Жизнь идет

–На тебя напали? Ограбили? Рассказывай! Почему не позвонил? – Не успокаивалась мать.

–Тише мам, успокойся. Сейчас расскажу. Где папа?

–В церкви, с друзьями болтает. – Удивленным взглядом, наполненным страхом и грустью осматривала меня женщина, подарившая мне же жизнь.

–Позови его пожалуйста.

–Зачем?

–Не хочу историю два раза повторять.

–Ты охренел что ли, а ну быстро выкладывай, пока я грех надушу не взяла и не добила тебя.

–Хорошо. – Зная свою мать, такие угрозы могут воплотиться в реальность в мгновение ока. – В общем говоря, я послушался твоего совета…

–Я не советовало тебе быть избитым!

–Подожди, я как ты и предлагала, решил отдохнуть. Взял отпуск, Бека и мы махнули в Лондон на пару деньков. Там как раз играла наша любимая команда, вот мы и пошли на футбол. А дальше как-то разговорились с местными фанатами, и после матча отправились с ними выбивать дурь из болельщиков другой команды.

–Имбицл, прости господи, послал мне сыночка. Ну не дал бог тебе ума что ли? 34 года, мужик! А ведешь себя как малолетка, тебя же могли убить или ты кого-нибудь, ты чем думал?

–Не переживай мам, там очень культурные люди, как выразился Бек…

–Культурные люди не избивают друг друга до смерти, ты вообще слышишь, что несешь?

–Да слышу и прекрасно понимаю и некого не убили. Мы на следующее утро проверили.

–Господи. Сначала клуб, теперь это. Зачем? Объясни мне зачем? Как ты умудрился превратить обычное маленькое путешествие, чуть ли не в войну? Так, а главное, на кой черт? Почему ты вечно лезешь в первых рядах в любые драки, вместо того что бы заниматься, чем-то нормальным?

–Ну так вышло. – Сейчас я был похож на ребенка как никогда.

–Вышло у него так. Ничего не сломал хоть?

–Нет, я цел, только синяки.

–Цел он. Ты мать до инфаркта хочешь довести?

–Мама у тебя здоровье конское, что ты наговариваешь.

–Не ерничай. С таким сыном никакого здоровья не хватит. Так, в церковь тебе таким нельзя. Иди пока посиди в кафе. После службы мы с отцом придем туда. Жди нас там и не ввязывайся ни в какие драки. Понял?

–Хорошо.

Неожиданным образом праздная драка спасла меня от утомительной церковной службы. Неплохо.

Я сделал так, как велела мать. Пришел в польский ресторан, заказал кофе и ждал, когда они с отцом придут. Просидел я так где-то часа два.

–привет пап.

–Ну и рожа сын, мать мне все рассказала, но я думал будет лучше.

–Я тоже, рад тебя видеть.

–Сын, зачем ты полез в драку?

–Отец вспомни себя, как ты рассказывал, как в свои годы дрался с фанатами местного клуба.

–Я это рассказывал, что б ты учился на моих ошибках, а не повторял их дословно.

–Ладно, каюсь виновен, но давайте уже забудем. Мы с тобой месяц не виделись как дела? Что нового?

–Узнал, что у меня сынок тупенький, а так ничего нового.

–Ну пап, хватит. Мама мне уже прочла лекцию. Давайте лучше что-то закажем. Официант будьте так любезны нам три порции щей, свиную рульку бокал вина для прекрасной леди и 250 грамм вашей местной водки.

–Будет готов через пару минут. – Отозвался услужливый парнишка.

–Ты мне неделю назад заявлял, что не пьешь крепкое.

–Ну за встречу то надо. Давай пап, рассказывай, как командировка?

–На удивление успешно. Мы подписали этих турок, хоть и нервов угрохали. А как твои успехи?

–Пф. отец не смеши меня. Наша фирма и успех – это противоположные понятия.

–Но вы же на что-то существуете, при чем очень долго.

–Магия, я сам искренне не понимаю, как. Но достали меня там все, хоть вешайся. Поэтому то я и уехал. В воскресенье решил, если выбесят в понедельник, бросаю все, беру отпуск и еду отдыхать.

–Это конечно хорошо сынок, – Сказала мать. – тебе действительно там не место, но и не в уличных драках, будто ты шпана.

–Согласен, больше не повторится.

–А ты не думаешь увольняться – Спросил отец.

–Пока еще нет. Недостаточно распробовал вкус воли. У меня кстати встречный вопрос. Зачем ты работаешь? Я же могу вас полностью обеспечить.

–Я тоже ему это вечно говорю. Да собственно говоря наших накоплений только хватило бы.

–Вот доработаю до пенсии и уволюсь, а пока продолжу работать. Мне осталось то немного, два года. К тому же пенсионная ставка увеличиться.

–Что ж, как надоест скажи. А ты сейчас надолго в отпуске?

–Ну на неделю, может две.

–Слушайте, а знаете, о чем я подумал. Может все вместе слетаем в Париж? Сходим в Лувр, заберемся на эльфевелевую башню. Я как раз думал, чем занять себя. К тому же с вами я точно не в какие драки не ввяжусь и вам беспокойства меньше. Отдохнём наконец, как следует всей семьей.

–Что это тебя понесло по миру?

–А вот захотелось на него посмотреть, каков он из себя. Надоело здесь дряхлеть. Так сказать, вдохнуть новым воздухом, перезарядится охота. Лондон произвел на меня впечатления, и да мама, ты оказалась как всегда права, люди там другие, не то что у нас. Вот теперь настала пора и на самый красивый город на земле посмотреть. Врут языки или нет узнать.

–Не знаю.

–Давай пап, узнаем, чем славятся настоящие французские вина! Мама ты же согласна.

–Конечно, мне тоже надоело сидеть на одном месте.

–Если мама согласна, прости пап, у тебя нет выбора. Когда летим?

–Мы можем в любое время, главное вернуться до воскресенья, я не могу пропустить службу.

–Хм, давайте тогда во вторник? Три дня нам вполне хватит посмотреть город. Я как раз понедельник немного отлежусь и вперед.

–Хорошо, только при одном условие, ты сегодня же сходишь к врачу.

–Завтра, мне как раз швы снимать, я к нему так и так собирался.

–Какие еще швы? – Поинтересовался отец.

–Да я на прошлой неделе упал в ванной и разбил затылок.

–Как ты еще жив?

–чудом божьим. Ну значит решено. Я возьму билеты и во вторник летим.

Поход к врачу не сотворил никакой сенсации. Сломанные конечности отсутствовали, как я и предполагал, швы несмотря на мелкие проблемы все-таки нормально зажили. Я полностью в порядке, не считая синяков по всему телу, но это мелочи и конечно запах смерти. Бабки продолжили свою бессмысленную войну с молодость, всячески вставляя мне палки в колеса на пути к исцелению. Можно спокойно лететь в Париж.

Во вторник, как и условились встретились в аэропорту. Я, по хорошо зарекомендовавшей себя схеме, закинулся снотворным и спал весь полет. Мать была не в восторге от такого способа время препровождения в полете. Она, будучи человеком с медицинским образованием, в красках описала какие последствия могут быть от употребления конских доз снотворного, но, когда мы прилетели, она все же успокоилась, приняв на веру мои аргументированные слова, которые и являлись правдой, о том, что прибегаю я к такому способу лишь в случае перелетов.

«Увидеть Париж и умереть» – ужасно банальная фраза. Но сказать что-то другое про этот город, не умоляя его красоты, пожалуй, представляется не возможным. Здесь все кажется каким-то волшебным, не настоящим что ли, будто прекрасный сон наяву. Не верится, что человек может создать и поддерживать такую красоту. Удивительно, но в череде бесконечных войн, красота смогла устоять перед натиском жажды разрушений. Даже у фашистов не поднялась рука разбомбить тут все к чертям, когда было понятно, что Францию им никак не удержать, а зная их страсть, с которой они без малейших угрызений совести, уничтожали Лондон, Санкт-Петербург и так далее, закрадываются подозрения, что даже эти свиньи прониклись великой красотой этого чудесного места.

Отель наш размещался на Елисейских полях, прямо около Эйфелевой башни. Какой прекрасный вид открывается из окон, да еще и с огромным балконом, просто заставляющим бросить все дела, достать из запасов бутылочку хорошего вина и весь день просидеть в помещичьей лени, любуясь самым известным во всем мире видом, на расстояние вытянутой руки.

Мы не могли не подчиниться такому желанию. Заказали три бутылки вина из бара отеля и удобно расположились на балконе в номере родителей.

–Красота! Вечно бы смотрела на это. – Сказала мама. – Наверное, люди, которые имеют жилье с таким видом, просто не могут быть несчастны.

–Почему же ты так думаешь? – Искренне поинтересовался я.

–Потому что такое зрелище вытащит твою душу из любой тоски. Великая красота, всегда спасала из бездны, а перед нами именно она и есть – величайшая красота, способная не просто вытащить, а выдернуть из моря проблем просто самим фактом своего существования. Все на этом фоне кажется таким серым, не заслуживающим и секунды внимания.

–Ты совершенна права дорогая. Всю усталость от дороги словно рукой сняло. Такое чувство, что все заботы остались где-то позади, далеко, за горами, в прошлой жизни. А здесь царит лишь покой.

–Не знал, что с возрастом вы стали такими сентиментальными.

–Это не сентиментальность сын, это обычное восхищение. Мы с твоей мамой повидали много чего в жизни. Но к сожалению красоты, настоящей красоты, в ней было не сказать, чтобы много. Когда мы были молоды, то не хватало времени любоваться, нужно было двигаться работать, учиться. Спешка заставляла не замечать красоту-таящую в себе столь противоестественный для молодости покой. И лишь с возрастом ты замедляешься. Начинаешь видеть мир детальнее, как внимательный зритель дотошно вглядывается в фильмы, так и мы подмечаем для себя упущенные моменты.

–Не плохо сказано отец. Только ради таких откровений наконец стоило вытащить вас из дома.

–Слава богу эта не наша цель. – Расслабленным голосом промолвила мать. – Пооткровенничать мы свободно можем и дома, на кухне или за столом кафе. Здесь же мы хотим просто отдохнуть от вычурности и серости обычной жизни, вдохнуть величественностью истории и культуры этого старого города.

–Вы меня поражаете. Более пафосного и прекрасного я от вас за всю жизнь не разу не слышал.

–Неудивительно. Просто нечем было восхищаться.

И тут я подумал. А ведь действительно, мама так же, как и я практически не выезжала из города. Отец же в основном катался по абсолютно таким же городам, как и наш за исключением Стамбула и Варшавы, но зная его, он сто процентов был погружен в работу, так что до прогулок и экскурсий руки не доходили. Мои родители никогда до этого в полном объёме слова не отдыхали. Всю жизнь вкалывали на работах, воспитывали меня и поднимали на ноги, а как я вырос и стал самостоятельным, они продолжали заниматься тем чем привыкли, так же работать. Даже когда я стал неожиданно богат отец не бросил работу, мать долго сопротивлялась, но ее я смог уговорить с год назад бросить, но сделав это она с головой ушла в хлопоты по хозяйству, фактически заменив шило на мыло. И только в дали от дома, работы, в Париже они по-настоящему вздохнули свободной грудью, наконец-то они могут отдохнуть.

Собственно говоря, и я.

К вечеру зажглись огни, толпы туристов постепенно иссякли. На Марсовом поле остались только влюблённые парочки и одиночки, слоняющиеся туда-сюда. Эйфелева башня преобразилась в огромный маяк в центре города, ознаменую конец очередного дня, что уже стал частью истории мира.

Мы, наверное, так и просидели бы до утра, болтая не о чем и попивая вино, но стало не много прохладно, усталость от утренних хлопот навалилась и все же начала брать верх. Допив последнюю бутылку, я ушел в свой номер, где забылся крепким, умиротворенным сном.

Глава 5

Куда идут туристы в первую очередь, оказавшись в Париже? Для нас ответом стал Лувр. Пожалуй, тяга к искусству у нас семейная черта, хоть слегка и инородная. (Тяга к искусству в нашей семье пошла от дедушки со стороны от отца. Он был художником, не очень удачливым, но искреннее влюбленным в свое дело. Он прививал свою страсть своим детям, их женам и в конечном итоге внукам. Сам же, кто-либо из нас, вряд ли самостоятельно увлекся этим, имеется ввиду походами по галереям и прочей “бессмысленной” тратой времени. Так как подобной дедовой страсти никто не испытывал, то, казалось бы, мы обречены быть обычными обывателями, но воспитание в конечном счете привило тягу к восхищению великим. Честно говоря, сам не понимаю, как старому прохвосту удался этакий трюк, со столь далекими от искусства людьми.) Мне очень хотелось посмотреть на оригинальную «улыбку Джоконды», принадлежащую кисти великого Леонарда-Да-Винчи. Что же в ней такого, что она является самой известной картиной в мире, при чем не имея абсолютно никакого сюжета, она вне религиозной тематики, да еще и не изображает какую-либо известную историческую личность? Этот вопрос долго мучал мои подростковые мысли, когда я впервые увидел одну из многочисленных реплик. И попав в зал со столь волнующим меня вопросом я наконец обрел ответ.

Дьявол кроется в деталях. Все дело в ее улыбке, как в принципе и заверяли меня сотни экспертов со страниц искусствоведческих журналов. Загадочная и одновременно живая, таящая в себе тайну, которую никто не способен разгадать. Возникает чувство, будто она сейчас заговорит с тобой о чем-то, но ты так и не отведешь взгляда с ее тоненьких губ, пытаясь из всех сил понять, что именно вызвало сдержанную, но очень откровенную улыбку на ее бледном лице.

С репликами я такого не испытывал.

Отца же больше прельщало картина Эжена Делакруа, та самая на которой женщина с французским флагом и оголенной грудью возглавляет толпу людей.

–Почему тебя так нравится именно это полотно? – Вдоволь насмотревшись на свою главную цель, я вернулся к отцу.

–Своим духом, заключенным в нем. От него веет переменами, чем-то новым. Люди наконец избавились от страха перед изменениями и приняли новые ветры. Здесь передана вся мощь, настроение, идея которая подняла на бой простых людей.

–Так в чем же была идея?

–В том, что будущее, сынок, находится в твоих руках, ты сам решаешь, как жить, пытаешься изменить ненавистные тебе вещи. Гора трупов под ногами женщины, посмотри. Это не простая смерть. Она легла в основу твоей свободы выбора.

–Ага. Эти люди умерли за золотой венец на бошке Бонапарта. Людей просто довели, вот они и взяли в руки оружие. Поверь мне, я сильно сомневаюсь, что они шли на баррикады думая. О том, как они умрут во благо свободы. Это обычный бунт, вышедший за пределы понятия бунта, и люди, не зная, что происходит, спешно кинулись в коварные руки Вольтера, Мирабо и прочих маргиналов, чтобы обрести хоть какой-то смысл, найти оправдание всему случившемуся

–Ошибаешься сын. Да голод, бедность и просто безнадега сыграли свою роль, но шли они на смерть не из-за них, а тем более ради какого-то генералишки, что вообще воюет в Египте и мало кому известен за пределами армейской сферы. Если бы дело обстояло так, то зачем они вместо складов, банков, магазинов отправились штурмовать тюрьму? Какая ценность могла привлечь жадную разгоряченную толпу?

–Случайно, стихия не ведает контроля. Она просто попалась им на пути.

–Нет, они крушили ее, потому что видели в ней символ безволия, сковавшего всех, по заветам старого мира, отжившего свой век. Бастилию, держащую умы и тела в рабских оковах прошлого, необходимо было сокрушить, дабы положить начало переменам. Без этого невозможны были бы последующие события. Взяв штурмом тюрьму, они фактически заявили свои намерения и готовность идти до конца. Они либо построят новый мир, либо умрут.

–Ну-ну. А итогом их новшества стала банальная диктатура сумасшедшего карлика, возлюбленного толпой за жесткость, которую она же сама и восхваляла не хуже, чем имя господа-бога.

–Итоги порой нас разочаровывают, но это же не причина не пытаться меняться и изменять. Человек обязан искать настоящие воплощение себя, преодолевая невзгоды и преграды, стремясь стать лучшей версией самого себя. Да, у народа Франции не получилось с первого раза, они допустили на трон кровожадного маньяка, но что было после?

–Вот вы где! Наконец я вас нашла.

–Что посмотрела скульптуры?

–О да, такой красоты я в жизни не видела. А вы увидели все что хотели?

–Пожалуй да, можно уходить.

–Давайте еще найдем коронацию Наполеона и к выходу.

–Хорошо.

-Я никогда не слышал от тебя таких рассуждений про революцию пап. Мне казалось, что ты не сторонник столь радикальных методов.

Мы уже переместились в ресторанчик недалеко от Лувра.

–О чем это вы?

–У нас с отцом вышел маленький спор в музеи из-за одной картины.

–И из-за какой?

–«Свобода, ведущая народ»

–А, не плохая картина, только эта женщина с голой грудью, по-моему, лишнее.

–Я и не сторонник, если есть возможность избежать крови, то нужно сделать все возможное. Просто у этих людей не было иных вариантов. На кону стояла слишком высокая цена.

–Ты считаешь, что иначе ничего бы не изменилось со временем, постепенно и мирно?

–Я не могу сказать. Ты же знаешь сын, история не терпит сослагательных наклонений. Может быть изменения пришли бы по-другому, кто знает. Но, пожалуй, если ты чувствуешь, что готов к чему-то новому, то возможно и стоит взять дело в свои руки.

–Хороший совет, дорогой. Надо запомнить, а пока лучше налейте вина и кушайте, а то остынет.

–Хорошо мам.

–Чем займемся дальше?

–Прогуляемся до Нотер-дама?

–Если он еще открыт, то можно. Я как раз хотела помолиться.

–Сегодня же не воскресенье.

–И что? Бог не центр поддержки по телефону, у которых постоянно забита линия. Он слушает всегда!

–Что ж как скажешь, тебе лучше знать. Надеюсь у бога сегодня не входной¸ не хочется, чтоб твои пламенные речи сгинули в тиши.

–Не богохульствуй. – в один голос ответили на мою иронию родители. Мать конечно же из чисто религиозных соображений, отец же потому что во всем поддерживает мать.

–Хорошо, я как прилежный сын господней приду и начну неистово молиться, дабы отец всего сущего простил мне моё греховное иронизирование.

–Ты не исправимый Кальяс.

Красота, томящаяся в подвалах Лувра, не главное место притяжение для туристов. Такой толпы возле храма я не видел никогда. Но и понять их можно. Нотр-Дам-де-Пари прекрасен, а возможность всем верующим еще и помолиться в нем, как дополнительный стимулятор для людей. Все скамьи набиты христианами, опустившими головы в своих речах с духовным отцом. Мать моя не стала исключением. Отец же не настолько впечатлений религией предпочел обойти храм по кругу со мной, дабы более детально рассмотреть все мелочи, что спрятали архитекторы этой прекрасной махины, а их действительно много. Знаете, в нем проснулся профессиональный интерес, когда-то он был архитектором, правда ничего сущего, где его талант мог бы развернуться, так и не удалось построить.

–Какое же дикое стремление к красоте было у людей. Куда оно делось? – Искреннее поразился я.

–Стало не практичным. Зачем тратить много сил на барельефы, сводчатые арки и статуи, когда проще и быстрее поставить коробку на сотню семей.

–Суровые реалии времени. Возможно от того жизнь резко приобрела серые краски.

–Ты думаешь если бы наше жилье было более эстетичным, то и люди были бы добрее? – не унимался я. В последнее время вопрос архитектуры серьезно озаботил меня. Причину я вижу в своей первой поездки, но и до этого меня уже навещали такие мысли.

–Конечно, архитектура просто обязывала бы. Когда перед глазами какой-нибудь район полностью построенный по заветам классицизма или ренессанса, то и жизнь как-то начинает казаться более светлой, вселяющей надежду. А если есть надежда, то и поводов радоваться куда больше. Обычная психология.

–Возможно. Я действительно это подметил еще в Лондоне. Люди иначе воспринимают мир. У нас все так обреченно, все злые и раздражительные. Здесь же все спокойнее, даже улыбчивее. Но ведь с другой стороны тут и уровень жизни сам по себе выше, неоспоримо являясь главный фактором.

–Ну это рациональное продолжение. Надежда – это возможность. Тут люди куда более охотно стремятся ей воспользоваться, они знают, что их поддержат, потому что если получится у одного, то может получиться и у всех. У нас же каждый сам за себя, а по итогу просто все вместе тонем в уродливом болоте, пока где-то другие, объединенные красотой, покоряют все новые и новые вершины.

– А отец то у меня гений мысли, – В шутливой манере, но с уловимой ноткой уважения сказал я. У отца даже проступила улыбка. – ладно пошли обратно. Наверное, мама уже закончила свою молитву и пытается отыскать нас в этой толпе верующих.

–пошли.

-Вот вы где, а я вас уже обыскалась. Что делали?

–Да мы просто осмотрели церковь со всех сторон.

–Лучше бы помолились вместе со мной.

–Вообще-то фактически мы и совершили определенным образом молитву, воздав почесть архитектурным богам.

–Ладно, поехали домой, что-то я устала.

Однако дома покоя не было. Видимо футбол решил не отпускать меня так просто. В этот самый день ПСЖ – Парижская команда – проводила свой домашний матч против Лиона. То же своего рода дерби, в котором сильнее оказались Парижане, что закономерно привело к бурным празднествам прямиком на Елисейских. Все мои шрамы и ссадины, будто предчувствую угрозу, разболелись не на шутку, а болельщики шумели пол ночи. В общем последняя ночь в прекрасном Париже. Обернулась катастрофой.

Глава 6

Красивые дни летят быстро, даже не заметно. Казалось только вчера прилетели и уже обратно верхом на стальной птице в свои родные края. Даже как-то грустно покидать Париж. Но отдых хорош тем, что имеет свойства заканчиваться. Ведь если что-то будет вечным, то оно сразу станет обыкновенным. Как говорится все хорошо в меру.

Я решил выйти на работу со следующей недели и провести там месяц. Он нужен грубо говоря, чтобы подумать, окончательно разобраться как быть дальше: продолжить утопать в бытовухе и медленно спиваться или же попробовать изменить жизнь, найти ее цель и следовать за ней, куда бы она не привела.

Пока мы летели, отец рассказал мне об одной очень интересной идейке, которую подметил в Стамбуле. Сейчас там набирают популярность парковые движения. Задумка в том, что у города не всегда хватает средств поддерживать и обновлять парки. Эту проблему решили так: подписывают с кампанией контракт на 5-10 лет по условиям которого, им снижают налоговую ставку практически до минимума, за то, что они приводят парки в порядок и следят за ними на протяжении срока контракта. Выгода для заказчика в том, что обычно в парках практически не разрешают вести коммерческую деятельность заинтересованным в этом кампаниям, например, держать кафе и в таком духе, а место то людное. Так вот фирме, что подписывается на это, дается зелёный свет на открытие только их кафешек, кофеен и так далее, конечно в строгих рамках архитектурного кода города, но фактически фирма становится монополистом на этой территории и имеет не плохой доход, что с лихвой покрывает затраты на поддержание парка. Взаимовыгодное дельце.

В нашем городе очень много парков и поддерживать их всех просто в достойном состоянии не хватает средств. Наверняка такая идея заинтересуют местных управленцев, очень сильно поспособствовав более важному распределению бюджетных сфер. Если я все же уволюсь, то почему бы не заняться этим. Может именно в этом я найду себя, смысл собственного существования, что вернет свет в беспросветную будничную рутину.

В конце концов у меня появиться шанс изменить город в лучшую сторону. Мои разъезды помогли понять одну вещь, когда тебя окружает красота, то и жизнь становится проще. Возможно именно этого не хватает нашему брату, простой красоты окружающей его двадцать четыре часа в сутки. Я в силах дать толчок, импульс изменений, что, при самом лучшем раскладе, развеет серость, окутавшую город и людей. И возможно этот импульс укажет мне мой собственный путь. Кто знает.

Но для начла нужно понять, хочу ли я этого.

Часть III. “Прощай, скука.”

Глава 1

-Ну все бобр ты меня заебал окончательно.

–Думаешь ты меня не достал ублюдок сранный. Ты у меня в печенках сидишь черт облезлый.

–Сволочь, нехрен лезть без меня куда не надо.

–Я еще и виноват? Ты в край охренел ублюдок. Надо вовремя документы заполнять было.

Очередная сора. Мы как кошка с собакой, целый месяц только и делаем что лаемся друг с другом. После того как я ушел в самоволку, эта мелочная тварь обиделась на меня. У нас тут чуть ли не третья мировая война. Еще и Винекен с Нордом перестали ходить, а они были единственными нормальными кадрами, которые хоть что-то делали. Конечно, сам виноват, нефиг было рассказывать. Та часть работы, лежавшая на их плечах, свалилась огромным комом на наши. Почему не перепоручить другим? Они хрен с ней справиться. Взять новых работников. Бюджет и так загружен 20 душами. Этого уже через чур для такого маленького подразделения, так что тоже не вариант, вот и пытаемся вдвоем что-то сделать. Выходит, надо сказать весьма паршиво.

–Короче, завали хлебососину. Сейчас звонишь клиенту, говоришь запутались в датах или секретарша не так поняла, прикидываешься полным идиотом, извиняешься и так глубоко вылизываешь ему очко, что бы этот мудозвон согласился на переподписание.