Последние дни обороны Севастополя. Неизвестные страницы знаменитой битвы. Июнь – июль 1942 г.

Александр Неменко

Последние дни обороны Севастополя. Неизвестные страницы знаменитой битвы. Июнь – июль 1942 г.

© Неменко А.В., 2021

© «Центрполиграф», 2021

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2021

* * *

От автора

Мотивом для написания этой книги послужило отсутствие достоверной и точной информации, связанной со многими событиями завершающего этапа обороны Севастополя. Советские документы по данному вопросу практически отсутствуют, воспоминания зачастую носят субъективный характер.

Потеря Севастополя в июле 1942 года – это большая трагедия, связанная с гибелью и пленением большого количества бойцов и командиров. Но автор одной из лучших работ по данной теме И.С. Маношин не зря назвал свое исследование «Героическая трагедия»[1]: события последних дней обороны стали индикатором, ярко проявившим личные качества участников этих событий. В экстремальной ситуации люди повели себя очень по-разному.

Сейчас, по прошествии времени, появилась возможность уточнить и переосмыслить события. Обнаружены новые данные, и, прежде всего, стали доступны документы противника, позволяющие взглянуть на происходившее «с другой стороны». И эта информация позволяет понять, что защитники Севастополя до конца выполнили свой долг, сражаясь даже тогда, когда стало очевидно, что эвакуации не будет.

Возможно, одно только сравнение потерь защитников города и немецких войск может натолкнуть на мысль о том, что это сопротивление было бессмысленным, но смысл, безусловно, был. Отчаянное сопротивление остатков советских войск на неделю задержало отправку двух дивизий на другие участки фронта, вынудило противника оставить в качестве гарнизона в Севастополе 50-ю дивизию.

С какой даты начинать отсчет последних дней севастопольской обороны? Когда произошел перелом? Традиционно принято начинать отсчет с 28–29 июня 1942 года: штурма противником Сапунгорского рубежа. Но, объективно оценивая ситуацию, можно с уверенностью сказать, что к этому моменту оборона была уже обречена. И это отлично понимало командование Севастопольского оборонительного района (СОР). Перелом произошел гораздо раньше. Основными событиями, предопределившими судьбу обороны, стали потеря Северной стороны и складов Сухарной балки. Бои на Северной стороне стали предвестником трагедии на мысе Херсонес. Генерал-майор Т.К. Коломиец в книге «На бастионах Чапаевцы» вспоминает, что «еще раньше, 24 июня, мы уже знали, что Севастополь удержать не удастся. Тогда же я получил приказ – отправить в штаб армии знамена дивизии. Они впоследствии были затоплены у Камышовой бухты». По воспоминаниям Н.Г. Шемрука, бывшего командира полка дотов и дзотов, при его встрече с генерал-майором И.Е. Петровым 25 или 26 июня 1942 года последний произнес: «Шемрук, я от вас скрывать не буду, Севастополь мы уже оставили…»[2]

Писать о заключительном этапе обороны Севастополя исключительно сложно. Причин много: и нехватка советских документов, утраченных (или вовсе не составленных) в последние дни обороны, и наличие достаточно устоявшихся мнений по данной проблематике. Обильное цитирование документов наших бывших противников является мерой вынужденной, я бы с удовольствием использовал советские документы, но чаще всего их просто нет. Главная сложность не в этом.

Завершающая стадия обороны города – это героическая страница истории, но она же полна трагизма. Это история серьезных ошибок и тяжелых поражений. Многих ошибок можно было избежать. В советское время было принято писать только о героических страницах обороны, но это практика порочная. Ошибки нужно признавать и извлекать из них уроки. Заштукатурив стены, мы не заделаем трещин, они будут расти, пока не рухнет весь дом. Самое трудное для человека – это признать ошибки, понять, что пошло не так. Признав ошибки, мы выбиваем оружие из рук тех, кто пытается нами манипулировать.

Чаще всего попытка дать объективную информацию, базирующуюся на документах, вызывает отторжение в связи с тем, что у многих в голове устоялась совсем иная «общепринятая» точка зрения. Тем не менее изложенный в этой книге материал много раз выверен и сопоставлен с разными источниками. По возможности в случае расхождений цитируется источник, излагающий иную точку зрения.

Эта работа имеет еще одну цель. Очень многие реальные герои остались за рамками официальной историографии. Иногда реальных героев нашей обороны мы узнаем только из информации, содержащейся в немецких документах. И не всегда это фамилии. Чаще это названия подразделений. Пусть так, но, может быть, позже получится выяснить и имена героев.

Приношу свои извинения за обильное цитирование немецких документов и советских воспоминаний, но так проще описать обстановку под Севастополем. Опора на различные источники, возможно, затрудняет восприятие материала, но, с другой стороны, она исключает двойное толкование.

Когда задают вопрос: «А мог ли быть удержан Севастополь?», то, вспоминая множество ошибок, допущенных советским командованием, очень хочется ответить «Да!», но… «Нет!». Слишком многое было поставлено на карту немецкой стороной. Немцы не имели права оставить этот город за советскими войсками, слишком много сил было уже задействовано в этой операции. Снабжение города, оставшегося в глубоком тылу противника, представляло сложную проблему для советского командования. Несмотря на осадный паек, армия потребляла огромное количество боезапаса, топлива, продовольствия, фуража. Доставка каждой тонны продовольствия, каждой тонны топлива требовала привлечения огромных ресурсов и проведения целой операции. Это нужно было своевременно понять советскому командованию и попытаться хотя бы частично эвакуировать армию. Причем эвакуацию личного состава нужно было производить заранее, вывозя всех, кого было можно вывезти, ввозя лишь боезапас и зенитную артиллерию.

Советские войска действительно обескровили немецкие дивизии, но произошло то, что и должно было произойти: немцы подтянули резервы (обычно не афишируемые западными историками) и смогли переломить ход борьбы в свою пользу. Для взятия Севастополя потребовались усилия всей 11-й армии и большей части резервов группы армий «Юг». Из 125-й пехотной дивизии прибыл 420-й полк. На завершающем этапе операции в Бахчисарай был переброшен личный состав 9-й пехотной дивизии. На смену обескровленным пехотным полкам, штурмующим Севастополь, прибыли 26, 57 и 116-й полки и 9-й саперный батальон. Уже в ночь с 28-го на 29-е была осуществлена переброска 57-го пехотного полка и 9-го саперного батальона в деревню Биюк-Сюрень (Танковое). В этот же день прибыло 10 танкеток для 170-й дивизии[3]. Под Севастополь прибыли полки 213-й охранной дивизии (360-й и 318-й), которая обеспечивала порядок в тылу группы армий «Юг».

В штурме Севастополя важнейшую роль сыграла артиллерия. Расход артиллерийского и авиационного боезапаса в этой операции превысил расход стрелкового. Но на завершающем этапе немцы имели уже подавляющее преимущество в артиллерии, поэтому им требовались только пехотные части для того, чтобы быстро прорвать последние два рубежа. Более всего противник опасался того, что завяжутся тяжелые уличные бои.

Авиация противника по-прежнему хозяйничала в воздухе, а советская зенитная артиллерия, вынужденная бороться и с авиацией, и с наземными целями, была почти уничтожена. Немецкая артиллерия была во много раз сильнее советской, и именно эти факторы предопределили падение города. Наблюдалась однозначная тенденция: силы защитников таяли, а противник перебрасывал новые резервы. Исход ситуации действительно был предельно ясен, но у командования Севастопольского оборонительного района была информация: «Эвакуации не будет». Хотя автор этих слов маршал С.М. Буденный больше всех сделал в вопросе эвакуации, но, к сожалению, было уже поздно. Историю можно переписать лишь на бумаге, прошедшие события не изменить, но из них и нужно извлечь уроки. Без этого мы будем вновь и вновь повторять одни и те же обидные ошибки. Тезис о том, что «от тайги до британских морей Красная армия всех сильней», привел к очень тяжелым поражениям на начальном этапе войны. Слепая уверенность в своей военной мощи имела следствием потери, которых могло бы и не быть. И в Севастополе потери могли бы быть меньше, но… Произошло то, что произошло.

Сражающаяся армия несет потери. Это неизбежно. Но армия, которая состоит из опытных обученных бойцов, несет намного меньшие потери. Потери армии, во главе которой стоит грамотный и опытный командующий, – минимальны. Причем, когда армия сражается, две трети ее потерь являются возвратными, даже если противником используется самое современное оружие. А вот когда армия теряет управление, ее потери возрастают в разы.

Морское правило: «Капитан покидает тонущий корабль последним» – имеет под собой не нравственное, а вполне практическое основание, много раз проверенное жизнью. Человек, имеющий наибольший опыт и полномочия, должен обеспечить спасение остальных. В этом случае минимизируются потери.

Но так бывает не всегда. И тогда случается катастрофа с огромными потерями, причем все они, как правило, невозвратные. Плененных бойцов в строй уже не вернуть, а брошенные без помощи раненые очень скоро переходят из категории «возвратных потерь» в потери невозвратные. В условиях безжалостной тотальной войны эти «невозвратные» – это уже… навсегда. И чаще всего они не только «невозвратные», но и «без вести пропавшие».

В учетных карточках большинства бойцов, не вернувшихся домой из Севастополя, стоит типовая запись: «ПБВ 03.07.42 г.» – пропал без вести 3 июля 1942 года. Поисковиков очень часто спрашивают о том, как такое могло произойти. Отчасти данная книга – ответ на этот вопрос.

Введение

О численности Приморской армии и Севастопольского оборонительного района, потерях и перевозках личного состава

Как это ни странно прозвучит, но момент потери управления армией очень четко отслеживается по потерям. Численность войск Севастопольского оборонительного района (СОР) является достаточно важной цифрой, позволяющей провести анализ событий. Она позволяет оценить эффективность управления армией. При анализе численности частей, обороняющих Севастополь, достаточно важной датой является 6 июня 1942 года, то есть день за сутки до начала летнего штурма города. На указанную дату численность войск СОР с приданными частями ЧФ составляла 101 238 человек. Эта цифра приведена в сборнике «Боевой и численный состав ВС СССР в период ВОВ» на 6 июня 1942 года.

Учитывая низкую достоверность информации по обороне Севастополя, была произведена ее перепроверка путем подсчета потерь, полученных пополнений, отчетов о численности частей СОР на февраль, март и апрель. Указанная цифра представляется достаточно достоверной. Попытки ряда авторов увеличить численность СОР до 120–130 тысяч критики не выдерживают, так как в этом случае они не сходятся с данными, полученными из немецких документов. Естественно, погрешность в расчетах есть, но она не превышает 3 процента. Проследим динамику изменения численности СОР.

7 июня 1942 года транспорт «Грузия» в охранении эскадренного миноносца «Незаможник» доставил 750 человек маршевого пополнения. Вечером «Грузия», приняв на борт 850 раненых и 630 гражданских лиц, убыла обратно.

10 июня 1942 года транспорт «Абхазия» в охранении эскадренных миноносцев «Свободный» и «Бдительный» доставил 250 человек маршевого пополнения, 37 бойцов Приморской армии, 30 человек ВВС ЧФ. В 2 часа ночи эскадренный миноносец «Бдительный» после разгрузки вышел из Севастополя в Туапсе, приняв на борт 575 раненых.

11 июня в 02.35 транспорт «Белосток» доставил 230 человек маршевого пополнения, 133 бойца разных воинских команд. Приняв на борт 714 раненых, транспорт убыл из Севастополя.

12 июня прибыл крейсер «Молотов» в охранении миноносца «Бдительный». Крейсер доставил вооружение, боезапас и 2998 человек личного состава 138-й стрелковой бригады под командованием майора П.П. Зелинского, а также 343 человека маршевого пополнения.

Историк Г.И. Ванеев пишет: «Доставлено маршевого пополнения около 5 тысяч человек, а потери составили 10 650 человек, в том числе только убитыми почти 4000 человек»[4]. Сведем полученные данные в таблицу для проверки.

Исходя из приведенных цифр, численность частей СОР сократилась до 95 тысяч человек, при этом в госпитали поступило почти 4 тысячи не вывезенных раненых. Цифры даны без учета пропавших без вести и пленных. Однако, по данным противника, количество пленных на этом этапе было еще незначительным.

13 июня 1942 года транспорт «Грузия» прибыл в Севастополь. На транспорте находились 708 человек маршевого пополнения. Судьба маршевого пополнения, доставленного на этом транспорте, неясна. С большой долей вероятности значительная часть пополнения погибла во время гибели транспорта.

15 июня 1942 года крейсер «Молотов» в охранении эскадренного миноносца «Безупречный» доставил 2325 человек личного состава 138-й стрелковой бригады и 1075 человек маршевого пополнения. В 02.40 крейсер «Молотов» и эскадренный миноносец «Безупречный», приняв на борт 1868 раненых и 1040 эвакуированных, вышли из Севастополя в Новороссийск.

18 июня, в 1 час ночи, транспорт «Белосток» прибыл из Новороссийска в Севастополь. Доставлено: маршевого пополнения – 360 человек и разных воинских команд – 80 человек. Вечером, приняв на борт 500 раненых и 200 эвакуированных, транспорт вышел из Севастополя в Туапсе. Транспорт был потоплен. Сторожевые катера охранения подобрали 202 человека, остальные люди погибли. Они вернулись в Севастополь.

Таким образом, с 12 по 18 июня 1942 года в Севастополь были доставлены 2223 бойца маршевого пополнения и 2325 бойцов 138-й бригады. В сумме – 4,5 тысячи человек (считая и 708 человек с транспорта «Грузия»). К исходу 18 июня командующий Черноморским флотом и СОР вице-адмирал Ф.С. Октябрьский направил телеграмму И.В. Сталину, Н.Г. Кузнецову, С.М. Буденному, в которой указал, что севастопольский гарнизон за семнадцать суток боев потерял 22–23 тысячи человек.

Если суммировать количество убитых и раненых, то потери СОР с начала штурма действительно составят около 20 тысяч человек (без учета пропавших без вести и пленных), то есть командующий не сильно завысил потери СОР. Численность войск СОР сократилась до 87 тысяч человек. Это цифра приблизительная, так как она не учитывает потери пленными. По данным штаба немецкой 11-й армии, по состоянию на эту дату в плен было взято около 10 тысяч человек. При этом в Севастополе оставалось около 7,5 тысячи раненых.

Сравнивая потери немецко-румынских и советских войск, можно заметить, что по убитым и раненым они приблизительно равны. Увы, здесь не учтены пропавшие без вести (в том числе и пленные). На практике наступающая сторона несет вдвое больше потерь, но под Севастополем было иначе.

До этой даты подсчеты вести нетрудно, есть все данные. Сложнее считать дальше. Доставка пополнений сократилась. Лишь 21 июня эсминец «Безупречный» прибыл из Новороссийска, доставив 253 человека маршевого пополнения. Приняв на борт 648 раненых и 158 эвакуированных, «Безупречный» вышел в Новороссийск. Чуть позже в тот же день прибыли эсминец «Бдительный» и сторожевой корабль «Шквал», доставив 601 человека маршевого пополнения. На обратном пути корабли вывезли 857 раненых. Г.И. Ванеев, со ссылкой на архивные документы, пишет: «Защитники главной базы флота понесли большие потери, которые за четыре дня (17–21 июня) составили убитыми и ранеными более 6700 человек»[5]. Проверим:

Действительно, количество убитых и раненых составило около 6,7 тысячи человек. За то же время поступило 854 человека и вывезено 1663 бойца. До этого сохранялась система управления войсками, и сводки были более или менее достоверными. Подсчеты, естественно, имеют погрешность, и они являются оценочными. Оценочно, в СОР оставалось около 80 тысяч бойцов.

Согласно документам 11-й немецкой армии, ее потери за период с 7 по 23 июня составили 711 офицеров и 22 тысячи рядовых и унтер-офицеров. Из них убитыми – 148 офицеров и 3,3 тысячи рядовых. Пропали без вести 11 офицеров и 1,3 тысячи рядовых. Ранено 552 офицера и 16,5 тысячи рядовых[6].

23 июня 1942 года из Новороссийска в Севастополь прибыли лидер «Ташкент» и эскадренный миноносец «Безупречный», доставив 529 человек маршевого пополнения. До наступления рассвета лидер «Ташкент» и эсминец «Безупречный» вышли из Севастополя в Новороссийск, вывезя 842 раненых. Следует обратить внимание на то, что 23–24 июня 1942 года завершаются бои на Северной стороне. Именно в эти дни наблюдается пик поступления советских пленных. Суммарное количество пленных в эти дни достигло 25 тысяч человек.

24 июня 1942 года в 23.00 в Севастополь из Новороссийска прибыли лидер «Ташкент» и эсминец «Безупречный». Было доставлено 1507 бойцов 142-й стрелковой бригады. Утром 25 июня лидер «Ташкент» и эсминец «Безупречный», приняв на борт 1650 раненых и 270 эвакуированных, вышли из Севастополя в Новороссийск.

В этот же день (25 июня) в Севастополь из Новороссийска прибыли эсминец «Бдительный», сторожевой корабль «Шквал», базовые тральщики «Взрыв», «Защитник» и № 412. Они доставили 1100 бойцов 142-й стрелковой бригады. Обратным рейсом вывезено 682 человека.

26 июня эсминец «Безупречный» и лидер «Ташкент» вышли из Новороссийска в Севастополь. На лидере было отправлено 944 бойца 142-й стрелковой бригады. «Безупречный» имел на борту 320 бойцов 142-й стрелковой бригады. «Безупречный» до Севастополя не дошел. Обратным рейсом лидер «Ташкент» вывез почти 2300 человек.

27 июня из Новороссийска прибыли базовые тральщики «Трал» и «Мина». Они доставили 580 бойцов и командиров 142-й стрелковой бригады. Разгрузившись в Стрелецкой бухте и приняв на борт суммарно 556 раненых, тральщики в 01.35 покинули бухту и взяли курс на Новороссийск.

28 июня из Новороссийска в Севастополь прибыли базовые тральщики (БТЩ) «Взрыв» и «Защитник», доставив 330 человек маршевого пополнения. На обратном пути вывезено 589 человек.

За этот же период самолетами Московской группы особого назначения (МАГОН) было вывезено около 1,5 тысячи человек.

Всего было доставлено маршевого пополнения – 859 человек и 4131 человек из состава 142-й стрелковой бригады. Возникает вопрос: а сколько же реально было на борту «Безупречного» бойцов, если полная численность 142-й стрелковой бригады на 12 июня 1942 года составляла 5115 человек? Или часть бригады осталась на Кавказском берегу, или на дно моря вместе с «Безупречным» ушло не 320 человек, как пишут, а намного больше? По некоторым данным, на борту эсминца действительно было более 770 человек, но эта информация нуждается в перепроверке.

Но вернемся к Севастополю.

С начала штурма до 28 июня 1942 года (дата, до которой еще велся учет потерь) убитыми защитники потеряли 12 тыс. человек, ранеными – около 25 тыс. Данные сводок никак не стыкуются с официальными цифрами по Приморской армии в послевоенном статистическом сборнике: 5049 человек убитыми и 20 112 ранеными. Причин две: это цифры по армии (без флотских частей), и вторая причина – цифры все же занижены, так как в сборнике приводятся данные только по тем бойцам, гибель которых подтверждена. Но цифра численности СОР становится все более условной. Она не учитывает потери пленными.

По пленным также есть все данные. На начальном этапе количество пленных было небольшим. За первые 10 дней боев суммарное количество пленных не превышало 10 тыс. человек. Первый «пик» поступления пленных датирован 20–22 июня 1942 года. Он был связан с падением Северной стороны и битвой за Сухарную балку. На 24 июня числится уже 27 тысяч пленных, причем большая часть (около 17 тысяч человек) была взята немецким 54-м корпусом.

После этого последовал развал обороны 3-го сектора СОР и отход к Сапун-горе. По немецким данным, новое поступление большой группы пленных, причем снова в секторе, где продвигался 54-й корпус.

По донесению штаба тыла 11-й немецкой армии, на 12 часов 30 июня в фильтрационных лагерях и на станциях сбора военнопленных числилось 71 247 пленных[7], из которых 40 222 человека были захвачены в Севастополе начиная с 7 июня 1942 года[8].

1 июля оборона теряет единое управление и разваливается на несколько котлов. Как результат: 12 954 пленных, захваченных на участке от Карантинной до Камышевой бухты. На какое-то время фронт обороны в районе Херсонесского полуострова стабилизируется, однако 54-й корпус, проводя зачистку городских кварталов, взял в плен еще 7,3 тысячи человек.

В общей сложности на мысе Херсонес было взято в плен чуть более 40 тысяч человек. За период с 30 июня по 12 июля включительно немцами было захвачено около 50 тысяч пленных (включая раненых) и общее количество пленных составило 95 тысяч человек.

Анализ динамики потерь однозначно показывает, что армия понесла самые тяжелые потери только после того, как было потеряно управление. И самые большие невозвратные потери – это не убитые и даже не раненые. Наибольшее количество потерь составили пленные. Если до 28 июня потери пленными составили менее 50 тысяч человек, то после ослабления, а затем и потери управления армией буквально за несколько дней попадает в плен такое же коли чество бойцов и командиров. Аналогичная картина наблюдалась и в боях на Северной стороне. Если до падения Северной стороны насчитывалось 17 тысяч пленных, то после ее захвата это количество возрастает до 28 тысяч. Анализ показывает, что разбор событий нужно начинать либо с 29 июня, то есть с даты начала штурма оборонительной линии на Сапун-горе, либо с момента начала немецкого наступления на Северной стороне (то есть 17 июня). Наверное, целесообразно захватить и этот период с тем, чтобы рассмотреть события, явившиеся «репетицией» трагедии, произошедшей на мысе Херсонес. Тем более что описание событий этого периода обороны в большинстве работ дается с очень большими искажениями.

Потери советских частей убитыми (до 28 июня) составили около 14 тысяч человек, ранеными – около 26 тысяч человек. Без учета пленных, потери немцев были соизмеримы: для немецкой 11-й армии, по данным сводок, они составили:

1—10 июня – 5728 человека;

11—20 июня – 12 742 человек;

21—30 июня – 6550 человек;

1—10 июля – 2929 человек;

11—20 июля – 626 человек.

К 3 июля 1942 года противник потерял:

1) В немецких частях:

– убитыми: 190 офицеров, 4147 рядовых и унтер-офицеров;

– ранено: 671 офицер, 20 506 рядовых и унтер-офицеров;

– пропавшими без вести: 11 офицеров, 1580 рядовых и унтер-офицеров.

2) В румынских частях:

– убитыми: 59 офицеров, 1538 рядовых и унтер-офицеров;

– ранено: 201 офицер, 6370 рядовых и унтер-офицеров;

– пропавшими без вести: 277 рядовых и унтер-офицеров[9].

Таковы объективные цифры по численности личного состава, которые во многом не сходятся с «официальными» цифрами, общепринятыми в советской историографии. К примеру, Г.И. Ванеев, цитируя сводку Совинформбюро, указывает: «Только за последние 25 дней боев немцы потеряли под Севастополем до 150 тысяч солдат и офицеров, из них не менее 60 тысяч убитыми, более 250 танков, до 250 орудий. В воздушных боях над городом сбито более 300 немецких самолетов. За восемь месяцев обороны враг потерял до 300 тысяч солдат и офицеров убитыми и ранеными»[10].

Краткая характеристика обстановки в Севастополе по состоянию на 17 июня 1942 года

Пока советские части удерживали вход в бухту, они могли укрывать свои плавсредства в Южной бухте, прикрывая их вход и выход дымовой завесой. Фатальной для севастопольской обороны стала потеря Северной стороны и складов в Сухарной балке. Именно после этих событий нужно было начинать эвакуацию. Таким образом, «точкой невозврата» следует признать 17 июня. Именно в этот день началось второе немецкое наступление в Северном секторе в ходе летнего штурма. Именно оно привело к падению Северной стороны города. К этому моменту в результате первого натиска немецкого 54-го корпуса в Северном секторе[11] противнику удалось достичь достаточно глубокого вклинивания на стыке 3-го и 4-го секторов СОР. Это создало угрозу рассечения сил обороняющихся на две части. Цепляясь за 30-ю батарею, почти полностью выведенную из строя огнем немецкой сверхтяжелой артиллерии, советские части нависали над флангом атакующих немецких войск. Как указывает в своей книге «Героический Севастополь» бывший комендант береговой обороны П.А. Моргунов, «16 июня Октябрьский доносил Буденному и Кузнецову: «Имею много раненых… Вывозить нечем. Количество раненых увеличивается. Прошу 20 самолетов «Дуглас» – «ночников».