Слепой. Большой куш

Андрей Воронин

Слепой. Большой куш

© Составление. Оформление ООО «Харвест», 2005

Глава 1

Пришло время поговорить серьезно.

– Всего товару на двенадцать лимонов, – подытожил человек с серебристо-седыми усами, которые резко выделялись на красноватом лице.

– В каких единицах? – сморгнул собеседник.

– В наших родных – зеленых.

– Говоришь, всего восемь? По сколько на нос выходит? – человечек с прилипшими ко лбу завитками волос стал делить на листке бумаги в столбик.

– Е-мое, а еще с высшим образованием…

– В виде отвлеченной задачи я тебе любые интегралы решу. Но когда дело доходит до денег, у меня математические способности пропадают. Должно быть, конечно, наоборот, но так уж сложилось.

Закончив вычисления, человечек кивнул сам себе и снова поднял на собеседника круглые глаза:

– Значит, решил, что нас будет именно восемь – ни больше ни меньше? Хотя на людях лучше не экономить.

– Водиле надо сидеть за рулем, бойцу смотреть по сторонам. Если человек занимается сигнализацией, он не должен держать в одной руке пушку и каждую минуту оглядываться. И так далее.

– В любом случае организатор ты, тебе видней. Кто платит за музыку, тот танцует девушку.

– Не спеши, Гога, – остановил краснолицый. – Ты должен задать все вопросы сегодня, а не завтра.

– Я человек не въедливый, но если ты настаиваешь… Вопрос по существу: как будем цацки приходовать?

– Каталог выставки уже напечатан, там есть оценочная стоимость каждого штучного камня, каждого украшения. Мелочевку будем считать по рыночной стоимости карата.

– С учетом вида огранки?

– Фирма-то одна. Они гранят мелочевку на один манер.

– Тогда вопрос закрыт.

Гога провел рукой по волосам. Бесполезно: завитки остались на месте.

– Так ты не хочешь нас собирать?

– Не вижу смысла.

– Все равно ведь увидимся завтра.

– Терпеть не могу коллективных обсуждений и фоток на память. Ты бывал когда-нибудь на заседаниях райкома комсомола?

– Чур меня, – всплеснул руками Гога. – Нет, конечно.

– А мне вот довелось в молодости поприсутствовать. С тех пор даже на троих не могу ничего обсуждать, блевать тянет. Если есть личные пожелания, могу передать остальным. Один, например, попросил, чтоб ни на ком не было грязных носков.

– Главное, чтобы мне обеспечили тишину. Сам понимаешь…

– Теперь о принципах «демократического централизма». Никаких междусобойчиков. Пока я в поле зрения, все обращаются ко мне и слушают мои команды. Если нет меня рядом, приоритет получают люди из силового прикрытия.

– А если они начнут противоречить друг другу? Такое ведь может произойти.

– Слушайся человека в черной майке с широким поясом вроде армейского.

– Как нам друг к другу обращаться? «Эй, товарищ»?

– Не морочь голову. Прямо как тот англичанин из анекдота, которого не представили женщине. Слава Богу, на одном языке говорим, поймем друг друга.

* * *

Краснолицего усача звали Вождь. Не в комсомольском смысле, а совсем в другом. Цветом лица и густыми черными волосами, доходящими до ворота рубашки, он напоминал индейца. Точнее, не аутентичного «Виннету», а заслуженного актера, которого подобрали для этой роли.

Коренастый, с продольными складками на переносице и подбородке, он был прирожденным организатором. Он давно понял, что в жизни главный талант – умение «работать с людьми». Врожденные способности к такой работе ему не нужно было специально развивать.

Если бы он имел талант поддакивать и лизать задницы вышестоящим, он бы сделал себе карьеру еще в молодости, среди «вечно молодых» комсомольских деятелей. Но по духу Вождь был анархистом: не признавал над собой никакой власти, и подчинение ему других тоже оказывалось временным. Подельников он менял после двух-трех удачных съемов «кассы».

Из теперешнего состава пятеро уже удостоились чести поработать под его началом. К ним он добавил только Гогу и Глюка. Специалист по сейфам в прошлый раз не понадобился, как и спец по сложным охранным системам. Новая цель была покруче…

– Бриллианты везут на выставку со всей Европы.

– Тогда нам лучше брать выставочный зал, – заявил крепыш с черным кожаным поясом шириной в четыре пальца.

– Умный, сил нет. Сможешь зал гробануть, сниму перед тобой шляпу.

– Не знаю… – дрогнул под пристальным взглядом Вождя бывший спецназовец. Его по-детски курносый нос плохо сочетался с тяжелой челюстью. – Я просто имел в виду, что цацек там будет в десять раз больше.

– В двадцать раз. Представляешь, какие там меры предосторожности? Но если у тебя есть готовый план…

– Откуда, что вы? Мое дело нажимать на курок.

– Тогда слушай меня, скромного человека, который не претендует хапнуть всю выставку. «Carrier» привезет побрякушки самолетом – у компании есть свой «борт». На летное поле подгонят броневичок – он поувесистей, чем был в прошлый раз у инкассаторов. В нем нет даже бронированных стекол, экипаж смотрит на дорогу в самый настоящий прицел.

– И как водила рулит при таком обзоре?

– Все делает компьютер. Получает со спутника карту и рулит куда надо, сканируя движение и сигналы светофора. Водитель чисто на подстраховке.

– Колеса у этого чуда-юда тоже бронированные?

– Шутки шутками, но они прикрыты специальными защитными экранами. Выстрелом не пробьешь, разве только пуля полетит строго горизонтально в сантиметре над асфальтом.

– Как им шип на дороге понравится?

– А сканер на хрена? Уж если он встречные и поперечные тачки отслеживает, то состояние дорожного покрытия тоже видит наперед.

– И какой дает сигнал? На останов?

– Только никто из броневика не вылезет. Будет эскорт на мотоциклах, они все моментом подчистят. Сколько наберется этих ребят, я точно не знаю, но никак не меньше четырех. Плюс еще две-три полицейские машины – вклад городских властей.

– Маршрут, наверное, держат в секрете?

– В любом случае закоулками камни не повезут. Скорей всего, вот здесь: мимо Конгресс-центра по Нусельскому мосту, дальше по Легеровой мимо Национального музея, – краснолицый провел пальцем по туристической карте центра города, где отмечены важные достопримечательности. – Не доезжая вокзала, завернут по Рузовой. Хотя могут и специально выбрать кружной путь.

– Движение полицаи перекроют?

– Вряд ли. Зимой сюда привозили на выставку картины Веласкеса из Прадо. Тогда движение перекрыли всего на полчаса. Но мэрию обделали в газетах за наплевательство на интересы горожан, и они теперь десять раз подумают, прежде чем полностью освобождать улицы на маршруте. Наверно, просто организуют зазор впереди и сзади максимум метров на пятьдесят.

– Так вы хотите по дороге их перехватить? – пальцы правой руки Курносого невольно сжались в кулак.

Вождь отмахнулся от его предположения, как от мухи.

– Исключено. Я одного боюсь: лишь бы они все просчитали, лишь бы не дали повод каким-нибудь придуркам полезть на дело раньше нас. Знаешь, сколько в Праге любителей? У кого-то наверняка возникло желание поживиться, вот я и хочу, чтобы оно отпало.

– А мы когда будем камни брать?

Оба сидели за столиком в кафе на Староместской площади. Радовали глаз старинные, умело отреставрированные дома и цветочная клумба с пестрыми маргаритками.

– Когда прибудут на место. Запомнил план первого этажа?

– Туточки, – курносый с гордостью похлопал себя по макушке с первыми признаками ранней плеши.

Современное здание на Златницкой улице предназначалось для разного рода VIP-мероприятий. Именно здесь, а не в картинной галерее или Национальном музее выставлялись придворные портреты Веласкеса, а несколькими годами раньше – сокровища гробницы Тутанхамона. Здесь проводились и совещания важных персон, например министров экономики Евросоюза. Ни одно здание в Праге не могло похвастаться таким уровнем безопасности.

– Броневик заедет с тыла в третьи ворота, их на днях проверяли особенно тщательно. Стальные роллеты опускаются, его отсекают от улицы и направляют дальше.

– В бокс «А», – уверенно предположил Курносый.

– Совершенно верно, я обозначил это помещение буквой «А». Здесь машину вторично отсекают от улицы и начинают разгружать.

– В зал оттуда не поднимешься, – прищурился Курносый, припоминая чертеж.

– А они не стремятся к простоте и удобству. Впрочем, на их последующие планы мне плевать. Дальше грузом будем распоряжаться мы. Выезжать будем ночью, на этом самом броневике.

Курносый смутно представлял себе дальнейшее. Но уверенно кивнул, как привык, будучи сержантом, кивать офицеру, ставящему боевую задачу.

– Держи, – человек с красным лицом бросил Курносому ключ. – Ровно в полдень заходишь со двора в шестой дом по Златницкой, поднимаешься в пятьдесят восьмую квартиру. Примерно в это же время товар прибывает в аэропорт. Аккуратно посматриваешь, что творится на улице, какие меры предпринимает охрана. Дом не самый ближний, но с верхнего этажа все отлично видно. Проследи, как броневик заедет внутрь, что потом будет происходить снаружи. Если случится что-то важное и непредвиденное, плотно задерни занавеску в спальне. Тогда я к тебе наведаюсь на чашку чаю.

– Может, вам лучше не светиться там? Пару слов по мобиле…

В том юбилейном году мобильниками в Праге еще хвастались, они считались предметом роскоши.

– Отключи свой мобильник прямо сейчас, при мне. Для дела он не нужен, все остальные звонки для тебя в ближайшие дни не актуальны.

Бывший спецназовец беспрекословно выполнил требование. Спрятал сотовый обратно в карман и по-детски шмыгнул курносым носом.

– В квартире, в шкафу, найдешь форму полицейского, три гранаты и семь пушек с глушителями. Обойдемся без запасных обойм – все придется нести на себе. Наш полицейский не должен тянуть в руках никаких подозрительных пакетов и свертков.

– Зачем столько оружия? Ты ведь сам говорил, что будет всего два бойца, у остальных другой профиль. Да я один всех привечу.

– Неизвестно, как повернется дело, как будем уходить. Я не могу никого лишать шансов отбиться в одиночку.

– А мне предлагаешь обойтись шестью патронами?

– На промежуточной остановке обзаведемся парой автоматов.

– И то хлеб.

Глава 2

С третьим по счету собеседником краснолицый Вождь общался в гараже. Дрель с мощным аккумулятором удивительно тихо работала на малых оборотах. Вместо сверл мастер пользовался разнообразными насадками, они позволяли ему почти мгновенно заворачивать разнообразные винты, даже затягивать болты. Иногда просунуть дрель не удавалось, тогда он брался за обычные слесарные приспособления.

Заперев гараж изнутри, Вождь уселся на табурет, внимательно наблюдая за тем, как продвигается сборка. Человек в комбинезоне и шапке с козырьком, одетой задом наперед, дышал тяжело, как будто бежал стометровку. Он действительно старался делать все как можно быстрей и, судя по темпу, репетировал сборку уже не в первый раз.

Сейчас он ставил фрикционный диск сцепления с кожухом на установочные штифты, совмещая заранее нанесенные метки. Сцентрировав диск, затянул болты крепления и перешел к установке КПП.

– Время засекал? – спросил Вождь.

– Начал в тринадцать пятнадцать, – коротко выдохнул человек в комбинезоне.

– Нормально, Денис. Только про качество не забывай. Качество еще важней, чем сроки.

– Кто придумал это чудо-юдо? Небось решил вспомнить свой детский конструктор? Оно же развалится на ходу.

– Полчасика проедет, а больше и не потребуется. Потом поставят в музей городской полиции. Бывал там?

– Да ну. Чего я там не видел?

– Большей частью, конечно, туфта. Рецидивисты прошлого в профиль и анфас, страницы старых архивных дел, наручники всех фасонов, кандалы. Лично мне понравилась только «железная дева». Средневековое орудие пыток, вроде литого футляра для человека, утыканное изнутри шипами.

Вместо движка Денис закрепил пустой корпус. Тем не менее стал подводить требуемые шланги, разъемы и тросы к головке цилиндров и дроссельному патрубку, подсоединять нужные провода.

– Сколько, вы говорите, настоящий весит?

– Друзья помогут, пуп не надорвешь.

Дождавшись окончания сборки, Вождь придирчиво осмотрел транспортное средство со всех сторон.

– Надеюсь, не я его буду вести? – поинтересовался Денис, вытирая руки ветошью.

– Ты у нас повезешь товар. Слабовата у тебя водительская квалификация, чтобы вызывать огонь на себя.

– Ничего, я не в обиде… На хрена я руки вытираю, сейчас же все равно разбирать. Раз уж вытер, попью кофейку, – подойдя к столу, Денис взялся за небольшой китайский термос. – Налить вам, Вождь?

– Я только что пил в кафе двойной «экспресс».

– Тогда молчу. После пражского кафе мой растворимый – помои.

Несмотря на такую оценку, Денис с удовольствием опорожнил пластиковый стакан.

– Можешь не пачкаться, напарник за тебя разберет.

– В смысле, моя тренировка закончена?

– Считай, да. Вечерком пройдись пару раз по маршруту, все прикинь. И еще раз ночью, около трех. Шкурой все запомни, чтоб не тормозить на каждом повороте. Может случиться, наш спец не сумеет быстро разблокировать бортовой компьютер. Машину придется вести при минимальном обзоре.

– Тогда проще приоткрыть дверцу и крутить руль, стоя на подножке.

– Кофе допил?

– Уже выгоняете?

– Вот именно.

– Да не оберегайте вы нас как девственниц, все равно ведь увидим друг друга. Или косыночками заставите прикрываться? У меня вообще на лица память плохая.

– Проваливай, не разводи мне демагогию.

* * *

Последним по счету Вождь встречался с Глюком – вторым кроме Гоги человеком, впервые привлеченным к работе. Гогу Вождь давно знал, был с ним на «ты». С Глюком познакомился в прошлом году, в датском следственном изоляторе. Вождя тогда арестовали по давнему делу – ограбление и убийство известного коллекционера-нумизмата.

На самом деле старика он не трогал – поручил Курносому присмотреть за ним. Связать на всякий случай, чтобы бедняга, размахивая в негодовании руками, не ушиб гостя.

Собрав урожай арабских дирхемов и венецианских талеров, он вернулся в комнату, где старичок сидел с посиневшими губами, без кровинки в лице. То ли слишком перепугался, то ли расстроился. А может, Курносый чересчур сильно затянул веревку на запястьях.

Одним словом, с коллекционером случился инфаркт, перед уходом Вождю пришлось вызвать по телефону «скорую». Как позже выяснилось, врачи не смогли помешать отходу старика в мир иной.

Спустя два года следователь убеждал арестованного Вождя, что на шее старика остались следы пальцев – этого вполне достаточно, чтобы квалифицировать смерть как насильственную. В калейдоскопе событий память о том случае слегка поугасла. Вроде бы сам Вождь не трогал старика за цыплячью шею. Может, Курносый, проверял пульс на сонной артерии?

Оба были в перчатках, но экспертиза по горячим следам провела химический и генетический анализ мельчайших брызг слюны – она оказалась стопроцентно идентичной слюне Вождя. Он помнил, как ругался, стоя возле потерявшего сознание хозяина. И лишний раз убедился, что повышать голос последнее дело.

Как водится, ему пообещали скостить часть срока в случае сотрудничества со следствием. Называть сообщника он, конечно, не собирался, намерения признаваться в грабеже тоже не имел. К моменту знакомства с Глюком он изучал датское уголовное законодательство с помощью компьютерной системы перевода на все языки, включая фарси и русский.

Программа выдавала полную бессмыслицу. Вождь требовал выделить ему живого квалифицированного переводчика, иначе он на первом же заседании суда заявит протест. Но полицейские жались, экономили бюджетные деньги – ведь переводчика нужно было приглашать со стороны.

В компьютерном зале Вождь познакомился с соотечественником, чьи карие глаза смотрели удивительно оптимистично для места лишения свободы. Длинные пальцы Глюка летали по клавиатуре, как пальцы пианиста по клавишам. Он рассказал Вождю, как хорошо себя ведет. Даже помогает тюремной администрации создавать сайт, чтобы она могла выиграть конкурс среди исправительных заведений и отхватить денежный грант.

Вождь не считал, как другие уголовники, «хороших» зеков суками и продажными шкурами. Каждый человек волен вести себя в тюрьме как он считает нужным. Главное не закладывать товарищей по несчастью и вообще не портить никому жизнь.

Глюк сообщил, что в его деле полицейским ровным счетом ничего не удалось доказать. Судя по всему, его вот-вот должны выпустить: если не на этой неделе, так на следующей. Вождь поделился в ответ своими проблемами, сказал, что его раскручивают на длительный отдых за решеткой.

– Смотри, будь осторожен, – ни с того ни с сего вдруг сказал Глюк.

– В каком смысле?

– Сидеть ты не хочешь, по всему видно.

Вождь на всякий пожарный проявил осторожность:

– Наоборот. Давно мечтаю перевоспитаться.

– Не будем говорить вслух, кто о чем мечтает, – усмехнулся Глюк.

Разговор происходил в интернет-зале – так называлась комнатка с двумя компьютерами. Заключенные допускались сюда по очереди, в большинстве своем они играли в игры вроде «Mortal Combat» или «Counterstrike» – мудреные диссертации психологов доказывали, что проявления виртуальной агрессии препятствуют выбросам агрессии реальной.

Выходить в Интернет разрешалось немногим – только тем, кто зарекомендовал себя перед администрацией с самой лучшей стороны. Каждый такой выход всегда отслеживался дежурным через административный компьютер, чтобы заключенный не мог обменяться электронным посланием с друзьями на свободе.

– Я знаю от одного приятеля, как здесь поступают с беглецами, – сообщил Глюк. – Здешнюю тюремную систему можно сравнить с перевернутым айсбергом: большая часть над поверхностью и только самая малая под водой. В надводной части все замечательно и гуманно – тренажерные залы, учебные аудитории, возможность выбора блюд в столовой. Но где злостные нарушители режима? Неужели славной администрации удалось победить в человеке грубые инстинкты? Ничего подобного – просто тех, кто «не вписался», переводят в другую, «подводную» часть системы. Там тоже все чисто и прилично, но в этой стерильности быстрее сходят с ума, чем в наших родных вонючих и холодных одиночках.

– Я туда не попаду. Я буду белым и пушистым.

«Пока не настанет время и место для резкой метаморфозы», – подумал про себя Вождь.

Его глаза ничего не выражали, да и Глюк не вглядывался в них, продолжая смотреть на монитор.

– Я тебе могу по-свойски помочь. Если хочешь.

«Подстава? – промелькнуло в голове у Вождя. – Зачем она следствию, если у них и так все козыри на руках?»

– Скажу честно, я не герой, – продолжал Глюк. – Если б мне предстояло торчать здесь еще год, я бы не стал ничего такого предлагать. Эта штука сработает, когда меня здесь уже не будет.

– Они догадаются, кто ее придумал?

– Наверняка. Заведут дело о твоем побеге. Но им невыгодно будет отражать там мою роль. Кто мне предоставил такие возможности? Они, голубчики, администрация… Ладно, хватит на сегодня разговоров.

Вождь неплохо разбирался в людях, иначе он бы не заработал такое прозвище. Он видел, что собеседник совсем неглуп. Если бы от Глюка потребовали «прикупить» соотечественника, этот оптимист потоньше подошел бы к делу. Четко обозначил бы свою выгоду, потребовал бы что-нибудь, услуга за услугу. Рассказал бы правдоподобную историю о причине своего ареста. И самое главное – он не стал бы предлагать вот так, с налету.

Суть плана состояла в следующем. Для контроля за «играми» заключенных компьютеры подсоединяли к другому. Правда, тот не входил в локальную сеть администрации, тем самым возможность проникнуть в нее вроде бы исключалась.

Будучи асом, Глюк сумел найти решение. Разрабатывая сайт тюрьмы, он параллельно урывками писал специальную программу. Во-первых, она преодолевала защиту «компа» – контролера от несанкционированного доступа. Во-вторых, записывалась как вирус на любую вставленную в дисковод дискету.

С контролирующего компьютера брали информацию для статистики: сколько зеков выходят в Интернет и какие из дозволенных сайтов у них самые популярные: спортивные, юмористические или образовательные. Как в большинстве европейских тюрем, в этой тоже проводились разные нужные и ненужные исследования. Министерства, ведомства и социальные учреждения заботились о своем имидже.

По плану Глюка «вирус» с дискеты должен был внедриться в локальную сеть администрации и скрыто запустить программу. В определенный день и час она должна была сымитировать поступление запроса на выезд подследственного за пределы тюрьмы.

– Ты должен знать по буквам фамилию старшего чина, ответственного за твое дело.

– Я видел ее на протоколах допроса, когда расписывался, – кивнул Вождь. – А ты знаешь стандартную форму заявки?

– Знаю, как они вызывают на следственный эксперимент.

– Неплохо. Только ведь зека не выдадут на руки кому попало?

Теперь Глюк и Вождь не встречались открыто. Разговор происходил в столовой, во многом похожей на нормальное городское кафе без официантов, где посетитель сам убирает со стола поднос с грязной посудой. Разница состояла в полном отсутствии женских лиц.

Трапеза здесь не начиналась и не заканчивалась по команде, на нее был отведен час времени. Многие уже покончили с едой, но народу в просторном помещении оставалось еще достаточно много. Настоящий интернационал: негры и славяне, арабы и латиносы. Громкая разноязыкая речь. Глюк и Вождь сидели спиной друг к другу, за соседними столиками у стены.

– Все как доктор прописал. Конкретная машина с конкретными людьми.

– Уточни.

– Потом. Сейчас тебе нужно знать одно: по дороге я вас встречу.

– Ты?

Вождю не было нужды оборачиваться, он и так хорошо помнил не слишком атлетичную фигуру Глюка.

– Может, лучше кто-нибудь из моих друзей?

– Я не могу доверять неизвестно кому.

– Я ведь тебе доверяю.

– Ты меня слышишь и видишь. Для толкового мужика этого вполне достаточно, чтобы составить мнение.

– Хорошо, я дам тебе их координаты.

– Не хочу я ничьих координат. Потом твой кореш попадется на собственной дурости, а меня на веки вечные запишут в подсадные. Чтобы не отвечать за чужие промахи, я должен все сделать сам. Возьму на себя водилу, ты будь готов заняться сопровождающим. Только не убивай его, не надо настраивать полицию на вендетту.

Глава 3

Теперь в канун похода за бриллиантами они встретились с Глюком в «Интерконтинентале» – лучшей из пражских гостиниц. Человек с оптимистичными карими глазами и маленьким ртом, ежеминутно готовым к улыбке, жил здесь под видом торгового представителя компании «Nokia». Компания и в самом деле оплатила его проживание. Правда, никто из ее многочисленных бухгалтеров не имел об этом понятия – деньги были очень хитроумно и аккуратно сняты с одного из ее банковских счетов.

На столике в номере лежали новейшие образцы товара.

– Должность обязывает, – улыбнулся Глюк. – Что будешь пить?

В номере такого класса имелся бар с напитками на любой вкус. Вождь только шевельнул бровями, но Глюк понял, что он имеет в виду.

– Обижаешь. Если я где-то обосновался, я первым делом проверяю насчет прослушки. Особенно в гостиницах. Сейчас включим музыку на случай, если кто-то из соседей любит спать, приложив ухо к стенке.

Из динамиков стереосистемы зазвучали скрипки и виолончели симфонического оркестра. Они прекрасно гармонировали с видом из окна на Старый город и Влтаву.

– Так что тебе налить? Теперь уж точно можешь говорить смело.

– Тоник есть? За тридцать часов перед началом работы я становлюсь строгим трезвенником.

– Тоник? У тебя такая приторно-сладкая жизнь, что хочется горьким побаловаться? – поинтересовался Глюк, наполняя бокал из небольшой бутылочки.

Вождь проигнорировал шутливый вопрос и задал свой, по существу:

– Разобрался с системой?

– Они ее перепрограммировали и слегка усовершенствовали. Сделали оригинальную разводку по зданию. В общем, ничего особенного.

– Теперь насчет бортового компьютера в броневике. Скорей всего, он транслирует координаты. Можно его просто отрубить. Но обзор хреновый, быстро не поедешь.

Глюк кивнул, плеснув спиртного себе в бокал.

– Наверняка, он работает постоянно, от аккумулятора. Отсутствие сигнала будет означать ЧП.

– Шито-крыто у нас все равно не получится.

– Сколько у меня будет времени на все про все?

– Минут пять максимум. Они только неделю назад выбрали средство доставки. Все, что мне удалось, – заполучить чертежи фирмы-изготовителя.

– У бортового компьютера тоже есть папа с мамой.

– Меня, как человека малообразованного, больше кузов интересовал.