Реинкарнация и…

– Начинаем терять высоту!

– Да, пожалуй, но волноваться все равно бессмысленно.

Она распахнула во всю ширь серо-голубые глаза:

– Даже если разобьемся?

– Тем более, если разобьемся

– Не понимаю.

– Все просто. Природная лень оставляет на потом мысли, мечты, поступки. Но когда отмерен срок последнего вдоха…

– Приходит время мечтаний, – съязвила соседка.

– Остается жить, но очень дорожить временем. Максимально ценить, поскольку оставшиеся минуты и секунды последние в жизни. Глупо их тратить на пустые волнения.

– В ваших словах что-то есть, – согласилась девушка. – Где вы набрались таких мыслей?

– В тибетском монастыре.

Глаза соседки выплеснули смесь восторга и удивления.

– Что же будем делать? – она горько усмехнулась. – В отмеренные нам минуты.

– Пристегните ремни. Пока народ не паникует, запасемся провизией… Должна пригодиться.

Я нажал кнопку вызова стюардессы. Спустя 56 секунд она стаяла у кресла, мило улыбалась, но я видел, что спокойствие дается с трудом. Да, она знала, что не все в порядке с лайнером.

− Извините, мы проголодались, сильно проголодались.

– Нет проблем, – она еще шире улыбнулась. – Только проголодались?

– Если можно, – я отплатил столь же стандартной улыбкой – Немного коньяка.

Стюардесса утвердительно кивнула и завихляла бедрами в конец салона.

Соседка не отрывалась от окна. Картина впечатляла: мы по пологому наклону скользили вниз, второй двигатель уже захлебнулся. Но анализ подсказывал, что мы не разобьемся: под нами нет гор, а плещется ровный океан; наш лайнер из серии способных планировать с отключенными двигателями, так что сядем на воду без проблем.

Облачный слой клубился далеко внизу, черные тучи сверкали сполохами молний, а мы парили чуть выше в тихом лазоревом поднебесье.

– Вот, пожалуйста, – стюардесса ставила на откидные столики холодные закуски и малюсенькую бутылочку коньяка. – Больше ничего не надо?

«Молодчина. Большинство женщин уже бились бы в истерике, а она работает, как бы ничего не произошло».

– Есть вопрос.

– Слушаю.

– Мы скоро свалимся в море?

Улыбка в два ровных ряда жемчужно-белых зубов исчезла, стюардесса растерялась.

– Мы не слепые, – кивнул в иллюминатор.

Девушка не знала, что делать.

– Предлагаю честную сделку… За ваш правдивый ответ,– я очертил указательным пальцем полукруг. – Не стану будить салон. Представляете панику? Самолет может потерять управление от стихийного перемещения охваченной ужасом толпы. Ну?

– Хорошо, – сдалась девушка. − Капитан считает, что приводнимся спустя четверть часа.

– Не говорил, где?

– У Гавайских островов. Спасателей уже вызвали.

– Спасибо, договор в силе… я вас не подведу.

Стюардесса, на сколько могла, опять нацепила улыбку и пошла по салону, проявляя стандартную заботу и внимание к пассажирам.

Я разлил янтарный напиток по крохотным стаканчикам.

– Четверть часа гарантированной жизни… Познакомимся?

– Лиза.

– Фрэнк.

Совсем просто, без ломаний, обменялись именами, добавили к ним несколько грустные улыбки и подняли искрящуюся солнцем жидкость.

– За вас, Лиза.

– За вас, Фрэнк.

Крепкий коньяк сначала опалил гортань, но затем по телу пошло приятное тепло. Так я впервые познакомился с алкоголем. Сравнил воздействие: такое же, как и на человека, что приятно обнадежило, но компьютер, в отличие от мозга, работал без сбоев, только стоит ли этому радоваться?

Затем последовала вторая рюмка, а за ней последняя, третья. Мы мило беседовали, жевали простенькие закуски и все больше проникались взаимной симпатией. Аэробус вошел в грозовые тучи, пассажиры давно проснулись среди грохота небес, и только нас ничто не касалось.

Лиза коснулась руки, и по телу прошел разряд.

«Что это? – не понял я. – Молния прожгла обшивку? Нет, корпус цел».

Спустя секунду-другую выбросил из блока анализа информацию о вспыхнувшей тревоге и вновь окунулся в притягательный мир на двоих.

Телефонный разговор, 16 мая, вечер.

Майами: он опять улизнул?!

Сеул: так уж получилось, мистер Крон.

Майами: никаких следов?

Сеул: никаких… есть одна зацепочка, но слишком фантастичная.

Майами: говорите.

Сеул: в аэропорту телекамеры фиксируют всех пассажиров. Один из них, рейс на Майами, удивительно совпадает фигурой с нашим подопечным. Компьютерная расшифровка предполагает, что это «он» на 91%. Очень высокий процент. С таким процентом я бы не сомневался, но лицо…

Майами: что лицо?

Сеул: чужое. Возможно совпадение, если ему выполнили пластическую операцию. Но у Фрэнка не было ни времени, ни средств. Так что, это фантастика.

Майами: не думаю. 0тработайте этот след.

Сеул: рейс на Майами исчез. Свалился в океан. Работа спасателей затруднена метеоусловиями. Но мы проверим, сделаем все возможное.

Майами: и невозможное.

Сеул: да, сэр.

Океан, 16 мая, ночь.

Вода оказалась довольно теплой, но все равно продрогли, уж слишком долго мы на плаву. Два раза левую ногу Лизы хватали железные тиски судороги. Я булавкой колол одеревеневшую ногу спутницы и массировал. Пока, для женщины, она держится молодцом. Надолго ли? Мне проще: компьютер и тибетская медицина научили управлять органами максимально рационально.

Ветер по-прежнему неистово срывал верхушки волн, мгновенно дробил в пену и брызги и швырял в нас.

Там, где затонул самолет, пролетели спасатели, что-то сбросили, но садиться в жуткую непогодь не решались.

«Верно ли решение брать с собой Лизу? Там, со всеми, ей помогут. В жилете не утонет, но еще очень долго придется купаться без помощи, пока ветер и волны хоть немножечко утихомирятся. Замерзнут, почти все замерзнут. А мы плывем и этим греемся. Цель тоже придает сил».

И тут что-то ударило в бок. Гляжу и глазам не верю: поплавок гидросамолета уносит ветром. Каким-то чудом ухватился за округлые, скользкие бока и затолкнул наверх Лизу, а за ней вскарабкался сам.

Поплавок не переворачивался. Наверно его оторвало с куском крыла, принявшим роль киля. Попробовал спасительную находку раскачать – устойчива. Уже уверенный в успехе, оторвал грудь от дюраля и снял рубаху. При ураганном ветре она служила отличным парусом, а я – мачтой.

Лиза прижалась к спине, и я, насколько мог, поднял температуру своего тела – пусть, хоть чуть-чуть, согреется крошка. Лиза выгребла из карманов остатки колбасы. С каждым проглоченным кусочком возвращались силы и вера в длинную жизнь. А попутный ветер гнал нас к берегу. По крайней мере, я так рассчитывал, а говорят, что киберы не ошибаются.

Телефонный разговор, 17 мая.

Майами: вы уверены?

Гидросамолет: да, не хватает десяти, из них четверо мужчины. Подозреваемый среди них. В океане найдено несколько обрывков спасательных жилетов – несчастных съели акулы.

Майами: а если он добрался до какого-нибудь островка?

Гидросамолет: От места аварии до ближайшего острова не менее 60 миль. Нет, даже в отличную погоду никто не доплывет.

Майами: может быть он еще в море?

Гидросамолет: навряд ли. В радиусе 40 миль все обшарили, всех-всех живых и мертвых нашли в радиусе 3 миль. Спасатели прекращают работы. Они утверждают, что последняя десятка досталась акулам.

Майами: объяснение логичное и простое, но Фрэнк не так прост. Возможно, он жив.

Остров Лисянского, 17 мая.

Все же я не ошибся: поплавок прибило ветром к берегу, а спустя час-другой успокоились волны и ветер. Просто счастье, что рейс совершал промежуточную посадку на Гавайях, в Гонолулу, но, к сожалению, не долетел. По моим расчетам нас выбросило на остров Лисянского.

Мы потеряли багаж, впрочем, его у меня не было и обувь, но одежда и деньги сохранились. Мы гибли, но держались за эквиваленты материальных благ. Лиза сохранила кредитную карточку, а я – кошелек. Все же человеческое и мне не чуждо!

Небо прояснилось. Солнце быстро согрело, и мы побрели по пляжу к поселку. Смешаться с запрудившими остров туристами не представляло труда. Осторожность заставляла размышлять о маскировке, а Лиза ни о каких моих страхах и не подозревала. Что ей до погони?

Первым делом зашли в ресторанчик. Официант бегал то за одним, то за другим блюдом на кухню, пока наши желудки не угомонились.

– Ну, что дальше? – заметно повеселела Лиза.

– Отправимся в Гонолулу, а оттуда летим в Майами.

– Это Гавайи? – Лиза повела рукой в сторону кокосовых пальм за окном.

− Да, остров Лисянского.

− Откуда знаете? Мы никого не спрашивали.

– Стюардессу, вы забыли?

– Напротив. Она не упоминала остров Лисянского. Да и до него мы изрядно добирались. Как все же ты догадался?

– По солнцу, – я указал на жгучее светило.

Попутчица наградила молчаливым восхищением с примесью тающего недоверия.

Сковородка-солнце раскалилось добела, и в его жару плавился остров, таяли потом тела. Просто удивительно, что совсем недавно умирали от холода.

– Чего еще желаете? – вновь подбежал официант.

– Два пломбира и еще… как проще и быстрее добраться до Гонолулу?

– Можно катером, но он отправляется через три дня. Проще и быстрее нанять рыбака или яхтсмена. Вот, например, за соседним столиком хозяин «Дракона». Живет тем, что катает туристов.

– Спросите, не согласится ли он? Будьте любезны.

Официант принес немного сладкой прохлады в хрустальных вазочках и пошел к столику яхтсмена. Спустя всего три минуты он подвел молодого загорелого парня.

– За 500 монет мигом долетим до Гонолулу, – без приветствия взял «быка за рога» юный делец. – Яхта – зверь, да и ветер хорош.

– Когда отчалим?

– Хоть сейчас.

– По рукам, – согласился я, и мы пожали руки.

– Отплываем через час, – уточнил наш капитан. – Я пойду готовить судно, а вы пока развлекайтесь. Правда, кроме телевизора никаких чудес.

Любезный официант включил программу новостей.

– Найдете по грот-парусу, – добавил в дверях капитан. – На нем золотой дракон. У вас еще час… Не опаздывайте.

Главной новостью на Гавайских островах, несомненно, была авария аэробуса. Ругали авиакомпанию за использование давно отлетавших свой срок машин. Показывали спасенных, покойников и изодранные акулами спасательные жилеты. На заднем плане пару раз попал на экран вездесущий блондин.

«Значит, напали на след, – анализировал я. – Как? Ищейки в Сеульском аэропорту не опознали. Остается компьютерная расшифровка телезаписи пассажиров. Да, иных вариантов нет. Так что, не будь аварии, прихватили бы в Майами, в аэропорту. И не пискнул бы».

– Ой! – обрадовалась Лиза. – Вот наш сосед, перед нами сидел. Живой!

– Пошли, нам пора, – сразу оборвал ее и поволок к выходу.

Официант, несомненно, пропустил мимо ушей Лизин треп и тихо посапывал. Жаркий день разморил даже туземца, но некому было обижаться: мы ушли, и ресторан опустел.

Гонолулу, аэропорт, 1 июня.

Как только мы вошли в зал ожидания, объявили посадку на Майами. Из разных концов зала спешили к посадочной площадке пассажиры. Сюда торопилась знакомая четверка преследователей. Воистину: пути Господни неисповедимы. На сей раз, я еще не только не наследил, но не добрался до Майами, а они уже туда летят.

– Ой, – обрадовалась Лиза. – Мы успеем, побежали за билетами.

– Если ты не против, полетим следующим рейсом.

– Целый день толкаться здесь, зачем?

– Очень прошу.

– Хорошо, – согласилась Лиза, но она совсем ничего не понимала.

Майами, 3 июня, утро.

«Как это случилось? Сначала она предложила остановиться у нее. Я хотел поселиться в гостинице, но Лиза настойчиво предлагала свой домик. У нее и разумный предлог был: скромное гостеприимство спасенной. Спасенная смахивала пылинки со своего героя, ее бы огорчил отказ. А я уже воспринимал Лизу хозяйкой. Точнее, как того, кто дорог, за кого в ответе. Согласно программе поведения на сей случай, я не перечил новой знакомой. Затем, уже дома, пригласила танцевать. Нежные руки ласкали, упругая фигура так ладненько приклеилась, а уста искали уста. Человечье тело загорелось желанием, программы поведения смешались. Я не управлял собой, а витал в обрывках правил поведения, ее и своих страстях и уступил желаниям Лизы. Прав ли я? Не знаю, но если сбегу от нее или охладею, то погублю доверившегося человека. Нет, не сбегу! Слишком, уж жестко вбита программа ответственности за жизнь человека. Киллер, а до чего додумался… Впрочем, я не убийца, тяги к крови нет в программах. Построен охранником, а все остальное лишь домыслы Крона. Но пароль?! Да, дилемма. Как разрубить проблемный узел?»

– Фрэнк, ты не спишь?

– Нет.

Тут уж ни на йоту не солгал. Моему телу необходим временами отдых, но для него достаточно покоя. Сон не нужен киберу. Лишь для маскировки иногда приходится сопеть с закрытыми глазами.

– Я долго думала, но не могу понять… Кто ты?

«Сказать? Нет, нет! Правда зачастую ранит. Да и что такое, правда?»

– Сам не знаю, Лиза. Кто ответит верно на столько глубокий вопрос?

– Не спорю, но ты уж чрезмерно нестандартен.

– А может, наоборот, слишком стандартен, обычен? Поведение абсолютно вписывается в нормы?

– Не увиливай, Фрэнк. В аэропорту, в Гонолулу, кто-то тебя смертельно напугал. А ведь ты раньше никогда не был в этом городе, никого в нем не знаешь. Никогда не был?

– Нет, не был.

– Это, во-первых. Во-вторых: ты без навигационных приборов, в сложнейших условиях взял курс на остров Лисянского. Сначала я думала, что выплыли к острову волей случая. Но потом ты подправлял курс опытному яхтсмену на пути в Гонолулу. Причем, не глядя на карту и компас. Чистый супермен. Работаешь на ФБР, ЦРУ, мафию? Только не говори, что ты тихий неприметный коммивояжер или что-то в подобном духе.

– Хорошо… признаюсь, Лиза. Я ни на кого не работаю, но мафия долго-долго, упрямо-упрямо арканит в свои сети. Надеюсь, сейчас успокоятся, спишут в покойники.

– Ты их заметил в аэропорту?

– Да. Сидят на хвосте от самого Тибета, но сейчас уж я возьму их след. Противник тоже обосновался в Майами, и завтра прозондирую их планы.

– Сумасшедший. Лучше сбежим подальше, на край света. Зачем дергать кота за хвост? Все равно ты числишься среди погибших, тебя забудут.

– Возможно, ты права, а может – нет. Завтра разворошу логово, или они меня.

Майами, 4 июня, утро.

По всему получалось, что мой новый облик вычислили. Рациональнее было бы заявиться к Крону инкогнито, а не в открытую. Значит необходимо замаскироваться. Пластическая операция требует много времени на послеоперационное заживление, да и я уже привык к созданному собой лицу, а не полученному в наследство. Но главное − напугает Лизу новый облик. Поэтому достал грим, театральный пластик и занялся лепкой одутловатого, круглощекого лица. Уровнял цвета кожи и пластика гримом, немного подрисовал красных алкогольных прожилок на носу и щеках. Затем приладил под рубашкой подушку. Мазнул несколько седых прядей, изменил прическу и нацепил очки.

У зеркала прошелся респектабельный жрец «зеленого змия». Не пьянчужка, а не теряющий головы бизнесмен с надежно налаженным делом. Вот он и потворствует в разумных границах своему сорокаградусному хобби.

Для большей достоверности хлебнул из бутылки виски и открыл дверь к Лизе.

– Не помешаю? − спросил измененным голосом.

– Кто вы? – вскочила с кресла перепуганная Лиза. – Как сюда попали?

– Это я, Фрэнк, – попытался успокоить старым голосом, − на лице грим, а здесь подушка.

Пришлось сбросить пиджак, расстегнусь рубашку. Только, когда увидела пуховой живот, Лиза начала узнавать в толстопузом нахале меня.

− Видишь? Это я, Фрэнк…

– А я уж думала… мафиози напал на след или грабитель.

– Напротив, именно таким я прощупаю мафию, а не противник – нас. Не узнают?

– А вдруг?

– Но ты не узнала?!

– Все равно – опасно.

– Бездействие не менее опасно.

Майами, 4 июня, день.

– Мистер Крон, к вам просится некий Фредериксон. Впустить?

– Чего ему?

– Что-то о бананах. Говорит, что предложение пахнет миллионами, сделка века…

− Фредериксон? Да, среди наших банановых конкурентов мелькала похожая фамилия. Сделка века?

− Да, он так утверждает.

– Бананы… такая малость. Да ладно уж, пусть войдет.

«Выгорит максимум пара миллионов, – рассуждал Крон. – Стоит ли тратить время на мелочи?»

− Мистер Фредериксон, − Крон приветствовал вошедшего.

«Нет, не припомню. Видно мелкая сошка. Зачем согласился на предложение пьянчужки? Да, да от него пахнет!»

– Рад пожать вашу руку, – ломал комедию Фрэнк, – Надеюсь, мы станем соратниками, а не конкурентами. Лишь выслушайте мое предложение.

– Да, несомненно. Присаживаетесь.

Фрэнк опустился в глубокое мягкое кресло. Пока искал удобное положение, рука быстро и незаметно приклеила «жучок» под крышку стола.

− Мистер Крон, я буду краток. Поставка бананов из латиноамериканских государств принадлежит практически нам. Мне – 50% и вам – 45%. Остальные 5% – легкие дуновения ветерка в нашем бизнесе.

– Согласен. Примерно так.

– А если мы, согласованно, взвинтим цены на каких-нибудь 5%? То посыплется дополнительная прибыль в десятки миллионов.

– Но возмутится пресса, общественность…

– Я предлагаю скрытое повышение цен. В период массового созревания плодов цены падают. Мы их оставим прежними. Потребитель к конкуренту не побежит, так как такового не существует. Мы просто сохраним цены, и удорожания никто не сможет заметить.

– Да, в этом что-то есть. Но я не принимаю решений без консультаций со специалистами.

– Да, конечно. Время пока терпит. Я заеду в конце следующей недели.

– Нет, нет! Зачем же тянуть? Специалист по сбыту бананов сейчас войдет. Я его уже вызвал. Пока мы беседовали, нажал на кнопочку, и он идет.

«Я ни разу не видел фотографий Фредериксона и лепил не бананового магната, а наиболее непохожий на меня облик. Для Крона он незаметная малявка, но не для человека занятого банановым рынком, для настоящего доки в этом деле, я не Фредериксон, а самозванец».

– А вот и он. Знакомьтесь. Стоун. Фредериксон.

– Представитель Фредериксона? – уточнил Стоун.

– Нет, – начал беспокоиться Крон. − Сам Фредериксон. Вы не узнаете?

– С банановым магнатом Фредериксоном я неоднократно встречался. Это не он.

Крон не сомневался в Стоуне и быстро среагировал:

– Взять шпиона, − крикнул он, и для большей убедительности ударил в гонг.

Верный исполнительный Стоун попытался схватить за рукав, но моя пятка выбила из него: ой! Специалист по бананам уставился безумными глазами поверх наших голов и рухнул на пушистый ковер.

«Ничего страшного, мигом отойдет».

В зал вбежали охранники, увидели Стоуна на полу и потащили из подмышек пистолеты.

Компьютер всей мощью переключился на доработку альтернативной программы. Впрочем, план ухода с заложником требовал постоянной доработки из-за массы дестабилизирующих факторов. А их можно рассчитать лишь частично.

Я прикрыл голову и грудь массивным креслом и бросился к Крону. Охранники решились пустить в ход оружие. Кресло пару раз дернулось, но выдержало. В подушку, прикрывавшую живот, тоже ударило три раза.

− Ох, ох, ох, – настала моя очередь верещать. Еще одна пуля обожгла бедро, когда уже ухватился за Крона. Пистолеты смолкли – можно попасть в шефа. Я, якобы опасаясь пуль, опрокинул на ковер Крона и сам им прикрылся. Стол скрывал нас от охраны, и я, незаметно для всех, приклеил под подошву высокопоставленного заложника еще один «жучок».

– Прикажи им выйти.

Крон засопел, покраснел от злости, но скомандовал:

– Проваливайте, попытаюсь с ним договориться.

Подчиненные вышли. За дверью слышалась возня.

«Борются за место у замочной скважины. Большего такая охрана недостойна. Пусть шебаршат – навозники».

– Крон, вы сами виновны в сложившейся ситуации. Но сейчас мы можем говорить откровенно, отбросив камуфляж… Вы узнаете меня?

– Нет.

– Фрэнк.

«В глазах вспыхнуло недоверие − маскировка удалась не так уж плохо».

– Да, да, именно тот, биоробот.

– Неужели?

На лице Крона читалось замешательство, но спустя три четверти секунды поверил, и почти сразу его окатило злорадство.

« Что, что он задумал?»

− Знай свое…

«Код программы подчинения. Что делать?»

– … место…

«Отключить слух!»

– …

«Его рот забавно хлопал пухлыми губами. Нет, не буду даже переводить в слова беззвучное шевеление губ и языка. Пожалуй, уже можно включать слух».

– Ты не подчиняешься?

– Как видите.

– Профессора ошиблись? Невероятно?!

– Они не учли обратной связи с телом, – начал «вешать лапшу» Крону. – Не советую повторять опыт. Второй экземпляр слуги вообще может стать на позицию террора по отношению к хозяину. Я же хочу совсем малого: забудьте о своем неудачном роботе, и он вам не навредит. Годится?

– Согласен.

«Его моторные реакции отражают ложь. – Анализировал подобно детектору лжи. – Да, несомненно, врет».

– Вот вы и проводите, для страховки, на нейтральную «почву», и мы расстанемся навсегда. Пошли.

Я поставил Крона перед собой, ухватил его за шею левой рукой и вонзил указательный палец правой в спину. Подопечный аж побелел со страху, что я ненароком нажму на курок. Так, словно приклеенные, мы дошли до самых дверей.

– Успокой свою свору, – приказал Крону и распахнул ногой дверь.

– Не стрелять! – заверещал насмерть перепуганный магнат.

У вышибал руки чесались, только шефа привыкли слушаться с полуслова.

– В сторонку, джентльмены, – попросил я.

Громилы возмущенно запыхтели, но отошли к стенкам широкого вестибюля, старательно целясь своими пукалками. Мы спокойно продефилировали мимо почетного караула. Охрана пыталась сопровождать дальше, но пришлось охладить их пыл:

– Дальше мы обойдемся без вашего участия. Иначе вас и вашего шефа постигнут огромные неприятности. Верно?

– Да, да, – мигом подтвердил Крон. – Мне безопаснее без охраны. Не следуйте за нами.

До выхода дошли без сопровождения. На стоянке быстро втолкнул заложника в ближайший автомобиль. Водитель что-то верещал, размахивал руками, но его мигом вышвырнул на тротуар и погнал машину подальше от стоянки. В зеркальце заднего вида высыпала охрана.

Проскочил два квартала, налево еще один квартал и высадил Крона. Гнал машину еще квартал, повернул направо, немного проехал до метро. Погоней не пахло, и я нырнул в подземку.

Среди бесконечно запутанных лабиринтов метрополитена даже любитель, а не только профессионал, легко заметет следы. Переходя на следующую линию, зашел в туалет, запихал в мусорное ведро подушку и пиджак. Рубаха светилась тремя пулевыми отверстиями. Недолго думая ее отправил туда же. Хорошо еще, что на майке лежала подушка, и пули до нее не дошли. Живот, болел, но органы в порядке, серьезно не травмированы. Пустячные потери подняли настроение, и я стал спокойно снимать грим.

На поверхность вышел совсем иной человек – ищи ветра в поле.

Майами, 4 июня, вечер.

«Жучок» под столом нашли еще до моего возвращения, но никто не догадался обыскать Крона. Под каблуком звуки несколько искажались, глушились, но суть улавливалась моим приемником. А я грелся на солнышке у Лизиного бассейна (отличный у нее домик) и слушал растревоженный улей.

– Я не успокоюсь, пока Фрэнка не доставят, – тембр голоса трудно распознать, но так говорит хозяин. – Живого или мертвого.

– Он никуда не скроется, – ответил второй голос. – Мы задействуем все наши силы, подключим к поиску частных детективов и, даже, полицию.

– Да, да, – поддержал Крон. − Не скупитесь. Подбросьте им деньжат, что бы землю рыли копытами. Назначьте приз нашедшему.

– Миллион… вы согласны?

– Вполне. Дал бы и больше, Фрэнк стоит того, но и миллиона больше чем достаточно.

Из дома вышла Лиза, и я отключил приемник.

«И так все ясно. Крон вышел на охоту. Война, так война, – решил я. – Но следующий удар за мной. Посмотрим, чья возьмет. А пока займусь своим главным предназначением – нести радость Лизе. По крайней мере, программы не бунтуют, когда оберегаю ее. Мне кажется, даже не смогу существовать без забот о Лизе».

– Искупаемся?

– Да, Фрэнк.

И мы нырнули в лазурную прохладу бассейна.

Майами, 10 июня, утро.

«Кажется, выудил именно тот разговор, за которым охочусь. Да это же козыри в борьбе с Кроном, моя волшебная золотая рыбка. Ну, говорите, говорите!»

– Таможня пропустит груз. Их согласие обойдется в 10 миллионов.

«Это не Крон. Не мешало бы определить всех участников заговора. Чем больше «крючков», тем лучше».