Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Н.С. Лескова. 190 лет со дня рождения. Часть 1

Несмотря на то что мечта Хироси осуществилась, теперь у него появилась новая одержимость. Он ревновал Каори буквально ко всему, зачастую – беспочвенно. Он сам не понимал, откуда взялось это чувство, ведь после замужества его жена ушла с работы. Ему представлялось, как Каори в его отсутствие ходит по магазинам, кафе и заигрывает со всеми напропалую. Хироси ничего не мог с собой поделать. Это чувство сжирало мужчину изнутри, ему вечно мерещились потенциальные ухажёры, готовые увести у него красавицу жену, которую он так долго искал. Он пытался не допустить этого любыми способами, поэтому ограничивал её общение в социальных сетях, требовал подробных отчётов о том, где она была в течение дня и что делала, а если что-то, по его мнению, было не так, неизмен-

но устраивал скандал. Он подозревал Каори в изменах, поэтому старался контролировать каждый её шаг. Не понимая, что проблема была в нём и его неуверенности в себе, он постоянно душил жену своей ревностью.

Хироси чувствовал себя настолько вымотанным от постоянных ссор с супругой, своей злости и неконтролируемых приступов ревности, что, глядя на себя в зеркало, больше не узнавал того мужчину, каким был до свадьбы. Однажды даже почудилось, что вместо себя он видит в зеркале обезображенное злобой и ненавистью лицо монстра. И хотя наваждение быстро исчезло, Хироси начал обвинять жену ещё и в том, что это она довела его до такого состояния, что у него начинаются галлюцинации.

Каори тоже заметила перемены в муже. Он день ото дня становился всё более злым и замкнутым, а обвинений в её адрес сыпалось всё больше. Женщина, пытавшаяся вразумить мужа и объяснить, что все его сомнения напрасны, натыкалась лишь на глухую стену. Обвинения Хироси обижали её, ведь на самом деле у неё не было ни малейшей мысли о том, чтобы ему изменять. Её устраивал их брак, и он был для неё теперь единственным мужчиной. Однако любые попытки донести это до мужа оборачивались очередной ссорой, которая раздирала на части душу женщины. Хироси кричал, что на самом деле она лишь дурит ему голову и он прекрасно знает о том, что за ней увиваются мужики, а Каори только поощряет это. Он был настолько ослеплён ревностью, что не желал видеть и слышать ничего, кроме себя самого. Всё это очень беспокоило женщину, и она очень волновалась за своего супруга.

Однажды Хироси объявил своей жене, что ему нужно на несколько дней уехать в командировку. Не желая оставаться одна, женщина позвонила своему брату Такаюки и попросила его приехать к ней и немного погостить. Тем более что она хотела поговорить с ним и попросить совета в том, что ей делать с неконтролируемыми вспышками ревности своего мужа. Такаюки, любивший свою сестру, был не в силах ей отказать. Кроме того, он, молодой холостяк, не прочь сменить обстановку и пообщаться с сестрой, которую давно не видел.

Он приехал вечером. Молодой человек настолько поменял имидж, что Каори с трудом узнала в нём своего брата. Он хотел делать актёрскую карьеру и считал, что не совсем стандартная для японца внешность поможет ему в достижении успеха. Сложно было отрицать, что теперь Такаюки выглядел великолепно: выкрашенные в пепельный цвет волосы средней длины были уложены в красивую причёску, волной спадая на плечи, и стильная одежда, идеально подчёркивающая его стройную фигуру, вызывали лишь восхищение. Сейчас Такаюки подрабатывал моделью и уже начал завоёвывать популярность, однако его целью было сниматься в кино. Брат и сестра болтали, смеялись, подтрунивали друг над другом и прекрасно проводили время. Женщина, решив не портить вечер и поговорить о том, что её тревожит, завтра, сообщила брату, что он первый, кто посещает их дом, да ещё и с ночёвкой. Поэтому сегодня им придётся спать вместе, как когда-то в детстве. Услышав это, Такаюки весело расхохотался и принялся дурачиться, объявив себя мужем Каори. Он подлетел к сестре и закружил в весёлом танце. Женщине тоже было весело, и она, смеясь, полностью отдалась игре. Всё же как хорошо, что она попросила брата приехать!

Чего Каори не знала, так это того, что Хироси на самом деле никуда не уехал. Его паранойя достигла таких пределов, что он, взяв на работе отпуск и сказав жене, что уезжает, снял квартиру напротив и принялся следить за женщиной. Увидев, что к ней пришёл какой-то мужчина, Хироси почувствовал безумие. Он был в ярости, ведь его подозрения оправдались и жена действительно была неверна ему. Но как же это произошло, если он старался всеми силами этого не допустить?! Внезапно супруга открылась для него с другой стороны и предстала подлой, коварной, хитрой лгуньей, которая водила его за нос всё это время! Мужчина не мог смириться с изменой. Он жаждал мести. Ему хотелось, чтобы Каори мучилась так же, как он сам, сжираемый болью. Немного придя в себя, он задумал план возмездия, который собирался осуществить сегодняшней ночью. Дальнейшее наблюдение за женой уже не имело смысла, и мужчина отправился готовиться.

Дождавшись глубокой ночи, когда любовники уже крепко спали, Хироси открыл своим ключом дверь и тихо вошёл в квартиру. Теперь мужчина не мог называть это место своим домом – оно было осквернено самым мерзким и подлым способом. Подкравшись к мирно спящим жене и молодому парню и поочерёдно вколов им снотворное, он принялся ждать. Спустя какое время, решив, что укол уже подействовал, он связал их и потащил жену в другую комнату, решив заняться горе-любовником чуть позже.

Когда Каори пришла в себя, она обнаружила, что лежит на полу. Отходя от снотворного, она чувствовала себя вялой, но тут её рот обожгло настолько сильной болью, что женщина сразу очнулась. Она попробовала пошевелиться и поняла, что руки и ноги у неё связаны. Паника и страх охватили женщину. Неужели в квартиру пробрался грабитель или, ещё хуже, убийца? Она закричала, пытаясь позвать Такаюки, но смогла лишь издать негромкое мычание, не сразу поняв, что у неё больше нет языка. Не в силах справиться с эмоциями, Каори разрыдалась.

– Тише, дорогая, не плачь, – послышался за спиной знакомый голос.

Женщина, вывернувшись, насколько могла, увидела своего мужа. Не задаваясь вопросом, что он здесь делает, она лишь возносила хвалу небесам за то, что Хироси здесь. Муж поможет ей, утешит, успокоит, со всем разберётся. Он подошёл к ней, увидел мольбу в её глазах и, истолковав это по-своему, улыбнулся и со всей силы пнул Каори ногой в живот. Боль от удара была столь сильной, что у женщины потемнело в глазах.

– Грязная шлюха! Я всегда знал, что ты неверна мне! Ты врала, говорила, что это лишь мои домыслы, фантазии, не более. Ну ничего, теперь ты ничего больше не сможешь сказать своим лживым языком! – и он потряс прямо перед лицом жены отрезанным куском плоти.

В глазах женщины застыл ужас. Наконец она стала понимать, что происходит. Он принял её и Такаюки за любовников! У Каори сдали нервы, и она начала издавать звуки, похожие на смех. Она действительно смеялась. Её мозг отказывался верить в реальность происходящего и не подобрал реакции на стресс лучше, чем смех.

Конечно, Хироси принял её смех за издёвку над ним. Обругав её последними словами, он впал в ярость и принялся жестоко избивать её, а женщина всё продолжала смеяться, не в силах остановиться. Она смеялась и плакала одновременно. У неё был шок, ей было невыносимо больно, но истерика не проходила. Мужчина, поняв, что побои не действуют, схватил супругу за волосы и потащил в угол, где, несколько раз ударив её по голове и лицу, добился того, что Каори стала затихать, теряя сознание. Последнее, что женщина услышала, погружаясь в темноту, был лязг металла.

Придя в себя, Каори попыталась открыть глаза, что далось ей с трудом. Мир предстал перед ней сквозь небольшие щёлочки опухших от побоев век. Видела она плохо, но руки и ноги у неё были свободны. Женщина предприняла попытку встать, но что-то помешало ей, больно впившись в шею. Каори ощупала её, обнаружив на себе плотно застёгнутый строгий ошейник для собак, шипы от которого вонзались в кожу. К ошейнику крепилась цепь, и именно она удерживала женщину на месте.

Каори беззвучно заплакала. Чем она заслужила подобное? Что сделала не так? Тут её прошиб ледяной пот. Что с её братом? Где Такаюки?

– Добрый вечер.

Внезапно раздавшийся голос мужа заставил её вздрогнуть. Она уже не знала, чего ожидать от него. Наверняка ничего хорошего.

Но вопреки её ожиданиям он больше не бил её. Присев рядом на корточки, он ласково погладил её по голове и произнёс:

– Тебе надо поесть.

Он взял что-то палочками и поднёс ко рту Каори. Запах еды приятно защекотал ноздри и возбудил аппетит. Женщина взяла предложенный Хироси кусок и принялась осторожно пережёвывать. Упругое мясо напоминало по вкусу говяжью печень. Мужчина подождал, пока она проглотит, и довольно улыбнулся.

– Ну и как тебе на вкус сердце твоего любовничка? – спросил он наконец.

Каори не поверила своим ушам. Неужели Хироси только что накормил её плотью её брата?! Её тут же стошнило прямо на пол, что вызвало вспышку гнева у мужчины.

– Что? Не нравится, как я приготовил твоего дружка? – Она тут же получила удар. – Жри!

Он принялся насильно заталкивать ей в рот оставшиеся куски сердца. Женщина давилась, её снова тошнило, а Хироси всё больше выходил из себя. У него перед глазами стояла красная пелена. Мысли путались, и единственным желанием мужчины было разорвать в клочья эту предательницу, корчившуюся в собственной рвоте, эту изменщицу, эту…

Он не заметил, что его душа, потонувшая во тьме, больше ему не принадлежит, как не заметил и того, что и сам он начал превращаться в монстра. Его кожа покраснела, зубы стали гигантскими клыками, руки вытянулись, ногти заострились и больше напоминали когти, а на лбу появились кривые рога. Хироси, ставший демоном Они, полностью утратил человеческий облик. Он ринулся на свою жену и, растерзав её, сожрал. Он отрёкся от привычного для него мира, став порождением неустанной злобы, которая проникла в него, отравив и осквернив собой, наполняя его душу всепоглощающей ненавистью ко всему сущему. Все запахи слились для него в один – тяжёлый, металлический запах крови. Он чувствовал непрекращающийся голод, и теперь единственной целью в его жизни было сеять боль и смерть в тщетной попытке его утолить.

Демонизация

Пролог

Хорошо ли вы знаете близкого для вас человека? Вашего мужа, жену, родителей или лучшего друга? Знаете ли вы его повадки, чувства, мысли? Можете ли предугадать его действия, эмоции, смену настроений? Предсказуем ли он для вас?

На все эти вопросы можно твёрдо ответить «нет». Многие могут попытаться с этим поспорить и с пеной у рта доказывать обратное, утверждая, что, когда находишься с другим человеком в тесном контакте, начинаешь его «чувствовать». На самом же деле это иллюзия. Нам хочется в это верить и думать, что мы читаем человека как открытую книгу. Мы говорим кому-то «я тебя понимаю», но нет, мы ни черта не понимаем, а попросту пытаемся спроецировать на себя наши же чувства в той или иной ситуации. Максимум каждый из нас может только предположить, что чувствует тот или иной человек в разных ситуациях, но на деле же мы имеем достаточно смутные представления об этом.

«То есть как?» – спросят наиболее упрямые спорщики и приведут аргумент, что, зная повадки, биографию и интересы человека, можно понять, что его расстроит, а что обрадует. Что ж, так-то почти правильно, да только вот неправильно. Вдумайтесь, ведь всегда, когда вы подбирали подарок для кого-то, руководствовались в первую очередь своими чувствами и мыслями. Видя подходящую вещь, мы думаем: «Ей/ему бы понравилось!». Да, в этот момент мы анализируем именно интересы и повадки, и, сделав выводы, наш мозг уже рисует нам идеалистические картины счастливого лица получателя презента. Только вот понравился он в итоге или нет… этого вам напрямую всё равно не скажут. Конечно, из этого правила есть одно исключение – узнать, что человек давно хотел, и преподнести ему это, тогда радость будет неподдельной. В остальных же случаях всегда возникают вопросы: «Тебе правда нравится? Честно? Я угадал?», из которых последний – самый верный. Ведь, не будь этой игры в угадайку, не было бы никаких сомнений. Ну что, вы ещё думаете, что «чувствуете» другого человека?

Чужая душа – потёмки. Если бы это было не так, в мире не существовало бы недопонимания, ссор на почве «попадания под горячую руку», да и в любых отношениях царили бы мир и гармония. Поскольку этого не происходит, сам собой напрашивается тривиальный вывод: мы не знаем близких для нас людей и не чувствуем никого, кроме себя (хотя даже с этим иногда возникают проблемы). Да, каждый из нас может угадать, попасть в настроение, сказать подходящую фразу в нужное время, но на этом всё. Поэтому все эти фразы: «мы знаем друг друга как облупленных», «мы понимаем друг друга с полуслова» и прочие – не что иное, как апофения.

К сожалению или к счастью, ни один человек не сможет до конца изучить другого, проживи они вместе хоть сто лет. А все наши «знания» есть не что иное, как коллаборация наших же умозаключений, наблюдений и изучения другого человека. Только и всего. Поверьте мне, я знаю, о чём говорю.

* * *

Мы познакомились с моей женой, будучи в старшей школе. Она перевелась к нам из другого района из-за того, что её класс расформировали и ученики были вынуждены дополучать школьное образование, разбредясь кто куда. Кроме того, выбор пал именно на нашу школу из-за переезда родителей, которым из нашего района было удобней добираться на новую работу.

Наверное, можно подумать, что, как только увидел её, я был сражён наповал её красотой и тут же пронзён стрелой Амура, после чего не находил себе места ни днём, ни ночью, а маялся от любви, не в силах ей признаться в своих чувствах. Спешу расстроить, ведь всё было не так. Конечно, она была симпатичной, но совсем не в моём вкусе. Хотя, если уж совсем честно, я поначалу и не обратил на неё никакого внимания.

Я никогда не грезил о высоких и глубоких любовных отношениях и был уверен в том, что от женщин слишком много проблем. Я не готов был исполнять чьи-то капризы, уделять внимание и всё своё свободное время, ведь у меня и без этого было чем заняться. Тем более я не собирался впускать никого в свою жизнь настолько близко, чтобы потом жить с этим человеком до конца своих дней. Короче говоря, в то время я был убеждённым холостяком и отношения полов меня волновали не больше, чем вашего кота волнует загазованность окружающей среды.

Всё началось на вечеринке в честь дня рождения нашего общего одноклассника. Его родители услужливо предоставили в наше распоряжение весь дом, а сами укатили подальше от всей этой предстоящей вакханалии. Не знаю, чем они руководствовались, предполагаю, тем, что восемнадцать лет бывает лишь раз в жизни, но алкоголя в тот вечер было хоть залейся. И вот в разгар веселья, будучи уже изрядно подшофе, я и увидел её. Она сидела совсем одна и казалась какой-то потерянной на фоне всеобщего веселья. Видимо, от количества выпитого мой организм почувствовал себя отравленным и ему срочно потребовалось найти пару, потому что иначе я своё поведение объяснить не могу. Нет, разумеется, я не хотел с ней переспать, но что именно я хотел, ускользает от моего понимания. Тем не менее я пошёл к ней и прямо сразу включил всё своё обаяние самца. Благодаря своим бесконечным шуткам, кривляньям и всяческим стараниям произвести впечатление я выглядел как полноправный член семейства гоминидов. Удивительно, что это не оттолкнуло её. Она смеялась над моими шутками и довольно благожелательно относилась ко всему остальному. Похоже, что я ей даже понравился.

Однако моим паясничествам пришёл конец, когда она объявила, что ей пора домой. Конечно, будучи джентльменом, хотя и весьма сомнительным, я вызвался в провожатые, и мы вместе вышли в вечернюю октябрьскую прохладу. На улице мой разум слегка проветрился, и я стал вести себя куда более сдержанно. Идя до её дома, мы вели различные ни к чему не обязывающие разговоры: о школе, о доме, обо мне, о ней и о всяком таком, что можно забывать, повторять, а потом снова забывать. Когда же мы дошли, я с чего-то решил, что кульминацией этого вечера должен стать поцелуй. Довольно странно, ведь раньше я не то чтобы не задумывался о том, чтобы кого-то поцеловать (я же был убеждённым холостяком, да-да), но и с чего бы вдруг мне это делать? Да и зачем? Я всегда считал, что такие вещи должны нести в себе какой-то смысл, а не делаться просто потому, что захотелось. Многие могут сказать, что я мёрзну на вершинах своих моральных устоев, но тут дело не в морали, а в том, что, если ты не можешь ответить себе на вопрос, зачем совершать то или иное действие, тем более направленное на другого человека… В любом случае я тогда решил, что это самое разумное, что я сделал за тот вечер. Нетрудно также догадаться, что это был мой первый поцелуй. Она не отстранилась, и мы довольно долго стояли и целовались. Напоследок решив, что это не просто так и мы будем встречаться, мы разошлись по домам.

Собственно, с этого момента мы и стали парой. Вопреки моим убеждениям эти отношения не вызывали у меня дискомфорта и не были обузой. Но, несмотря на то что она мне нравилась, я не был в неё влюблен, хотя наши отношения и дожили до конца школы. Честно признаться, я не дорожил ими в то время. То есть я просто к ней привык, но не чувствовал ничего похожего на то, что люди называют любовью. Нам было комфортно и весело вместе. Но не более того. Так, по крайней мере, мне казалось до одного случая.

Это было лето. Мы только окончили школу и временно отдыхали, чтобы окончательно определиться со своими планами на жизнь. Жарища стояла невыносимая, и мы с ней решили сбежать на лоно природы. Я знал одно прекрасное для этого место в часе езды от города. Там было всё: и живописные виды, и жаждущая принять нас в свои объятия речка, и самое главное – уединение. В тот момент я уже порядком устал от людей, которые мельтешили перед глазами, словно дотошные мухи. Будучи интровертом, я быстро понял, что нет в мире ничего более раздражающего, чем люди, а в ту пору к этому ещё присоединялось и необычайное давление со всех сторон на тему «ты должен подумать о своём будущем». Лично я не хотел ни о чём думать, только что сбросив с себя кандалы обязательного среднего образования, и не спешил заковать себя в новые ещё как минимум на пять лет. Мне была необходима передышка от всего этого. Я хотел хорошенько отдохнуть, перед тем как ворваться в первую стадию взрослой жизни.

Итак, мы решили провести день вместе вдали от шумной цивилизации. Для нашего крошечного побега я упросил родителей дать нам машину, чтобы не пришлось трястись в автобусе, а потом ещё и тащиться по жаре. Благо тот день был выходным, и родители намеревались провести его в прохладе четырёх стен нашего дома.

По дороге мы болтали о том о сём, но не затрагивали наболевшую тему «а что дальше?». Она, так же как и я, очень устала от этого. Тем более что между собой мы уже всё давно обсудили и ни к чему было опять переливать из пустого в порожнее. Поэтому разговоры были лёгкие, как щебет птиц, а музыка, лившаяся из динамиков, приятно дополняла атмосферу блаженного отдыха.

Прибыв на место, мы вытащили полотенца, на которых будем лежать, быстро разделись и побежали в манящую воду, будто маленькие дети. Нас даже не смутило, что мы видели друг друга полуголыми в первый раз. Да, несмотря на продолжительность, наши отношения носили довольно целомудренный характер. Я считал, что секс должен быть по любви, вот такой я зануда, а поскольку ничего такого я к ней не чувствовал, то и особого желания тоже не возникало. Её вроде тоже всё устраивало, хотя я и не мог знать наверняка, ведь мы никогда не поднимали эту тему. Мы вообще мало говорили о наших отношениях, чувствах и совместном будущем, а точнее, не говорили практически никогда. Возможно, именно поэтому мы так долго и продержались вместе, просто плывя по течению и принимая всё как данность.

Вода в реке была тёплой, но давала то ощущение прохлады, которого я так жаждал. Мы резвились и играли в воде, словно две быстрые рыбки. В тот момент я чувствовал себя в крайней степени свободным и счастливым, как никогда раньше. Создавалось ощущение, будто ничего больше в этом мире не существовало, кроме этой тёплой водички, меня и её. Сейчас она выглядела дивной русалкой и изумительно плавала. У меня даже возникло впечатление, что сейчас она запоёт и утянет меня на дно этой речки, но на самом деле она вытащила меня на берег, чтобы мы отдохнули и обсохли.

Когда мы расположились на наших полотенцах, я заметил, как красиво на её шее поблёскивал кулон, который я подарил ей в честь окончания школы перед выпускным вечером. Несмотря на моё относительное равнодушие, выбирал я подарок очень тщательно. Мне хотелось преподнести ей что-нибудь эдакое, нетривиальное, и в итоге я остановился на этом кулоне.

Я знал, что она хочет выучиться, стать ветеринарным врачом и питает слабость к лисицам. Я имел честь множество раз лицезреть её любовно собранные статуэтки и игрушки в виде этих животных, а вершиной её коллекции была большая шарнирная лиса, выполненная на заказ и подаренная её родителями в честь дня рождения. Она ею очень гордилась и любила её больше всего на свете. Настолько, что при каждом удобном случае не выпускала её из рук, что придавало ей сходство с ребёнком, который не представляет своей жизни без любимой игрушки. Эта лиса была для неё настоящим сокровищем.

Так вот, выискивая подарок, который затмит всё и вся, я заглянул в ювелирный магазин. Внимательно осматривая товар, я зацепился взглядом за серебряную, свернувшуюся клубком лисицу. Кулон был в единственном экземпляре, как и многие украшения в этом магазине, и я решил купить его, несмотря на довольно высокую цену. Когда я продемонстрировал ей свой подарок, она хоть и пребывала в некотором замешательстве из-за того, что не додумалась что-нибудь подарить, но не скрывала своего восторга. Он настолько пришёлся ей по душе, что она носила его не снимая. Вот и сейчас он был на ней, придавая ей сходство с той самой лисичкой, уютно устроившейся в лучах жаркого солнца.

Так мы и сидели, пока она вдруг не стала одеваться. Ей захотелось воспользоваться тем, что мы в лесу, и пойти набрать немного ягод в качестве десерта на ужин. Я не стал возражать, но с ней не пошёл, потому что я не фанат таких прогулок. Условившись, что далеко уходить она не будет и вернётся через полчаса – час, она удалилась.

Проводив её, я снова принял горизонтальное положение и закрыл глаза. Видимо, задремал, поскольку, открыв глаза в следующий раз и посмотрев на часы, увидел, что прошло уже три часа, а она так и не вернулась. Полный беспокойства, я быстро встал, оделся и пошёл на поиски моей спутницы. Время от времени я кричал и звал её, но в ответ мне доносилось лишь эхо. Я очень волновался и продолжал искать, но не находил её. В голову уже начали прокрадываться плохие мысли о том, что с ней могло что-нибудь случиться и ей срочно нужна помощь. И в этот момент я осознал, насколько она на самом деле мне дорога. Я понял, что моё безразличие было напускным, а может быть, даже и своего рода самоубеждением. В ситуации, когда я мог её потерять, передо мной открылась истина, что я не вижу своей жизни без неё и на самом деле очень люблю эту девушку. Это всё сидело во мне, но я почувствовал это только сейчас или же попросту не хотел замечать очевидное. Эти открытия подстегнули меня найти её побыстрей, прижать к себе и сказать всё то, что я осознал только сейчас. Я хотел, чтобы она об этом узнала, приняла и мы были вместе всегда. Но я всё ещё не мог её найти.

Отчаявшись, я решил вернуться на место нашей стоянки и подумать, куда лучше обратиться за помощью. Но оказалось, что никакая помощь не потребуется. Она была там и, стоя прямо в одежде, отмывала комья налипшей грязи. Я спросил, что же с ней случилось, и она стала рассказывать.

Несмотря на договорённость, она отошла довольно далеко от нашего импровизированного лагеря и наткнулась на поросль голубики. Решив набрать побольше ягод, она так увлеклась, что не заметила, как наступила в болото и увязла. Ужас подкатил к горлу, когда она поняла, что её засасывает. Пришлось обращать память в школьную программу и искать ответы в курсе уроков выживания. Так, она поняла, что лучше свести свои движения к минимуму, но тем не менее необходимо было посмотреть, нет ли рядом чего-нибудь, что могло бы ей помочь. Осторожно поворачивая голову, она обнаружила недалеко от себя довольно прочную на вид корягу. Понимая, что это её единственный шанс, она попыталась добраться до неё. При каждом шаге или резком движении болото жадно засасывало её в своё чрево. К счастью, её успело затянуть лишь по грудь, когда она добралась до коряги. Теперь же ей предстояла ещё одна нелёгкая задача – зацепиться и вырвать себя из склизкого плена. Ей очень повезло, что она не соскользнула, ведь тогда она бы полностью утопла в болоте и уже никто никогда не смог бы ей помочь. Также коряга могла оказаться трухлявой и треснуть в самый неподходящий момент, что закончилось бы столь же бесславно. Но всё обошлось. Она выбралась, и ей уже не нужно было ничего, кроме как помыться. Она всё ещё не до конца успокоилась и очень устала. Ей хотелось поскорей покинуть это место и вернуться домой. Встав на ноги, очень аккуратно прощупывая перед собой почву, она вышла на ту тропинку, по которой сюда пришла. Ей казалось, будто на её сражение с болотом ушло всего несколько минут, хотя на самом деле с момента её ухода прошло уже пять часов.