едва ли обратила внимание на толпу, мой взгляд был прикован к мужчине, стоящему чуть впереди всех остальных.

В том, что это именно он является драконом и императором, у меня не возникло никаких сомнений.

Нет, на нём не было сверкающей золотой короны, и скипетр с державой он в руках не держал, но они ему и не требовались.

Мужчина от всех остальных отличался в первую очередь ростом, возвышаясь над своими подданными практически на голову, шириной плеч, которая лишь подчёркивалась спокойно сложенными за спиной руками, и, как бы странно ни звучало, подачей себя.

Он выглядел невозмутимо, и за этой невозмутимостью были железная уверенность и поистине императорская величественность. Кажется, словно даже его длинные чёрные волосы лежали на спине с этой же уверенностью и гордой отстранённостью.

И я вдруг поняла, что не имею никакого желания покидать карету. Точно не в таком виде, в который я себя осознанно привела. О чём я думала вообще? На что рассчитывала? Где был мой мозг в тот момент, когда я делала с платьем вот такое?!

Внезапно дверца кареты распахнулась, мне была выразительно протянута рука принудительной помощи.

Боже, за что?!

Но весь охвативший страх пришёл затолкать куда подальше и напомнить себе, что, во-первых, выбора у меня особо нет, а во-вторых, народная мудрость гласит: не останавливайся на полпути, позорься до конца! Ну или «назвался груздем, полезай в суп». На крайний случай «умная голова, да дураку досталась», хотя это, кажется, уже про другое…

Вдох-выдох… затем ещё раз, потому что с первого раза не подействовало, и я натянула на лицо очаровательную, хочется надеяться, улыбку и выбралась-таки на улицу, приветливо размахивая ладонью.

Ладонь дрожала, так что вместо элегантного покачивания выходила нервная дёрганная судорога… но я не сдавалась!

Ну, что же… Теперь меня или убьют, или запомнят на всю жизнь.

Две дамы в золотых одеяниях с многочисленными юбками стали первыми жертвами моего фееричного появления – они потеряли сознание. Серьёзно! Их глаза в ужасе расширились, а затем закатились, и обе прекрасные леди грохнулись без чувств.

А я продолжила весело размахивать рукой и широко улыбаться, чувствуя, как сводит от напряжения щёки.

Остальные уцелевшие в основном мужчины стояли и смотрели на меня в полном изумлении… все, кроме императора! Мужчина окинул меня изучающим взглядом, с трудом сдерживая норовящие взлететь брови, и его губы вдруг медленно растянулись в улыбке, а плечи напряглись и едва заметно задрожали.

Страшно представить, но, похоже, это успех.

* * *

Как Андор Ракердон сдержал рвущийся наружу смех, он и сам не понимал. Зато он точно знал, что это было самое оригинальное появление за всю его жизнь.

Девушка, которую в последний раз вживую он видел много лет назад ещё совсем малышкой, осмелилась на то, чего никогда бы не совершило ни одно существо этого мира. И император по достоинству оценил это.

Её ноги прикрывала довольно странная юбка, состоящая из ярких розовых, красных и фиолетовых лент, сшитых вместе на поясе. Подувший ветер взметнул их, открывая вид на нижнюю юбку – узкую, едва доходящую до колен, зато открывающую вид на стройные тонкие ножки.

Их император тоже оценил по достоинству. Он просто догадливым мужчиной был и сразу понял, что в его положении безопаснее просто оценивать.

Затем его несколько потемневший взгляд скользнул выше, по тонкой талии, обтянутой белым, неплотно зашнурованным корсетом, по груди, которая из-за ослабленных узлов терялась под тканью, а не была подтянутой, как у придворных дам, по острым косточкам ключиц, вид на которые открывала сползшая с плеч на локти розовая накидка-шарф, и, минуя лицо, которое император уже наблюдал в огне, застыл на двух высоких хвостах, перевязанных крупными фиолетовыми бантами.

«Смело», – пронеслось насмешливое в голове у императора.

Во всяком случае, дракон точно знал, что в империи никто и никогда не осмелится надеть на себя подобное.

Яра хотела выделиться и привлечь внимание? У неё это прекрасно получилось.

– Добрый вечерочек! – Весело поздоровалась она, не прекращая широко улыбаться и активно размахивать рукой.

Говоря откровенно, поведи себя так стоящая тут же и недовольно пыхтящая Марисса, Андор окатил бы её волной презрения и прочёл лекцию о неподобающем поведении.

Говоря ещё откровеннее, любое даже самое безобидное действие этой драконицы могло вызвать у императора такую реакцию.

Просто есть люди, в которых раздражает даже то, как они дышат, если не сказать сам факт наличия у них дыхания. Марисса для лорда Ракердона являлась как раз такой драконицей. Причём она собственными силами такого отношения и добилась.

Но все мысли об этой леди были оставлены, едва только взгляды Андоры и Яры встретились.

Неприятное, острое чувство ревности наотмашь резануло Мариссу изнутри, оставляя на сердце болезненно кровоточащую рану. Ей не нравилось, что внимание её дракона обращено на другую. Ей не нравились их взгляды. И ей не нравилось, что он смеётся от одного только вида этой некультурной особы.

Смеётся от такой глупости, когда не смеялся от шуток Мариссы.

Смотрит с интересом, какого никогда не видела в его взгляде она.

Смотрит и улыбается так, как никогда не смотрел и не улыбался Мариссе.

Родившаяся в ней ревность взмыла в воздухе никому не видимой чёрной дымкой, скользнула к уху девушки и принялась едва слышно нашептывать ей что-то неизвестное. Что-то, отчего у Мариссы закипала кровь и глаза наполнялись яростью.

В тот момент, едва только увидев эту девушку, она точно решила, что не позволит ей приблизиться к своему императору.

* * *

Есть такие люди, при виде которых точно можно предсказать, что тебя ждёт. Глядя в странные, но завораживающие мерцающие неожиданно красные с вертикальным зрачком глаза самого настоящего дракона, я могла сказать точно: между нами что-то вспыхнуло.

Вот так, с первого взгляда, как бывает только в сказках и красивых историях, но разве и я не в сказке нахожусь?

Не скажу, что мы влюбились друг в друга с одного взгляда, конечно нет. Но в устремлённом на меня взгляде читалось что-то очень заинтересованное, даже ожидающее, и мы стояли, разделённые десятком шагов, и просто были не в состоянии отвести друг от друга взглядов.

Неожиданно подумалось: а каково это, быть любимой вот таким человеком?

Каково это, любить его?

Всё в нём привлекало моё внимание. Высокий рост, к которому, наверно, каждая девушка испытывает слабость, мечтая, что её мужчина будет выше. Его крепкая фигура, из-за которой, я уверена, меня будет совсем не видно. Гуляющая по губам улыбка и малость смеющийся взгляд лишь делали дракона харизматичным, чего я никак не могла проигнорировать.

– Мы рады приветствовать вас, леди Эжен, – склонился в лёгком поклоне стоящий рядом с моим драконом мужчина в алом камзоле с белыми вставками. Выглядел он вовсе недурно: отстраненно-вежливое выражение относительно симпатичного лица, светлые глаза, зачёсанные назад волосы цвета спелого каштана.

– И я вам рада, – отозвалась та, которую здесь называют Ярой Эжен.

Я совершенно не знала правил этикета, но не переживала по данному поводу, потому что была уверена: даже это может сыграть мне на руку. Главное, не переборщить.

Просто нужно делать почти всё наоборот. Императора боятся? Значит, я не должна. Это не совсем разумно с точки зрения собственной безопасности, зато очень даже логично с рассмотрения привлечения его внимания. К тому же, я точно знаю, что счастья на страхе не построишь.

Там, где есть место страху, никогда не будет любви.

– Надеемся, дорога была приятной, – продолжил мужчина в алом, пытаясь перетянуть на себя моё внимание.

Ну, мне и не сложно. Повернув к нему голову, я спокойно улыбнулась, пытаясь выглядеть невозмутимо, и вежливо ответила:

– Очень приятной, если не считать тех громадных пауков… У вас удивительный город и, если это возможно, я бы с радостью по нему прогулялась.

Мужчина в алом собирался что-то ответить мне, но успел.

– Желание моей гостьи – закон, – прозвучал негромкий проникновенный голос.

Его лёгкая вибрация с дрожью проникла внутрь меня, заставляя вздрогнуть и стремительно повернуть голову, чтобы не просто заглянуть в его глаза – ухнуть в них, как в пропасть с разбега.

Я никогда не верила в любовь с первого взгляда. Не подумайте, я и сейчас в неё не верю. Зато я поверила в то, что можно заинтересоваться человеком с первых мгновений. С его первого взгляда, первого слова, первого жеста.

И сейчас, глядя в бездонные глаза глубокого тёмно-красного цвета, я отчётливо понимала. Понимала, что не боюсь его, не смотря на клубящееся вокруг него таинственное ощущение чего-то опасного. Понимала, что выгляжу глупо, стоя вот так и не сводя с него взгляда, но не могла отвернуться. Понимала, что надо что-то сказать, но в горле пересохло и не было сил вымолвить хоть слово.

– Примете моё предложение и составите компанию на вечернюю прогулку? – Первым нарушил наше молчание император, пронзая меня своим немигающим взглядом.

Судорожно сглотнув и на миг зажмурившись, беря под контроль собственный разум, я взглянула на него уже спокойнее, вежливо улыбнулась и так же вежливо ответила:

– С превеликим удовольствием.

И это была чистая правда. Мне было невероятно любопытно прогуляться по этому городу. Как будто упала во времени на несколько десятков лет назад. И с моей стороны будет неправдоподобной ложью сказать, что я согласилась только лишь из-за города. Ну просто как я могла отказать самому императору?

Мне нужно время решить, стоит ли всё это делать. Стоит ли бороться за сердце этого мужчины? Стоит ли он сам того, чтобы за него бороться?

Нужно решить сейчас: всё или ничего.

Или я прилагаю все свои усилия, чтобы он стал моим, или просто отпускаю, открывая дорогу другим.

– Тогда дам вам время отдохнуть после дороги, – лёгкая улыбка тронула его тонкие губы, а моё сердце вдруг начало усиленно биться, создавая самых настоящих бабочек, что одна за другой летели и обустраивались в животе.

С ума сойти.

– Благодарю, – чуть хрипловато отозвалась я и поторопилась вслед за просившим следовать за ним мужчиной в алом, который повёл меня прямо в замок под пронзительным взглядом дракона.

Только лишь когда за моей спиной закрылись двери и я оказалась вне досягаемости глаз этого мужчины, я позволила себе коротко выдохнуть.

Голова натурально шла кругом, размывая в безобразном вихре окружающее пространство. Тяжело задышав от внезапно нахлынувшего волнения и переживания, я невольно затормозила и прикрыла глаза, пытаясь просто успокоиться.

Невероятно чувство. Как будто я не спала трое суток подряд и у меня теперь всё плыло, голова кружилась и мысли сбивались в непонятные кучки, отказываясь выдавать что-то разумное. Совершенно неожиданно меня бросило в жар и щеки ощутимо запылали. Прижав к ним ладони, я ещё пару раз глубоко вздохнула и выдохнула, только лишь после этого открыв глаза.

Мужчина в алом стоял впереди в нескольких шагах от меня, обернувшись и понимающе улыбаясь. В его взгляде читалась лёгкая насмешка и что-то ещё, запрятанное так глубоко, что я не смогла этого распознать.

– Идёмте? – Осведомился он и, спасибо ему за это большое, ничего не сказал на тему моего поведения.

– Куда? – Соображать оказалось очень сложно.

Улыбка мужчины стала ещё более понимающей.

– В ваши комнаты, – безукоризненно вежливо проинформировал он.

– У меня есть комнаты? – Удивилась сильно.

Тёмные брови мужчины изогнулись и он, стараясь сдержать подрагивающие уголки губ, поинтересовался в ответ:

– А где вы собирались жить всё это время?

Я, если честно, нигде не собиралась, но говорить этого не стала.

– Хорошо, ведите, – разрешила ему и сама подошла ближе.

Ему не пришлось повторять дважды. Повернувшись, мужчина повёл меня в нужном направлении, только ему известном, через большой, действительно большой холл светло-изумрудного цвета.

Под нашими ногами была аккуратно выложена в причудливом узоре мозаика всех вообразимых оттенков зеленого, начиная от самого светлого, почти белого, и заканчивая глубоким болотным.

С одной стороны этой просторной комнаты тянулся ряд витражных окон, на каждом из которых был запечатлен какой-то свой красочный пейзаж. Каждое из этих окон было аккуратно оправлено тяжёлой тёмно-зеленой тканью со светлыми лентами, а под ними стояли расписные горшки с морозно-голубыми растениями, похожими на наши уменьшенные пальмы.