Не сдохнут только одиночки

– Что ж, если не злоупотреблять, пару месяцев на этом наборе протянуть можно, – удовлетворённо фыркнула я, закрывая кухонный шкаф. – Самоизолируюсь – лично меня долго упрашивать не надо… Гулять будем на балконе. Без надобности на улицу не ногой. Осталось заказать воды доставкой. И можно держать оборону. – Успокоила я кота. Альф, растянувшись на плитке, влюблённо смотрел на остатки куриной грудки.

– Нет, дорогой. Птица – мне, тебе – корм, – Почесала я за ухом шерстяного компаньона.

Отобедав, я пошарила в приложениях, прикупив еще еды и наполнителя коту. Себе – воды, сока, консервированных фруктов, сахара, шпрот и зерновых хлебцев, о которых я напрочь забыла в суматохе.

Немного поработав для очистки совести, я снова вышла в интернет – поглазеть, что в мире происходит.

"Происшествие в гипермаркете "Мегаполис", город Электросталь", – ввела я запрос в поисковую строку. Ничего. Перефразировала. Снова "болт".

– "Культурно-историческая ценность городов Подмосковья" мне не нужна. – Сжала я губы, обижаясь на непонятливый "Тындакс". – Значит, не судьба. Это знак – сделать, наконец что-то полезное, а не новости "скроулить"…

Раздосадованная неудачей, я решила занять руки уборкой. В самом её разгаре, мобильный ожил, напугав меня до чёртиков:

– Вас беспокоит служба доставки. – Прощебетал приветливый девичий голос на той стороне. – К сожалению, Ваш заказ задерживается. На дорогах затор. – Вздохнула диспетчер. – Но мы доставим Вам продукты в максимально возможные сроки. Благодарим за понимание.

Положив трубку, я заметно расстроилась. Не стоило грешить излишним оптимизмом, оплачивая покупки заранее, раз на улицах города творится такая жесть.

Углубившись в размышления, как жить дальше, я не заметила, как подошла к входной двери. Прислушалась. Тишина. Вода шумит в трубах – значит, все же пошел дождь.

У мусоропровода кто-то топчется. Тихо, переминаясь с ноги на ногу – в тапочках или босой. В любом случае, это не предвещает ничего хорошего.

Неожиданно, дверь тамбура скрипнула, и в темной щели показалась тонкая рука, перевязанная бинтом. Окровавленная ткань неприятно поблёскивала. Мокрая рана… Не хорошая. Вокруг расползлось синюшное пятно.

– Вот черт! – Сердце испуганной птахой затрепетало в горле. – Соберись же, ссыкло! – Разозлилась я на себя. – Дверь заперта, ты в безопасности.

Вслед за рукой в тамбур пролезла хрупкая, девичья фигура в махровом халате. Лицо прикрыто спутанными волосами. Шаткой походкой приблизившись к моей квартире, она неожиданно осмысленно постучала.

– Эй, есть кто дома? – Слабым голосом спросила девушка, откинув со лба прядь, и я с трудом узнала в незваной гостье соседку сверху.

– Ира? – Изумленно спросила я, не решаясь открыть дверь. Уж слишком болезненно она выглядела в тусклом тамбурном свете. Белёсые губы, бледное лицо. Шея – напротив, покрыта красными пятнами.

– Ага, – почти прошептала соседка, остервенело скребя бордовый волдырь на запястьи. – Похоже, кирдык мне скоро, Варь. Откроешь? Поговорить надо.

– Прости, но нет, – испугалась я. – Тебя укусили.

– Боишься? – Простодушно спросила соседка.

– Теперь ты тоже – потенциальный источник инфекции. – Покачала головой я. – Не будем рисковать.

Ирина засмеялась, обессиленно осев на пластиковый коврик:

– Сама знаю, – хрипло сказала она. Её острое плечико упёрлось в обувную полку. Сил держать спину у соседки не осталось. – Поэтому и пришла. У меня там сын дома. Я тебя сейчас попрошу. А ты пообещай, что не проигнорируешь?..

– Попытаюсь, – честно ответила я.

– Хоть ты и не открываешь, но в душе я верю, что ты добрая девчонка. – Проскрипела Ира, переходя на шёпот. – Сейчас я уйду, посижу немного во дворе, на воздухе… Жарко мне. Тело прям огнем горит. У Эди так же было. Метался-метался, а под утро совсем с катушек съехал…

– Да брось, – попыталась я успокоить соседку. – Это совсем не обязательно. Может, отпустит…

– Не лги мне! – Повысила голос она. – Не вздумай… Прошу тебя только об одном: поднимись к Мишке. Я ему строго-настрого приказала запереться и никому не открывать, особенно мне. Оставила твой мобильный. Сказала ему, что тётя Варя придет и заберёт, если я не вернусь. Визитка у тебя есть. Не бросишь его? – С надеждой прохрипела соседка, и голос ее совсем сорвался. – Ему всего восемь. Так себе возраст, чтоб стать самостоятельным.

– Я тебе "Скорую" вызову,.. Не падай духом раньше времени. – Подбодрила Иру я.

– Да срала я с горки на твою "Скорую", – разгневалась вдруг женщина. И покачавшись несколько долгих секунд у двери, завизжала так, что уши заложило.

Кот, задремавший на пуфе в прихожей, сорвался с насиженной точки и поспешил укрыться за диваном.

От апатии соседки не осталось и следа. Вскочив на ноги, она забилась и захохотала, как сумасшедшая, крутясь волчком вокруг своей оси и стуча попутно в другие двери. Халат ее распахнулся, обнажая подтянутую фигуру в дорогом белье.

– Выходите все! Скорее! – Веселилась она. – Устроим праздник. Подохли что ли? Скучные сволочи?

Поковырявшись в импровизированной визитнице, я выудила оттуда бумажку с номером участкового:

– Чумаков! – Прозвучало на том конце.

– Это Варя! – Повысила я голос, пытаясь перекричать беснующуюся за дверью соседку. – У меня тут Ира-Юрист за дверью совсем "перегорает". Ну, помните, утренняя, с ребенком и укусом? – Не без надежды прокричала я.

– Машин не хватает. – Пожевал губу старлей. – Вы в безопасности?

– Абсолютно, – заверила я.

– А сын Ирины? – Пролаял Чумаков в трубку, старательно перекрикивая звуки чьей-то истерики.

– Относительно. Она ушла из квартиры, находясь в сознании. Наказала мальчишке – никому, кроме меня не открывать.

– Отлично, – заорал Чумаков. – Что-нибудь придумаем. Отбой! – И бросил трубку.

Что за дела там у них творятся? Где он?

"Всё смешалось в доме Облонских", – некстати всплыла в сознании цитата классика.

Выудив из кипы визиток номер Иры, я набрала его, в надежде услышать голос парнишки.

Гудок, другой, третий, десятый:

– Ну, давай же. Неужели, удрал вслед за мамкой? – С досадой прошептала я.

– Алло? – Наконец послышался звонкий детский голос.

– Слава Тебе, Господи! – С облегчением выпалила я. – Это Варя, соседка снизу. У тебя все в порядке?

– Да, я в "Плэйстэйшн" играю, – отчитался бесхитростный паренёк.

– Отлично. Никуда не ходи, никому не открывай. Мама приболела. Так же, как и отец сегодня. Я ей сейчас вызову "Скорую", её госпитализируют. За тобой приду в течение дня. Сначала позвоню. – Пообещала я. – Если будет страшно, набирай этот номер. Сам никуда не ходи. Чего молчишь? – Удивилась я гробовой тишине.

– Я киваю, – шмыгнул пацан. – Мама же не вернется? Да? Они оба с папкой "зомбанулись"?..

– Не исключено, – не стала я обманывать парня. – Но и не стопроцентно. Ты, главное, сиди тихо, как мышь. И жди меня. В подъезде сейчас не спокойно. Но как только кипиш утихнет, я тебя заберу.

– И Жужу. – Всхлипнул мальчик.

– Какую Жужу? – Напряглась я.

– Собаку нашу, – пояснил Миша.

– У вас еще и собака имеется? Вот это новости. Ну, и её не оставим на произвол судьбы… – Нервно рассмеявшись, пообещала я ребёнку.

Глава 4: Крайние меры

Положив трубку, я крепко призадумалась, что делать с Ирой, самозабвенно громящей подъезд. Даже сквозь толстую металлическую дверь я слышала ее вопли, каждый раз содрогаясь от нового удара.

Оставлять все как есть, категорически нельзя… Слишком много рисков. Не все листают новости в сети, а официальные СМИ молчат о масштабах трагедии.

Чумаков с Петренко на выезде – в городе и так забот хватает. Не надеясь на успех, я набрала номер дежурной части. Короткие гудки, что, в общем-то максимально предсказуемо. Попытав удачу несколько раз к ряду, я смирилась с поражением и решила поменять стратегию.

– Попробовать что ли раздобыть номерок Петренко? – Размышляла я вслух. – Не так давно сержант был в соседней квартире, а я и не заметила, как он оттуда вышел. Возможно, наряд милиции до сих пор дежурит у подъезда? – Кот, оседлав подлокотник дивана смерил меня презрительным взором, мол, "чего тут думать, все и так понятно".

Вновь набрав Чумакова, я долго висела на линии, ожидая ответа, да видно, не судьба. Значит, отвлекать его не стоит.

Раздосадованная неудачей, я бросилась к окну. Всего второй этаж: есть все шансы докричаться, если полиция не уехала. Процедура сбора показаний – дело длительное. Пока обойдут всех соседей, составят протоколы. А водитель, наверняка, скучает в машине.

Открыв окошко, я выглянула во двор. Бдительные старушки попрятались по домам. Чумаков сумел убедить их – не искушать судьбу своими посиделками. Детская площадка – необычно пуста. Только местный оплот стабильности – алкаш Дядя Жека – устроился на качелях с толстенной книгой в руках, обёрнутой в красочную суперобложку.

Отлично, милицейский "бобик" на месте. Потоптавшись немного, превозмогая стеснение, я, что есть мощи заорала в окно:

– Милиция! Ээээээй, ау!!! Помогите!

Вздрогнув, Дядьженя вскочил на ноги и тут же, не удержав вертикального положения, свалился на землю, болезненно застонав.

Понятно. Ситуация – вполне рядовая. В удачные дни, уже к двум часам он способен так наколдыриться, что мать родную не узнает. А еще говорят, что русские стали меньше читать. Ну вот врут же, сволочи, врубая на полную глас антироссийской пропаганды. Ведь даже в состоянии, близкому к летаргическому, книголюб Евгений, в прошлом литературовед и филолог по образованию, не устраивает пьяных дебошей, не ругается матом на соседских детей, а просто устраивается на качелях и мирно погружается в чтение. Да у нас полстраны, не меньше, из таких вот "Жек" состоит.

– Дядьжень! Здравствуй! – Снова крикнула я.

Не вставая, алкоголик неистово завертел головой, как филин.

– Это Варя! Я наверху! – Снова предприняла я попытку установить связь. – Позови милиционера, будь добр.

Подняв голову вверх, Жека долго смотрел на меня бессмысленным, грустным взором. А затем, издав мощный неприличный звук, упал навзничь и захрапел.

– Ми-лиииии-циии-яяяя!!! – Снова заорала я, не жалея горла. – Тут человеку плооооохо! Кто-нибудь?!!

Не сразу, но все же мои попытки увенчались успехом. Из "бобика" вылез толстый парень с бутербродом в руках и, задрав голову вверх смерил меня осуждающим взглядом:

– Ну что вы так визжите, гражданка? – Лениво протянул он и откусил от бутерброда. – Во-первых, "милиции" у нас давненько в России нет. Если хотите помощи, зовите полицейских. А во-вторых, у меня обед. – Припечатал он. – Десять минут Ваше дело не потерпит? Или Вас там насилуют впятером?

– Потерпит. – Пропустив мимо ушей пошлость, проявила миролюбие я. – Но там в подъезде беснуется сейчас абсолютно невменяемая тётка. Пройдет минут пять, и она нападет на школьника… Или покусает пенсионера. Надо бы утихомирить ее. – Призвала я полицейского к исполнению его прямых обязанностей.

– Звоните в дежурную часть, – махнул рукой страж порядка. – Я – шофёр. – Прожевав исполинский шмат колбасы, он залез в машину и выудил оттуда запотевшую бутылку "Колы". – Чего я один с ней сделаю? Она ж меня покусает.

– А, может, позовёте Петренко с Чумаковым себе в помощь? – Вынула я последний козырь.

– Нее, – промямлил "законник" с набитым ртом. – Они на оперативном задании! Для непонятливых, снова повторяю: все вопросы – в дежурную часть.

– Но там никто не отвечает! – Выкрикнула я, приходя в отчаяние. – А Ваш первостепенный долг – защита мирного населения, – надавила я на больное, но «колобок» не поддался.

– Нет, гражданочка. Увольте. У меня жена и дети. Я еще пожить хочу, с полным комплектом конечностей. Так что, "адьёс"! – Спокойно возразил мне жиртрест и, прибавив звук магнитолы, скрылся в машине, захлопнув за собой дверь.

– Чёрт! – Раздражённо крикнула я и с силой закрыла оконную раму. – Бегемот ленивый. "Гражданочка, увольте!" – Передразнила я его манеру разговаривать. – И что теперь делать? – Уставилась я на кота.

Внимание, вопрос к знатокам: нужно ли предупредить курьерскую службу, что в подъезде носится бесноватая женщина? Или я одна страдаю навязчивым "комплексом спасителя"?

Найдя в приложении нужный номер, я перезвонила диспетчеру:

– Доброго дня. Вас беспокоит заказчик, с Советской. Номер заказа "1317". У нас тут вдруг "ЧП" произошло. В подъезде носится сумасшедшая. Нападает на прохожих, представляете? Может, повременим с приездом курьера? И я перезвоню Вам, как только санитары ее заберут?

– Вы прикалываетесь? – Усмехнулась девица на том конце.

– Да нет же, я серьезно, – попытавшись придать голосу твердость, я запнулась. – Она представляет реальную опасность, понимаете? Погрызёт она вашего курьера… – Понизив голос, максимально доверительно, почти на грани отчаяния залепетала я.

– Ну, вы еще скажите, что у вас в подъезде бродит зомби, – неприкрыто рассмеялась диспетчер. – Откуда вы вообще такие берётесь?! Вот не смешно. Пранкеры хреновы!.. На работу устройся, чтоб дурью не маяться! – Перешла на крик девушка и повесила трубку.

Ммммда. Похоже, задача курьера всерьез усложняется… Ситуация, как с "Коронавирусом" годом ранее. Вы можете верить в нашествие зомби или отрицать его, но столкнуться с ним вам все равно придется.

Итак, последний шанс – возможно, курьер позвонит в домофон, прежде чем подняться в квартиру.

Я выглянула на улицу и в сотый раз за день грязно выругалась. Дверь в подъезд, открытая настежь, скребла по гранитным плитам крыльца, но от полного закрытия ее удерживал огромный булыжник, любовно положенный соседкой с первого этажа – Маргаритой Степановной. Бодрой дамочкой неопределенного возраста, с патологической частотой, теряющей ключи от дома.

– Никогда не было, и вот опять! – Закатила я глаза. – Сколько раз соседи пугали Марго, что когда-нибудь речь пойдет о человеческой жизни… Правда тогда они имели ввиду вора-рецидивиста… Ну, в крайнем случае, маньяка-извращенца. Но никак уж не зомби, охочих до человеческой плоти…

Не спуская глаз с крыльца, я оперлась на скрипучий подоконник, ощущая полнейшее опустошение и безысходность. Неожиданно, с мощным ударом дверь распахнулась, буквально съезжая с петель, и накрыльце показалась Ира.

Босая, грязная – она совсем утратила человеческий облик. Волосы всклокочены, халат съехал с плеч и теперь болтается на одном рукаве. На лице запеклась кровь. А в руках зажата меховая шапка или шиньон… Издалека так сразу не скажешь, что именно.

Присмотревшись внимательнее, я подавила желудочный спазм. Это что, кусок скальпа?

Поднеся "добычу" к носу, Ирина внимательно ее обнюхала. При этом лицо соседки оставалось абсолютно бесстрастным, пока она не заметила Дядю Женю, что мирно почивавал пьяным сном у качелей и не планировал стать обедом…

– Дядьжень, – заорала я, что есть сил. – Просыпайся, эээээээй! Вставай. Валька пить зовёт! – Применила я запрещённый приём. – Мужики в детском садике без тебя разливают!

Безрезультатно. Лишь Ира, услышав мой крик, подняла глаза вверх и, заправив кусок скальпа за лифчик, замахала руками, изображая хватательные движения. Ну, хоть так.

Я с силой забарабанила по оконной раме, привлекая внимание соседки. Нужно спасать дядьку, пока она не очухалась. Хорошо, что тот лежит мешком, как ветошь, не выдавая в себе живое создание… Может и пронесет нелёгкая?

Девушка подпрыгивала на месте, ворча, как рысь.

– Эээй, – снова закричала я, поражаясь, насколько злобная гримаса застыла на её прелестном личике. – Ирина? Ираааа? Как настроение?

Перестав скакать, она, зарычала, прожигая меня взглядом, полными необоснованной ненависти.

На свою беду, Дядьженя мощно всхрапнул и, прикрыв лицо ладошкой, попытался задрать ногу на качели. Конструкция, разумеется, загремела, а дядькина конечность сорвалась с сиденья, больно ударившись о землю, отчего он болезненно закряхтел во сне. От Иры его акробатические этюды так же не укрылись. Поэтому, развернув голову почти на 180 градусов, она потянула носом и уверенной, но какой-то ломанной походкой пошла в сторону Жеки.

«Надо срочно отвлечь её, но как?..» – Пульсировало в мозгу на грани с паникой.

Дядька, конечно, алкаш, без детей и семьи. Но мне ли его осуждать? Не отнимать же теперь у Жеки единственный шанс на спасение. В конце концов, он добрый малый, пусть и слегка маргинальный. Вёл богемную жизнь в юности, пристрастился к водке, слетел с работы. Сам не заметил, как стал запойным.

В редкие дни просветления, "навсегда" завязывая с выпивкой, он начинает творить добрые дела направо и налево. Ходит в магазин одиноким бабулькам, подкармливает бродячих животных, даже когда у самого нет денег на хлеб. Спопрошайничает пирожок у бабы Нюры и с местным бездомным котом его разделит.

А однажды, на заре карьеры фрилансера, когда есть вообще было нечего, видя мой синюшный вид, Дядьженя втюхал мне двести рублей, прибереженные с вечера на водку:

– Ну, не нажрусь я сегодня! С кем не бывает? – Подмигнул он мне. И к вечеру, настреляв монет у супермаркета, надрался так, что полночи гульбанил под окнами, вслух цитируя Бродского. Смеялся, плакал, скрипел качелями. Концерт устроил еще тот.

Вспомнив о Дяде Жене только самое хорошее, я заорала с удвоенным рвением, изо всех сил отвлекая внимание зомбососедки от несчастного алкаша.

– Что ты орёшь? – Из окна на 1-м этаже высунулась огненно-рыжая шевелюра Маргариты Степановны. – У меня послеобеденный сон. Теперь из-за тебя морщины пойдут, – капризно вздохнула она.

– Ах, простите-извините, – откровенно издевательски оскалилась я. – Кто опять оставил дверь настежь? И теперь Ира, – указала я на соседку, медитирующую у подъезда с пластом скальпа у самого сердца, – сожрёт Дядьженю и не подавится.

– Ты в своём уме? – Глаза Маргариты так стремительно поползли на лоб от удивления, что кожа на ее щеках натянулась и засияла как пляжный мячик.

"Все же, злоупотребляет тётка уколами красоты", – подумала я. Но, взяв себя в руки, вежливо ответила бестолковой соседке:

– Присмотритесь. Ничего не замечаете? Халат в пятнах крови. Волосы всклокочены. И вообще, по-Вашему нормально, что она босая в "плюс семь"?

– Действительно странно, – согласилась Маргарита так быстро, что я даже опешила.

Что ж, надо ковать железо, пока горячо.

– У Вас решетки на окнах, значит, Вы в безопасности. – Начала я издалека. – Крикните полицейского, из "бобика", а то он не принимает меня всерьёз. Пусть затащит Дядьженю к себе, иначе Ира его прикончит. Может, Вас он послушает, из уважения к возрасту…

– Ой, да какой там возраст!.. – Завела свою привычную песню престарелая кокетка.

– Я хотела сказать "к красоте", но Вы же не любите неприкрытой лести, – замела хвостом я.

– Ладно, – решилась Маргарита, и набрав побольше воздуха в легкие, заорала. – Молоодоой человек! Да, да, Вы! Прекрасный рыцарь в полицейской машине!..

Ирина перевела взгляд с меня на соседку и, молча, без прелюдий ринулась на нее.

Коротко взвизгнув, Маргарита захлопнула окно и скрылась в глубинах квартиры. А Ирина, вконец потерявшая человеческий облик, ловко подтянулась вверх и повисла на решётке, барабаня акриловыми ногтями в сияющее чистотой стекло соседки.

Осознав, что Маргарита Степановна от испуга еще долго не покажется, я тежело вздохнула и снова начала обряд по привлечению горе-полицейского.

– Товаааарищ командир, – гаркнула я. – Ну Вы же меня слышите! – Безответно.

– АААаааааааааааАААааа!!! Помогите спасите, убивают!!! – Поменяла я тактику.

Вырвавшись смерчем из машины, толстяк задрал голову вверх:

– Ты чего бузишь? Я тебя сейчас арестую! За нарушение спокойствия и все такое.

– Товарищ, хм… – Прищурилась я, пытаясь определить звание, – не вижу, как к Вам обращаться.

– Старший сержант Иванюк, – сжалился надо мной "законник".

– Товарищ Иванюк, – молитвенно сложила я ладони. – Видите, там девушка беснуется? Я Вам про нее рассказывала. Не прошу Вас ее обезвредить, ибо опасаюсь за Ваше здоровье. – Проявила я заботу о конечностях сержанта. – И всё же… Вы того дяденьку у качелей видите?

Иванюк утвердительно кивнул, окинув Женю неприязненным взором.

– Так вот, его надо спасать, – взмолилась я. – Иначе соседка только так им закусит!.. Возьмёте его в машину?

– Да это же алкаш обыкновенный. – Прыснул сержант. – Загадит мне весь "бобик".

– Это интеллигентный человек, а не алкаш. – Нахмурилась я, указывая на книгу. – Просто ему плохо. Зачитался, упал с качелей и ударился головой. А вы прям сразу, ярлыки навешиваете! – Встала я на защиту Дядьжениной чести.

– Ну, ладно, – расхохотался страж закона и поднял руки вверх. – Считай, уговорила! Только один момент: а что мне перепадёт, если выручу? – Расплылся он в противной улыбке. – Или я задарма должен спокойствием рисковать?

Вернувшийся с выезда Чумаков недобро прищурился, наблюдая, как Иванюк торгуется за услугу.

– А перепадёт тебе по шее за самоуправство и хамство по отношению к гражданке Лопухиной. – Старлей зыркнул на подчинённого, и тот мгновенно утратил гусарскую бравость. – Бегом, в машину, позорище! – Рявкнул он на водителя так, что даже у меня противно защемило в районе кресца.

Кое-как растолкав невменяемого Жэку, лейтенант поднял его и отволок в "бобик":

– Одним живым трупом меньше, – отряхнул он ладони, захлопнув дверь.

– А что с Ирой делать? – Закричала я, недоверчиво вглядываясь в её лицо… – Она какая-то странная стала. Совсем побелела… Пятнами пошла, как будто бы трупными…

– И много ты трупных пятен видела? – Хмуро пробормотал участковый, уставившись на меня.

– Нуу, а "Гугл" всезнающий нам на что? – Выпятила я губу. – Автор должен знать, о чем он пишет. Так что с соседкой делать – вызывать "Скорую"? Или "Дурка" таких уже не берёт?

– Попрощайся с Ириной, – устало крикнул Чумаков, направляясь к подъезду.

– Вы её увезёте? – Решила я поддержать диалог, во что бы то ни стало. Оставаться наедине со своими мыслями, в пустой квартире, было страшно.

– Почти, – кивнул старлей, доставая табельный пистолет.

Ирина, наконец заметившая какое-то движение, слезла с окна и покачавшись немного для проформы, молча ринулась на Чумакова.

Прошла лишь доля секунды, и мир для меня навсегда разделился на "до" и "после"…

Отработанным движением сняв оружие с предохранителя, лейтенант прицелился Ире в лоб и выстрелил.

– Святая Мария! – Крикнула я, отвернувшись… – Но зачем? У нее же сын! Он ждёт маму… – Почти заплакала я.

– Полиции уже разрешили стрелять по "мирным"? – Ужаснулась Маргарита, снова показавшись в окне.

– Помолчите, дамы! – Повысил голос всегда спокойный Чумаков. – Самому тошно. Закрывайте окна. Сейчас поднимусь и всё объясню. А пока – отбой тревоги.

Глава 5: Труби сбор!

Услышав звонок в дверь, я тут же ринулась открывать. Негодование и ужас просто распирали меня.

На пороге стоял бессменный дуэт – хмурый, как грозовой небосвод, Чумаков и лучезарный, аки солнечный полдень, сержант Петренко. За их спинами тенью маячила Маргарита Степановна. Бледная и потерянная, как будто пришибленная смертью Иры, она даже не пыталась кокетничать с симпатичными полицейскими.

"Плохо дело, – подумала я. – Надо бы накапать тёте пару капель "Корвалола", иначе совсем съедет с катушек".

– Прежде, чем вы накинетесь на меня с вопросами, – вздохнул, старлей, разуваясь, – Дам вам оперативную установку: соберите в подъезде всех жильцов, что отзовутся. Далее – необходимо проверить квартиры, оставшиеся без ответа и забаррикадировать подъезд, желательно, расставив дежурных. Сейчас мои ребята подъедут. Петренко останется у вас во дворе за старшего. А остальные, включая меня, отправятся патрулировать район. В это сложно поверить, но зомби-апокалипсис всё же случился… И мы, как полиция, просто обязаны защитить мирных жителей. В ваших силах – сидеть тихо и не нарываться. Справитесь? – Чумаков посмотрел не строго, а скорее жалобно. И я вдруг осознала, как безмерно он устал.

Пригласив компанию в дом, я, первым делом поставила чайник:

– Видок у Вас, товарищ старший лейтенант, как с брошюр, "их разыскивает милиция".

– Кто бы говорил… – Прищурился участковый, рассматривая мою футболку в «узорах» кошачьей шерсти.

– Умойтесь, отдохните немного, а? – Попыталась я сгладить неловкость. – Чая попейте. На свежую голову легче преступников ловить.

Лопоухий сержант, взгромоздившись на барный стул у окна, энергично закивал:

– И похавать бы чего, раз уж Вы предложили.

– Всё будет, – не стала упираться я. – Но для начала объяснит мне кто-нибудь, что сейчас произошло на улице?

Чумаков, умывшись прямо на кухне, промокнул лицо бумажным полотенцем:

– Ничего необычного, – протянул он, прицельным броском выкидывая скомканный шарик в мусорное ведро. – Привыкайте. Теперь это наши ежедневные реалии. Люди вокруг помирают пачками, а потом возвращаются к жизни.