Наследие ушедшей цивилизации

– Да.

– Мама, привет! Ты ещё дома? – это была Анитси. Она называла Даяну мамой.

– Почти. Что случилось?

– Тут, понимаешь… меня задержали…

– Опять превышение скорости?!

– Не ругайся.

– Ты хоть понимаешь, что я лечу на очень важную встречу?! – лифт приехал, и Даяна вышла на крышу, где её уже встретил утренний ветер и взбил по-своему причёску. – Ты доиграешься, и я заберу у тебя «Рыжую молнию»!

– Я не понимаю, чего они паникуют! – пыталась оправдаться Анитси. – Неужели я кого-то сбила. Утро раннее – никого нет в воздухе. Я же специально рано встаю, чтоб погонять…

– Так, хватит! Я сейчас сажусь в стратолёт и улетаю из города.

– Так что на счёт штрафа?

– Пусть выписывают. А я с тобой потом поговорю, когда вернусь.

– Сильно будешь орать? – несмелый шёпот уловила Даяна в наушнике.

– Всё будет зависеть от суммы штрафа, – Бескровных отключила связь. – Лика, – позвала она пилота, – полетели!

В центре города у развалин музыкальной академии патрульные стратолёты всё ещё держали в окружении маленький прогулочный летательный аппарат с рыжей молнией на боку и с ничего не значащим номером «7575КА».

– Ещё одно нарушение, Анитси Роуз, и мы лешим вас прав на управление стратолётом, – гнусавила пожилая ириканка, что-то непрерывно записывая в сенсорный блокнот.

Анитси дула на непослушную рыжую чёлку и закатывала глаза.

– О чём вы говорите, – возмущалась она, – какие нарушения?! Я летела на предельно допустимой скорости.

– На предельно-недопустимой, – металлическим голосом поправила вторая ириканка в форме воздушного патруля. А первая утвердительно кивнула, не отрывая глаз от блокнота.

Анитси упрямо сложила руки на груди и насупила брови. Что спорить с такими тупоголовыми особями? Лучше досчитать до десяти и пропеть про себя какую-нибудь забавную песенку. Ещё минута, и документы на стратолёт вернулись ей в руки. Анитси выдохнула.

– Я могу лететь? – сладким голосом спросила она ириканок в форме.

– Счастливого полёта, – патрульные раскрыли ладони, прощаясь, и оставили молодую ириканку в покое.

«Ну вот, – думала Анитси, находясь уже в салоне стратолёта, – вечно так происходит. От матери влетит, конечно, за штраф, – она включила антигравитацию на средний уровень, приподнялась на шесть метров над землёй. – Эти гарпии не поскупились на цифру на квитанции. Надо что-то решать, – двигатели включила Анитси с умеренной скоростью, поскольку патрульные отлетели недалеко и ещё присматривали за ней, двинулась по направлению к дому. – Я не могу тренироваться в черте города, может… Скоро гонка с Бешенной Розой. А что, если…» – Анитси взяла опасный крен и повернула к северной части города.

Глава 5. Заброшенный парк

Дальняя северная часть города находилась в полуразрушенном районе, где всё реже и реже встречались жилые дома, в которых доживали свой век одинокие ириканки. Ещё северней простирался одичавший парк, который с каждым годом всё больше походил на лес. За его густыми зарослями деревьев Анитси едва различила посадочную поляну. Жители парка давно не принимали гостей (с осени это точно), и потому большие проталины и весенний мусор, появившийся из-под талого снега, портили хорошую посадку. Но Анитси села. Стратолёт был словно продолжением её тела, и управляла она им мастерски. Правда, сильно ругалась, когда при выходе из кабины вляпалась в здоровую лужу.

– Анитси! – знакомый голос заставил девушку обернуться.

Из деревянной постройки вышла высокая красивая ириканка с длинными нечесаными белыми волосами. Она куталась в широкое старое пальто и ёжилась от утренней прохлады. На ногах были домашние тапочки.

– Элайза, зайди в дом, простудишься! – гостья захлопнула дверь стратолёта и, потирая плечи под лёгкой пилотской курточкой, подбежала к вышедшей к ней навстречу девушке.

– Я почему-то ждала тебя на днях, – Элайза улыбалась потрескавшимися губами и шла по направлению к дому, подталкиваемая Анитси. – Поэтому третий день дежурю на поляне.

– Рассказывай. У вас тут помойка на посадочной площадке. Ждала она…

Элайза обиделась.

– Ну, ты же всегда неожиданно прилетаешь. Зимой вообще не была.

Они вошли в дом. Это была хорошо обставленная сторожка. Элайза могла прождать в ней гостью ещё месяц. Здесь было всё, что необходимо для жизни, включая машину типа ИИ (искусственного интеллекта), старую, правда, но с хорошими характеристиками.

Элайза скинула пальто и засуетилась у печки, разжигая посильнее огонь.

– Холодно сегодня, – говорила она. – Ветер какой-то мерзкий.

– Как твоё здоровье? – поинтересовалась Анитси, разуваясь.

– Спасибо, – Элайза улыбнулась и убрала волосы на затылок, открывая бледное измученное лицо с кругами под красивыми синими глазами, – уже много лучше. Наш доктор говорит, что ещё повоюю. Чай будешь?

– Не очень горячий. Спасибо. Так ты ещё не выкинула мысль о «повоюю».

– Если выкину, к чему тогда моё несчастное существование? – Элайза сделала большой глоток горячего напитка и откинула голову назад.

Девушки помолчали. В тишине допили чай. Хозяйка не спрашивала о цели визита гостьи, а Анитси просто не могла сформулировать свою просьбу. Начала издалека.

– Я слышала, – наконец проговорила она, отставляя пустую кружки, – вас стало больше.

– От кого слышала, если всю зиму не прилетала к нам? – Элайза хитро и ласково улыбнулась.

Анитси склонила голову набок и улыбнулась в ответ, прищурив глаза:

– В городе пропало ещё несколько человек.

– И ты думаешь, они у нас?

– Конечно. Тела не были найдены, значит – они живы. А сигнал от штрихкода не поступает.

– Значит, они надели манжету, – закончила Элайза и закатала рукав кофты. Рядом с локтевым сгибом руку девушки обхватывала плотная тряпичная ткань. – Да, они с нами. И среди них Наташа Круглова, мастер по боевому искусству.

– Я знаю, кто такая Наташа Круглова. Но не с помощью её вы же собираетесь совершить переворот?

– Она может обучить наших девочек.

– Да вы же все больны и еле передвигаетесь…

– Не говори так, – Элайза встала и гордо выпрямилась, – не все, и не так уж безнадёжны… Если не будем тянуть, – она закашляла. Кашляла долго, мучительно вдыхая воздух.

Анитси потирала щёки и внимательно следила за приступом кашля Элайзы. Та успокоилась. От кашля у неё выступили слёзы и, словно стыдясь их, она поспешно размазала мокрые дорожки по щекам. Выпрямляясь в кресле и всё ещё не сводя глаз с хозяйки сторожки, Анитси протянула:

– Элайза, милая, я только «за» обеими руками, если ваша мысль пробудит массы. Но расстановка сил не в вашу пользу. Люди не откажутся от клонирования, а альтернативного способа ещё никто не знает. Сегодня моя мать полетела в Асконию… В Асконию! Ты чувствуешь? Они готовы сотрудничать даже с этими обезьянами, лишь потому, что уже не знают, что делать. А что предлагаете вы? Только протест? Это не программа!

– У нас есть своя программа, – спокойно ответила на все выпады Анитси Элайза. – Только нужны деньги. А в этом мы очень сейчас ограничены.

– Сколько? – Анитси откинулась в кресле.

– Что? Ты хочешь сказать, что располагаешь свободными средствами? – Элайза рассмеялась, показывая ровные белые зубы, и с иронией посмотрела на собеседницу, которая сидела, упрямо поджав губы. – А может, ты знаешь, как достать?

– Угу, – кивнула Анитси и часто заморгала, надув щёки.

Элайза перестала смеяться и усталым взглядом выжидающе посмотрела на гостью.

– Понимаешь, Элайза, – начала та, – мне тоже очень нужны деньги. Я проиграла Бешенной Розе.

– Ты до сих пор участвуешь в гонках?

– Ага, только тренироваться мне негде. Воздушные патрули постоянно меня останавливают. Скоро решающий залёт, а я ещё совершенно сырая в плане подготовки. У меня отличная машинка, но почувствовать её как следует мне никак не удаётся. На кону крупная сумма. Я могу сорвать неплохой куш. Хватит и на институт, где я задолжала уже за два месяца, и вам на продвижение вашей программы.

Элайза хмурилась:

– Ты что-то хочешь у нас попросить?

– Да, – кивнула девушка, закусив губу. – Мне нужна магнитная манжета, которые носите вы.

– Зачем?

– Хочу вылететь за пределы города на нейтралку. И чтоб сигнал от моего штрихкода на засекали власти. Я хочу стать незаметной.

– Не боишься вызвать подозрения своим исчезновением?

– Пока я нахожусь в городе, никому и в голову не придёт следить за мной по сигналам от штрихкода, – она закатала рукав куртки и провела пальцем по чёрному, выбитому на коже треугольнику около локтевого сгиба. – Этим сейчас никто не занимается. Но стоит мне покинуть черту города, это сразу засекут.

– А как ты думаешь пролететь мимо пограничников?

– Подземные коридоры.

– Что?

– Во время войны с Асконией были вырыты подземные коридоры. Они выходили в разных точках нейтральной зоны. Там шли бои – ты помнишь.

– Я плохо знаю историю.

– Ну да! А откуда у тебя план города и сетка подземных коридоров?

– Кто тебе сказал такое? – Элайза покраснела.

Анитси только улыбнулась в ответ.

– Ну, – протянула Элайза – значит, тебе нужна манжета и план коридоров?

– Точно.

– Я хочу знать сумму, которую мы получим в случае твоего выигрыша.

Анитси довольно зажмурилась и потянулась в кресле:

– Две тысячи реалов.

– Ого! – Элайза приподняла бровь и затаила дыхание. – Хорошо, мне нравится. Будем считать, что договорились. Ещё чаю?

Глава 6. Экзамен Трофима

Учебный полигон гудел и стонал. Полсотни курсантов в этот день сдавали последний зачёт. Сейчас в воздухе находилось тридцать пять стратолётов, которые обгоняли друг друга и сбивали мишени. Учащиеся младших курсов окружили полигон и бурно обсуждали действия выпускников. Зачётная комиссия сидела за возвышающейся трибуной и наблюдала за происходящим через оптические приборы.

Наконец летательные аппараты группами стали приземляться, курсанты выходили из машин. Они снимали шлемы и, немного смущаясь, подходили к трибуне, поднимая правую ладонь вверх. Шум аплодисментов зрителей кружил голову, каждый считал себя особенным. Молодые крепкие парни, подшучивая друг над другом, стали подниматься в большой зал, где проходило вручение дипломов. Комиссия и зрители перекочевали туда же.

Трофим выделялся из толпы. Он был ниже всех остальных на полголовы. Поэтому парень шёл, словно вприпрыжку, улыбался, поднимая кверху испачканный уже чем-то нос, и говорил, не переставая, со своими спутниками. Никита шёл чуть позади и слушал разговор ребят. Он не вмешивался, просто слушал, и его серые добрые глаза светились азартом победы. Кто-то прошёл мимо Трофима, толкнув его плечом. Трофим лишь мельком взглянул на него, узнал Лайсона, чуть поморщился по привычке и продолжал свой торжественный путь.

Никита опустил ему руку на плечо и прошептал на ухо:

– Смотри, он что-то говорит Стоуну.

Трофим недовольно прищурился в сторону зав кафедрой. Действительно, Лайсон о чём-то оживлённо с ним беседовал, поглядывая в сторону Трофима.

– Да чёрт его знает, – неуверенно прошептал Трофим. – На всякого дурака внимание обращать…

Но смутные нехорошие предчувствия уже закрались ему в душу. Он стал осторожней улыбаться и чаще оглядываться по сторонам. Сквозь туман наблюдал церемонию награждения. Ему почему-то казалось, что все члены высокопоставленной комиссии заинтересованы им и поглядывают на него искоса. Это походило на лёгкое безумие, вызванное бессонными ночами и нервным переутомлением. Но всё оказалось не столь призрачным. Вскоре его позвали в отдельный кабинет.

– Трофим Родон? – высокий седой асконец с широкими, как у филина бровями, внимательно изучал монитор машины типа ИИ.

– Да, – тихо ответил парень, не сводя настороженного взгляда с заведующего кафедрой.

Стоун откашлялся.

– Подойдите сюда, молодой человек, – он пригласил его присоединиться к просмотру монитора.

Трофим подошёл.

– Что это? – тихо спросил он. На экране были изображены квадратики, кружочки и пунктирная линия, которая в хаотичном порядке пересекала всю картину.

– Это ваша траектория полёта, курсант, – так же тихо ответил ему заведующий кафедрой.

– Я как-то не так летал?

– О, вы летаете превосходно. И превосходно стреляете – ни одного промаха. Все мишени поражены, кроме тех, в которые вы вообще не отправили ни одного снаряда.

– Так это же раненные!

– Это ириканцы.

– Они не представляли для меня угрозы.

– Это пока они не представляют угрозы. Это очень коварная и мстительная раса. Их нужно уничтожать полностью. У вас была миссия полного уничтожения, так?

– Так, – Трофим поджал губы и опустил голову.

– Вы ослушались приказа, курсант. Это было учебное мероприятие, а если условия были бы настоящими?

Трофим не отвечал. Он чувствовал, что если скажет хоть что-то, что думает, плакал его диплом.

– Вот что, – выдохнул Стоун, – учитывая ваши физиологические показатели и оценки по теории, мы дадим вам диплом. Но забудьте о космодроме.

Трофим вздрогнул.

– Как? – прошептал он. – Это же невозможно.

– Невозможно допустить на космодром, в оплот нашего города, лояльного к потенциальным врагам пилота. Это было бы ошибкой. Нет, я не могу этого допустить.

– Но… Куда же?

– На границу. На западные ворота. Всё. Держите ваши бумаги.

Никогда Трофим не ощущал столько горечи в своём организме. Никогда мир не казался ему таким мрачным и непонятным. Он вышел на крышу здания, где стояли тарелки-такси и сел на маленькую скамейку, подперев голову руками. Самое обидное было, что он не чувствовал себя виноватым. Он искренне не понимал, для чего нужно было добивать раненых ириканцев. А ещё он и подумать не мог, что это делали другие. И Никита так делал.

С крыши поднимались в воздух тарелки-такси, люди разлетались по домам. Трофим оставался на крыше. Губы дрожали от обиды, хотелось кого-нибудь избить. Он выискивал глазами Лайсона, но тот, видимо, не стал испытывать судьбу и ушёл другой дорогой.

Вскоре на крыше появился Никита. Он сел рядом и толкнул плечом Трофима.

– Они посылают меня на границу, – выдохнул Трофим и опустил голову ещё ниже.

– Я знаю, – ответил Никита.

Они сидели долго на крыше, не проронив больше ни слова. Пока тарелки-такси не стали на автопилоте пустые возвращаться на закреплённую за ними программой площадку. Этот день Трофим навсегда запомнил как день разрушенных иллюзий.

Во второй половине дня он уже был дома. Отца ещё не было, не мудрено, у него сегодня важное совещание. Даже эти… ириканцы прилетели. Можно заняться самим собой. Трофим залез на свой чердак, где давно уже все было оборудовано под лабораторию, и зарылся в бумагах. Он делал вычисления на бумаге, почему-то так легче было ему сосредоточиться. Скоро он забыл свой неудачный день и, прикусив язык от усердия, погрузился в мир вычислений. Сейчас уже было не важно решение комиссии, главное, чтобы стенки генератора выдерживали супер луч. Трофим энергично почесал затылок, выдохнул и быстро смял лист бумаги, одним точным, отработанным движением отправляя бумажный комок в урну. Налив себе стакан бодрящего напитка, он включил машину типа ИИ (искусственный интеллект), прищурил глаза и набрал программу для вычисления.

– Нужен совершенно другой генератор, – тихо прошептал он сам себе, – но как его совместить с общей системой? А что если?..

Пальцы забегали по клавиатуре, и Трофим превратился в продолжение вычислительной машины.

Глава 7. Встреча ириканцев в Асконии

Зал заседаний в правительственном доме постепенно заполнялся людьми. Зажглись большие лампы, которые осветили помещение полностью, включая высокие балконы и дальние диваны. Постепенно гул стал стихать, приглашённые уселись по своим местам. В центре зала остался пустовать Т-образный стол. Ждали гостей. Наконец, к ножке Т-образного стола подошел выбранный председатель собрания министр обороны, господин Якуб Вуйцик. Он откашлялся и произнёс несколько театрально, с искусственным надрывом:

– Господа, спасибо, что пришли сегодня. Прошу всех внимания, встречайте гостей нашего города: пятёрка ведущих генетиков Ирика: Алмазова, Чаплинг, Ким, Бахметова и Бескровных.

Под стройный сдержанный ритм аплодисментов в зал вошли ириканки. Они шли с ровными спинами и гордо приподнятыми подбородками, настороженно оглядывая присутствующих, словно свысока. Плавной походкой делегация подплыла к Т–образному столу и ириканки заняли верхушечную его часть. Садились по очереди. Сначала уселись крайние, затем те, что были ближе к центру, а последней опустилась в кресло Бескровных. Таким образом, всем присутствующим асконцам стало предельно ясно распределение власти в делегации ириканок.

К столу переговоров из зала вышли девять асконцев. В числе их был Игорь Родон. Он был в парадной форме, которую очень долго не надевал и которая уже давила ему в плечах. Оттого он то и дело передёргивал спиной с самым серьёзным выражением лица. Делегация асконцев рассаживалась в обратном порядке. То есть: сначала во главе стола, напротив Бескровных сел министр обороны, потом от него вдоль стола по очереди по направлению к столу ириканок все остальные. Малакаи в модном сюртучке с большим воротником красовался рядом со своим господином. Родон был не самой влиятельной фигурой в этом составе, потому оказался около гостей города.

Впервые он видел так близко ириканцев. Он старался сосредоточиться на речи министра, но голова то и дело поворачивалась в сторону странных для него людей.

Особенно его любопытство разжигал Бескровных, который сидел к нему ближе всех. Бледное лицо, чёрные волосы, собранные в высокую причёску (непонятно, как это всё держится), глаза здоровые, чёрные, внимательные. Губы слишком строгие и плотно поджатые. Правда иногда, когда ириканец ловил на себе любопытный взгляд асконца, уголки губ слегка приподнимались, и на щеках появлялись маленькие ямочки. Шея ириканца показалась Игорю Родону слишком тонкой, но странной формы грудь, которая поднималась с каждым вдохом, буквально парализовала видавшего виды бывалого майора.

Его собственное внимание к гостям немного смущало Родона, но вскоре он заметил, что и другие асконцы, сидящие напротив него преимущественно учёные-генетики, тоже с любопытством посматривали на ириканцев. А ириканцы рассматривали с таким же интересом асконцев. Исключением был Бескровных. Такое ощущение, что ничего нового он не видел перед собой и, казалось, был единственным человеком за столом, который слушал председателя.

Тем временем председатель закончил свою вступительную речь, Бескровных поднялась и стала говорить свои слова:

– Я очень рада, что вы приняли моё предложение о переговорах. Тем более что отношения между нашими городами не самые лучшие. У нас с вами общая проблема. Порознь мы можем решать её вечно, но если объединить наши усилия, решение придёт гораздо быстрее.

Она сделала паузу и огляделась. За столом и на скамьях вокруг стола люди смотрели на неё в полной тишине, не отрывая взгляда. Во-первых, ириканец задел животрепещущую тему, во-вторых, асконцы в большинстве своём никогда не слышали от человека такого высокого и вместе с тем мягкого голоса. Ириканец завораживал и пугал одновременно.

– Двадцать лет назад, – продолжала Даяна, – была такая коалиция учёных, в которой участвовала и я, будучи ещё совсем юной девушкой. Мартин Кари, асконец, ваш гениальный учёный-генетик возглавлял работу.

При этих словах оратор посмотрела на майора, сидящего рядом, но тот не поднял глаз.

– Работа была, – продолжала она, – о нахождении альтернативного способа репродукции человека, так как клонирование не оправдывает себя и не эффективно…

Гул, поднявшийся с галерок, прервал Даяну.

– Наши предки всю жизнь так жили…

– Это аморально!..

– Что вы предлагаете?..

– Гоните этих обезьян!

– Кто их вообще сюда пустил?!

Удар в гонг прекратил крики. Даяна с улыбкой выждала тишины.

– Могу я видеть министра здравоохранения? – тем же ровным голосом продолжала она.

Министр здравоохранения, сидевший рядом с председателем, напротив Малакаи, поднялся. Это был самый молодой их делегации асконцев. Должность министра здравоохранения досталась ему по наследству.

– Ричард Донован, к вашим услугам, – с лёгким элегантным полупоклоном произнёс он.

– Ричард, вы знакомы со статистикой в вашей отрасли, которой вы занимаетесь? – спросила Бескровных.

– Конечно. Она печальна, не спорю. У меня с собой некоторые данные, с позволения председателя я зачитаю некоторые цифры.

Министр обороны кивнул. Донован открыл папку.

– За последний год количество случаев удачного клонирования составило 66%, что на 10% меньше года предыдущего. Уровень смертности повысился на 15% по сравнению с ушедшим годом. Кроме того, всё чаще поступают прошения из стационарных лечебниц о… как вы думаете… увеличении площади больницы. Уровень заболеваний разного характера повысился на 43%. А если брать в отдельности душевные заболевания, то по соотношению с прошлыми годами уровень больных повысился на одну треть. Это катастрофа. И всё чаще под эту печальную категорию попадают люди от семнадцати до тридцати лет. Ещё отдельная часть моего доклада относится к соуцидальным моментам. Но об этом лучше расскажет доктор социологии Урбан Краенко.

С этими словами Донован поспешно сел, а его сосед поспешил подняться.

– Я, – он стал рыться в своей папке, – я очень долго изучаю население нашего города, этим вопросом занимались мой отец и дед, и отец деда – это очень важно для нашего будущего. Тут Ричард зачитал кое-какие цифры – они ужасны. Это правильно: когда рассматриваешь проблему в цифрах, картина становится яснее. Сейчас молодые учёные всё чаще прибегают к такому решению. У меня, к сожалению, нет точных данных, – он, извиняясь, огляделся и пожал плечами, – я человек старой закалки. Но характер сегодняшнего общества мне и так понятен, и я постараюсь вам описать. Самоубийства? Да, они стали намного чаще, и, что печально, убивают себя молодые люди. Непонятно, что их толкает на это. Но кроме такого печального явления существуют такие асоциальные факты, как участившиеся случаи насилия в тёмное время суток, образование групп с употреблением наркотиков и продвижением своей мрачной программы в виде массовых выступлений и беспорядков. Увеличиваются разводы, но это самое мирное, что происходит за последнее время.

С этими словами доктор суетливо сел, аккуратно расправляя полы своего сюртука.

– Я сокращу время наших переговоров, – продолжила Бескровных, – у нас то же самое. Даже цифры похожи. Но я и мои спутницы уверены, что есть выход из данного положения.

– И у вас есть, конечно, план, – предположил Вуйцик.

– Конечно, – кивнула Даяна высокой причёской, – это создание новой научной коалиции наших городов, – гул асконских голосов прошёлся среди зрителей. Даяна повысила голос и встала. – Я, помню, двадцать лет назад уже собирались в альянс асконцы и ириканки. Помню, что взрыв в лаборатории помешал дойти до истины. Кто же теперь вспомнит, из-за чего всё произошло, – ироническая усмешка её искривила губы, – но у Мартина Кари была идея. И если бы не его гибель, кто знает, может, не было бы у нас с вами такой маленькой проблемки, как вымирание.

Даяна замолчала и с вызовом оглядела всех присутствующих, включая сидящих в зале.

– Продолжайте, господин Бескровных, – поиграв желваками, произнёс министр обороны, пряча шею в широкие плечи.

– Госпожа Бескровных, – с улыбкой поправила Даяна.

– Как угодно, – Якуб Вуйцик вернул улыбку.

– Спасибо. Я предлагаю вновь собраться силами Асконии и Ирика. В нашем городе есть всё необходимое для работы. Мы готовы принять асконских учёных, оплачивая им жильё, питание и увеселительные мероприятия. А главное, мы можем финансировать всю работу.

Министр обороны пожал плечами и взглянул на Урбана Краенко. Тот приподнялся корпусом над столом и взглянул на выступающую.

– Это очень благородно с вашей стороны, – прожевал он старыми губами. – Очень настойчиво. Дело не в том, что нам жаль финансов на лабораторные исследования, мы можем себе позволить проведение исследований на нашей территории. И даже обеспечить безопасность учёных. Ведь вы опасаетесь (и справедливо опасаетесь) повтора диверсии. Неужели вы полагаете, что раз взрыв произошёл на территории Асконии, то Ирик тут совсем не причём. Я не хочу про вас думать как о недальновидном политике, – Краенко шумно вздохнул. – И даже не в этом дело. Что вы хотите от асконцев? Ведь идея Мартина Кари умерла вместе с ним.

– Я думаю, – произнесла Даяна, опустив взгляд на рядом сидящего майора Родона, – что об идеи Кари может знать его бывший супруг.

– Я?! – Игорь Родон вздрогнул и перестал рисовать чёртиков в сенсорной тетради. – Я ничего не знаю. Я говорил уже об этом. И до сих пор говорю, целых двадцать лет.