Слепой. Выстрелы в темноте

– Давайте поконкретней и побыстрей.

– Та запись. Мне важно увидеть еще раз.

На лице хозяйки не отразилось никаких эмоций по поводу того, что еще один посторонний человек стал свидетелем ее унижения.

– Сидите здесь, сейчас принесу.

На кухне стояла видеодвойка. Сиверов уже успел отметить, что помимо домашнего кинозала в каждой комнате просторной квартиры имелись телевизор с видеомагнитофоном. Похоже, просмотр нескольких минут старой записи действительно превратился для Смелянского в навязчивую манию.

Передав Глебу кассету, Лена не осталась на кухне. В отличие от мужа она не испытывала желания лишний раз встречаться с прошлым лицом к лицу. Включив режим замедленного воспроизведения, Глеб окончательно убедился – Елену Смелянскую и Никиту Абросимова снимал один и тот же человек.

Как лучше поступить: дождаться хозяйки и вежливо попрощаться или поскорей уйти, чтобы не попасться на глаза пьяному в дымину продюсеру? Сиверов еще не решил, когда его позвали:

– Идите скорей сюда.

Елена наклонилась перед запертой дверью, пытаясь заглянуть в замочную скважину.

– Он упал, я слышала стук. Потерял сознание и упал. С каждым разом все хуже и хуже. И ключ, как назло, оставил, теперь нельзя открыть дверь.

– Открыть-то можно. Разрешите.

Глеб вытолкнул ключ из скважины, и хозяйка открыла дверь своим. Слепому пришлось войти следом за ней, чтобы поднять лежащего на полу Смелянского.

Типичная картина запоя: пустые бутылки на подоконнике, на столе и под столом. Каких здесь только нет: виски, вермут, водка, изготовленная, как водится, по «эксклюзивной технологии с высокой степенью очистки». Еще и банки из-под немецкого пива – целая куча.

Послушав сердце и дыхание Смелянского, Глеб сделал вывод, что угрозы здоровью нет. У человека сработал природный стоп-кран: дальнейшие возлияния были чреваты плохими последствиями, и организм дал отбой.

– Где его кровать?

Глеб взвалил продюсера на спину, уложил и накрыл одеялом. Когда он обернулся, хозяйки рядом не было. Обойдя всю квартиру, он нигде ее не нашел. Решил заглянуть в ванную комнату и обнаружил, что дверь заперта изнутри.

«Вначале муж заперся, теперь жена», – мысленно констатировал Глеб.

– Лена! С вами все в порядке?

Ответа не последовало. Слепой не стал спешить и высаживать дверь, хотя мог это сделать без труда. Возможно, хозяйка просто не хочет сейчас никого видеть, его в том числе. Но проверить надо.

Встав на стул, он заглянул внутрь через оконце. Елена сидела на краю ванны, засучив длинный рукав своего ярко-красного платья в китайском стиле. Вся левая рука от запястья до локтя была покрыта шрамами от порезов.

Елена держала в правой руке большой кухонный нож и собиралась очередной раз причинить себе боль.

Теперь уже Слепой не колебался. Толкнул хлипкую дверь плечом, ступил в просторную ванную, выложенную черно-белой плиткой. Елена отдала нож без сопротивления, и Сиверов понял почему. Оставаться здесь он не собирается, смешно даже думать об этом. Едва он исчезнет, как хозяйка получит полную свободу действий.

Глеб заглянул в бар, чтобы налить Лене чего-нибудь крепкого. Человека спокойного выпивка может раскачать, а того, кто уже раскачан сверх меры, спиртное обязательно успокоит.

Смелянский полностью опустошил бар, за выпивкой пришлось идти в «комнату для запоя». Елена, не сопротивляясь, выпила вермут залпом. Потом жестом попросила закурить. Сиверовские сигареты ее не устроили, она молча показала, где взять пачку, и закурила свои.

Оба продолжали молчать. На кухню слабо доносился храп Смелянского – это был единственный звук, нарушающий тишину.

– Долго вы еще намерены у нас гостить? – поинтересовалась Елена, закуривая от первой сигареты вторую.

Горячий пепел падал на яркий шелк, украшенный золотистым узором.

– Прожжете, – предостерег Глеб.

Она пожала плечами. Глядя на нее, он лишний раз убеждался: захват в заложники – начало длинной истории, которая не заканчивается с освобождением.

Что он мог сказать Елене? Что она не должна чувствовать себя виноватой? Она сама это знала лучше его.

– Пусть ваш муж не тратит больше деньги на розыск. Наши цели случайно совпали, я сам скоро выйду на этих товарищей.

– Объясняйтесь с ним сами. Только не завтра и не послезавтра – бесполезно. Как проснется, снова начнет.

– Оставлю записку. Дадите прочесть, как только вспомнит буквы. А вы не балуйтесь больше с ножом, там ведь живого места не осталось.

– Есть другая рука. И вообще, простор для деятельности большой, – Елена невозмутимо курила сигарету.

– Не валяйте дурака. Распустил вас Смелянский. Дети есть?

– Вот и нет, не поймать меня на эту удочку. У Смелянского сын от первой жены, в Америке учится на программиста. А меня ничто не связывает – чрезвычайно удобно.

– Я не занимаюсь перевоспитанием взрослых людей. Я не психолог, а хирург. Именно поэтому не люблю баловства с колющими и режущими предметами.

* * *

После того как банда лишилась одного из своих членов, остальные получили от Плаща задание. Вирус наблюдал за тщательно охраняемым домом на набережной Москвы-реки и за окнами квартиры, Сыч – за головным офисом «Сибстали», Поручик – за перемещениями жены олигарха. Дашей занимался Бубен – бывший карточный шулер, взломщик и мошенник. Наконец, Брателло изучал маршруты перемещения по городу абросимовского кортежа – «ауди» и «мазды».

Плащ, как всегда, обдумывал общую стратегию. Ежедневно получая от своих людей свежую информацию, он прояснял для себя общую картину. Стало ясно, что бескровный захват Абросимова совершенно нереален, а вот жену или дочь взять ничего не стоит. Возможно, за них, особенно за Дашу, можно запросить и получить ту самую сумму, которая проставлена на обороте фотографии. Но это будет противоречить целям неизвестных наводчиков, которых представлял худощавый тип в легкой летней куртке на «молнии».

Плащ не привык подчиняться, но не время было сейчас затевать свою игру. Сторона, передавшая фотографию, продемонстрировала свою козырную карту: они все знали о Плаще и всегда могли на него выйти. Важно было выяснить пределы их информированности, а уже потом делать собственную ставку.

Плащ решил для начала соответствовать чужим ожиданиям. Они хотят, чтобы он похитил самого Абросимова-старшего? Будет сделано. Хотят, чтобы он назвал определенную сумму выкупа? Пожалуйста. Дальше они неминуемо проявят себя, и вот тогда у него появится выбор.

Пока он не видел подходящих вариантов для захвата «святого семейства» в пределах города. У каждого уважающего себя бизнесмена должен быть загородный дом – имелся таковой и у Никиты Анатольевича. Коттедж, как и московский дом, стоял на берегу реки, только набережная здесь не была закована в гранит и асфальт.

По непонятным причинам семья не очень любила бывать в своем «поместье» недалеко от Жуковки. Даже летом наведывалась сюда крайне редко. Но если приезжали, то втроем, на все выходные. Плащ решил дождаться именно такого случая.

Но здесь без подслушивающего устройства не обойтись. Установить его на машину охранников должен был Бубен. Освобожденный от наблюдения за Дашей, он подсел в машину к Брателло, который терпеливо ожидал выезда из служебного гаража «ауди» и «мазды».

Гараж находился в головном двенадцатиэтажном офисе на Звенигородском шоссе. Доступ туда был строго ограничен; напарники уже знали, что контроль осуществляет дежурный, которому известны в лицо все сотрудники с допуском, кроме того, пользовались именными магнитными картами. Можно перехитрить технику, можно обмануть человека, но сделать то и другое одновременно достаточно сложно.

– Говоришь, водила никогда не выходит из машины?

Бубен обдумывал возможность поставить «жучка» не в гараже, а на улице.

– Ни разу не видел. Оба охранника вылезают сопровождать шефа, а он остается сидеть. Один раз шесть часов ждал – газеты в руки не взял, по мобильному лясы не точил.

– Сменщика точно нет?

– Точно. У Абросимова всегда один и тот же водила, и у охраны постоянный.

– Без шефа охрана куда-нибудь выезжает?

– Ни разу не видел. Для поручений есть другие.

– Плохо. Без шефа они были бы спокойней.

– Уже надумал что-нибудь?

– Придется тряхнуть стариной. Талант в землю не зароешь.

Задача перед Бубном стояла не такая простая.

Подслушивающее устройство должно находиться не снаружи, а в салоне – только тогда его установка имеет смысл. Но как проникнуть внутрь машины, которую никогда не оставляют пустой на стоянке?

Через два часа «ауди» и «мазда» отъехали от головного офиса и окунулись в транспортный поток – Никита Анатольевич отправился с визитом в министерство экономического развития. Двое телохранителей вошли вместе с патроном, удостоверились, что он миновал милицейский пропускной пункт, и вернулись в машину. Это был один из тех случаев, когда они не могли сопровождать шефа по самому зданию.

– Будем надеяться, они погонят обратно тем же маршрутом, – ничего больше не объясняя, Бубен быстро покинул машину со спортивной сумкой в руках.

Через час с небольшим «ауди» и «мазда» отправились той же дорогой. Брателло аккуратно следовал за ними и мог наблюдать, как работает напарник.

Головная машина внезапно и резко затормозила. «Ауди» уткнулась машине охраны в зад. Брателло не мог остановиться, не привлекая к себе внимания, ему оставалось только проследовать дальше вперед.

Проезжая мимо, он увидел сотрудника ГИБДД, который и остановил машины своим жезлом. Бубен всего-навсего надел форму, но его не так просто было узнать. Выражение лица стало совсем другим – недоброжелательным, лениво-начальственным. Глаза удивительным образом выцвели, шея стала короче, а щеки округлились.

Брателло успел различить сквозь затененные стекла возмущение водителя и беспокойство охранника. Второй охранник, сидевший в «ауди» рядом с шефом, тоже, наверное, напрягся.

Бубен ни о чем не просил, но Брателло сам догадался остановиться за углом. Напарник плюхнулся на соседнее сиденье, еще не сняв гаишную шкуру, но физиономия стала прежней, хитроватой.

– Можно ваши документы? – спросил он, усаживаясь. – Нет, серьезно, я просто взгляну. Их водила держит в одной обложке для удобства. Когда даешь кому-то документы в такой обложке, учти: при минимальной ловкости рук к ней можно незаметно прилепить пластырь для мозолей.

Бубен показал плоскую прозрачную нашлепку величиной с небольшую монету.

– Прилепляется сюда, с изнанки. Вряд ли его заметят в эту неделю.

– Я и не знал, что теперь «жучки-паучки» уже на жучков не похожи, – трогая с места, Брателло покачал головой.

– Техника на грани фантастики. Обычный гондон можешь натянуть, а он будет транслировать в ЦРУ, как баба под тобой кряхтит.

– Да уж. Информация к размышлению.

– Сейчас включим приемничек и проверим, как наши дела.

Бубен достал небольшое устройство, действительно похожее на небольшой ультракоротковолновой приемник. Было слышно только тихое потрескивание.

– Дистанция слишком велика. Действует в пределах полутора «кэ-мэ», не больше. Гони к офису – авось успеем, не сразу вылезут.

На этот раз Бубен остановил за квартал до двенадцатиэтажного здания с вращающимся логотипом «Сибстали».

В машине находились трое – два охранника и водитель. Очередная миссия сопровождения только что закончилась, и они делились впечатлениями. Главная новость – сотрудник ГИБДД.

– Сказал бы я пару слов этому уроду. Но такой тупорылый – бесполезно слова тратить.

Бубен гордился такой оценкой.

– Правильно. Сунул в зубы документы – без комментариев. Пусть найдет к чему прицепиться, пусть попробует…

Звук был не слишком качественным, глухим, но все слова можно было расслышать.

Через неделю с помощью прослушки «Плащу и компании» стали известны время выезда семьи за город и маршрут.

Глава десятая

Минуту назад Андрей Абросимов узнал от Крупенина, что признание таксиста было выдумкой, продиктованной страхом.

– Ты уверен? Неужели Девятаев настолько глуп и его так легко провести?

– Методы у него фашистские. Человеку ничего не остается – только выкручиваться всеми правдами и неправдами.

Андрей велел отпустить таксиста и задумался о том, как быть с Девятаевым. Сделаешь втык – он сразу поймет, кому этим обязан. Не время сейчас разжигать в службе безопасности вражду. Менять руководство тоже не время. Весь личный состав был набран с девятаевской подачи – эти люди не примут другого начальника…

Размышления Андрея прервали. Секретарша сообщила, что его спрашивает по телефону неизвестная женщина. При этом отказывается себя назвать.

– Давно звонит?

– Уже третий раз.

– Сразу надо было соединить! Неужели трудно сообразить, по какой причине человек иногда хочет остаться инкогнито?

Абросимов-младший решил, что незнакомка пытается передать информацию о брате и его похищенной семье. Но женский голос, наоборот, сам требовал объяснений.

– Я ничего о нем не знаю! В новостях молчат, милиция отфутболивает. Нравится вам или нет, но я с вас не слезу…

– Погодите. Кто вы вообще такая?

– Неважно.

– То есть как неважно? Если вам неважно, тогда мне тем более. Скажу в приемной, чтобы вам сразу давали отбой.

– Я знакомая вашего брата. Достаточно?

– Если вы с ним друзья, значит, мы с вами, как минимум, не враги. И можем поговорить мирно.

Женщина на том конце провода перевела дух. Похоже, она начала усваивать, что требовательностью ничего не добьется.

– Мы с вами виделись где-нибудь?

– Н-нет.

– А вы достаточно хорошо знаете моего брата?

– Более чем.

– Тогда нам надо встретиться. Назовите любое место в пределах города, и я подъеду.

– С какой такой радости нам с вами встречаться?

– Ради Никиты. Возможно, вы знаете что-то важное и сами не подозреваете, насколько это важно.

– Сперва скажите, есть от него известия?

– Нам прислали кассету. Подробности при встрече.

«А если меня тоже заманивают в ловушку? – пришло Андрею в голову. – Нужно взять с собой Крупенина».

– Вы приедете один?

– Еще не решил. В любом случае наш с вами разговор никто не услышит.

– Давайте тогда… Даже не знаю… Встретимся на квартире.

«Квартира не ее», – понял Андрей по интонации, но все равно согласился.

* * *

Операция начиналась с захвата заложника – обычно одного, гораздо реже двух или трех, как теперь. Дальше полагалось выставлять требования и обсуждать условия. Самым ответственным и сложным был обмен. Какие ни придумывай хитрые схемы, как ни разводи в пространстве передачу денег и заложника, оба этих мероприятия дают противнику шанс сесть тебе на хвост или, по крайней мере, взять след.

Странное дело: каждая следующая операция представлялась Плащу все сложней, проблематичней. Чем больше знаешь и умеешь, тем больше понимаешь, насколько ты далек от совершенства. Сейчас он просто не мог понять, каким чудом при первой попытке он вышел сухим из воды. Тогда они совершили все возможные и невозможные ошибки.

Из теперешнего состава под его началом в то время состояли Сыч и Брателло. Были еще двое: Макс, который на следующий год заснул за рулем и разбился насмерть, и Доллар – этот в полном соответствии со своей кличкой укатил в Америку, умудрившись даже получить статус беженца.

Ошивались они в Нижнем. Именно там присмотрели себе жертву – родного брата местного бизнесмена-азербайджанца, хозяина четырех городских кафе. Рассудили так: родственные чувства у восточных людей сильно развиты, поэтому Назим не поскупится. С другой стороны, вряд ли выходец с Кавказа пойдет искать правды и защиты у мусоров. Те для начала потребуют и себе приличные бабки за услуги – в результате Назиму придется заплатить дважды.

…Идея с похищением пришла в голову Плащу после неудачного грабежа на трассе. Улов оказался мизерным – меньше ста баксов. А кроме денег – барахло: магнитола, наручные часы и обручальное кольцо. Забирать тачку смысла не имело – у Плаща не было на примете мастера, который мог бы перебить номера и сделать все необходимое, чтобы «тойоту» трудно было опознать.

Разочарование было настолько сильным, что все дружно впали в депрессию. Доллар облегчил себе душу «комплиментом»:

– Знаешь, Брателло, на кого ты похож с этой магнитолой? На пацана – разбил стекло в машине, спер вещь и толком не знает, что с ней делать.

Брателло ничего не ответил, швырнул магнитолу, разбил вдребезги о толстый ствол березы.

– Без истерик, – предупредил Плащ.

Как главарь, он чувствовал себя ответственным за жалкий результат. Нужно было срочно менять специализацию. Той ночью ему и пришла на ум идея с похищением. И первая кандидатура.

Брат Назима Васиф был завзятым «планохором». Сильных наркотиков не употреблял, но коноплей баловался ежедневно. Назим считал его непутевым и к бизнесу не привлекал. Несколько раз пытался пристроить, но безуспешно. В конце концов махнул рукой и ежемесячно отстегивал деньги на жизнь – без излишеств, но вполне сносно.

Вся банда горячо приняла к сердцу как саму идею, так и конкретную кандидатуру. Депрессию как рукой сняло, каждый лез со своими предложениями: где прихватить азербайджанца, куда спрятать, какую сумму запросить. Плащ не вмешивался в споры. Он вел себя как мудрый руководитель проекта, заинтересованный в том, чтобы каждый чертежник ненадолго почувствовал себя изобретателем вечного двигателя.

Окончательное решение он, конечно, принимал единолично. Ему казалось, он все предусмотрел, но с самого начала все пошло не так.

Васифа они караулили недалеко от дома, где брат купил ему двухкомнатную квартиру. Вечерами непутевый родственник Назима торчал в ближайшем к дому заведении Назима. Время от времени выходил в туалет покурить – брат строго-настрого запретил ему распространять в зале недвусмысленный запашок. Насидевшись за стойкой и насмотревшись телевизора, он пешком, с туманными фантазиями в голове возвращался домой.

Считаное число раз он уходил не один. Как назло, именно тем вечером с ним увязалась девчонка в короткой юбочке.

Обязанности Плащ распределил следующим образом: Сыч и Доллар должны были подхватить жертву под белы рученьки, Брателло – ждать за рулем, сам он – наблюдать со стороны, из другой машины, чтобы вмешаться в случае непредвиденного поворота событий. Максу следовало сидеть в дачном домике, выбранном в качестве места временного содержания заложника.

Плащ первым увидел белобрысую девицу рядом с тощим, как Кощей, азербайджанцем. Она явно не ограничится проводами Васифа до дому, а скорее всего останется на ночь. Плащ не мог оперативно дать инструкции – мобильных телефонов у них еще не было.

Что делать? Отложить похищение? Найти способ отшить ее? Или просто оглушить и оставить валяться в подворотне – улицы почти вымерли, никто и не заметит?

Сыч с Долларом выбрали последний вариант. Девчонку прихлопнули сзади по темечку. Айзеру зажали рот, вывернули тонкую руку за спину и поволокли к машине. Там Сыч нокаутировал его ударом в челюсть, сложил втрое и забросил, как и было велено, в багажник.

Обе машины тронулись с места и покатили, соблюдая правила. Важно было поскорей выехать за городскую черту – в городе хватало сотрудников ГАИ, и они могли тормознуть Брателло просто так, от скуки. В случае особой въедливости блюстителей закона Плащ должен был сделать небольшой круг и проскочить на недозволенной скорости через перекресток в поле зрения гаишников, отвлекая внимание на себя.

Проблема возникла другая, совершенно непредвиденная – забарахлила машина Брателло. Пришлось остановиться, открыть капот, и тут выяснилось, что свечей на замену нет. Брателло поколдовал над имеющимися, но это ничего не дало.

Плащ тоже притормозил рядом и лихорадочно думал, как быть. Авторемонтные мастерские и лавки запчастей уже закрыты. Есть, правда, одна точка с круглосуточным, но не слишком богатым выбором всякой мелочовки. Но она совсем в другой стороне.

– Перегружаем ко мне, – Плащ оглянулся по сторонам в поисках укромного места.

Сыч хорошо знал город и показал, куда надо свернуть:

– Света нет, темно, как у негра в жопе.

– Дотянешь? – спросил Плащ у Брателло. – Как-нибудь, через пень-колоду.

Фыркая и дергаясь «шестерка» протащилась сто с небольшим метров. Здесь Васифа перекинули из одного багажника в другой.

– Легкий, мать его, – заново удивился Сыч. – Все кишки уже скурил, кожа да кости остались.

Все пересели в машину Плаща, а «шестерку» оставили на месте, заперев и поставив на противоугон. Главарь уступил свое место за рулем Брателло и мрачно поинтересовался:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.