Последняя командировка

– Зря, ты так. Спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Тогда вступает в силу второе условие, грузись на убийство.

Он удивлено вскинул брови и посмотрел на меня. На лице его пробежала легкая усмешка, которая скрылась где в уголках его тонких губ.

– Я же вам уже сказал, что я никого не убивал. Разве этого мало? – чуть ли не закричал он. – Я не дурак и на убийство, которое не совершал, никогда не подпишусь!

– Павлов, не нужно повышать здесь голос. Я тебе не товарищ и не друг, чтобы ты разговаривал со мной в таком тоне. Сейчас, в твоей квартире засада и я думаю, что твой товарищ, с которым ты работаешь на пару, обязательно придет к тебе после работы. Вот там мы его и возьмем. Я ему обязательно тогда скажу, что это ты посоветовал нам организовать у себя дома засаду, чтобы задержать его. Вот тогда и посмотрим, кто окажется стукачом. Думаю, что ты едва ли смоешь с себя это пятно.

– Не нужно меня пугать! – закричал Павлов. —Время все расставит на свои места.

– Ошибаешься. Это не для таких людей, как ты. Я тебя отвезу в Мензелинск, ведь там засветился твой пистолет. А, товарищ, будет сидеть здесь в Удмуртии. Ты понял меня или нет? И ты никогда не сможешь оправдаться перед ним. Ведь это ты нам посоветовал оставить засаду в своей квартире.

Павлов замолчал и, уткнувшись глазами в угол кабинета, стал о чем-то соображать.

– Думай, Павлов. У тебя еще есть время все это изменить. Ты мне сейчас расскажешь, как все это было, другого выхода у тебя все равно нет. Не расскажешь ты, расскажет твой товарищ. Все предельно просто. Ты рассказываешь мне, мы едим в адрес твоего товарища, находим там боевые стволы и все. Мы же могли выйти на него и без тебя, а почему бы и нет. Ты нигде не работаешь, а, следовательно, и стволы воровать с завода ты самостоятельно не можешь. Это первый вариант. Второй вариант, это я сейчас поговорю с твоей матерью и та, чтобы спасти тебя, непременно мне все расскажет о твоем товарище. Думай и выбирай любой вариант, развития этих событий.

– Хорошо, начальник. Зажали вы меня в угол. Давайте, не будем впутывать в это дело мою маму. Она у меня старенькая и ей я думаю, все это ни к чему, ни пистолеты, ни мои друзья.

– Хорошо, Павлов. Я не против этого расклада. Тогда говори ты, пока мы еще не задержали твоего товарища.

Виктор, конечно, блефовал о засаде, устроенной у него дома, блефовал с возможным допросом его матери, так как мать его, давно была уже дома. Это потом, в процессе беседы с Павловым, он пожалел, что не оставил засады в его квартире. Однако, требовать выделения дополнительно ему еще людей, находясь в другом городе, было бы не совсем тактично. Он и так был благодарен заместителю министра Петрову, который выделил мне опытного сотрудника уголовного розыска.

Взглянув на сидящего перед ним Павлова, он, молча, протянул ему лист чистой бумаги и ручку.

– Это для чего? – спросил он Абрамова. – Я ничего писать не буду. Сейчас напишешь, потом всю жизнь будешь жалеть об этом. Вас, что мои устные показания не устраивают?

– Это для того, чтобы ты собственноручно написал явку с повинной. Думаю, что это будет лучший вариант для тебя. Число можешь не ставить, поставишь его после того, как твой товарищ даст показания.

– Мы же с вами договорились, что я не буду давать ни каких письменных показаний. А, если он откажется давать какие-то показания? Вы, что меня заряжаете под ножи! – закричал на него Павлов.

– Даст, куда он денется, твой дружок. Да и оружие, которое мы найдем у него дома, будет заметным довеском к нашему предложению. Под ножи, по-моему, это лишнее – произнес Виктор. – Пиши, как я тебе сказал без даты. Ни ты Павлов первый, ни ты последний. Пользуйся моей добротой, пока я это позволяю.

Павлов пододвинул к себе лист бумаги и, взглянув на него, спросил:

– Что писать то?

– Прокурору республики Татарстан от Павлова Вадима Ивановича. Дальше год рождения, место проживания и так долее. Когда это все напишешь, то изложи все, как было своими словами. Как приобретались пистолеты, как переделывались и кому и когда продавались, адреса и данные этих людей.

Павлов, сморщил свой лоб. Немного подумав о чем-то, он начал писать явку с повинной.

***

Дружка Павлова – Жукова, они задержали около его дома. Абрамов почему-то сразу признал в нем человека, которого они уже ждали около двух часов. Словесный портрет, который дал им Павлов, был настолько реалистичен, что он не мог ошибиться.

– Привет, Жуков! – поздоровался с ним Абрамов. – С работы?

– Привет! – ответил он, словно они с ним были давно знакомы.

– Слушай, Дима у меня к тебе дело. Может, переговорим?

Он остановился и посмотрел на Виктора. Судя по его растерянному взгляду, он пытался вспомнить, кто он такой и кто их познакомил друг с другом.

– Слышишь, мужик? А, ты кто такой? Извини, но я что-то тебя не помню?

Абрамов представился ему и попросил его сесть в стоящую рядом с нами машину.

– А, если я не сяду? – поинтересовался он у оперативника.

– Тогда поедешь в багажнике. Еще один бесплатный совет, не вздумай дергаться. Я сразу же тебе сломаю ноги. Понял?

Он, молча, кивнул и полез в стоящий автомобиль. Через несколько минут, они вошли вместе с ним в здание республиканского МВД.

При личном его досмотре, в специальном приспособлении, прикрепленном на левой его ноге, они обнаружили у него два боевых ствола от пистолетов Макарова. Жуков был ужасно напуган этим неожиданным для него задержанием и сразу же во всем признался.

– Сейчас мы поедим к вам домой, и вы добровольно сдадите мне запрещенные законом предметы.

– Хорошо, я согласен, – ответил он.

Они поднялись с ним в его квартиру, где он достал из тайника, оборудованным им в ванной комнате, три пистолета, которые он буквально на днях переделал в боевые. Абрамова, конечно больше волновал вопрос, кому он продал пистолет «ПСМ».

– Жуков, ты давно не был в Татарстане? – поинтересовался он у него.

– Я, вообще там никогда не был, – наивно произнес он, еще не понимая, к чему Абрамов подводит его своим вопросом.

– Так, вот, у тебя есть такая возможность совершенно бесплатно, за казенный счет посетить эту республику.

– В каком это смысле? – произнес он и удивленно посмотрел на Виктора.

– Все дело в том, что из переделанного тобой пистолета, в городе Мензелинске застрелили восемь человек. Теперь тебе понятен, смысл этого вояжа. Так, что давай собирайся, поедешь с нами.

Услышав эти слова, мать Жукова тихонько заголосила и со слезами на глазах бросилась сыну на грудь.

– Мамаша, у вас пять минут времени. Вместо того чтобы плакать, вы лучше соберите ему что-нибудь в дорогу. Не забудьте, что-то теплое, свитер или еще, что-то такое, там ему это пригодится.

Мать стала хаотично бегать по квартире и укладывать в сумку его вещи. Когда она собрала сумку, Виктор надел на руки еще не пришедшего в себя Жукова наручники, и они вышли из дома на улицу.

На улице мать снова бросилась на шею сына и горько расплакалась. Жуков не выдержав слез матери, тоже заплакал. Абрамов не стал затягивать эту сцену прощания и, толкнув в спину Жукова, приказал ему садиться в машину.

Посадив Жукова в машину, они вернулись с ним в МВД.

«Да, быстро мы здесь управились, – подумал я. – Если бы не Гатин Михаил, мы бы на это дело потратили бы дня два, если не больше».

Взглянув на часы, он направился к заместителю министра Петрову.

***

Абрамов остановился около двери его кабинета и осторожно постучал в дверь.

– Заходите, – раздалось за дверью.

Виктор вошел в кабинет и сел на стул.

– Ну, как все сделал, что хотел? – поинтересовался он у него.

– Большое спасибо за помощь тебе и твоему сотруднику Гатину. Ты мне очень помог.

Петров взглянул на Абрамова и моментально все понял.

– Виктор, может, сходим в ресторан, там посидим, – предложил он. – А, то, как это все не по-человечески получается. Встретимся раз в десять лет и пьем в служебном кабинете.

– Давай, отложим ресторан до следующей нашей встречи. Я хотел бы в ночь выехать обратно. Дорога пустая, ехать проще.

– Смотри сам, вольному воля, мертвому, рай. Так, по-моему, говоришь ты, – произнес Петров и ухмыльнулся.

Он, молча, достал бутылку коньяка, пару рюмок, тарелочку с уже нарезанным лимоном и поставил все это на журнальный столик. Разлив коньяк по рюмкам, они выпили за встречу. За разговорами о жизни они совсем потеряли чувство времени. Взглянув на часы, Абрамов встал со стула и стал собираться.

– Виктор, ты куда торопишься? Садись, посидим еще, поговорим, – предложил Петров.

– Извини друг, мне пора. Дорога дальняя, а мне нужно утром докладывать о поездке не только заместителю министра Владимирову, но и в Москву.

– Ну, раз надо, значит надо, – произнес Петров, с обидой в голосе. – Все у нас с тобой Виктор получается как-то не по-человечески, все бегом и бегом.

Абрамов еще раз извинился и направился к двери. У дверей они обнялись и попрощались.

Он вышел на улицу и направился к ожидавшей его автомашине.

– Игорь, машину поведешь ты, – произнес Виктор. – Я сейчас с Петровым чуть выпил и поэтому садиться за руль не буду.

– Хорошо, Виктор Николаевич, – произнес водитель. – Смотрите, Жуков спит. Вот действительно Жук, так Жук. Его везут фактически в тюрьму, а он, как ребенок спит.

– Пусть спит. Давай, Игорь, трогай.

***

Рано утром они были уже в Мензелинске. Передав Жукова дежурному по отделу милиции, они с Ефимовым направились к себе в гостевой домик. Открыв дверь, они застали своих товарищей еще спящими.

– Вот так Тихон, красноармейцы и проспали Василия Ивановича Чапаева, – произнес Абрамов. – Заходи, бери, что угодно, ни какой реакции.

Они быстро привели себя в порядок. Набрав полный чайник воды, Виктор поставил его на электроплитку.

– Ну, как съездили? – спросил его, заместитель министра, заглядывая в их небольшую кухню.

– Вроде бы все, нормально. Привез продавца оружия. Колоть его я там не стал, решил, что лучше это сделать у нас, здесь.

– А, где он сейчас? – спросил Виктора Владимиров.

– Наверное, в камере. Мы его оставили в дежурной комнате. А, вы, как здесь? Что нового у вас?

– Пока ничего. Гафуров закрыл несколько местных бандитов, но, похоже, что те вообще не имеют к этому делу никакого отношения.

– А, что, Челны? – спросил его Абрамов. – Хусаинов еще не установил личности мужиков?

– На вчерашний день, нет. Может, произошла какая-то ошибка и эти люди вовсе не из Челнов? – спросил Владимиров. – Бывает же так, что люди прописаны в одном месте, а работают в другом.

– Все может быть, – уклончиво ответил Виктор. – А, вдруг, они, перед тем как поехать сюда, заявили своим родным и близким, что уезжают в командировку. Вот поэтому у нас и нет пока заявлений об их исчезновении. Я же вам докладывал, что со слов Исхаковой, они занимались моторами для машин. Нужно дать задание, чтобы Хусаинов предъявил их фотографии сотрудникам отдела сбыта КамАЗа, может, они нам помогут их опознать.

– Идея не плохая. Пусть Хусаинов съездит туда и поговорит с сотрудниками, – произнес Владимиров.

Пока они разговаривали с Владимировым, на кухню заглянул Гафуров.

– С добрым утром, Ильяс, – поздоровался с ним Абрамов. – Как дела? Как местные бандиты?

– Пока пусто, – ответил он. – Ни «колхозники», ни «городские» под это преступление не подписываются. Если по-честному, то они просто в шоке от этого убийства.

– Что так? – поинтересовался у него Виктор, заваривая чай.

– Они все, в один голос утверждают, что Газизов был одним из авторитетов не только в Мензелинске, но и в Набережных Челнах. Ты, знаешь, у него брат держит «общак» в Челнах.

– Слышал, что он авторитет, но чтобы держал «общак», слышу в первый раз. Выходит, по-твоему, его просто так завалить не могли, получается? Нужны веские для этого аргументы. А, где его брат сейчас, в Челнах или нет?

– Я наводил справки, похоже, что он сейчас в Москве у «Мартына», – произнес Гафуров.

– Странно, все это. Здесь его родного брата с племянником завалили, а он почему-то отсиживается в Москве. Что-то здесь не так, Ильяс? Нужно бы это все проверить.

– Попробуем, – произнес Гафуров и направился к умывальнику.

Оставшись один на кухне, Абрамов присел на стул и задумался.

«Кто же и за что завалил Газизова? Дыма без огня не бывает. Если кто-то решил это сделать, значит, тот человек был на сто процентов уверен, что ответного удара со стороны его родного брата не будет. В каких случаях это возможно? Только в том случае, если устранить со сцены его брата».

Это внезапно возникшая в его голове мысль, застряла словно гвоздь. Выйдя из кухни, он вошел в комнату. Гафуров стоял у небольшого зеркала и брился электробритвой.

– Ильяс, откуда у тебя эта информация о том, что его брат, сейчас в Москве? Тебе не кажется, что нам ее подбросили не просто так? – спросил его Абрамов.

– Виктор, ты что считаешь, что его брата тоже завалили? – спросил он у него.

– Я не только так считаю, я в этом практически уверен. Только, за что могли завалить его брата? Ну, Дамира, могли убить за водку, а того за что?

– Да, брось, ты Виктор раньше времени хоронить «Циркуля», он еще всех нас переживет, – произнес Гафуров.

– Может ты и прав, пережил бы. Думаю, что он останется вечно молодым. Ильяс! Проверь это, в Москве «Циркуль» или нет?

– Ну, хорошо, Виктор, проверю, – произнес он. – Пристал ко мне, как банный лист.

Абрамов вернулся на кухню и, расставив на столе чашки, стал в них разливать заварку.

***

Жуков, оказался в одной камере с местными ребятами из группировок. За несколько часов проведенных с ними в камере, он пережил не совсем приятные моменты. Неизвестно, почему, но они заподозрили в нем камерного стукача, за это его сильно избили. Ему разбили все лицо: губы, нос, а также сильно попинали. Дежурный по отделу был вынужден перевести его в небольшую камеру, предназначенную для буйных пьяных клиентов медицинского вытрезвителя. Полученные им побои, окончательно надорвали и так не слишком высокий его боевой дух.

Когда его ввели к Виктору в кабинет, он просто не признал в нем того Жукова, которого он часа три назад оставил в дежурной комнате.

– Бог мой, кто это тебя так отделал? – поинтересовался у него Абрамов. – Да на тебе лица просто нет!

– Кто, кто, словно сами не знаете? – произнес он. – Сами засунули меня в «пресс-хату», а теперь делаете удивленное лицо.

– И за что это они тебя так?

– Они посчитали, что я стукач и чуть не убили меня в камере. Если бы не дежурный наряд, они бы точно меня там затоптали, – произнес Жуков.

Абрамов взглянул на Жукова. Лицо парня было темно-синим, с фиолетовым оттенком под глазами. Распухшие разбитые губы, не давали ему возможности нормально общаться.

– Ну, будем считать, что школу мужества ты уже прошел. В тюрьме будет значительно легче, – произнес Виктор. – Скажи спасибо, что пацаны тебя еще не «опустили», а то бы так и стал педерастом.

Увидев в его глазах страх, Абрамов продолжил:

– Вот, что Дмитрий? Или ты мне все сейчас рассказываешь о том, кому продал этот пистолет «ПСМ» или я тебя снова возвращаю в эту камеру.

Жуков колебался не так долго, он посмотрел на него и задал Виктору всего один вопрос:

– Скажите, а меня посадят за это или нет?

– Я не судья Жуков. Я не сужу людей и поэтому я за судью говорить не буду. Могу только сказать одно, что суд учтет твои правдивые показания при вынесении приговора.

Он усмехнулся разбитыми губами.

– Явка с повинной облегчает совесть, но удлиняет срок. По-моему так у вас говорят.

– Это не всегда, Жуков.

–Тогда пишите, – произнес он. – С Павловым Вадимом мы познакомились года два назад, когда он еще работал у нас на заводе. Он уже тогда воровал запчасти к пистолетам и кому-то сбывал их. Однажды он с конвейера стащил уже замаркированный ствол от пистолета ПМ. Эту кражу заметил мастер цеха и, вызвав его к себе в кабинет, предложил ему уволиться с работы. Павлов не хотел увольняться, но мастер пообещал ему, что он передаст это дело, связанное с кражей боевого ствола в милицию. Ему ничего не осталось делать, как написать это заявление и уйти с работы.

После того, как он уволился с предприятия, я на какое-то время потерял с ним связь. Встретились мы с ним снова полгода назад. Павлов предложил мне заняться продажей оружия. Сам Павлов, получив разрешение на приобретение газового оружия, стал скупать его в оружейных магазинах города. Иногда он ездил за оружием в город Глазов, Пермь, Казань.

В мою задачу входило хищение боевых стволов и переделка газового оружия в боевое. При наличии боевого ствола, эта переделка занимала от силы минут тридцать. Всего мы с Павловым, таким образом, изготовили около двадцати пистолетов, а если точнее, то девятнадцать. Около месяца назад, Павлов принес мне впервые пистолет «ПСМ» и попросил меня поменять у него ствол. С неделю у меня ушло на то, чтобы стащить с работы этот ствол. Когда я его сделал, я связался с ним и сообщил ему, что пистолет к продаже готов. Вечером ко мне домой приехал Павлов. Вместе с ним в коридоре стояло двое не знакомых мне парней. Мне ничего не оставалось, как пригласить их в свою квартиру. Ребята осторожно вошли в квартиру. Один из них сел за стол, а второй остался стоять около двери.

– Это мой товарищ по бизнесу, Жуков, – произнес Павлов. – Это из-под его золотых рук газовые пистолеты превращаются в боевое оружие.

Я раньше слышал от Павлова, что он наладил тесные связи с ребятами из Набережных Челнов, но никогда до этого их не видел. Одного он представил мне как «Узкого», а второго он почему-то все время называл «Габон». Они в тот вечер купили у нас три пистолета, два «ПМ» и один «ПСМ». Все проданные нами пистолеты были без боеприпасов.

Совсем недавно, с неделю назад, Павлов мне рассказал, что к нему снова приезжал этот «Габон!» и просил у него сделать еще три пистолета «ПМ». Павлов взял у него аванс и пообещал ему, что изготовит эти пистолеты к седьмому мая, то есть к завтрашнему дню.

– Скажите, Жуков! Обнаруженные во время вашего личного досмотра стволы предназначались для этой сделки?

– Нет. Те пистолеты я сделал дня три назад и передал их Павлову.

«Неужели мы так плохо искали в квартире Павлова, что не смогли найти три пистолета «ПМ»», – подумал он про себя.

От этой мысли Абрамову стало как-то не по себе. Если оружие было в квартире и они его не нашли, то грош цена им, как сыщикам. Жуков хотел что-то сказать, но Виктор перебил его. Он поинтересовался у него, где Павлов встречается с «Габоном».

– Обычно они встречаются в кафе на въезде в город.

– Ты, Дима, изготовил эти пистолеты или нет? – поинтересовался у него Абрамов.

– Да, я изготовил их. Они хранятся у меня в тайнике, – ответил он.

– Как у тебя? Ты минуту назад сказал мне, что передал эти стволы Павлову?

– Извините меня, я просто оговорился.

Абрамов встал из-за стола и стал шагать по кабинету. В его голове возник авантюрный план, связанный с задержанием «Габона». Оставив Жукова в кабинете под присмотром Ефимова, он направился в кабинет Владимирова.

***

Абрамов минут двадцать докладывал Владимирову о том, что рассказал ему Жуков и в конце доклада попросил его дать разрешение о задержании «Габона». Владимиров задумался. Глядя на его сосредоточенное лицо, Виктор понял, что решение по данному вопросу дается ему явно нелегко. Несмотря на занимаемую должность заместителя министра по следственной работе, он никогда не работал ранее следователем. После окончания Казанского университета, он всю свою сознательную жизнь работал преподавателем в школе милиции города Елабуги. Именно, после работы этой школы он и был назначен на эту должность. Абрамов смотрел на него и видел, как в нем борются две сущности: желание рискнуть и врожденная, а затем и приобретенная в процессе работы осторожность.

Видя его не решительность, Виктор произнес:

– Николай Михайлович, поверьте мне, что риска при задержании никакого не будет. Мы постараемся довести его до Набережных Челнов и задержать его непосредственно на посту ГАИ. Вы представляете, если он нас приведет в какой-то адрес в Челнах? Это даст нам возможность выйти непосредственно на предполагаемых убийц.

– А, кто поведет его? Ведь мы не сумеем вовремя подтянуть туда службу наружного наблюдения из Челнов? – спросил Владимиров.

– Николай Михайлович, можно использовать подобную службу МВД Удмуртии. Вы свяжитесь с заместителем министра Петровым, обговорите с ним эту проблему. В конечном итоге, я сам могу отработать за них. Я начинал службу, как раз в этой службе и еще не забыл, как это все делается.

– Я не знаю, – нерешительно произнес Владимиров, – стоит ли подключать МВД Удмуртии? А, вдруг, что-то случится? С кого тогда спросишь? С них что ли?

– Чего проще, позвоните и переговорите с Петровым, – произнес Абрамов.

– Не буду я ему звонить. Мне проще по этому вопросу проконсультироваться с министром или с Феоктистовым, – ответил Владимиров.

– Пока вы будете консультироваться с руководством, мы потеряем время. Встреча состоится завтра в девять часов утра, а сейчас, уже пять часов вечера. Решайте сами, так как мы в ночь должны уже выехать обратно в Ижевск. Сам я его не знаю этого «Габона» и вся надежда лишь на Жукова, который должен передать ему пистолеты.

Владимиров не знал, что делать дальше. Брать на себя какую-то ответственность он не хотел, но и отказать Виктору в проведении оперативных действий, тоже не решался. А, вдруг он прав и эта операция позволила бы им выйти на преступников. Сорвать их он также боялся, как и разрешить ему выполнять их.

Он взглянул на Абрамова и попросил его выйти из кабинета. Виктор закрыл за собой дверь и встал около раскрытого настежь окна. Рабочий день заканчивался, и многие сотрудники городского отдела милиции потянулись по домам.

Он отчетливо слышал сквозь закрытую дверь, как Владимиров пытался связаться по телефону с МВД. Однако, как бывает по закону подлости, ни министра, ни Вдовина на месте не оказалось. На вызовы дежурного по МВД, автомашина министра не отвечала.

Абрамов встал с подоконника и направился обратно в свой кабинет, хорошо осознавая, что разрешения на выезд уже не будет. Жуков сидел за столом и пил из граненого стакана чай, который налил ему Ефимов.

– Ну, что Дима, как ты на то смотришь, если нам с тобой придется снова вернуться в Ижевск, забрать стволы и встретиться с «Габоном». Если, что скажешь, что Павлов на встречу приехать сам не мог и послал тебя. В принципе «Габону», наверное, все равно с кем из вас общаться. Главное для него это стволы, которые передашь ему ты.

– Я боюсь, а вдруг он уже знает, что вы задержали Павлова и поймет, что здесь подстава. Ведь он может меня прямо на месте и убить? Ему, похоже, терять не чего?

– Ты не переживай. Мы будем рядом с тобой и не позволим ему это сделать, – произнес Виктор, стараясь успокоить Жукова. – Да и откуда ему известно о задержании Павлова. Дома у него телефона нет, следовательно, мать не может передать ему о задержании сына. А, больше, кроме тебя о его задержании не знает никто. Я не думаю, что у «Габона» серьезные связи в МВД Удмуртии.

– Все равно я боюсь, – произнес он. – А, вдруг, где-то протекло?

– Делать оружие ты почему-то не боялся, а вот отдать его заказчику, ты вдруг забоялся. Если, как ты говоришь, он узнал о задержании Павлова, то он по всей вероятности в Ижевск не приедет. Зачем ему лишнего светиться в городе. Однако, если он все же зайдет в кафе, значит о задержании Павлова он не знает. Главное, ты с ним говори меньше. Передал пистолеты, забрал деньги и домой.

– Вам легко говорить, забрал деньги и домой, а я боюсь, – снова захныкал Жуков.

– Ладно, посидите здесь, а я пойду к Владимирову, – произнес Виктор и вышел из кабинета.

***

– Ты, знаешь, я до сих пор никак не могу связаться с министром, – произнес Владимиров, – его нет в министерстве. Дежурный не может его никак найти.

Абрамов невольно взглянул на часы, они показывали восьмой час вечера.

– А, вы не пробовали связаться с Феоктистовым? – поинтересовался Виктор у него. – Он ведь у нас первый заместитель министра и в отсутствие министра, должен принимать решения от лица министра?

– Это в случае отсутствия министра, – все также нерешительно, произнес Владимиров. – Министр у нас не в отпуске и не в командировке, поэтому этот номер я думаю, не прокатит.

– Николай Михайлович, так вы решайте, время то идет, нужно выезжать, – произнес Абрамов.

– Тебе легко сказать решайте, а вдруг, что-то произойдет, кто будет отвечать? Я, например, отвечать за какие-то последствия этого выезда не собираюсь. Зачем мне эти головные боли?

– Давайте я сам свяжусь с Феоктистовым и попытаюсь получить у него разрешение на выезд? Скажу, что вы в районе, а выезжать срочно нужно. Как вам этот вариант?