Другая я

Девушки же, видимо забыв через минуту о моем присутствии, стали щебетать громче и непринужденнее о других вещах. Параллельно они, не спеша, переодевались к следующему уроку.

Спустя время зашли мои одноклассницы – запыхавшиеся и потные. На меня никто из них не обратил внимания: даже не поинтересовался моим состоянием. Всем, кроме моих подруг, вообще было неважно, есть ли я на свете. А что ты хотела, Данара? Будто они из жалости и сочувствия начнут мило общаться с тобой? Не бывает такого, по крайней мере, в моем мире.

– Данара, как ты? Извини, что сразу не подбежала к тебе и не отвела к врачу. Тренер приказал продолжать игру, – извинилась виновато подруга.

– Ничего, Татьяна! Я в порядке.

– Я в шоке, Данара! Тебе помог сам Адиль? Какой он на общение? Мне все интересно! – подсела ко мне Лейла. При этом она задела нечаянно мое ушибленное плечо. Я ойкнула.

– Лейла, оставь Данару в покое! Ты же видишь, ей плохо, – осадила подругу осуждающим взглядом Татьяна.

– Нечего рассказывать. Адиль просто хотел отвести меня к врачу, но особой надобности не возникло, и он ушел, – сказала я правду. Но про платок почему-то промолчала. Решила сохранить эту тайну для себя. Я заметила, как все девушки в раздевалке мгновенно притихли и начали поглядывать в нашу сторону, ловя теперь каждое мое слово после того, как я упомянула красавца Адиля.

– Нет, я от тебя просто так не отстану! – Лейла была настроена решительно. Она встала и начала тоже переодеваться к следующему уроку. – Тань, помоги застегнуть молнию на юбке!

Настроения говорить у меня не было. Возможно, потому что я устала, а может, оттого, что в раздевалку как раз вошла виновница моего позора на физкультуре.

Олеся чуть ли не убила меня своим взглядом. «А вины она своей явно не чувствует», – отметила я про себя. Неужели эта ситуация еще больше навредит моему и без того шаткому положению в классе?

– Что, Данара, скорая помощь все-таки не понадобилась? – съязвила Олеся.

– А зачем мне нужны врачи, когда у нас такие чуткие одноклассницы как ты! – не знаю, почему я так дерзко ответила, но слов назад уже не вернуть. Мое лицо горело, а от повышенного давления я даже услышала звон в ушах. Не люблю конфликты.

– Следи за языком! Или раз Адиль подошел к тебе, теперь ты решила оборзеть? Не особо-то гордись своим новым знакомством! Он сделал это только из жалости, – все не переставала задевать меня Олеся.

– Спасибо, ты как всегда добра!

К счастью, мы с моими подругами уже выходили из раздевалки, и наше пререкание с Олесей закончилось.

– Эта кукла из зависти и ревности сделала теперь тебя врагом номер один, – прошептала Лейла. – Поговаривают, ей нравится Адиль.

– Знаешь, Лейла, могла бы и поддержать меня. А сейчас уже незачем ее обсуждать. Я Олесю не боюсь. И, вообще, я устала терпеть ее нападки в свою сторону! – с вызовом заявила я, сама удивившись внезапно появившейся храбрости.

– Извини, но вот я лично ее боюсь. Не знаю даже, как ты осмелилась ей так дерзко ответить, – виновато улыбнулась Лейла. – Я уверена, Адиль еще подойдет к тебе и поинтересуется твоим самочувствием. Ты бы видела, с какой заботой он смотрел на тебя!

– Он просто человечный и лучше, чем кажется…

Похищение

На следующий день мы со своей компанией, как обычно, спешили в столовую. Это было просторное и светлое место. Повсюду стояли столики с разноцветными скатертями, а их украшали миниатюрные вазы с ромашками. Кафетерий – часть школы, которую я обожала, отдыхая от занятий.

От вкусных и ароматных запахов у меня тут же потекли слюнки. Здорово же я успела проголодаться после математики! Я взяла спагетти и компот, в отличие от подруг, которые сидели на диете и предпочли высококалорийным блюдам салат и воду. В этот момент зашел Максим. Сердце предательски заколотилось.

– Лейла, ты не видела Веру? – поинтересовался он, проходя мимо нашего столика.

– Нет, и я за ней не слежу! – Лейла была не в настроении отвечать Максиму. Возможно, от того, что знала о моих чувствах к нему. У меня упало настроение. В мечтах я хотела бы свалить его вопрос на мою глухоту, которая появилась после падения. Ну не может он быть влюбленным в Веру! Она же глупа как ребенок и использует его: он носит ее портфель, угощает все время обедами и дает списывать по алгебре. О том, что Максим был сам примитивным, я не задумывалась. Мне все вокруг казались круче меня.

Максим, очевидно недовольный ответом Лейлы, пошел искать свою пассию в другом месте.

– Ну и дурак! Как он тебе может нравиться, Данара? Он же как собачка бегает за Верой? – вполголоса сказала Лейла, когда Максим отошел от нас на расстояние вне слышимости. Но своими подбадривающими словами она еще хуже испортила мне настроение.

– Закроем тему, Лейла! Если бы это было в моих силах, то я бы давно не обращала на него внимания, – я хотела ответить помягче, но получилось довольно грубо по отношению к подруге.

Меня всегда удивляло, когда меня пытались разубедить в моих же чувствах к какому-нибудь человеку. Если бы эмоции можно было контролировать, почему в мире разгорались войны, да и до сих пор назревают конфликты? Человек, хоть и разумнее животного, вряд ли понимает себя до конца и редко возвышается над навязанными ему с детства установками о себе и других. Поэтому, несмотря на сплетни, обстоятельства и факты, я продолжала симпатизировать Максиму. И сама, признаться, не знала почему. Может, сыграло роль убеждение из романов и фильмов: «Любовь всегда безответна».

– Да не трогай ты ее, Лейла, давайте поедим спокойно и не будем портить друг другу аппетит, – Татьяна как всегда поддержала меня, устав от громкого голоса более эмоциональной и категоричной Лейлы. Сама она при этом изящно ковыряла вилкой греческий салат. Прямо картина «Вегетарианство – это не сказка».

– Кстати, сюда уже давно смотрит его величество Адиль Каримов, – внимание Лейлы быстро переключилось на другой объект.

При упоминании его имени мне стало не по себе. Наверное, от того что он напоминал всем своим невозмутимым видом о моем недавнем позоре с падением.

Спустя полчаса, к концу обеда, каждому нужно было убрать за собой грязную посуду. Я знала, что придется проходить мимо компании Адиля. Сердце почему-то от этой мысли бешено застучало, я начала задыхаться от волнения: опять приступ панической атаки.

– Хм, интересно, а почему я, собственно, нервничаю перед ним? Ведь я даже не рассматриваю его как парня, – начала я вести внутренний диалог с самой собой. – Наверное, все так реагируют на негласного лидера нашей школы.

Я встала, и проходя мимо стола Адиля, мне пришла вполне безобидная идея – поздороваться с ним и пожелать ему приятного аппетита.

– Привет, Адиль! Приятного аппетита! – я сама едва слышала свой робкий голос.

Но он даже не обернулся в мою сторону. Я, опозоренная перед своими одноклассниками и его компанией, отнесла быстро посуду к окну кухни и вернулась к подругам. Какая я наивная и тщеславная! Ведь я словно хотела показать всем вокруг, смотрите с кем я знакома! Решила, что раз Адиль пожалел меня, то теперь мы будем общаться и здороваться при встрече. Всяк сверчок знай свой шесток! Я горько усмехнулась своим безрадостным мыслям и услышала встревоженный голос Лейлы:

– Данара, с тобой все в порядке?

– Да-да, все хорошо! Почему ты спросила?

– Просто у тебя такой вид, будто ты привидение встретила, пока посуду относила!

– Вы же знаете, я не люблю ходить перед людьми, и это отчасти связано с моей полнотой, – соврала я, смотря прямо в проницательные карие глаза Лейлы.

– Когда ты поймешь, что счастье не зависит от внешности. Освободись уже от этой мишуры у себя в голове! – вмешалась в наш разговор Татьяна.

Лейла же посмотрела на меня недоверчиво, но вскоре перевела тему, жалуясь на загруженность по учебе и занижение оценки со стороны преподавательницы по черчению.

После перерыва мы с подругами направились на следующий урок. Когда мы пришли на английский, учителя иностранного языка еще не было в кабинете. Я села за парту, как вдруг, услышала свое имя. По инерции обернувшись на голос, я увидела наклонившихся очень близко друг к другу с видом заговорщиков Олесю, Айдара и Айсулу. Они что-то бурно обсуждали. И судя по обрывкам фраз, это «что-то» была я. Они либо меня не заметили, либо им было глубоко наплевать на мое присутствие.

– Эта Данара заболела звездной болезнью! – бросила загадочную фразу с безосновательным обвинением в мою сторону Айсулу. И приняла вид оскорбленной чужим женским успехом дамы.

– Ты насчет того случая с Адилем, милая? – спросил Айдар.

– Хочу сказать вам по секрету, – нарочито громко заметила Олеся. И могу поклясться, в этот момент она как бы случайно посмотрела на меня и встретилась со мной насмешливым взглядом. – Мне Адиль лично сказал, что просто пожалел дегенератку. Ей ведь и так с внешностью и умственным развитием не повезло! Вот дословно, как он назвал ее – «убогая».

Мое сердце камнем полетело вниз. Неужели Адиль мог так жестоко выразиться про меня?

Тут вся компания, обсуждающая меня, якобы заметили мое присутствие и неохотно расселись по своим местам.

Такого унижения и от Максима, и от Адиля мне было не по силам стерпеть. Я почувствовала что-то соленое на губах – это были слезы, градом катившиеся по лицу. И предательски громко в тишине кабинета засопел мой нос. Вид у меня, наверняка, был ужасный. Ненавижу плакать. Мне всегда удавалось скрывать свои эмоции под маской наивности и безразличия, но не в этот день.

– Данара, что с тобой? Почему ты плачешь? – обратил на меня внимание Леонид Васильевич, добрый и старый учитель английского языка. Он как раз объяснял тему времен глаголов.

– Можно выйти? – дрожащим голосом пролепетала я под перешептывание класса.

– Да, конечно, иди умойся! – что мне и нравилось в этом учителе, так это его тактичность. Мои подруги Лейла и Татьяна с удивлением смотрели на меня, они ничего не поняли. Татьяна молча протянула мне бумажную салфетку. Я взяла ее и выбежала из кабинета, захватив одним рывком свою сумку. Идя по школьному коридору, я почти не видела дороги. От слез перед глазами была сплошная пелена. Поэтому я направилась к выходу из школы интуитивно по памяти. Подругам можно потом рассказать, что меня расстроило.

Возникла идея пойти домой, уткнуться в подушку и не видеть никого хотя бы неделю. Наврать всем, что приболела. Что же меня так расклеяло? И мне пришлось вслух признаться самой себе:

– Да ведь я влюблена в Адиля! Но когда же я успела им увлечься?

Я начала все вспоминать: когда обратила на него внимание в первый раз. А это произошло года три назад на новогоднем концерте. Адиль был на нем ведущим. Я же стояла прямо возле сцены. Именно тогда мы впервые встретились глазами. Я смутилась и первая отвела взгляд.

В тот вечер мое сердце приятно грела мысль о нем. На миг я все же успела увидеть в его выразительных глазах и мимике заинтересованность во мне. Но моя заниженная самооценка быстро напомнила мне, кто я и кто он. И я убила еще в зародыше всякие мысли об Адиле. И даже намеренно переключила внимание на самовлюбленного одноклассника Максима.

Однако, недавнее событие снова пробудило во мне надежду. Вот почему мне было так важно его приветствие в столовой. То, что я чувствовала к Максиму, я бы назвала симпатией к красивой мордашке, а вот при имени Адиль меня охватывало беспричинное счастье – моя первая любовь. Жаль, что я перепутала его жалость ко мне с благосклонностью, и это дало мне крохотную надежду мечтать о большем…

Я пришла домой рано, и чтобы не потревожить родителей, которые, судя по их отдаленным голосам, сегодня вернулись пораньше с работы, прокралась в коридор тихо как мышка.

И все-таки дом есть дом! От уютного, наклеенного светло-зелеными обоями холла мне стало тепло на душе. Чуть ли не споткнувшись о ножку дивана, я тихонько прошла через зал к деревянной лестнице. Ну, ничего! Всего лишь несколько ступенек, и я буду в своей спальне. А там могу и пострадать в гордом одиночестве.

– Что мы ей скажем? – раздался с кухни встревоженный голос матери.

– А надо ли говорить? У нее на носу экзамены, зачем заранее расстраивать, – папин голос мне тоже не понравился.

– И почему именно наша дочь? Ей и так не повезло с аутизмом, но мы благодаря специалистам когда-то поставили ее на ноги и даже отдали в обычную школу. А сейчас ее заклеймят в школе, если кто узнает диагноз! Еще неизвестно, лечится ли это, – мама зарыдала. Ох, не нравится мне все это! Особенно то, что могло расстроить мою всегда жизнерадостную маму. Интуиция подсказывала мне, что лучше дослушать их разговор с отцом, прежде чем войти и расспросить обо всем.

– Где Данара могла заразиться этим? Отвечай, Алия! – сухим тоном спросил папа.

– Говорят, в нашей больнице при вакцинации. Несколько человек тоже заразились. Медсестра использовала для всех одноразовый шприц. С нее мы спросим отдельно по закону, – ответила жестко мама, и тут же начала причитать. – Аскар, что же нам теперь делать? Вся ее жизнь теперь сломана.

– Гепатит B – это не приговор. Другие люди как-то живут же с этим! А за рубежом его даже успешно лечат, – старался подбодрить жену отец. – Мы и с этой напастью справимся! Но у нас действительно пока нет денег на лекарства.

Мама ничего не ответила, только горько всхлипывала.

Я все моментально поняла. Сегодня должен был прийти результат моих анализов на кровь. Их назначил мне сдать участковый врач. Теперь понятно, зачем. В больнице пытались выявить всех, кого заразила одним и тем же шприцем та неопытная медсестра. Она, помню, долго искала мою вену, чтобы воткнуть мне иглу. Многоразовую, как оказалось.

Пока родители меня не заметили, я быстро схватила пальто, которое только сняла, и выбежала на улицу. Меня будто оглушили чем-то тяжелым, голова стала ватной, мысли путались. А ведь день с самого начала не задался. Известие об опасной болезни именно то, чего не хватало для его завершенности. Прямо вишенка на торте.

– Я больна, я смертельно больна! – в голове крутилась одна и та же пластинка.

Как глупо заразиться на всю жизнь гепатитом, да еще и в стенах больницы от чьей-то халатности! Кому я буду нужна с таким диагнозом, я и без него была так себе завидной невестой? Да и вообще, сколько живут с гепатитом B?

Я шла, куда глаза глядят. Наш Текели не мог похвастаться размерами, поэтому уже через час я вышла далеко за пределы города. В поле. Прочь от людей и ближе к природе. Я и себе не могла ответить, зачем уходить так далеко. Видимо хотела в одиночестве переварить все события и известия дня.

Стемнело. Но домой возвращаться не было желания. Я не хотела, чтобы родители заметили мои заплаканные глаза. А еще я стремилась всячески избегать разговора о своей болезни: если услышу в их голосе хоть нотку жалости, то точно разревусь.

Одиноко я брела, не замечая простора поля и дуновения легкого осеннего ветра. При других обстоятельствах я бы, наверняка, насладилась густым травянистым ароматом полыни и относительно теплой погодой. Но сейчас даже атмосфера давила на меня. Мрачные мысли крутились у меня в голове.

Допустим, я умру. Что останется после меня? Как отреагируют все те, кто меня знает? Будут ли проливать слезы и скорбеть? И я начала во всех красках представлять, как в школу приходит весть о моей кончине. Как огорчены мои подруги, а «сливки» класса заливаются горькими слезами. И как мертвую тишину класса нарушает дрожащий голос Олеси:

– Я жалею, что всю жизнь ее обижала! Зачем я тогда толкнула нашу бедную Данару!

Все люди, конечно же, осуждающе глянут на нее. Прибежит Максим и признается всем, что был втайне влюблен меня с первого класса, но боялся безответности. А Адиль Каримов потом на глазах у всей школы принесет на мою могилу белые розы и завопит:

– Ах, Данара, прости меня за те слова о твоей внешности! Я – козел! – и в таком духе будет еще полчаса причитать и дальше поносить себя разными ругательными словечками, которые часто использует Лейла в своих шутках. И только серое небо ответит ему громом. Что-то я нафантазировала, причем о своей же смерти. Но ведь я еще жива!

Я подошла к одиноко стоящему посреди поля огромному валуну и прислонилась к нему. Я все не могла остановиться жалеть себя и не плакать.

На вечернем небе только начали загораться первые звезды. Спустя минуту мое внимание привлекла одна яркая звезда, которая с каждой секундой увеличивалась в размерах.

У меня мгновенно вспотели руки. Что это? Может, я сошла с ума? Комета или военный самолет?

Тем временем небесное тело уже приблизилось ко мне. Оно опустилось с шипением, рассеивая синий дым, в пяти метрах от меня. Находясь близко, я смогла рассмотреть его получше – огромная шарообразная конструкция с металлическим блеском.

У странного устройства открылся передний люк, обнажая внутренний яркий свет. И тут вышло удивительное существо. Ростом с два метра. Два глаза как у обычных людей, но на лбу был еще третий. Цвет кожи был бледно-белым. Если бы незнакомец не двигался, я бы подумала, что это статуэтка Будды, которую я видела на одной из полок на кухне. Маме ее подарила подруга тетя Света, захватив с собой в качестве сувенира из Индии. Вдруг, «статуя» приблизилась ко мне и посмотрела пронзительно прямо в мои глаза, от чего у меня даже мурашки побежали по коже. Существо произнесло что-то на наречии, которого я не слышала прежде.

– Ки аро там парат! – громко прозвучал басистый голос незнакомца, скорее как приказ.

Я впервые услышала в ушах так четко свое сердцебиение: уверена, уровень адреналина в моей крови сейчас зашкаливал. Но тело при всем этом парализовало от ужаса.

– Данара, дурочка, беги! Только не стой! – злилась я про себя. Но мышцы будто не слушались меня. Я продолжала заворожено наблюдать за чудищем и от напряжения даже услышала, как проглатываю свою слюну и она спускается по пищеводу. Возможно, пришелец – последнее, что я могла увидеть в этой жизни. Вот и притянула мыслями о смерти реальную кончину. Но после попытки инопланетянина направиться в мою сторону, чувство самосохранения, наконец, вернулось ко мне.

И я побежала. Да так, что забыла о своей постоянной одышке из-за лишнего веса. Если бы я так бегала на уроке физкультуры, то давно побила бы все школьные нормативы. Даже не оборачиваясь, я поняла, что существо вернулось в свой звездолет и летит следом за мной.

Вскоре я выдохлась из сил. Пришлось остановиться. Я обернулась и, к своему удивлению, обнаружила – погони больше нет. Я вздохнула с облегчением и от усталости опустилась коленями на землю. Никто ведь и не поверит, если расскажешь?

Что это было? Наверное, у меня появились галлюцинации из-за дневного стресса. В любом случае, хорошо, что все так закончилось.

Не успела я расслабиться, как в ту же секунду множество голубых огоньков зажглись прямо надо мной. Яркий свет ослепил мои глаза. Это было последнее воспоминание перед моим обмороком.

Корабль-призрак

Я пришла в себя, но самое удивительное, я не могла открыть глаза, хотя и пыталась изо всех сил. Веки словно тяжелые гири с трудом поднимались. А еще, казалось, их зашили ткацкими нитками. Зато я все прекрасно слышала.

Вокруг меня раздавался странный шум. Казалось, крутились и жужжали тысячи механизмов в мастерской у часовщика. Издалека слышался чей-то голос на неизвестном мне языке – грубом и вызывающем дикую головную боль, пока я силилась разобрать речь. Кто-то, судя по интонации, раздавал приказы другим присутствующим. Других участников диалога, кроме звука их шагов, слышно не было. Значит, они молча исполняли то, что скажет обладатель властного тембра. Мне было так одновременно и страшно, и интересно, что же будет дальше. Я сделала вид, что сплю по-прежнему и молча ждала кульминации происходящего.

Спустя примерно двадцать минут я устала притворяться, да и тело затекло в одном положении. Я попыталась сдвинуться с места, все так же с закрытыми глазами, но мои попытки оказались тщетными. Меня будто парализовало и я не могла шевельнуть даже пальцем. Стало жутко при мысли, что существа разобрали меня по частям. А, вдруг, пришельцы похитили меня на органы?

Тем временем тело будто обдали холодным паром. Ну хотя бы осязаемость осталась, кроме слуха. Уже хорошо. В разных местах и участках тела чувствовалось прикосновение чего-то холодного. Однако, ожидаемой боли я не почувствовала. Затем в кожу будто воткнули сотни мелких иголочек и ударило током. В следующую минуту я ощутила жжение в области лба. Ну, когда же это закончится?! Лучше смерть, чем ее невыносимое ожидание.

У меня создалось ощущение, будто в мой мозг что-то поместили. В этот момент я снова потеряла сознание. Спустя неопределенное время, я ненадолго пришла в себя, хотя периодически опять впадала в забытье. В одно из таких пробуждений мне почудился шум, похожий отдаленно на гудки телефона. Когда я проснулась окончательно, то, к своему удивлению, уже могла открыть глаза. Но хотела ли я видеть, куда попала?

Сначала было довольно непривычно: в глазах защипало до слез словно после нарезки лука. Яркий голубой свет в это время ослепил меня. Но уже через минуту я могла видеть. Меня удивило даже не то, что я увидела, а тот факт, что я могла прекрасно видеть. Раньше мое зрение оставляло желать лучшего. Из-за близорукости в минус пять мне приходилось надевать уродливые очки с толстой оправой на школьных занятиях и при просмотре телевизора. Поэтому в школе одноклассники дразнили меня нередко очкариком. Сейчас же я отчетливо видела каждый миллиметр комнаты, куда попала.

А такое зрелище увидишь не каждый день. Я лежала в каком-то стеклянном колпаке, больше напоминавшем хрустальный гроб Белоснежки, если бы не сенсорный экран поверх него. На экране были какие-то замысловатые символы и графики. За стеклом ходили люди в белых и синих одеждах. И тут я поняла, что это не люди: уж слишком бледными и высокими они были. Это были существа похожие на первого пришельца. Звук вокруг был приглушенный. Возможно, от того, что я была отрезана от мира стеклом.

Тут одно из странных существ заметило мое пробуждение. Инопланетянин подошел ко мне и нажал кнопку на моем стеклянном колпаке. И вакуумное стекло надо мной открылось. Теперь я все отлично слышала.

Звуки доносились со всех сторон. Речь была обрывистой и быстрой для землян. Но самое удивительное, я ее понимала. Испытав поначалу шок, вскоре я начала разбирать язык пришельцев.

– Она уже проснулась! Поднимите ее! Помогите ей встать, – оглядевшись, я поняла, откуда доносился голос – существо, сидевшее в углу за монитором исполинских размеров, отдавало все кругом четкие приказы. «Наверное, капитан», – решила я. Тем временем «капитан» продолжал командовать:

– Аккуратнее, она же может упасть с непривычки!

Меня коснулись чьи-то заботливые руки и помогли встать с места. Как же здесь стерильно и чисто. Пол был идеально белым. А помещение напоминало чем-то одновременно и больничные покои, и лабораторию. Светлая мебель, приборы, пахло лекарствами, но с единственным отличием – вокруг сновали пришельцы и работала неизвестная техника.

– Как вы себя чувствуете? – спросил поддерживающий меня за локоть инопланетянин – мужчина. Это я поняла по тембру его голоса. Его длинные светлые волосы были собраны в хвост на голове.

– Эээ…, хорошо. Благодарю. Но где я? Кто вы? – я все же не смогла скрыть панику в своем голосе, хотя и держалась молодцом. Уверена, другой человек на моем месте давно бы кричал от страха. Сама я взглядом искала выход, чтобы улучить момент и сбежать отсюда. О том, что мы давно не на Земле, я не задумывалась.

– Вы на нашем космическом корабле «Шевеан». Меня зовут Лазар. Вас – Данара, я знаю! И не стоит думать о побеге, мы вас вскоре сами вернем на Землю. Мы – не враги вам! – незнакомец выглядел вполне дружелюбно и этим вызывал доверие. Интересно, откуда он знает мое имя и как угадал мои мысли? Или пришельцы все знают обо всех?

Лазар подал мне светло-серую одежду, похожую на льняной халат. Тут только я поняла, что все это время стояла перед инопланетянами нагая. Но это видимо не смущало никого, кроме меня. Я была уверена, что покраснела: от стыда сейчас горели щеки. Ткань, переданной мне одежды, на ощупь была мягкой словно хлопок. Спешно я накинула на себя халат и мне стало куда комфортнее. А еще я почувствовала, наконец, свои конечности и могла двигаться свободнее и самостоятельнее. Незнакомец повел меня в другой отсек корабля.

– Куда мы идем? Как я сюда попала? Как давно я здесь? – начала я осыпать его вопросами, воспользовавшись удобным моментом.

Он терпеливо отвечал на каждый.

– К капитану нашего корабля. Да, мы вас похитили, но вам же во благо. Вы здесь уже месяц. Подробнее вам все объяснит наш капитан Сафир. Ваши цели и задачи тоже. О нашем существовании весь ваш мир даже не догадывается. Любой ученый Земли пожертвовал бы своей жизнью, лишь бы одним глазком взглянуть на нас и на наше убежище, – Лазар подчеркнул последнее явно не без гордости.