Бумеранг

Светлана Сазонова

Бумеранг

1

Тревога, беспокойство и потери

С.В.С.

Что там мерещится мне во сне, в темноте среди ветвей,

Мелькает в тумане, изодранном в клочья?

Это извечное беспокойство,

Тревога, многоликая и разноцветная, как стая птиц.

Чего я боюсь? Исчезнуть, когда испишу все чернила до молочной белизны,

И кончатся мысли. Я буду думать ни о чём, и напишу идеальное ничто

На чистом листе бумаги.

От скудости ума я истончусь, превратившись в глупую картонку, пустую Коробочку.

Меня будет легко потерять, и однажды это случится.

Потеряв так много, я сама буду числиться как пропажа среди живых.

С глаз долой – из сердца вон, говорю, но верю, что не забудешь меня и не перестанешь любить, даже если я исчезну. И ты будешь обнимать воздух, разговаривать только про себя, целовать наших детей, но не меня.

Иначе слишком больно становиться тенью, и не легче ли продырявить себе отверстие в котелке, и выпустить пар, дыхание, жизнь, что пока шевелится во мне, булькает и бормочет там что-то…

И так я, проживая жизнь, сыта её горечью знаний досыта уже в неполные тридцать. Эй, желторотые пташки, нежные щенки, детки, что пока ещё в клетке блаженной глупости. Слушайте, и не говорите потом, что не слышали. Знайте же, милые, нет ничего ненадёжней материнской любви. Не верьте своим матерям, потому что вы не знаете их, и они не знают, кого выстрадали, пеленали, нежили и растили.

Любовь ли, если тебе неизвестно, что за варево в голове чада? если мы не можем прочесть мысли друг друга…

И можно ли любить нескольких сразу? Без меры, как следует. Материнская любовь – это инстинкт. Слепой и безумный.

Я пишу эти строки, полные желчи, предчувствуя весну. Спрятавшись от мира в своей комнате с высокими потолками, я забилась в самый угол кровати, уткнувшись лицом в стену. Одиночество приятно и мучительно.

Смотрю и замечаю вдруг на пустой и скучной до этого дня стене морщины, царапины, неровности, знаки. Они появились тут под силой моего взгляда? Надеюсь, они – свидетели уже близкого марта. Потому что я жду тепла, как и всё живое под снегом.

Мои чувства выспались в душе, словно медведь в берлоге. Они хотят появиться при свете дня, и огласить лес победным рыком. Я пришёл! Накопив желания, хочу жить быстрее. Тратить бездумно деньги,

Радовать друзей остроумными шутками. Читать еретика Унамуно.

Путешествовать. Вообще, с толком проводить время.

И конечно, говорить с тобой о стихах, прозе, и слышать совет: «Пиши, пиши, пока твои чернила не станут белыми, как молоко».

2

Ахиллес и черепаха

…иду – красивый,

двадцатидвухлетний.

Маяковский В.

В морозный денёк иду бодро, ощущая в себе всю силу молодости и здоровья

без труда обгоняю ковыляющую старуху в жёлтом платке и клетчатом пальто

И вдруг, обернувшись, почувствовав на себе её взгляд, понимаю

Что однажды старость догонит меня

Как черепаха Ахиллеса.

3

Человек, подаривший мне нож

Как это печально вновь встретить тебя,

Спустя год, после того, как перекинулись словечком в последний раз.

Я не люблю неудач

А ты – воплощение моей тоски

Ненужных воспоминаний

Детских надежд

Глупых мечтаний.

И вот ты смотришь из прошлого

Словно единственное в ночи светлое окно тёмного здания

Не отпускаешь меня

Хотя я не нужен.

Ведь ты пластмассовый

И не хочешь жить, не так ли?

Но разобрать себя на части, на микросхемы, не решишься

Ползи по жизни, бывший друг, извивайся и дрожи

А меня забудь. Переведи свой взгляд и

Жаль своим беспокойством другого.

Человек, подаривший мне нож на именины

Забери назад, всё что было.

Миллион писем пусти по ветру

Посмейся над нашим целомудрием

Нет ничего особенного и в прогулках –

По ночным улицам и пустынному пляжу.

Нас никто не встретил из знакомых.

Никаких доказательств, вот и отлично.

Ну, что ещё мы пустим под откос?

Пожалуй, ту поездку через весь город в красном трамвае

Солнечным июньским утром

И ещё – зелёную гору, на которую нам зачем-то вздумалось залезть

Там не было никого, кроме нас и ящериц.

Ты провожал меня на поезд

я лишь успел поцеловать тебя, и вагон сразу же тронулся с места

Ах, как же много воспоминаний, друг мой.

мы были неосторожны, плодовиты на глупости.

Признания и обещания. Нет им числа.

Но я хочу забыть, мне надоело бежать от тебя и оставаться при этом на месте.

Отпусти же, сделай усилие, прояви волю, и перестань смотреть на меня.

Тогда и я отведу от тебя взгляд.

4

Фотография

Я прах есть и каждое утро являюсь из небытия,

Воскресаю из своих глупых снов

Слепой кутёнок, не продравший глаз, поднимаюсь ещё в темноте,

Ищу, сир и наг, наощупь свою одежду…

И не слышу ничего, кроме музыки в своих наушниках…

Меня ещё нет.

Но вот я въезжаю в этот мир из подземелья

Стою, скрестив ноги, и засунув руки в карманы

Преодолеваю сотни ступенек эскалатора, не шевельнувшись, не приложив усилий…

И вот я уж на белом свете. Я живу.

Моя жизнь – серия взглядов. Щёлк – и фотография готова.

Они не имеют связи между собой

Каждый образ живёт своей жизнью внутри

Мальчик крутит солнышко на качелях

В парке имени Гагарина

Вжжж! Вжжж!

Словно тоже готовит себя в космонавты…

Его товарищи восхищённо наблюдают

У меня и вовсе захватывает дух

Несколько мужчин чистят снег на крыше старинного особняка

И снег взлетает вверх на мгновение с их лопат словно стая белых птиц

Заставляя подняться и пару настоящих пугливых пернатых…

Добрая знакомая повариха Наташа

Румяная и щедрая, как русская печка

Пропускает, зажмурившись, рюмашку-другую перед тяжёлым рабочим днём

Одна кормит четыре раза в день почти сотню людей

Ну как тут без бальзама на душу

Мы стоим с тобой в обнимку в дождливый июньский вечер

В толпе на городской площади

И смотрим решительно в кадр

Моё отражение в зеркале после тяжёлой болезни я бы не стал хранить в семейном альбоме

Но ничего не поделать

Помню – бледная кожа

Выцветшие волосы

Тоска и отвращение в глазах.

Полнота от недостатка движения.

Боже, и это прошло.

Каменная Девушка задумалась о чём-то на фронтоне Оперного театра.

Она давно тут стоит и её хорошенько присыпало снегом.

А недавно я совершил паломничество

за тыщу км к одиннадцати образам

Я ездил в Москву посмотреть на творенья предтечи фотографии

Отстоял полтора часа в очереди на морозе

Чтобы застать в музее Спящего Купидона, Обращение Савла

И Снятие с креста.

Караваджо я видел собственными глазами

Там было запрещено фотографировать

Но сейчас я проявляю воспоминания на плёнку памяти…

Я прах есть и каждую ночь рассыпаюсь на образы, кадры,

Запечатлённые накануне.

5

Чувства и качества

В окна, затянутые москитной сеткой

Заглядывает спокойствие

большая полутёмная комната ранним утром

на стенах большие фотографии пейзажей печали

И пенсионер смотрит новости по телевизору

на подоконнике горшочки с разноцветными фиалками

но потом

кобра раздувает капюшон ненависти

злоба слепа

встречая меня на главной площади, она грозится клюкой,

призывает новые беды на мою рыжую голову

тоска однорука

и поджидает на трамвайной остановке

Я пытаюсь увильнуть от неё

но она громко кричит, призывая прохожих в свидетели

ешё ярче зажигая без того ослепительное солнце

чтобы остальные могли получше рассмотреть мои прегрешения

калека садится напротив верно нарочно смотри смотри любуйся своим уродством

У изнеможения соль проступает на спине

И, между нами, запах как у сушёной рыбы

Равнодушие пьёт кофе чашку за чашкой

Ни на кого не обращая внимания

Наконец, умиротворение детской косолапой походкой

медленно идёт по щебёнке в сандалиях на босу ногу.

6

Пасхальные страсти

1

Есть обычай и правило

Всему должно быть чистым накануне Чистого четверга

Я же чиста разве оттого

Что кто-то перемывает мне кости

Пыль, пыль кругом.

Не вижу я света

Люди идут навстречу и не думают о Боге

Выгуливают, как таксу, свое самолюбие

Да-да-да, настойчиво кивает головой, как игрушечный болванчик, сизый голубь

2

Мёртв, мёртв курилка

Соседа не стало накануне Чистого четверга,

Вернее – сдох он, как дворняга, в подворотне

Вымел себя, словно хлам, из жизни

И нет ему больше ни воскресенья, ни понедельника

О, ни сожаления, ни чувства утраты

Но и праздника тоже не будет

Ни куличей, и яиц, крашеных в отваре луковой шелухи

Творожной Пасхи

Только усталость как же я устала

Когда засыпаю, словно опускаюсь на дно камнем, под толщу воды.

И ещё часы шутят со мной, вдруг ни с того ни с того убежав на час. Что бы значило это.

3

Тысячи шуршащих ничтожеств, прошлогодние листья, сгребают граблями, собирают в чёрные мешки, строят курганы из высохших мумий,

Сгружают в грузовики, и куда-то вывозят из города, и потом, должно быть сжигают, как жертв.

Ничтожества, я тоже собираю их руками, обнажая шагреневую, кожу земли, освобождаю дорогу пионерам весны – невинные ростки подорожников, слепые дождевые черви, бледно-розовые, пятнистые, словно питоны, бессчётные божьи коровки, маленькие капельки красной краски, суетливые муравьи, безумные бабочки, оранжево-чёрные, ошалевшие от тепла и криков детей.

7

Стихотворение про Иерусалим

Странные облака родом из Иерусалима

Иначе откуда взяться на небесах скелету древнего ящера

Только этот город достаточно стар для необычных, странных облаков

Прядь волос с головы Иоанна Крестителя

Малые и большие птицы летят вперемешку с шестикрылыми серафимами

Окровавленные щипки ваты

На закате словно рваном собаками

Разноцветные бильярдные шары раскатились по зелёному сукну

Неба перед грозой

Сонный чёрно-красный маковый рассвет

Яркий синий флаг свободы в полдень

Неба над Иерусалимом

Этот город недоступен днём

Только в сумерках

Когда в комнаты входит свет мягких ламп

Он разрешает соглядатаям подсматривать за собой

Видения наполняют прозрачную пустоту

Сторожевые несуществующих складов покидают свои посты

И бедовые еврейские парни

Находят там каждый своё

Портрет Жан, Часть Речи, Этика, Капитал, Бессознательное, Камень.

Бедовые еврейские парни разбрелись по всему свету

А столица остаётся на месте

Средоточие и исток неизменен

Эти мирные воды разливаются всё шире,

преумножают наши знания и скорби

но сам Иерусалим остаётся всё тот же

Храмы Соломона и Ирода по-прежнему великолепны

жёлтый металл и поныне отлит в золотого тельца

И ничего не стоит

Месячное жалованье населения – жалкие вдовьи лепты

Но мы не жалуемся

Лишь плачем иногда у нарочной стены

сезон бесконечных дождей и слёз сменяет засуха

впрочем голод не страшен

здесь все сыты двумя рыбами Мёртвого моря и

пятью хлебами маломощных земель

В колодцах вино, а не вода

Так легко напиться и забыться

на каменоломнях перемалывают кости и несчастья в муку

но у гибели здесь прекрасное лицо Саломеи

танец смерти чарует

поэтому мы, крестоносцы

умираем без сожаления и страха -

все воскреснем на третий день

под английские псалмы сэра Уильяма

в нашем вечном городе Иерусалиме

все, открыв слепые до этого глаза, вновь увидим странные облака

8

Приход августа

1

Свершилось, резкий поворот небесного рулевого

Мощный поворот нашего корабля на прохладу

Влечёт за собой широкую дорожку последствий

Достаток пресной воды отныне и всё, что под этим подразумевается -

пение птиц стрижёт воздух,

на лоскутки вжик и фьють,

кустарники бьют ветру поклоны в пояс

в благодарность за свежесть

в августе после адской жары, пятидесяти градусов по Цельсию

пропахшей потом одежды, вялости, раздражительности, чугунных лбов

наконец-то – любовь, и новая вечная жизнь извлекается

из моей сущности, словно кто-то зачерпнул чистейшей воды в колодце

я чувствую, как болит шов, там, где разрез

между единством тебя и меня

2

Всё пройдёт очищение водой

Наши грехи, мерзкие и ничтожные,

Как мухи на пакостной смертоносной ленте (то ещё кладбище домашних животных)

Прилипли, видишь ли, к душам, к нашей основе, к спирали самой ДНК, вечной фотоплёнке

Всё пройдёт очищение водой

Свиные рыла и крысиные заточки встречных-поперечных,

Агрессивные красные кузнечики прыгают по моим снам, кусают мою память

Надутые пустотой одежды на сушильных верёвках

Угрожающе покачиваются при моём появлении

(Это невидимки грозятся мне за то, что я есть)

Всё пройдёт очищение водой, верю

Иконам августа, написанным многообразием

Медовых оттенков

Безоговорочный поворот на прохладу

Впереди – Яблочный Спас наших душ

Вот, листья стали бумажные

Вскипает дождь

И мир весь, сразу – чужд,

Грех – но не ты – соринка,

её слеза в досаде смоет.

9

Бумеранг

Птица-бумеранг

летит, мгновенно разрезая мне грудь своим острым крылом

И впускает в душу, пустую скучную комнату,

Звуки и запахи тёплого осеннего дня

переменную облачность, мягкую грязь земли,

пасмурные тени, покой и волю сентября.

10

Чувства и слова опять со мной

Думаю и молчу о тебе

Где ты и как поживаешь

С кем проводишь эту осень

Пьёшь, слишком много пьёшь, вина

Что читаешь слушаешь пишешь

Ещё меня интересуют

Твои сновидения

И есть ли у тебя новые ботинки

Или всё так же носишь старьё

Напиши, расскажи о себе

Последуй примеру

Видишь, я уже трачу чернила