Глаза души. Сборник духовно-философской прозы

– Трусиха, – презрительно бросил ей вслед первый мальчик. —Только корчишь из себя умную и смелую, а сама такая же, как и все девчонки.

– Это точно, – согласился с ним второй мальчик, медленно отползая назад.

Первый ещё раз взглянул на шалаш, сплюнул и, пробурчав что-то невнятное себе под нос, последовал его примеру.

5

С шумом распахнув калитку, Пётр быстро пересёк двор и едва не вбежал в сарай. С покатого лба по раскрасневшемуся лицу тонкими струйками бежал пот. Слегка седеющие волосы были взъерошены.

Он глубоко и часто задышал, рванул дрожавшей рукой на себе рубаху, которая громко затрещала. На пол покатилось несколько пуговиц. Пётр схватил с полки топор, круто развернулся и направился к выходу. С огорода к нему уже во всю прыть бежала жена.

– Ты чего это удумал? – на бегу кричала она. – Зачем топор схватил?

– А ты ничего не слышала? Ну да, куда ж тебе!.. Зарылась в своих огурцах с помидорами… Голову в земле, как тот страус, спрятала и знай себе сидишь, копаешься… Копуня!..

– Ради тебя же, дармоеда несчастного, рук не покладаю, – переводя дыхание, возразила ему женщина. А ты всё пьёшь, не просыхая, да шляешься где ни попадя!.. Где всю ночь был? Какой корове на сей раз бока грел? Зенки продрать не успел – и уже нализался. Аж сюда несёт! Стоять рядом невозможно!

– Что ты несёшь, Настя?! – заорал на неё Пётр. – Какая корова? Дура!..

– Сам дурак! – окончательно срываясь на крик, парировала Анастасия. – Алкаш несчастный!.. Ты зачем топор схватил, я тебя спрашиваю?

– Зачем, зачем, – передразнил её Пётр. – Бандита пойду порешу.

– Какого ещё бандита?

– У-у, сразу видно: огородница тёмная, дальше собственного носа ничего не замечает!.. Того бандита, что на речке засел. Дети вон прибежали, говорят, прячется он там. С ножом…

– Да ты совсем ум пропил! – всплеснула руками Анастасия. – Что ты несёшь? Рубить он собрался… Ты обо мне, о детях подумал? А если уж на нас наплевать, так хоть о себе подумай! Мало тебе оказалось, ещё за решётку хочешь?.. Мне жизнь поломал, себе жизнь поломал, так теперь и детям поломать хочешь?..

– Да я о них только и думаю, дура! Защитить хочу. Ты знаешь, что на уме у этого пришлого? Чего он тут нарисовался? Чего прячется? Сидит вон с ножом в лесу!

– Защитить он хочет, – не унималась Анастасия. – Защитник выискался!.. Вы посмотрите на него!.. Сам на ногах еле стоит, самогоном за версту прёт, а он туда же. В защитники поиграть вздумал… А ну, брось топор, я сказала, и иди проспись! Защитник чёртов!

– Да пошла ты!.. – в сердцах крикнул Пётр и с размаху всадил топор в росшую неподалёку сливу.

Круто развернувшись, он быстро зашагал к дому. Спустя минуту грохнула входная дверь.

– Придурок!.. – бросила ему вслед Анастасия, с трудом выдёргивая топор из ствола дерева. – Псих припадочный!..

6

Лёжа на кровати, подложив под голову руки, Пётр смотрел через окно на медленно проплывавшие по светло-синему небу то грязно-серые, то белоснежные облака и думал о собственной жизни. Он уже давно успокоился, от недавней агрессивности не осталось и следа. Сейчас ему скорей хотелось спать, нежели куда-то бежать и с кем-то драться. Да ещё обида на злую долю, подогреваемая нахлынувшими вдруг воспоминаниями, медленно наполняла душу.

В тот день был Витькин юбилей: двадцать лет. Посидев у него дома, отметив, они медленно шли по посёлку, разговаривая обо всём, что только приходило в хмельные головы, травили анекдоты и беззаботно смеялись. Их было шестеро молодых, здоровых парней: Витька, Макс, Егор, Жека, Валерка и он, Петька, которому всего через месяц должен был исполниться двадцать один год.

Когда их нетрезвая компания поравнялась с домом, в котором жила Настя, Витька вдруг остановился. Указывая пальцем в сторону калитки, он произнёс слегка заикающимся голосом:

– А здесь живёт наша красавица!.. Настёна!..

Парни одобрительно засмеялись. Улыбнулся и Пётр, которому уже тогда девушка очень нравилась.

– И она, – пьяно ухмыляясь, продолжал Витька, – как и все красавицы, вертихвостка!

При этих словах Пётр перестал улыбаться и напрягся. Но перемен, произошедших на его лице, никто не заметил.

– С чего ты взял? – спросил у Витьки Макс, его троюродный брат и лучший друг по совместительству.

– Не дала, да, Витёк? – предположил слегка веснушчатый Егор.

Пётр сжал кулаки и больно прикусил губу.

– Брось, Витёк, она тебе не пара, – сказал Жека, по привычке щуря левый глаз. Короля достойна только королева!..

Парни дружно загоготали. Не разделил их веселия один лишь Пётр, продолжавший крепко сжимать кулаки. Но этого вновь никто не заметил.

– Я не люблю ветреных красавиц, – отсмеявшись, заявил Виктор.

– Откуда знаешь, что Настасья ветреная? – спросил Максим.

– Видел… Своими глазами видел!..

Пётр побледнел. Его лоб покрылся холодной испариной, а на прикушенной губе выступила капелька крови.

– И что же ты видел? – загораясь живым любопытством, поинтересовался Егор. На его раскрасневшемся лице ярко обозначились веснушки.

– Расскажи, – тоненьким голосом попросил низкорослый Валерка.

– Видел, говорю, как она хвостом крутила… Неоднократно видел. То с Васькой в кино ходила, да на последнем ряду с ним сидела. А там, сами знаете, чем занимаются… Он пьяно хихикнул. – А то вон с Колькой-ловеласом к сеновалу бегала… Звёздочки, наверное, считать! – и он захохотал.

– Врёшь, гад! – сквозь зубы процедил Пётр, делая шаг вперёд.

– А так как у меня сегодня день рождения, – не расслышав зловещих слов друга, продолжил Виктор, – я хочу, чтобы она всем нам сделала подарок!.. Пускай станцует в голом виде, а затем подарит всем ночь любви!..

Он хотел ещё что-то добавить, но неожиданный удар в челюсть заставил его замолчать. Пётр был не в силах более себя сдерживать. Закипая от гнева, он наносил удар за ударом. Его мощные кулаки обрушивались на голову опешившего Витьки, заставляя ту болтаться в разные стороны. Когда Виктор попытался закрыть лицо рукою, Пётр резко вывернул её, впервые вынудив друга вскрикнуть, и, сделав подножку, повалил его на землю. Затем, обезумев от ярости, щедро сдобренной алкоголем, Пётр стал избивать ногами поверженного Виктора. Он бил молча, не проронив ни единого слова. Лишь шумно и учащённо дышал.

Первым пришёл в себя Максим. Набросившись сзади на Петра, он попытался оттащить его от брата. Затем к нему на помощь пришли Егор с Евгением. Втроём они с трудом оттащили взбешённого Петра от окровавленного Виктора. Пётр не зря считался самым сильным парнем на деревне. Поладить с ним порою было сложнее, чем с быком. Да и нрав у него был схожий с бычьим: такой же горячий, упрямый, готовый слепо идти напролом.

Виктору пришлось вызывать скорую. У него была сломана челюсть, вывернута рука, наколоты два ребра. И это не считая многочисленных ссадин и ушибов!

На Петра завели уголовное дело. У родителей Виктора оказался в городе друг – подполковник областной прокуратуры, который принял активное участие в следственном процессе. Суд признал Петра виновным в преднамеренном нанесении серьёзных телесных повреждений, приговорив его к трём годам лишения свободы.

– За тебя ведь, дурёху, заступился, а ты меня попрекаешь, – тихо произнёс Пётр. – Неужели так и не знаешь о причине той драки? Ладно, я тогда не стал тебе говорить, но люди-то, поди, болтали?!..

7

– Денис, сходишь со мной на речку? – беря ведро, спросила Катя.

– Сама боишься, что ли? – выпуская кольца дыма, насмешливо полюбопытствовал парень.

– Темно уже, – уклончиво ответила девушка.

– Ладно, помни мою доброту, – нехотя вставая с порога, произнёс Денис. Он ещё раз затянулся и выбросил окурок в палисадник. – Пошли.

– Там же мамины розы!.. Она ведь просила!.. – возмутилась Катя.

– Ой, я забыл, – отмахнулся Денис. – Но он уже потух. Пошли.

Демьян сидел у костра, разведённого в нескольких шагах от водной кромки, и, наблюдая за ветвями, жадно поглощаемыми ненасытными языками пламени, о чём-то размышлял. В траве вело бесконечные беседы многочисленное семейство цикад. Какая-то рыбёшка временами плескалась в воде. На безоблачном небе, густо усеянном мириадами звёзд, стояла полная луна.

Одинокая луна, окружённая неисчислимой ратью звёзд, и одинокий человек, скитающийся в окрестностях многолюдных поселений. В эти минуты между ними было так много общего!..

Услышав чьи-то шаги, доносившиеся со стороны леса, Демьян встрепенулся. Резко встав, он быстро, но практически бесшумно скрылся в тени.

– Где-то тут, говорят, скрывается беглый преступник, – выходя из лесных зарослей, тихо произнесла Катя. – Ой, а вон и костёр!.. Слушай, я боюсь…

Девушка остановилась.

– Дурёха, – засмеялся Денис. – Эй, зека, ты где? – нарочито громко крикнул он. – Выходи, не дрейфь! Солдат ребёнка не обидит!

Демьян сжал зубы, но не пошевелился. Он стоял всего в пяти – семи метрах от Дениса с Катей. Густая тень раскидистого дуба надёжно скрывала его от посторонних глаз.

– Смотри, шалаш, – прошептала девушка. – Пойдём отсюда, мне страшно…

– Ну что, зека, ты думаешь вылезать? – подходя к костру, вновь крикнул Денис. – Ты посмотри, какие пугливые зеки пошли! Воровать, поди, не боялся, а? Или ты мокрушник?

Он разбросал ногами догоравший костёр и, ехидно улыбаясь, в развалку подошёл к шалашу.

– Какой симпатичный домик!.. И кто же это его построил? Ой, поломался, – засмеялся Денис, с силой надавливая на перекладину, отчего та прогнулась вовнутрь и сухо треснула.

Бесшумная тень метнулась слева от Дениса. Испуганно вскрикнула Катя. Мощный удар в плечо отбросил парня от поруганного им жилища. Обернувшись, он получил не менее сильный удар в грудь. Дыхание сбилось, Денис захрипел. Слегка пятясь, он попытался нанести ответ, но его рука была ловко перехвачена и резко вывернута назад. Противно хрустнул сустав, и локтевую часть пронзила острая боль. Денис взвыл. Удар в лицо, затем ещё один в грудь. Земля ушла из-под ног, и он с шумом упал в реку…

У Кати от охватившего её ужаса онемели руки и ноги. Выронив вёдра, она широко раскрытыми глазами смотрела на приближавшегося к ней человека. Сил не хватало даже для того, чтобы закричать. В ушах бешено молотило сердце, а со лба стекала струйка холодного пота.

Подойдя к девушке, Демьян молча нагнулся и поднял с земли вёдра. Ничего не говоря, он сходил к реке и набрал воды. Вновь вернувшись к девушке, поставил оба ведра у её ног. Осторожно проведя рукой по Катиным волосам, Демьян улыбнулся.

– Не бойся, я тебя не трону, – тихо произнёс он. – Забирай своего парня и иди с миром…

Круто развернувшись, Демьян почти беззвучно скрылся за ближайшим деревом.

Кряхтя и охая, из воды вылез Денис. Сделав несколько шагов, он опустился на траву.

– Как ты? – подходя к нему, участливо поинтересовалась Катя.

– Живой, – раздражённо бросил Денис. – Где этот?..

– Ушёл, – опускаясь рядом с ним, ответила девушка. – Я же говорила, пойдём отсюда!.. – всхлипнула она.

– Заткнись ты!.. – рявкнул Денис. – Без твоих соплей тошно. Мне этот зека ещё ответит! Из-под земли гада достану!

8

Ночь выдалась, хотя и ясной, но довольно прохладной. Вероятно, где-то невдалеке прошёл циклон, отчасти затронув и здешние места.

Трава к утру покрылась обильной росой. С реки тянуло неприветливой сыростью. Солнце, скрывшись за густым скоплением мрачно-серых облаков, не спешило выходить из своего укрытия. С севера-запада дул лёгкий, но довольно настойчивый ветерок.

Погода хорошо гармонировала с настроением Демьяна, которое было таким же серым, мрачным и неприветливым.

Из головы никак не шли события прошлого вечера. Демьян корил себя за проявленную несдержанность, грозившую существенно осложнить его пребывание в здешних краях, побудив к немедленному принятию сразу нескольких решений. Ему так бы хотелось оттянуть это мгновение на максимально поздний срок. Но при всём этом Демьян понимал, что иначе просто не смог бы поступить. Не отреагировать – значит, проявить малодушие. К тому же не факт, что, не отреагируй он на явную провокацию, молча позволив разрушить своё временное жилище, положение Демьяна осталось бы прежним. А вот уважать себя он точно перестал бы. И, укоряя себя за несдержанность, Демьян прекрасно понимал всё это.

– Поступил, и баста… Всё к лучшему… К трудностям не привыкать…

Сбросив с озябшего тела сырую от росы мастерку, он рьяно взялся за физические упражнения привычной для него зарядки.

Откуда-то из леса донёсся перестук сразу нескольких дятлов, которые, словно по команде, обрушили на деревья свинцово-чёрные клювы. И на их фоне пару раз подала голос серая кукушка, привычно оглашая оставшиеся годы чьей-то жизни. Демьян улыбнулся.

Окончив зарядку, он развёл костёр и стал готовить завтрак. Пока на огне закипала вода, набранная в небольшое железное ведёрко, вчера случайно найденное в лесу, Демьян занялся осмотром повреждённого шалаша. На глаза попался мобильный телефон, вероятно, выпавший из кармана мастерки и теперь лежавший у входа.

– Как это я не раздавил его?..

Взяв телефон в руки, Демьян долго смотрел на погасший экран. Указательный палец то и дело ложился на кнопку загрузки, но Демьян всякий раз отдёргивал его.

– Нельзя, – хриплым голосом негромко произнёс он. – Просекут…

Демьян глубоко вздохнул и с тоской осмотрелся по сторонам.

– А вот машину надо пригнать сюда, пригодится…

На небе впервые за всё утро появилось солнце. Казалось, Господь таким образом давал понять, что решение, принятое Демьяном, верное.

В ведре наконец-то закипела вода. Демьян убрал телефон и вернулся к костру.

9

Покончив с домашними делами, дед Борис вынес за двор пару лавочек и, медленно потягивая из эмалированной кружки прохладный квас, стал ждать своих всегдашних собеседниц. Ожидание, впрочем, продлилось недолго. Уже минут через пятнадцать к нему подошла баба Соня. Покряхтывая, она опустилась на свободную лавочку.

– Ох, старость!.. – поправляя волосы, посетовала женщина. – Совсем я развалиной становлюсь…

– Никто не молодеет, – ставя рядом с собой пустую кружку, философски заметил дед Борис. Он довольно крякнул и отёр мокрые губы тыльной стороной ладони.

– Это точно, – вздохнув, согласилась с ним баба Соня. – Какие новости?

– Да какие… Слыхала вон, что чужак Дениса нашего избил?

– Да ты что?!.. Когда же это?

– Вчерашним вечером. Поговаривают, будто чуть в реке не утопил. А Катьку не тронул. Даже воды ей принёс.

– Кошмар!.. И куда же Васька наш смотрит?

– А я почём знаю? Мне он не докладывается.

– Вот пьянь несчастная! – с негодованием сплюнула София. – Так и весь посёлок перебьёт, а он всё спать будет!..

– Вы о ком это? – подходя к ним, поинтересовалась Марфа Петровна.

– Да всё об этом наркомане, будь он неладен. Слыхала? Уже наших ребят калечит!

– Это кого же?

– Дениску Татьяниного.

– Да ты что?!.. И сильно?

– Не знаю. Боря вон сказывает…

– Борис, ну-ка, что там случилось? – присаживаясь с ним рядом, поинтересовалась Марфа Петровна.

– Рассказывают, Денис провожал Катерину, – приосанившись, важно начал дед Борис.

– Это какую же? – перебила его Марфа Петровна. – Соколову, что ли?

– Её самую.

– Хорошая девочка, воспитанная. Не то, что этот обормот!.. Ну-ну, и что дальше?

– А дальше напал он на них. Денис-то вступился за подругу, да куда ему!.. Слаб дюже. Чужак его в два счёта поломал и в реку выбросил.

– Страсти-то какие!.. Но он хоть жив?

– Живой!.. Эх, был бы я помоложе!.. Только и могу вот, что с посохом своим воевать…

Дед Борис с чувством постучал палкой о землю.

– Старость – не радость, что поделаешь, – сочувственно отозвалась баба Соня. – Хорошо ещё, что не лежим брёвнами в кроватях…

– А я слышала, машина куда-то делась, – сказала Марфа Петровна.

– Говорят, – подтвердил дед Борис.

– Ты погляди на них! —выходя из двора напротив, на всю улицу воскликнула баба Дина. – Прямо голубки! Петровна, ты чего это у меня кавалера отбиваешь?

– Да ну тебя, – вскакивая с лавочки, ответила Марфа Петровна.

Дед Борис досадливо поморщился.

– Ой, бабёнки, чего я сейчас видела! – резво пересекая дорогу, продолжила баба Дина. – По телевизору показывали, на «Первом канале». Передача, значит, про этих, как бишь там? Рэкетиров, вот! Ещё мальчишками в девяностые годы они объединялись в группировки и силой отнимали деньги у честных предпринимателей. Рестораны, магазины, рынки – всё было под их контролем. Даже певцы – и те после каждого концерта дань платили. А эти мальчишки – все такие накачанные, с золотыми цепями, на дорогих машинах. Те, кого свои же не убили, потом стали депутатами и олигархами, уважаемыми людьми! Воно как бывает…

– Тю! Ты будто вчера родилась, и ничего этого раньше не знала, – отозвалась баба Соня.

– Всё я знала, – отмахнулась баба Дина. – Просто тут так подробно рассказывали, что у меня аж мурашки по спине побежали. А какие страшные пытки они друг другу устраивали! Ужас!.. Хуже фашистов. Эдак посмотришь, и потом всю ночь спать не будешь. Звери, а не люди. И ведь наши, русские!.. Вот и этот, пришлый, помяните моё слово, тоже из них!..

– Очень может быть, – задумчиво произнёс дед Борис.

– Жить страшно, – тихо обронила баба Соня.

Они замолчали.

10

Демьян сидел на берегу реки и вдохновенно писал что-то в слегка потрёпанном блокноте. Редкие порывы ветра трепали пряди его волос, временами небрежно спадавшие на вспотевший лоб. У ног негромко плескалась вода. За спиной стояла белая Toyota, недавно пригнанная им из леса. Вздохнув, Демьян вырвал исписанные листки и, чиркнув зажигалкой, сжёг их. Очередной порыв ветра мгновенно подхватил пепел и, закружив, унёс его прочь. Важное признание, запечатлённое на бумаге на столь короткое время, бесследно кануло в лету.

Повсюду, переливаясь оранжево-алыми красками, грандиозно пылал закат. Ещё один день стремительно догорал в бескрайнем небесном костре. Демьян сидел неподвижно, подперев руками голову, и невидящим взглядом смотрел вдаль. Наконец он очнулся. Резко поднялся, достал из машины мастерку с явно отвисавшим карманом и, одевшись, неспешно пошёл в сторону посёлка.

На краю ближайшей улицы Демьян неожиданно наткнулся на кучку парней и девушек, сидевших у покосившейся изгороди заброшенного дома. Среди них были и Денис с Катей. Едва Демьян показался на дороге, как Денис, сказав что-то сидевшим рядом парням, быстро поднялся и пошёл ему навстречу. Четверо парней последовали его примеру.

– Эй, вы куда? – окликнула их Катя.

– Надо, – небрежно отмахнулся Денис.

Вместе с двумя приятелями Денис преградил Демьяну путь. Ещё двое парней зашли сзади.

– Ну чё, залётный, погутарим? – принимая грозный вид, спросил Денис.

– А есть о чём? – остановившись, спокойно поинтересовался Демьян.

– А ты типа не в курсах?

– Если бы знал, не спрашивал. Это ведь очевидно, нет?

– Умный, да? – делая шаг вперёд, сквозь зубы процедил Денис.

Остальные парни последовали его примеру, окружив Демьяна плотным кольцом. От изгороди, заинтересовавшись происходящим, подошло ещё несколько человек.

– Послушай, дай пройти, – всё ещё миролюбивым тоном попросил Демьян.

– Чё, очко заиграло? – ехидно ухмыляясь, подал голос один из парней.

– Просто не люблю бессмысленных разборок, – ответил ему Демьян.

– Бессмысленная, говоришь, – сжимая кулаки, протянул Денис. – У реки, значит, всё было со смыслом?

– Сам ведь прекрасно знаешь, что послужило причиной.

– Да ты вообще кто такой?

Денис вплотную приблизился к Демьяну и толкнул его в плечо. Демьян слегка отступил назад и засунул правую руку в карман.

– Врежь ты ему, Дэн! Хватит церемониться, – подзадорил кто-то из группы поддержки.

– Денис, перестань, – попыталась вмешаться Катя.

– Молчи, – грубо осадил он девушку.

– Герой, – усмехнулся Демьян. – Ты бы ещё роту солдат привлёк. Да зрителей побольше, чтобы лучше засвидетельствовали твой триумф.

– Заткнись, гнида! – вскрикнул взбешённый Денис и бросился на Демьяна. Тот легко увернулся от первых ударов и ловким движением свободной руки перехватил кисть противника. Вторая рука по-прежнему оставалась в кармане.

– Может, всё-таки дашь пройти? – спросил Демьян, делая последнюю попытку предотвратить драку.

– Бей! – резко вырвавшись, крикнул Денис.

Демьяна больно ударили сразу с нескольких сторон. Крутнувшись на месте, он отточенным движением ноги заехал в живот одному из нападавших и, выхватив из кармана пистолет, выстрелил в воздух. Испуганно вскрикнули девушки. Парни отпрянули назад.

– Пристрелю! – крикнул Демьян и, обращаясь к Денису, спокойно добавил:

– Не перестанешь быть шакалом, плохо кончишь.

Отпихнув с дороги растерявшегося Дениса, Демьян, не оборачиваясь, пошёл вглубь посёлка.

11

Демьян медленно брёл по безлюдным поселковым улицам, рассматривая в большей степени обветшалые строения. Казалось, нищета и отчаяние навечно поселились в здешних краях. Каждый второй забор был либо полусгнившим, либо изрядно перекошенным, с потрескавшейся, местами облупившейся краской. Многие крыши домов перекрыты ещё черепицей. На одной из крыш Демьян разглядел резного петушка, знакомого ему лишь по детским книжкам с живописными картинками. Демьян улыбнулся. Несмотря на очевидную бедность и разруху, во всём здесь чувствовалась какая-то особая атмосфера, смутно напоминавшая детскую непосредственность и бабушкино радушие. Успокаивающе действовало полнейшее отсутствие суеты и городского шума. Легко дышалось.

Кругом стремительно темнело. В окнах зажигался свет, а на небе появлялись звёзды. Свернув за поворот, Демьян заметил возле одного из домов одинокую фигуру. Подойдя поближе, он рассмотрел в ней пожилую женщину.

Явно нервничая, женщина вдруг засуетилась, намереваясь скрыться во дворе. Демьян ускорил шаг, направляясь к ней.

«Всё, – мелькнуло в голове у перепуганной Марфы Петровны. – Сейчас он меня застрелит, душегуб проклятый!..»

– Добрый вечер, – раздался вполне миролюбивый голос.

– Здравствуйте, – едва слышно пролепетала Марфа Петровна.

– Извините, пожалуйста, у вас не найдётся немного хлеба? – спросил Демьян. – И, может, ещё что-нибудь пожевать. Проголодался очень, – он смущённо улыбнулся. – Вы не переживайте, – тут же добавил Демьян, – я заплачу.

– А стрелять в старуху не станешь? – осторожно поинтересовалась Марфа Петровна.

– Да вы что? – засмеялся Демьян. – Нет, конечно!

– Ну, тогда ладно. Пойдём, может, в хату – накормлю тебя по-человечески, – осмелев, вдруг предложила женщина.

– Неудобно как-то, – честно признался Демьян. – Давайте лучше здесь.

– Что же мне – по всей улице с тарелками таскаться?! И как ты стоя есть собираешься? На лошадь ты не больно-то похож… Пойдём. Тоже мне, стеснительный!..

Марфа Петровна бодро засеменила к дому. Демьян нехотя последовал за ней.

Окинув беглым взглядом довольно просторный и ухоженный двор, освещённый ярким светом фонаря, Демьян прошёл в маленькую, аккуратно убранную прихожую. Марфа Петровна провела нежданного гостя на кухню и усадила за массивный дубовый стол, переживший, вероятно, не одного хозяина. Откуда-то спрыгнула кошка. Недовольно мяукнув, она скрылась в соседней комнате.

– Мурка у меня не шибко гостеприимная, – пояснила Марфа Петровна. – Сейчас-сейчас, я кашу разогрею. Свеженькая, только утром сварила. Гарбузовая. В городе, поди, такую уже давно не признают. И напрасно – очень вкусная и полезная. Сам в том сейчас убедишься. Тёпленькая кашка, да с оладушками… Ужин – пальчики оближешь!..

Женщина суетилась, явно испытывая от этого удовольствие. Демьян с теплом в глазах следил за её движениями.

– Соскучилась я по людям в доме, – ставя на стол тарелку, полную аппетитно пахнущей каши, призналась Марфа Петровна. – Вот как Василь мой помер, так и живу одна уж который год. Мурка да Полкан – вся моя семья. Дочка вышла замуж за итальянца, живёт с ним в Милане. Сын работает в МЧС. Живёт, ясное дело, в городе. Что ему тут делать? Приедет раз в год, погостит пару денёчков – и назад. Всё к себе меня кличет. А куда же я поеду? Тут родилась, тут вся жизнь моя прошла… Немецкую оккупацию – и ту в посёлке переждала, никуда не уезжала. Здесь у меня и родители похованы, и Василь мой здесь же лежит. Вот и мне оставшиеся годики тут доживать надобно, чтоб в землицу родимую, поближе к своим потом лечь. Я так сужу: где Господь тебя поселил, там и надлежит жить, сколько Богом отмеряно!.. Ну да что-то я не о том, поди, балакаю. Ты не серчай уж на старую!..

– Да ничего страшного, – с пониманием откликнулся Демьян.

– Мы, старики, все об этом думки думаем. Доживёшь вот, даст Бог, до таких лет, поди, сам поймёшь. Сейчас-то у тебя, должно, иные заботы. Чем ты вообще промышляешь? Издалека откуда приехал?