Теряя голову

– Вы мне очень нравитесь, Хилари, – смущённо начала девушка, – Вы умный взрослый человек и, наверное, вам виднее… Конечно, – она улыбнулась, – сейчас поздно об этом спрашивать, но… Как вы думаете, Дэн действительно меня любит?

Когда же закончится эта свадьба? Когда, наконец, все эти люди оставят её в покое?!

– Почему ты… Ты сомневаешься в нём, Маргарет? – с вызовом спросила Хилари, но тут же себя остановила, – Все волнуются на свадьбах.

– Да, конечно, – кивнула Маргарет, – просто он стал вдруг какой-то грустный, я чувствую. Мне некому это сказать, мама расстроится, тем более, она несколько раз говорила мне, чтобы я хорошенько подумала, выходить ли мне за Дэна. Понимаете, она не против него, просто… – она пожала плечами и не закончила фразу, – Может, это я надавила на него… Не знаю. Сегодня утром и потом, на церемонии, он казался счастливым, а теперь… Наверное, я выдумываю, накручиваю сама себя, – она рассеянно махнула рукой, – Дэн нервничает, как и все на свадьбе, как вы и говорите… Но вот сейчас он взял и куда-то ушёл, сказал, что пойдёт покурить, но иногда ведь нужно читать между строк, правда? – у неё блестели глаза от слёз.

Хилари вздохнула. У неё возникло неприятное чувство жалости к этой девушке, хотя жалеть, наверное, нужно было себя. И почему жена Дэнни – именно эта девушка, а не какая-нибудь сварливая недалёкая стерва? Жена Дэнни… Какой-то абсурд.

– Я думаю, у вас всё будет хорошо, – Хилари постаралась сказать это как можно убедительнее.

Прошло полгода. Эта была череда сменяющих друг друга серых однообразных событий, стирающихся из памяти ещё задолго до их окончания. В середине декабря Хилари на выходные уезжала в свой родной город. Когда она вернулась, переполняемая светлыми ностальгическими чувствами, Стивен её не встретил, однако, и дома его тоже не оказалось. Вообще её отношения с мужем за последние несколько месяцев испортились до неузнаваемости, и пути назад, скорее всего, уже не было. Ни Стивен, ни Хилари пока не были способны принять решение, которое кардинально изменило бы их жизнь, и потому привычно плыли по течению. Ситуация была критической, но стабильной. Каждый был подчёркнуто вежлив с другим, и не более того.

Хилари приняла душ, заварила чай и прилегла на диван, чтобы немного отдохнуть с дороги. На журнальном столике дымился чай в её любимой чашке. Её мама сказала: «Нужно слушать своё сердце», когда Хилари поведала ей о своих проблемах со Стивеном – настолько правильные и оттого избитые слова, что все их почему-то забывают.

Хилари закурила и вдруг почувствовала какой-то незнакомый запах. То ли это сигареты так пахли, то ли в чае была какая-то особая добавка. Хилари стала принюхиваться, затушила сигарету, попробовала чай, но так и не нашла источника запаха. Она снова легла и в ту же секунду его обнаружила: от диванной подушки пахло чужими духами. Она не могла в это поверить, села, взяла подушку и поднесла её к самому носу. Так и есть: от гладкой, под гобелен, материи исходил пряный, немного тяжеловатый аромат. Хилари отбросила подушку, резко встала и заходила по комнате, затем остановилась, села, закурила. Слёзы душили её. Мир рушился на глазах, да нет – кажется, мир уже рухнул, и она находится среди его обломков. Нужно успокоиться и позвонить Стивену. Нужно выяснить всё, наконец.

Абонент был недоступен. Хилари не могла ждать: она набрала номер Кэтти, та обрадовалась, что Хилари вернулась, и сообщила, что они вчетвером: она, Мэтью, Маргарет и Дэн отдыхают в их загородном доме, и звала к ним присоединиться. «Если ты устала, чтобы вести машину, Дэн может забрать тебя», – предложила Кэтти. Хилари чуть не рассмеялась в трубку и, сославшись на домашние дела, отказалась от приглашения. Кэтти расстроилась, но настояла, чтобы в следующий раз Хилари обязательно приезжала.

– У тебя какой-то грустный голос, – заметила подруга.

– Да, – кивнула Хилари.

– Что-то случилось?

– Наверное, мы со Стивеном разводимся.

Потом она положила трубку, и у неё началась истерика. Она долго не могла остановиться. Как назло, из их со Стивеном семейной жизни вспоминалось только хорошее, да там и не было чего-то плохого, это она сама всё испортила, это из-за Хилари Стивен начал ей изменять. Когда он вернулся домой, Хилари была на грани помешательства.

– Кто здесь был? – крикнула она, едва Стивен зашёл в комнату и швырнула подушкой ему в лицо.

– Что… Что ты делаешь? – побелев, спросил он и поднял подушку.

– Понюхай! – кричала Хилари, – Чьи это духи? Может, я ещё и чужие волосы найду где-нибудь? И помаду на твоей рубашке?!..

Стивен положил подушку на место, но Хилари схватила её и ткнула ею ему в нос.

Это… – он растерялся и… покраснел, – это шампунь. Я сегодня мыл голову, потом лежал на диване.

– Я не верю тебе!

– Ты не веришь мне? – зло переспросил Стивен, отнял у неё подушку и кинул её в угол комнаты.

Хилари замолчала, но продолжала с ненавистью на него смотреть. Стивен отвернулся и вышел из комнаты, Хилари ещё немного постояла, в растерянности глядя в одну точку, и последовала за мужем. Тот курил на кухне.

– Стивен.

– Хилари, – проговорил он упавшим голосом, не отворачиваясь от окна, в которое смотрел, – давай не будем обсуждать это сейчас.

– А когда мы будем это обсуждать?

– Пожалуйста, Хилари.

– Посмотри на меня, Стивен, – попросила она, пытаясь говорить как можно спокойнее.

Он обернулся.

– Я хочу знать это сейчас. Ты мне изменяешь?

– А ты мне?

Это был тупик, в котором можно было остаться, уткнувшись в каменную кладку, или развернуться и идти прочь, чтобы никогда больше сюда не возвращаться. Стивен и Хилари выбрали первый вариант.

Однако, спустя две недели, в течение которых и Хилари, и Стивен тщетно старались вести себя, как ни в чём не бывало, последний, вернувшись с работы, сказал Хилари, что им нужно поговорить.

– Я больше не могу так, – произнёс Стивен, не глядя Хилари в глаза, нахмурившись, он рассматривал свои сцепленные в замок пальцы, – Я действительно тебе изменил, – проговорил он, делая паузы между словами.

У Хилари тряслись губы, и она не могла вымолвить ни слова. Стивен тоже молчал, он сидел в кресле, оперевшись локтями на ноги и закрыв ладонями лицо. Хилари стало трудно дышать, отчаянно она глотала ртом воздух, мелкая дрожь сотрясала всё её тело, облокотившись на стол, она обхватила голову руками и нервно, вперёд-назад, раскачивалась.

– Что ты наделал? – наконец, сумела проговорить она очень тихо.

– А что ты наделала? – в ответ спросил Стивен и отнял от лица руки, – Мы оба виноваты, Хилари.

За окном падал снег крупными белыми хлопьями, приближался Новый год.

Прошло два дня. Телефонный звонок разбудил Хилари, она бросила взгляд на часы – половина второго: ах, да, ей всё-таки удалось уснуть под утро.

– Алло, – она не заметила, кто звонил.

– Хилари, это я.

Дэнни?

– Привет.

– Я разбудил тебя?

– Нет… То есть да… Всё в порядке, Дэнни.

Зачем он ей звонит?

– Зачем ты звонишь, Дэнни?

– Мы можем встретиться?

Она встала с постели, подошла к зеркалу: опухшее, покрасневшее от слёз лицо, отсутствующий взгляд, огромные круги под глазами.

– Зачем? – спросила она уставшим голосом.

– Хилари, тебе нехорошо, ты плохо себя чувствуешь? Что случилось?

– Да, Дэнни, – она вздохнула, – я не вижу смысла в нашей с тобой встрече, но если настаиваешь, можешь приехать ко мне сегодня, в любое время – адрес ты знаешь.

Он ничего не стал спрашивать про Стивена – догадался, что что-то произошло.

– Я приеду через час, если можно.

– Хорошо.

Хилари нехотя доплелась до ванной, открыла воду, хотела принять душ, но передумала, села на край ванны, облокотившись на раковину. Она чувствовала себя совершенно опустошённой, и даже скорый визит Уолтерса её не радовал: что ему нужно ей сказать, зачем? Он женат, ведь Хилари его в очередной раз отвергла – какая глупость!.. Она опустила голову на руки и провела в таком положении неопределённое время. Хилари то думала о чём-то, рисуя в своём воображении яркие образы минувших и будущих событий, то ли это её мысли путались со сновидениями – она бы не могла сказать точно. В какой-то момент она вдруг резко подняла голову, чуть-чуть приподнялась и взглянула на своё отражение в зеркале. Дэнни не должен видеть её такой! Она умылась, почистила зубы, причесала волосы, взяла тушь и уже почти коснулась ею ресниц, как сиюминутный прилив сил покинул её, она закрыла лицо руками и беззвучно заплакала. В эту минуту раздался звонок в дверь. Хилари посмотрела в зеркало: нет, сделать что-либо с лицом было невозможно – и пошла открывать.

На лице Уолтерса было написано отчаяние, однако, при виде Хилари глаза его засияли, но тут же угасли, едва он заметил её состояние.

– Что случилось? – спросил он, перешагнув порог.

– Мы расстались со Стивеном, – сквозь слёзы произнесла Хилари и, как девчонка, рыдая, упала Дэнни на грудь.

Она сама не знала, почему это сделала, наверное, потому что не смогла бы скрывать свои чувства и притворяться, что всё хорошо. Они долго стояли, обнявшись, Уолтерс гладил её по голове, а Хилари что было силы прижимала его к себе, точно боясь, что он может в любую минуту уйти. Немного успокоившись, она отпустила руки, отошла от Дэнни, посмотрела ему в глаза.

– Зачем ты пришёл?

– Я не могу без тебя, Хилари.

– Ты женат, Дэнни.

– Я знаю.

Они помолчали, затем прошли в гостиную.

– Мой брак был ошибкой, – тяжело вздохнув, проговорил Уолтерс, глядя ей в глаза.

Хилари забралась с ногами на диван, завернулась в плед и закурила.

– Я не люблю Маргарет, я подло поступил, что женился на ней, я обещал сделать её счастливой… – он тоже закурил, – Она очень, даже слишком, хорошая, Хилари, но я не люблю её.

– Стивен изменил мне, Дэнни, – произнесла Хилари, – и я не хочу, чтобы кто-то пережил то же самое, что и я.

– Я не могу больше притворяться, Маргарет всё видит, она постоянно спрашивает меня, что со мной, а я не могу ей лгать…

– Ты разобьёшь ей сердце, Дэнни.

– Хилари… – он встал, подошёл к ней, присел рядом на корточки, – я в любом случае это сделаю: даже если мы не расстанемся с Маргарет, она проживёт всю жизнь с человеком, который её не любит. Пока не поздно, нужно всё исправить.

– Уже поздно, Дэнни

– Мне нет оправдания, я совершил ошибку и раскаиваюсь в этом. Все ошибаются, Хилари!.. Я был дураком, наверное, я женился тебе назло, я не знаю, Хилари, я не знаю, как быть!.. Возможно, Маргарет когда-нибудь простит меня, а ты не оттолкнёшь.

Она на секунду закрыла глаза. Если бы их открыть и увидеть, что всё по-старому, и никто не наделал ошибок, строя воздушные замки на осколках чужого счастья. Завтра Новый год, говорят, в этот праздник мечты иногда сбываются.

– Мы ужасные люди, Дэнни, – тихо проговорила Хилари, – Стивен ушёл. То есть… Это я попросила его уйти. Потому что не смогла простить ему измену, на которую сама же его подтолкнула. А меня он простил. Он любил меня, Дэнни, он хотел прожить со мной всю жизнь.

– Хватит, пожалуйста, – Уолтерс махнул рукой и случайно коснулся пальцев Хилари, – Ответь мне на единственный вопрос, просто – да или нет, и даже если потом ты попросишь меня уйти, я уйду, но буду знать ответ: ты любишь меня?

Хилари помолчала, глядя на пальцы Дэнни, накрывшие её ладони, затем посмотрела ему в глаза.

– Да.

В начале февраля было холодно, Хилари постоянно мёрзла, и даже огромные, толстой вязки, свитера её не согревали.

Было раннее утро, когда она вышла из кабинета доктора Крэнтона, врача – гинеколога. Натянув рукава до кончиков пальцев и сложив руки на груди, Хилари шла к своей машине, глядя под ноги и ничего вокруг не замечая.

– Хилари! – воскликнул кто-то прямо над её ухом, Хилари подняла голову и увидела перед собой Кэтти.

– Привет.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовалась подруга.

– Я была у врача.

– О, я тоже иду на осмотр. В этой клинике прекрасные стоматологи, а ты у кого была или это секретная информация? – улыбнулась Кэтти.

– Я беременна, Кэтти. Только что узнала.

Подруга вмиг посерьёзнела.

– О, Господи! А Стивен знает? То есть, ты ему скажешь? Я думаю, надо сказать, хоть вы и разошлись, всё-таки, он отец.

Хилари не хотелось лгать.

– Он не отец.

– У тебя есть кто-то? Ты ничего не говорила.

– Это… Это была ошибка, хоть так и не говорят о детях. Чёрт, ужасно хочется курить.

Кэтти озадаченно на неё посмотрела.

– Что ты такое говоришь, Хилари? Конечно, ты вправе… Боже, что я несу?.. Ты его оставишь? Ребёнка, я имею в виду?

– Да, я же совсем одна.

– Это неправда, у тебя есть я, например, и я всегда тебя поддержу, ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Хилари кивнула. Что бы Кэтти сказала, если бы узнала, что это ребёнок Дэнни?

После того дня они с Уолтерсом больше не виделись, тот настаивал, звонил, умолял о встрече, но Хилари была непреклонна: что-то сломалось в ней после того, что произошло между ней и Дэнни… на том же самом диване, на подушке, от которой пахло чужими духами… И ещё Маргарет не выходила у неё из головы, эта юная девушка, вышедшая замуж по любви, полная надежд и уже, по прошествии всего полугода, обманутая.

Спустя две недели Хилари позвонил Стивен, предложил встретиться, и она не смогла ему отказать, хотя уже знала всё, что он ей скажет, и что ему на это ответит.

Стивен хотел всё вернуть, простить и забыть обиды, жить, как прежде, ведь они семья, они любят друг друга и у них столько общего. Хилари видела, как нелегко дались ему эти слова, как нервно ломал он собственные пальцы и с грустью смотрел ей в глаза. Кажется, он даже постарел за то время, что они не виделись.

Живота ещё не было заметно, и Стивен ничего не знал про ребёнка, а Хилари не сообщила ему об этом. Невозможно забыть все обиды, эту, последнюю, Стивен не простил бы ей никогда. Она ответила «нет», как и предполагала. Точка поставлена, и Стивен уже стал её прошлым.

Лишь в марте Хилари решилась рассказать обо всём Уолтерсу. Она набрала его номер телефона и долго ждала, когда тот возьмёт трубку, наконец, Дэнни ответил. Она никогда не слышала его голос таким, разве что когда, почти восемь лет назад, она попала в аварию и оказалась в больнице.

– Дэнни, я хотела с тобой поговорить, – произнесла она неуверенно, чувствуя, что позвонила совершенно не вовремя.

– Хилари, я не могу сейчас… Встретимся позже, если это может подождать.

– Что случилось?

– Маргарет сбила машина. Я в больнице.

– Как она? – встревожено спросила Хилари.

– Она… – Уолтерс вздохнул, – Потом, Хилари, потом…

И он положил трубку.

Хилари в растерянности стояла посреди комнаты. Немыслимо… Неужели что-то подобное могло произойти с этой девушкой?

Она позвонила Кэтти.

– Хилари, у нас несчастье, – сказала подруга без предисловий, – Маргарет, – она запнулась, но взяла себя в руки, – в больнице. Мы все здесь, Мэтью только что уехал – дела… Дэн просидел около неё всю ночь, я пришла рано утром, как только узнала – он не мог до меня дозвониться. Господи, – произнесла она сквозь слёзы, – что я буду без неё делать?

– Зачем ты так говоришь, Кэтти? – сердце Хилари сжималось от жалости, – Я уверена, ей помогут, она…

– Ты не видела её, Хилари! – закричала Кэтти, – Извини. Ты не представляешь, как мне тяжело…

– Хочешь, я приеду? – в этот момент она действительно совершенно забыла о Дэнни.

– Да. Мэтью уехал, и я просто не могу…

В коридоре отделения реанимации Хилари столкнулась с Дэнни. У него было какое-то серое лицо и, словно стеклянные, глаза. Хилари непроизвольно взяла его за руки, а Дэнни крепко её обнял.

– Хорошо, что ты пришла, – произнёс он ей в ухо.

В этот момент в коридоре показалась Кэтти. Дэнни и Хилари отпрянули друг от друга. Она никогда прежде не видела, чтобы у подруги было такое лицо, да его на ней и вовсе не было. Кажется, она ничего не заметила, вряд ли, Кэтти вообще могла сейчас что-либо воспринимать, кроме состояния здоровья своей собственной дочери.

Они втроём прошли к палате, сели на лавочку напротив двери.

– Как это произошло? – осторожно спросила Хилари.

У Кэтти затряслись губы, и она закрыла руками лицо.

– Выйдем, – предложил Дэнни, – покурим, я расскажу.

– Да, – словно очнулась Кэтти, – но только не здесь, не могу об этом говорить, – и вдруг добавила:

– Хилари, тебе ведь нельзя курить.

Дэнни бросил непонимающий взгляд на Кэтти, а затем перевёл его на Хилари и замер, точно пронзённый молнией.

– Ты что, беременна?

Хилари взглянула на Кэтти и зашагала в сторону выхода. Уолтерс шёл следом.

Когда они вышли на улицу, Дэнни спросил:

– Да или нет?

– Да.

– Он…?

– Твой, да, – снова кивнула Хилари.

– Почему ты не сказала раньше? Почему именно сегодня?! Господи!… – он пнул ногой стену здания, возле которой они стояли.

– А что бы изменилось?

Он посмотрел на неё, словно увидел впервые.

– Ничего, – немного помолчал и продолжил:

– Вчера после работы мы должны были встретиться в кафе, – он резко провёл ладонью по волосам, а затем стукнул кулаком по водосточной трубе, – Чёрт! – Хилари смотрела на него взволнованным любящим взглядом, – Сейчас я успокоюсь… – он вздохнул, – ты не против? – спросил он, вынимая сигареты. Хилари помотала головой, Дэнни закурил и продолжал:

– В кафе я хотел ей сказать, что мы должны расстаться. Как это глупо!

Хилари показалось, что в глазах у него блеснули слёзы.

– Я мог бы сказать об этом дома!.. Мог бы…

Хилари коснулась его руки. Он вдруг остановился и посмотрел ей в глаза.

– Прости, что накричал на тебя. Ты же не знала, что произошло, и вообще это не имеет к тебе никакого отношения.

– Я понимаю, – кивнула Хилари и обняла его.

– Как хорошо, что ты здесь, – шептал он ей на ухо, – как хорошо…

Когда они вернулись, Кэтти не было в коридоре. Дэнни и Хилари заглянули в палату через окно, расположенное рядом с дверью. Кэтти сидела возле кровати, сжимая ладонь Маргарет в своей. Что-то изменилось в лице Кэтти, отчаяние уступило место опустошённости, граничащей с каким-то невиданным доселе смирением. Хилари почувствовала неладное, она бросила на Дэнни испуганный взгляд, тот ответил ей тем же, страшная догадка возникла в голове у обоих, и в эту секунду откуда-то сзади послышалось деликатное покашливание. Они обернулись и увидели лечащего врача Маргарет. Выражение скорби на его лице подтвердило их опасения. Доктор произнёс то, что полагается говорить в подобных случаях, Дэнни не дослушал его до конца, вбежал в палату. Хилари была не в силах наблюдать за происходящим, на подкосившихся ногах она сделала шаг до скамейки и тяжело, словно тело перестало ей подчиняться, на неё опустилась. Через минуту из палаты вышла Кэтти. Хилари поднялась ей навстречу, но та остановила её жестом, устремив на её взгляд, полный ненависти.

– Как вам теперь удобно, да, Хилари? – спросила она не своим голосом.

– Что? – не поняла та.

– Дэн свободен, без всякого развода, и у вас даже будет ребёнок.

Хилари никогда, даже изменяя с Уолтерсом Стивену, не ощущала себя так настолько противно и мерзко. Да, наконец, всё разрешилось, и они с Дэнни теперь, наверное, будут вместе, но это стечение обстоятельств, просто желания исполнились не так и не вовремя. И никто, никто в этом не виноват!…

Хилари не знала, что ответить Кэтти. Может быть, потом, спустя какое-то время, они снова смогут общаться… Но Хилари в это не верила. Трагедии сближают людей на всю жизнь или отталкивают навсегда.

– Ты знаешь, – отвернувшись от неё, вдруг произнесла Кэтти, и голос её смягчился, – Маргарет звонила мне вчера утром. Я была загородом, и со связью что-то случилось, вероятно, поэтому Дэн долго не мог до меня дозвониться… – она вздохнула, – Она… У неё был расстроенный голос, она говорила, что Дэн будто сам не свой, будто замкнулся в себе и постоянно о чём-то думает. Она подозревала, что у него кто-то есть, и даже спрашивала, но он отмалчивался или переводил разговор на другую тему. Утром, перед тем, как уйти на работу, он предложил ей встретиться вечером в кафе. Она всё поняла. Они не часто так встречались, да и вообще куда-то ходили. Господи, я же предупреждала Маргарет, что он её не любит!.. – немного помолчав, она продолжила, – Потом она позвонила мне, говорила, что, наверное, Дэн собирается от неё уйти, спросила, что ей делать, я успокаивала её, старалась подбодрить, убедить, что ей это кажется, в общем, плела всякую чушь, в которую сама не верила. Свидетели произошедшего говорили, что она шла через дорогу, ничего не замечая, почти бежала, и что она сама виновата в том, что ее… сбила машина.

Хилари хотела обнять Кэтти, но та от неё отмахнулась.

– Не надо. Я больше никогда не хочу тебя видеть. У моей дочери должен был быть ребёнок от Уолтерса, теперь у неё больше никогда ничего не будет, и её никогда больше не будет.

– Кэтти…

– Молчи, Хилари, пожалуйста. Я видела, как вы обнимались с Дэном в коридоре, я начала подозревать что-то ещё с тех пор, как вы со Стивеном были в нашем загородном доме. Я чутко сплю, и когда вы с ним ругались на кухне, услышала какой-то шум, проснулась, решила выяснить, что происходит, спустилась вниз и, поняв, что вы выясняете отношения, тут же ушла к себе в комнату. Но до меня донеслись отдельные фразы, и потом я всегда видела что-то странное во взглядах, которые муж моей дочери бросал на тебя, – она вдруг прервала сама себя, словно потрясённая какой-то мыслью, – Так это он, тот самый твой ученик, о котором ты как-то рассказывала? – и её глаза расширились от внезапной догадки.

Хилари ничего не ответила, она лишь смотрела на Кэтти полными слёз глазами, а в горле стоял ком. В коридор вышел Уолтерс, печально и как-то виновато посмотрел на Кэтти, та, будто не заметив его, с омерзением взглянула на Хилари и скрылась за дверью палаты. Дэнни сел рядом с Хилари, с отрешённым видом прислонился к стене.

– Как теперь с этим жить? – спросил он каким-то безжизненным голосом.

– Не знаю, – ответила Хилари.

Конец