Экстаз, мольберт и порочные желания

– Идеальная, – прошептал Хавьер и вновь стал целовать ее грудь. Но теперь поцелуи не могли долго длиться, так как возбуждение было предельным. Хавьер протянул девушке руку и помог встать. Он сел на диван, после чего девушка решила сесть на его член, спиной к нему, но Хавьер ее развернул.

– Не отворачивайся, Бланка, – сказал парень строго, – Я желаю видеть твое лицо и твою охренительную грудь.

Бланка послушно села на его член, держась за его плечи. Парень позволил ей сделать первые несколько движений самостоятельно, но не смог долго держаться, потому схватил ее за ягодицы и стал быстро двигать бедрами вверх-вниз, быстро вставляя член в ее влагалище. Девушка закричала от невероятного удовольствия. Будет предельно честно отметить, что такого страстного и чувственного секса еще не было в ее жизни. Хавьер словно чувствовал все ее эрогенные зоны и знал, чего она хочет. Его язык вновь скользнул по ее щеке. Девушка наклонила голову в сторону, полностью теряясь в какой-то иной реальности, которую открыл для нее художник.

Хавьер по-настоящему наслаждался теми эмоциями, которые показывала девушка, откровенностью ее тела, которое податливо двигалось навстречу его члену. И вдруг Бланка упала лбом на плечо Хавьеру и сжала его спину пальцами. Ее тело напряглось и вмиг задрожало. Она буквально заткнула рот кожей на его плече, крича от оргазма, что бил из самого ее влагалища и по всему телу.

– Боже мой! – сказала девушка, когда волна оргазма пошла на спад. Хавьер крепко обнимал девушку все то время, что ее тело дрожало, и после небольшой паузы продолжил движения бедрами. Оргазм вскоре настиг и его, и парень легонько оттолкнул девушку на диван. Он обхватил член рукой, быстро водя по нему. Кончать на девушку ему не хотелось, так как это не входило в его сюжет. Поэтому, он сделал это на пол, но все это время, он не сводил взгляда с Бланки, которая лежала на диване, эротично извиваясь.

– Я не знаю, кто ты, – сказала девушка тихонько, когда Хавьер присел рядом с ней на диван, – Но точно не обычный человек.

– Теперь я готов рисовать тебя, – улыбнулся Хавьер, чмокая девушку в висок, – Хочешь попить? Курить больше не советую.

– Да, я бы попила, – улыбнулась ему в ответ девушка, – Точно попила бы.

Парень принес с кухни стеклянный стакан, наполненный водой. Он внимательно смотрел, как девушка пьет, и поправил ей влажные волосы, что прилипли ко лбу.

– Давай покричим? – предложил внезапно Хавьер, – Никто не услышит нас из этой хижины. Только холст и банки с краской.

– А о чем кричать? – спросила девушка, совершенно не сомневаясь в том, что сделает это. Она полностью была готова открыться парню.

– О чем хочешь, – сказал Хавьер и вдруг резко закричал, – В МОЕЙ ХИЖИНЕ СЕЙЧАС САМАЯ КРАСИВАЯ ДЕВУШКА!

– Боже, – рассмеялась девушка, утыкаясь лицом в грудь Хавьеру, – Я не знаю, о чем мне кричать.

– МЕНЯ БЕСИТ, ЧТО МНОГИЕ ДЕВУШКИ СТАЛИ ЛЖИВЫМИ! – крикнул Хавьер снова, – МЕНЯ ВЫМАТЫВАЕТ ОБЩЕНИЕ С ДРУГИМИ ЛЮДЬМИ!

– Я УСТАЛА! – крикнула Бланка и сама же испугалась громкости своего заявления, – Я УСТАЛА ЖИТЬ СКУЧНОЙ ЖИЗНЬЮ! Я УСТАЛА БЫТЬ ПРАВИЛЬНОЙ! МЕНЯ БЕСЯТ ПЬЯНЫЕ МУЖИКИ В БАРЕ! МЕНЯ БЕСИТ МОЯ НИЩЕТА! БЕСИТ, ЧТО Я ДОЛЖНА УЧИТЬСЯ И РАБОТАТЬ! Я НЕ ХОЧУ СЕМЬЮ! Я НЕ ХОЧУ ДЕТЕЙ! Я НЕ ХОЧУ ТАК ЖИТЬ!

И вдруг Бланка расплакалась и бросила на пол стакан, разбивая его вдребезги. Хавьер улыбнулся и погладил ее по спине. Он встал.

– Теперь я вижу картину, Бланка, – сказал он, поднимая с пола не разбившееся основание стакана и аккуратно подавая его девушке, – Возьми это, подержи в руках, пока я буду рисовать тебя. Держи и думай о том, что только что ты разбила свою прежнюю жизнь. Теперь ты свободна, теперь не нужно быть правильной, не нужно заводить семью.

Хавьер прошел к стеллажу с краской и взял бутылочку с черной краской. Его взгляд изменился, он вдруг стал видеть перед собой не Бланку, а будущий объект своей картины. Девушка еще плакала, и Хавьер вдруг вылил ей на лоб немного черной краски. Огромные капли густой краски покапали с ее лба прямиком на щеку и скулу. Девушка чисто рефлекторно захотела убрать краску с глаза, но Хавьер хлопнул ее по руке.

– Я прошу, подожди, – попросил он, напоминая о том, что она его натурщица.

Девушка послушно села, прикрыв один глаз. Когда краска высохла, Хавьер убрал с глаза Бланки краску и продолжил лить краску на ее тело, оставляя на нем черные потеки.

– Вот так хорошо, – сказал он, возвращаясь к холсту. Он детально запомнил ее лицо, когда она кричала и потому начал рисовать с него.

Первая картина, открывающая выставку Хавьера Бласкеза «Экстаз» носит название «Агония в стакане».

При ее создании использовались серые и темные оттенки. Главный объект картины – обнаженная кричащая девушка, сидящая на темно-сером диване. Ее черные растрепанные волосы падают ей на плечи, прикрывая виднеющиеся ключицы. Девушка с портрета сжимает голову руками, издавая громкий отчаянный крик. Ее глаза крепко зажмурены, под ними можно заметить темные круги усталости, а половина ее лица облита черной краской. На коленях девушки стоит разбитый стакан, точнее его донышко. Остальные части стакана распались на множество осколков, которые разлетаются в разные стороны по всему холсту. Некоторые мелкие осколки впиваются в кожу девушки, оставляя на ней ссадины и кровоточащие раны.

Комментарии художника: «Девушка с этого портрета кричит о своем несогласии с общепринятыми правилами жизни. Эти правила помещают ее в стеклянную клетку, где заставляют ее работать, учиться, выходить замуж, заводить детей. Но она имеет свои мечты, свое видение жизни. Своим криком, она разбивает эту стеклянную клетку. И пусть осколки больно ранят девушку, она принимает решение жить со шрамами, но вне установленных правил и устоев».

Фрагмент интервью [2]

Журналист: Участвуют ли музы в обсуждении концепции картин?

Хавьер Б: Нет, это было бы странно. Они рассказывают мне свои истории, которые я интерпретирую в язык символизма и создаю свои шедевры. Только одна муза видела картину, которую я написал о ней, до открытия выставки и внесла в нее определенные правки. Сказать честно, я был в гневе. Хотя я вообще не знаю, посещали ли мои музы эту выставку.

Журналист: Вы с ними не поддерживаете связь?

Хавьер Б: В большинстве случаев нет. Наверное, если мы столкнемся где-либо, я мог бы поздороваться и узнать как дела, но не более того.

Журналист: Почему Вы являетесь противником того, чтобы личности Ваших вдохновительниц были раскрыты, почему?

Хавьер Б: Ну, во-первых, изображенные на холстах проблемы имеют личный характер. А во-вторых, я пишу не девушек, а лишь их чувства. Давайте зададим простой пример: Вы заходите в галерею и видите на стене надпись «Хавьеру Бласкезу больно». Что Вы испытаете? Сочувствие? Сожаление? Это не те эмоции, которые я хочу у Вас вызвать. А теперь Вы заходите в галерею, а на стене написано: «Больно». Это заставляет Вас немного задуматься. Возможно, Вы чувствуете, что это Вам знакомо. Теперь персонажем этой надписи стали Вы сам, ведь это Ваши чувства.

Журналист: Хорошо, а насколько верно утверждение, что от музы зависит успех картины?

Хавьер Б: Сложный вопрос. Я думаю, что это верное высказывание, но не совсем в вашем понимании. Скорее успех картины зависит оттого, насколько откровенной была девушка и как легко она шла на контакт со мной. Если девушка была закрытой, из этого ничего не выходило. Мои картины синоним искренности и откровенности.

Журналист: Наверное, это и является главным залогом успеха. Расскажите немного подробнее о Ваших вдохновительницах. Что нужно, чтобы стать музой?

Хавьер Б: Ничего особенного, но я не ищу девушек по объявлению или типа того. Я встречаю удивительных девушек в разных местах и совершенно случайно. Я просто вижу что-то интересное и предлагаю девушке написать ее портрет.

Картина «Морфо Пелеида»

Картина, идущая в кинотеатре этой ночью, не слишком заинтересовала Хавьера. Тратить время на бесполезные вещи, которые не приносят ему удовольствия, он не любил. Именно поэтому довольно быстро парень встал и удалился из зала. Он шел по торговому центру, разглядывая витрины. Его совершенно не волновали модные обновки и навязанные обществом эталоны стиля. Одежда всегда должна быть по душе, в ней в первую очередь должно быть комфортно. Вдруг парень столкнулся с тем, чего не хотел совершенно – он услышал позади себя знакомый голос:

– Хавьер Бласкез, я поверить не могу! – крикнул женский голос. Хавьер непроизвольно съежился, пытаясь понять, откуда он знал этот голос. Вспоминать не пришлось, так как время его остолбенения вышло, и пришлось обернуться.

– Привет, Одри, – притворно улыбнулся Хавьер, наблюдая за тем, как к нему подбегает его бывшая одноклассница. Это была ухоженная и сверкающая дороговизной блондинка, в миниатюрном красном платье, кричащее своим видом «заметь меня!».

– Сколько я тебя уже не видела, – сказала Одри, обнимая бывшего одноклассника и случайно ударяя его по лицу одним из своих пакетов, которые держала в руках, – Прости, я все такая же неловкая.

– Как живешь? – спросил Хавьер, пытаясь скрыть безразличность за маской дружелюбия. Конечно, Одри была слишком наивна и глупа, чтобы заметить притворство парня. И это еще больше разочаровывало.

– Да я отлично, на днях отец купил мне дом в Бласко Сьюдад! Твоя семья, кажется, там живет, да?

– Да, и я вместе с ней, – заметил Хавьер, ничуть не смущаясь. Бывает такое, что диалог только начался, а ты уже чувствуешь от него трупный запах.

– До сих пор?! – удивилась девушка, не убирая с лица широкой улыбки, – Почему так? Кто-то болен?

– Нет, просто не вижу смысла переезжать от родителей, – пожал плечами парень, ему все тяжелее было скрывать свое безразличие, но он держался, – У нас большой дом, и мы отлично ладим.

– А твой младший брат тоже живет с вами?

– Ник, – напомнил Хавьер, вообще не понимая, зачем девушка его упомянула, – Да, он тоже живет с нами.

Девушка поправила платье, чтобы ее грудь не выскочила оттуда от ее активной жестикуляции. Хавьер усмехнулся этому жесту, мимолетно бросая взгляд на ее грудь, которая с момента выпуска стала больше на несколько размеров.

– Это странно, никакой личной жизни, а ваша сестра? Я слышала, что она выпустила альбом.

– Мэл живет отдельно. Ты собираешь досье на мою семью? Сказать, в какое время нас нет дома, и где стоит сейф?

– Да брось, Хави! – лукаво надула губы Одри, касаясь груди парня, а затем легонько отталкивая его, – Мне просто интересно. Ты таким закрытым был в школе. Я слышала, что ты занялся рисованием.

– Я занимаюсь им довольно давно, Одри, – и вдруг парень опомнился и мгновенно поменялся в лице. Теперь он стал испытывать интерес к девушке, – Хочешь, я напишу тебя?

– Напишешь?! – удивилась девушка, но было очевидным, что ей понравилась эта идея, – Давай, конечно! Я давно мечтала о картине, где я такая в стиле ню, а мою киску прикрывает бабочка. Круто!

– Никакой бабочки, – сказал Хавьер, вздыхая. Он несколько задумался, – Хотя можно и с бабочкой, наверное. Поехали?

– Прямо сейчас?! Я сейчас не могу, мне нужно отвезти вещи домой, и я обещала Начо, что мы встретимся. Помнишь Начо?

– Помню, мы закончили колледж лет шесть, семь назад, – кивнул Хавьер, – Я не мог так быстро забыть этот кошмар. Но ладно тогда, забудь о картине, хорошо?

– Да почему?! – обиженно возмутилась девушка, но не сдалась. Она смахнула с плеча парня пару видимых только ей пылинок, – Давай завтра? Хотя завтра у меня…

– Одри, мы либо едем прямо сейчас и до самой ночи, либо не будет картины, – перебил ее парень, – Более того, я не отдам тебе ее, не буду делать реплику. Если ты согласишься поехать сейчас, я напишу картину о тебе, а потом выставлю ее в галерее, и никто не узнает, что это ты. Ты можешь приходить туда и говорить, что там изображена ты, но я не буду это подтверждать или опровергать. Ты станешь частью искусства. Но об этом никто не напишет.

– И в чем смысл? – девушка непонимающе посмотрела на парня, поправляя один из пакетов. Конечно, она была далека от искусства, не понимала его взгляд на свои произведения.

– Может, еще увидимся, Одри, – сказал Хавьер, отрицательно мотая головой. Он не успел сделать и пяти шагов, как девушка вновь его окликнула.

– Хорошо, поехали, – сказала она так, словно делает парню одолжение. Она зачем-то взяла его под руку и отправилась вместе с ним к выходу из торгового центра на парковку. И тут для нее началась настоящая задачка. Девушка встревоженно остановилась.

– Блин, Хави, а как мы поедем? – спросила она, – Я на машине, ты тоже. Я же не брошу здесь свою малышку.

Хавьер скрыл усмешку и задумался. Но вскоре ему наскучило, и он дал логичное и рациональное решение:

– Давай поедем друг за другом? Ты на своей машине, а я на своей?

– Блин, и почему у тебя в школе такие плохие отметки были? – рассмеялась девушка, – Может, заедем взять чего-нибудь выпить?

– Тебе потом за руль, – напомнил Хавьер, улыбаясь, – В моем домике нельзя ночевать, там нет места.

– Я думала, что мы едем к твоим родителям.

– Нет, я пишу в своем пристанище муз, это в лесу.

– Круто! Поехали! – улыбнулась девушка, направляясь к своему дорогому красному автомобилю. Она выглядела пластиковой и пустой, потому Хави не испытывал больших надежд на то, что из этой затеи что-то получится. Но ему нравилось пробовать необычное так что, почему бы и нет?

В дороге Хавьеру приходилось постоянно смотреть в зеркало заднего вида, чтобы убедиться в том, что Одри не потеряла его из вида. Он заметил, как девушка красит губы на светофоре, как она болтает с кем-то по телефону. Удивительно, но Хавьера это только забавляло. В колледже из-за атмосферы мрачности и таинственности у Хавьера было довольно много поклонниц, однако он мало времени проводил с ними. Свободное время Хавьер проводил с братом, либо с их общими друзьями. Других людей парень недолюбливал, ему было некомфортно с ними.

Выйдя из своего автомобиля, Хавьер обернулся, наблюдая за тем, как Одри выходит из своего, удивленно оглядываясь. Она выглядела растеряно, и на мгновение Хавьер увидел в ней искреннее восхищение природой, которое Одри поспешила скрыть, как только заметила на себе взгляд парня.

– Так и знала, что ты станешь отшельником, – призналась девушка, закрывая дверь автомобиля и следуя за старым знакомым в небольшую деревянную хижину.

– Проходи, – парень открыл дверь, и девушка с сомнением оглядела комнатку, что открылась ее взгляду. Небольшая кухонька, маленькие окна.

– Хочешь, я подарю тебе горничную? – девушка помахала перед собой, снова отгоняя видимую только ей пыль. Она неуверенно шагнула внутрь, и Хавьер поспешил войти за ней.

– Мне не нужна горничная, – отмахнулся парень, указывая девушке жестом в сторону дверной арки, которая вела в комнатку, которая выглядела просторнее.

– Как мне встать? – сразу же спросила девушка, принимаясь расстегивать короткое платье.

– Не торопись, – сказал Хавьер, – Давай немного перекусим?

– Пойдем, – пожала плечами девушка, намереваясь пойти на кухню, но парень ее остановил, осторожно беря за плечо.

– Поедим здесь. Садись, я принесу.

Хавьер вышел из комнаты, оставляя девушку здесь наедине. Наверное, ей бы хотелось восхититься написанными картинами, стоящими у стен, но что-то мешало ей. Она отвела взгляд от картин и наморщила носик, глядя на диван, стоящий у стены. Ей стало не по себе от какого-то чувства внутренней пустоты, которое навевала ей атмосфера здесь. Сесть на диван она так и не решилась.

Вернувшись с кухни, Хавьер улыбнулся. Он принес оставшиеся с вчера куски пиццы, разогретые в микроволновке и недопитую бутылку колы. Взгляд Одри кричал о том, что этим она точно не будет питаться в этот день.

– Нет, Хави, – девушка даже выставила руку перед собой.

– Да брось, садись, – парень присел на пол, ставя перед собой коробку с тремя кусочками пиццы.

– На пол? Спятил?

– А что такого? Никогда не ела, сидя на полу?

– Ты чокнутый, точно тебе говорю.

Девушка предпочла стоять и осматривать комнату, но вся эта атмосфера стала давить на нее. Она взглянула на Хавьера, который все это время мирно спокойно ел пиццу, запивая ее колой из горла. В этом месте все было пропитано такой безумной атмосферой одиночества, что Одри захотелось немедленно оказаться здесь с кем-то. Это заставило ее присесть рядом с парнем, неловко вздохнув.

– Угощайся, – предложил Хавьер, пододвигая к девушке коробку с двумя кусочками пиццы.

– Тебе не кажется странным – есть с пола? – Одри помотала головой, отказываясь от еды.

– А разве сделать что-то странное хоть раз в жизни это плохо? – ответил Хавьер, доедая свой кусок пиццы, он взял из коробки еще один, глядя на Одри. Было заметно, что девушка сомневается.

– Не знаю, – призналась девушка.

– Так попробуй, – пожал плечами Хавьер.

Девушка посмотрела на него таким растерянным взглядом и взяла из коробки последний кусок пиццы. Она откусила немного и посмотрела на парня любопытно, но он не обратил на это никакого внимания, продолжая есть пиццу и увлеченно рассматривая свой стеллаж с красками и холстами.

Вскоре Одри уже потянулась за бутылкой колы, не спрашивая о стакане. Хавьер заметил перемены в ее поведении, и это не могло его не радовать.

– Чем занимается Николас? – спросила девушка, не вынося молчания.

– Прогуливает университет, ходит на работу с отцом, хочет отжать у него пост директора клуба, – Хавьер не мог не улыбнуться, когда речь заходила о его непутевом младшем брате, который был ему лучшим другом.

– Тебя не злит, что не ты сядешь в кресло директора?

– Нет, это не для меня, – в сотый раз ответил на один и тот же вопрос парень, – А что у тебя? Учишься?

– Больше прогуливаю, но с Начо иначе никак, – девушка опустила взгляд, затем вдруг как-то притворно улыбнулась, – Как насчет Мэл?

– Слушай, ты ведь была влюблена в его друга в колледже, нет? – перевел тему Хавьер, ему было важным узнать девушку, узнать ее боль. Пустая болтовня никогда его не интересовала.

– Завидуешь, что не в тебя? – спросила девушка, рассмеявшись.

– Нет, просто интересно, почему у тебя не сложилось с Гонсало. Он вроде гораздо приятнее Начо.

– Не знаю, просто появился Начо и… – девушка запнулась, снова впадая в какое-то уныние на мгновение, но внезапно она словно перезагруженный робот вновь подняла взгляд и натянула на лицо улыбку, – Мы будем рисовать?

– Конечно, – сказал Хавьер, внимательно глядя на девушку. Тот слой мрамора, которым она покрывала все свое тело, не позволял Хавьеру услышать крик, который рвался из самого сердца девушки.

– Так, я без лифчика, так что готовься увидеть результат операции пластического хирурга, он потрудился на славу, – девушка с готовностью стала тянуть платье наверх, чтобы снять его, но Хавьер снова ее остановил.

– Погоди, я хочу попросить тебя смыть макияж, – парень, будто невзначай, провел пальцами по груди девушки, опуская ее платье обратно, – Могу я попробовать это сделать?

– Нет, конечно. Мне еще ехать домой потом, – сказала девушка испуганно, – Давай без этого.

– И все же я хочу увидеть тебя без макияжа, – настоял Хавьер.

– Я хочу быть красивой на этой картине, Хави.

– Именно за этим я и прошу тебя снять с себя этот вызывающий макияж. Покажи мне себя такой, какой ты ложишься спать.

– Зачем это? Я, правда, не хочу.

Одри улыбнулась с ноткой грусти, глядя на недовольное лицо Хавьера. Парень же не планировал сдаваться, тихими шагами он снимал с девушки мрамор. Слой за слоем.

– Что ты хочешь изобразить? – спросила Одри, любопытно глядя на Хавьера. За окном уже начинало темнеть, что создавало особую интимную обстановку в неосвещенной комнате.

– А что ты хочешь показать? – улыбнулся Хавьер.

– Себя, – коротко ответила девушка.

– Но я не вижу тебя, понимаешь? – парень провел тыльной стороной ладони по щеке девушки, нежно рассматривая ее личико, – Ты прячешься где-то там, за косметикой и напускным лоском. Маленькая и напуганная.

Девушка вдруг кивнула и взяла Хавьера за руку, которой он гладил ее.

– Это такое безумие, Одри. Такое сумасшествие, что тебе приходится делать все это с собой, чтобы понравиться по-настоящему незаслуживающим тебя людям. И такое же сумасшествие, что ты все еще сидишь на грязном полу, пачкая свои невероятно стройные ноги. Но кажется, это уже не так важно для тебя, да?

– Я не знаю, что ты делаешь со мной, – призналась девушка, очарованная безумным взглядом Хавьера, которым он пугал всех еще в колледже.

– Я обнажаю тебя, оставляя в одежде, – ответил парень, снимая с себя футболку. Он взглянул на девушку с явным желанием и даже с какой-то дикой жаждой. Она несколько растерялась, но все же не стала подавать вида. Хищная улыбка появилась на губах парня, и он буквально одним рывком притянул девушку к себе за талию, страстно целуя ее губы.

Одри, сама для себя неожиданно, ответила на этот поцелуй. Резкость и напористость Хавьера не оставили ей и шанса на малейшее сопротивление. Та сила, которую она вдруг ощутила в его крепких объятиях, пленила ее с первого мгновения.

– Мы не можем, Хави, – сквозь поцелуй прошептала девушка, тут же снова целуя его пылкие губы, – Боже.

– Мы все можем, – шепнул Хавьер, также едва находя в себе силы прервать поцелуй, – Ты все можешь, Одри.

Девушка села на бедра Хавьера, обнимая его за шею. В ее теле мгновенно все отозвалось диким желанием, а в ее интимном месте приятно потянуло возбуждением.

– Это безумие, – вновь прошептала девушка, и Хавьер потянул ее голову за волосы назад. С невероятным диким желанием он поцеловал ее шею, чувствуя приятный аромат дорогого парфюма.

– Мы ведь здесь для того, чтобы побыть немного безумными, – сказал парень, вновь набрасываясь на ее губы. Одри окончательно потеряла голову, утопая в эйфории странных, но очень сильных чувств к Хавьеру в этот момент.

Наконец, парень снял с девушки платье, прерывая поцелуй лишь на мгновение. Она обладала подтянутой фигурой, большой грудью и тонкой талией. Под платьем у нее были лишь красные кружевные трусики, которые Хавьер почувствовал, сжимая ее упругие ягодицы. Девушка выгнулась, демонстрируя парню свой шикарно сделанный бюст, но едва ли он мог заинтересовать любителя естественности.

Хави уложил Одри на пол, разглядывая ее ухоженное тело. И все же была деталь, которая ему мешала наслаждаться процессом на полную. Попросив девушку подождать минутку, Хавьер вышел из комнаты, попутно снимая штаны вместе с трусами и оставляя их на полу. Он вернулся с банкой, полной воды, бутылочкой какого-то косметического средства и полотенчиком.

– Нет, – рассмеялась Одри, легко узнавая в бутылочке мицеллярную воду известной марки, – Ты шутишь?

– Тшш, – парень присел рядом с девушкой, кладя указательный палец на ее губы, – Расслабься.

Парень налил из бутылочки средство на ватный диск и осторожно провел им по скуле девушки, убирая с нее тональный крем.

– Боже, там будет пол-литра моей косметики, – сказала девушка встревоженно, кажется, она стеснялась того, что использовала косметику, но также сильно стеснялась быть без нее.

– Это ничего, – заверил Хавьер, целуя скулу девушки.

Он продолжил нежно гладить ее личико ватным диском, очищая прекрасное и настоящее лицо от совершенно не нужной ей косметики. Когда он закончил, он обмакнул небольшое полотенчико, принесенное с собой, в теплую воду, а затем также нежно стал водить им по личику Одри, которое приобрело естественность и мгновенно стало обожаемым Хавьером.

– Ты не с этой планеты, – прошептала девушка, прикрывая глаза от нежных касаний теплого влажного полотенца, – И я хочу попасть на твою.

– Уверяю тебя, что это лишнее, – сказал Хавьер, после того, как отложил полотенце в сторону. Девушка проследила за его взглядом, который теперь был устремлен на ее трусики.

– Так сними, – улыбнулась она, приподнимая бедра, чтобы ему было удобнее. Хавьер отбросил красные трусики в сторону и навис над девушкой, глядя на ее личико.

– Какая же ты прекрасная, Одри, – прошептал парень, невольно смущая оставшуюся без маскировки девушку.

– Интересно, как ты назовешь меня после этого, – девушка повалила Хавьера на бок, укладывая его на спину. Она поцеловала его шею, садясь на него сверху. Его вставший и каменный член упирался в ее пах, чем возбудил ее сильнее прежнего. За все те годы, что она знала Хавьера, она ни за что не могла предположить, что он обладает настолько огромным достоинством.