Две стихии: Символы непостоянства. Максим Замшев // Чем дольше явь, тем интересней сны. Иван Купреянов

Максим Замшев, Иван Купреянов

Две стихии

Максим Замшев

Символы непостоянства

Стихотворения

«Сколько мне жизни оставить на чай…»

Сколько мне жизни оставить на чай,Жизни пропащей и сладкой?Стулья пустые скрипят по ночам,Чувствуют, что-то неладно.Греются чувства на утлом огне,Но разгореться не в силах.Ты не останешься даже во сне,В небе останешься синем.Там, где тебя разглядеть не дадутХищные птицы разлуки.Там, где тебя навсегда уведутАнгелов нежные руки.И никому не придётся помочь,Просто не хватит пространства.Белая скатерть и чёрная ночь —Символы непостоянства.

«Хотел быть свободным, как ветер…»

Хотел быть свободным, как ветер,Но ветер заперт в тюрьме.Хотел быть влюблённым, как Вертер,Но мысли слепнут во тьме.Хотел рассказать, как долгоВ баре играли джаз.Но если не будет толку,То нужен ли мой рассказ?Хотел быть надёжным, как сейфыВ далёкой швейцарской земле.Хотел быть беспечным, как селфи,Но стрелка дрожит на нуле.И жизнь, потерявшая скорость,Привычно меняет окрас.И Вертер взирает с укоромНа ветер и джаз.Глотает бесцельную скукуКустарник косматый, как бард.Отрезали сердце и рукуИ сдали в ломбард.

«Который год, который снег…»

Который год, который снег,И всё одно.Нечеловечьих чувств разбег,Фонарь, окно.Ветра свирепые с рекиПо стёклам бьют.Полы блестят и потолки,И люди пьют.Пьют самогон и самопал,Жрут пироги.А Рим единственный пропалНазло другим.Слова морозные крепки,Им жить – зимой.Дороги, песни, дураки —Зовут домой.Меж небом и землёю щель —Смотри на свет.Движение важней, чем цель,А цели нет.Есть только мир, есть только РимИ мы при нём.Мы ничего не повторимИ не начнём.Который снег, который годМой мир трещит.Я жду, когда же мой народВозьмёт на щитМеня, и все мои дела,И все снега.Вчера ещё метель мела,Теперь – пурга.

«Слова идут вразвалку, что матросы…»

Слова идут вразвалку, что матросыПо бесконечной палубе линкора.Они меня покинули без спроса,И, видимо, верну я их не скоро.Понять их можно: надоело слушать,Что нет глупее их и бесполезней.Мне жалко их, но знаю, станет лучшеИм без меня и без моих болезней,Без тщетной жажды славы, без истерик,Без песни, где одна осталась нота,И без привычки выходить на берегИ вдаль смотреть, высматривая что-то.

«Мне бы туда, на Разъезжую…»

Мне бы туда, на Разъезжую,Там, где все нити сплелись.Там, колеёю наезженной,Жизнь поднимается ввысь.Так высоко, что не видно ейСлёз в удивлённых глазах.Как мы приходим невинными,Так мы уходим в грехах.В барах резвятся до полночиНаши с тобой двойники.Нам же известно доподлинно:Утром их тени легки.Мне бы туда, где асфальтамиДлится прогулка навзрыд.Там, где холодными пальцамиТы согреваешь мой стыд.Там, где Разъезжая улицаМир превращает в углы,Чтобы стоять в них и жмуритьсяВо избежание мглы.

«Провинция давно уж не тиха…»

Провинция давно уж не тиха,Скорей меланхолична, одинока.Захочешь быть подальше от греха,Езжай сюда, чтоб поумнеть до срока.Здесь так легко попасть на прежний ритм,Что запоёшь не хуже Паваротти,Здесь мастера живут без Маргарит,И вид один на каждом повороте.Из важного ещё: здесь холодаДлинней, чем путь от леса до могилы.Здесь о тиранах узнают, когдаИз магазинов исчезает мыло.Здесь стыдно заниматься ерундой,Когда один во все мишени метишь.Здесь до любви так близко, что с водойЕё сглотнёшь и даже не заметишь.

«Тёмное небо и дым из трубы…»

Тёмное небо и дым из трубы,Самое светлое – дым.На горизонте большие кубы,Сон будет нынче цветным.В окнах привычно горят огоньки,Но я не грежу о них,Знаю, что люди от лютой тоскиВоют в квартирах пустых.Тихо пищит неудавшийся снег,Слякотью рано он стал,Как я подробно обдумал побег!Жаль, убежать опоздал.Тёмное небо, чужая семья,Старой вины колдовство.Пальцы нащупали что-то, и яПонял, что нет ничего.

«Идёт, пригнувшись, пилигрим…»

Идёт, пригнувшись, пилигрим,Так сильно небо давит.Давай с тобой поговоримО том, за что страдали, —О Родине, о временахПечальных и тревожных.Идёт, ссутулившись, монах,Глаза поднять не может.А в небесах над ним горятОстанки душ невинных.Так далеко последний ряд,Что ничего не видно.Давай пойдём с тобой, как встарь,Лихой тропой гусарства,Идёт, расправив плечи, царь,Оставшийся без царства.И в голове его не гимн,А прошлых мыслей улей.А мы молчим, а мы сидимИ что-то караулим.Не сыщешь в голосе металл,Молчание дороже.Когда последний первым стал,Второй сошёл с дороги.И хрустнул мира позвонокПод строгим взглядом Бога.Я жил, наверное, как мог,Но смог не так уж много.Пусть простота не воровство,Пусть скверно дул в трубу я.Не ангел я, и ничегоВ жизнь не возьму другую.

«Никого уже нет из тех…»

Никого уже нет из тех,С кем я мир поменять хотел,С кем гуляла моя душаВ дни весенние не спеша.Никого уже нет из тех,Кто в году отмечал лишь сны,Кто разбрасывал снег для всех,Чтоб растаял он до весны.Никого уже нет из тех,Кто стихи до утра читал,Кто всю ночь в облаках виталИ мечту добывал из стен.Никого уже нет. ВойнаОпоясала, как лишай.Если можешь, себя лишайЛучшей доли, что не дана.Никого уже нет. РассветНе дотягивается до дня.Не с кем чокнуться, чтоб до дна,Дна как не было, так и нет.Но зато есть такая даль,Что не в силах вобрать мой взгляд.Но зато есть такая сталь,Что клинки от неё блестят.И ещё кто-то мне сказал,Что, наверно, мы все в кино.Опоздали мы на вокзал,Где в буфете всегда темно.И состав прогремел без нас,В нём все те, кого Бог не спас,В нём все те, от кого душаЖдёт бессмертия не спеша.

«Я писатель второго ряда…»

Я писатель второго ряда,Но мне хочется в ряд последний,Потому что моя отрадаУкатила в вагоне летнем.Я бросаюсь на амбразуруВиртуального пулемёта.Я влезаю в чужую шкуру,Чтобы вспомнить чужое что-то.Жаль, что мысли мои устали,Поднимаясь в чужую гору.Я участвую в карнавале,Что спускается с неба в город,Чтоб скупить в магазинах сказки,Чтоб продать на базаре спицы,Чтоб забрать у счастливых маски,А несчастным оставить лица.Подражатели, лицемеры,Я, писатель второго ряда,Прославляю вас всех без меры.Вы хлебнули такого яда,Что теперь ничего не страшно.Бьют куранты на разных башнях,Часовые стоят в дозоре,И слеза не дрожит во взоре.

«Москва сегодня мокрая…»

Москва сегодня мокрая,Как будто искупалась.Всё утро песня смолкшаяВ моей груди копалась.В ней дар прожить без девочки,Что расплетала косы,В ней сладкое бездействиеИ на веранде осы.В ней струны то расстроены,Уродуют гитару,В ней люди, что расстроены,А им бы жить на пару.Не ищет прилагательныхОдин глагол великий,Ему бы вздох мечтательныйИ солнечные блики.Москва сегодня лучше, чемЛюбой такой же город.Студенты снова учатся,Чтоб пропитаться вздором,Коты устало хмурятсяСреди возни мышиной,И светофоры щурятся,Чтоб разглядеть машины.

«В тумане мне видится лучник…»

В тумане мне видится лучник,Хочу совершить с ним обмен,Когда-нибудь все станем лучше,Чем были на данный момент.Казалось бы, лучник, ну что в нём?В нём крупная соль бытия.В родстве мы с ним больше чем кровном,И он здесь нужнее, чем я.А мне бы туда, где просторы,Где сходятся с волком пути,Где в небо врезаются горы,Чтоб кровь голубую пустить,Где ходят деревья в пижамах,Где русским рождён Робин Гуд,Где тушат пожары глазамиВолхвы, что веками живут.Но лучник? Зачем же нам лучник?Отравлены стрелы давно.Когда-нибудь все станем лучше,Но в чаше прокисло вино.Пусть он лучше знает, как нашуОтчизну варяги спасут,Пусть он лучше видит, как чашуКуда-то несут и несут.

«Кто был из нас правее…»

Ктó был из нас правее,Откроется до весны,Лавры ХемингуэяНикому не нужны.Кто останется с нами?Только король да шут.Голыми я рукамиДушу свою душу.Ветер, мечты развея,Рукопись рвёт из рук.Кто был из нас правее,Знает хромой паук,Вижу полёт утиный,Сбежать бы из этих мест,Выпьем за паутину,Где погибал Эрнест,Выпьем за Че Гевару,Чья борода черна,Выпьем с тобой на паруВодки или вина.И, разобравшись с прошлым,Мы новые дни землиМешать будем длинной ложкой,Чтоб рты нам не обожгли.

«Раннее утро. Густая тьма…»

Раннее утро. Густая тьма.Даль невозможная.Родина, долгая, как зима,Как бы спросить мне: можно я?Русское небо в сплошном дыму,Нечего больше скрашивать.И ничего здесь нельзя тому,Кто научился спрашивать.Счастье, что где-то течёт река,Хоть до неё ты дойти не смог.Думай о том, что звезда близка,Или не думай – повсюду Бог.

«Улица в окнах шумит, непрерывная…»

Улица в окнах шумит, непрерывная,Солнце играет со звонкими гривнами,И чаевые щедрей.Ты уже знаешь, что мы не продержимся,Что разгуляется Русь Самодержная,Как и положено ей.Киев расставил дома на ВладимирскойТак, что под крышами стать невидимкамиВечером хочется всем.Ты уже знаешь: печалиться некогда,Мы ещё встретимся раз или несколько,Не понимая, зачем.Нежность случайная, быстрая, смелая,Если запомню ничтожные мелочи,То никогда не умру.Переведи меня через майданнуюПропасть, не Богом, не дьяволом данную,Выведи прямо к Днепру.Чтобы не мучили страхи животные,Видно, пора воплотиться в кого-то мне,В бабочку иль стрекозу.До середины? Да что суетиться-то,Мысли снижаются слабыми птицами,Думы их ловят внизу.

«Поезд стремится во Псков…»

Поезд стремится во Псков.В ставке бесчинствует Каин.Белая кровь облаковПо небосклону стекает.Скоро семнадцатый годГлухо, как лампочка, треснет,Царь непременно умрётИ никогда не воскреснет.Белая кровь облаковТихо сползает на землю,Царский терзает альковГимн приворотному зелью.Век проскакал, как листваОсенью скачет рывками,Не устаёт головаПутать себя облаками.Кто-то снимает кино,Ложь стародавнюю множа.Выпьем на станции ДноТо, что на кофе похоже.Если уж кончится свет,Белым заваленный снегом,Верю: вокзальный буфетНоевым станет ковчегом.

«То ли полная луна, то ль пустая…»

То ли полная луна, то ль пустая,В небе тусклом не видна злая стая.Хорошо, что не видна, – каждой ночьюЭти птицы от вина злые очень.Эти птицы пьют вино молодое,И кричат они одно – что-то злое.Я былинный богатырь из сказаний,Предсказал я свой конец под Рязанью.Злые птицы над страной реют снова,Черти режутся со мной в подкидного.То ли полная луна, то ль пустая,Вы со мной об этом лучше не спорьте,А кремлёвская стена не растает,Даже если станет кремом на торте,Не играть богатырям на рояле,Не стоять поводырям на развале.Сто столиц уже сменила Россия,За оранжевым вином нынче сила.А кондитер приуныл: всё по-русски,Торт кремлёвский и луна без закуски.

«В Замоскворечье пусто. Купола…»

В Замоскворечье пусто. КуполаНебесного не различают грома.И каждая монгольская скулаЗдесь чувствует себя как будто дома.Запутавшийся юноша в углуДвора смешно грустит о настоящем.Сухой асфальт, предчувствуя метлу,Чуть морщится от встречи предстоящей.У голубя особо ровный лёт,Он прошлым бесконечно не терзаем,Мы все попали в этот переплёт,Как выбраться, мы до сих пор не знаем.Давным-давно покинутый мной райЯ не найду – не та уже сноровка.Теперь одно осталось – ждать трамвайТам, где была когда-то остановка.

«Я жду петроградскую зиму…»

Я жду петроградскую зиму,Чтоб снова мне саднило горлоИ сны замирали с разбега,Чтоб знала ты: невыносимоРазмешивать старое гореС водой, что добыли из снега.Я жду, как в гремящем трамвае.Я смысл обнаружу во фразе,Что ты для меня написала,И сердце забьётся в щемящем,Щенячьем каком-то экстазе,Которого будет мне мало.Я жду петроградскую зиму,Чтоб снова в пространство ввинтиться,Как штопор заржавленный в пробку,И там с проходящими мимоНа их языке объясниться,Прослыв непутёвым и громким.Трамвай подойдёт к парапетуИ к ветру прижмётся щекою,Не видя, как лёд неспокоен.Трамваи не верят в приметы,А там уж «Кресты» за рекою,Которые без колоколен.

«Не подставляю я щёку…»

Не подставляю я щёку,Не подставляю, прости.Время моё как сгущёнка,Выпусти или впусти.Помнишь, печальный обычайНе провожать поезда?Кровью питаемся бычьейНыне и присно. Всегда.Бьём себя в грудь кулаками,Рвём на бильярде сукно,Время моё, будто камень,Брошенный в чьё-то окно.Листья висят, будто сплетни,Ветер считает до ста,Бог умирает последним.Думаешь, это спроста?Утренней вязкой пороюГде бы тепла наскрести.Солнце – медаль, что герояНе успевает найти.

«Один человек убегает от жизни…»

Один человек убегает от жизни,Другой догоняет её.Я знаю приправы острее аджики,Их любит клевать вороньё.По-прежнему думаем мы, человеки,Что время растянут для нас.Но Вий поднимает уставшие веки,Чтоб Гоголь остался без глаз.Трясётся от страха осеннее древо,Предчувствуя гибель свою,Один человек убегает налево,Другой его ждёт на краю.Античные боги заткнули нам уши,Толкнув под божественный душ.Мы все превращаемся в мёртвые туши,Бессильные в поисках душ.

«Конечно, мы все скучаем…»

Конечно, мы все скучаемИ думаем не о том.Конечно, мы всё прощаемЗаведомо, на потом.Конечно, мы тащим с небаВсё, что судьба дала.Конечно, мы жаждем снега,Чтоб лучше пошли дела.Конечно, мы примем вызов,И будет противник бит.А пол до сих пор не высох,Хотя и давно помыт.Вдоль старых домов и строекПротянется долгий шов.Конечно, нас всё устроит,Что кончится хорошо.Уже завсегдатай бараПрошествовал мимо нас.Конечно, земного шараНе хватит ему сейчас.И высунувшись из окон,Мы снимем с него вину.А завтра ударит токомЕго и его жену.

«Мир не рухнет, чёрт не перекрестится…»

Мир не рухнет, чёрт не перекрестится,Продаёт святой Грааль мулат.Есть у проституток тоже крестницы,Сталин с Троцким в голове жужжат.Осень, бесполезна и безжалостна,Стариков терзает и старух.Пусть змея уже покажет жало нам,Сталин с Троцким превратились в мух.Месса прозвучит заупокойная,Хор церковный перейдёт на вой.Мухобойку достаю спокойно я,Знаменитый в прошлом мухобой.

«Теперь нас никто не осудит…»

Теперь нас никто не осудит,Глотаем Отечества дым.Несчастные русские людиЗа счастьем отправились в Крым.Вы видели столбики дыма,Что медленно шли вдоль реки?Они к нам вернулись из Крыма,Счастливые, как мотыльки.

«Полюбить так, чтоб кусать губы…»

Полюбить так, чтоб кусать губы,Что смотреть на звёзды, не разбирая,Геликон с небес звучит или туба,Я не плачу, но утром вся жизнь сырая.Я не плачу, но соль разъедает щёки,Не стреляйте в лоб, подходите сбоку,Полюбить бы так, чтоб увидеть Бога.Закрывая дверь, оставляйте щёлку,А когда услышишь: зачем, брат мой,Ты разрушил то, что веками строил?Говори: ахейцы не взяли Трою,И Елена сушей идёт обратно.В мире теперь измерений пять,А в четвёртом из наших сомнений свалка.Полюбить бы так, чтоб вся жизнь вспять,Но она и так вспять. Жалко…

«Люди из прошлого имеют свою походку…»

Люди из прошлого имеют свою походку,Даже если приходят в сны и мечты.Люди из прошлого любят портвейн и водкуИ называют меня на «ты».Люди из прошлого знают, что утром надоСпичку зажечь, потому что сух гуталин,Что сапоги примеряют косые взглядыТак же, как снобы к себе примеряют сплин.Люди из прошлого, милые, может статьсяТолько для вас я закручивал круговерть.Что остаётся в прошлом – должно остатьсяТа м навсегда, потому что иначе смерть.Чай остывает. Слова не нужны. ДелоНе получается сделать. Кругом зима…Чёрные кошки скребут на душе, а белымПросто приходится тихо сходить с ума.

«Сырость. Девушка. Петроград…»

Сырость. Девушка. Петроград.Невозможность ответа.Невозможность вопроса.Не поверишь ты, как я радНеизбежности ветраИ тому, что всё просто.Сырость. Девушка. Темнота.Невозможность прохожихСтать немного мне ближе.Жизнь прекрасная, да не та…Капли пота на кожеВетер с жадностью слижет.Сырость. Девушка. И по горлоОстров скукой пронизан.Занавески висят на карнизах,Им уж нечего скрыть.Только прыть мою, прежнюю прытьВместе с инеем стёрли.

«Всё завершается, как под копирку…»

Всё завершается, как под копирку,Будущий год ещё так одинок.Кто-то проделал огромную дыркуВ прошлом и смотрит оттуда в бинокль.Пусть он увидит, как выше и вышеМы поднимаем преступную страсть,Как зацепляется солнце за крыши,Чтобы под утро совсем не упасть.Как удивительный век двадцать первыйПод мишуру новогодних речейЮношей стал, утончённым и нервным,И до сих пор он блуждает ничей.Всё завершается тяжким застольем,Посох стучит, Дед Мороз без лица.Кто-то проснётся и сразу застонет,Можно бинокль докрутить до конца.Всё увеличить в последнем пределе,До отвращенья, до сморщенных век,Тот, кто в прицеле, бесспорно, при деле,А Дед Мороз выбегает на снег.Вот он бежит, он мишень для охоты,Глянь, из какого он тонкого льда!Вот он упал. Пьяный, что ли? Да что ты!Не раскрошилась его борода.Смесью гремучей шампанское с дёгтем,Бросили ложку, подумали – мёд.Год перед нами неспешно пройдётся,Что-то шепнёт, но никто не поймёт…

«Нет уже того накала…»

Нет уже того накала,Что любви сильней.От вокзала до вокзалаЧереда огней.Горло высушила вьюга,Задушила крик,Нам бы полюбить друг друга,Но бредёт двойникМой по набережным мрачным,Дождь ему в лицо.Первой ночью, ночью брачнойСнимет он кольцо.Крест Господний смотрит в небо,Этим жизнь полна.Что нам нужно, кроме хлебаИ глотка вина?Жизнь от поезда отстала,Не проститься с ней.От вокзала до вокзалаЧереда огней.

«Кто-то за руку меня в толпе хватает…»

Кто-то за руку меня в толпе хватаетИ ведёт туда, где холм далёкий высится.Мне тебя так безнадёжно не хватает,Что февраль не может плакать – слёзы высохли.Словно камень, проглочу худое слово я,Положу любовь свою, как мыло в мыльницу.А чернил достать сегодня дело плёвое —С небом кровь смешай и заливай в чернильницу.

«Выходи из дома, пройдись по книжным…»

Выходи из дома, пройдись по книжным,Полистай роман, никому не нужный,Проглоти слюну от приязни к ближним

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.