Лунная гора

Огромный лев пытался когтями разворошить соломенное покрытие крыши, причем периодически он погружал в проделанное отверстие свою морду и к чему-то принюхивался.

Но прочность покрытия была впечатляющей.

Шанкар понял: ситуация очень серьёзная. Лев пытается проделать отверстие в соломенной крыше, чтобы проникнуть внутрь и похитить человека! Но самого Шанкара лев пока не заметил. На улице – ни одного человека, ведь из страха перед львом ночью больше никто не выходит из палаток и хижин. А сам Шанкар совсем безоружен, нет даже обыкновенной палки, если что.

Шанкар беззвучно, вперёд спиной, двинулся к дому инженера, не переставая смотреть туда, где находился лев. Одна минута… две… здесь Шанкар испытал такое давление на свою нервную систему, как не испытывал ещё никогда. Из его рта не вылетело ни одного, говорящего о страхе, звука, и он не поддавался желанию побежать со всех ног.

Подняв завесу в палатке инженера, он увидел, как инженер работает за столом. Только инженер, удивленный необычным видом Шанкара, собирался его спросить, что случилось, как Шанкар произнёс: «Лев, о господин!»

Инженер немедленно вскочил со своего места и спросил: «Что? Где он?»

В козлах стояло ружьё 375-го калибра, его-то и взял инженер. Шанкару он дал ещё одно ружьё. Два человека, подняв завесу, поспешно вышли из палатки наружу. Недалеко от этой круглой крыши спали рабочие. Так почему же лев залез на неё? Посмотрев вдоль ствола, Шанкар произнёс: «Это всё, что я видел, сэр! На той крыше лев когтями пытается проделать отверстие…»

Инженер сказал: «Бегом, разбуди всех!»

Через какое-то время в лагере поднялся сильный шум. Рабочие, вооружившись палками, копьями, мотыгами и большими ножами, сбились в кучу и побежали по указанному направлению, и потом, осмотрев со всех сторон соломенную крышу, на самом деле обнаружили в ней проделанное львом отверстие. А также – возле хижины обнаружили следы льва. Но сам лев уже исчез. Рабочие, наполнив места угасших костров соломой и сухими палками, разожгли всё по новой. Этой ночью многим так и не удалось поспать, но и на улице люди оставаться особенно не стремились. Ближе к рассвету Шанкар лёг поспать в своей хижине, но был разбужен каким-то шумом. Рабочие из племени Масаи громко кричали: «Лев! Лев!» – и даже два раза выстрелили из ружья. Шанкар, выйдя из хижины, спросил, что случилось, и ему сказали, что лев пробрался в конюшню и подранил одну рабочую лошадь – и это всё! Только люди улеглись поспать перед рассветом, как всё это и произошло.

На другой день, ближе к вечеру, лев унёс одного рабочего-подростка, похитив его на расстоянии пятидесяти метров от палатки. А через четыре дня опять пропал один рабочий, на сей раз он отдыхал под сенью баобаба.

Рабочие больше не хотели выходить на работу. Они выбирали небольшой участок и, выстроившись в длинную линию, обрабатывали его мотыгами, причём от лагеря они не отходили далеко даже днём. Ночью в лагере было совсем не безопасно. Люди боялись, ведь каждому казалось, что подходит его черёд. Никто не был уверен, что его не заберёт лев. В такой обстановке работа остановилась. Невозмутимыми оставались только рабочие из племени Масаи: смерти они, похоже, не боялись совсем. Они-то и обрабатывали мотыгами участок, находящийся на расстоянии двух миль от лагеря, а белый инженер по четыре-пять раз в день приходил к ним из лагеря с ружьём посмотреть, что и как.

Надо было уже приступать к другим работам, но опасность от нападения льва не уменьшалась. Люди понимали, что лев ещё не утолил свою жажду крови. Некоторые говорили, что лев действует не один, другие удивлялись: сколько ему надо убить человек, чтобы прекратить нападения? Белый инженер сказал: «Нет, в природе не так много львов-людоедов. Это действует один лев!»

Однажды белый инженер попросил Шанкара пойти с ружьём проведать рабочих. Шанкар сказал: «Господин, дайте мне своё ружьё!»

Инженер согласился. Тогда Шанкар, взяв его ружьё, сел на лошадь и поехал. На расстоянии одной мили от лагеря находится небольшое болото. Когда Шанкар подъехал к этому болоту, было где-то три часа дня. Вокруг – никого, от дороги идёт такой жар, что кажется, волны его движутся по всей округе.

Вдруг лошадь застыла, как вкопанная. Было видно, что ей не хочется двигаться дальше. Шанкар подумал, лошадь боится идти через болото. Вдруг – что-то зашевелилось в придорожных кустах. Шанкар стал всматриваться, но напрасно, ничего не удалось разглядеть. Шанкар слез с лошади. Но даже тогда лошадь не сдвинулась с места.

Вдруг тело Шанкара как будто пронзила молния. Может быть, в кустах сидит лев и готовится его схватить? Он знал, что такое случается часто: лев прячется в придорожных кустах и там беззвучно поджидает добычу. А что помешает льву вцепиться в этом безлюдном месте Шанкару в горло? Если это случится? Шанкар решил не рисковать и вернуться в лагерь. Как только он развернул лошадь в сторону лагеря, в кустах снова послышался какой-то шум. Вдруг раздалось леденящее душу рычание льва, и какая-то огромная серая туша упала в прыжке прямо на лошадь. Шанкар находился от этого места метрах в двух. Он застыл и вскинул ружьё, послышались один за другим два выстрела. Но попал Шанкар или нет – нельзя было сказать, только лошадь билась в конвульсиях в пыли на земле. А серого цвета зверь убежал. Осмотрев лошадь, Шанкар увидел, как с её шеи спускались многочисленные лоскутки мяса, и кровь струёй текла прямо в дорожную пыль. Лошадь хрипела в предсмертных муках, и Шанкар одной пулей положил конец её страданиям.

Затем он вернулся в лагерь. Инженер сказал, что лев должен быть ранен. Если пуля попала ему в шею, то он сейчас, как и лошадь, лежит где-нибудь мёртвый. Только было ли попадание? Шанкар честно сказал, что не может ручаться. Была сильная отдача, вот и всё. Люди два или три дня обыскивали всю окрестность, но никакого убитого или мёртвого льва не нашли.

С начала июня зарядили дожди. Поэтому частично из-за страха перед нападениями льва, а частично из-за близости к набухающему болоту, было решено перенести лагерь.

Но Шанкар покинул строительный лагерь. Ему предстояло занять пост станционного смотрителя на одной маленькой станции, находящейся примерно в тридцати милях от города Кисуму. Туда он и отправился без промедлений.

Глава 3

Итак, дня через три Шанкар с большой радостью прибыл на новое место своего назначения – небольшую железнодорожную станцию. Станционное здание – очень маленькое. Вместо платформы – земляная насыпь, и вокруг всё огорожено колючей проволокой. За станционным зданием – небольшой домик уже для него. Домик совсем маленький, чем-то похожий на голубятню. Поезд, привезший его на эту станцию, отбыл в Кисуму. А Шанкар погрузился в океан скорби. Ему и в голову не могло прийти, что его жизнь будет протекать в каком-то совершенно безлюдном месте.

На этой станции он – единственный служащий. И с ним нет даже ни одного рабочего. Он и рабочий, и кассир, и вообще – всё, всё, всё!

Это была просто проходная станция, не приносящая никакого дохода. Всё, что требовалось здесь от Шанкара – это смотреть и проверять. Поэтому железнодорожная корпорация особо не тратилась на это место. На станцию приходил только один поезд – рано утром, и потом всё остальное время там уже не останавливался ни один состав.

Конечно, у него было много свободного времени. Одним из его занятий было подробное изучение должностных инструкций. Смотритель соседней станции – уроженец Гуджарата, человек, очень хорошо говорящий по-английски. Он, взяв с собой хорошего чая, пришёл в гости. Поэтому особо изучать должностные инструкции более не понадобилось. Этот человек был очень рад познакомиться с Шанкаром. Можно было понять, что много дней ему не удавалось поговорить ни с одним человеком. Они вдвоём стали обходить железнодорожные пути направо и налево от платформы.

Шанкар спросил: «Почему здесь всё обнесено колючей проволокой?»

Человек из Гуджарата сказал: «Э, не бери в голову! Место пустынное, поэтому и обнесено!»

Шанкару показалось, что этот человек что-то не договаривает. Но Шанкар не стал особо об этом думать. Вечером этот человек напёк лепёшек и позвал Шанкара ужинать. Только они начали есть, как этот джентльмен с криком вскочил со своего места: «Ох, забыл!»

Шанкар спросил: «Что случилось?»

«У меня закончилась питьевая вода, а я забыл пополнить запасы с проходившего поезда!»

«И что? Разве здесь нигде нельзя достать питьевой воды?»

«Конечно, нет! Здесь есть один колодец, но вода в нём очень горькая и протухшая! В этой воде можно только стирать одежду, ни к чему другому она не пригодна. А питьевую воду могут привезти только на поезде».

Ну и место! Нет питьевой воды, и совсем нет людей! Шанкар так и не смог понять, зачем здесь вообще построили станции.

Рано утром смотритель соседней станции ушёл к себе. А Шанкар остался один. Он стал заниматься своими делами, готовил и ел, а когда подходил поезд, становился на платформе. В полдень он либо читал книгу, либо ложился спать на длинном столе. А когда вечерние тени начинали падать на платформу, он занимался осмотром станционных строений и путей.

Со всех сторон станцию окружали бескрайние гудящие просторы, заросли высокой травы и то там, то здесь растущие одиночные деревья, а на горизонте – ряды высоких, красивых гор. Что за прекрасный пейзаж!

Уроженец Гуджарата сказал Шанкару, чтобы он один не покидал станцию.

Шанкар спросил: «Почему?»

Но удовлетворительного ответа на свой вопрос получить так и не смог. Зато ночью ответ пришёл сам, откуда его Шанкар даже не ожидал.

С наступлением вечера Шанкар, покушав и завершив другие дела, в станционном доме зажёг лампу и сел за дневник – сейчас он ночевал именно там. Дверь со встроенным в неё небольшим стеклянным окошком была плотно закрыта, но не заперта на засов. Вдруг Шанкар услышал какой-то шум и посмотрел в сторону двери, а там, прямо перед дверью, упершись носом в окошко, стоял огромный лев! Шанкар застыл, как бревно. Дверь стала медленно открываться со скрипом. А он – безоружен! На столе лежала только одна деревянная линейка!

Лев с любопытством стал смотреть на Шанкара и на горящую на столе керосиновую лампу, застыв и не издавая ни одного звука. Это длилось не особенно долго – одну или две минуты, но что за это время произошло в уме Шанкара, когда они со львом, не отрываясь, смотрели друг на друга. После чего лев, потеряв интерес, стал медленно отходить от двери. А к Шанкару внезапно вернулась способность оценивать ситуацию. Он медленно подошёл к двери и закрыл её на засов.

В эти мгновения он понял, зачем на этой станции всё обнесено колючей проволокой. Вот какая-то антилопа совершила ошибку, краем глаза заметил для себя Шанкар, и её останки еще двое суток лежали под палящим солнцем.

А вот что произошло потом:

На другой день Шанкар рассказал охраннику утреннего поезда о произошедшем ночью событии. Охранник – хороший человек, внимательно выслушав Шанкара, произнёс: «Здесь такое случается постоянно! В двенадцати милях от тебя находится ещё одна небольшая станция – и там то же самое. Вообще, здесь такое…»

Но тут слова охранника были прерваны отходом поезда. Но уже с движущегося поезда охранник прокричал: «Всегда будь очень осторожен…»

Шанкар забеспокоился: «Почему это охранник так быстро свернул разговор? Неужели, кроме львов, здесь существует ещё какая-то опасность?» Но, что бы там ни было, начиная с этого дня, Шанкар всегда перед своим домом поддерживал горящим довольно большой костёр. Надёжно заперев дверь перед наступлением темноты, Шанкар оставался на всю ночь в станционном доме, причём несколько ночей подряд он фактически не спал и просто прислушивался или делал записи в свой дневник. Как прекрасна Африканская ночь! Над безграничной равниной густые облака нагоняют темноту. Слышно только, как ночной ветерок шелестит листвой стоящих возле платформы деревьев, да на равнине время от времени раздаётся крик шакалов. И только один раз, глубокой ночью, где-то вдалеке раздалось рычание льва. Что за удивительная жизнь!

Именно такой жизни ему и хотелось. Только у неё присутствует довольно ощутимый привкус крови. Эти безлюдные просторы, эти удивительные ночи с небом, усеянным неведомыми созвездиями, этот постоянный страх надвигающейся опасности – вот это настоящая жизнь! А ведь он мог жить спокойной, однообразной жизнью обыкновенного служащего – но это уж нет!

Однажды Шанкар, проводив дневной поезд, шёл к себе на кухню, как вдруг, что-то заметив на подпиравшем крышу бамбуковом столбе, сразу же на три шага отпрыгнул назад: крупная жёлтая очковая кобра, увидев человека, расправила свой капюшон и начала угрожающе шипеть, отделяясь почти на метр от столба. Если бы Шанкар заметил змею на две секунды позже, то тогда… Да нет, но как убить эту кобру? В следующую секунду змея быстро поползла вверх по столбу и спряталась в покрывающей крышу дома соломе. Ну и дела! А ведь Шанкару надо идти в этот дом, чтобы приготовить рис. Это не лев! Его можно отпугнуть, просто разведя костёр. Поэтому Шанкар поступил так: заходил на кухню, быстро готовил и, до наступления темноты, забирал с собой всю приготовленную пищу и относил её в станционный дом. Но разве можно быть уверенным в безопасности и этого дома? Ведь змея может попасть в дом через любое отверстие, и как её остановить?

На другой день из вагона дневного поезда незнакомый рабочий вынес ему запас провизии. Два дня в неделю руководство железнодорожной компании высылало из Момбаса смотрителям удалённых станций рис и картофель, а потом стоимость этих продуктов вычиталась из ежемесячного жалования.

Этот новый рабочий, вынесший из поезда провизию, оказался уроженцем Индии, жившим ранее в Гуджарате. Он, выложив провизию, стал с удивлением смотреть на Шанкара, а когда Шанкар задал ему пару вопросов, этот человек, будто поражённый страхом, быстро убежал в свой вагон.

У Шанкара не выходил из головы поступок этого рабочего. Что за ужасная тайна почиет на этом месте, если никто не хочет ему об этом рассказать, как будто какая-то сила удерживает их от этого? В чём тут дело?

Дня через два Шанкар, проводив поезд, находился во дворе своего дома, и тогда случилось следующее: он опять наткнулся на змею! Та же самая жёлтая очковая кобра. Скорей всего, именно её он видел в прошлый раз, хотя тому не было никаких доказательств.

В этот день Шанкар внимательно осмотрел станционный дом, свой маленький домик и всё прилегающее к ним пространство. Он осмотрел все большие дыры на всей близлежащей земле, осмотрел двор перед своим домом и стены кухни, облазил всю земляную платформу, осмотрев там все ямки, расселины и крысиные норы. Но ничего подозрительного не обнаружил.

Однажды ночью он спал в станционном доме. Кругом была кромешная тьма. Вдруг Шанкар внезапно проснулся. Какое-то шестое чувство, находящееся за пределами обычных пяти, пробудилось на одно мгновение, чтобы предупредить его о надвигающейся опасности. Весь дом был погружён в кромешную тьму, но тело Шанкара вдруг всё начало мелко трястись. Почему бы не включить электрический фонарь? Состояние было такое, что в этой кромешной темноте очень сильно захотелось издать громкий крик. Шанкар быстро схватил фонарь и, как механическая кукла, стал смотреть перед собой на освещённое фонарём место.

К страху прибавилось любопытство, и тогда Шанкар, зажав фонарик в руке, сел на постели.

Между стеной и столом, на котором лежала его постель, подняв голову и застыв в угрожающей позе в свете фонаря, временно ослеплённая этим светом, находилась самая яростная и жестокая из африканских змей – чёрная мамба! Змея подняла свою голову на высоту двух с половиной локтей от пола, что было не удивительно, поскольку обычно во время атаки на человека змея наносит укус в горло. Шанкар слышал, что если человек, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от чёрной мамбы, избегнет её нападения, он может считать этот день днём своего второго рождения.

У Шанкара с раннего детство было одно очень важное качество: в любой опасности он никогда не терял голову и даже в самых страшных ситуациях сохранял полный контроль над своими нервами.

Шанкар понимал, что если сейчас дрогнет его рука, то в ту же секунду луч фонаря отойдёт от глаз змеи, и тогда в следующую секунду, попав в темноту, змея совершит прыжок.

Он понимал, что сейчас его жизнь зависит от того, сможет ли он твёрдо и без отклонений направлять фонарь в глаза змеи. Пока он способен это делать – он в безопасности. Но если вдруг фонарь отклонится в ту или иную сторону, что тогда?

Шанкар застыл, крепко держа фонарь в руке. Глаза змеи горели в луче света как два небольших драгоценных камня. Какая огромная сила и ярость проявились в этом, поднявшемся и занесённом как кнут, чёрном, сверкающем, узком теле…

Шанкар сразу же позабыл об окружающей его обстановке, о стоящих вокруг предметах, он позабыл об Африке, о своей службе на железной дороге, о железнодорожных путях, идущих из Момбасы в Кисуму, о своей родине, о своих отце и матери – весь мир для него превратился в какую-то пустоту перед этими двумя сверкающими как два драгоценных камня глазами! А вокруг – одна пустота! Одна темнота! Пусто, как смерть, и темно, как тёмен этот мир перед всеобщим уничтожением!

Реальна – только эта яростная, поднявшаяся и распустившая перед прыжком капюшон, змея, способная с каждым укусом впрыснуть полторы тысячи миллиграммов сильнодействующего яда, ждущая, как какое-то божество, только благоприятного момента для атаки…

Рука Шанкара начала затекать, пальцы перестали слушаться, а часть руки от локтя до подмышки вообще перестала ощущаться. Как долго он ещё сможет держать фонарь? Ведь глаза змеи – это не два драгоценных камня… скорее два светлячка или две звезды… или…

А батарейка в фонаре не сядет? Вдруг свет побледнеет и погаснет? Но всё-таки два светлячка или две звезды ещё горят… Что сейчас, ночь или день? Рассвет или закат?

Шанкар попытался сбросить с себя этот морок. А то эти два сияющих глаза, казалось, погружали его в какой-то нереальный мир. Изо всех сил он старался не засыпать. В этой безлюдной местности невозможно никого позвать на помощь – это он знал, как знал и то, что его жизнь зависит от крепости его нервов. Но одно от него не зависело: рука онемела и перестала слушаться, так как долго он ещё сможет держать фонарь? Змея нападёт, как только он опустит фонарь, поэтому он изо всех сил напрягал руку.

Вскоре часы с характерным звуком: «Тан-тан» – пробили три. Вот и дожил Шанкар до трёх часов ночи, а теперь всё, ведь его рука начала дрожать в унисон боя часов – и находящиеся перед ним два сверкающих камня погасли… Но где же змея? Неужели уползла куда-то в большой спешке?

В следующую секунду Шанкар понял, что змея так же, как он, погрузилась в темноту. Она уползла. Поняв это, он быстрее молнии вскочил со стола и одним прыжком в темноте допрыгнул до двери, отбросил засов, распахнул дверь и, выбежав на улицу, запер дверь с наружной стороны.

Прибыл утренний поезд. Шанкар провёл на платформе всю оставшуюся ночь. Он рассказал охраннику поезда о случившемся. Охранник сказал: «Пошли, осмотрим станционный дом!» Но в доме им не удалось обнаружить никаких следов присутствия змеи. Охранник – хороший человек, если вы говорите, он сначала выслушает, потом даст ответ. Охранник сказал: «Этой ночью ты чудом остался жив! Чтобы не пугать, я не говорил с тобой об этом до сих пор. До тебя здесь был ещё один смотритель станции, так он убежал отсюда, испугавшись змей. А до него ещё два смотрителя станции умерли от укусов змей! Здесь живёт африканская чёрная мамба, и люди не могут подходить к месту её обитания. Я рассказал тебе это, как другу, но никому не говори, что услышал об этом от меня! Подай прошение о переводе!»

Шанкар сказал: «На прошение ответа ждать придётся долго, лучше ты мне помоги. Я здесь совсем без оружия, ты бы мне привёз ружьё или пистолет? И – карболовой кислоты? На обратном пути обязательно привези мне карболовую кислоту!»

Охранник оставил с Шанкаром одного рабочего, и они вместе весь день осматривали норы. В результате осмотра обнаружили, что прошлой ночью, скорей всего, змея пробралась в станционный дом через отверстие в западном углу стены дома. В норах живут крысы, и змея, охотясь на них днём, заползла в эту нору и осталась там до ночи. Эту нору осмотрели особенно тщательно. При прибытии вечернего поезда Шанкар получил от охранника бутылку карболовой кислоты, и потом облил всё в доме этой кислотой. Рабочий дал ему длинную, крепкую палку. А через два дня железнодорожная компания выслала ему ружьё.

Глава 4

На станции большие проблемы с водой. Вода, которую привозят на поезде, идёт на приготовление пищи и на питьё, а вот на принятие омовений этой воды уже не хватает. По этой причине вода в колодце уже давно кончилась. Однажды Шанкар услышал, что в одной миле от станции находится небольшой водоём, там можно найти хорошую воду и там даже водится рыба.

Привлечённый желанием искупаться и наловить рыбы, однажды он, проводив утренний поезд, отправился на этот водоём, с ним пошёл один рабочий из Сомали, который знал дорогу. Специально для рыбной ловли из Момбасы было выписано соответствующее снаряжение. Середина водоёма заросла травой, по берегам со всех сторон тоже росла высокая трава и небольшие деревья юкка, а вдоль берегов шли невысокие холмы. Покупавшись, он где-то два часа удочкой ловил рыбу, наловив довольно много мелких рыбёшек. И хотя он уже много дней не ел рыбу, продолжать ловлю он не стал, поскольку во время вечернего клёва ему надо было на станции встречать поезд.

Почти каждый день он приходил сюда на рыбалку. Иногда его кто-то сопровождал, но чаще всего он был один. Проблема с водой для омовений решилась сама собой.

С наступлением лета жара постепенно усиливалась. В Африке лето попросту невыносимо: к полудню зной достигал такой силы, что уже нельзя было выходить на дорогу. Уже с одиннадцати часов утра ум Шанкара переставал воспринимать окружающий мир и просто горел. И всё-таки он слышал от людей из поезда, что по сравнению с жарой Средней или Северной Африки эта жара – просто ничто.

Но довольно скоро произошло одно событие, из-за которого всё направление жизни Шанкара кардинально изменилось. Однажды он отправился ловить рыбу перед рассветом. Возвращался он в три часа дня. Когда до станции оставалось не более мили, до слуха Шанкара донеслись какие-то звуки, как будто кто-то посреди этой выжженной солнцем равнины кричит приглушённым, исполненным боли голосом! Установив, откуда доносятся крики, он обнаружил в скупой тени небольшого деревца юкка лежащего человека.

Шанкар быстро подбежал к нему. Перед ним лежал европеец, одетый в изорванные клочьями и нереально грязные рубашку и брюки. С подбородка его спускалась рыжая борода, у него были огромные глаза и изящный овал лица, – можно было понять, что тело его когда-то было очень сильным, только, может быть, из-за болезни, жажды и постоянного недоедания оно на данный момент выглядело довольно измождённым. Человек расслабленно лежал, облокотившись на ствол дерева. Рядом с ним лежала солнцезащитная грязная панама, скатившаяся с его головы и упавшая недалеко от цвета хаки большого дорожного мешка.

Шанкар спросил его по-английски: «Ты откуда сюда пришёл?»

Но человек ничего не ответил, а просто поднёс руку к своему рту и, имитируя процесс питья воды, произнёс: «Пить! Пить!»

Шанкар ответил: «У меня с собой нет воды. Можешь, облокотившись на меня, дойти до станции?»

Поначалу нагрузка была очень сильной, но ближе к концу пути незнакомец начал идти, просто слегка держась за шею Шанкара, и так они вдвоём дошли до станции. Конечно, довести этого человека до станции было делом не лёгким, к тому же дневной поезд прошёл мимо без его присутствия на платформе. Шанкар положил незнакомца на постель в станционном доме и, напоив, как следует, водой, привёл в чувства, после чего дал ему немного поесть. Несколько раз этот человек резкими порывами пытался встать с постели, но Шанкар понимал: у незнакомца сильный жар. После многодневной неопределённости, изнурительных усилий и отсутствия пищи его тело попросту не выдержало и сломалось – и тут вряд ли ему удастся восстановиться за какие-то два или четыре дня.

Незнакомец через какое-то время рассказал о себе. Его зовут Диего Алеварес, он португалец, только африканское солнце предало его коже бронзовый оттенок. Эту ночь Шанкар провёл возле его постели. Только, глядя на плачевное состояние португальца, он сам безмерно страдал: ведь на станции не было ни лекарств, ни врача, утренний поезд не шёл по направлению к Мумбасу, так что отправить больного удастся только дневным поездом. Всё-таки как тяжело проходила эта ночь! Ну ничего, как только дневной поезд подойдет к станции, португалец сразу отправится туда, это даже не обсуждалось.

Итак, Шанкар всю ночь провёл у постели больного. В принципе, у португальца не было никакой особой болезни, он страдал от долгого отсутствия еды и питья. Здесь, в дальней стране, где вокруг совсем нет людей, кто мог бы его спасти, кроме Шанкара?