Хозяйка игрушечной фабрики

– Да ты сам только что сказал, что у нас долгов, что у кокетки шелков. Что она у нас сможет потянуть? Кучу закладных? Ну, пару пушистых игрушек для своего малышонка, не больше. И всего – то? Не зли меня, и так устал за сегодняшний день. В общем, я так решил, и точка! А если что пропадет – ты отвечать не будешь! Это – уже моя головная боль. Понял?

– Понял. – Сердито буркнул охранник.

– По-моему, мы и так много брали. Пока с кем-то хоть немного поделиться. Уразумел? Поэтому девчонку не обижай, а ежели чего будет спрашивать – то помоги, подскажи. Она среди чужих людей! А если б ты попал на ее место? – Он строго взглянул на охранника. Он замялся, и смущенно опустил глаза.

– Ну да. Можно сказать, уже все понял.

– Ну вот, ежели ты все уразумел, то и не приставай ко мне. Я тебе дал шанс?

– Да, – Виновато пробормотал Евгений.

– Так теперь ты дай другому человеку такой же шанс. До завтра! – С этими словами он вышел за ворота.

– До завтра. – Виновато пробормотал Женька, запирая дверь. И у дверей постоял, потоптался. И закурил. А потом подошел к освещенному окошку подвала. Слегка пригнувшись, заглянул в это полуподвальное окошко, увидел, что на знакомом плюшевом диванчике спит маленькая девочка, укрытая лоскутным покрывалом. А женщина метет пол, периодически смачивая веник в ведре с водой. А потом принялась обметать стены потолок. В его ловких, сноровистых руках дело спорилось очень быстро. «Сразу видно, что деревенская! И никакой работы не боится!» – С некоторым уважением подумал Евгений. А Мила мела, напевая тихонько песенку, обметала паутинку. На ее душе было светло и спокойно. Основа основ, жилье, было. И работа тоже. «Как мне сегодня несказанно повезло! Теперь у меня есть возможность заработать себе на кусок хлеба. И у меня есть крыша над головой. А это самое главное!». – Она поставила в угол тряпку и швабру. «Ну, вот, все убрала, замела и вымыла! Теперь можно и отдохнуть!». – Она обратно вышла в коридор, чтобы поставить швабру, ведро и тряпку на место. Но что-то заставило ее остановиться. Кусочки меха, мусор, щепки – все это валялось под ногами. Мила нагнулась и подняла кусочек черного меха. И вспомнила, как несколько лет назад шила из таких лоскутков забавных зверюшек. «Соберу-ка я эти клочки. Может, попробую своей малышке что-то смастерить?», – С этой мыслью она вымела и начисто убрала коридор, вымыла его. Однако лоскутки собрала в пустую коробку, не стала выбрасывать. А поставила под стол. И только потом улеглась спать. И, едва прикрыв глаза, уснула, словно провалилась в бездну сна. Но в этот раз ей, уставшей от всех превратностей судьбы, ничего уже не снилось. Мила слишком устала для того, чтобы видеть сон. Ее разбудил громкий, бесцеремонный стук в дверь. Сколько времени прошло, она не знала, потому что часов не было. А за дверью кто-то крикнул:

– Эй, девки, хватит прикалываться! Открывайте! Я тоже хочу с вами перекурить! Или отравы жалко? Женщина быстро подбежала к двери, и отодвинула задвижку. На нее с большим удивлением уставилась симпатичная девушка, одетая в синий сатиновый халатик поверх брючного костюмчика. На вид ей было не больше двадцати. Нельзя было назвать ее полной, но и на худышку явно не походила. Девушка привычным жестом откинула нависшую на лоб прялку темно-каштановых волос. И в темных, почти черных глазах сверкнул огонек любопытства. Она с некоторым вызовом проговорила, слегка подбоченясь:

– А ты кто такая, и что ты тут делаешь? Что забыла в нашей курилке? Да еще и запираешься? Мила решила, что любой кроткий ответ погасил гнев, и поэтому тихо проговорила:

– Вообще-то я тут живу.

– И как ты тут очутилась? – В глазах девушки вспыхнуло нездоровое любопытство.

– А меня поселил ваш шеф. И сказал, что курилка временно закрыта.

– И надолго, позвольте полюбопытствовать?

– Пока что не знаю. – Пожала Мила плечами. – Пока я не найду что-то получше. А пока я работаю у вас дворником. И живу в этой комнате.

– Ага, теперь мне понятно. Песец котенку, больше курить не будет! И перекурить негде! – Тень разочарования промелькнуло на лице девушки. Ну, да ладно. Это все мелочи жизни. Меня зовут Галина. Я в этом заведении работаю швеей. А как-то тебя звать-величать?

– Мила.

– Людмила, что ли?

– Да нет, Мила. Так и в Паспорте записано – Мила Ивановна.

– Ага, Мила, которая Ивановна. – Кивнула она в знак согласия. – И что ты будешь делать?

– Я же говорила, что ваш начальник сказал убирать двор и ваш цех.

– Ага, теперь все понятно. Ну, тогда пошли, я тебе покажу весь расклад дела. Заодно и познакомлю с девчонками. Это не ты случайно убрала так чисто коридор?

– Да я, а что, не нужно было? Может, кто-то нужный номер записал в каком-то углу?

– Да нет, я шутки понимаю ты все правильно сделала. Пошли! – И, быстро крутнувшись на каблуках, повернулась к двери. И вышла в коридор. Мила оглянулась, и грустно посмотрела на плюшевый диванчик. Дочка, измученная дорогой, все еще крепко спала. Она вышла за Галиной. Именно вот так начинался ее новый рабочий день. Именно вот так начинался ее новый пласт жизни.

Глава шестая.

Женщины остановились самой двери, оббитой простым дерматином. Из-за нее слышался частый, дробный стук работающей швейной машинки. «Н – да, а эта девчонка все-таки интересная такая. Хотя и наивная, как то дитя! Сразу по ней видно, что из деревни вырвалась, попытать в городе кусочек счастья!»– Снисходительно подумала Галина, окинув опытным взглядом городской кокетки маленькую, плотненькую фигурку Милы. Сегодняшний день для нее начался не очень удачно. В троллейбусе была давка, и какой-то карманник вырезал кошелек. Он, хотя был пустой, но все-таки напоминал о более лучших временах. И поэтому Галина была явно не в духе. Но старалась это особо не демонстрировать всем окружающим. А только сердито проговорила:

– Это наш пошивочный и раскроечный цех. Я здесь главная швея, и закройщик. Раскраиваю и подготавливаю модели. И у меня есть две помощницы. – С этими словами Галина толкнула дверь. – Смотри теперь наш цех. Пройдя вовнутрь, Мила с любопытством огляделась вокруг. Ничего примечательного ее пытливый взгляд не выделил для себя. Посреди большой комнаты стоял стол, заваленный рулонами материала. На нем лежали несколько ножниц разных размеров, пара сантиметровых лент. Да маленькая кучка разноцветных мелков. У самого окна стояло три столика с ручными швейными машинками. Над одной склонилась швея, одетая так же, как и Галина, в синий халатик.

– Эй, красавица, оглянись, да посмотри, кто к нам пришел? Иришка, познакомься, это Мила, наша новая уборщица. Она теперь будет убирать у нас в цеху. Девушка оставила свою работу, и оглянулась.

– Уф, наконец-то! А то мне уже самой надоело наводить порядок в этом сарае! Все мусорят, мусорят. А как убирать, так сразу Ирине. Как будто я тут крайняя. – Сердито проговорила она. Широкая, добрая улыбка осветила лицо закройщицы.

– Иринка, да перестань ты, в конце – концов, уже ворчать! Где наша драгоценная Юлиана?

– А, эта Юлька? А что, ты не знаешь, где она может быть? Все себе жениха хочет поймать! И обратно убежала на первый этаж. Все сушит зубы около Игорька. Все около него прохлаждается! Видите ли, у нее идея родилась, и ей нужно срочно поделиться с нашим художником!

– А, мне все понятно. Можно проще сказать, что просто надоело работать, вот и слиняла к нашему Игорьку выпить чашечку кофе. Ирина кисло усмехнулась, и злобно сверкнула глазами:

– Вот, вот. Она там, понимаешь, кофе распивает, да анекдоты слушает. А нам работать!

– Да Иришка, что это на тебя нашло? Не бухти! – Галинка с этими словами дернула за шторку, немного отодвинув ее в сторону. И открыла форточку. Весенняя свежесть прохладного утра пахнула в ее лицо. А Мила не стала вслушиваться в дальнейшие пререкания девушек. Она подошла поближе к столику. На его зеленой поверхности, точно на луговой травке, сидел заяц. Только у него пока что было одно ухо. Второе, еще не пришитое, лежало рядом. И с восхищением проговорила:

– Ах, какой только он миленький! Вот только ему большой морковки не хватает! А можно его взять, чтобы рассмотреть?

– Бери, не жалко, рассматривай! Растеряно кивнула Галина. И машинально повторила последнюю фразу, – лишь только морковки не хватает. Только морковки. – И тут ее лицо озарила мысль. – Морковки? А это же идея! – И она бросилась к своему столику. Начала что-то чертить на белом ватмане. А Мила, рассмотрев зайца, тяжело вздохнув, поставила его на стол. «Когда-то и я вот таких зверушек шила. Зайчиков, мишек и котят всяких. И потом мечтала сделать что-то необычное, непривычное для всех! Но не получилось. Против судьбы не попрешь!». Он принялась собирать кусочки меха, которые валялись на полу, прямо под ногами. И сбрасывать их в пустую коробку. «А почему бы мне обратно не попробовать что-то сшить для дочки? И для себя? Даже вот такого забавного зайчонка? Ведь я умела это делать когда-то. И это было не слишком давно, всего лишь каких-то четыре года назад!» – Подумала она. Где-то в глубине двора заворчала, залаяла грубо, отрывисто собака.

– А, это наш Шарик уже кого-то из чужих увидел! – Оторвалась на секунду от работы Ирина. А Мила, собрав все лоскутки, что валялись на полу, остановилась у ее рабочего стола. А та, казалось, ничего не замечала, увлеченно пришивая кошачий хвост чудному черно-белому котенку.

– Ира, скажи, а что вы делаете с лоскутками ткани?

– Что-то, на мусорник выбрасываем! – Не отрываясь от работы, ответила молодая швея. Мила немного замялась, а потом тихо произнесла.

– А можно мне эти лоскутки забирать?

– Да забирай их! Мне – то какая печаль? – Пожала в ответ плечами девушка, не отрываясь от работы. В этот момент распахнулась дверь. И в комнату вихрем ворвалась молоденькая девушка. Она с нескрываемым удивлением взглянула на Милу. И сердито проговорила:

– Хм, а это еще кто? Новая швея, что ли? Так у нас пока что в цеху машинок больше нет лишних!

– Ну, насчет лишних машинок можешь не переживать, милая Юлиана. Ведь твоя все равно больше простаивает, чем работает! – Саркастически заметила Ирина, откладывая готовую игрушку в сторону.

– Я не швея. А уборщица – торопливо проговорила Мила, чтобы замять этот неприятный разговор.

– Ну, если ты уборщица, так вот и убирай мусор! Не стой соляным столбом посреди цеха! – Сердито прикрикнула на нее Юлиана.

– Юлька, какая муха тебя сейчас укусила? Да не кричи ты зря на человека. Ты ее еще не знаешь, а уж как взъелась! Да смотри за собой. Лучше бы не кофей с Игорьком распивала. А работала. А то его мамочка да жена, не дай Бог, узнают, так сразу с тебя немного спесь-то прибьют! – Оглянувшись, прикрикнула не нее Галина. А потом поставила, пустую коробку около стола. – Сюда, девки, бросайте всякие лоскутки, да кусочки меха.

– А уборщица нам на что? – Юлиана остановилась у своего столика. И, тяжело вздохнув, явно нехотя натягивала синий сатиновый халатик на свой новый и очень модный брючный костюм.

– Хоть у нас и есть уборщица, все равно свинарник разводить не стоит! Всегда чисто там, где не мусорят. А ты, Мила, иди, пока что делай свою работу во дворе. У нас будешь прибирать после окончания работы. – Проговорила Галя, оторвавшись на несколько секунд от своей работы.

– А когда это? – Мила остановилась возле раскроечного стола, и внимательно посмотрела на нее.

– Как и везде, после пяти вечера. – Отрывисто ответила Галина, обратно уходя в свою работу.

– А зачем тебе эти лоскутки? Это ведь уже бросовый материал. Из него ничего путного не смастерить. Он даже на набивку не идет. – Ирина еще раз взяла готового котенка и полюбовалась им, а потом поставила на край своего стола.

– Да, может, что-то из него и не смастерить, вот коврик хочу пошить. И под ноги положить, все ж теплее будет!

– И то дело. Забирай, я вот тебе собрала немного. – И она подала полный пакет меховых обрезков.

– Спасибо! – Мила взяла пакет, и вышла. Она шла по коридору в сторону своей комнатушки, и не слышала, как Юлиана ехидно говорила:

– И зачем только Николай Федорович взял эту нищенку? Сразу видно, что деревенская, неотесанная! – Она сердито ворчала, усаживалась за свою швейную машинку. Ей не хотелось работать. И, чтобы хоть как-то скрыть раздражение, сейчас сердито выговаривала. – И так у нас долгов, что тех шелков! И наш охранник, Женька, отлично метет двор! А вдруг эта проходимка чего да потянет? Так кто будет отвечать в пропаже?

– Ой, ой, нашлась городская мадама! Сама недавно из своего Захолупинска вырвалась. И работаешь без году неделя, а уж нос задрала, как новые фирмовые штаны нацепила! Куда ж там нам, простым москвичкам, против вас! – Сердито одернула ее Ирина.

– Да хватит вам, девки спорить, да друг другу кровь портить! Нашему шефу виднее, кого брать, и на какую должность назначать! Вы работайте! И так план малость недотягиваем! – Сердито прикрикнула Галина. И они умолкли, сосредоточенно склонившись над работой. Мила уже вошла в комнату. Все лоскутки она сложила в пустую коробку, и засунула под стол. Проснулась Алинка. Она обняла Милу.

– Мама, мамочка!

– Что, моя милая? – Мила ласково поцеловала еще полусонного ребенка в его чистый лобик.

– Мамочка, я кушать хочу. – Обняла ее дочка, и заглянула в глаза.

– Сейчас, только умоемся и ручки помоем! – Ответила женщина. И начались каждодневные хлопоты, как умыть, накормить, отвести в туалет. Освободилась только через час. «Все, картошка съедена, молоко допито! Теперь нужно подмести двор. А потом схожу в магазин, и куплю хоть немного хлеба. И молока на ту мелочевку, которая в кармане завалялась! А вечерком соберу я все эти клочки. И, может, попробую своей малышке что-то смастерить, чтобы она не скучала, пока я убираю двор?». – С этой мыслью Мила убрала еще раз коридор. А потом подошла к тому закутку, где стоял весь дворницкий инструмент. «Вот, пожалуйста! Веник, метла, грабли, лопата! В общем, все удовольствия жизни – и дом, и работа! И все в одном флаконе!». – Она грустно взяла лопату. – Теперь нужно убирать двор. И, прихватив несколько разноцветных лоскутков, взяла дочку за руку.

– Пошли, малая, пошли! Наша работа не стоит на месте. Они вышли с черного хода. Солнце поднялось уже довольно высоко. «Сколько я спала? Не знаю! Но уж точно выспалась за последние четыре года всласть! И какое счастье больше не слышать этого сварливого, скрипучего голоса! Не видеть колючих глаз! И не ощущать себя нахлебницей и бездельницей! Наконец-то меня никто не попрекает куском хлеба, да купленной для меня лишней обновкой из секонда!».

– Сиди вот тут! – Мила усадила дочку на скамейку, что стояла почти, что у самого входа. И дала ей несколько лоскутков. – Никуда не убегай, поиграйся. А сама стала заметать двор. К ней подошла большая собака неопределенной породы, серой масти, и недоверчиво обнюхала ее ногу.

– Шарик, это свои, не тронь! – Послышался сердитый окрик. – Это Женька вышел из своей каптерки. Псина недоверчиво обнюхал ее. Однако отошел в сторону. И лег около самой скамейки. А охранник закурил, остановившись около ворот. Она был из породы молчунов. И, отогнав собаку, размышлял о чем-то своем. И Мила принялась мести. Свежий воздух, мерное шарканье метлы настраивало на размышления, успокаивало. «Как хорошо быть свободным человеком! И не зависеть ни от кого! Сама себе заработаю на кусок хлеба, и дочке на стакан молока! Пусть у меня будет мало, но я это съем без постоянных упреков, и косых взглядов!». – Она приостановилась около клочка земли. По всей вероятности это была когда-то цветочная клумба. Но сейчас там только торчала сухая трава, да валялись фантики от конфет. А в молодой зелени травы запутались мокрые окурки. «А вот здесь можно разбить по-новому красивую цветочную клумбу! Так и сделаю!». – Она продолжала убирать двор дальше. А потом остановилась у огромной развесистой ивы. «Какая она только красивая! И сколько можно всяких там корзинок наплести! Например, чтобы мусор куда попадя не бросали! А в корзиночку. И красиво, и мне убирать будет сподручнее!».

– Здравствуй, красавица! – Мила подняла взгляд и остолбенела. Прямо напротив нее стоял молодой, высокий и довольно симпатичный мужчина. – А ты кто такая будешь? Новый дворник, что ли?

– Ага! Растеряно кивнула она в ответ, испуганно вытаращившись на него. В ее голове испуганными табунами приносились мысли: «А ты-то сам кто будешь? Второй охранник? Или местный вышибала?». Однако вслух не произнесла ни слова. А незнакомец с интересом ее разглядывал.

– Сама-то хоть кто такая будешь? Или секрет большой? – Улыбнулся он вполне добродушно. И эта добрая улыбка вовсе не вязалась с его холодными глазами. Казалось, это были кусочки льда.

– Мила. – Растерянно пробормотала она.

– А я Игорь!

– А, это вы художник? Вспомнился ей отрывок из разговора между мастерицами.

– Да я и сам пока что не знаю, кто я. Я и художник, и закройщик, и мастер. И водитель. И экспедитор. Бываю, и охранника заменяю. В общем, можно сказать, что мастер на все руки. Фабрика молодая, дел хватает – только трудись! Он закурил, и протянул ей пачку сигарет. – Угощайся!

– Не курю. – Вежливо ответила она.

– Сразу видно, что деревенская. – Ответил он, спрятав пачку сигарет в нагрудный карман. И с вздохом добавил, – хотя и в деревине сейчас девки и бабы шмалят, что те паровозы. Хотя все это ерунда. Это твой ребятенок на лавке?

– Это моя дочка.

– Как звать-то ее?

– Алина.

– Возьми для нее. – Игорь порылся в кармане, и достал несколько конфет. – А у меня сынишка. Всегда ему в карман гостинцев кладу. Он любит конфеты, особенно всякие карамельки да ириски.

– Спасибо. – Бесцветным, упавшим голосом ответила Мила, взяв угощение. А Игорь, попыхивая сигареткой, направился в сторону гаража, около которого стояла маленькая «газелька», ярко-канареечного цвета. А Мила принялась мести двор дальше. «И мой Санька любил баловать нас конфетами да шоколадками разными. Каждую получку приносил нам гостинцы!». – И от этих воспоминаний на душе стало как-то неуютно и больно. Точно так, как в свежую рану, засунули палец, и хорошенько там им повертели. И, чтобы не расплакаться от огромной душевной боли, она принялась еще энергичнее мести двор. А потом, найдя, пустую коробку, собрала в нее все окурки и фантики от конфет. И, когда окончила работу, солнце уже поворачивало на полдень. «Я во дворе сделала почти что все. Осталось сходить в ближайший магазин. И купить хоть что-то из еды!». – Она окликнула дочку.

– Алинка, пошли! Девочка подбежала к ней. Обняла, прижалась и заглянула в глаза. «Какая моя девочка еще маленькая! Сколько ей еще расти и расти!». – Она ласково потрепала по щеке дочку. – Вот тебе, гостинчик. – И дала пару конфет, что их угостил Игорь. Девочка сосредоточенно зашуршала оберткой. А Мила, подхватив метелку, взяла дочку за руку.

– Пошли, малявка. Метелку нужно на место поставить. И тебе молочка прикупить. В коридоре столкнулась нос к носу с Галиной. Увидев девочку, она заохала:

– Какая маленькая, да хорошенькая! Наверное, твоя сестра?

– Да нет. Это моя дочка.

– А, понятно. Так ты далеко и надолго топаешь?

– Да так, нужно молочка прикупить. Да и хлеба кусочек не помешало бы.

– Не тащи малую за собой. Если хочешь, то я могу с ней немного посидеть. Все равно время обеденное, свободное. А ты сама по – быстрому сбегай. Тут продуктовый супермаркет почти что рядом. И квартала нет. Сразу за углом.

– Алиночка, ты с тетей побудешь, пока я в магазин слетаю? Глаза девочки налились слезами, а ротик скривился. Она отрицательно замотала головой. Однако женская фантазия безгранична. И Галинка достала из кармана игрушку.

– Смотри, что у меня есть! Чего бы тебе не поиграться вот с таким красивым зайчонком? – И Мастер с хитрой улыбкой показала девочке зайца. В его передних лапках была большая морковка. – Вот видишь, твое предложение уже в жизни!

– Ой, какой зайка! – Радостно запищала малышка. Она уже и позабыла, что собралась плакать. Детские слезы, что утренняя роса, высыхают очень быстро.

– Возьми ключ от комнаты. И поставь, пожалуйста, в угол метелку. – Сунула Мила Галочке ключ. И пока дочка восхищалась красивой игрушкой, быстро пошла по коридору. «А все-таки хорошо, что я подружилась с этой девчонкой! Все-таки не одна. Не совсем, как в лесу!». – Думала она, подходя к магазину. Он был совсем рядом, сразу за углом фабрики. Маленький, уютный, чем-то напоминал дореволюционную лавку. Покупателей почти что не было. За прилавком дремал сонный продавец. Мила не особо вглядывалась в разложенные на прилавке товары. Она взяла только пакет молока и половину булки хлеба. И уже хотела было расплатиться за товар, как столкнулась с охранником. Женька смерил ее подозрительным, хитроватым взглядом.

– Что, новую территорию осваиваем? А своя работа стоит! «Да что я теряюсь? Хватит мне терпеть несправедливость! Нужно отстаивать свои права!». – И в глазах Милы сверкнула решимость. А в голосе проскользнули твердые нотки.

– А что, в магазин сходить запрещено? Я ведь не в зоне строгого режима, и подписку о невыезде никому не давала! Во дворе я убрала все. И сейчас у меня вполне законный обеденный перерыв, когда я могу поесть, или сходить в магазин. Может, мне еще у вас спрашивать разрешения на все, вплоть до туалета? Это огорошило. И пока охранник соображал, чтобы ответить, она, заплатив нужную сумму продавцу, быстро ушла из магазина. Сбежав по ступенькам, направилась в сторону фабрики. Около самих ворот увидела маленького котенка. Он был слишком истощен, что со стороны казалось, шкурка была надета на маленький скелетик. На его белой мордочке жили одни глаза, огромные, золотистые. Когда же Мила остановилась около него, малыш попытался мяукнуть, но вместо нормального кошачьего «мяу» у него получился какой-то сдавленный писк. Женщина отщипнула кусочек хлеба.

– Бедняжка! – И бросила котенку. Тот схватил подачку, и с жадностью принялся грызть, рвать зубками, и глотать, едва разжевав. А мила задумчиво произнесла, – да, оказывается, есть более несчастные, чем я. Она отломила еще кусочек хлеба котенку. Он и его съел. – И куда тебя такого, славного! – Задумчиво размышляла она вслух.

– Привет, Мила! – Женщина повернула голову влево, и заметила Николая. Он подошел поближе. – Как устроилась?

– Доброе утро. – Ответила она спокойно. И добавила – устроилась нормально. Во дворе уже прибрала. Вот в магазин бегала, кусок хлеба и пакет молока купила. А после пяти приберу и цех – как мастер сказала.

– А я тебе кой – чего из дому прихватил. Так, мелочевка всякая. Думаю, тебе на первое время пригодится. Не пить же тебе молоко из ладошки! Вижу, что на котенка смотришь. Что, понравился?

– Да жалко его, маленький такой, сдохнет от голода.

– И то верно. Если нравится, так бери. Пускай живет у нас на фабрике. Двор большой. Места ему погонять хватит. Может, он нам удачу принесет.

– Спасибо! – Мила взяла котенка. Тот доверчиво прижался к ней и ласково замурлыкал. А Николай только улыбнулся «Добрая она. И детей любит, и кошек!». И погладил котенка. – Какой Мурчик! Словно песенки поет! Хорошим котом будет! Они прошли за ворота. Он огляделся вокруг, и похвалил ее.

– Молодец! У тебя все уже убрано. Если так будешь работать, то обязательно выпишу тебе премию. А пока возьми, как аванс, ведь тебе что-то есть нужно. И малую тоже кормить. И только не говори, что это подачка, или милостыня! Это уже честно заработанные деньги! – Он сунул деньги Миле. Та, густо покраснев, ничего не ответила. А Николай направился в сторону своего кабинета. «Странное дело, когда я вижу эту девчонку, почему-то в моей душе становится так легко, так спокойно! И у нее такие милые, наивные и добрые глаза! И она вся светится добротой! Не то, что моя Юлиана. Все ей не так, и всем недовольна». Он сел за рабочий стол. «Сколько дел, что не знаешь, за что и браться! А пока что нужно продумать логотип. А, что б такого придумать? Стоп! Я его видел сегодня! А почему б нам не использовать фигурку котенка? А это довольно дельная мысль!». Он нажал на четную клавишу внутренней связи.