Любовь в тридевятом царстве

Иван:

До Австралии до Вашей ехать больно далеко,

Мы ж состаримся с мамашей, я ж помру холостяком!

Ассистентка (еле сдерживается):

Вроде ты читать умеешь, объявленье ж прочитал!

Неужель не разумеешь, что такое есть астрал?

Что Австралия далёко тоже ведомо тебе,

Только в сути сфер высоких, ты зато ни ме, ни бе!

Иван (обиженно):

Чем ругаться и браниться, объяснила бы тогда,

Где же твой астрал хранится, ну, и как попасть туда.

Ассистентка (со вздохом):

Просвещу, на сколь возможно, не оставлю в темноте.

Знай: астрал, он расположен в занебесной высоте.

Иван:

Ой, темнишь ты, видно, что-то. Может, хватит заливать?

В занебесных-то высотах разве можно побывать?

Ассистентка:

Ох, ну, где же взять терпенье твою серость вразумить.

Есть особое уменье – не у всяких может быть.

Люди избранные могут взором внутренним узреть,

И уж вовсе – полубоги, кто не только посмотреть,

А попасть туда способны. Те познали суть вещей,

И теперь совсем свободны от сует и от страстей.

Ты для них насквозь прозрачен, как хрустальный этот шар.

И в любовной неудаче за известный гонорар

Мы помочь тебе сумеем – нам такое не впервой.

Ну, давай, скажи смелее, что случилось, дорогой?

Иван (недоверчиво язвит):

Суть вещей для ней понятна, как хрустальная вода —

Ну, а вдруг твоя Изольда, да и вправду изо льда?

Коли солнышко пригреет, не растаяла б тогда?

Ассистентка:

За насмешки за такие надо б гнать тебя взашей,

Но (смотрит на деньги, выложенные Иваном) мы люди-то не злые, заходи давай уж к ней.

Иван входит в кабинет Шемаханской. Кабинет богато обставлен эзотерическими аксессуарами, но в нём никого нет. Разочарованный Иван хотел было развернуться и выйти, но увлёкся разглядыванием находящихся там диковинок.

Раздаётся торжественная музыка, кабинет наполняется неким туманом, из которого появляется сама Шемаханская и сходу начинает работать:

Ты зачем пришёл, о, смертный, и нарушил мой покой?

Отчего ты, мальчик, бледный и пришибленный такой?

Что? Зазноба отказала и другого предпочла?

Это я не раз видала. Я уж многим помогла.

Но скажи мне: ты уверен, что она тебе нужна?

Вдруг, как чары мы применим, разонравится она?

Будешь крепко к ней привязан. Хоть разлюбишь – с ней живи!

Будешь строго ты наказан за насилие в любви!

Иван (в недоумении):

Что я слышу? Ты в уме ли? Чем надумала пугать!

Лишь о том мечтать я смею. Можешь сразу нас вязать.

Я и так уж к ней привязан, ей дышу и ей живу,

Буду всем тебе обязан, щас вот имя назову.

И зовут её…

Шемаханская (стоит, воздев глаза к небу и закрыв их):

Не надо. Я сама должна узнать

Вижу пляски до упада, вижу: недовольна мать.

Ну, дружок, ты замахнулся – ей с тобой не по пути.

Ну, чего ты так надулся? Раз надумал ты пойти

По извилистой дорожке, и иначе уж невмочь,

Я возьмусь тебе немножко в этих хлопотах помочь.

Ой, намаешься, болезный, много шишек понабьёшь,

Но зато урок полезный, может быть, да извлечёшь.

Ещё раз предупреждаю: ой, смотри, не пожалей.

Я такое зелье знаю…

Иван (нетерпеливо перебивает):

Так давай его скорей!

Шемаханская, покачав головой, звонит в колокольчик. Входит ассистентка с подносом в руках. На подносе небольшой стеклянный флакон с неизвестной жидкостью и какие-то бумаги. Оставив поднос на столе, она уходит. Шемаханская берёт в руку флакон:

Это средство непростое, надо знать, как применять,

Свойства этого настоя могут сильно повлиять…

Голос сказительницы:

А Иван уже не слышит, размечтался дуралей,

Как он без хлопот излишних назовёт женой своей

Знаменитую певицу, приведёт в родимый дом,

Как зайдут они в светлицу, сядут рядом за столом,

Как разинет рот ворчливый в изумленьи его мать

И начнёт его счастливо вместе с Ксюшей обнимать:

Ай, мол, Ваня, сын мой статный, как ты ловок и хитёр,

Как ты кавалерам знатным и богатым нос утёр.

На пиру едят рассольник, мёд и пиво по усам,

А тот гвардии полковник с горя застрелился сам.

Слова сказительницы о Ванькиных мечтах иллюстрируются соответствующими образами. В мир его сладостных грёз кое-как прорываются слова Шемаханской:

Слышишь ты меня, мечтатель? Должен изловчиться сам

Дать ей ровно сорок капель, действуй строго по часам,

И тогда её к личинам на подобие твоей,

К молодым таким мужчинам повлечёт всего сильней.

Снова голос сказительницы:

Дурачок-то всё кивает, пропустив мимо ушей,

Он в мечтах уж обнимает стан зазнобушки своей.

И снова Ванькины мечты прерываются словами Шемаханской:

Драгоценный мой, послушай, ты всё понял или нет?

Блаженно улыбающийся Ванька утвердительно кивает.

Шемаханская (скептически): Ну, тогда на всякий случай подпиши-ка документ:

Инструктаж, мол, был прове́ден про ответственность сторон,

И что о возможном вре́де ты ведь был предупреждён.

Иван, не читая, подписывает все бумаги, отдаёт деньги, хватает флакон и радостный уходит:

Благодарствую! Надеюсь, Ваш поможет мне товар.

Шемаханская (вдогонку):

По инструкции ты действуй, не вернём мы гонорар,

Если правила нарушишь, если сделаешь не так.

Иван, (выходя из дверей):

Сделаю как можно лучше – я же всё же не дурак!

Иван с радостной улыбкой сбегает по лестнице и, не чуя под собой ног, несётся по улице под голос сказительницы:

Как на крыльях прилетает дурачок к себе домой

И, инструкций не читая, достаёт флакончик свой.

Иван (уже дома, почёсывая затылок):

Что она там мне сказала? Вроде должен выпить сам

Под часами сорок капель или лучше сорок грамм,

Да не сорок, а сто сорок, чтобы крепче пробрало,

Стану ей тогда я дорог, как для греков Аполлон.

Целует висящую у него на стене афишу с лицом Ксении, ставит табуретку под настенными часами, садится на неё и выпивает всё содержимое флакона, морщится, но не закусывает, чтобы не ослаблять эффект.

Раздаются некие звуки, изображающие действие волшебства. Иван меняется в лице – оно приобретает нетрадиционное выражение в голубых тонах. Он берёт зеркало и влюблено смотрит в своё отражение: «Ах, душка!» Гладит пальцами своё отражение, а затем начинает краситься маминой косметикой.

В итоге, ещё более довольный собой выставляет своё распрекрасное лицо на всеобщее обозрение в окно. А, выглянув в окно, замечает идущих по улице двух парней, причёсанных и одетых примерно, как он сам, но только без какой-либо косметики. Выкрикивает слащавым голосом: «Мальчики! Я иду!», и выбегает из дому.

Перед глазами остаётся незапертая дверь. Через некоторое время слышится недовольный возглас одного из парней: «Отвали, придурок!» Затем раздаются звуки ударов, и ещё некоторое время спустя в эту же дверь возвращается Иван с разбитым носом, ложится на постель и начинает рыдать.

Действие пятое

И снова в окне сказительница Матрёна (фингал почти незаметен):

День-другой уже проходит, всё бы вроде ничего,

Но мамаша вдруг находит, что сыночек – не того.

И не грустен, и не весел, и гораздо стал нежней,

Не поёт хвалебных песен о зазнобушке своей.

В доме не видать афишки, где была та егоза,

Вместо Ксюшки-то сынишка вдруг целует образа

Симпатичненьких мальчишек. Как девчонка будто сам,

Накупил бесстыжих книжек и читает этот срам.

Матушка (растерянно бормочет):

Губы красит, ногти пилит и глаза себе подвёл.

А скажи-ка ты, кормилец, куда денежки увёл,

Те, которые лежали под сукном на чёрный день?

Уж не их ли ты потратил на всю эту дребедень?

Иван (обиженно писклявит):

Не на дребедень потратил, а на новой жизни смысл!

Матушка:

Доиграешься, касатик! Ты б с лица румяна смыл,

Не пугал бы мать родную, не срамил перед людьми,

Ох, сейчас тебя я вздую, ну, портки давай сыми!

Ванька (быстро прячется от неё на печке и гундосит оттуда):

Коль побьёшь ты, как грозишься, очень больно, ну и пусть!

Всё равно я к прежней жизни самовольно не вернусь!

Матушка (расстроено махнула на него рукой):

Вырос неженкой без батьки, было некому пороть.

Верно говорили дядьки: будешь, мол, кусать локо́ть.

Вырастишь сынка бабёнкой – я не верила, смеясь:

Ласка не вредит ребёнку! Вот и ткнулась мордой в грязь!

Лучше б ты за Ксюшкой бегал, с потаскушками гулял!

Кто ж тебя так переделал, за три дня перековал?

И тут ей на глаза попадается квиток из салона Шемаханской и инструкцию к любовному зелью. Она читает и делает выводы:

Это вот она – вражина! Это вот она – чума!

Изувечила мужчину и свела его с ума!

Вот и адрес на бумажке – круглосуточный салон!

Всё – конец пришёл шаражке! Я устрою вам разгон!

Рассвирепевшая мать хватает кочергу и уносится на разборки.

* * *

Шемаханская сидит у себя за столом и раскладывает пасьянс. И вздрагивает, услышав из приёмной голос ассистентки:

Дорогая, не кричите! Мы Вам не желаем зла.

Кочергою не машите – здесь повсюду зеркала!

Раздаётся звон разбитого стекла и крик ассистентки: «Ой, мамочки!». Шемаханская от греха подальше быстренько прячется за занавеской. В кабинет стремительно влетает матушка Пелагея с кочергой наперевес, озирается и, никого не увидев, грозит:

И в какие бы астралы ни пытались вы бежать,

Я из-под земли достану и заставлю отвечать.

Шемаханская чихает из-за занавески, невольно выдав себя, но выходить так и не решается. Пелагея не без злорадства продолжает:

Что, не прибрано в астрале? Запылился мир иной?!

Так никто и не желает побеседовать со мной?

Коль угли в аду пылают, что не тронешь их рукой,

Их обычно извлекают вот такою кочергой… (тянется кочергой к занавеске, откуда чихнула Шемаханская)

Шемаханская (по-прежнему из-за занавески):

Попрошу без хулиганства! Я со страху чуть жива.

С чем желает разобраться возмущённая вдова?

Пелагея:

Бить не буду. Вылезай уж с преисподни напрямик.

Только, если не исправишь, овдовеет твой мужик,

Если сам уже не сгинул от злодейства твоего.

Он, поди, уж кони двинул или стал совсем того.

Ты, похоже, не выносишь натуральных мужиков —

Шёл к тебе нормальный хлопчик, а ушёл-то вон каков!

Что за зельем опоила ты сыночка моего?

Шемаханская (высунула голову):

Что ты тут нагородила? Не поила я его!

По заказу продала я чудодейственный бальзам,

Но и думать не могла я, что он сдуру выпьет сам!

Пелагея:

Ой, смотри – сама невинность, не сама давала пить,

И кого ж ты покусилась этой дрянью отравить?

Шемаханская:

Не во всём я виновата, он же сам того хотел,

Ведь невесту-то засватать по-людски он не сумел.

Вот решил прибегнуть к чарам, чтоб к себе её привлечь,

И за деньги, не задаром, попросил, мол, обеспечь

Мне её благоволенье, чтоб забыла про других,

Чтоб по щучьему веленью стал он лучший ей жених.

Я его предупреждала, отговаривала аж,

Только толку было мало, он вошёл буквально в раж:

Не поможешь, мол, жениться на певице золотой,

Я ведь, может так случиться, что-то сделаю с собой!

Я вздохнула, согласилась – что же парню пропадать,

И настойку предложила не ему, а ей давать

По утрам по сорок капель и в обед, и перед сном.

Чтобы это всё обтяпать, надо же проникнуть в дом.

Что проникнуть – поселиться, чтоб три раза в день давать,

Вряд ли б смог он изловчиться, чтоб дневать и ночевать

У прославленной певицы, что его не хочет знать.

Не могло того случиться, если логику включать!

Вот на это был лукавый мой коммерческий расчёт,

Что претензий не предъявит, если номер не пройдёт.

А сумеет исхитриться невозможное свершить,

Значит, сможет и жениться, значит, так тому и быть.

Но мне в ум не приходило, что он выпьет это сам,

Ведь настой волшебной силы, он рассчитан-то на дам!

Я ж про это говорила, объясняла – и вот вам:

Дурачка перекосило, потянуло к мужикам.

Не пойму я, чем он слушал, ведь расписку даже дал,

Что инструкцию изучит, что все правила приня́л.

Пелагея (сконфуженно смотрит на протянутую Шемаханской расписку):

Что случилось, то случилось – выпил дурачок зелья́.

А теперь, скажи на милость: а исправить-то нельзя?

Шемаханская (задумчиво):

Этот случай невезучий в моей практике впервой.

Сколько выпил?

Пелагея: Всю стекляшку!

Шемаханская: Слава Богу, что живой!

Пелагея (встревожена):

Что ж теперь – такой навеки? И не вправится в уме?

Шемаханская:

Есть резервы в человеке, неизвестные и мне.

Раз не помер и не слёг он, может, всё само пройдёт.

Пелагея:

И каким же это сроком – день, неделя, месяц, год?

Шемаханская:

Не пытай меня, не знаю, не видала я таких,

Ничего я не скрываю: вот состав из трав одних.

Если хочешь, то Ивана проведи по докторам.

Я препятствовать не стану и рецепт настоя дам.

Действие шестое

Сказительница Матрёна:

Не сердясь на ворожейку, на недавнюю злодейку,

Воротилась мать домой. Эх, беда – хоть волком вой!

День прошёл – хоть пропади, вечер тоже позади.

Ночь проёрзала, не спавши, кое-как утра дождавши,

Только петухи пропели, соскочила мать с постели.

Окропив святой водою, пригрозив сковородою,

Согнала сынка с печи и поволокла лечить

По дороге всем известной, ведь для жителей окрестных

Словно свет сошёлся в клин – доктор местный был один.

Как пораньше не спешили, всё же их опередили,

От порога до ворот всё болезный был народ.

Но измученная мать очередь не стала ждать,

Всех убогих растолкала, благим матом заорала.

Пелагея:

Помогите! Отравили! Чуть сыночка не убили!

Дали яду полный рот – ой, того гляди, помрёт!

Действие продолжается в кабинете врача. Доктор, услышав материнские вопли, даёт распоряжение медсестре:

Те, кто терпит, подождут, ну а эти пусть войдут.

Медсестра (приглашает Ивана и Пелагею):

Успокойтесь, проходите, только в ухо не кричите,

Неужели так неймётся? Доктор примет, разберётся.

Пелагея с Иваном входят в кабинет, матушка по старинному обычаю кланяется в пояс и, прихватив сынка за загривок, заставляет кланяться и его:

Здравья, доктор, Вам желаем, что есть мочи уповаем:

Помогите нам в беде – вряд ли кто-то видел где

Столь коварное злодейство, отравленья чародейство,

Затемнение в уму, лучше б он поймал чуму,

Лучше б на козе женился, чем вот так вот отравился!

Доктор (прерывает причитания матери):

Я на службе, и готов я пожелать и Вам здоровья.

Только мало пожелать, надо делом помогать.

Я ведь должен разобраться, а за Вами не угнаться —

Тыща слов в одну минуту, не понятно никому тут,

Кто и чем там отравился, кто здесь разумом смутился,

Где находится болящий, у смертельных врат стоящий?

Пелагея (показывает на Ивана):

Вот болезный мой сынок, ты бы, батюшка, помог

Не пропасть во цвете лет, у меня ж другого нет!

Доктор:

Чем отравлен пациент?

Пелагея (протягивает флакон):

Склянка есть, но яду нет.

Выпил дурень дочиста – вот святая простота!

Сам купил и выпил сам, говорит: любви бальзам.

Нет, оставить бы хоть малость – и понюхать не осталось.

Я-то яда не видала, у соседки пропадала,

Не могу я подсказать, чем он огорошил мать.

И ещё, балбес таков, утверждает, что здоров.

Только мать-то не обманешь, и теперь без слёз не взглянешь:

Был каким – и стал какой: сам не свой, совсем другой!

Ой, боюсь я за него, как не помер бы с того!

Доктор (с сомненьем глядит на уверенно стоящего на ногах парня):

С виду парень вроде справный, видно он совсем не давно

Отравился зельем жутким. Погодите-ка минутку! (даёт команду медсестре)

Оленька! Без промедленья приготовьте для спасенья

Нам блевотный порошок, клизму, ширму и горшок!

Иван (испуганно пятится назад):

Доктор, может быть, не надо…

Доктор (перебивает):

Раз уж отравились ядом,

То иного нет пути. Ну-с, извольте подойти.

Мать тычком подталкивает сына к врачу.

Доктор:

Коль пришли сюда лечиться, что же доктора дичиться?

Что Вы всё молчок-молчок? Покажите язычок.

Иван покорно показывает язык, доктор осматривает:

Язычок-то чистый, влажный, что весьма немаловажно,

Запах, к слову, ещё тот, но и ядом не несёт, (отпрянув, осматривает лицо целиком)

Склеры, кожа без изъяна… Как зовут-то Вас?

Иваном, – естественно отвечает Иван.

Доктор (продолжает):

Ну-с, любезный друг Ванюша, покажите Ваши…

Уши? – Иван с готовностью поворачивается к врачу ухом, доктор возражает:

Их оставим на потом, вряд ли что мы в них найдём.

Вы рубашку задерите и животик предъявите.

Иван послушно задирает рубаху, доктор ощупывает живот, затем стетоскопом прослушивает перистальтику кишечника, заодно прослушивает и сердце. Иван кивками отвечает на вопросы врача:

Не болит? И не урчит? И во рту Вам не горчит?

И животик Вам не крутит? И ни капли не тошнит?

Иван (отрицательно мотает головой и просит):

Страсть не хочется блевать, прикажите не давать

Этот гадкий порошок, да и это … на горшок

Я при всех людя́х не сяду, да оно мне и не надо.

Я уж утром-то сходил, всё, что смог, освободил.

Доктор:

Жидко сбегал?

Иван:

Как всегда.

Доктор (с недоумением):

Ну и в чём же тут беда?

Так, на палец посмотри (водит перед его глазами пальцем). И присядь-ка раза три.

Иван послушно и уверенно приседает и встаёт.

Доктор (обращается к матери):

Что бы Вы ни говорили, как бы тут ни голосили,

Я не вижу проявлений мне известных отравлений.

Парень крепкий – хоть паши!

Пелагея:

А загубленной души

Разве, доктор, не видать? Я вот вижу, я ведь мать.

Парень в помраченье жутком крепко двинулся рассудком.

Доктор, ещё раз глянув на Ивана, спрашивает у Пелагеи:

В чём Вы видите симптом, что он тронулся умом?

Голос сказительницы:

И на том моя подруга разрыдалась, как белуга,

Рассказала до конца, что сгубило молодца.

И уже под завершенье, о позорном наважденье

Сообщивши, что смогла, из котомки извлекла

На листке бумаги мятой зелья тот рецепт проклятый.

Пелагея, (схватившись за голову):

Прохудилась голова! Надо ж сразу и сперва

Было б Вам рецепт отдать, чтоб скорее разгадать

Вы б могли его злодейство и найти противодейство!

Доктор (читает рецепт):

Вот состав – сто сорок трав, со семи лугов собрав

Пижму, лютик, горицвет – на листке уж места нет,

Чтобы только перечислить. Это надо же измыслить:

Столько трав в один присест! Что он – сено у вас ест?

И ещё учесть должны время сбора, свет Луны,

Чтоб светила в нужной фазе. Тут и ум зайдёт за разум,

Чтоб такое просчитать, если не пустышку дать.

Пелагея (с горечью перебивает):

То не просто сена стог, если парня сдвинуть смог

Он с мужичьего прицела, что до девок нету дела.

Если это просто склянка, отчего же спятил Ванька?

Доктор (в задумчивости):

Это факт, и он упрям. Что же мне ответить Вам?

Неизученный фено́мен. В медицине пласт огромен

Неизведанных вещей, что уж мне – науке всей.

В наших университетах и не ведали про это.

Так, гляди, и может статься, в чернокнижники податься

Нам придётся в тяжкий час…

Пелагея (в панике перебивает):

Господи! Помилуй нас!

А нельзя ль без бесовщины возвратить сынка в мужчины?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.