Странники земель Повременья

Таким же манером он проделал операцию по установке плиты и через двадцать с небольшим минут, расположился на скамейке соседнего участка. Время потянулось, как всегда, медленной, тягучей жвачкой, но Антон едва ли ощутил это его нудное свойство. Он продолжал вспоминать вчерашнюю встречу, девушку – волшебное видение, и ее имя, простое, но невыразимо приятное для сердца его звучание – На-дя, На-де-нь-ка…

Краем уха он услышал какие-то звуки. Оглянувшись, Антон увидел своего заказчика – пожилую женщину и молодого парня, подошедших уже совсем близко. Соскочив со скамьи, он поспешил навстречу.

Как всегда, все прошло гладко. Получив деньги, Антон сказал дежурные пожелания и чуть погодя, выждав, когда женщина с парнем отойдут, сделал по привычке крюк по соседней аллее, переоделся в запасную ветровку и кепку, и спокойно направился к выходу, куда подходили рейсовые автобусы.

То, что увидел он выхода из главных ворот, стало для него любопытным сюрпризом. На скамье, вольно расположившись в одиночестве, сидел его давешний знакомый по Митинскому кладбищу. Антон оторопело воззрился на него. Переварив это явление, он остановился около мужика и с удивлением спросил:

– Это ты?! Или что-то другое – вроде привидения, близнеца-брата, или фокуса?!

– Торопишься? Садись, – доброжелательно улыбнулся мужчина. – Чего ты всполошился? Ни то, ни другое. Я здесь тоже работаю. Приходиться, знаешь ли, мотаться по кладбищам… А что делать? Везде нужно успеть. Мой хлеб даром мне не достается.

Антон уселся рядом и усмехнулся:

– Наш пострел везде поспел… Слушай, ты что, и вправду мотаешься по всем кладбищам? Зачем?

– Вот ты непонятливый! Я же говорю, служба у меня такая, если припомнишь, мы даже с тобой говорили об особенности моего занятия.

– Не, мужик, не было у нас таких разговоров. Ты с кем-то меня путаешь.

– Может быть, – легко согласился мужчина. – С разными людьми приходиться дело иметь, так что, наверное, обознался.

Антон некоторое время с интересом смотрел на своего соседа. Тот сидел неподвижно, чуть прикрыв глаза, и его лицо выражало какое-то умиротворение, будто он только что исполнил нечто значимое для окружающего его мира. Антон было отвел глаза от созерцания на лице мужика вселенского довольства, как вдруг увидел, что по его лицу, и, даже, по всему близкому пространству возле его головы побежали некие волны, будто нагретый воздух исказил его черты до неузнаваемости. Лицо мужика в едином миге трансформировалось в неисчислимое количество разных образов, словно тысячи скульпторов одновременно лепили свой лик на лице этого человека.

Антон тряхнул головой. «Черт, что это с моими глазами? Не выспался, что ли?..». Но тут же наваждение закончилось. То, что оно было, Антон не сомневался. Спросить об этом у мужика не решился, не желая быть в его глазах кем-то, с мухами в голове. Однако ему вдруг захотелось продолжить разговор. Для начала Антон почему-то спросил, хотя и не думал об этом:

– Слушай, а как твое имя? А то всё "мужик" да "слушай".

Мужчина усмехнулся:

– Можешь звать меня Моисеичем… родителя моего так звали – Моисей…

Он с какой-то хитринкой глянул на Антона и добавил:

– Известный был в свой время человек…

– И чем же он был так известен?

– Теперь это уже неважно… – махнул рукой Моисеич. – Дело давнее…

– Так ты что, выходит, еврейского семени?

– Вряд ли… – протянул Моисеич. – Во мне столько намешано крови, что сам Саваоф чешет в затылке от такой задачки!

– Ха! – тряхнул головой Антон. – Вот, поди и узнай, с кем имеешь дело. Ну, да ладно, твои проблемы! А мне надо бежать, дел много.

Моисеич согласно кивнул:

– Это хорошо, когда дел много. Ну, бывай…

Антон еще с вечера задумал хитрую комбинацию, которую он намеревался осуществить, как только развяжется с установкой плиты. Всю дорогу до Отрадного он торопил время, унимая гулко бьющееся сердце в предвкушении встречи с Надей. Сложив заранее в папку несколько готовых эскизов разных по стилю и сложности рисунков готовых плит, наборов орнаментов, сгребя в сумку кучу шрифтовых надписей и чертежей, он этой горой материала рассчитывал занять как можно дольше времени, чтобы задержаться у Нади дома.

Антон не хотел думать о какой-то определенной цели своей поездки к девушке. Ему просто нестерпимо хотелось увидеть ее, побыть рядом, чтобы еще раз увидеть невыразимое чудо ее лица и стана. Сердце сладко обмирало в предвкушении встречи с девушкой.

Едва автобус остановился на нужной остановке, Антон бросился искать цветочный магазин или что-то, где можно был достать приличный букет роз. Как назло, район был, видимо, из тех, где, как в глухом мешке, ничего не существовало для нужд простых влюбленных парней. Опросив с десяток прохожих, Антон, наконец, получил верный ориентир. Благодаря своей резвой прыти уже через несколько минут рыскал по небольшому базарчику на заднем дворе большого универмага.

Цветы нашлись, правда не розы, а заурядные гвоздички, немного мелкие на вид, но еще бодро держащие свои кудрявые головки. Сторговавшись, он тем же аллюром покрыл расстояние до нужного подъезда. Взлетев на третий этаж, Антон причесался, отдышался и деликатно взвякнув, выставил перед собой, как щит, скромный набор гвоздик.

Чуть погодя он услышал шаги и тихий, девичий голос спросил:

– Кто там?

Музыкой прозвучали эти короткие звуки. Он всю дорогу боялся, что Нади нет дома, хотя в этом случае и намеревался ждать ее до прихода, но все же когда тревожное напряжение враз отпустило его, Антон от переживаний чуть было не потерял голос:

– Это… мгм… гхм… грм… я…

Молчание за дверью сказало ему, что Надя не очень поняла, кто такой собрался к ней зайти. В подтверждение этого предположения она снова неуверенно спросила:

– Витя, это ты? – и добавила. – Витя, иди домой…

– Надя, это я, Антон. Вчера мы с вами договорились о мемориальной плите, помните?

Молчание, чуть дольше прежнего, было ему ответом. И только Антон хотел было далее прояснять ситуацию, как в ответ послышалось:

– Да, да, Антон, я помню…

Дверь отворилась, и Антон увидел в ее проеме Надю. Несмотря на легкий сумрак, стоявший в прихожей, Антон увидел ее именно такой, чьим прекрасным, неземным образом он грезил ночью.

На Наде был передничек, легкая, белая блузка и воланчик-воротничок удивительно подчеркивали ее тонкий стебелек шеи. Волосы лежали высоким всплеском изящного пучка, отчего Антону показалось, что над головой Нади мерцает матовым светом удивительный светильник.

Видя нерешительность Антона, Надя чуть улыбнулась:

– Да вы проходите, что же вы стали на пороге.

Антон шагнул в прихожую и, как-то картинно, будто исполняя чужую роль, двинул вперед букетик и неясно хрипанул:

– Это вам…

– Ой, какая прелесть, – всплеснула робким движением рук Надя. – Боже, как давно у меня в доме не было цветов. Простите, я держу вас тут, ноги не вытирайте, проходите в комнату.

Антон, передвигая, словно деревянные, ноги прошел в комнату, на которую ему указала Надя. Она же, попросив располагаться на диване, сказала, что сейчас придет и упорхнула. Антон несколько раз глубоко вздохнул, потер ладонями лицо и огляделся.

Комната была обставлена хоть и бедно, но с простым изяществом вкуса. Не было здесь нагромождения салфеточек, слоников и разных побрякушек, наставленных по комодам и полочкам шкафчиков, кресел, укутанных в добротные, плющевые чехлы. Наоборот, на полках стояло много книг, подбор которых говорил об определенном выборе их владельца.

– Вот, так им будет намного лучше – извиняющимся тоном сказала она. – Вы пришли по делу, а я вас задерживаю. Я вас слушаю, – продолжила она, присаживаясь на стул, стоящий у стола.

– Да, собственно говоря, я приехал, чтобы уточнить некоторые детали оформления. Некоторые заказчики очень требовательны, а потому я всегда обговариваю эти моменты. А так как у меня в прошлую нашу встречу при себе не было эскизов, то я… – Антон чуть замялся, но, пожав плечами, продолжил. – Мне показалось, что вам небезразлично, как будет выглядеть плита.

Антон говорил все это по наитию, для того, чтобы девушка не заупрямилась, не оборвала разговор обычной для многих заказчиков репликой: «Ой, да что вы! Как сделаете, так и пусть будет! На ваше усмотрение», указывая при этом на ближайшую могилку с куском невзрачного серого прямоугольника, отлитого из бетона.

Но Надя, к его великому облегчению, сказала, немудряще уложив в одно предложение все, что хотела предложить:

– Может, вы устали с дороги, не хотите ли чаю, я скоренько приготовлю, у меня есть чудесное варенье, а за чаем вы покажете ваши эскизы, так же будет, наверное, лучше?

Это превзошло все ожидания Антона. Он беззвучно закивал головой, боясь голосом выдать свою невероятную радость. Надя подхватилась и вмиг пропала за дверью. Антон услышал, как она негромко позвякивала из кухни чашками, шумела вода и клокотал чайник. Он неожиданно понял, что теряет прекрасную возможность побыть с Надей рядом, под предлогом помочь в приготовлении стола к чаепитию.

Антон сорвался с места и, показавшись на кухне, предложил:

– Надя, вам помочь? Чашки и прочее…

И дело завертелось…

Через два часа, стоя в дверях на лестничной площадке, Антон, прощаясь, сказал, не думая и не отдавая отчета о последствиях своих слов:

– Надя… А можно мне… приехать к вам еще раз… просто так, пока я буду делать плиту? Уж очень мне понравился ваше варенье, – вымученной улыбкой попытался он сгладить свое лежащее на виду желание.

Странно было ему слышать, а еще более вдруг понять в ответе девушки, что она будто ждала от него этих слов. Поспешно, словно боясь саму себя оборвать, Надя выговорила:

– Ну, конечно! Я вас еще угощу и другим вареньем, крыжовничьим, мне мама говорила, что я делаю его лучше всех. Приезжайте в любое время. Только дайте знать через соседей, когда вас ждать…

Сказав это, Надя будто стала меньше ростом, втянув головку в плечи, ожидая какой-то неловкости от того, что только что сказала. Но Антон, с улыбкой, протянув руку, ответил:

– Я очень рад и признателен за ваше приглашение. Все сделаю, так, как надо. До встречи, Надя.

Подождав, когда закроется за девушкой дверь, он стрелой слетел по ступеням, даже и не заметив их. Но сюрпризы в этот день, видимо, не кончились для Антона. Не успел он отойти несколько метров от подъезда, как его окружила компания парней, в которых он узнал сидевших за столом, когда в первый раз провожал Надю до дома.

Один из них, изобразив на лице некое подобие ухмылки, цыкнув, предложил Антону забыть сюда дорогу как можно быстрее.

– Это почему?.. – поинтересовался Антон.

– Потому что Надька под нашей защитой. Эту девушку ее муж, наш кореш, попросил охранять от всяких там придурков-ухажеров.

– Любопытно, а что же сам муж, не может?

– Не твое дело, – резко ответил ему кто-то за спиной. – Тебе понятно сказали, вали отсюда! В первый раз тебе делается устное предупреждение, второго не будет…

Резким толчком в спину Антона вытолкнули из круга набычившихся парней. Антон не стал осложнять отношения с теми, которые жили рядом с Надей. Любой исход стычки наверняка был бы для нее неприемлем, а потому Антон, обернувшись к парням, улыбнувшись, сказал:

– Пока, ребята, надеюсь, еще свидимся…

Глава 5

Чехарда событий, случившихся за последние три дня не стали для Антона какой-то дополнительной нагрузкой. Он привык жить в таком ритме. Но встреча с Надей оказалась для него явлением не из этого ряда.

Антон вообще к личной жизни в последнее время стал относиться сугубо философски. Особенно, если это казалось связей с женщинами. Ну случилось переспать с кем-то, – и случилось. Не заморачивался он такими отношениями. Сказывался его горький и неудачный опыт с бывшей подругой жизни. Ребенок только осложнил их отношения в плане официальных обязательств, но ничего не изменил в личных отношениях. «Солдафонша» приложила слишком много усилий для того, чтобы дочь видела в нем аморальное чудовище.

Сплав равнодушия и брезгливости не пробуждал у Антона ни малейшего желания попробовать наладить отношения с бывшей женой и дочерью. К тому же, семя страха и ужаса, посеянное «солдафоншей» в душе ребенка, оказалось слишком глубоким, чтобы хоть какие-то его попытки сближения оказались бы успешными.

Время, на которое поначалу надеялся Антон, шло, но ничего не менялось в его существовании. Между ним и дочерью неотвратимо вырастала стена отчуждения, а это было единственным, что интересовало Антона в прошлой жизни. Он сам по себе был слишком горд, чтобы быть на зависимых ролях от кого-бы то ни было, а потому он смирился с текущим положением дел.

Однако, то же самое время не было к нему столь неблагодарно. Судьбоносная встреча, как он сразу же представил себе ее, перевернула в единый миг всю его жизнь. Мысли и чувства вдруг приобрели единственный смысл, заключенный в образе небесного существа с именем Надя. Практическая, меркантильная сторона жизни, бывшая главным стимулом его помыслов, в единый миг превратилась в суетно-будничный фон необходимых дел.

Накануне, выкроив время проведать Димыча, Антон и предположить не мог, что отсутствие брата скажется так быстро и самым критическим образом на его делах и даже самой жизни. Рассеянно-мечтательное состояние, в котором он пребывал, сыграло с ним коварную шутку.

Поначалу все шло, как обычно. Хотя день обещал быть напряженным, – установить сразу две плиты, да и тащиться с ними пришлось не в ближний свет, – сердце Антона пело. Никакая тяжесть, под шестьдесят кило, треволнения за приезд заказчиков и исход сделки не могли затмить предвкушение ожидания встречи этим вечером с Надей.

Оттого-то он и пропустил внимательные взгляды, сидевших у ворот, пары кладбищенских рабочих. Проводив многозначительной ухмылкой Антона, они переглянулись, встали и скрылись за дверьми здания администрации. Но, ослепленный неизведанным до сих пор чувством, паривший в эмпиреях любви Антон ничего этого не заметил. И если бы не его чутье, лежать бы ему на этом погосте в лучшем случае покалеченным, а то и помещенным под слой землицы в какой-нибудь безымянной яме.

Привычка осторожничать сработала только один раз, когда он, установив первую плиту, окинул взглядом, казалось, мирные окрестности. Где-то вдалеке, на своих участках копошилось несколько фигур. Нет чтобы ему обратить на них внимание попристальнее, вглядеться в этих крепких, не по-городски одетых «родственничков», но куда-там!

Он обратил свой взор к небесам, к облачкам и синему небу, к ласточкам, стремительно прочеркивающих эту безбрежную синь, в которой Антон видел только воплощение бесконечного океана своей любви. Главное, что он каким-то ясным и неопровержимым образом ощущал и со стороны Нади такое же к нему чувство. «Нет, точно… она дала сама понять, что хочет меня видеть!.. Я был бы березовой чуркой, чтобы не заметить ее взгляда и особого тона голоса…».

Спустился он с небес только тогда, когда к нему почти вплотную приблизилась внушительных размеров тетка. Отдуваясь, она просипела: «Здравствуйте…» и разверзла огромных размеров ридикюль. Извлеча из него бутылку с темной жидкостью, она с жадностью припала к ней и пока не влила в себя половину ее, не остановилась.

– Жарко-то как, – отдуваясь, проговорила она. – Не хотите ли кваску, домашний, на хлебце…

Тетка протянула бутыль с остатками жидкости. Антон поспешно проговорил:

– Не, не, спасибо! Мне не так жарко. Вот, смотрите…

Он подвел тетку к установленной плите. Та одобрительно хрюкнула что-то неразборчивое, что Антон принял за одобрительный возглас и уже внятно сказала:

– Как мы и договаривались, возьмите.

Она протянула Антону несколько купюр. Антон любезно ответил ей обычным комплиментом, на что тетка с удовольствием отреагировала:

– Спасибо, парень! Пожить-то еще хочется, сколько бы ни осталось – все годки наши будут! Ты иди, я еще здесь буду долго.

Антон еще раз поблагодарил тетку и заспешил к другому объекту, запланированному на сегодня. Едва он вышел на перекрестье аллеек, как что-то екнуло внутри, подкатило к сердцу и острой иглой предчувствия запульсировало в виске. Антон увидел, что ему навстречу идут двое кладбищенских рабочих. Один из них уже брал наизготовку лопату, а другой хищно ухмылялся.

Антон обернулся и понял, что попал в западню. Со всех сторон его обложила кладбищенская кодла. Они двигались неспешно, прекрасно понимая, что этому парню деваться некуда, если только он не превратиться в птичку или не сиганет, как заяц, через сплошняк железных оград. Антон, безотчетно повинуясь инстинкту, пошел навстречу тем из двоих мужиков, которые, как ему показалось, имели вид, не совсем подходящий для бега, или быстрых маневров.

Приготовившись, Антон вдруг сорвался с места и резким рывком проскочил расстояние до этой некультяпистой парочки. В последнюю секунду он внезапно бросился вразрез им под ноги. Через мгновение, оказавшись за их спинами, он услышал сзади железное клацанье лопаты об асфальт. Антон вскочил и что-было сил припустил по аллейке, провожаемый криками и матом незадачливых загонщиков.

Он не стал оглядываться, так как слышал позади топот мчавшихся вдогонку разъяренных могилокопателей. В голове билась только одна мысль, – уходя петлями от них, как бы не попасть в тупичок, которых на этом кладбище было немало. Еще раз нырнув в соседний поворот, Антон вдруг почувствовал, как кто-то его дернул за руку и с силой усадил его на скамью. Не успевший и что-то подумать, Антон увидел рядом с собой Моисеича. Сбоку от него находился стол, с разложенными на нем газетными свертками, стаканами и водочными бутылками.

– Сиди, не рыпайся! – свистящим шепотом прокомментировал свое действие Моисеич. На его лице было написано вселенское спокойствие. Сунув Антону в руку стакан, он подбил его локоть снизу, так, чтобы граненая емкость оказалась на уровне подбородка и громко возгласил:

– Помянем рабу божью! – под приближающийся гулкий топот сапожищ кладбищенской братвы.

Антон весь сжался. Единственным его желанием было провалиться сейчас куда-нибудь, лишь бы не остаться с глазу на глаз с мчащейся на него кодлы работяг. Но, к его изумлению, вся толпа промчалась мимо, даже не притормозив около сидящих Моисеича и его. Лишь один из них приотстал и рыкнул, брызгая слюной:

– Мужики, тут парень в пиджаке не пробегал?

Моисеич, не отрываясь от процесса поглощения содержимого стакана, махнул рукой с зажатым в ней огурчиком в сторону стремительно удалявшихся мужиков.

– Ну, чего застыл, прими стопку, отдышись, – одарил его благожелательной миной на лице Моисеич. – Нервы надо беречь, вона зеленый какой!

– Будешь тут зеленый, когда по башке лопатой метили, да мимо пронесли… – сбрасывая одышку проговорил Антон. Он хрустнул огурцом и уже более спокойно добавил:

– Вовремя ты здесь оказался, не то, думаю, это мой последний заход был бы.

– Так уж и последний, – почесал нос Моисеич. – Тебе это со страху чудится. Еще поносишь свои упокойные утехи для скорбящего люда. Ты выпей, выпей еще малость. Самый раз будет, да и чуток переждать надо. Ребята слишком осерчали, под горячую руку попадешь, – мало не покажется.

– Точно. Если ты не против, я пересижу здесь. Эти хмыри могут караулить на автобусной остановке. Повяжут и затащат сюда, а тут ищи меня!

Антон замолчал, видимо, напряженно обдумывая что-то. Затем, повернувшись к Моисеичу, спросил:

– Скажи, как так могло получиться, что мужики гнались за мной чуть ли не по пяткам, а проскочили мимо меня, как будто я был внезапно исчез?

– А ты сам как думаешь?

– Я никак не думаю, ума не приложу, почему так произошло! Может ты мне объяснишь, что-то больно твоя физиономия намекает на что-то!

Моисеич укоризненно покачал головой:

– Эх, парень, вроде ты умом не обижен, а простых вещей не понимаешь. Ну, сам посуди, ты сидишь спокойно, ведёшь спокойную беседу в то время, когда ты, по понятиям твоих преследователей, должен сломя голову ломиться без разбору по участкам к ближайшей дыре в кладбищенском заборе! Что тут можно подумать?

– Но они меня видели!

– Ну и что с того? В запале часто страдают невинные люди и как раз те, которые легче всего поддаются панике и теряют самообладание в спорной или напряженной ситуации! А у нас с тобой было всё как в модной песенке, – «…а на кладбище, всё спокойненько…». Вот и не проявился ты в сознании твоих преследователей, как стандартный шаблон виновника-раздражителя, не успел он зацепить в их головах твой образ!

– Нет, тут что-то не так, – в сомнении покачал головой Антон. – Слишком приметно я одет, народу вокруг раз-два и обчёлся, а они сиганули мимо нас, как будто мы были пустым местом! Я даже поймал взгляд одного из них. Он смотрел прямо на меня, но я чувствовал, что он меня не видит!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.