Деревня ведьм. Оборотням вход воспрещен

   Сделала массаж? Параллельно с чем приключилось что-то такое… от чего мурашки, и сердце, и в горле пересохло? Санни и себе толком не может объяснить происходящее, не говоря уже о том, чтобы найти приемлемое объяснение для сестры.

   Остается лес. Белки и зайцы вопросов не задают.

   Она сходила в душь, переоделась и собралась в рекордные сроки. Надев шлем и перчатки, закинула небольшой рюкзак за спину. По-деловому быстро направилась к выходу. Ник что-то говорил, но Санни прошла мимо, лишь махнув рукой на прощание.

   Ничего не вижу, ничего не слышу, никого не боюсь. Убегаю в лес.

   Танцевать в гулком холле желания не возникло. Несмотря на шлем, плотную мотоциклетную куртку и гремящий в наушниках рок, она спиной ощущала следящий за ней взгляд. Прибавила шагу и, столкнувшись в дверях с галдящей толпой постояльцев, чуть ли не бегом добралась до Сузуки.

   Верный железный конь не подвел, завелся с пол-оборота и рванул с места как дикий мустанг. Выскочившему на крыльцо мужчине, растолкавшему по пути веселых отдыхающих, осталось беспомощно смотреть вслед черному мотоциклу.

   Санни оставила Сузуки в паре километров от дома, заехав в один из многочисленных "карманов" на горной дороге. Отключила плеер, сняла шлем и вдохнула полной грудью морозный воздух.

– Молодец, спас меня… – нежно погладила блестящий бок мотоцикла.

   Шагнула в лес и прошла вверх по крутому склону до обрыва. Оперлась спиной о сосну и уставилась невидящим взглядом на раскинувшийся внизу в долине город, сверкающий разноцветными огнями как открытая шкатулка с драгоценностями. Окунулась в тишину, время будто замедлилось. Санни не знала, сколько простояла так неподвижно, холода не ощущала.

   Когда далекие очертания гор покраснели под лучами закатного солнца, с высокой ветви сосны на голову Санни упал пласт снега. К счастью, довольно мягкого, но все равно, холодного, мокрого, скользящего за шиворот.

– Чтоб тебя…! – ругнулась Санни, отряхиваясь.

   Сам по себе снег с деревьев падает, это так. Обычное дело. Но чтобы прицельно на голову ведьме?

   Подозрительно оглядываясь, она поспешила домой.

   Бесшумно подъехать к воротам нереально, поэтому Санни махнула рукой на конспирацию и не таилась. Не глуша двигатель, открыла ворота и неторопливо въехала под самый навес, на свое обычное место. Машина Эли стояла рядом.

   Как выяснилось чуть позже, переживала Санни напрасно. Эли дома не было. Что странно, обычно в это время она закрывает магазин и сидит на кухне, пъет крепкий кофе с таким же крепким и горьким шоколадом.

   Санни поставила чайник и насыпала в чашку две ложки капучино из жестяной банки. Прислушиваясь к звукам старого дома, открыла шкаф и быстро извлекла из-за пачек с гречкой и другими полезными крупами, большую молочную шоколадку с цельными лесными орехами.

   Вкусы сестер по части питания кардинально разные. Санни относится толерантно к постному травяному меню Эли, но ровно до того момента, пока это самое меню не касается ее лично. Но старшая сестра то и дело посягает на запасы вредных продуктов Санни. Стремится вразумить сестру и убедить готовить полезную еду. До сих пор – без толку. Единственный результат – постоянные стычки и споры. Особенно "вредные" вкусности Санни от сестры просто-напросто прячет.

Походы в магазин нередко заканчиваются, да и начинаются тоже, ссорами. Бюджет-то общий, в отличие от вкусов. Живут вкладчину. Каждая вкладывает, сколько может, и тратит, сколько совесть позволяет.

   Эля появилась дома лишь к десяти часам. Санни к тому времени устала сидеть у себя в комнате и решила скоротать вечер на кухне. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей и задобрить сестру, когда та вернется, настругала целую миску капусты с морковью.

   Овечьий ужин, – успехалась про себя, отправляя в рот очередную дольку шоколада. За вечер приговорила всю плитку, снова и снова убирая ту в шкаф и доставая обратно. Не иначе как из-за растрепанных нервов.

   Когда хлопнула входная дверь, Санни, как строгий родитель, вышла в прихожую, уперев руки в бока.

– Ты где была?

– В лесу… – прозвучало невнятно из-за свитера, который Эля стягивала через голову. Выглядела она запыхавшейся и раскрасневшейся, волосы, против обыкновения, растрепаны, в длинных прядях застряли какие-то сухие веточки и листья. Она сняла запотевшие очки и отвела взгляд, избегая смотреть Санни в лицо. Врать Эля не умела абсолютно.

– Что случилось? – заподозрила Санни самое худшее.

  Сестра молча прошла мимо нее на кухню и придвинула себе тарелку с салатом. Отправила полную ложку в рот и принялась хрустеть, пережевывая. Не вымыв руки!

   Санни запаниковала сильнее.

– Дешевые уловки. Со мной можешь говорить и с набитым ртом, я не возражаю.

– Ты хочешь поговорить? – притворно удивилась Эля, прожевав. – Салат, кстати, принято чем-то заправлять. Оливковым маслом, например, или лимонным соком. Или сметаной.

– Повторяю, уловки дешевые. Эля, не пугай меня. Быстро выкладывай, что у тебя стряслось?

– Я гуляла по лесу, – емкий ответ. Глаз от тарелки с капустой она так и не подняла.

– Как же твой магазин?

– Закрыла пораньше, захотелось пройтись.

   Ранее Эля отсиживала в магазине до последней минуты, несмотря ни на что. Даже если покупателей не было. И руки перед едой она забыла помыть, что совсем уж из ряда вон. Что же это твориться?!

– И? Что дальше? Из тебя клещами все вытаскивать?

– Мне стыдно признаваться, – она, наконец, подняла на Санни несчастные глаза.

– Не смеши, ты не могла сделать ничего такого, в чем было бы стыдно признаться. Поверь мне, я спец по стыдным вещам.

   Эля снова опустила взгляд и замолкла. Санни осторожно предположила:

– Нечаянно обсчитала кого-то из клиентов?

   Эля отрицательно помотала головой, продолжая упрямо пялиться в салат.

– Разбила машину? Испортила что-то в моем гараже?!

– Ты что? Нет!

– Снег мне на голову скинула?

– Да.

   Вздох облегчения, вырвавшийся у Санни, прозвучал на всю кухню, так громко, будто уставший слон на водопое вздыхает. Она подошла вплотную к сидящей за столом Эле и положила той ладони на голову. Погладила по макушке, вытащила из волос кусочек сосновой коры.

– Я тебя прощаю, отпускаю этот грех, дите. Как видишь, я жива и здорова. Хотя, обижать младших сестренок нехорошо, ай-яй-яй.

   Эля закатила глаза. Указательный палец, которым Санни назидательно махала у нее перед носом, чуть в этот самый глаз не ткнулся. Повезло, что очки защитили от попадания. Не было у Санни нужного опыта в наставлениях.

– Могу тебя понять, я стояла там как дура, искушение бросить снежком большое. Но в мире есть вещи и похуже.

– Да, есть. Например, встретить в лесу волка, – в сердцах добавила Эля, и прикусила язык, не дав себе продолжить.

– Какого волка? Здесь их отродясь не водилось!

– Да, но… Понимаешь, вроде и ничего особенного, ну волк, ну здоровенный, ухоженный с виду. Мало ли откуда он прибежал. Но меня не покидает чувство, что все вокруг изменилось. Сама понять толком не могу, в чем дело. На уровне интуиции все, мозги не соображают, – ее голос затих, Эля снова уходила в собственные мысли, забыв об окружении.

– Ну? – Санни ткнула ее пальцем в бок.

– Ай! Все шло как обычно, я гуляла, искала подходящую кору для настоя. Увидела тебя, ты грустной выглядела, я решила подбодрить. Скинула на тебя снег и сразу поняла, что не такая уж хорошая это была идея… Прости. Вернулась в лес. И встретила волка. Серого. Успела на дерево залесть, прежде чем он близко подошел.

– Зачем ему к тебе близко подходить? Может, ты перепутала и это была бродячая собака, а не волк?

– В отличие от тебя, я в животных разбираюсь, и зрение у меня отличное. В общем, я на дереве сидела, он под деревом. Довольно долго. Так и разговорились.

– Он тоже говорил? – уточнила Санни, рассмеявшись. Все оказалось не так страшно, как успела вообразить. Или только те приключения, в которых сама не участвовала, кажутся веселыми?

– Нет, говорила я, он слушал, но очень внимательно, будто все-все понимал, – отвечала Эля, также с улыбкой.

– Вы обе чокнутые, – подал голос Непомук из темного угла кухни. – Была бы здесь Лотта, она бы нашла нужные слова. И нужную хворостину!

– Иди отсюда, нечего подслушивать! – прогнала его Санни.

   Эля поднялась и достала из холодильника сливки.

– Иди сюда, Неп. Сливки свежие сегодня принесли.

  Сестры на самом деле очень разные, будто и не родственники вовсе.

   Остаток вечера прошел незаметно и спокойно. Растопили камин, огонь уютно потрескивал, заполняя теплом большую комнату. Сестры устроились на широком старом диване, как часто делали в детстве. Не хватало только мелкой Алисы между ними, самой младшей из троицы.

   Свет не включали, сидели в темноте, глядя на языки пламени. В руках глиняные кружки с какао – единственный напиток, насчет которого мнения в их семье совпадают – и вкусно, и полезно!

– Что-то происходит, Санни. И вряд ли что-то доброе, – тихо произнесла Эля.

   Санни молча обняла ее за плечи.

*

Следующим утром Санни, злая и невыспавшаяся, позвонила в санаторий и взяла, точнее, выбила у главврача больничный на целую неделю. Говорила, одновременно зажимая нос пальцами для создания нужного тембра. В жесточайший насморк, сваливший работника, начальник верил слабо, но Санни была настроена решительно. За последние три года она ни разу не брала больничный, и теперь – имеет право.

– Но не в сезон же?! Что мне прикажешь делать?! Куда девать твоих пациентов? – разорялся главный.

– Лучше, чтобы я их всех заразила? – против этого довода возразить было нечего.

   Санни еще какое-то время терпеливо послушала выговоры, стенания и жалобы, после чего, с чувством выполненного долга, повесила трубку. Что за претензии к ней? Никого с мало-мальски серьезными травмами у нее сейчас нет, никто не умрет и не пострадает. Обыкновенный курс терапии в состоянии сделать и Мильда с Грегором… Э, Грег ведь взял отгулы… Ну, ладно, одной Мильде будеть, конечно, нелегко, но решение всегда можно найти. Вот как она сама – смотрите и берите пример! – сбежала, струсив, бросила остальных разгребать проблемы. Чем не отличное решение?

– Ты остаешься дома? – уточнила Эля за завтраком.

– Да.

– И к лучшему, – кивнула, деловито собираясь в свой магазин. Эти сборы тоже в какой-то мере походили на бегство. Недовольная собой и обстоятельствами Санни – компания не для слабонервных.

   Проводив сестру, Санни завалилась обратно в постель. Лучшее занятие – сон, никаких мыслей!

   Ближе к обеду ее разбудил звонок Ника. Он тревожился, все ли в порядке и не нужна ли какая-либо помощь. Пересказал последние сплетни, главной из которых на сегодня стала необыкновенная активность одного из пациентов, который буквально проходу никому не давал, расспрашивая об исчезнувшей массажистке. Персонал, следуя регламенту, и в кои то веки. делая это с удовольствием, отвечал, что личная информация не разглашается. Приболела – исчерпывающий ответ, тем более, что коллеги и сами не знали большего.

   Санни же маялась у себя в комнате, иногда перебираясь в гараж или кухню. Даже готовить пыталась, что вызывало у домового тик левого нижнего века. После ее кулинарных подвигов, кухня напоминала разоренное поле боя. Есть или же пробовать и выбрасывать приготовленное, Санни приходилось в одиночку.

   Спала, читала, ухаживала за двухколесными любимцами. Притворялась перед домовым и Элей, перед самой собой, что ничего не происходит. Сидит себе человек дома, и сидит. Никого не трогает.

   Ее ни днем, ни ночью, не отпускали мысли о недоколдуне. Замирала с зубной щеткой во рту или с книгой в руках, вдруг ясно слыша в голове его стон удовольствия. Фантазия заходила дальше, мужской голос в голове начинал стонать ее имя, звать. Каждую ночь ее преследовали сны, неприличные и возбуждающие. И в минуты наибольшей уязвимости, когда просыпалась на мокрых от пота простынях, Санни жалела, что ее сны не сбываются подобно Элиным.

   Все это пугало, сильно. Что она знает о некоем Флориане Вайссе? Кроме того, что ее руки хорошенько изучили его тело, помнят гладкость кожи, тепло, линии мышц, рисунок родинок… Санни не обладала фотографической памятью, однако образ недоколдуна отпечатался в мозгу ярко, со всеми подробностями, задействовав все органы восприятия.

   Неинициированный колдун, отличное тело, обреченное в ближайшем будущем сыграть в ящик. Но это же ничего, все смертны, раньше или позже – какое ей, Санни, до этого дело?

   Больше ничего неизвестно. Она даже лица не видела.

   Интересно, какого цвета его глаза?

– Разве можно весь день дома сидеть, ни на минутку носа на улицу не высунуть? Это не здорово, Санни. Сходила бы прогулялась в саду, – донесся голос сестры, прерывая хаос мыслей в голове Санни.

   Она скривила кислую мину, втайне радуясь, что Эля отвлекла внимание на себя.

– Моцион, рацион… Ты еще спроси, регулярно ли я в туалет хожу, – нужно использовать любую возможность поворчать.

– Надеюсь, за этим ты в состоянии сама следить. У меня есть дела и поважнее.

– Какие это дела важнее здоровья сестры?

  Эля промолчала, делая вид, что сильно занята у плиты, помогает воде в турке закипать.

– Свидания с волком? – продолжала Санни ехидничать.

– Я… Нет. Я кое-что изучаю.

– Зоо…

– Даже не начинай! – Эля резко развернулась, нахмурившись.

– Я хотела сказать зоологию! А ты о чем?

– Отстань.

– Так что ты изучаешь? – не вняла просьбе Санни. Издеваться над сестрой – не самое безынтересное развлечение.

– Не скажу, – буркнула Эля, прихватила кофе и вышла из кухни.

   Санни снова осталась наедине с собой. Улыбка медленно сползла с лица. Сходить, что ли, голову помыть? Или стирку поставить?

  Под конец второго дня Санни переделала все домашние дела и начинала по-тихому, а иногда и громко, в сопровождении тяжелого рока сходить с ума. Бока Сузуки сверкали, масло поменяно, что можно почищено, все перепроверено по десять раз. Дальше заниматься мотоциклом просто опасно для состояния самого мотоцикла.

   Прибраться в доме ей не дал Неп, раскричавшись, что Санни, мол, все вверх дном перевернет и бросит, а ему потом доделывать.

   Погода резко переменилась, начался снегопад. Санни обрадовалась ему как родному. Нашла в гараже широкую лопату и пошла чистить снег. Но и он вскоре закончился. Дорожки убраны, не раскидывать же снег на полянах и между деревьев?

   Слепила снеговика. Красивый получился, большой. Только старые фары от мопеда в качестве глаз смотрелись несколько странно. В темноте они отражали свет и слегка светились красным. Снеговик-вампиреныш.

  Третий день дома. Санни сидит с книгой перед камином. В тишине раздается судорожный вздох, ей на глаза наворачиваются слезы. Санни плакала пятый раз за время прочтения двух с небольшим страниц. Причем, читает не какой-нибудь сопливый любовный роман, а черный детектив! Определенно, что-то в воде. Она отставила подальше кружку с зеленым чаем. Может, Эля туда что-то подмешала? Надо проверенное капучино приготовить.

   На четвертый день, – встав в половину седьмого! – Санни решила возвращаться на работу. Хуже, чем есть, не станет.

   Ник доложил по телефону, что настойчивый спортсмен вроде как угомонился и больше с расспросами не пристает. На сеанс к Мильде, к которой его перенаправил главный, так и не пришел. Сидит у себя в номере, туда же заказывает еду – пиццы и пиво, процедуры пропускает, в развлекательных мероприятиях не участвует, ни с кем не общается. Единственный, с кем его видели, – такой же качок спортсмен, пепельный блондин скандинавской наружности. Вроде как друг, также приехавший отдыхать и "поправлять здоровье".

   Лечить у них нечего, – негодовал Ник, – здоровые как быки, могли вместо санатория в гостинице поселиться.

   Не сказать, чтобы новости успокоили Санни, но сидеть еще три дня дома, она не собиралась. Может, это все глупости, что она себе напридумывала? И сны глупости, и тяга, и фантазии.

   Мантра "не думай" звучала сегодня на редкость противно. Санни никогда не была трусихой и не пасовала перед трудностями. "Я не трус, но я боюсь!" как раз про нее. Часто бывает, что со временем приобретаем именно те черты, которые в молодости, будучи самоуверенными максималистами, презирали.

   Попивая капучино мелкими глотками, старалась спланировать день, просчитать события и возможные пути отступления. Лучшая линия поведения – полное игнорирование недоколдуна, и что бы ни случилось, необходимо ее придерживаться. Сила не властна над Санни. Не дар управляет ею, а она держит его под неусыпным контролем. Так что мантра на сегодна "я в танке!"

   Решение выйти на работу раньше окончания больничного домочадцам не понравилось. Во время утренних сборов Эля капала на мозги, уговаривая не ехать. Мозгоправ самоучка, самая настоящая.

   Неп слов попусту не тратил, сразу приступил к своим коронным номерам. Санни поскользнулась на брошенном на полу носке. Нога поехала, чашка с капучино в руке накренилась, и напиток выплеснулся на свитер и штаны. Она выругалась сквозь зубы. Хорошо, что хоть не обожглась. Домовой, зараза такая, заботливый.

– Непомук, это переходит все границы.

   Тишина в ответ. Устраивать разнос банально некогда. Она уже отзвонилась в санаторий и пообещала, что приедет.

– Я видела во сне бабушку Лотту, – призналась Эля, стоя на пороге комнаты и наблюдая, как сестра в спешке переодевается.

– Да? Что она сказала? – в голосе Санни сквозила надежда. Вдруг бабушка послала какую-нибудь подсказку? Даст совет и направит на правильный путь?

– Я не все разобрала, она, будто из-за звуконепроницаемой стены говорила. Но одно слово было точно "дурехи!"… Его она выкрикивала часто и громко.

– Что бы это значило?

  Обе сестры понимали, что вариантов толкований не так уж много.

– И почему "дурехи" во множественном числе? – Эля выглядела растерянной.

   Дороги после суток непрерывного снегопада были в плачевном состоянии. Их чистили и посыпали солью и химикатами, но все новые и новые порции снега заваливали асфальт. Раздолье для отдыхающих и головная боль для транспортников и экстренных служб. Туристы не всегда реально оценивают свои умения, подготовку и опасность, которую несет разгулявшаяся стихия.

– Только не говори, что собралась ехать на своем монстре? – Эля шла следом за Санни, наступая ей на пятки.

– Не скажу.

– Это опасно, там ужас что на дороге творится!

– Предлагаешь мне пешком десять километров идти?

– Возьми мою машину, она устойчивая и надежная, – предложение далось нелегко, свою старенькую и ржавеньую машину Эля берегла, а зная, как гоняет Санни, справедливо опасалась за сохранность обеих.

– Чтобы я променяла свой байк на эту телегу? Щас!

– Будь осторожна, – в последний раз попросила Эля и замолчала. Зачем тратить слова, если тебя не хотят слушать?

– Ой, давай без этой вот трогательной заботы! Перестань кудахтать, это действует на нервы, – злая на весь белый свет Санни вышла на улицу, громко хлопнув дверью. Элю она в этот раз обидела сильно, сама понимала это.

   Медитация над чашкой теряла весь эффект, мантры тоже не особо влияли на растрепанные чувства. Чем бы их еще подлатать? Ни рок в наушниках, ни рев мотора, ни скорость – ничто не усмиряло стихию внутри. Сила бесновалась, делая Санни опасной, прежде всего для самой себя. Азарт и нетерпение. Страх, ужас и восхищение, заставляющие низ живота скручиваться в узел, а руки крепче держаться за руль.

   Парковка перед санаторием забита, вместо машин народ предпочитает в такую погоду кататься на лыжах и сноубордах. Кстати, идея! Если Эле так будет спокойнее, она вместо Сузуки прокатится завтра до работы на лыжах. Выедет часа за полтора, встанет с утра пораньше… или все же нет.

– Санни, ну как ты? – обеспокоенно спросил Ник, пропустив приветствие.

– Не волнуйтесь, нормально все.

– Если что, вы знаете, где меня найти, – выцветшие голубые глаза понимающе проводили ее в спину.

   За что Санни особенно нравился старик, так это за такт и умение молчать, когда собеседник не в духе. Причем его волнение искреннее, расспрашивает не из любопытства. Идеальный мужчина, их Ник. Как умудрился холостяком всю жизнь прожить?

   Итак, она здесь. Глупости все или нет, выяснится сегодня. Первой по плану шла давняя пациентка, ежегодно бронирующая в санатории две недели в ноябре. Следящая за собой, спокойная и нейтрально настроенная женщина, работалось с ней также спокойно и нейтрально. Следом шли Николетта и ее поклонник виноторговец. Влюбленные, даже на время процедур не в состоянии расстаться. Долго ждали и, наконец-то, дорвались! История любви века. Поразительно, немного смешно и немного завидно видеть такие отношения между пенсионерами преклонного возраста.

   Пока Санни работала с дивой, виноторговец сидел в кресле у стола и поддерживал "живую беседу". Ничуть не смущался, что говорить приходится в основном ему одному – Николетта только согласно мычала в ответ, а Санни сразу самоисключилась из возможного диалога. С бывшей примадонной не напрягалась. Хотя, бывают ли примадонны бывшими или это пожизненное звание или состояние души? – спорный вопрос. Вита соизволила принести любимое массажное масло Николетты, и та была полностью удовлетворена, и жизнью, и собой, и массажем. В такой же приятной обстановке прошел и сеанс Генри. Санни проработала с ними, не прерываясь на отдых.

   Пожилая пара развеяла мрачный настрой. Молодцы они – нашли друг друга – лучше поздно, чем никогда! Понимают друг друга без слов, умеют ценить, заботятся, им интересно вдвоем и есть, о чем поговорить. Пусть состоят их темы в основном из сетований на болячки, молодое никудышное поколение, да воспоминаний собственной буйной молодости.

   Во время недолгого перерыва на обед, Санни снова пыталась медитировать за чашкой местного капучино, по вкусу, кстати, нискольким не лучшего, чем домашний из банки, который так ругает сестра. Может здесь ту же марку используют? За три года не сподобилась выяснить эту деталь. К заказанным салату и рыбе Санни так и не смогла заставить себя притронуться, хотя и понимала, что если не поест, то продержаться до вечера будет сложно.

  Растрепанные чувства, рваные хаотичные мысли и обостренные инстинкты. Она зашла в кабинет и замерла у двери, прислушиваясь. Там кто-то был. Следующий пациент должен появиться лишь через полчаса, значит… Бежать.

   Санни повернулась выйти и в то же мгновение ее пальцы, сжимавшие дверную ручку, накрыла мужская ладонь.

– Ты вернулась, – чужое дыхание коснулось уха.

   Она запросто может вырваться. На самом деле, никто и не держит, а за полуприкрытой дверью сидят люди. Как, кстати, он прошел мимо них в кабинет?

   Одной ладонью, которая держала ее пальцы, Фло толкнул дверь, и та закрылась с тихим щелчком. Вторая рука уверенно легла на талию Санни.

   Медлить нельзя, однако она медлила. Ровно миг. Секунду, решающую все. Хотела ли убежать? Будь Санни честна с собой, ответ прозвучал бы "нет". Не хотела отстраняться от мужчины за спиной, не хотела прерывать то, что между ними. Вся ее сущность тянулась ему навстречу, ее душа и сила звали Фло, и он ответил на зов.

   Воздух вокруг будто загустел, стал тяжелым и тягучим, наполненным желанием, запретом и необходимостью выбора.

– Прости… те… – Фло отступил, но его ладонь на талии Санни сжалась только крепче.

   Она резко обернулась, и их взгляды встретились, небесно голубой и зеленый. Искривление пространства, выпад из реальности. Санни шально улыбнулась. Наконец-то! Ведьма ликовала, ее сила пела.

– Санни… – шепот, как в ее снах.

   Взгляд Фло темнел, черный зрачок расширялся и пульсировал, завораживая игрой цвета. Санни подняла руки и взяла его лицо в ладони. Темная щетина колола пальцы.

  Фло не улыбнулся в ответ. Подбородок и скулы напряжены, губы сжаты. Санни сделала шаг вперед, приближаясь вплотную. Ладони на ее спине обжигающе горячие, сила сжатия на грани боли.

– Санни? – его голос стал еще ниже. – Ты…

– Замолчи и делай то, зачем пришел.

  Не то, чтобы Фло был излишне многословным, не то, чтобы четко осознавал, зачем именно пришел, зачем ждал, зачем искал. Просто ему попалась очень нетерпеливая ведьма.

   Она наступала, Фло отступал, пока не уперся в массажную кушетку. Вита подготовила ее для следующего сеанса – протерла и постелила новую простынь. Спасибо ей. Это была последняя связная мысль. Хотя, способность рассуждать и мыслить здраво Санни потеряла сразу, как только ощутила руку Фло на своей.

   Мне конец, – отчетливо поняла и толкнула недоколдуна в грудь. Он сел и Санни оказалась между разведенных коленей, окруженная его теплом и запахом. Обостренные инстинкты? О да, сейчас как никогда прежде. Не было на свете ничего более естественного, чем последовавший поцелуй. Долгожданный, медленный и сладкий.