Последний дракон. Книга 1. Неисповедимы пути драконов

Очень осторожно, что бы ни повредить сломанную руку и рёбра, я перевернул свою находку на спину, подложив ему под голову свой свёрнутый плащ. Передо мной лежал стройный юноша, почти мальчик. На взгляд ему было лет пятнадцать, от силы шестнадцать. Его красивое лицо с правильными чертами ещё хранило на себе детскую непосредственность и наивность, хотя над верхней губой уже прорастал пушок – зачаток будущих усов. Сейчас это лицо было искажено гримасой боли, сквозь которую просвечивалась детская обида, он как бы спрашивал – За что?

Кого-то он мне напоминал, но я ни как не мог вспомнить, да, честно говоря, было не до этого. Введя больного в состояние сна, сходное с наркозом, я занялся сращиванием его костей и лечением ожогов. Последних было множество – видимо мальчишка пропустил не один удар. Это не мудрено – против него действовал опытный Мастер Искусства, вообще было удивительно, как столь юный дракон смог достаточно долго продержаться и отделаться всего несколькими переломами и ожогами. Всё должно было закончиться всего одним ударом и тогда его бы ничто не спасло от неминуемой смерти. Ладно, оставим решение этой, как в прочем и других, накопившихся в последнее время загадок, до лучших времён.

Когда я закончил штопать моего дракона, сгустились сумерки. Надо было идти в лагерь – наверняка мои спутники волнуются из-за моего долгого отсутствия. Однако оставить раненого я не мог, а перенести его в лагерь без носилок было невозможно. Я на минуту задумался, и мне пришла неплохая идея – а что если попробовать связаться с Марком.

Как вы, наверное, помните, я разглядел в Марке будущего Мастера, так почему бы не попробовать пробудить его прямо сейчас, тем более я ни чем не рискую – если получиться – хорошо, если нет, ну что же буду ночевать здесь с раненым. Я сосредоточился и ясно представил перед собой Марка. Как только он стал чётко виден, я позвал его к себе, после чего прервал связь и стал ждать. Прошло примерно с полчаса, когда в сгустившихся сумерках, уже почти ночной темноты, я увидел свет. Свет двигался в мою сторону. Его излучали два горящих факела. Когда свет приблизился, я разглядел, что с факелами в руках ко мне подходят Марк и Дрейк.

Внутренне я возрадовался – получилось. Когда они подошли, я по очереди обнял их и после этого коротко рассказал, что случилось. Время было позднее, поэтому мешкать мы не стали. Дрейк быстро соорудил носилки, на которые с величайшей осторожностью мы уложили раненого. Дрейк с Марком взяли носилки, я же совершенно обессиленный схваткой с неизвестным Мастером и лечением дракона совершенно выбился из сил и поэтому шёл налегке, освещая дорогу моим спутникам. Спустя минут сорок без всяких приключений мы добрались до нашего лагеря, причём вторую половину пути ориентиром для нас служил костёр, разведённый в центре лагеря.

В лагере нас встретили Фил и кормилица, которую, напомню, звали Мартой. Они не скрывали своего беспокойства, и при виде нас на их лицах засветилась неподдельная радость. Как-то сразу раненым завладела Марта, которая очень умело, взялась за лечение дракона. Незаметно для окружающих, включая и меня, она стала командовать, и все мы беспрекословно подчинились ей. Под её чутким руководством, раненый дракон был перенесён в один из шатров, кстати, в тот, где ночевали я и Марк, и опять же под бдительным присмотром Марты раздет и осмотрен. После осмотра кормилица послала Фила принести две ровные палочки, и, взяв в руку факел, ненадолго отошла в кустарник. Спустя несколько минут она вернулась с пучком каких-то трав, которые бросила в кипящий на костре котелок, после чего сняла его и накрыла своей шалью, чтобы отвар настоялся. При этом она что-то беспрестанно шептала себе под нос, и я, очень аккуратно, что бы ни вспугнуть прощупал её, почувствовав отзвуки какого-то неизвестного мне Искусства.

Закончив приготовление отвара, она сходила в свой шатёр, где спокойно посапывал во сне маленький Кувай, и принесла несколько пелёнок. Передав их Марку, Марта велела ему нарезать их на полосы наподобие бинтов. Пока он был занят, мы с Мартой ещё раз самым тщательным образом осмотрели нашего раненого, и Марта, достав из поясной сумочки какую-то баночку, стала смазывать ожоги её содержимым. Это была мазь со своеобразным резким запахом – резким, но достаточно приятным. К окончанию процедуры были готовы бинты и две аккуратно выструганные Филом дощечки. Марта, с моей помощью сделала тугую повязку на сломанные рёбра и, приспособив дощечки, наложила шину на сломанную руку. В заключение всех процедур она влила спящему дракону в рот немного, приготовленного ей отвара и закутала его в одеяло.

Наконец, убедившись, что всё сделано правильно, мы вышли из шатра и направились к костру, где нас с нетерпением ожидали наши товарищи.

Марк разогревал на костре ужин, и при виде нас приветливо улыбнулся. Дрейк с Филом поднялись навстречу нам с бревна, на котором они сидели и тоже приветливо улыбались, однако в глазах их светилось любопытство – было видно, что им не терпится узнать, что же случилось. Я то же им улыбнулся и предложил сначала поужинать, а уж потом поговорить, причём сказал я это таким тоном, что возражений не последовало.

Ужин прошёл в полной тишине и на удивление быстро – всем не терпелось послушать мой рассказ. Я не стал более испытывать их терпение и, не вдаваясь в подробности, рассказал им о происшествии. Последующие за моим рассказом вопросы о том, кто такой наш раненый и откуда он взялся, я отмёл, посоветовав дождаться утра, когда он проснётся и расскажет о себе сам, если конечно захочет. На этом разговор закончился. За день все устали, поэтому засиживаться не стали и все разошлись спать. Первой ушла к себе кормилица Марта, за ней в свой шатёр отправились Дрейк и Фил. Я задержал собравшегося последовать их примеру Марка – мне нужно было задать ему несколько вопросов. Он послушно присел на бревно около меня, когда я попросил его остаться и указал ему место возле меня. Некоторое время мы посидели молча – мне надо было собраться с мыслями, которые после спасения нашего дракона находились в некотором разброде.

Наведя порядок в собственных мыслях, я обратился к Марку.

– Расскажи мне как можно подробнее о том, что тебя навело на мысль искать меня именно там, где вы меня нашли – сказал я, обращаясь к Марку.

Он на минуту задумался, а затем начал очень обстоятельно отвечать на мою просьбу. Я не буду дословно передавать его рассказ, скажу лишь, что он почувствовал мой зов и очень отчётливо увидел меня рядом с раненым, а мгновение спустя увидел путь, который вёл ко мне.

Внутренне я ликовал, и было от чего – значит, я в нём не ошибся. Он, в самом деле, оказался не осознавшим себя Мастером. Я, в который уже раз мысленно поблагодарил Ляргуса. И в который уже раз всплыл вопрос – Почему Ляргус поручил такое сокровище, как Марк, мне? Ответа как всегда не было, оставалась одна надежда, что он найдётся в записках старого жреца.

Я отпустил Марка спать, предварительно поблагодарив его за подробный рассказ, и, не смотря на усталость, остался сидеть у полупотухшего костра – мне предстояло ещё одно дело, которое оставить на потом было бы просто неразумно.

Настроившись, я занялся там, чем никогда ранее не занимался в непосредственной близости от своей вотчины, а именно – ставить охранные заклятия. Раньше просто в этом не было нужды, но последние события, особенно случай с драконом, вынудили меня к этому.

Если кто не знает, охранные заклятия представляют собой целый комплекс заклинаний, которые можно разделить на сторожевые и собственно охранные. Первые предназначены для оповещения в случае вторжения на охраняемую ими территорию – это своего рода сигнализация. Вторые – служат непосредственно для отражения вторжения. Опытный Мастер, окружив себя подобной охраной, может спокойно ложиться спать даже в самом опасном месте – охрана в любом случае, даже если не сможет отразить нападения, обязательно разбудит хозяина. Ставить охрану достаточно хлопотно – требуется большое вложение силы, поэтому её применяют только при наличии реальной опасности и ранее она ни когда не ставилась на путях Мастеров, считающихся безопасными.

Я за весь этот переход был буквально выжат и почти не имел сил, поэтому ограничился лишь сторожевыми заклятиями, компенсируя отсутствие охранных заклятий тем, что отодвинул охраняемый периметр на максимально возможное расстояния. Этим я добивался наиболее раннего оповещения в случае возникновения опасности, что так или иначе давало нам всем возможность просто сбежать, если я к тому времени не накоплю силы.

К тому времени, как с грехом пополам, я закончил устанавливать охрану, я буквально валился с ног от усталости. О том, что бы завтра двинуться в путь не могло быть и речи. Помимо моей усталости, нужно было дать прийти в себя раненому. Немного поразмыслив, я был вынужден принять единственное в этой ситуации решение – остаться на месте ещё на сутки. Приняв решение, я кое-как добрался до своего шатра, и, не раздеваясь, повалился на своё ложе, заботливо приготовленное мне Марком, и спустя мгновение провалился в сон без сновидений.

4.

Проспав без задних ног почти сутки, я проснулся, когда уже смеркалось. Ощущал я себя хорошо отдохнувшим, но при этом на меня навалился страшный голод – было такое ощущение, словно я не ел, по крайней мере, месяц. Выйдя из шатра, я застал в сборе всю нашу компанию, которая сидела кружком возле костра и о чём-то беседовала. К моей великой радости в этом кружке сидел и спасённый мной дракон, который, судя по всему, пришёл в себя и чувствовал себя неплохо.

Моё появление у костра вызвало оживление. Разговор прервался, все встали, уступая мне место у костра. Марк тут же занялся разогреванием ужина, а Фил подал мне кружку подогретого вина, которую я с благодарностью принял. Усевшись у огня, я отхлебнул из кружки приличный глоток, и чуть не замурлыкал от удовольствия – блаженное тепло разлилось по жилам и даже чувство голода как-то притупилось.

Я пригласил дракона сесть рядом со мной, и он, учтиво поклонившись, присел рядом. Подождав, когда все опять рассядутся, я обратился к дракону, предварительно представившись ему полным титулом:

– Азар, Мастер Высокого Искусства, полноправный владетель и хранитель Вотчины Сегурии – произнёс я, не вставая с места, как и положено старшему по положению и возрасту.

– Хочу знать, кто удостоил меня чести лицезреть его? – закончил я принятую по этикету фразу.

В ответ на моё представление молодой дракон быстро встал, и, отвесив низкий поклон, ответил так же фразой, положенной этикетом, назвав своё имя и титул.

– Яргуст, младший сын Галлая, Дракон из рода Белого облака к вашим услугам в полной покорности – произнёс он и снова поклонился.

В ответ я ответил ему лёгким кивком головы и, улыбнувшись, предложил ему сесть рядом с собой. Тут я обратил внимание, что после моего представления спутники мои вскочили на ноги и согнулись в низком поклоне. Наконец до меня дошло, что я впервые назвал себя перед моими товарищами, и они, услышав мой титул, опять же согласно тому же этикету, принятому в Империи, склонились в соответствующем моему положению поклоне.

Я сделал жест, означающий, что их поклон я принимаю и попросил их соблюдать обычай только в официальной обстановке.

– Друзья мои, – сказал я, стараясь, что бы слова мои звучали как можно мягче. – То, что вы узнали кто я, не должно как-либо влиять на наши отношения. Прошу вас относиться ко мне как раньше. –

Мои слова подействовали, когда хотел я, мог убеждать людей, и напряжение постепенно спало. Все опять расселись по своим местам, и я обратился к Яргусту с вопросом:

– Расскажи, что с тобой случилось, кто тебя преследовал и почему ты оказался на пороге моей вотчины? -

Нужно сказать, что я был изрядно удивлён, услышав имя дракона, это был мой родной племянник – сын моего младшего брата. Так вот почему его лицо показалось смутно знакомым, поэтому желание поскорей узнать, что значит, его появление здесь во мне многократно усилилось.

Яргуст ненадолго задумался и начал свой рассказ, который настолько меня заинтересовал, что я слушал его, затаив дыхание.

Первым делом Яргуст встал и, низко поклонившись, поблагодарил меня за спасение. После этого он начал свой рассказ.

– То, что ты мой дядя Азар, я знал, когда летел сюда. И летел я сюда не просто так, а, выполняя поручение моего деда и отца, и, прежде всего, я выполню порученное мне, а уж потом расскажу всё, что знаю, – начал он.

Я прекрасно понимал, что такой риск, на который пошли мой отец и младший брат, должен быть оправдан важность передаваемой мне информации, и стал внимательно слушать племянника.

– Благородному Азару, Мастеру Высокого Искусства, Хранителю Вотчины Сегурии, мой привет и пожелание здравствовать, – заговорил Яргуст стоя, как и положено официальному послу, текст он, видимо, заучил наизусть. – Спешу предупредить тебя о нависшей над тобой смертельной опасности, и для этого посылаю к тебе моего внука Яргуста. Он тебе всё подробно расскажет. Прими его к себе в вотчину, если конечно соблаговолишь прислушаться к словам твоего старого отца. Если примешь его, то обретёшь в лице его преданного человека. Он очень талантлив и из него может получиться сильный Мастер Искусства, если ты захочешь учить его. С глубоким уважением и любовью к тебе. Отец твой Сварг, сын Хорога, Глава рода Белого облака, – проговорил Яргуст и сел рядом со мной.

– Прежде чем ты продолжишь свой рассказ, племянник, – сказал я Яргусту, и внимательно поглядел на него, – Давай ка разберёмся с твоим посланием. Ответь мне, почему мой отец хочет, что бы я взял тебя с собой и обучил Искусству? -

– Не знаю, почему дед решил спрятать меня в твоей вотчине, дядя. Видимо он знает что-то такое, чего не знаю я. Не мне судить. А, что касается обучения, так я с самого рождения имею к этому склонность, и очень бы хотел у тебя учиться. Если бы ты, дядя согласился, то я готов всё для тебя сделать, – с горячностью ответил на мой вопрос молодой дракон.

Ответ его мне пришёлся по душе своей искренностью, а то, что он действительно способный в Искусстве я и сам прекрасно видел. Кроме того я понимал, что моему отцу он чем-то очень дорог, иначе он не стремился бы его понадёжнее спрятать, а где лучше всего спрятать человека, как ни в вотчине Мастера Высокого Искусства.

Я взглянул на Яргуста, и мне стало его жалко. Он был ещё мальчишкой и не научился скрывать свои чувства, поэтому все они были написаны на его лице. Лицо его выражало с одной стороны этакую юношескую браваду – мол, мне всё нипочём, а с другой – страх, что ему откажут. Я не стал его мучить.

– Ладно, – сказал я. – Посмотрим, что ты расскажешь, а уж потом и решим, что с тобой делать. Давай поступим так: ты расскажешь всё, что знаешь, а потом ответишь на мои вопросы, если таковые возникнут. Согласен? –

Он конечно с радостью согласился и спросил с чего начать. Я посоветовал ему начать прямо с детства. Тут я преследовал свой личный интерес – мне хотелось побольше узнать о своей родне.

5.

Родился я в усадьбе у Голубого озера, что в предгорьях западных гор, где рождаются все дети рода Белого облака. Случилось это пятнадцать лет назад. Там прошло моё детство, и ничего вроде особенного не было, если не считать того, что я очень рано осознал себя драконом. Ты, конечно, знаешь, что обычно дракон осознаёт себя драконом только к годам двадцати-двадцати пяти. Я же, думаю, что знал это всегда, но полностью осознал это в десять лет, когда в первый раз обернулся.

Произошло это так. Мы со сверстниками играли в лесу близ усадьбы. Игра заключалась в том, что тот, на кого выпадал жребий, должен был убегать в лес и прятаться там, а остальные, спустя некоторое время, должны были его найти и запятнать.

В тот раз выпала мне очередь прятаться, и я побежал в лес. Я знал там один утёс, заросший густым колючим кустарником, где было хорошо прятаться. Вот туда-то я и направился. Как оказалось, не один я знал про это место. Вскоре меня обнаружили, и началась погоня. Я долго не давал себя запятнать, но, в конце концов, меня окружили и прижали к краю утёса. Положение моё оказалось безвыходным – сзади погоня, а спереди отвесная пропасть. Сдаваться очень не хотелось, и тут я очень пожалел, что не умею летать. Тут-то и произошло самопроизвольное обращение, видимо я слишком сильно захотел летать. Мир вокруг меня начал меняться, а тело моё начало корёжить судорогами. Я не понимал, что со мной, и очень испугался, тем более, что мои преследователи вдруг с криками бросились от меня прочь.

Испуг прошёл, и я почувствовал себя прекрасно. Всё тело моё налилось какой-то неведомой силой, что тянула меня вверх. Тут я почувствовал, что ноги мои отрываются от земли, и меня какая-то сила стремительно поднимает куда-то всё выше и выше. Земля подо мной быстро удалялась, и я опять испугался. Стоило только поддаться страху, как я начал падать. Я хорошо видел, как быстро убегают к дому мои товарищи, видел озеро и усадьбу и страх прошёл. Моё падение прекратилось, превратившись в плавный полёт. Наконец-то я почувствовал за спиной крылья, и очень быстро научился ими пользоваться. Никогда ранее я не испытывал такого упоения свободой – я был счастлив. Однако это упоение с играло со мной злую шутку – при посадке я сломал ногу и целый месяц провалялся с лубком на ноге.

Как только старшие узнали о моём обращении, они очень переполошились. Тогда я не понимал, что их так испугало – я же знал, что в нашем роду всегда было много драконов. Уже, когда я стал постарше, мне стало известно, что обращение моё произошло в очень неподходящее время – время, когда начинались гонения на драконов.

Когда нога моя зажила, приехали из столицы мои отец и дед. С ними прибыл и мой старший брат Рик, который был лет на двадцать старше меня. Я его почти не знал и видел-то всего пару раз. Он был драконом и служил в столице в гвардейском полку. Помню, что тогда меня поразила его форма, но наибольшее восхищение у меня вызвал его блестящий шлем, с ярко-красным плюмажем перьев.

Потом пришла мама и мы, закрывшись в комнате, стали обсуждать вопрос – что делать со мной. Старшие долго спорили и, наконец, решили сохранить мою инициацию, в тайне, от посторонних. После этого отец, мать, брат и дед битый час втолковывали мне, что бы я никому не говорил, что я дракон, что если кто-то посторонний об этом узнает, то меня просто убьют, и я никогда не буду взрослым.

После того как они убедились, что я всё хорошенько усвоил, дед сказал, что он специально вызвал сюда брата Рика, что бы он научил меня оборачиваться и летать, в общем всё, что должен уметь настоящий дракон. Что бы ни привлекать лишнего внимания, моё обучение будет проходить вдали от посторонних глаз, а для этого наиболее подходит наша охотничья заимка, что в Западных горах. Так что завтра с утра отправимся на заимку и начнём учёбу. Я обрадовался, что скоро смогу летать, что со мной будет мой брат, но больше всего радовало меня, что сам дед едет с нами, при всей его строгости я очень любил его.

Как оказалось, что особо учить меня не пришлось – на всё про всё хватило трёх дней. Дед очень удивился, но Рик сказал, что я летаю так, как будто занимался этим всю жизнь. Перед возвращением дед строго настрого запретил мне оборачиваться и летать при свидетелях, и я поклялся ему в этом.

Жизнь продолжалась, я жил как всегда, но иногда по ночам тайком сбегал из дома и с наслаждением летал между звёзд и был совершенно счастлив. Прошёл год, и наступило время уезжать для дальнейшего обучения в столицу Империи. Я попрощался с таким уютным домом детства, и таким прекрасным и родным Голубым озером, на глазах моих при расставании стояли слёзы. Это были слёзы прощания с детством.

В столице я погрузился с головой в учёбу и очень быстро продвинулся на этом поприще. Торопиться с учёбой меня заставляла страсть к полётам. Пока я учился в столице, мне не было возможности летать, ведь не будешь же бегать по ночам за город – слишком далеко, да и городские ворота на ночь запирают. Клятву, данную деду, я соблюдал свято – никогда не обращался при людях.

Курс наук я закончил за год и переехал в дом моих родителей, в усадьбу, расположенную в сутках пути от столицы, где несколько Мастеров Искусства начали обучать меня основам Высокого Искусства. Это не входило в основной курс обучения молодого поддонного Империи, происходящего из знатного рода, но на этом настоял дед и я с радостью принялся за эту науку. Кроме того меня учили рукопашному бою, а так же умению сражаться всеми видами оружия, причём родители не скупились и приглашали ко мне в учителя лучших специалистов.

Но всё это, хотя и нравилось мне, однако не шло ни в какое сравнение с возможностью летать, пусть даже по ночам, но летать. Я дорвался до любимого занятия и летал без всякой меры. В результате постоянного недосыпания, я чуть было не довёл себя до нервного срыва и ни какие увещевания родителей не помогали, и только вмешательство деда урезонило мою страсть к полётам.

За время домашнего обучения я очень сблизился с моими родителями, а так же старшими братьями и сёстрами. Но особенно я подружился с Риком, который иногда навещал нас. В такие дни я не отходил от него, а ночами мы вместе летали.

Помимо полётов, я увлёкся обучению Искусством, и скажу без хвастовства, что у меня неплохо получалось. К сожалению, среди Мастеров были только безродные и ни одного вотчинника, а настоящим мастерством владеют только они. Как бы там не было, я постарался извлечь из учёбы максимум пользы.

В общем, жизнь была насыщенная и доставляла мне много радостей. Я думал, что так будет всегда, однако, когда мне исполнилось пятнадцать, судьба сделала крутой поворот. Мы все собрались в столицу на юбилей деда, когда вышли эти страшные указы о драконах.

5.

Слушая Яргуста, я испытывал какие-то новые для меня чувства. Нет, не так, чувства, конечно, были хорошо забытые старые, но я так давно их не переживал…

Понять мои чувства сможет лишь тот, кто в раннем возрасте, был вырван из привычной атмосферы семьи и отдан на учение в далёкую обитель. Там долгие годы внушалось, что у тебя больше нет семьи – её заменило Искусство. Оно тебе отец и мать, дитя и возлюбленная. Только его ты должен любить. И оно действительно целиком забирает тебя, становится тобой, и ты становишься им. Воспоминания детства постепенно тускнеют, стирается память о них, и тебе уже кажется, что они навсегда покинули тебя. Но вот происходит якобы случайная встреча, и вдруг эта память, словно вода, прорвавшая плотину, обрушиться на тебя и окажется, что, по сути, ты никогда не взрослел, а остался всё тем же мальчишкой, пусть даже сильно поседевшим. Именно это и произошло со мной, когда я слушал рассказ Яргуста о его детстве.

Когда он заговорил о Голубом озере, плотина моей памяти прорвалась, и я всё вспомнил. Я вспомнил тот чудесный дом моего детства, стоящий в предгорьях Восточных гор, где озеро тихо плескалось почти у самого порога, где первыми звуками, которые я услышал на этом свете, были плеск волн и крики чаек. А ещё шум трёхсотлетних елей и вой ветра в каминных трубах. А ещё торжествующий рёв дракона, исполняющего в небе танец в честь моего рождения.

Первое, что я увидел, когда меня вынесли из дома, была бескрайняя озёрная гладь, что навсегда запечатлелась в глазах моих. О, Голубое озеро – озеро детства моего, обладающее собственным характером, своими симпатиями и антипатиями. Мне могут возразить, что, мол, какой характер может быть у озера?

Не знаю как другие озёра, а моё Голубое озеро имело свой характер, причём характер несколько взбалмошный, подобно избалованной красавицы, то есть настроения его очень быстро менялись, что отражалось на его внешнем облике.

Хотя оно и называлось голубым, но таковым оно бывало далеко не всегда. Голубым оно было только в тихие солнечные дни, преимущественно весной и летом. Тогда оно напоминало собой прекрасный аквамарин, обрамлённый в роскошную оправу окружающих гор с пятнами тёмно-зелёных ельников на склонах. В этом состоянии оно было молчаливо и ласково, но не стоило благодушествовать на его счёт – стоило подуть ветерку или солнцу спрятаться за облако, как оно тут же преображалось.

Тогда наблюдатель видел перед собой благородный сапфир, причём сапфир наивысшего качества глубокой насыщенной синевы, по которой подобно бликам тут и там пробегали белые барашки волн. В это время оно становится раздражительным и опасным. Никому не пожелаю оказаться в такую пору в лодке вдали от берега.

На восходе и закате озеро расцветало в широком диапазоне от нежно-розового цвета кристалла воробьевита, через янтарно-жёлтый гелиотроп, до разных оттенков красного – гранат, шпинель, рубин.

В тёмные осенние ночи озеро было окутано тайной, словно вуалью. Тогда оно было подобно загадочному минералу – лабрадору, та же чёрная загадочная глубина, в которой время от времени вспыхивали тёмно-синие манящие блики. Тогда от озера веяло какой-то древней мудростью и скрытой в глубине неземной мощью.