Правила охоты на ведьму

– Я тебя волкам скормлю, – пригрозила я.

Гнедая лошадка не ответила. Она не особо любила общаться с хозяйкой. Только печально посмотрела на меня, в очередной раз натужно вздохнула, завалилась на бок и…

Благополучно издохла, оставив растерянную чародейку в полнейшем одиночестве. До города было ещё три часа пешей прогулки.

ПУНКТ ТРЕТИЙ

Не доверяйте ей

«Лерейское княжество самое холодное и неприветливое из всех.

Не ходите туда».

Из путеводителя по Рустии.

Волкам несчастное существо я, конечно, не отдала. Наоборот, заприметила вдалеке фигурку работающего в поле мужичка и слезно попросила того присмотреть за лошадкой до моего возвращения из города. Мужичонок почесал окладистую бородку и почти свалил подальше, но с помощью слезной мольбы, разбавленной обещанием проклясть за отказ, согласился скоротать время весьма необычным способом.

Колдобистой дороге не было конца. За три часа ходьбы я возненавидела окружающую природу: редкие лесочки, осунувшиеся хижины, чахлые придорожные кусты. Мимо не проехала ни одна телега, не проскакало ни единого путника.

Почему кто-то безмятежно посапывает на печи, а я вынуждена добираться до будущего места работы едва ли не ползком? Где справедливость? Даже Хромоножке повезло – она отправилась в Кущи богов. Или где проводят вечность лошади?

Рядом с городом началась жизнь. Тощие собаки приветливо помахивали обрубками хвостов; конопатые дети, улюлюкая, носились за псами с вытесанными из веток ножами; воняющие брагой мужики спали по обочинам. Мрачные дружинники вальяжно расхаживали по вытоптанным в грязи дорожкам. Один из них, нескладный и сутуловатый, похлопал меня по плечу.

– Это… Ты куда?

– Туда, – я неопределенно указала пальцем.

– А на кой ляд? Нам нищих и своих хватает.

– По приглашению на службу.

– Зачем? – продолжал допытываться стражник. – К кому? Покажи бумаги.

Вот ещё, объясняться с каждым встречным! Вздохнула полной грудью и улыбнулась самой теплой из возможных улыбок.

– Дяденька-стражник, – засюсюкала я, всучив дружиннику бумагу с направлением, – отстаньте, пожалуйста. У меня лошадь скопытилась, поэтому за ней следит какой-то мужчина. Мне некогда беседовать.

– А зачем следит? – Стражник настороженно захлопал белесыми ресницами.

– Чтоб не убежала, – с ленцой сообщила я. – А ещё я ученица болотной ведьмы. Не пропустишь?

– Не пропущу, – гордо вымолвил дружинник, дочитав бумагу и отодвинувшись в сторонку. – Ходят тут всякие… Общественный дух подрывают.

В чём-то он прав. Насчет «всяких» ничего сказать не могу, но город точно всплакнет, познакомившись со мной.

До княжеского имения, указанного как пункт встречи с нанимателями, я шла около получаса. Оно нашлось практически сразу, как пустующие окраины сменились оживленными улочками. К дому вели все вымощенные камнем тропинки в этом захудалом городе. Кажется, боги давно поставили на Капитске жирный крест. Дома скосились от времени и непогоды, рынок словно вымер, а единственный воришка, встретившийся на пути, слезно попросил «милостивую госпожу» отдать ему кошелечек. Особо неразумная собака робко пристроилась к ноге, за что получила троекратное проклятье и слабый пинок под мягкое место.

Город походил на крупное село. Выделялся только расписной дом князя да стремящиеся в небо башенки постовых.

В имение я так и не попала. На выходе меня изловила пухлая женщина в непривычно длинной юбке, та волочилась по земле. Дама кокетливо поправила угольно-черные вьющиеся волосы и воскликнула, оскаливаясь во весь рот:

– Деточка! Родненькая!

– Кто? – Я огляделась.

Прием показался чрезмерно пышным для чародейки сомнительной наружности.

– Как дороженька, лошадка не устала? – заискивающе тараторила женщина.

– Ей хорошо, – заверила я. – Вы, наверное, обознались. Я приехала по направлению из столицы.

Дама закивала с такой силой, что я испугалась. Как бы голова не оторвалась от короткой шеи.

– Да-да, дошла весточка. Дождались спасительницу!

«Почему письмо пришло быстрее, чем работница?!» – вознегодовала я. Впрочем, ответ прост: письмо тащила не изнеможенная лошадь, а воробьиная почта. Тощий с виду воробышек умудрялся за неделю доставить весточку в другой конец страны. Конечно, можно было бы отправить зов с помощью магии, но сомневаюсь, что в княжестве, где нет чародейки для обучения детей, работают специально обученные отправители зовов.

Куда сильнее волновало то, каким образом меня вознесли в ранг спасителей. И что мне за это будет.

– Можете звать меня Ладой.

Мою протянутую руку сжали в крепких объятиях.

– Ладочка! – возопила ненормальная. – Я – Ельна.

– Приятно познакомиться. Знаете… – Я засеменила назад. – Лучше – Славой.

– Славочка! – Губы расплылись в счастливой улыбке.

Нужно было остаться с Хромоножкой. Прилегла бы рядом, обняла… померла по-тихому.

– Честно говоря, мне больше нравится полное имя – Ладислава, – решилась я, искренне веря в невозможность ласкового сокращения. Ошиблась.

– Ладиславусечка наша! – «Ладиславусечка» поперхнулась. – Мы ж колдуна столько месяцев ждем. Наши-то, самоучки треклятые, двух слов связать не могут, магичат по бумажкам каким-то. Неучи.

Интересно, признаваться ли, что я такая же бездарная самоучка?

Пути к бегству мне отрезали. Ельна цепко ухватилась за мой локоть и потащила к пустующей центральной площади. Я бежала позади, едва поспевая за прыткой женщиной. Так и не поняла, можно ли считать ее моим наемщиком. Если так: боги, за какие согрешения вы наказываете меня?

– Куда мы? – выдернув локоть, пропищала я.

– Город покажу.

– А может, вначале – дом? – жалобно всхлипнула.

Живот заунывно урчал, всё тело чесалось. Я в принципе не горела желанием рассматривать безликие улочки, но сейчас – особенно.

– Какой дом? – опешила Ельна.

– Мне сказали, он предоставляется вместе с работой.

Глаза провожатой непроизвольно округлились до размеров небольших блюдец. Она разом обмякла, затеребила рукав моей рубашки. Наконец, махнула рукой:

– Так уж и быть, пойдем. И то верно, чего вам бояться-то?

– А чего нам бояться? – Я в сомнениях искривила бровь.

– Так нечего, – окончательно запутала меня Ельна. – Вот и он.

Буквально в сотне локтей от родового гнезда князей находилось место моего предполагаемого существования. Небольшое, но крепко сколоченное двухэтажное зданьице с расписными ставнями и узорной крышей выглядело слишком богато для простой колдуньи. Ельна приоткрыла незапертую дверь. Та пронзительно скрипнула, распахиваясь настежь.

Дом был, к сожалению, занят – его облюбовали насекомые. Паутина оплела все стены в замысловатые орнаменты, сами пауки, каждый размером с ноготь, раскачивались на тонких ниточках, как на качелях. В момент знакомства с домом передернулась даже я, привыкшая к ужасам, ибо вспомнила заброшенные склепы.

– Ну, – пробормотала Ельна, не рискнув переступить порог, – если прибраться – приличный домишко для хорошенькой девушки.

– Да, – согласилась «хорошенькая девушка», – тут… неплохо. Но почему дом пустует?

Ельна сделала широкий шаг от крыльца и заявила:

– Народ-то суеверный, а тут до вас пятеро в Божьи кущи отправились. За полгода.

Я так и застыла с открытым ртом посреди запущенных сеней.

– Но они сами умерли,– непонятным образом утешила Ельна. – Одного сожрала собака, другой захворал, третий вон с той лестницы скатился. Четвертая…

– Хватит, – застонала я.

Один паучок бесцеремонно заполз за шиворот. Его крошечные лапки ощупали рубаху. Если бы он мог говорить, то, наверное, поприветствовал бы нежеланную домовладелицу, а затем с удовольствием перекусил ею.

Изумительно! Пять человек. За полгода. По одному в месяц. Постоянство – признак качества. Оставалось время как раз для меня. Дом окончательно потерял возможную прелесть.

– Но вы же молодая, – радостно подытожила Ельна. – Не суеверная?

– И?

– Не собираетесь умирать?

– Вроде нет.

– Значит, заселяйтесь. Ничего с вами не случится. Я к вам зайду через часик-другой – покажу город да школу, где будете преподавать.

Живот то ли от страха, то ли от голода свело долгой судорогой.

– А перекусить ничего не найдется?

– Обязательно принесу! Вы только не уходите!

И она спешно скрылась из виду, оставив меня созерцать жутковатое замусоренное тряпками помещение. Ладно, не зря ж родилась чародейкой, уж с бытовыми проблемами расправлюсь.

Взрыв громыхнул вскоре после ухода Ельны. В окнах дома полыхнуло алым, оповестив округу о том, что от пауков я избавилась довольно изощренным способом: выжгла их. Из трубы повалил едкий черный дым, застилающий небеса. На представление сбежались встревоженные соседи.

– Чумной дом, – всплакнула бабушка. – Совсем юная девка была…

– Быстро она тудыть-то отправилась, – поддакнул охрипший мужской голос. – Другие недельку хоть, но держались.

– Пожить совсем не успела.

– Интересно, обуглились телеса али нет?

– Вдруг вещи какие остались после нее, – проблеял особо жадный паренек.

Замызганная сажей морда выглянула в окошко, сверкая зелеными глазищами. На лицах «встречающих» моментально появилась крайняя степень огорчения моей живучестью. Народ, не нашедший свеженького мертвеца в многострадальном доме, понуро разошелся.

Второй этаж оказался пригоднее для существования: в нем требовалось подмести полы, выкинуть жутко пахнущие тряпки и избавиться от выводка крыс. Точнее от того, что от них осталось – много разлагающихся трупиков, прижавшихся друг к другу тельцами.

Уборку прервал настойчивый стук в дверь. Я сбежала вниз по скрипящей лестнице, позабыв о том, что до сих пор держу одну из мышей за хвост. На пороге вновь возвышалась Ельна, которая приоделась в крайне парадную одежду: цветастое платье до щиколоток да сапожки на клепаных застежках. Из пушистых волос выглядывал бутон розы.

Я застыла у порога с мышью в одной руке и веником – в другой.

Для меня вырядилась, что ли?

За Ельной стоял молодой мужчина самой обворожительной наружности: прямой нос, резко очерченная линия бровей, глаза цвета небес в солнечный день. Золотистые волосы шелком спадали на широкие плечи. О подвигах таких красавцев поэты слагают замысловатые песни, а девушки штабелями валятся к их ногам.

Я моментально зарделась и, не задумываясь, вручила мужчине мышь. Он принял своеобразный подарок с вымученной улыбкой на тонких губах.

– Ой, да выбросите вы её, – истерично хихикнула я, неожиданно вспоминая о прорехе в рубашке, засаленных после путешествия волосах и саже на щеках.

– С удовольствием, – хмыкнул мужчина. Голос подходил под внешность – ровный, мелодичный, напевный. – Рад познакомиться с вами, Ладислава.

– Всемил наш князь, – встряла раскрасневшаяся Ельна. – Солнышко для всего княжества.

Мужчина притворно закатил глаза и произнес:

– Мы рады, что на наши мольбы откликнулась столь милая девушка. Городу не хватает колдуньи. Вы, думается, учились у людей, чьи возможности нам и не представить.

«Ага, вам и не снилось, откуда выползла ваша чародейка», – я едва сдержала глуповатый смешок.

– И всё же. Работа хорошая, отчего же так долго искали учителя?

– До вас приезжало несколько наемников, но, к сожалению, не пришлись мы им по душе. Говорят: нет творческого роста. Увы, княжество маленькое, не знающее роскоши, – и заметив, как я скисла, князь тут же поправился: – Зато люди свойские, секретов не держим, за замками не прячемся.

«Это точно. Хоронить меня они пришли очень по-свойски».

– Ладислава, – продолжил Всемил, – не откажите мне в чести показать вам город. Но вначале побеседуем за обедом, расскажете о путешествии до княжества.

– Называйте меня Ладой, – в очередной раз смилостивилась я.

Всемил дождался, пока я, чуть не прищемив пальцы, закрою входную дверь, а затем галантно подал руку, помогая спуститься со ступенек.

– Вы красивы, – любезно подметил он, наблюдая, как я пытаюсь отряхнуть волосы от паутины.

Я мельком взглянула на себя в отражение лужи и закашлялась от стыда. Или у князя напрочь отсутствует вкус, или присутствует обостренное чувство такта.

– Как добрались? – Всемил завел непринужденную беседу.

– О! – вместо внятного ответа я встрепенулась. – А вы можете отправить кого-нибудь с телегой к южной дороге в город?

– Разумеется, отправим сей же момент. Но для чего?

– Да у меня кобыла там издохла. Похоронить хочу.

В синих глазах промелькнул долгожданный испуг. Но князь, не обронив ни слова против, подозвал Ельну и, дождавшись, когда та уйдет на поиски слуги, неестественно усмехнулся:

– Как же вы так измотали лошадь?

Я промолчала, кокетливо подмигнув князю.

Он судорожно сглотнул засевший в горле комок и поспешил куда-то вдаль.

Вот и познакомились.

ПУНКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

Остерегайтесь её ворожбы

«Светлячок» безвреден для чародея или других существ.

Причинить им вред попросту невозможно».

Книга по бытовой магии, страница тридцатая.

Спустя годы лишений и тяжб я была вознаграждена по заслугам: теплом, уютом и множеством еды.

Да такой вкуснотищи я в жизни не пробовала! Картошка с заморскими специями, кроваво красное вино со вкусом вишни, пироги с морошкой и клюквой. А в прозрачном, словно морская гладь, бульоне плавал огромный кусок мяса. Отожравшись, я разомлела, начала клевать носом прямо за столом, но Всемил растормошил меня и повел на обзорную прогулку.

К моему ликованию, осматривать было нечего. Князь страстно рассказывал о живописном парке на другом конце Капитска, о статуе богини плодородия, находящейся там же. В итоге оказалось, что в пределах ходьбы располагалось немногое: рынок на площади, тихий и сонный; маленькое озерцо, покрытое коркой льда; храм во имя покровительницы княжества да великолепный князь, вслед которому женщины любых возрастов бросали голодные взгляды.

Я в запачканной куртке и прорванных штанах напоминала чучело. Всемил не обращал внимания на окружающих и расхваливал меня и навыки, которыми я, по его мнению, обладала. Сладкий голос набил оскомину, но деликатно попросить князя замолчать мешала совесть. Он вроде как от всей души, а я…

– У вас жена-то есть? – выпалила я первое, что пришло в голову.

Как и полагается, в голову мою забредала всякая ересь.

– Нет, – озадаченно ответил он. – А почему «то»?

– Замечательно то, что её нет – вот почему. – Потерла ладонь о ладонь.

– Так почему?

– А почему бы и нет?

Князь крепко задумался, ибо продолжать беседу в подобном духе не смог. Я, радостно насвистывая под нос незамысловатую мелодию, наслаждалась замешательством. Наступила долгожданная тишина.

Наверное, я зажралась, но Всемил был такой замечательный, точно вылизанный, что доводил до тошноты. Всеобщего трепета я не разделяла. Ну, плечи широкие, ну, голос обволакивающий, ну, ямочки на щеках. Разве это делает мужчину мужчиной?..

А если не это, то что?

По правде, в мужчинах я разбиралась на уровне: «О, оно умеет говорить!»

Вскоре мы добрались до одноэтажной школы. Давным-давно здание это принадлежало кому-то из богачей, и хотя резные колонны «украсили» неприличные надписи, а двери перекосились, оно не утратило былого величия. Едва заметного, неосязаемого великолепия, прячущегося в длинных извилистых коридорах и высоких потолках.

Здесь обучали ребятню любого статуса и возраста: от пятилетних крестьянских малышей до рослых розовощеких пацанят из зажиточных семей. С той разницей, что бедным ученикам вдалбливали основы чтения да учили считать до сотни, а детям побогаче умудрялись впихнуть в непокорные головы даже магию.

Глупость несусветная! Колдовству, как и любого прирожденному таланту не обучить. Сила сама шарахнет да так, что никакие объяснения не помогут.

– Как я буду учить детей? – всё-таки спросила я. – Вдруг у них не окажется способностей?

– Сделаете вид, будто таковые имеются. – Всемил развел руками. – Да и к детям особо не приставайте. Расскажите основы, приучите к порядку, покажите парочку простейших, а главное – безопасных чар. Коль кто захочет, сам попросит о дополнительном обучении.

Я рассеянно кивнула.

– Кстати, вот помещение для занятий.

Всемил пропустил меня в продолговатую комнатушку. Кроме привычных скамеек, та оказалась полностью заставлена ещё и фигурками из стекла, расставленными на хлипких навесных полках. Стекло пускало по кабинету замысловатые блики, искрилось, блестело под ниточками солнечных лучей.

Оно же стоит невероятных денег! Матушки!

– Э-э-э, а зачем всё это? Опасно ведь… – иных слов я попросту не подобрала.

– Родители хотят погрузить детишек в мир магии. – Всемил заулыбался. – Что может произойти?

Да всё что угодно!

Плохо ты знаком со мной, князь.

– Не забывайте о случайности. Украшения легко разбить, а восстановить проблематично.

– Не переживайте, Ладислава, – небрежно бросил мужчина, – ребята аккуратные, им известна цена этих вещиц и плата за ослушание. Да и я надеюсь, вы не станете злоупотреблять практикой. Погрузитесь в теорию, байки, поучительные рассказы. Но что я учу, право слово! Вы, если верить рекомендации, и сами прекрасно разбираетесь в обучении детей. Не давайте им самодурствовать, а сами они бить стекло не станут.

Конечно же, князь не понимал, что учительница может расколошматить хрупкие фигурки в одиночку.

– Занятия начинаются с рассветом, – не заметив тревоги в моих глазах, продолжил Всемил. – Уговорю найти ребятишек для вас на ранний час. Проведете урок и дальнейший день полностью в вашем распоряжении. Не опоздаете?

– Я никогда не опаздываю, – заверила князя девушка, которая приехала на три дня позже обещанного.

Вообще в мои планы не входило просыпаться в тот момент, когда приличные ведьмы засыпают. Но я обязана доказать всем, и в первую очередь самой себе, что на мне ни природа, ни боги не отдохнули. Пусть я не практикующий колдун, зато прекрасный теоретик! Авось всё получится.

Мне попался крайне сомнительный «авось».

***

Я еле заставила себя слезть с кровати и зябко повела плечами. Сквозь щели в дом заползали холода и ветра. С небес степенно сходила непроглядная тьма. Звезды растворились в туманном покрывале. Замолкли сиплые собаки.

Отсыревшая кровать не дала толком выспаться, и сейчас я ощущала себя разбитой и дряхлой.

На горизонте проявлялось похожее на кляксу рыжее пятно рассвета. В танце кружил снег. Его крупные хлопья медленно спускались и исчезали, едва касаясь покрытой изморозью земли. Город затих, словно вымер.

Противно скрипели половицы, а одна ступенька лестницы чуть не проломилась подо мной. Обстановка угнетала, не спасали и найденные огарки свечей, трепещущий огонь которых слабо освещал углы сеней.

Не найдя ни времени, ни сил для растопки бани, я с помощью магии подогрела воду прямо в корыте, быстренько ополоснулась. Под собственную неприличную ругань, безостановочно шмыгая носом, оделась, перекусила остатками вчерашнего обеда и направилась к школе. Шла я туда скорее по интуиции, потому как в потемках очертания Капитска выглядели однообразно. Покуда тут знать, где сворачивать и на что ориентироваться?

Сонные дети нехотя подтягивались к входу. Те, что стояли снаружи, рассматривали мою пыхтящую, спотыкающуюся персону с небывалым интересом.

– Тетенька, будете нас учить? – Худощавый мальчонка в залатанных штанишках и тоненькой рубахе подергал меня за рукав. – Чему?

– Колдовству, – буркнула я, тут же устыдившись собственной грубости.

– Не надо, тетенька ведьма, – прошептал мальчик, – пожалуйста. Мы хорошие.

– Да я к министерским, – с раскаянием промычала «ведьма».

– А, этих запросто.

Мальчонка кивнул и убежал к друзьям.

Когда я добралась до кабинета, там уже ожидало в нетерпении тринадцать разновозрастных учеников. Объединяло их недовольство на лицах. Губы были одинаково выпячены, взгляды источали презрение. Дети не удосужились даже поприветствовать меня. Обстановка накалялась.

Я уселась на одиноко стоящий у стены стул, закинув ногу на ногу, но быстро передумала и поднялась, чтобы возвыситься над ребятами. В движениях проявлялась нервозность. Ученики прожигали меня взглядами.

– Доброе утро, – соврала я. – Родители рассказали вам о новом предмете? Его буду вести я. Зовите меня Ладисл…

Взялась записывать имя мелом на доске, но была перебита.

– Эй, учительница! Мы сможем поджигать людей?! – нетерпеливо поинтересовался вихрастый паренек лет двенадцати

– Сомневаюсь.

– А прислугу? – кровожадно крикнула маленькая девочка с двумя длинными рыжими косами.

У меня от возмущения перехватило дыхание.

– Они – не люди?!

– Нет, – хором воскликнули изумленные «незнанием» дети. – Они – слуги.

– В любом случае, обойдемся без поджигания. Давайте начнем занятие?

Гомон постепенно затих. Я прокашлялась и… замолчала.

Пауза неприлично затягивалась. Наружу выплыла крохотная проблема: во мне напрочь отсутствовала способность к ораторскому искусству. Ощущать силу внутри себя и рассказывать о ней детям – разные вещи. Нудные лекции из уст ведьмы давно забылись, а придумать речь самостоятельно оказалось непосильной задачей.

Дети рассматривали меня с любопытством и вновь вернувшейся недоброжелательностью. Сбежать, что ли? Краткий миг позора, и я буду далеко отсюда. А если прихвачу парочку стеклянных фигурок – обеспечу себе месяц-другой безбедной жизни.

– Эм… в общем… – пробубнила я.

– Покажите магию, – спасла положение низенькая светловолосая ученица.

– Почему бы и нет… – Занятие предстояло опасное, но из двух зол я избрала менее постыдную.

Из сумки, до сих пор стоящей у стула, я достала увесистую книжку и наугад выбрала в ней чары. Детям повезло. Мне попалось крошечное пламя, освещающее помещение и совершенно безопасное для окружающих.

Несколько пасов, шепот про себя. Ало-золотой огонек под восхищенные вопли поднялся к выбеленному потолку, а после опустился на уровень глаз. Я с легкостью управляла им, направляя влево-вправо движением ладони. «Светлячок» долетел до стеклянной фигурки, ударился об нее (немного не рассчитала расстояние), замер, а потом…

Молниеносно принялся биться о стены кабинета. Я пыталась остановить безумный огонек, а ребятня, считающая случившееся представлением, хохотала от восторга. Ровно до тех пор, пока «безопасный» светлячок не ударился о платок на шее светловолосой ученицы и не запылал настоящим пожаром.

Девочка завизжала от страха, дети вскочили с лавок, я выругалась в голос. Чары вызова дождя всплыли в голове мгновенно. Новая порция немудреных пассов, спешный шепот. Девочка вроде не пострадала, скинула платок на пол, но под сомнение ставился авторитет мага и «столичного работника», а значит, действовать требовалось незамедлительно.

Полил дождь. С такой мощью, что затопил комнатку слоем воды толщиной в палец. Пришлось спешно сбегать с места позора: через распахнутое окно, чтобы не попадаться на глаза другим учителям. Только пересчитав учеников и тщательно осмотрев каждого из них, я выдохнула с облегчением.

Мысли мешались. Плакала моя работа. Подвергла опасности министерских детей, чуть не угробила ни в чем неповинную девочку. Устроила потоп. И это за полчаса занятия.

Меня непременно высекут. Или сразу вздернут.

Самое обидное, что даже браслет-нейтрализатор не сумел сдержать поток энергии.

– А вы сказали, что никого не будете поджигать, – обиженно пискнула лишенная платка девочка.

– Я нечаянно, – уныло возразила я.

Ученики молчали. Меня закидают камнями. Потом подвесят. Или наоборот. Могут и не казнить – оставьте меня наедине с собственной удачливостью, и я уничтожу себя самостоятельно, добровольно, в кратчайшие сроки.

– Тетенька-учительница. – Раздался тихий голос. – Вы…

Я зажмурилась.

– Самая лучшая! – послышалось со всех сторон.

– Ух! Настоящее представление.

– И побег!

– А горел-то мой платок! – горделиво голосила девочка. – Ничегошеньки не болит, а горел прямо туточки!

Ребята выстроились в очередь, чтобы потрогать ее шею.

– Я тоже так хочу.

– А чему вы ещё нас научите?

– Я стану чародеем!

Дети носились вокруг меня, как полоумные храмовники около статуй божеств. Они принялись хватать меня за руки, восхвалять несуществующие достоинства и вообще вести себя крайне неразумно. Мне невероятно повезло, буря утихла, не успев начаться.

– Вы не расскажете родителям о произошедшем? – пораженно спросила я.

– А должны? – хором отозвались ученики.

– Наверное, нет.

Маленький обман пошел бы всем на пользу.