Только шоколад

Антонио перевел на меня взгляд, такой, словно я нарушила всемирный покой, вдруг заговорив в этой ситуации первой.

– Согласен с вами. Оценивать его вкус мы будем потом.

И он снова повернулся и ушел. Теперь мне не нравился ни его тон, ни его взгляд. Вообще не нравился. И нет ничего особенного в цвете его глаз! Это только мои проблемы, что я вечно себе фантазирую. Затем поставила торт в холодильник и, оставив передник на предназначенном для него месте, вышла из кухни.

*********************************************************************

Нужно было отвлечься. И немного отдохнуть. Это кружение на кухне отняло у меня много сил. Но быть в этом помещении ужасно не хотелось. Поэтому, выйдя на улицу и перейдя через дорогу, я оказалась в кафе «У Сандры».

С порога мне ударил в нос аромат лаванды и цитрусов. К середине зала запах стал более «съедобным»: я различила в нем свежий хлеб, луковый суп, тонкие нотки томатов, сыра, тимьяна и бекона. Я мгновенно испытала чувство голода и прошла за пустующий столик в глубине зала. Официантка подошла ко мне сразу и предложила попробовать блюдо дня: тыквенную запеканку с курицей. Признаться, в Англии я впервые встречаю запеканку в меню. Я доверилась ее предложению.

Атмосфера этого кафе располагала меня к спокойствию. Пока я ждала свой обед, мои мысли были заняты поиском новых идей. Если заимствовать что-то из этого кафе было как минимум глупо, потому что мы находимся рядом, значит нужно забраться дальше и посмотреть чем привлекают гостей другие заведения общепита. Поэтому я пришла к выводу, что в следующий раз прогуляюсь к другому кафе. Потом к следующему, и так далее пока не составлю полное впечатление о том, какие фишки используются в деле оптимизации.

– У вас уже приняли заказ?

Я вздрогнула. Передо мной стояла женщина средних лет, худощавого телосложения с аккуратно уложенными темными волосами. Я поразилась насколько тонкими были ее руки, в которых она сжимала меню. Однако на безымянном пальце красовалось бриллиантовое кольцо, а на шее переливалась тонкая длинная нить-подвеска с таким же сверкающим кулоном.

Она улыбалась какой-то немного нервной улыбкой, будто я не иначе, чем инспектор мишлен, и она отчаянно желает угодить мне. Я поспешила ее заверить, что все в порядке, мой заказ скоро принесут.

– Приятного вечера! – Женщина забрала меню с моего столика и поспешно скрылась.

Я еще несколько секунд смотрела ей в след. Но мои мысли по крупинкам вернулись обратно и, собравшись во единое целое, снова принялись роиться в голове.

Запеканку принесли через семь минут. Я наслаждалась каждым кусочком. Смаковала этот нежный сливочный вкус. Попутно вглядываясь сквозь темное стекло на наше кафе. Видела как Анна дважды выходила на перекур и вечно ссорилась с кем-то по телефону. Лия попрощалась с ней, выходя из кафе и присаживаясь в такси. Завтра у нее выходной, а Анна работает сейчас за двоих, чтобы срочно накопить на оплату квартиры, иначе через неделю ей придется ночевать в палатке у берега реки Ди, как пошутила Лия.

Затем Анна потушила окурок о край урны и брезгливо бросила его внутрь. Выключила телефон, сунула в карман передника и открыла входную дверь, чуть не сбив ею выходящего Антонио. Я немного опешила от того, что с трудом узнала в этом мужчине того самого шефа, который не подпускает к себе ни единой души, одним только видом давая понять, что за последствия нарушения его личного пространства, он ответственности не несет. Антонио был уже не в поварском кителе, а в черной рубашке с подкатанными по локоть рукавами. Серые джинсы и кроссовки выдавали в нем еще совсем юношескую натуру. Он видимо из тех, кто не принимает растущие цифры в паспорте, а доверяет возрасту своей души.

И тут я поймала себя на мысли, что пялюсь на Антонио! С улыбкой на лице! На Антонио? Этот парень не сказал мне ни одного хорошего слова за два месяца, пока я здесь работаю. Пора притормозить. Я отвела взгляд от окна и поковыряла кусочек курицы, вазюкая им в соусе.

Но когда через несколько секунд снова подняла глаза, Антонио уже нигде не было.

*************************************************************************

Я вернулась домой немного позже обычного и застала Питера среди стопок ветхих газет. Он старательно складывал их, перевязывая бечевкой.

– Так кем, говоришь, ты работаешь? – Пошутила я.

– Ха-ха. – Устало протянул Питер, завязывая над газетами свой любимы «пиратский узел», который откуда-то научился искусно завязывать еще в детстве.

– А я теперь в должности управляющего. Ненадолго. Пока хозяйка в отъезде. Поэтому буду уходить намного раньше, возвращаться позже.

Я открыла холодильник и достала бутылку молока. Заправила кофеварку, не забыв добавить щепотку соли к молотому кофе, потому что она придает нежность напитку и избавляет его от кислинки, которая мне никогда не нравилась. Затем взбила молоко и влила его в кофе. Питер наконец закончил разбирать корреспонденцию и шумно выдохнул.

– Чуть не забыл! У меня есть новости! – Он оживился.

Я села на стул, подогнув ноги, держа в руках чашку кофе и, подложив под локоть мягкую подушку. Я всегда так делала, хоть все вокруг, включая Питера, считали это странным.

– Какие новости?

– Фамилия Гончаров тебе о чем-нибудь говорит? – Питер хитро прищурился.

У меня бешено заколотилось сердце. Мы с Питом не раз подслушивали разговоры взрослых на улице. Гончаров даже собственной персоной приезжал к нам. Я запомнила его, как упитанного мужчину лет сорока пяти с очень грозным взглядом, практически совсем отсутствующими волосами на голове и родинкой в уголке левого глаза.

Я совсем забыла про него! Когда я взяла бумаги из больницы о том, что у мамы была амнезия, совершенно не вспомнила, что можно было просто поговорить с Гончаровым.

Но если местонахождение мамы мне уже известно, зачем мне он нужен? Моя главная проблема- это неспособность собраться духом и просто поговорить с ней в один прекрасный день. Иначе это будет продолжаться вечно.

Но ведь Питеру я, разумеется не сказала, что работаю у мамы. Теперь брат будет отчаянно пытаться найти ее. Хорошо. Главное я смогу, если вдруг что, скорректировать его поиски, направив мысли в нужное русло. Придется подыграть.

– Помню. Это тот следователь. – Я кивнула и отпила глоток обжигающего напитка.

– Более того, я уже достал его номер телефона и связался с ним. Угадай где он сейчас проживает? – Питер хмыкнул, давая понять, что вопрос риторический. – Завтра у нас встреча!

Тыквенная запеканка с курицей.

Состав:

–Куриные бедра без кости 800г

–Мускатная тыква 500г

–Молоко 600мл

–Масло сливочное 150г

–Мука 3ст.л.

–Мускатный орех на кончике ножа

–Твердый сыр 250-300г

Приготовление:

Куриные бедра отварить в подсоленной воде. Остудить и разобрать на кусочки. Тыкву нарезать тонкими слайсами.

Приготовить соус бешамель: в сотейнике растопить сливочное масло, добавить муку и, быстро перемешивая, соединить ее с маслом. Влить небольшую порцию молока и тщательно развести в нем масляно-мучную смесь. Затем влить оставшееся молоко и перемешать. Добавить мускатный орех и готовить соус на среднем огне до загустения, все время перемешивая.

Натереть сыр. В идеале «российский» или любой другой соленый сыр. Собирать запеканку слоями:

–на дно формы немного соуса.

–тыквенные слайсы

–курица

–соус

–сыр

–соус

–тыква

–курица

–соус

–сыр

–тыква

–оставшийся соус и сыр.

Запекать при температуре 190 градусов 40минут.

Глава 10.

Честер. 3 июля.

Питер.

Если я приемный сын, это не значит, что судьба матери, точнее женщины, которая несколько лет исправно исполняла ее роль, мне безразлична. Напротив, о том, что Мария Дилетова мне не родная мать, я знал всегда. От меня никогда не скрывался этот факт. И, признаюсь честно, мое детство было неплохим. О биологической матери я вспоминал каждый свой день рождения и благополучно забывал о ней на следующее же утро. У меня было огромное желание найти ее, спросить почему она оставила меня, подкинула в другую семью, как ненужного щенка. Но теперь я избавился от этого желания. Почти. Гораздо правильней в моей ситуации будет разыскать приемную мать и разобраться в этом деле, потому что у меня было странное ощущение, преследовавшее меня все время, что она вовсе не бросила нас, а что-то все-таки произошло.

С этими мыслями я начал новый день. На сегодня я запланировал встречу со следователем Гончаровым. Интересно, он все еще ведет дела?

Когда вчера вечером я позвонил ему и представился журналистом News Day, попросил встречи для интервью на тему десятилетней давности, он отреагировал с большим энтузиазмом, будто все десять лет ждал этого самого момента.

Мы договорились о встрече в кафе «Гросс», где работает Алекс. На часах девять. На работу мне сегодня только к двум, потому что я взял разбор архивной корреспонденции на дом. Встреча со следователем в одиннадцать. Я вполне успеваю плотно позавтракать, чтобы в кафе догнаться только кофейком, а не выглядеть, как изголодавшийся крокодил.

К слову о крокодилах: чувствовал себя я именно так. Волнение всегда пробуждает во мне зверский аппетит. И как я еще при таких делах остаюсь подтянутым, не прибегая к изнурительным тренировкам? Но всякий раз на Новый год я все равно даю себе слово, что точно займусь спортом. Просто нет времени. Я умылся и сразу поплелся на кухню. Сестренка у меня просто чудо: чтобы я не ел остывший завтрак, она оставила на столе все необходимое и расписала что и за чем я должен делать, чтобы в итоге у меня получилась фри…фриттата. Алекс, я бы обошелся парочкой тостов и простой яичницей с беконом, но, если ты так настаиваешь, чтож. Я попробую.

Несколько минут спустя я выключил плиту и гордо переложил на тарелку аппетитную, обволакиваемую паром, фриттату. Пожалуй, я не зря взялся за это. Завтрак обещает быть сытным и вкусным. Тем более Алекс не знает, что я внес в это блюдо свои коррективы: добавил больше молотого перца и сыра! Да я просто прирожденный повар!

**************************************************************************

Кафе «Гросс». Я представлял его немного уютней. На самом деле обстановка и внутренняя энергетика были крайне напряженными, будто я нахожусь на судебном заседании. Повсюду какие-то напоминания и карты с правилами, словно шаг вправо, шаг влево- расстрел.

Интерьер довольно мрачный, мебель не иначе, как с прошлого столетия. Возможно концепция заведения- это ретро, но слишком уж угнетающе.

Я уселся за свободный столик. Ланч еще не наступил, поэтому зал был полупустым. Я достал блокнот и диктофон.

– Доброе утро, меня зовут Анна и я ваш официант. Могу сразу предложить вам напитки? Чай, эспрессо, у нас отличная свежая выпечка. Сконы, круассаны, булочки с корицей, штрудель.

– Спасибо. Да, принесите мне эспрессо. – Я вдруг почувствовал себя неловко.

– Это все? – Анна бросила презрительный взгляд.

– Дело в том, что я кое-кого ожидаю и когда он появится, возможно, мы попросим что-то еще. Поэтому меню пускай останется здесь. – Я постарался улыбнуться официантке самой дружелюбной улыбкой, на которую только был способен, но скорей всего ничего из этого не вышло, поскольку она, закатив глаза, положила блокнот с ручкой в карман передника и ушла к барной стойке.

Гончаров появился через пять минут. Он вошел, грузно ступив на порог кафе, поправляя ремень на брюках бежевого цвета, используя эту заминку, чтобы, будто невзначай, оглядеться по сторонам. Я с трудом узнал в нем того мужчину которым он был десять лет назад. Только родинка под левым глазом подтверждала его личность. Я поднял руку, привлекая к себе его внимание, он кивнул и направился к столику, за несколько метров вытянув руку для приветственного рукопожатия.

– Господин Гончаров? Доброе утро! – Я приподнялся со стула, сжимая его огромную пухлую ладонь.

– Доброе утро, Питер. Ничего, что я к тебе на «ты»?

– Как вам удобно.

Мы уселись за стол и мне не терпелось начать разговор. Я включил диктофон.

– Эээ… Питер, ты собираешься напечатать интервью в газете? Я думал это частная беседа.

– Так и есть, Константин Михайлович, я не буду публиковать ваше интервью, просто мне для себя проще будет записать. Это ведь мое настоящее журналистское расследование, так сказать.

Я встретил в его взгляде тень недоверия.

– Не беспокойтесь, я подумал об этом. Мы можем подписать документ и ничего, сказанное вами, без вашего согласия никогда не просочится в массы. – Я достал из папки документ и шариковую ручку.

Гончаров внимательно прочитал каждый пункт.

– Ты извини, я вижу, что парень ты хороший, но я привык не верить людям на слово. – Гончаров буркнул под нос, подписывая документ. Затем подписался и я.

– Теперь мы можем поговорить. – Я громко прокашлялся, как заправский полицейский. – Господин следователь, меня интересует дело Марии Дилетовой. Прошло уже десять лет, но она все еще числится без вести пропавшей. Помню таковой ее признали именно с вашей подачи.

– Некоторые люди действительно числятся без вести пропавшими ни один десяток лет. Поэтому странного ничего в этом нет.

– Вы уже выбрали что-нибудь? – Анна словно появилась из ниоткуда.

– Принесите мне пожалуйста сырный пудинг, шоколадный крамбл и эспрессо. – Гончаров отстукивал по меню, лежавшему на столе, каждое свое слово.

– А я пока ничего не буду. – У меня почему-то вдруг пропал аппетит.

Анна черкнула в блокноте заказ и отошла от нашего столика.

Я снова прокашлялся, привлекая внимание собеседника, который не отрывал взгляд от официантки.

– Мистер Гончаров, дело Марии Дилетовой вы вели, будучи в России. По закону человек объявляется без вести пропавшим только спустя пять лет, но вы это сделали через шесть месяцев.

Гончаров поднял глаза и посмотрел прямо на меня.

– На то были причины, и я не могу их озвучить.

– Ладно, это не сама суть. Я хотел бы спросить, изменилось ли что-то в этом деле спустя десять лет? Может вы нашли Марию, а придавать огласке факт не стали?

– Я не занимался расследованием уже много лет, поэтому не знаю никакой дополнительной информации.

Почему-то мне показалось, что он сильно лукавит.

– Хорошо… Еще меня интересует кто именно подал заявление о пропаже.

– О пропаже заявила Татьяна Вирсалева.

Гончаров отвечал быстро, словно только вчера занимался расследованием, а никак не десять лет назад.

– Вы так хорошо все помните! – Странное ощущение меня не покидало.

– Недавно перебирал старые бумажки и все перечитал.

Нет. Я делаю что-то не так. Я замолчал, пытаясь сообразить как подступиться к этому вопросу. Я словно толкал стену, которая была неприступна, словно из закаленного металла. Все бестолку. Почему-то он не хотел ничего рассказывать, но зачем тогда согласился о встрече? Почему он все так хорошо помнит, будто плавает в этом до сих пор? Тут я решил немного сменить тактику.

– Господин Гончаров, – я понизил голос. – Есть кое-что, что вы должны знать. Мария Дилетова- моя мать.

Лицо Гончарова вмиг смягчилось.

– Я просто хочу выяснить куда и зачем пропала моя мать. Нам с сестрой было трудно, когда мы остались одни под опекой, так называемой тетки, которая появилась в нашем доме всего два раза.

Гончаров удивленно вскинул полуседые брови и поднес к губам сжатый кулак. А я продолжил.

– Мне не нужны подробности вашего расследования. Я просто хочу знать где она.

Повисла минутная пауза. Гончаров молча смотрел куда-то сквозь меня. Наконец он начал говорить.

– В этом деле много не совсем понятного мне. Я взялся за розыск только потому, что Марию я знал очень и очень давно. Но насколько мне известно, у нее была дочь.

– Да, я не родной сын. Но считаю ее своей матерью.

– Питер… – Его взгляд словно стал светлее. – Я только сейчас, в этот самый момент понял, что ты- тот самый мальчуган со взъерошенными волосами и испуганными глазенками. Я помню как вы с Александрой внимательно слушали наши разговоры, будто действительно что-то в них понимаете. – Он ностальгически улыбнулся. – Я понимаю твое желание разобраться в этом деле, коли никто не смог этого сделать, даже такой большой и сильный дядька как я. – Он криво усмехнулся. – Но я должен тебе признаться: я не нашел Марию. В то время у меня были более интересные задания, а вот ее розыск я забросил в дальний угол. Мне позволили окончить поиски только потому, что за сутки или двое до исчезновения Марии и где-то в том же месте, пропала еще одна женщина. И ее так же не нашли до сих пор. Следовательно, мы имели право назвать их без вести пропавшими. Потому, как посчитали, что исчезновение в обоих случаях связанно с… убийством, да. Суд признал их мертвыми.

Гончаров опустил глаза в пол, словно все равно что-то не договаривал.

Мое сердце забилось чаще и к горлу подкатился ком.

– Но ведь их не нашли! Значит убийство- не свершившийся факт!

– Вполне возможно… – Гончаров все еще избегал моего взгляда.

– А что за еще одна пропавшая женщина?

– Хозяйка дома в котором вы жили.

Я мгновенно оживил в памяти образ этой весьма неприятной дамы. Она всегда была дорого одета и, вероятно этим несомненно могла привлечь внимание недоброжелателя. И тут я понял, что после исчезновения мамы действительно больше ни разу не видел хозяйку дома. Она не приходила и не оставалась на ночь в своей комнате, которая была доступна ей одной, не требовала денег, ее просто не было. Холод пробежал по спине.

– У меня было дело о подорванных шахтах и за него обещали неплохую премию. Но я ничего не смог раскрыть. По нескольким причинам. – Он многозначительно прокашлялся и прикоснулся указательным пальцем к шее. – Да, был очень глуп. Очень. Это был конец моей карьеры. И два проваленных дела подряд. – Он сделал небольшую паузу, а затем просиял. – Но два года назад я женился на Татьяне Вирсалевой, и мы решили переехать в Англию. Она работает пекарем, тут недалеко. – Он меланхолично наклонил голову вбок. – А теперь я занимаюсь благотворительностью. Филантроп. Филантроп обыкновенный.

Меня переполнило удивление.

– Наша тетя Таня – ваша жена? И живет здесь? – Я чувствовал непреодолимое желание поскорей поделиться этой невероятной информацией с Алекс, совсем как тогда, когда вдруг обнаружил в шкатулке деньги.

Круглый живот Гончарова задрожал в беззвучном смехе.

Официантка принесла поднос с заказом и аккуратно расставила все на нашем столе. Еще раз уточнила, не собираюсь ли я что-то заказать. И я, недолго думая, попросил принести два тоста с беконом и сыром.

Глава 11.

Александра.

На следующий день я посетила три заведения, находящиеся в другом конце города. Я старательно искала и оценивала изюминку каждого из них. У кого-то мне безумно понравился дизайн интерьера, кто-то продавал напитки, придуманные посетителями. А кто-то подавал альтернативные десерты, превращая их в не сладкие блюда: например, эклеры с сыром, беконом и томатной глазурью; пончики с картофелем; и даже мороженое из мяса или овощей. Я записывала все это, стараясь заставить мозг придумать нечто такое же гениальное, что сможет подарить нашему скучному кафе новую жизнь.

Вернулась в «Гросс» я в растерянных чувствах. У меня уже было в голове несколько идей, но я до сих пор сомневалась, что мама примет их. Может быть стоит просто предложить ей это в письменном виде, не начав изменения самой? Это менее болезненно, даже если все обречено на провал.

Я вошла в кабинет и села на диван перед кофейным столиком, уставившись на собственную писанину в блокноте. Я до сих пор не пользовалась блокнотом в смартфоне, предпочитая ему обыкновенную бумагу. Но как только я сосредоточилась, в дверь постучали.

– Войдите!

Я быстро закрыла блокнот. В дверях появился Антонио собственной персоной. У меня почему-то бешено заколотилось сердце.

– Александра, можно с вами поговорить? – Его голос звучал не так дерзко и пренебрежительно, как вчера.

– Эээ… Антонио… – Я попыталась взять себя в руки и не подавать вида, что его появление застало меня врасплох. – Да, проходи, может кофе?

– Не поверишь, но я за этим и пришел! – Он широко улыбнулся и вошел в кабинет с подносом, на котором красовались две чашки кофе и два кусочка аппетитного торта. Моего торта, который сутки ждал своего часа в холодильнике. – Там персонал расхватал твой чудо-торт, и я решил взять нам по кусочку, иначе ничего не досталось бы.

Мое лицо жгло от прилившего жара. Я смотрела на то, как Антонио легким движением расставил тарелки и кофе на журнальном столе. Потом он выпрямился и огляделся по сторонам. Подошел к рабочему столу, взял оттуда маленькое кашпо с фиалками и внедрил между моей чашкой и блокнотом. Настоящая профессиональная деформация: сделать красиво. Я неожиданно для себя улыбнулась.

– Прошу! – Он вытянул ладонь и указал на диван.

Я осторожно присела, почувствовав, что сердце моментально заколотилось, и заставить себя что-то сказать не могла.

Я просто не понимала, фантазирую ли я в данный момент или все происходит на самом деле?

Антонио тоже опустился на диван, сохраняя между нами дистанцию. Он сначала перемешал свой кофе, глянул на меня и, поняв, что я в глубоком ступоре, начал разговор первый.

– Я должен извиниться перед тобой. Вчера, да и вообще, я вел себя не слишком приветливо. Хочу начать все сначала. Мы ведь коллеги и работать нам вместе еще долго, я надеюсь. А когда между коллегами нет дружбы, ничего хорошего не получается. – Он отправил в рот кусочек торта.

Пока он молча смаковал его, опустив глаза, я гоняла мысли в голове из стороны в сторону, судорожно пытаясь найти хоть какие-то слова. Пауза чересчур затянулась.

– Хорошо. – выдавила я.

– Слушай, этот торт просто супер! – Он посмотрел на меня, будто впервые увидел. – Как ты добилась такого вкуса? Я много раз готовил шварцвальд дома, но это… просто фантастически!

– У меня есть секрет. И я не буду о нем рассказывать. – Я постаралась, чтобы мой голос звучал ровно, но биения сердца будто играли на моих голосовых связках, как на струнах, предательски выдавая дрожь.

– Александра, я думаю мы сегодня же заключим договор на добавление в меню этого творения! Его должен попробовать каждый!

Его глаза заблестели и тут я поняла, что до сих пор сижу и смотрю прямо на Антонио, не попробовав ни капли торта.

Я взяла ложку и за полминуты съела весь кусочек. Если Антонио и удивился этому, то виду не подал. Он долго держал во рту каждую ложку, наслаждаясь новым для себя вкусом. А я была к нему привычна, ведь это мой любимый десерт.

– Вижу, что я не могу выбить из тебя секрет этого торта. – Он недовольно замотал головой, вздыхая и собирая ложечкой остатки торта. – Ладно, я пойду поработаю. Насчет меню обсудим после смены.

Антонио встал из-за стола и вышел из кабинета.

Я была в полной растерянности. Никак не могла понять для чего именно он приходил. Чтобы поговорить со мной или ему просто нужно выведать рецепт? Мысль, что я могу ему нравиться, как женщина, все-таки появилась в моей голове, но тут же умерла от одиночества, не найдя поддержки.

***********************************************************************

– Да! Я не смогла приготовить этот твой модный белковый салат!

– Ты просто не успела, но про макияж почему-то не забыла!

– Я не собираюсь ходить как привидение! Даже в собственном доме!

– Во-первых, дорогуша, дом принадлежит мне, а во-вторых, никакого смысла в твоем макияже нет, ни один из них не скроет твой нос!

– Ах так? Значит мне пора найти парня побогаче, сделаю идеальный нос, а ты будешь кусать локти!

– На таких училок богатенькие не клюют.

Это оказалось последней каплей. И через две секунды восхитительный сырный суп украсил шевелюру молодого человека. Девушка, нервно вытирала слезы, а парень, резким движением, смахнув тарелку с головы, разбил ее. Звонкий треск разлетелся по всему залу. Хотя гости не были им напуганы. Сцену разгорающейся ссоры они наблюдали уже пять минут, забыв о собственных разговорах и остывших обедах.

Анна, как вкопанная стояла возле барной стойки, лишь беспомощно стреляя глазами в мою сторону. И я поспешила подойти к этой парочке.

– Прошу прощения, но в нашем кафе…

– Нет, вы слышали? – Девушка была уже в истерике. – Вы слышали, что он мне сказал?

– Безусловно, но…

– Эта гадина смеет говорить о внешних недостатках женщине! – Ее лицо исказилось гримасой боли и обиды и через секунду она уткнулась носом в мое плечо.

Я была ошарашена, но мне безумно стало жаль ее. Поэтому я позволила ей сделать это, тихо похлопав по плечу. Ее спутник в это время резкими движениями смахивал остатки супа с головы, плеч, и брюк.