Гибрид

– Пошли в город.

– Что?

За все время пребывания в центре ни Джеймс, ни Алёна ни разу не были за стенами центра, а их прогулка ограничивалась общим парком.

– Джими, ты серьезно?

– Да.

– Уверен, что нас отпустят?

– А мы будем спрашивать? – Джеймс посмотрел на Алёну. На его лице было столько решимости, что сомневаться в его словах было глупо. – Погуляем и вернемся.

– Джими, это побег!

– И? Мы же не навсегда. Все будут заняты, вряд ли они заметят наше отсутствие пару часов. К тому же, разве сегодня не свободный день?

– Уверена, такая свобода на тебя не распространяется. И как ты собираешься сбежать?

– Сначала я хотел через центральную дверь, просто стащив чей-нибудь пропуск, но там много охраны и лишний шум. Поэтому, воспользуемся выходом возле D корпуса.

– Производственный въезд?

– Да. Завтра привезут новое оборудование медикам, ворота некоторое время будут открыты.

– Когда в тебе появилось столько смелости? – Алёна продолжала заваливать Джеймса вопросами.

– У меня плохое предчувствие, – мальчик сел рядом с девочкой-роботом.

– О чем ты?

– Мне кажется, что если не сегодня, то никогда. Алёна, мне надоело сидеть взаперти. Неужели тебе не хочется посмотреть на Империю?

– В меня загружена подробная карта всего Карне. Думаю, я не совсем тебя понимаю.

Джеймс опер голову руками и тяжело вдохнул. Казалось, он что-то хотел сказать, но Алёна его перебила:

– Но это не отменяет того, что я хочу погулять с тобой по городу. Давай сбежим!

Девочка рассмеялась. Джеймс, и без того влюбленный в ее смех, завороженно наблюдал за человеческими эмоциями на ее электронном лице.

В обсуждении грандиозного побега и маршрута прогулки друзья не заметили, как наступило утро. Первые лучи солнца выглянули из-за горизонта.

– Мне нужно вернуться к себе, а то Гувер будет ворчать, – попрощалась Алёна.

– Да он всегда ворчит, – подметил Джеймс. – Так мы договорились?

– Конечно, сообщник.

Девочка помахала и скрылась за дверью. Джеймс с разбегу плюхнулся в кровать, однако сна не было ни в одном глазу. Его переполняло как ожидание предстоящего сумасшествия, так и тревога. Что же именно не дает покоя?

Спустя несколько часов раздался стук в дверь. Джеймс, так и не заснувший, решил притворится спящим:

– Кто? – сонным голосом спросил он.

Вместо ответа последовал звук открывающейся двери. Повернувшись, мальчик увидел старика Элима, Гувера, Жасмин с кучей шариков и Алёну, аккуратно держащую праздничный торт.

– С Днем Рождения, Джеймс! – все на перебой начали поздравлять Джеймса.

Алёна протянула другу двуярусный белый торт с персиковой начинкой и красивым числом «13» наверху. Старик зажег свечи и произнес:

– Загадывай желание и задувай.

На редкость, сегодня все были на позитиве. Даже вечно хмурый Гувер изредка улыбался. Такая обстановка позволила отвлечься мальчику от дурный мыслей и окунутся с головой в атмосферу праздника.

«Я хочу…» – начал загадывать Джеймс.

– Ура-а! – закричала Алёна, когда ее друг разом сдул все огоньки.

– Встаньте поближе, – Жасмин устанавливала камеру на штативе. – Я ставлю таймер.

Начался обратный отсчет. Жасмин подбежала и встала рядом. Взрослые встали позади, а на переднем плане остались именинник с тортом и его любимый друг. Радостный момент, запечатленный не только на фотопленке, но в памяти каждого.

– А подарки? – спросил Джеймс, оглядываясь по сторонам.

– Вот наглец! – засмеялся старик. – А подарок тебя ждет вечером.

– Почему?

– А вот, потому что, – ответил Гувер. – Сегодня у тебя свободный день, отдохни как следует, а ближе к вечеру мы будем ждать тебя в центральном зале.

– Заинтриговали, – Джеймс посмотрел на торт, – а чай?

– А вот чай идем пить сейчас, – Жасмин забрала пирог из рук мальчика и направилась к выходу. – Одевайся и спускайся в кафетерий.

Взрослые ушли. Алёна еще раз поздравила друга и осталась его ждать.

– Грузовик с аппаратурой приедет около часу, и пробудет два часа, – сказала девочка-робот. – Я слышала разговор возле въезда.

– Значит, не будем далеко уходить. Нужно успеть на вечернюю встречу. Пойдем сразу после чаепития, – Гувер натянул футболку, и друзья пошли на праздник.

Тортикопоедание длилось недолго, так как взрослой части гостей надо было работать. Напомнив еще раз о вечернем сборе, все разошлись по рабочим местам, а вот Алёна с Джеймсом направились на улицу.

Информация о грузовике не оказалось точной: друзья вышли в тот момент, когда техника заезжала на территорию центра.

– Сейчас его уйдут сопровождать и проверять, а мы быстро пробежим вон там, – Джеймс указал левую сторону ворот. Тесты не прошли даром; мальчику всегда удавалось быстро анализировать ситуацию и принимать верные решения.

– Смотри, уходят! – Алёна указала на конвой.

– Да, сейчас!

Джеймс взял за руку подругу и рванул к выходу. Если бы Алёна не была роботом, то вряд ли бы поспела за другом, так как бежал он очень быстро. Покинув территорию центра, друзья засели за ближайшим кустом, чтобы перевести дух. Ну, отдышаться требовалось только Джеймсу.

– Так вот зачем из тебя гибрида делают, – съязвила Алёна.

– Не напоминай, – Джеймс сделал несколько глубоких вдохов и начал оглядываться по сторонам. – Покажи карту.

Алёна вытянула руку и направила указательный палец на землю. В следующий момент на зеленой траве раскинулся подробный макет города.

– Надеюсь, в тебя загружено последнее обновление, – съязвил в ответ Джеймс. Что ж, 1:1. – Можешь увеличить наш район?

Несколько секунд и карта уменьшилась, показывая только округу научного центра.

– У нас не так много времени, поэтому далеко уйти не получится, – сказала Алёна.

– Верно. Вот здесь территория центра. Так, тут жилой кампус, здесь Академия… – Джеймс водил взглядом по макету, словно запоминая наизусть всю местность.

– Тогда, может, сюда? – свободной рукой девочка-робот указала на озеро рядом с жилым кампусом.

– Это с другой стороны от нас, но времени должно хватить. Давай попробуем!

Карта скрылась, и друзья направились за приключениями. И не будем говорить, на какое место они их отыскали.

Роботы были обычным явлением в городе, а Джеймс участвовал в секретном проекте: это позволяло их спокойно прогуливаться, не пряча лица

от прохожих. Мальчик шел и, как сова, крутил головой на все 360 градусов, чтобы не пропустить ни одной детали.

Пусть Алёна и робот, пусть в нее загружена вся информация, но это не заменит реальных впечатлений от увиденного. По улицам бежала жизнь, люди куда-то безостановочно торопились. Друзья вышли на тропинку, ведущую напрямую в кампус. Дорожка была вымощена причудливым узором из нежно-голубого и серого кирпича. Вдалеке виднелся фонтан, на котором беззаботно резвились дети. Джеймсу подумалось, что он мог быть среди них, если бы не попал в центр. Было бы здорово, наверно…

Внимание Алёны привлекли бабочки. Одна из них, ярко-желтого оттенка, села прямо на голову робота, после чего пересела на ближайшую ромашку.

– Ты ведь не можешь чувствовать запах? – спросил Джеймс, увидев, как подруга рассматривает цветы.

– Да, во мне нет такой функции. Гувер посчитал ее не необходимой.

– Они очень сладко пахнут, – Джеймс присел рядом. – Даже не знаю, с чем сравнить. Представь себе зеленое бескрайнее поле, скошенную траву и множество насекомых: бабочек, пчел, стрекоз и кузнечиков. Кое-где виднеются редкие ягодки клубники, а рядом трудятся муравьи. Красиво?

– Очень, – девочка мечтательно закрыла глаза.\

– Вот весь этот пейзаж соединен в одном запахе ромашки.

Алёна удивленно посмотрела на Джеймса. Так странно, ему удалось описать запах обычными картинками так, что на секунду почудилось, будто девочка-робот смогла его ощутить.

– Значит, моими любимыми цветами будут ромашки, – девочка осторожно сорвала один из цветков и положила себе в отсек, находившийся в туловище. – На память о сегодняшнем дне.

Время было сильно ограничено, поэтому юные сбежавшие направились дальше. Вблизи дома кампуса выглядели куда больше, нежели из окон центра. Друзья без остановки обсуждали все, что видели – голубое небо, причудливые облака, пролетающих мимо птиц и проходящих людей. Восторг вызывали пушистые шмели, тополиный пух, и даже пыль на зданиях. Вне лаборатории они существовали, как обычные дети, восторгаясь от самых обычных предметов и явлений, а внутри зарождалось тепло, недоступное ранее. Что же это?

За кампусом открылся вид на озеро. В кристальном диске отражалась небесная синева. Теплый ветер создавал мелкие волны, которые друг за другом, колыша водную гладь. На противоположном берегу пророс камыш, а здесь, под ногами, лежал золотистый песок. Джеймс снял ботинки и босиком побежал к воде. Прогретая солнцем вода приятно охлаждала стопы. Алёна осталась на суше и с любопытством наблюдала за происходящим. Никогда она еще не видела друга таким счастливым. Он бегал по мелководью из стороны в сторону, распугивая головастиков.

– Джеймс! – окликнула его девочка.

– Вот оно, счастье! – Джеймс, заливаясь хохотом, плюхнулся в воду, промочив всю одежду. – Иди сюда!

Алёне вода была не страшна (она и в бассейне с кислотой нормально плавала). Несмело она подошла к другу, привыкая к ощущениям.

– Алён, – обратился Джеймс. – давай запомним это день навсегда.

– Да!

Друзья еще долго бесились и плескались в озере, Некоторые прохожие осуждающее смотрели на них, но было все равно. В эти двадцать четыре часа им требовалось уместить столько, сколько некоторые люди не могут познать за несколько лет. В, казалось, бесконечном счастье и беззаботном смехе Джеймс и Алёна потеряли счет времени и опомнились лишь с лучами вечернего заката.

– Джеймс, время!

Они кинулись в сторону центра. У фонтана уже не было детей, бабочки улетели с ромашкового луга. Сквер немного замолк, погрузился в тишину, а алый закат благородно освещал небеса. Вот только для героев это было затишьем перед бурей, окрашенным в кровавый цвет.

Время было около шести, когда Джеймс с Алёной подбежал к воротам. Как и ожидалось, они были давно закрыты. Засев в тех же кустах, что и утром, друзья стали обсуждать дальнейший план действий:

– Джими, что же делать? – испуганно спросила девочка.

Мальчик не отвечал. Он задумчиво осматривал стену в поисках хоть каких-то лазеек. Но защита правительственного центра была абсолютной. Как только Джеймс хотел что-то ответить, как послышался голос:

– Эй, вы! Какого черта вы там делаете? Джеймс?! – с крыши одного из корпусов в рупор кричал Гувер. Ох, что будет…

Ворота открыли, сбежавших под охраной отвели в центральный зал корпуса робототехники. Надо ли говорить, что получит Джеймс сейчас далеко не подарки?

– Джеймс! Потрудись объяснить, что это значит! – Гувер кричал так, что стены содрогались. – Мы обыскали всю территорию, а вас и след простыл! Не догадались, что тут везде камеры висят? Оригинальнее ничего не придумали?!

– Разве мне не даны сутки свободы? – попытался оправдаться Джеймс.

– Свободы? – удивился Гувер. – Тебе дано освобождение от экспериментов, но пропуска за пределы научного центра тебе никто не выписывал, юноша! Ты, в первую очередь, ребенок, секретный объект правительственного проекта! Столько сил было вложено, чтобы повысить твою мозговую активность, и, похоже, все впустую!

Джеймс стоял неподвижно, опустив голову, не в силах выдавить и слова. Внезапно он почувствовал, как его за руку взяла Алёна. Все верно – для центра он всего лишь экспериментальный объект. Но для единственного друга…

– Вы сделали все, чтобы я повзрослел раньше времени, – твердо произнес мальчик. – Вы не можете держать меня взаперти, просто потому что вам так хочется!

– А вот тут не прав, – к спору подключился Элим. – Как раз таки мы можем держать тебя здесь.

– Заставьте.

– Джими, остановись, – Алёна судорожно хватала друга за рукав.

– Не в этот раз, уже не сейчас.

– Раз ты не ребенок, значит, самое время избавится от игрушек, Джеймс.

Гувер размеренным быстрым шагом подошел к друзьям и одним движением схватил девочку-робота. Она пыталась вырваться, но программой хороших физических данных она не обладала. К тому же, ее собрал Гувер, а значит, прекрасно знал ее слабые места.

– Отпустите ее, сейчас же! – срывая голос, кричал Джеймс. – Она не игрушка, она мой друг!

– Ах, вот как. Ты снова ошибаешься, юноша. Давно было пора так сделать.

– Джими!

Гувер замахнулся и со всей силы швырнул робота об угол стола. Экран ее лица разлетелся на несколько крупных и десятки мелких осколков. Следующим рывком ученый ударил металлическим корпусом о стену. Части, что служили руками и ногами отлетали одна за другой, а на туловище оставались царапины и вмятины. После очередного удара из почти развалившегося корпуса выпала ромашка. Та, что так понравилась Алёне. Она хотела сохранить этот маленький цветок в память о сегодняшней прогулке. Но, увы…

На глазах Джеймса выступили слезы. Он упал на колени и закрыл лицо руками, оставаясь не в силах на это смотреть. Скрежет металла отдавал жгучей болью в висках. Последний удар был о пол. Груда железа, отдаленно напоминавшая подругу, врезалась в память Джеймса навечно.

– Раз ты не ребенок, значит тебе не нужны игрушки, – повторил Гувер, отряхивая руки.

– Она не была игрушкой, – Джеймса душила истерика, – она была другом!

Джеймс поднял глаза на старика Элима и Жасмин. Почему, почему никто из них не остановил это? Как они могли так спокойно за этим наблюдать?

Собравшись с силами, мальчик поднялся с колен. Медленно он подошел к одному из столов, где стояли приготовленные подарки. Он открыл одну из коробок, не глядя вытряхнул содержимое и подошел к разбитому роботу. Один за другим, бережно и неспеша он стал собирать осколки лица Алёны, стараясь не пропустить ни одного.

– Что ты делаешь? – спросила Жасмин.

– Я восстановлю ее, – почти шепотом ответил Джеймс, – я верну ее.

– Джеймс, не глупи, она всего лишь робот! – Жасмин хотела становить мальчика, но ее остановил Элим.

– Не стоит, – он отрицательно помотал головой.

Все молча наблюдали за тем, как Джеймс собирал девичьи осколки. На руках оставались мелкие порезы, но они были ничем, по сравнению с ранами, оставшимися на сердце. Лицо горело, губы дрожали, однако слез больше не было. Отчаяние встало комом в горле, душа эмоции и заглушая крик. В голове мелькали эпизоды сегодняшней прогулки. Прозрачная озерная вода, свежая зелень, запах ромашек – все это слилось в человеческие эмоции на лице робота.

«Прости, я не смог защитить тебя» – эта мысль не покидала голову Джеймса ни на секунду. Он винил себя в бездействии. Но Джеймс ли виноват? Собрав последние осколки, мальчик приподнялся.

– Как ты собираешься ее восстанавливать? – спросил старик.

– Уверен, я найду способ, – грозно ответил Джеймс.

– Если попытаешься, то это станет самым сложным паззлом в твоей жизни.

– Не сложнее, чем было наблюдать за этим.

В разговоре Джеймс отвлекся от происходящего вокруг, что его подвело. Тонкая игла резво вошла в шею.

– Хватит, – это была Жасмин. – Мы слишком долго откладывали, ты осмелел.

В ее голосе не было слышно прежней доброты и заботы. На место них пришли озлобленность и агрессия. Всего несколько минут и атмосфера предательства накрыла комнату с головой. Тело мальчика становилось ватным, глаза накрыла пелена. Последнее, что он помнит, это как старик забрал коробку со стеклом из рук.

– В операционную, живо, – скомандовала Жасмин, убедившись, что мальчик отключился.

– Можешь ведь, когда хочешь, – Гувер одобрительно похлопал коллегу по плечу.

– Даже не пытайся, – огрызнулась девушка. – Тебе нет оправданий.

– А я и не ищу их.

Тело мальчика отвезли в операционное помещение. Ему ввели дополнительную дозу анестезии и прикрепили конечности к столу ремнями. Элим сел возле головы Джеймса, настраивая необходимую аппаратуру. Жасмин подготавливала инструменты, а Гувер молча наблюдал, словно о чем-то задумался.

Следующим шагом после решения тестов и повышения мозговой активности ученые определили прошивку мозга мальчика микросхемами, которые позволят приблизить его интеллект к интеллекту робота, а также сделает возможным запрограммировать человека на то или иное действие. Жестоко? Возможно. Однако ученые – самый бесчувственный народ, живущий в этом мире.

Эта была трепанация черепа. Прошивка мозга проводилась впервые, поэтому имела высокий риск неудачи или потери пациента. Впрочем, этот факт никого не смущал и не останавливал. Особую осторожность и размеренность действий заставлял проявлять тот факт, что проект «Гибрид» является правительственным, а экспериментальный объект в лице Джеймса – единственным. Одно неверное движение и верхушка Карне настучит по голове всем и каждому.

Операция длилась около девяти часов. За это время Джеймс пару раз пытался проснуться, но новая доза наркоза не дала этому случится. Элима несколько беспокоило такое большое количество наркотика, однако в том состоянии, в котором мальчика усыпили, вряд ли бы он позволил довести дело до конца. Пациента отвезли в отдельную палату и подключили к аппаратам, отслеживающие жизненно важные показатели, после чего команда ученых устроила собрание.

– Оба полушария головного мозга были прошиты микросхемами, – начал старик Элим.

– Можете дать примерный прогноз? – спросила Жасмин.

– Главным опасением является только риск повреждения нейронный связей. Но это мы узнаем, когда Джеймс очнется.

– Во время операции никаких непредвиденных обстоятельств не произошло, кровотечений не было. Полагаю, все прошло гладко, – сказала Жасмин. – Господин Гувер, почему вы молчите?

Гувер сидел в кресле и неподвижно смотрел в одну точку. Он настолько погрузился в раздумья, что не сразу услышал, как к нему обращаются.

– Гувер! – чуть прикрикнул позвал Элим.

– А, да, простите. Задумался.

– О чем же?

– Что мы будем делать с мальчиком дальше. Правительство начало нас подгонять, ведь за пять лет мы практически ни к чему не пришли.

– Намекаешь, что нужно ускориться?

– Полагаю, что да. Импланты изготовить не долго, макеты у нас уже есть.

– Я не согласен, – отрицательно помотал головой старик. – Мы нанесли Джеймсу психологическую травму, сломав АЛ-327, насильно вторглись в его организм и перепрошили мозг. Если мы начнем налегать на мальчика, проект будет под угрозой срыва.

– Ты слишком добр к нему, Элим! Он не более, чем экспериментальный объект!

– Гувер, перестань кричать, – вклинилась в спор Жасмин. – Вы оба правы. Нам нельзя больше затягивать со сроками, но и торопиться не стоит. И в том, и в другом случае мы рискуем.

– Мы ученые, мы всегда рискуем чем-то.

– Всему есть граница, – возмутилась девушка.

– Мы послали к черту все существующие принципы, как только связали себя с наукой, – Элим тяжело выдохнул. – Жасмин, отслеживай состояние Джеймса. Позови нас, как только он придет в себя. И вот, пусть у тебя полежит.

Старик протянул девушке коробку с осколками робота, и коллеги разошлись. Неприятное послевкусие, оставшееся после разговора, натолкнуло каждого на раздумья. И у каждого они были свои. Жасмин вернулась в палату к мальчику. Джеймс неподвижно лежал на кровати с перебинтованной головой. Показатели были в норме, повода для переживаний не было. А учитывая количество наркоза, которое ему ввели, проспит мальчик еще долго.

Жасмин села за ноутбук, вбивая какие-то данные. На глаза ей попалась папка, в которой хранился алгоритм, написанный ею для АЛ-327. Вместо помощи девушка молча наблюдала за тем, как ее коллега превратил девочку-робота в груду бесполезного металлолома. Жасмин закрыла голову руками и легла на стол. Тяжело признавать, но старик оказался прав – каждый из них добровольно похоронил все существующие принципы, как только встал на путь науки.

Девушка не заметила, как заснула. Теплый солнечный луч неспешно крался по стенам, приближаясь к рабочему столу. Проснувшись, Жасмин не сразу открыла глаза; проказник лучик добрался до ее лица. Немного ослепленная женщина-ученый повернулась в сторону Джеймса. И каков был шок, когда она его не обнаружила на кровати. Провода были аккуратно выдернуты и сложены, постель расправлена. Жасмин бросилась прочь из палаты в коридор. Не зная, в какую сторону бежать, она заглядывала в каждый уголок и за каждую дверь. Джеймс, где же ты?

Пустой центральный зал третьего этажа. Все были заняты работой. Стол, на котором стояли подарки уже пустовал. На полу не осталось никаких следов разбитого робота, лишь царапины на стенах оставались свидетелями преступления. Джеймс стоял на том самом месте, где находился в момент потери друга. В руках держал коробку с осколками – стащил со стола Жасмин. Он не понимал, какие чувства испытывает. Боль? Страх? Отчаяние? А может, все вместе? Голова раскалывалась, но Джеймс не замечал эту боль. Двадцать четыре часа, что должны были стать самыми счастливыми в их жизни в одно мгновение стали окрашены в траурный цвет.

Тишину нарушил внешний шум из коридора. В зал вбежали Жасмин, старик Элим и Гувер.

– Джеймс, что ты здесь делаешь? – спросила девушка. – Ты должен был оставаться в палате!

– Кто это решил? – спокойно спросил мальчик.

– Твое состояние нам непонятно, может произойти все что угодно, – старик сделал шаг навстречу Джеймсу. – Нужно вернуться.

– Кажется, вы меня не поняли. Я не собираюсь возвра…

Джеймс не успел договорить. Как только его взгляд остановился на Гувере, головная боль отдала еще сильнее. Мальчик чувствовал, как теряет рассудок, а эмоции берут верх.

– Что за операцию вы провели?

– Мы прошили твой мозг микросхемами. Теперь ты на шаг ближе к тому, чтобы стать полноценным киборгом, – ответил Гувер. И зря.

– Я собственноручно разрушу этот проект! С меня довольно!

Тело двигалось само по себе. Джеймс кинулся на Гувера с кулаками, но ученому удалось увернуться.

– Джеймс! – сзади подошла Жасмин и вколола транквилизатор. Но в этот раз он не подействовал. Один удар и девушка отлетела в стену.

Нет, Джеймс не этого хотел. «Прошу, дайте просто уйти, я не хочу никому вредить!». Мальчик кинулся к коробке с осколками, но Гувер попытался его остановить. И снова зря. Одного замаха было достаточно, чтобы ученый ударился об угол одной из тумб, оставив на ней кровавый отпечаток. Джеймс этого не видел. Он схватил коробку и выскочил в широкое окно, разбив его на миллионы осколков.

3. Научный центр Карне

Поздняя весна, середина мая. Теплое солнце согревает свежую зеленую траву, на редких деревьях распускаются цветы. Сегодня начинается ежегодный фестиваль среди студентов научной академии «Инновация». Будущие светлые умы общества собираются в одном месте для демонстрации своих изобретений и наработок. Будет ли в этом году счастливчик, который попадет в научный центр? Загадка для всех.

На площади перед академией установили шатры и навесы. В суматохе последних приготовлений и не разберешь, кто участник, а кто просто пришел посмотреть. Исключением были лишь те, кто уже находился на свое презентационном месте.

Мира неспешно прогуливалась меж шатров, рассматривая разработки каждого. На первый взгляд может показаться, что она является простым посетителем, но как бы не так. В этом году научная лаборатория решила кое-что попробовать: вместе с основным составом жюри на фестиваль отправили человека из научного центра, о котором никто не будет знать. Таким образом, у сотрудника лаборатории будет возможность пообщаться с участниками неофициально, по-дружески. И именно Мира стала таким «засланным» сотрудником. Она не была похожа на ученого: алые волосы, откровенное легкое платье под джинсовой курткой и кеды. Полная противоположность стереотипному представлению о скромных ученых в белых халатах.

Мира остановилась у очередного навеса. Под ним стоял молодой высокий парень, на вид где-то двадцать один год с темно-каштановыми волосами. Интересно, но его глаза имели такой же оттенок.

– Посмотришь? – юноша заметил любопытство Миры.

– С удовольствием, – Мира в припрыжку забежала во внутрь. Она очень сильно удивилась, когда увидела пустой презентационный стол. – Не хочу тебя разочаровывать, но стол придумали давненько.

– Надень вот это, – парень протянул Мире металлическую перчатку.

– На улице не декабрь, – съязвила девушка, однако перчатку все же надела. Мира внимательно рассматривала свою левую руку в ожидании чего-то необычного. – Она довольна удобна, из чего ты ее сделал?

– Из гибкого металла.

– Но как ты достиг такой эластичности? Она словно из кожи!

– Я добавил несколько капель кислоты, – пояснил юноша. – Это низко концентрированная кислота, она разъедает некоторые молекулы металла, придавая ему гибкость.