Исара. Часть 1

Стелла Аровски

Исара. Часть 1

Предисловие

Миша смотрел как пробегающие мимо него люди, непонимающе оборачивались, падали, топтали друг друга. Дочь и сын, прижимаясь к руке отца, боялись и того что происходит, и того, что может произойти в последующем. За спиной Михаила виднелся лес, и именно он, в этот момент, казался самым безопасным в своей пугающей первобытности. Брошенная ими машина, в компании своих железных собратьев, возвышалась над полевой травой.

Перед глазами, огромный, до самого неба, сверкающий диск, как некая грань, безапелляционно разрезал их жизнь на до и после.

По непонятным причинам многие люди, в панике убегая от диска, вдруг резко останавливались, без возможности сдвинуться с места, и «грань» прятала их обездвиженное тело в свой голубовато-радужный туман. Крови не было, и это пугало Михаила и его детей ещё больше…

Сотни людей убегая от неизвестного, даже не обращали внимания что берёзы, трава, облака словно ждали этого события. Животные, можно подумать, не замечали ни стены, ни страха человеческой расы, и жили своей жизнью, птицы стаями влетали в смертоносный каменный туман, радостно тренькая, а ветер, словно специально заманивал в него людей, проходя сквозь «грань» и туда, и обратно.

Оставался нераскрытым только один вопрос: почему именно человек, не мог, горланя песенки, перебежать сквозь эту стену… мало того, попадая в десятикилометровый радиус «грани», он становился статуэткой с глазами, наполненными ужасом и безвыходностью…

Всеобщее непонимание и страх неизвестности гнал толпы людей в лес, в океан, в небо… Куда угодно… Лишь бы там не было отблеска этой стены.

А она двигалась… и двигалась очень быстро…

Глава первая. Печенка с предсказаниями

Понедельник вообще никогда не был любимым рабочим днём, поэтому я заранее купил несколько пакетиков кофе, энергетика, и перешагнул порог офиса, в котором отработал уже почти двадцать лет. Любимое проектное бюро встретило меня хмурыми взглядами и запахом кофе.

У всего отдела настроение коррелировалось где-то в районе нижней волны синусоиды, потому что в отличии от обыденной проектировки газопроводных сетей Томской области, мы судились с сотней жителей деревни Корнилово, которых именно наше бюро «забыло» предупредить о линии газопровода под участками земли, предназначенной для строительства жилых домов, ну и о санитарной зоне в ста пятидесяти метров тоже.

Так как обременения на землю под газопроводом не внесли в реестры, люди построили домишки, и начали жить-поживать, а тут вот… раз… и выяснилось, что все постройки подлежат сносу.

Томгазстрой прикрылся СНИПами, законами и спихнул всю вину на наше бюро «ПроектЭнерго», которое в свою очередь прикрылось теми же законами, и с барского плеча решило выдать компенсацию простым смертным. Люди разнервничались, начали подавать в суд, требовать справедливости, но суд постановил – выплатить компенсации по ценам реестра, где они были зверски занижены.

Рядовая ситуация в наше время, разрешалась копеечными выплатами, что в корне противоречило моим принципам.

Проект я видел много лет назад, принял касательное участие в его разработке, но знать не знал, что его не передали в реестр. За людей было обидно. Весь офис вздыхал и сопереживал населению деревни Корнилово, но ничем не могли помочь.

– Михаил Сергеевич! К начальству! – раздался голос секретаря Валентины в селекторе.

– Ненавижу понедельники которые начинаются в кабинете у начальника. – пробормотал я, отпил кофе, взял самые срочные намётки проектов, которые делал, и поплелся по коридору в кабинет инквизиции.

– Привет Миш. Как настроение? – шеф был не в духе, я бы даже сказал, что он был страшнее самого страшного и разрушительного духа в мире.

– Отлично Андрей Семёнович.

– Отлично! Ты забираешь Корнилово.

– О как, с какого простите, боку?

– Я так решил. Матвей Александрович не справляется. Теперь это твой гемор… вопрос.

– Я физически не смогу. У меня газ Кудринского участка и Петровского. Я затянут по срокам по самые гланды.

– Там осталось добить представление в банк, и роспись по реестру минимальной стоимости. Делов для тебя на пару дней. Ситуация горит. Этот вопрос не обсуждается Миш.

– Да там не на пару дней! – я даже повысил голос. – Там на недели две всё расписывать! Я не успею! Помочь Санычу не вопрос! Но сам не готов.

– Саныч уволен. – шеф даже глазом не моргнул, как смотрел погоду на Яндексе, так и смотрел. Мне очень хотелось, чтоб погода с летне-июльской, резко изменилась на апрельскую, и на шефа брякнулся кусок льда с крыши.

– Неееет. Это шутка. – я засмеялся. – Михалычу до пенсии два года! Куда его увольнять? Он с голоду вместе с семьёй помрёт!

– Матвей Александрович у нас больше не работает, по собственному желанию! – шеф не отрывался от монитора. – Михаил Сергеевич, если вы не собираетесь писать по собственному желанию, то вас не затруднит, сделать предписание в банк. До среды надо передать.

До меня медленно дошло, что воевать с этим предсказателем погоды бесполезно, и четко осознал, насколько сильно влип… если не исполнить до среды, то и меня закопают «по собственному».

Мало того, что на мне висели другие проекты, мало того, что в кабинете без кондиционера плавились мозги, так я даже не представлял с какой стороны приниматься за выполнения этого «лёгкого» поручения.

– Михаил Сергеевич, к вам посетители! – пропел охранник по селектору.

– Вообще в тему Вань. Мне ещё посетителей, как раз не хватало.

– Михаил Сергеевич, вы на громкой связи.

– Выдай пропуск Иван Петрович.

– Пропуски. Тут человек пятнадцать. По распоряжению Андрея Семёновича, всех с Корнилово направляю к вам.

– Прекрасно, просто прекрасно, – сказал я, выключая селектор.

Когда вся делегация прибыла в кабинет, стало ещё душнее и жарче.

Старики, бабушки, молодые с детьми, мамочки с грудничками… О чём вести разговор, я очень слабо представлял, но жутко хотел оказаться на месте Михалыча «по собственному».

– Михаил Сергеевич, когда всё это закон….

– Почему нам выдали разрешение на строит….

– На каком основании ….

– Почему не были предупреж…

– Вы спокойно смотрели пока мы строились, и вот…

– Куда с детьми то?

– Другого жилья вообще нет….

– СТООООП! – я не выдержал и повысил голос. – По очереди можно? Меня только десять минут назад назначили на ваше направление! Прошу вас. Давайте по очереди, или просто хотя говорите бы не одновременно. У меня времени вагон просто, аж до среды! Как раз всех выслушаю.

– Михаил Сергеевич, нас сто шестьдесят шесть семей! Я понимаю, что суд мы уже проиграли, и против закона не пойдешь. – начала женщина с оранжевыми волосами. – У меня корова! У меня свиньи! Как мне освободить жилплощадь до конца июля? Они снесут мой дом! Этот дом стоял с сорокового года, тогда газа вообще не было даже в Томске. Дом, в котором моя мама родилась! Почему тогда можно было строиться, а сейчас мы все вдруг стали в санитарной зоне, и жить нельзя? Почему газопровод нельзя было спроектировать дальше?

– Я понимаю ваше негодование.

– Все понимают, но никто ничего не может сделать. – проворчал старый дед в клетчатой рубашке.

– Сегодня начну писать представление в банк о выплате компенсаций, к пятнице вам переведут оговоренные суммы, и до сентября есть время переехать в другой дом.

– Какие оговоренные суммы? – перебила меня оранжевая причёска.

– Которые прописаны в основном реестре, по оценке землевладений и имущества.

– Стоимость моего дома там в разы занижена! Посмотрите! Раздольная пятьдесят шесть. Откройте реестр, посмотрите!

– Хорошо, – устало сказал я, открывая реестр. Стояла гробовая тишина, лишь пыхтение старика и бульканье грудничка в розовой шапочке прерывало наше молчание.

Реестр как обычно, грузился так долго, насколько только мог, растягивая пребывание моих визитёров до бесконечности.

– Вот. Раздольная пятьдесят шесть. Реестровая стоимость земельного участка 259 тысяч 394,9 рублей – я поперхнулся. Двести шестьдесят тысяч в черте города, недалеко от центральной улицы, с газом. Чушь какая. Я вывел сайт на стоимость дома по данному адресу. 587 тысяч 364,2 рублей. Ещё большая чушь. Нажал на обновление страницы, в надежде увидеть более правдоподобные цифры. Суммы не изменились.

– Чушь какая…– уже вслух пробормотал я.

– Вот! – резюмировала мамочка с булькающим младенцем. – О чём мы вам и говорим! Да у меня забор вокруг участка только на двести тысяч рублей! А мне всего за дом и участок шестьсот семьдесят тысяч дают! А знаете какой у меня зимний сад в теплице!!!

– А корову-то куда? – вмешалась оранжевая голова. – Корову-то куда мне деть???

Я ещё раз пять за это время обновил сайт, и посмотрел соседние дома по Раздольной. Ситуация была однотипная. Стоимости домов и земельных участков были смешные и нереальные, ведь через две улицы от Раздольной вглубь посёлка, дома стоили по миллиону и даже полтора, с аналогичными площадями.

– Можно сегодня после обеда приеду к вам на дома посмотреть? – спросил я моих гостей.

– Без проблем! – почти хором сказали посетители.

– Отлично! Тогда в два у вас! – я посмотрел на девушку с ребёнком. – Сразу и забор с теплицей оценю.

***

До обеда я успел сделать предписание на выплаты на двадцать домоуправлений. Все стоимости были как на подбор, в районе шестьсот тысяч рублей. Мой внутренний Мишка отчаянно хотел встретиться с Матвеем Александровичем, чтобы чисто для себя узнать, отчего вдруг у почти пенсионера, за два года до заслуженного отдыха возникло желание уволиться с хлебного места.

Позвонив в квартиру бывшего коллеги, мне и не представлялось в каком он состоянии. Саныч пил. Пил по – чёрному.

– Почто без закуси? – выпалил я с порога.

– Кончилась.

– Тогда сразу к делу, пока ты меня тоже не споил. Почему уволился?

– Уволили.

– Так ты же по собственному желанию написал.

– Написали. – хмыкнул Саныч.

– Тогда начнем сначала. Почему?

– Скотиной не захотел быть. Предписание на выплаты отказался писать.

– Ммммм… – задумчиво замычал мой внутренний молчавший я.

– Тебе передали дела?

– Да.

– Тоже писать не хочешь?

– Да.

– Совесть не позволяет?

– Да.

– Тогда присоединяйся. Тебя тоже по собственному попросят. – Матвей Александрович заботливо достал ещё одну рюмку и стал наливать мне водки.

– Неее, коллега. Я на пять минут. В Корнилово ещё ехать.

– Да всем насрать Мишка! Всем! Тебе семью кормить, пиши, как просят. Иначе тут со мной осядешь с волчьим билетом. Сгноимся вместе! Пиши! Пиши, как надо!!! Никто тебе не даст даже на рупь увеличить выплаты. Гони по реестру, хрен с ними. Триста человек на улице оставишь, зато жить будешь не как я!

Саныч ещё что-то кричал, но я уже закрывал дверь его квартиры, понимая, что он одновременно пьян и прав.

На обед поехал домой, а не в кафе как обычно. Во-первых, с дома было ближе до Корнилово, во-вторых жена обещала испечь шоколадные маффины, а вброс растительных антидепрессантов с какао деревьев, мне сейчас был жизненно необходим.

Дома меня ждала Вера и Наденька.

С Верой мы были женаты уже шестнадцать лет, когда-то в прошлом она была прекрасным проектировщиком… холодная голова и расчётливый ум быстро возвели её на пьедестал инженерии, даже рождение нашего первенца Пашки, нисколько не выбило её из колеи. Спустя три месяца после родов, она снова стояла у стенда с карандашом, оставив воспитание Павлика на бабушек, нянек и другую родню.

Спустя девять лет родилась Наденька. Именно рождение дочки заставило нас всех пересмотреть своё отношение к этому миру. У Надюши был синдром Дауна. Жена закрылась в себя, ушла с работы, и всё своё время посвящала дочке. Убив в себе специалиста, Вера открыла в себе домохозяйку. Поэтому маффины от жены, которые они испекли с семилетней дочуркой, надо было однозначно попробовать, иначе не миновать беды.

– А вот и папа! – снимая ботинки я смотрел как ко мне радостно бежит мой солнечный зайчик!

Страшно это всё было, тогда, семь лет назад, когда она только родилась. Слова как приговор: ваш ребёнок – Даун, и все отворачиваются, фырчат, а она лежит в пеленочках, пыхтит, и даже не подозревает что у неё какой-то там синдром, да ещё и врождённый порог сердца.

После начались годы скитаний по специалистам, гимнастикам, кружкам, врачам, и всяким развивающим программам, которые высасывали все сбережения и заработки. К сожалению кружки Нади и срочные необходимости Паши требовали всё больших и больших затрат.

Роль добытчика легла на мои плечи и проекты. Думать о возвращении на работу жена даже не хотела, а мне в одного тянуть финансовый обоз было тяжеловато, несмотря на то, что я часто брался за самые сложные задачи.

Наденька крепко привязала маму к домашнему очагу, а меня к проектному бюро. В то же время, моя дочь – мой солнечный зайчик, отрада моя, беззаветная нежность и доброта, сама того не осознавая, вселяла в меня огромное количество сил и веры.

Я всегда мечтал, чтоб она поскорее выросла, и мы бы поехали с ней в кругосветное путешествие! Обещать что-то проще всего, потому что моё сердце, напрочь потерялось в белых кудряшках домашнего солнышка, и я готов был пообещать всё что угодно.

– Папа пришёл. – Надюша встала около меня, ожидая, когда я сниму верхнюю одежду. Вся её поза и подтанцовка маленьких босых ножек, говорила только о том, что она приготовила мне сюрприз.

– Чемоданы собрала? – спросил я грозно, но с улыбкой.

– Ещё нет. Я всё ещё маленькая!

– Ну тогда отложим путешествие по миру ещё на денёк!

Надюша рассмеялась, отлично понимая, что завтра у нас опять состоится этот диалог про чемодан.

Чай, как и всегда был приторно сладким. Вера, почему-то, шестнадцать лет назад решила, что её муж любит чай с тремя ложками сахара, переубедить её, никак не получалось, поэтому если я не успевал налить сам себе чашечку чая, приходилось давиться чайным сиропом.

На красном блюдечке, Надя поднесла мне аж три маффина!

– На!

– Какой взять?

– Любой! Они расскажут тебе о твоём будущем! – смеясь ответила дочурка.

– Вы как в маффины засунули предсказание? – спросил я Веру.

– Ох не спрашивай. Главное не съешь его, а то огорчения не оберёмся.

– Ммммм, как вкусно!!! – промычали мои вкусовые рецепторы, откусывая кусочек сахара, с небольшим количеством теста.

– Кто же сыпал сахар? – удивлённо просил я. – Мама?

– Яяяяяя. – светилась гордой улыбкой дочь.

– Ааааа, ну вся в маму! Надо сахар от вас прятать, а то до диабета недалеко!

– Не вредничай! У тебя вся работа связана с умными мыслями! Тебе надо глюкозу!

– У меня уже не голова, а сплошная глюкоза.

– Миша, если тебе что-то не нравится, делай сам.

– Вера, если я и это буду делать сам, то на работу придётся ходить тебе. – сказал я тихо, нежно и улыбаясь.

Такие ссоры, были нормой для нашей семьи, ругаться при Наде – нельзя, она слишком чувствительна, а не ругаться было уже невозможно.

В жене, с годами, меня стало раздражать всё… чрезмерная уборка пылинки, ещё на подлете к поверхности стола… пылесос три раза в день… сахар, который добавлялся даже в борщ, и тысячи платьев, на все случаи жизни… многие из которых, она даже ни разу не одевала, они просто висели в шкафу с неотрезанными бирками… Желание быть в тренде и в моде, у жены не отпадало, а супротив, со временем становилось больше. Мои доводы, о скудном бюджете, выслушивались с сочувствующим лицом, и дадаканьем… а к обеду следующего дня появлялись новые босоножки, которые ей нужны были просто позарез! Ногти, губы и брови – делались еженедельно в не самом дешевом салоне города! Стоны умирающего раба – банкомата, воспринимались так же… с дадаканьем, и сочувствующим лицом.

– Мммм, что же это мне попалось? – улыбаясь я достал изо рта немного пожёванную бумажечку, свернутую в трубочку, бесконечно надеясь, что в предсказании будет только одно: «В скором времени вы станете самым счастливым отцом – одиночкой!».

– О! Тут что-то написано! – я тянул рекламную паузу, а Надюша вся светилась, похлопывала в ладошки, хихикала, и хотела, как можно скорее узнать, что же мне попалось.

– Скоро вы сможете отправиться в путешествие на Луну! – громко прочитал я, и добавил. – Ураааа! Наконец-то высплюсь!

– Урааа! – закричала Наденька. – Мы с папой полетим на Луну!!!

– Луна??? – я косо посмотрел на Веру, в надежде что она объяснит куда мы вляпались и зачем купили планетку, которую похоже надо оплатить.

– Не придумывай. Не было у нас в предсказаниях никакой Луны. – она забрала у меня бумажечку, и перечитала. – Странно, наверно Паша что-то намудрил с распечаткой. Мы его просили распечатать.

– Мне очень нравится! – я обнял дочь и прошептал. – Наконец-то на Луне мы будем без папиной работы!

– Даааа. Ураааа! – Надя радовалась настолько счастливо и искренне, что мне тут же расхотелось ехать в Корнилово, и очень захотелось остаться с ней, перечитывая «Незнайку на Луне», для подготовки к путешествию.

Глава вторая. Шаг в пропасть

В Корнилово меня встретил ветер, хмурое небо, и пара бродячих собак. Достав из кармана стратегический запас бутербродов, я бросил их в сторону животинок на обочине, в надежде что хоть кто-то получит радость от бутербродов жены, но к моему удивлению, кушать они не стали, а бережно собрав всё в пасть, нырнули в бурелом кювета.

– О как! – удивился я, раздираемый любопытством тоже полез в кустарники.

Собаки были моей слабостью! Огромной! Будь моя воля, я бы штук десять приволок домой и не вздрогнул. Звёзды распорядились по-своему и мне суждено было родиться в семье собачников, а вот Вера напротив… её семья категорически не принимала никаких животных в доме, и она была против «воняющих блоховозов», не допуская даже мысли о пушистиках.

За нашу совместную жизнь я много раз приносил щенят и котят, пытаясь их мимишностью побороть её брезгливость, но жена была непреклонна. Именно мечты о своей собаке толкнули меня залезть в грязный кювет… для меня это было нормальным, тем более я видел, жуткое одиночество, и безысходность в глазах этих бродяг. Не думая ни о чём, ныряя в черноту сухостоя без страха и оглядки на дорогущий костюм, я был уверен… я там нужен… Очень…

В укромном уголке, самого ветвистого куста лежал щенок. Ну как щенок… Скелет, обтянутый кожей… а двое моих новых знакомых, заботливо выкладывали перед ним бутерброды. Скелет отвернулся от еды.

– О как! – ещё более удивлённо брякнул я. – А ну-ка дружище, пошли со мной на свет божий. – взяв в руки невесомое тельце, начал выкарабкиваться к машине. Бя-да-а-а-а-а… куда его деть, представлений не было от слова «совсем».

– Аллёёеее, Виталь, гони ко мне в Корнилово. – сказал я в трубку, автослесарю из гаража, в котором уже несколько лет ремонтировал своё Рено.

– Колесо пробил? – сочувствующе уточнил Виталик. – Или что посерьёзнее?

– Гони давай. Офигеть как серьёзно.

– Ну ты даёшь…

Ехать ему было около получаса. Ок. Пока будем знакомиться с этой худющей семейкой.

– Меня Мишка зовут. – я посмотрел на самую большую собаку, которая удивленно смотрела то на меня, то на щенка, лежащего у меня на коленях.

– А ты поди мама этого создания? А это папа? – я махнул головой на второго собакена. Второй стал аккуратно подходить ко мне, глядя прям в глаза, не моргая… подошёл ко мне вплотную, наклонил голову, и ткнул носом щенка.

– Папа значит. Не переживай. Виталя мировой мужик. Сам не починит конечно, но у него жена волонтёр, она точно идеально отремонтирует твоего сына… Погода у вас тут хмурая… – я продолжил свой монолог уже сам с собой, хотя родители мелкого, сели рядом и жутко внимательно слушали.

Сначала мы поговорили о погоде, потом о бутербродах, потом рассказал им про свою жену, которая будет против, если я притащу их домой… про дочь которая будет в восторге, про сына которому всё равно, и конечно же про предписания для некоторых жителей села, на границе которого мы сейчас бомжуем на обочине. На подробном описании внешности моего шефа, приехал Виталий.

– Ну ты даёшь!!! – удивился он, увидев меня вожаком небольшой стаи.

– Ну ты понял, что мне нужна помощь Марины?

– В клинику она их отвезёт конечно…

– Я оплачу лечение…

– А потом-то куда? У нас итак уже восемь голов.

– Не знаю куда, Вера меня пристрелит, если я их в дом притащу, но и бросить погибать их тут рядом с телом сына, я не могу.

– Твою дивизию, Мишка!!! Ну вот лучше бы ты машину разбил. Ей богу.

Мы вчетвером так посмотрели на Виталика, что он открыл заднюю дверь своей машины, отвернулся и сказал:

– Я уже две секунды усердно делаю вид, что не знаю, как вы попали ко мне в машину!!!

Намек был понят всеми одновременно. Мамка и папка, как по приказу тут же запрыгнули, поглядывая, достаточно ли бережно я укладываю их сына на сиденье машины.

Виталий закрыл дверь, и брякнул, глядя на меня:

– Надо искать место для семьи. И имена им придумай! А-то назову Сидоров, Сидорова коза и козлёнок… с фантазией у меня туго…

– Ага. – кивнул я радостно. – Найду! Очень постараюсь!

Садясь в свою машину, я улыбался как самый сказочный идиот… На сердце было тепло и радостно за этих верных семьянинов, даже хмурое небо, вдруг стало светлее.

Осталось решить вопрос с участками, выплатами и всё… Если так дело пойдёт, то и этот вопрос решу очень позитивненько.

***

– Да пошёл ты откуда вылез!!! – кричала мне бабка с рыжими волосами. – Какая нахрен компенсация? Ты её видел? Я тут жизнь прожила!!! Да на твою компенсацию, мне два раза за хлебом сходить!!!

– Успокойтесь. Я приехал для диалога, позвольте я всё осмотрю, возможно мы в судебном порядке сможем вам помочь увеличить выплаты!

– Я тебя куда послала? – перешла на крик бабка. – Вот и вали туда! Я никуда не уйду от сюдова за такие гроши! Полную стоимость дома рисуйте мне! Свои копейки я тебе щас покажу куда засунь!!!

Бабка побежала ко мне, и мне пришлось спрятаться за машину, чтоб увернуться от грабель в её руке.

И так было на каждом участке.

Крик, паника, грабли…

Я объехал все сто шестьдесят шесть дворов, и к десяти вечера точно понимал… Ни один из домов не оценен честно… Все стоимости занижены как минимум в три раза… И это было жутко…

Жуткости так же добавил звонок Марины. У щенка крайне тяжёлый перелом тазобедренного сустава, истощение, глисты, блохи, и сопутствующие истощению заболевания внутренних органов.

Счёт, который мне готовилась выставить ветеринарная клиника со стационаром для трёх хвостов набирал обороты и увеличивался на глазах…

К вечеру, благодаря всем событиям и новостям сегодняшнего дня мне хотелось взять узелок с запасными труселями, уйти в клинику к Сидоровым, лечь в какой ни будь клеточке свернувшись в калачик, гладить мелкого щенка, и потеряться для всего мира.

Но…

Дома меня как обычно, ждал переслащённый чай, дочурка, и Вера, купившая себе новый браслет, стоимость которого скорее всего с лихвой покрыла бы и операцию, и стационар для моих тайных пушистых друзей.

Паша завалился домой почти к полуночи.

– Привет! – прошептал он мне, нисколько не боясь подзатыльника, за столь поздний приход домой.

– Спасибо что не утром. – сказал я максимально строгим голосом, в попытке перевоспитать то, что недовоспитал в прошедшие шестнадцать лет.

– Пожалуйста. – ответил сын и ушёл к себе в комнату.

Как всё прекрасно было шестнадцать лет назад… В младенчестве, Павлик покорял мамочек и их дочек, своими голубыми глазами, томным улюлюканьем, и пеленками с рисунком снеговичка…

И ему всё прощалось…

В детстве, отбирая игрушки у собутыльничков по песочнице, Павлик ослеплял людей блондинистыми кудряшками и надутыми губками…

И ему снова всё прощалось…

В школе, он так проникновенно смотрел в душу, прижимая к груди дневник с двойкой, что ему опять всё прощалось…

Но вот… прошло шестнадцать лет…

Каждый месяц, бывает один неудачный день, когда я уже закипаю от его выходок, смиряюсь с Уголовным кодексом и решаюсь прибить то что породил… Но теперь он так мастерски и вовремя захлопывает перед моим носом дверь, что пыл постепенно утихает, и ему снова всё прощается в связи с переходным возрастом…

Грядущее утро на ковре у шефа, я даже боялся представить, поэтому пожелал закрытой Пашиной двери спокойной ночи, потом зашёл к доченьке, поцеловал мою спящую принцессу, неискренне восхитился браслетом жены, и поплёлся спать.

Утро вечера мудренее.

***

Утро вечера действительно мудренее, оно дало мне решение, которое я так тщетно искал, правда это был смертный приговор для меня… хотя, если начинать что-то менять в своей жизни, то и начинать надо с самого себя.