М. А. Шолохов на родине Альфреда Нобеля

На встрече в Союзе обществ Шолохов был окружен дружеским вниманием, его засыпали вопросами.

Не могу не рассказать об одном инциденте на шведском радио, который произошел во время пребывания Шолохова в Стокгольме.

М. Шолохов в издательстве «Тиден»(слева направо: шведский русист Нильс-Ока Нильсон, М. Шолохов, директор издательства А. Гидлунд)

Не довольствуясь выступлением писателя по радио, его руководство решило взять еще и отдельное интервью с ним. Посоветовавшись с послом Гусевым, Шолохов согласился принять корреспондента радио в посольской резиденции. Однако шведы, ссылаясь на технические трудности, настояли на приезде Михаила Александровича в радиодом. В качестве переводчика был приглашен Свен Сторк. Я поехал с ними по поручению посла. В радиодоме Шолохова встретил корреспондент Стокгольмской редакции «Ассошиэйтед пресс», специалист по России Г. Свенссон. В разгар холодной войны это не могло нас не насторожить: почему интервью будет брать представитель американского телеграфного агентства, а не шведский журналист?

Свенссон предложил Шолохову достаточно длинный перечень вопросов. Например: о каких «запрещенных темах» в русской литературе говорилось в Москве на последнем съезде писателей? На уточняющий вопрос писателя Свенссон пояснил: «любовь», «культ личности», «оттепель в русской литературе». Всего около 15 тем. На вопрос, какое время отводится для интервью, был дан ответ: 3 минуты. Шолохов был несколько озадачен. Затем, переговорив с сотрудниками шведского радио, Свенссон сказал, что интервью продлится 6 минут. Но Шолохова такое время тоже не устраивало. Посоветовавшись с нами, он решил вообще отказаться от интервью. Мы объяснили шведам, что на такое количество серьезных вопросов писатель за 5 минут обстоятельно ответить не может.

Через несколько дней в журнале «Се» Густав Свенссон обрушил на нас со Сторком поток брани: мол, два каких-то чиновника заткнули рот всемирно известному писателю и сорвали его интервью. Особенно досталось мне. После этого кое-кто в нашем посольстве, несмотря на мои разъяснения и спокойствие Шолохова, «жаждал моей крови». Однако посол Гусев оставил этот инцидент без последствий. Видимо, учитывая тогдашнюю политическую обстановку и указания из Москвы, он в душе был доволен тем, что писателя «не подставили», тем более, что никто не знал, как прокомментировал бы высказывания Шолохова корреспондент «Ассошиэйтед пресс».

В 1957 году еще жили и работали шведские писатели, знавшие лично Михаила Александровича. В посольство на его имя, например, пришло письмо от шведской пролетарской писательницы Муы Мартинсон. В своих романах она показала крестьянских женщин, живущих в нужде, трудах и повседневных заботах, оставаясь при этом человечными, мужественными и стойкими.

В это время пятидесятилетняя писательница одиноко жила в провинции, работая над очередной книгой.

Ее письмо Шолохову мы перевели в посольстве на русский язык:

Михаилу Шолохову

Бесценный коллега. Дорогой и любимый друг. Я имела удовольствие встретить тебя в 1934 году на съезде писателей (в Москве). Ты был тогда прекрасным мужчиной, одетым в военную форму, и я танцевала с Тобой вальс. Ты танцевал не так уже хорошо, но так очаровательно, что ошибки были незаметны.

Хотела бы повидать Тебя в Стокгольме, но я крепко засела вдалеке совершенно одна. Делаю последние усилия над книгой, а моего сына (единственная помощь) призвали в армию. У него есть конь, у меня тоже есть лошадь, но я не могу выезжать отсюда. Никто не помогает мне, все стремятся в город из нашей прекрасной провинции.

Во время моего пребывания в Москве, мы были вместе у Горького. Когда я держала речь, то на несколько минут оказалась в центре внимания. Я изучала русский язык. Горький поцеловал меня в обе щеки, до сих пор чувствую прикосновение его усов. Я была ошеломлена, когда встретила этого рослого, изящного человека. По тем картинам и фотографиям, которые мне довелось видеть, я не могла узнать его. Он был в тысячу раз красивее.

Я никогда не забуду поездку в Москву. Я написала об этом большую главу в одной из своих книг. Когда я вернулась домой, то дала такое интервью шведской прессе, что последняя в течение многих лет молчала обо мне. Но ничего не сделаешь, ведь так бывает.

(Хорошо, что я пишу на машинке, ибо мой почерк читать невозможно). Наша страна прекрасна, хотя Ты еще не успел увидеть многого, оставаясь в Стокгольме. Россия же настолько велика, настолько разнообразна и фантастична, что невозможно делать какое-либо сравнение. Но каждая страна имеет свое обаяние. Любовь к родине не является какой-либо заслугой, она биологически обусловлена. Если бы я родилась и воспитывалась в пустыне Гоби, то я любила бы это место. Через несколько лет я собираюсь поехать в Россию. Я начинаю стареть и уставать; несколько лет тому назад разошлась с Харри Мартинсоном[11]; мы должны были избрать разные пути из-за различных взглядов.

Война, как известно, является проклятием, угрожающим теперь атомной бомбой, которая страшна для человечества. Я не верю, чтобы атомная бомба была применена. Я верю в разум и здравое чувство.

Я уже давно прочла «Тихий Дон»; я прочла дважды, и лучше всего запомнила то, как Ты ловил сазанов на Дону. Ты прекрасно написал эту главу.

Россия претерпела страшные лишения, больше, чем могут понять это в других странах. Но Россия отстояла себя.

Мы – маленькая страна, и поэтому мы чувствительны, щепетильны и очень боимся за свою страну, хотя и не всегда едины в том, что же является хорошим для страны. Миролюбивые силы должны победить во всем мире, чтобы люди могли заниматься своими делами. При этом мы имеем в виду ни что иное, как угрозу войны. Мое письмо болтливое, я устала, тружусь над одной книгой и не уверена в ее окончании. Ты сам знаешь, что это значит. Впрочем, приближается смерть. Но не нужно останавливаться на мелочах. Человек – главное во вселенной.

Прими мои горячие пожелания и быстрее приезжай еще. Я верю, Ты скоро приедешь еще раз.

Преданная Муа[12]

Через некоторое время через посольство Михаил Александрович ответил на это теплое дружеское письмо:

Дорогая Муа Мартинсон!

Я получил Ваше теплое письмо и был весьма обрадован тем, что Вы помните о наших кратковременных встречах, а стало быть, и обо мне. Прошу извинить меня, что я промедлил с ответом: поездка в Норвегию, Данию, а также все официальные встречи помешали мне откликнуться на Ваше письмо своевременно. Покидая Швецию и унося на сердце некоторую грусть от того, что я побывал в Вашей стране 22 года назад, и вновь покидая ее, возможно, навсегда (как видите, – стариковские настроения не чужды не только той, с которой я когда-то давно, молодой и неуклюжий, танцевал вальс), – я хочу заверить Вас, что слежу за Вашим творчеством, глубоко ценю Ваш своеобразный талант, хотя и не особенно верю в писательский талант женщин вообще. Вы в данном случае для меня – приятное исключение, а потому и желаю Вам здоровья, успехов в писательском труде и самого несбыточного: сохранить свежесть восприятия и очарование женственности на долгие годы.

P.S. Глубоко сожалею, что не пришлось увидеться ни с Вами, ни с Вашим бывшим мужем, Харри Мартинсоном. Обнимите за меня Вашего сына, призванного в армию, и передайте ему мой отцовский привет и сердечное пожелание счастья.

Искренне Ваш

М. Шолохов2.7.57.»[13]

Свое первое после войны пребывание в Швеции Шолохов завершил поездкой по районам средней Швеции. Писатель побывал, в частности, на хуторе Альбрехтаторп в гостях у 66-летнего фермера с типичной шведской фамилией Карлссон. Шолохов подробно интересовался проблемами шведских крестьян, их бытом. Знакомство с хозяйством обычно заканчивалось кофепитием.

Из Швеции Шолоховы направились в соседнюю Норвегию. А через полгода я получил в Стокгольме письмо:

Мой дорогой Евгений Потапович!

Множество ножей, закупленных при твоей любезной помощи, разошлись «аки дым курильный», и я, как это тебе ни покажется странным, остался без единого ножа. Русская душа, и тут я с собой ничего не мог поделать… Мало того, еще не всех «ублаготворил», такая участь постигла не только ножи…

От поездки к вам у меня осталось 200 крон, и я очень прошу тебя, сынок, купить на них и при помощи Федора Тарасовича возможно скорее переслать мне нижеследующее:

1. Два перочинных ножа. Из них один такой, какой подарил тебе, а второй подлиннее, у которого лезвие закрывается после нажима на определенное место рукоятки.

2. Пять ножей с пробковыми ручками.

3. Три мужских, т. е. не малых размеров, финки. Из них одну лапландскую, с широкими ножнами.

4. Один или два охотничьих свистка.

На остальные Мария Петровна просит купить ей кофе в банках, который при заварке растворяется без осадка.

Вот и вся моя покорная к тебе просьба.

И я, и М.П. часто и тепло вспоминаем тебя и твою милую жинку. Крепко обнимаем вас обоих и желаем всего, всего доброго!

Твой ШолоховМосква. 6.12.57

P.S. Черкни хоть несколько слов о своем житье-бытье стокгольмском и передай мой дружеский привет тем, кто меня знает».

Шолохов уехал. А через полтора года он снова мощно заявил о себе в Швеции и других странах мира: в кинотеатрах появилась экранизация «Тихого Дона» в трех частях, сделанная советским кинорежиссером Сергеем Герасимовым.

Первыми за экранизацию «Тихого Дона» сразу после выхода первой книги романа взялись режиссеры О. Преображенская и И. Правовов. Но их возможности были сужены двумя обстоятельствами: во-первых, кино было еще немым, во-вторых, режиссеры были ограничены рамками только первой книги. Но прекрасная игра таких блистательных артистов как А. Абрикосов (Григорий) и Э. Цесарская (Аксинья) обеспечили успех фильму.

Осень в Стокгольме – сезон кино и театральных премьер. Показ лучших лент прокатчики приберегают к этому времени. Ноябрьским вечером 1958 года в центре города у престижного столичного кинотеатра «Палладиум» на Кунгсгатан я оказался в большой толпе, жаждущих попасть на премьеру «Тихого Дона». Моя задача упрощалась тем, что, будучи пресс-атташе советского посольства, я имел уже билет в кармане.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Комсомольская правда» 20.05.1990 г.

2

«Правда» 24.05.1984 г.

3

Прийма К. «Тихий Дон сражается». Москва, 1975 г., стр. 323.

4

«Л Г-Досье» № 10,1994 год.

5

Сталин И. В. «Сочинения», т. 12. Госполитиздат, 1949 год, стр. 112.

6

«Dagens Nyheter» 28.05.1957 год.

7

Из личных записей автора.

8

Прийма К. «Тихий Дон сражается». Москва, 1975 год, стр. 330–332.

9

«Литературная Россия», 25 февраля 1994 г.

10

Из личного архива автора.

11

Известный шведский писатель, Лауреат Нобелевской премии.

12

Из личного архива автора.

13

Из личного архива автора.