Самокат времени

Аж не верю: свободна, что ли я,

И могу беззаботно парить?!.

Ты взыскательно не гляди.

На меня не набросишь цепей,

Не пошлешь… на прополку полей.

Лишь покой у меня впереди,

Да остаток дыханья в груди…

В миноре

Уводит Чехов в грустный сад вишневый,

В тумане где-то алый парус Грина,

И под слепым окном глухого дома

Звенит потерянно о чем-то мандолина.

С улыбкой горькой Гаршин подает

Цветок свой красный – боль и состраданье,

И где-то ветер к небу море рвет,

Там с Джеком Лондоном назначено свиданье.

И Томас Манн, мой бог и властелин,

Мне, потрясенной, открывает тайны,

И делится заботами Кедрин,

Багрицкий дарит шторм – и преотчаянный!

Ты видишь – я богата, мир во мне,

Я счастлива – могу владеть я миром,

Но вот опять и тишь, и темь в окне,

Там одиноко, сумрачно и сыро.

Закрыла книгу и опять одна,

Опять в пустыне гулкой и тоскливой,

Не верю, что опять придет весна,

Не верю, что я стану вновь счастливой…

Диалог через полтысячи лет

В настроении – прореха,

Градус до нуля упал,

Но… Рафаэль в Москву приехал,

И Антон билет мне взял!

Розы в сквере увядают,

Толпы в суете бегут,

А в темном зале в окнах рая

Небожители живут…

Кавалеры, ангел, дамы,

Мальчик в черном – это Сам,

Как он кисточкой упрямой

Мог потрафить небесам?..

Как он кисточкой воздушной

Написал не лица – души?!.

Всех размеров и мастей

Гаджеты вокруг сверкают,

Старец, юный дуралей

Копии, спеша, снимают.

Со стены оригинал

Вдруг негромко им сказал:

“В объектив ты не смотри,

Глубоко секрет внутри…”

Вперед смотрящему

Дорога жизни так петляет,

Юлит – и прыгает, как барс,

То плавно с горочки спускает,

То кочками повергнет в транс.

Тревожно вглядываюсь в небо -

А мина под ногой рванет,

И путник тут уж как и не был,

Другой, беспечный, вслед идет…

Им несть числа, и всех вмещает

Дорога та. И обещает

Тебе и мне крутой маршрут,

Ну как не забояться тут?!

Господь, хотя бы упреди,

Что враг маячит впереди!

Утрата

Солнечным полем, синим,

Воздушно и невесомо,

Сердце бредет тоскливо,

Странным путем, незнакомым.

Обморок ожидания,

Стук беззвучной тревоги,

От встречи до расставания

Меряет вновь дороги.

Щемящее счастье потери,

Покой пустоты и сиротства,

И очень хочется верить –

Утерянный мир – не вернется…

Вилами на воде…

Вещунья серая ворона

Мне грозно каркает с утра:

Кричит: “Пришла твоя пора,

Неотвратимо жди урона!”

Я в предсказанья и прогнозы

Не верю. Научила жизнь -

Лишь за саму себя держись

В ответ на страшные угрозы.

Прогноз – не приговор, авось, беда

Не хлынет в дом, как полая вода!

На пороге

Какие-нибудь две недели

Насчитывает бытие –

Младенец нежный в колыбели

И мальчик смотрит на него.

Закрыты глазки – и вздыхает:

«Мне плохо? Или хорошо?»

–Мам, он еще не понимает,

Что это с ним произошло…

Игра воображения

Я делаю вид, что в дремучем лесу

Грибов полный короб заплечный несу,

Вот птицы затихли и будет гроза,

Мне гром заворчавший об этом сказал.

Но я – заблудилась (представила вдруг!)

И ведьма лесная уж кличет подруг,

Закружат и с воем в болото сведут!..

– От страха очнулась, я – в Битце, я – тут!

В мажоре

Меднострунный, звонкосолнечный

Сосновый чудо-бор,

И шумит, ликуя радостно,

Волнующий мажор,

Льется ветер в трубы медные,

Струны солнечные рвет,

И мелодия высокая

Поднимается, растет,

Я в симфонию врываюсь

Песней счастья и борьбы,

Сосны, сосны, не сфальшивим,

Верю, не сфальшивим мы!

Предчувствие

Дальнейшее – молчание,

Слов пустых пески,

С избытком отчаянья,

Скуки и тоски.

Дальнейшее – мерзятина,

Низкий хохоток,

Ах, Пьеро, не взять ли нам

Для слезы платок?

Дальнейшее – лживость,

Муляж апельсин,

Макеты заливы,

Надуманный сплин…

Молчание дальнейшее,

Никто не заорет,

Скучнейшее, гнуснейшее

Предательство грядет.

У мольберта

Франсуа Буше “Аллегория Живописи”

Мир можно перевоссоздать,

Копировать – не вижу смысла.

Смотри, еще одна звезда,

Сорвавшись, над рекой повисла.

Что это, спутник? Самолет?

Прожектор башенного крана?

Воображения полет

Ты укрощаешь слишком рьяно.

Пусть в небе лотосы цветут,

Плывут пушистые верблюды,

Творец – художник правит тут,

И кисть его рождает чудо!

Но не пытайся повторить

Углем ты промысел Господен,

Когда Он начинал творить,

Он был в фантазиях свободен!

Ожидание

Расцветают зимой цветы –

Это значит – приедешь ты,

Летом ахнет мороз по спине –

Значит, явишься ты ко мне,

Тополь яблоней вдруг расцветет,

Сердце только вздрогнет: «Придет!»

Ночью белой, днем пасмурно-черным

Верю, верю в тебя упорно!

Где бы ни был я и повсюду

Верю, верю в тебя, как в чудо.

Знаю, знаю, что ты придешь

Сказкой, как апельсиновый дождь!

Клен свой солнечный плащ закружит

Тебе под ноги бросит в лужи.

Башни гордые склонит город –

Ты придешь. Скоро. Очень скоро.

Оздоровительный бег

При болях, при ознобе ли

Вставай и выходи,

Ты как перпетум-мобиле,

И вечность впереди!

Дистанция нелегкая,

А кто нам рай сулил?

И вот, пыхтя и охая,

Бежишь, что было сил!

Знать не дано заранее,

Когда оно придет –

То новое дыхание,

Что нас с тобой спасет!

Декорации

Дом мой – враг мой, четыре стены

Пятый пол и шестой потолок,

Счастья нет – и несчастья,

Ни любви, ни войны,

Только эти проклятые,

только эти четыре стены,

И по ним – лишь следы моих ног!

Я, как белая белка, в черном ободе стен

Угорело мотаюсь и бьюсь,

О, четыре стены, проклинаю ваш плен,

Я когда-нибудь здесь удавлюсь!

Дом мой – враг мой, называют не зря

Домовиною черный гроб.

Замолчи. Замолчи. Я уже поняла.

Продырявлен мой белый лоб!

– Don’t cry for me, my friend!

Зависла… / Тишина

Лес не шумит, онемела дорога,

Птицы повымерли в этом лесу,

Ветер – в обмороке и не трогает

Листа, застывшего на весу.

Таволга запах не источает,

Иволга больше уже не поет,

Что это все для меня означает,

Где тут таится несчастье мое?

Стылое солнце по небу не катится,

Туча пасмурная не ползет,

Слезы копятся – да не плачется

И облегчение не идет…

Минута слабости

Поль Деларош “Переход Наполеона через Альпы”

Я мрачен. Холоден. Суров.

Как тот Наполеон в горах альпийских.

Я к испытаниям готов,

Готов принять любые риски,

Но демоны сомнений – близко…

Как рок грядущих поражений

Наполеона душу жмет,

Так прошлого беснуясь тени

Меня вдруг взяли в оборот.

Парализуя, в ступор вводят

Провалы, беды прошлых лет,

И уж готов бросать поводья,

Отказываясь от побед…

Историческая память

Карл – Пятый, а Филипп – Второй,

Людовиков – аж восемнадцать!

В России Александров строй

Готов на “раз-два-три” считаться.

Того – казнили, этот – сам

На казни лютые способен,

Такой у короля, вишь, сан,

Что он – судья, палач и воин.

Всех царственных особ молва

Истории пронумерует,

И в манускрипты зашнурует…

А я живу – пока жива,

Все честно. Пусть нас Бог милует!

Жизнь после жизни

Как черная дыра без дна,

Я потребляю без разбора

Концерты, выставки, соборы…

Неважно, что всегда одна.

Виолончельный фестиваль,

Интерактивная тусовка,

И ледовое шоу жаль

Мне пропустить. Да и неловко

На презентации не быть,

И как “Щелкунчика” забыть!

…Свет гаснет, прозвенел звонок,

Гремит из ямы увертюра,

А я нечаянный зевок

Проглатываю снова хмуро.

Жизнь впечатленьями полна?

Ты оглянись, да где ж она…

Попрощались

Как из старой кожи змея,

Вышла я из этого дома,

И сказала ему смеясь:

«С этих пор мы с тобой незнакомы!

Все оставила в доме этом -

Книги, куклы и юбки свои,

Заливаются пусть соловьи -

Не приеду я следующим летом!

Зарастет пусть бурьяном газон,

На кустах пусть малина засохнет,

Птичий хор навсегда пусть заглохнет,

– Это был мой последний сезон»!

Дождь осенний уныло закапал,

Старый дом неутешно заплакал…

Тишина

С утра – скребут, сверлят, колотят,

Над головой и под окном,

Шумов разнообразных – сотня,

А вместе все – сплошной Содом!

А там – журчат, свистят, щебечут,

И вдруг замолкнут разом все,

И даже листья не лепечут,

Шагов лишь шорох по росе…

В ту параллельную реальность

Всенепременно я пущусь,

Отрадной тишины ищу,

А если звуков – музыкальных!

Я – тень, и нет других людей,

Поют ручей и соловей…

Падение

Из далека дальнего – улыбнись,

Руку беспричальной мне протяни,

Синяков падения не заметь,

Не пришлось весеннюю песню спеть.

Слишком круто сунулась носом в грязь,

Поздно я одумалась, поняла, что зря,

Захотела мир обнять весь, как есть,

Хвасталась, что он меня нет, не съест!

И не съест! Я вновь жива, но, увы,

Не встают цветы-слова из травы,

Не могу в душе зажечь я костер,

Сколько ж в темноте сидеть,

До каких же пор?!

Белая ночь

Белая ночь, черная немочь,

Кружится, кружится голова,

Опять размениваешься на мелочи,

Опять оправданья – слова, слова…

Святая, наивно играешь в святость,

Насмешек боишься – смеешься сама,

Слабость и смелость ночи проклятой,

Потом оправданье – слова, слова…

«Се ля ви» – говорили французы

И мудрость иронии явно права,

Зачем же раскаянье тяжким грузом,

Зачем, для кого слова, слова…

Бессонница

Я пламя свечи в ладонях несу,

На пальцах горит слеза восковая,

А я не плачу, все ложь и абсурд,

И ты – только призрак нездешнего рая.

Синий сумрак сплетает тени,

Прелюд безнадежно мудро плывет,

И так же, как ты, весь мир мне изменит,

Хохочет и плачет безверье мое…

Лицо некрасивое, горькое, старое,

Агония глаз и странна, и страшна,

В сумраке лживом пламя плавает

И цепенеет ночь без сна…

Прикосновение

Из порочного круга испуга,

Вечность длящейся немоты,

Мы вытаскиваем друг друга,

Обретаем жизнь, я и ты.

Трудно ищется точное слово,

Не рождается нужный звук,

И мучительно снова и снова

Объясняемся с помощью рук…

Послевкусие

«Со мною вот что происходит…»

Туман искусственный проходит,

И обретают очертания

Кусты, деревья, трубы, здания.

Угар пьянящий отступает,

И нос мой остро различает,

Как пахнет старая трава,

Гниль, проступившая из-под снега,

И не кружится голова

Нездешней выдуманной негой.

Сложив усталые крыла,

Я по земле бреду спокойно,

В каких высотах я была,

Где я парила – увы – не помню.

Мираж мой обморочный, нежный,

Старательный смешной обман,

Ты наступаешь так неизбежно,

Как мне желается сойти с ума.

Я в русло прежнее вхожу,

Разлив безбрежный забывая,

Но, боже мой, какая жуть,

Трезветь. Нищать под звон трамваев.

Сменить сумятицу цветов

На скучную определенность,

Бессмысленную нежность слов

На прозу объяснений…Полно.

На сердце чисто и светло.

Март. Первое его число.

Последний штрих

Не сокрушайся о былом,

Жизнь прожитУю не поправить,

И завершённый этот том

Осталось только озаглавить -

В граните: дата, фото, имя.

И Божьим лишь судом судима.

Лучше хлеб с водою, чем пирог с лихвою

Вот небо чистое – оно твое,

Тень и прохлада под березой – тоже.

И птичий утром гвалт хорош до дрожи,

С ним в унисон душа твоя поет.

Босой ногою корни перечесть,

Напиться горстью из ручья водицы,

Умыться, хлеба черного поесть,

Покоем в полной мере насладиться…

И, Господи, меня убереги

От свары за чужие пироги…

По грибы

Я лесу кланялась: “Хотя бы три грибочка,

И будет бабушке жюльен!”

Он зашумел: “Дошла, видать, до точки,

А ну-ка быстро встань с колен!

Ополоумела слегка? -

Я, видишь, парк, а не тайга!”

И тут же, вроде как в насмешку,

На тропку выгнал сыроежку,

А там – моховичок, боровичок, лисички…

Я еле разогнулась с непривычки!

Сон

Отшумели ливни,

Жизнь прошла, как дым,

Вдруг приснились вы мне,

Юным и смешным.

Вот и я, проказница,

Лезу к вам в окно,

И какая разница,

Что жизнь прошла давно!

И опять мне двадцать,

Глаз огнем горит,

Скромницей держаться

Характер не велит!

....Лицо – оторопелое,

Восторг на нем и страх,

За нас двоих я – смелая,

И смех в моих глазах.

Ах ты, шпана с Матросова,

Остановись, уймись,

Куда опять без спросу-то?!.

Все. Миновала жизнь.

Перед взлетом

I

Какая на сердце отрада,

Как день и длинен, и хорош!

Через овраг по бревнышку?.. – Не надо!

Оступишься – костей не соберешь!

Не превышай здоровья полномочий,

Соразмеряя с возрастом шаги,

И хоть до впечатлений жадны очи,

Ты руки-ноги все же береги!

Дух просится в полет? – А не спеши,

Осиротеет тело без души..

II

В лесу на березе сидят старики

И так задушевно поют,

Я – крадучись, мимо, движенья легки,

Боюсь эту пару вспугнуть.

Им крылья не вскинуть и не взлететь,

Видать, миновала пора,

Но если душа хочет петь – надо петь!

И в лес уходить со двора.

III

Я умиляюсь щебету детей,

И сойки плач заслышав – замираю,

Гром заворчит – и я бегу с полей,

Язык угроз я тоже понимаю!

Прилягу на полянке отдохнуть,

О вечном перемолвлюсь с облаками,

Меж ними тихо свой продолжу путь,

И место опустеет рядом с вами…

Встреча у фонтана

Копешки высохшей травы

Небрежно дождик поливает,

Он, глупый, видимо, не знает,

Граблями как трудились вы!

Промыл густые шевелюры

Дубам, прополоскал овраг,

Веселым пролетел аллюром

По всем аллеям, всех гуляк

Он отхлестал и так, и сяк,

И замер вдруг перед фонтаном!

Он был неопытен, не знал,

Что делать с мелким хулиганом,

Который… небо поливал!

Кара

…С неба брошены

Крупные, словно горошины,

Или слезы непрошеные,

Первые капли дождя.

А потом – все гуще и чаще,

Ливень уже настоящий,

Хлынул волной шумящей,

На Землю потоп приводя.

И в этой скверной погодке,

Я, без зонта и без лодки,

Неверной своей походкой

Лужи бреду обходя…

А в мыслях: что, брат, виноват?

И где он, твой Арарат?..

Память поколений

Короед деревья точит -

Старожил таращит очи:

“Не видали николды

В рощах наших сей беды!”

Затянуло речку илом -

Невозможен водопой!

Не припомнят старожилы

В прошлом каверзы такой!

Солнце жарит – нету силы,

Вновь дивятся старожилы:

“Сколь живем, такого пекла

Не видали! Правда, Фекла?”

Старожилы не упомнят:

“Эка прорва комаров!…”

Я, конечно им не ровня,

Опыт-то у них каков!

Пережили катаклизмы,

Грозы, засухи, пожар,

Не жалели целой жизни,

В память это все ужать.

Только память вся в дырьях,

Что ни спросишь – “ох!” да “ах!”

В изумлении живет

Наш беспамятный народ…

Ловить рыбку в мутной воде

Словно в мутной речке рыбка

Я дороги не найду,

Щука? Тина? Грязь? – Все зыбко,

Омут – там и невод – тут!

Вот в сомнениях и страхе

Замерла. Жду рыбака.

Спининговые замахи,

– Хлещет крепкая рука!

Я доверюсь этой леске,

Ухвачу пустой крючок,

Подсекай же быстро, резко,

И…подайте мне сачок!

Половодье

Скажите мне как на духу:

Где снег прошлогодний? – В овражках!

Листвянка в зеленом пуху

И верба в пушистых барашках…

Река – не в своих берегах,

Гуляет, шальная, по лугу,

Невиданный прежде размах

Всю в ужасе держит округу!

Сквозняк и в моей голове,

Пойду побродить по траве…

Надену я модный пиджак

С заплатанными локтями,

Ну да, ходим мы кое-как,,

Но все же весна еще с нами!

«Завтрак на траве»

Эдуарда Манэ

Боа, турнюры и корсеты

Осточертели ей давно,

Приелись старые балеты

И остромодное кино.

Заманчивые предложенья

И неоплатные счета

Лежат в шкатулке без движенья,

И логика ее проста:

В калейдоскопе дней веселых

За модой просто не поспеть,

Все хлам и бред, и трудно соло

Непревзойденное пропеть.

…Как проповедь ей надоела

И фарисейская мораль,

Но ведь не собственное тело -

Его покинуть было б жаль!

Генная инженерия

Кто этот дивный механизм завел?

Погрешностей, ошибок произвол

Ежесекундно предъявляет миру

На прародителей забавную сатиру.

Шкур экзотический узор,кривые лапы,

Раскрас кричащий или камуфляж,

Невидимый художник входит в раж,

Малюет, что попало тихой сапой!

Но, слава Богу, скопище уродов

Шлифует снисходительно природа!

Так учат нас законы мирозданья:

Субъектов лепят сферы обитанья.

Смешение красок

На лист зеленый – лучик тонкий

И небо вспыхнет синевой!

А этот, радостный и звонкий,

Все продолжает подвиг свой!

Пронзает омут желтой саблей -

Глядишь, кувшинка уж цветет,

Скользит по кровле – и в мансарде

Художник свой мольберт берет…

Вот залиты румянцем кроны,

Стрижи набросаны мазком,

А с колокольни белой – звоны

Плывут, поют густым баском…

Послушай, а каким же цветом

Басы окрашены при этом?

Рецепт… самоанализа

Картина – не для посторонних глаз,

Нужна сосредоточенность творенью,

Беру огромный медный таз

И сочиняю небывалое варенье!

Во-первых, варится оно на кураже,

Из кислых яблок, перезревших ягод,

Как, листья вишни там уже? -

Добавим солнечных лучей из сада!..

Чуть схожа с ведьмой я у очага,

Когда мешаю варево смешное,

И наблюдаю: что не так со мною,

Чего вновь хочет левая нога?

Куда неясное толкает ощущенье,

И что там зреет, копится в груди?…

Ах, это булькает мое варенье!

Готово что ли? – Выходи!

Пасхальное

– Христос воскрес!

– И вам того же!

Ответил вежливый чудак,

И вот меня сомненье гложет:

Воскреснуть к жизни – это как?

Мир заново и поминутно

Для новой жизни открывать?

В любви, нечаянной и смутной,

Волшебный смысл опять искать?

А опыт горький, скепсис нудный

И эту старческую лень -

Отбросить просто? Ох, как трудно!…

В сияющий пасхальный день

Я верю в Божью силу духа,

Как жизнь презревшая старуха…

Блаженное безделье

Франсуа Буше «Мадам Бержере»

Жить в праздности, привитой с детства

Блаженство редкое! Без слуг

Где ж у тебя найдется средство

Царить, не утруждая рук?

Кто комнаты проветрит к ночи,

А утром кофею подаст?

Кто новый пеньюар отстрочит,

Ножи почистит и наточит

И выполнит любой приказ?

«Мадам, вот шляпка и перчатки,

И не забудьте зонтик взять!»

Как все вы на безделье падки,

Вам больше не о чем мечтать?

Охотничий азарт

Почистит перышки и юбки распушит,

Бровь округлит и ротик напунцовит,

Придаст лицу вполне невинный вид,

А взгляд меж тем уж жертву ловит!

В охотничьей веселой кутерьме

Понять ее итог нам невозможно:

Ведь если птичке в клетке – как в тюрьме,

Зачем она туда неосторожно

И опрометчиво стремится день и ночь,

Охотнику стараясь так помочь?

Куст. Обновление

Отвезите меня в лес,

Посадите на поляну,

До лазоревых небес

Ветками тянуться стану.

Всеми фибрами души

Я вопьюсь в сырую землю,

Радостно в лесной тиши

Статус новый свой приемлю.

Я в зеленые ладони

Соберу тумана влагу,

В годовые свои кольца

Заложу лесную сагу,

Удивятся старожилы:

«Это что за новый куст?

Незатейливый, но милый,

Раз прижился – что же, пусть!..»

Пропасть

Рукой мне тихо помаши,

Тебе отвечу я безмолвно,

Пройду меж дремлющих машин,

Дерев, остриженных под бревна,

И ноги свой отыщут путь,

К обрыву повернув, налево,

Душа воскликнет: «Не забудь!

Я здесь когда-то птицей пела!»

Я отделилась от нее,

Пугливой, трепетной, несмелой,

Шагнула в пропасть. В небытие.

И испугаться не успела.

Фуга

Первобытные звуки органа

Снова душу мою бередят,

Отзывается сердце, как рана

На мелодий бесхитростных ряд.

Как волна за волной катят в море,

Так рифмуется звуков прибой,

Органист вслед за Бахом в миноре,

И меня он влечет за собой…

Беспричинная слезная мука

Остановит дыханье мое,

Ах, какая пустая докука

Все минувшее житие!..

Но распятый на клавишах отрок

Мне погибнуть бесцельно не даст,

и в финале мажорную ноту

Утвердит, повторив много раз!

Много с тех пор воды утекло

Темная глубокая вода.

Золотыми искрами мелькают

В воздухе березовые искры…

Это долго-долго будет длиться,

Кажеться, что время замирает,

И в минуту вложены года.

Рок

Нежная и ранимая,

Улиточка – тебе имя,

Фарфоровый твой завиток

Не защитит от сапог!

Хоть жаловаться и не гоже,

Мой панцирь, увы, не тверже,

И плачу от жесткой руки,

Роняя слез лепестки…

Я знаю, судьба слепа,

Неумолим ее рок,

Мой дом – моя скорлупа,

Беду не пущу на порог!

Но кто-то внутри уж стучит

И скалится на печи…

Аршин

Меня сомнение берет:

Кто нам стандарты задает?

Кто рифмоплетов буйный род

Берет так жестко в оборот?

Прокруста помните? – тот тоже