Знак ангела

Людмила Милославец

Знак ангела

Время, как кровь, сквозь пальцы сочится.

Стрелки по сердцу царапают вновь.

Сон прерывая, из бездны стучится

Память о той, что дарила любовь.

Годы проходят чредою холодной.

Сердце застыло осколками льда.

Разлука-злодейка зимой-завирухой

Путь мой укрыла в глубоких снегах.

Но я не устану идти за тобою.

Из тьмы непроглядной свой путь проложу.

Еще я поспорю с судьбою-бедою,

О нашей любви я ей расскажу.

Глава 1

Закат медленно тонул в черном океане неба, и голубые тени сумерек уже плясали на гладких камнях причала под лучами восходящей луны. Тишину ласкал шелест волн, накатывавших на берег.

– Знак ангела?

– Да. На моём плече знак ангела – прощальный поцелуй моей матери. И я ношу этот знак из жизни в жизнь.

– И ты больше не намерен продолжать поиски?

– Нет, Тибальд.

– Ты считаешь, что меча и камня не существует?

– Напротив. Они существуют, но только мне не доступны. Как бы я ни хотел, мне их не найти. Так же, как и другим братьям, владеющим каждый своим символом, не найти меня. Я всё это видел, Тибо. В тот самый крошечный миг своего первого рождения, когда моё сознание вдруг на секунду стало единым с сознанием матери, я видел, насколько разум ангелов превосходит разум человека. Это, как огромное море и одна его капелька. Но даже разум ангела не в состоянии объять всё величие Господа. И даже ангелы, что столь близки к Нему, не в состоянии порой понять Его замысел. Они верят и следуют своей вере, действуя по Его воле. То, что со мной происходит, намного больше, чем простая судьба одного человека. В этом задействованы многие силы. И ангелы, и архангелы, и Силы, и Престолы, демоны, бесы. Дьявол, наконец. Идёт война на земле, на небесах, в преисподней. Вершится что-то настолько великое, что ни мне, ни кому-то ещё из простых смертных, не дано этого понять, увидеть все происходящее нашим ограниченным разумом.

– Тогда почему же ты отказываешься от поисков? Возможно, в этом и состоит твоя задача?

– Мне не нужно ничего искать. Тьёдвальд дал мне это задание, чтобы я не ушёл раньше времени. Ты сам видел, что со мной происходило, когда умерла Диана, когда погибла моя семья. Втайне я стремился найти лишь одну вещь – меч воина, чтобы стать сильным и уничтожить всё Зло. Тьёдвальд знал, что я буду искать его, и сделал всё, чтобы заинтересовать меня, иначе я бы снова ушёл вслед за Дианой. И мои воплощения повторялись бы и повторялись, до тех пор, пока я не остался бы в живых. Один. Без неё, – я помолчал немного, собираясь с мыслями. – Я видел, Тибо. Первым пришел воин, символ которого камень. Он жил так долго, что ему стали подвластны все знания мироздания. Вторым был воин и его меч. Он сражался на многих планетах, в тысячах вселенных и галактик, освобождая их от чёрной власти Зла. Моё предназначение – чувства, эмоции, любовь. Я жил достаточно долго на этой планете, я путешествовал по параллельным мирам, по таким дальним мирозданиям, разнообразие жизненных форм на которых даже представить сложно. Теперь, Тибо, мой путь окончен. Я должен уйти,… осознанно… чтобы вернуться.

– Ты говоришь загадками. – Тибальд помолчал, ожидая моего разъяснения. А потом спросил: – А Тьёдвальд?

– Он исполнил данное обещание. Он всегда был рядом. До последнего раза. Здесь он прожил много лет, боролся со злом, искал истоки рода Дианы, создал род де Морелей. Оставил мне руководство и выполнил все указания Руяны. Всё, что она просила. Затем он ушёл, зная, что теперь я достаточно силён и смогу самостоятельно пройти свой последний путь.

– Что же ты будешь делать теперь?

– Ждать.

– Но Арс и О'Байл не успокоятся. Они продолжают искать.

– Пусть, если это их занимает.

– Они считают тебя трусом и слабаком.

Я посмотрел на Тибальда и улыбнулся:

– Тибальд, важно не то, что люди думают о тебе, а то, что ты сам о себе знаешь.

Тибо долго смотрел на реку. Потом спросил:

– А ларец?

– Я не видел воина с ларцом. Возможно, его время только настаёт. Каждый из нас пришёл в этот мир в своё время. Я был третьим.

– Почему же тогда говорили, что именно ты должен всех объединить?

Я пожал плечами.

– Наш путь ещё не окончен. Кто знает, что ждёт нас за пределами этой жизни.

– А Диана?

Я улыбнулся:

– Она прекрасна, Тибальд. И сколько бы жизней я ни прожил с нею, мне всегда будет мало.

Мы стояли на маленькой пристани небольшой реки, впадающей в Саванну. Волны бились о причал, к которому были привязаны прогулочные лодки. Иногда ветер доносил до нас брызги, но мне нравились их мокрые поцелуи.

– Так ты уйдёшь? – спросил опечаленно Тибальд. – Просто дождёшься, когда за тобой придут, и спокойно взойдёшь на эшафот, как агнец на заклание?

– Мне ещё нужно сделать здесь пару дел. Но, да, потом я уйду. Хотя я и не знаю, как и когда это произойдёт.

– Что это за дела? Я могу помочь?

– Я хотел просить тебя оказать мне эту последнюю услугу.

– Я слушаю.

– Мне нужно покончить с красноглазым.

– А второе дело?

– Тьёдвальд оставил мне ещё одно задание. Через Учелли. Я думаю, здесь мы найдём и последний фрагмент манускрипта.

Этот разговор состоялся в тот вечер, когда я вернулся к друзьям после годового путешествия в прошлое. Учелли отправился на поиски затерянного ритуального камня и спрятанного под ним золотого диска.

После приезда из Франции Тибальд с семьёй поселился в штате Джорджия, где у него было обширное поместье на берегу реки, близ города Саванна.

Мы собрались в небольшой уютной комнате, которую все называли малой гостиной. Перед пылающим камином сидели Софи и Эмили. Тибо с Тьери устроились за столиком со спиртным. Арман, которому недавно исполнилось восемнадцать, стоял у окна и с любопытством посматривал меня. Высокий и красивый, с длинными вьющимися волосами, чёрными глазами, смуглый, как все индийцы, Арман был безупречно воспитан своими приёмными родителями.

Теперь, когда он уже знал, что был приготовлен в жертву индийским богам, но был спасён мною в океане, не отходил от меня ни на шаг и всё время ждал, что я поручу ему какое-нибудь дело. Он считал, что это будет справедливо, ведь мы с ним оба были непосредственными участниками всей этой истории.

Мне было трудно справляться с тягой к крови, когда он был рядом. Влечение к человеческой крови, после моего путешествия в прошлое не только не прошло, но стало настоящим наваждением. Я мучился непроходящей жаждой с той самой минуты, как очнулся на полу пещеры во владениях Иды.

Вернувшись к Тибальду, я нашел там Ишу. Арс оставил его здесь, и я был благодарен ему за это. Сам он ушел на поиски Орианны и О'Байла.

Я закончил рассказ о наших с Неро приключениях и замолчал.

– Выходит, всё, через что тебе пришлось пройти в этой жизни, ты пережил из-за просьбы матери? – спросил Тьери. – Не думал, что ангелы так жестоки.

– Это не жестокость, это любовь, Тьёри, – ответила за меня Софи. – Она хотела сделать его сильным, чтобы он научился контролировать себя, научился пользоваться той силой, которая в будущем будет подвластна ему.

– Поясни, пожалуйста.

– Если верно, что их четыре брата и все они части одной души, то первая – это знания. Вторая – сила и мужество. Но они ничего не значат без чувств. Можно быть сколь угодно храбрым и быть при этом бездушным убийцей. Можно знать все тайны вселенных, но при этом быть равнодушным к боли других людей. Мишель – третья и, пожалуй, самая важная часть этой души. Он несёт в себе человечность, способность к сопереживанию. Научившись чувствовать, он научит этому и другие части души.

– Но он убивал людей! – отозвался со своего места Арман.

– Да, и это научило его милосердию. Тебя же он не съел, – ответил на это Тибальд. – Хотя ему очень хочется. Поверь мне. Ты своим постоянным присутствием учишь его выдержке. – Добавил он, улыбаясь.

– А четвёртая часть души? – спросила Эмили. – Что значит этот ларец.

– Я думаю, что это тот аватар, в котором мы все вместе соберёмся. Каждый из нас привнесёт своё умение и сделает его несокрушимым. Поэтому он и ларец.

– Значит, вы не главный? – разочарованно протянул Арман.

Я улыбнулся:

– Здесь нет главного. Каждый из нас очень важен. А последний и будет тем воином, который спасёт не только этот мир, эту планету, эту вселенную, он навсегда уничтожит смерть и даст людям, самым любимым детям Бога, великий дар – бессмертие, чтобы они несли любовь всем обитателям его бесконечного мира. Одному человеку было бы невозможно собрать все необходимые знания, научиться воинскому искусству и пройти через множество испытаний, чтобы постичь в полной мере все оттенки чувств, присущих людям. Поэтому душа и была разделена, чтобы потом, собравшись в единое целое, приобрести все эти качества одновременно.

– А ты уже догадался, что значат эти знаки на папирусе из шкатулки, которую тебе отдал Учелли?

Я развернул папирус. Он был настолько древним, что его края обламывались при каждом прикосновении. В его верхнем углу потускневшими от времени чернилами были нарисованы ущербная луна, ларец и капля крови.

– Мне кажется, что открыть его можно при соответствующей фазе луны и капельке моей крови, – проговорил я, рассматривая знаки. – Но вот с ларцом не всё понятно. Что это за ларец? Тот, который мне передал мистер Хейз или вот эта шкатулка.

– Проверим и то, и другое, – предложил Тьери.

– Придётся.

– А когда наступит нужная фаза? – нетерпеливо спросил Амар.

– Я думаю, дня через два, – ответила Эмили. – Сейчас она ещё недостаточно тонка.

– Ну, что ж, вот тогда и проверим. А сейчас прошу меня извинить, хочу пройтись немного. Никак не могу привыкнуть к весу своего тела. Прогулка для этого будет то, что нужно, – сказал я, направляясь к двери. – Иша, тебе придётся остаться дома, я пойду в город.

– Позвольте мне сопровождать вас, мистер Мишель, – неожиданно попросил Амар.

Я взглянул на Тибальда. Тот едва заметно пожал плечами, позволяя мне самому принять решение.

В мыслях Амара я ничего не смог прочесть. Долгие годы тренировок сделали своё дело – он научился контролировать мысли. Этому научил его Тьери, чтобы никто из вампиров не мог прочесть те мысли, которые он хотел скрыть.

– Мне будет приятно, – ответил я.

На Саванну опустилась тень ночи. Той ночи, что дарила людям покой. Закончив хлопотливый день, уставший за день город, погружался в сон.

Мы шли по аллее небольшого парка. Амар, вопреки моим ожиданиям, молчал всю дорогу. Я не торопил его. Возможно, он никак не мог решиться начать разговор, ради которого напросился на эту прогулку.

– Я хочу стать вампиром, – наконец произнёс он и остановился, резко повернувшись ко мне лицом.

Я предполагал, что услышу нечто в этом роде, поэтому собрался негрубо отказать ему, но Амар не дал мне заговорить.

– Дело не в том, что вампиры живут бесконечно долго. Не в том, что они безмерно сильны и быстры, как ветер. Я не хочу быть сверхчеловеком!

– Тогда в чём же дело? Почему ты просишь меня об этом. Ты же знаешь, что для меня это почти невыполнимая задача. Надеюсь, твои родители знают о твоём желании? Не проще ли Тибальда или Тьери попросить об этом одолжении?

– Они полувампиры. Не такие, как вы. Я даже не говорил с ними на эту тему, но я нашёл того, кто разъяснил мне, как это бывает. Я знаю, что у настоящих вампиров есть особая железа, в которой вырабатывается яд. Она находится на нёбе, и когда они хотят кого-нибудь превратить в себе подобного, то нажимают на неё языком и выпускают яд через полые клыки, которые у вас есть, а у них нет. Ни у кого из моих приёмных родителей нет и такой железы. Она появилась только у вас, когда вы закончили превращение. Потом человека нужно напоить своей кровью, чтобы запустить процесс выздоровления и сразу же убить. Только тогда человек станет ни жив, ни мёртв.

– Признаться, я даже не знал об этом, – я озадаченно посмотрел на Амара. – Это кто же тебе рассказал? Что это за человек, который так много знает о нас?

– Вы не знали потому, что до сих пор не хотели никого превращать. А знает об этом местный пастырь. В молодости он был охотником на вампиров.

– Но я и сейчас не собираюсь никого превращать, так что пускай мой яд и остаётся там, где был.

Амар недовольно наморщил лоб.

– Но объясни мне, пожалуйста, почему ты хочешь стать вампиром? Неужели возможности человеческой жизни тебе не в радость? Иметь семью, детей. Продолжить свой род. Разве это не долг мужчины?

– Долг. Но мне не с кем продолжить свой род. Та, с которой я хотел бы это сделать, навсегда потеряна для меня. Вы как никто другой должны меня понимать.

– Давай-ка, расскажи мне всё по порядку, – я опустился на скамейку, стоявшую среди пальметто и бурно разросшихся кустов магнолий. – Садись. – Я хлопнул ладонью по скамье, приглашая его присесть рядом.

– Она дочь местного миллионера. Мы познакомились в прошлом году на предновогоднем балу дебютанток, – начал рассказывать Амар. Его контроль над мыслями ослаб, и я видел своим внутренним видением всё, что он говорил.

Великолепная музыка. Кружащиеся в вальсе пары. Женщины в красивых нарядах и среди них одна, от которой не мог оторвать взгляд Амар. Он следил за ней глазами, выискивая её розовое платье среди порхающих местных красавиц.

Девушка в бальном платье и открытых бархатных туфельках и на самом деле была очень мила. Молода, (наверное, это был её первый выезд в свет). Темно-русые волосы, собранные в причудливую прическу, открывали красивую шею. Большие серые глаза сияли, а на хорошеньком личике горел румянец.

– Я танцевал с нею. Всего один раз. Но Тибальд запретил мне видеться с ней и даже приближаться к её дому.

– Почему?

– Её отец долго служил в Индии,… и он не любит индийцев. Он считает меня чем-то вроде неприкасаемого. Не достойного руки его дочери. Несмотря на всё богатство моих приёмных родителей, – печально ответил Амар.

– А что ты?

Амар улыбнулся. И я увидел в его мыслях, что он и не подумал прислушиваться к запрету Тибальда. Он тайно встречался с Поллианной, переписывался с ней. Но совсем недавно они узнали, что её отец на ближайшем балу объявит о помолвке дочери с мистером Бёрли.

– Ты любишь её?

– Да.

– А она?

– И она.

– Тогда увези её.

Арман в замешательстве посмотрел на меня.

– Я хотел! Но Тьери и Тибальд даже думать об этом запретили.

– Почему? Разве твоё счастье не дороже всех благ, которых они могут лишиться, если помогут тебе? Этот город не единственный, где можно жить.

– Не в этом дело. Я уверен, что родители, не задумываясь пошли бы на это. Всё дело в том, что они не хотят Поллианну втягивать в нашу рискованную жизнь. Они говорят, что хватит рисковать чьими-то жизнями. А вот когда с красноглазым будет покончено… и ещё этот новый бог, или, как там его, владыка, которого все вампиры ждут. Тьери говорит – пахнет большой дракой.

– Но наша семья живет спокойно уже много лет. Почему они должны ввязываться в это?

– Они всё равно ждут. Они все думают, что рано или поздно вам придётся столкнуться с большой опасностью и они готовы к тому, чтобы быть рядом с вами. Но никто из них не хочет рисковать ни моей жизнью, ни судьбой моей девушки.

– И поэтому ты хочешь стать вампиром?

– Я хочу быть вам полезен. Защитить родителей, когда придёт опасность. Я должен стать таким, как вы, чтобы оправдать своё спасение и жизнь.

Я улыбнулся:

– Когда я принёс тебя в наш дом, Эмили и Софи были на седьмом небе от счастья. Уже одно это оправдало и твоё спасение, и твою жизнь. Ты дал им почувствовать радость материнства, поверь, это дорогого стоит. Неужели ты думаешь, что они не будут счастливы позаботиться и о твоих детях – их внуках? Не торопись сделать то, что потом невозможно будет исправить.

Я посмотрел на всё ещё упрямо хмурившегося парня и вспомнил себя в его возрасте. Такой же упрямец, готовый вступить в схватку со всеми, кто посмел бы сказать, что я не могу постоять за себя или не знаю всех тайн мира. Я невольно усмехнулся своим мыслям.

– А кто он, этот Бёркли? Он из местных?

– Нет. Приехал недавно, но по слухам, прочно обосновался в Саванне. У него несколько малотоннажных судов, на которых он перевозит грузы по океану и вверх по реке.

– Хорошая партия для Поллианны.

– Ювелирное дело тоже выгодно, но моё происхождение… – парень расстроено замолчал.

– А знаешь что? Давай-ка посмотрим на этого мистера Бёркли. Когда, ты говоришь, будет бал?

– В следующее воскресенье. Бал дают учредители судоходной компании.

– Вот и славно. Не нужно отчаиваться, всё ещё поправимо. Мы попросим мистера Бёркли забыть о своём желании, а мистера…

– Адамс, – подсказал Арман.

– А мистера Адамса пересмотреть своё мнение насчёт жениха её дочери.

– Вы хотите им это внушить?

– Быстро, безболезненно, безопасно. Три «Б» первое, что применяет вампир, чтобы добиться желаемого успеха в мире людей.

– А Тьери и Тибальд?

– Я поговорю с ними. Думаю, они тоже изменят своё решение. Лишать радости жить с любимым человеком из-за мнимых опасностей, я думаю, это несправедливо. В конце концов, ты мой крестник. Могу же я сделать тебе такой подарок?

– Мне будет позволено задать ещё один вопрос? – спросил Амар, помолчав несколько минут.

– Пожалуйста.

– Почему вы ходите каждую ночь в Саванну?

– Видишь ли, Амар, я больше не хочу использовать людей для пропитания. Я хочу вернуться к животной диете. Поэтому я хожу сюда по ночам, чтобы приучить себя не набрасываться на людей при первом же появлении их запаха. Это трудно. Вот почему я, для их же безопасности, делаю, это по ночам.

– Но вы всё равно пойдёте на бал?

– Пойду. Но не волнуйся у меня хорошее самообладание, и я не причиню никому вреда. Пока у меня получается сдерживать свои инстинкты.

И словно желая проверить правдивость моих слов, на ночной аллее показалась молодая служительница Приапа из расположенного неподалёку борделя.

Она шла нетвёрдой пьяной походкой. Её волосы то и дело опускались на глаза и явно мешали ей. Женщина резко и раздражённо встряхивала головой, желая убрать со лба выбившиеся из причёски прядки, от этого её хрупкое равновесие нарушалось и ей приходилось широко расставлять ноги и размахивать руками, чтобы не упасть.

Подойдя достаточно близко, она вдруг увидела нас и остановилась. Пьяная, чуть кривоватая улыбка на мокром от слёз лице, размазанная по щекам ярко-красная помада и чёрная краска для ресниц – неприятное зрелище, но жертва идеальная.

Я непроизвольно напрягся, вздрагивая от возбуждения. Желание крови, острое до боли, сжало горло. Я уже давно не охотился на людей, и голод терзал меня всё мучительней.

Неожиданно я почувствовал на себе взгляд Армана. Он застыл в напряжённой позе, его взгляд метался от меня к женщине и обратно.

Я тихо зарычал, и клыки выступили изо рта.

Женщина смотрела на нас затуманившимся взглядом, пытаясь понять, кто сидит перед нею. Ещё одно усилие, и женщина перевела взгляд с Амара на меня, приподняла голову, чтобы получше рассмотреть, и её глаза распахнулись от ужаса. Тоненько взвизгнув, она попятилась и, не удержав равновесия, шлёпнулась наземь. Развернувшись, она попробовала убежать на четвереньках, но запуталась в юбках и снова упала.

Я ждал. Мой тихий, но хищный рык становился всё яростней, я подался вперёд, но ещё не встал со скамьи.

– Довольно! – воскликнул Амар, хватая меня за руку.

Я повернул к нему лицо и взглянул на него красными от возбуждения глазами.

В его взгляде застыл ужас. Он отпрянул насколько возможно, но моей руки не отпустил, а ещё крепче сжал её.

Глубоко вдохнув, я погасил огонь в глазах, расслабился и заставил клыки исчезнуть.

– Ты всё ещё хочешь стать вампиром? – спросил я спокойным голосом.

Жажда крови по-прежнему толкала меня к тихонько скулившей и барахтавшейся на земле женщине, но я заставил себя не обращать на неё внимания.

– Не-ет, – неуверенно проговорил он. И отпустив мою руку, пересел подальше.

Я усмехнулся:

– Вот и хорошо. Значит, нам стоит побороться за твоё человеческое счастье. На сегодня хватит. Пора возвращаться домой.

Глава 2

Воскресный вечер накануне бала был великолепен.

Солнце уже опустилось, и багряный край неба поблек. Небесная лазурь постепенно окрасилась в нежные дымчато-палевые тона тихой зарницы. Таинственная сумеречная тишь природы неслышно обступала пригород со всех сторон.

Мы переправились через небольшую реку, протекавшую перед поместьем, по широкому мосту, который построили в этом году Тибальд и Тьери.

В иллюзорном полумраке высокие сосны в пойме реки, вдоль которой тянулась дорога, казались совершенно чёрными. Могучие, величественные гиганты, они стояли сомкнутым строем, словно древние стражи.

Среди густой тёмной зелени дубов, на том, более высоком, берегу реки, виднелись белые стены двухэтажного дома, к которому вела аллея из магнолий и азалий.

Эта плантация соседствовала с землями Тибальда.

– Кто владелец этой усадьбы? – спросил я Тибальда.

– Плакучей Ивы? Мистер Бошемэн, – недовольно буркнул Тибо. Он ещё злился на меня за то, что я вознамерился помочь Амару. Но неожиданная поддержка со стороны Софи и Эмили сделала своё дело, и теперь мы все вместе направлялись в город на ежегодный бал местной судоходной компании.

Призрачный полумрак окутал землю. Коляска мягко катилась по наезженной колее. Луна кокетливо выглядывала из-за редких облаков. Тишина и покой царствовали над засыпающей землёй. И мне вдруг подумалось о тех жестокостях, что творятся сейчас повсюду под этим мирным покровом. О тех, кто крадётся в эти минуты среди ночной тишины, чтобы напасть, растерзать, убить ни в чём не повинных людей, живущих своими заботами и мечтами. Как же они могут защититься от нас? Свирепых, не знающих пощады чудовищ, так страстно желавших их крови?

И словно отвечая на мои мысли, Тьёдвальд сказал:

– Мы тут столкнулись с одной неприятной проблемой. До этого никто из нас даже не слышал о такой защите от вампиров. Все местные дома заговорены. Вампир не может войти в частный дом без приглашения. Местный пастырь, бывший охотник за вампирами, наложил это заклятие на все дома города и усадьбы его прихода.

– И как вы справляетесь с этим?

– Ждём официального приглашения. Нам удалось вовремя распознать его уловку и не попасть в неловкое положение, но с таким соседством всё время приходиться быть настороже.

– Кое-кто из нас даже подружился с пастырем, – добавил Тьёри.

– Ну, что же, Амар правильно сделал. Так, по крайней мере, мы можем надеяться, что священник не обратит на нас своего пристального внимания. К тому же за последние десять лет в этой округе не было никаких убийств или исчезновений людей, указывающих на присутствие вампиров. Поэтому мы и выбрали это место для покупки поместья. В болотах и лесных массивах поблизости обитает множество животных. Так что нам не приходится слишком рисковать. К тому же горы Аппалачи, покрытые лесами, тоже рядом, – проговорила с милой улыбкой Софи. Она всегда и во всём старалась найти положительную сторону, и это, по-моему, делало её незаменимой в нашей семье.

Я вдруг поймал себя на этой мысли. Да, да именно так: нашей семье. Мы не просто клан или ковен, нас объединяет нечто большее. Любовь, уважение, способность слышать друг друга, понимание и терпение – вот, что было главным в нашей семье. И если Тибальд, без сомнения, был её главой, то Софи сердцем. При всём уважении и терпении, которое они проявляли по отношению ко мне, я видел, что здесь ещё и искренне любят меня. И это было главным, что удерживало меня на грани отчаяния или озлобления. Не давало провалиться в бездну безысходности и безумия.

Я наблюдал за жизнью близких, когда имел такую возможность. Они легко вписывались в жизнь людей. И благодаря этому, их можно было назвать скорее живыми, чем мёртвыми.

Слуги, по большей части негры-вампиры, придерживались их диеты. И поэтому это был единый клан, со своими устоявшимися за сотню лет традициями и правилами.

Амар был в абсолютной безопасности. Его любили не только за то, что он был добрым и смышлёным малым, но и, как ни странно, за то, что он был человеком. Возможность наблюдать за его взрослением сделала его всеобщим любимцем. Каждый из живущих в этом тесном мирке готов был отдать за него свою жизнь. И его счастье было наиважнейшим делом всей семьи. К тому же именно с появлением Амара они стали постоянно находиться среди людей и принимать активное участие в их жизни. Тьери и Тибальд много жертвовали на нужды города, но никогда не проявляли желания встать на пути его у первых лиц. Софи и Эмили помогали сиротским домам и больницам, устаивали грандиозные обеды и вечеринки. И в ответ были радушно приняты во всех салонах и государственных кабинетах города.