Буферная Зона. Охотники на монстров

– Паспорт предъявите, пожалуйста, молодой человек, – басовито произнес полицейский, пристально вглядываясь в лицо парня, словно пытаясь что-то вспомнить.

Змей понял, что ситуация становится очень опасной. Пытаясь сообразить пьяным разумом, что делать дальше, он начал озираться. В тамбуре были только они, молчаливый старичок куда-то успел слинять.

– Документы предъявите. И билет приготовьте.

– Послушайте, я…

– Без лишних разговоров, пожалуйста.

– Документы в вагоне, – начал врать Змей. – Я вышел покурить просто.

– Распиваете спиртные напитки? – кивнул полицейский на пустую бутылку.

– Не мое!

Змею вдруг стало нестерпимо обидно – он даже и не понял из-за чего. Почему все привязались к нему? Он ни в чем не виноват! Его друзья погибли, его хотят сделать козлом отпущения, а настоящие преступники сейчас на свободе!

А потом накатила ярость. Он оттолкнул полицейского и рванул в вагон.

– Стой, падла! – закричал тот и бросился за ним.

Началась погоня. Удирать в пьяном угаре от матерого стража порядка было сложно, и к середине вагона парень почувствовал, как крепкая ладонь схватила его за плечо.

– Стоять, щенок!

Змей остановился, вывернулся из захвата, уйдя под руку.

– Ах ты…

Пинок в спину – и Змей вновь принялся удирать, только в обратном направлении, туда, откуда бежал.

Сидящие на местах пассажиры с удивлением смотрели на бесплатное представление, уминая прихваченную с собой еду.

– Во дает!

– Поддатый, что ли?

– Тьфу, пьянь!

Не обращая внимания на бабские пересуды, парень добежал до тамбура, рванул дверь на выход.

Скорость поезда была не слишком большой, но достаточной, чтобы переломать руки-ноги.

«Надо прыгать!» – сам себе сказал Змей.

– Стоять, гад! – раздалось за спиной. Полицейский был уже совсем рядом. – Стоять, гнида! При исполнении… уголовка… сгною… сука!

«Надо прыгать! Надо прыгать! Надо прыгать!» – как мантру начал повторять себе Змей.

Сделав глубокий вдох, парень сиганул в неизвестность.

Глава 5

Погоня

Точно, Марк. Узнал бы гада, даже если бы тот похудел на тридцать кило и перекрасил бороду в зеленый цвет. Но он не похудел и не перекрасил – все тот же…

– …ублюдок! – вслух ругнулся я, ударив по рулю.

– Пап! – Лера посмотрела с укоризной.

– Да, прости, обещал не ругаться и опять начал.

– Я слежу!

– Прости, малыш, но это ведь он. Эта тварь хотела тебя убить, хотела отдать Темному Зодчему, неужели ты забыла?[2]

– Ничего я не забыла, – ответила Лера, – и я по-прежнему его боюсь!

– Да его не бояться надо, а пришить раз и навсегда. Это обычный сумасшедший, помешанный на религиозной почве. Чертов фанатик! Но, блин, как он умудрился сбежать, как его Клим отпустил?! Ничего не понимаю.

– Что он делает? – спросила Лера.

Тварь, которая хотела убить дочь, поставила ногу на стартер и, резко дернув ступней вниз, завела мотоцикл. Длинный хромированный «Харлей». Тот же мотоцикл, на котором Мрак повез Леру в Зону. Священник ничуточки не изменился с тех пор, как мы его видели в последний раз, три года назад. Такое же пивное брюхо, вываливающееся из-под мотоциклетной жилетки, и крашеная борода. Разве что седых волос на голове прибавилось – их он почему-то не красил.

– Пришить его – да и все! – сказал я, трогая автомат, лежащий на коленях.

– Нет, пап, он же нам нужен, разве нет? – сказала Лера.

– Да, конечно, – ответил я, – но я бы все равно…

– Па-ап!

– Да шучу, шучу, – сказал я таким тоном, каким обычно выносят смертный приговор пациентам врачи, объявив диагноз – рак.

Марк сел на мотоцикл, пригладил бороду, которую задрало ветром на плечо, и надел каску – черную с рогами.

– Да-а, хрен в своем репертуаре, – сказал я. – Ну что, проследим?

Лера кивнула.

– Достань пистолет. Так, на всякий случай.

Дочка подняла ПМ.

– Отлично, мы готовы, – резюмировал я и последовал за отъезжающим от фермерского дома мотоциклом. Интересно, что вообще делал Мрак у фермера? Просто поговорить зашел?

Или…

Догадка вспышкой пронзила мозг – фермер дал нам заказ на демона, то есть на Круела. Мы его убили, но не отчитались – крови нет, да и отдавать я ее все равно не собирался. И тут появляется Марк, который заезжает к тому же заказчику. Может, цель визита давнего врага – тоже Круел?!

– Вот дерьмо! – выругался я.

– Па-ап, – протянула Лера. – Если ты не прекратишь, я тебе второе плечо прострелю.

– Лерка, ну и шуточки у тебя! – буркнул я, выворачивая руль; нам следовало держаться на приличном расстоянии от мотоцикла, все же машин на дорогах Темногорска нынче немного, что существенно затрудняет наблюдение.

– Это не шутка! – проинформировала дочь.

Вздохнул – вся в меня, что уж поделаешь!

– У меня автомат есть, не забывай.

– Я моложе и быстрее, – отпарировала несносная девчонка. – Так что больше не ругайся!

– Не буду, – улыбнулся я и постарался не терять Марка из виду.

* * *

Экс-священник минут десять ехал на запад, прямо по центральной улице с кучей заброшенных домов, а потом внезапно развернулся и остановил мотоцикл.

– Пап! – предупредила Лера.

Я же все это время представлял, как буду убивать скотину, которая едва не лишила меня дочери, так что не сразу заметил: Марк уже понял, что за ним следят.

Его глаза сверкнули, в руках появился обрез.

– Ложись! – крикнул я и пригнул Леру.

Вовремя.

Бах!

Стекло вдребезги.

Осколки полетели в салон.

– Твар-р-рь! – зарычал я и, подняв автомат, не глядя дал очередь в сторону Марка.

В ответ последовал визг шин – уходит, гад!

Поднялся, но ничего не увидел из-за паутины трещин на лобовом стекле. Выстрел Марка пробил огромную дыру, но само стекло устояло.

Ногой выбил остатки лобовухи. Лера тем временем прицелилась в мотоциклиста.

– Далеко, не попадаешь! – предупредил я.

Дочка кивнула. Действительно, священник уже успел повернуть на соседнюю улицу. А нам надо было поторапливаться – скоро здесь будут люди Ямина. Добровольный Союз Обороны точно заинтересует стрельба в центре их вотчины, это как пить дать.

Фургон рванул по дороге. Я поднял автомат, выставив ствол из окна. В лицо ударил ветер и куча запахов – в основном мертвечины, все же очень много трупов до сих пор гнило в домах. Сначала – людей, потом – мутантов, которых уничтожали как ДСО, так и мы, в зависимости от сложности работы.

– Не уйдешь! – прошипел я и нажал педаль газа. Фургон запыхтел, набирая скорость.

Увидел просвет между домами – и повернул руль. Машина подпрыгнула, заезжая на бордюр, проскочила тротуар и въехала в густо поросший травой двор.

– Пап, ты куда?

– Я знаю, куда он едет.

– Что?

– Знаю, говорю. Держись! – предупредил я, но поздно – фургон переехал детский велик, который ржавел у подъезда, из-за чего Лера стукнулась головой о крышу кабины.

– Прости, поздно предупредил, – сказал я.

– Ничего, – ответила дочка, потирая макушку. – Куда он, говоришь?

– Через туннель решил рвануть, – сказал я.

Лера сразу все поняла – три года назад Марк уже вез ее тем же путем в Зону. Только так можно преодолеть реку и перебраться на другой берег, где официально властвовала Аномальная Зона.

– Только не знаю, что он там забыл.

– Осторожно! – воскликнула дочка.

Поздно заметил шлагбаум, который перегораживал выезд из двора.

– Ч-черт! – ругнулся я, когда машина снесла препятствие. Бам – только щепки в стороны. – Понаставят так, что не проехать.

– Вон он! – Лера указала вправо.

Марк как раз проезжал перекресток с Заводской улицей – оттуда рукой подать до туннеля. И там ни одного блокпоста ДСО – значит, никто кретиноида не остановит. Уйдет, как пить дать. Если заедет в туннель, то все – фургон там не пройдет: куча брошенных машин перегородили путь, только байк и проскочит.

– Придется спутать ему планы, – сказал я и утопил в пол педаль газа.

Мы пересекли еще одну дорогу и снова въехали в очередной двор, на этот раз проскочив кусты и пробуксовав по песку детской площадки.

– Держись! – напомнил я Лере, но дочка и без того держалась – вцепилась в ручку над окном так, что даже костяшки пальцев побелели.

Миновали еще пару домов – и выскочили на новый перекресток.

Марк уже рядом – я даже разглядел нашивку на кожаной жилетке. «Сохрани и помилуй!» – да уж, это точно про Марка. Только вот служил он не Богу, а скорее Сатане, да прикрывался, гад, благими речами!

Грузовик вырулил на трассу и помчался за мотоциклом. Марк обернулся и, подняв обрез, выстрелил. Я как раз успел вильнуть, уходя с линии огня; фургон выскочил на тротуар, выложенный бетонными плитами.

Да-да-да-дам – забарабанили они под колесами.

– А сейчас еще крепче держись! – крикнул я и резко вырулил на дорогу.

Грузовик поравнялся с байком. Попытался ударить его боком, но Марк смог уйти от столкновения – тоже загнал транспорт на тротуар, но уже со своей стороны.

– Пригнись! – вновь закричал я, увидев, что экс-священник поднял обрез.

Успели пригнуться, когда выстрел разнес маленькое стекло грузового отсека.

– Вот ублюдок! – выдохнул я и, перегнувшись через дочку, выставил автомат в окно. Нажал на спусковой крючок. Автомат ругнулся, выпустив очередь, которая… прошила мелькнувшую остановку, которую как раз объехал Марк.

– Вот черт! – Пришлось убрать автомат, чтобы обогнуть брошенную на тротуаре машину, из-за чего фургон частично въехал на территорию бывшего летнего кафе.

Разметал столики и сложенные солнцезащитные зонтики.

Лера открыла огонь.

Бах! Бах!

Оба выстрела ушли мимо. В ответ снова грохнул обрез – Марк умудрялся перезаряжать оружие на ходу: не батюшка, а чертов Терминатор на мотике!

Кафешка закончилась, и впереди показался перегороженный участок дороги – тут, видимо, до того, как Темногорск стал Буферной Зоной, шла реконструкция теплотрассы.

Марк проскочил в просвет между заборами.

Мы – следом.

Задняя фара мотоцикла оказалась прямо перед нами, поэтому я нажал на газ – грузовик слегка подпихнул транспорт козла.

Марк оглянулся, чтобы выстрелить, но его опередила Лера – пуля попала в каску, сбив рог.

– Ч-черт, промазала! – сказала дочка.

– Не ругайся!

– Эй! Это моя фраза! – возмутилась дочь и запустила пустой ПМ в священника – Марк как раз снова оглянулся, чтобы посмотреть, где преследователи.

Пистолет прилетел ему прямо в забрало шлема.

Бам!

Мотоцикл резко увело в сторону, и он, вылетев на тротуар, улетел в кусты, густо поросшие вдоль дороги.

– Метко, – хищно оскалился я и остановил грузовик, чтобы посмотреть, что стало с Марком.

Обогнул грузовик и пошел через кусты, держа автомат на изготовку. Лера двинулась следом, а потом попробовала обойти меня, но я притормозил ее:

– Давай я вперед, он может быть опасен.

– Пап, я уже не…

– Не маленькая, я знаю, вот и прикрывай меня, как взрослая!

Дочка поджала губы, нахмурилась – уж лучше так, чем подставлять ее под пули.

– Короче, держись за мной! – буркнул я и сунул ей в руку запасной пистолет.

Марка разглядел сразу – валялся рядом с мотоциклом. Правую руку выгнуло под неестественным углом в сторону – видимо, сломана. Бывший священник стонал, второй рукой стараясь дотянуться до обреза.

Я наступил на оружие.

Марк поднял глаза:

– Ты? – произнес он, потом заметил Леру. – Вы?! Как?

– Мы то же самое хотели у тебя спросить, – хмыкнул я, а Лера наставила пушку, целясь промеж глаз.

– Нет! – вдруг тихо сказал Марк.

– Что – нет?

– Вы все не так поняли…

– Что мы должны были понять? – Я поднял обрез, повесил его за спину. Лера продолжала держать экс-священника на мушке.

– Для чего я здесь!

– И для чего ты здесь?

– Я не могу вам сказать.

– Ну разумеется. Мы тебя сдали Климу, сдали охотникам, тебя не было три года, и вот ты появляешься тут такой модный, с бородой, и рассекаешь по городу на «Харлее». Ни за что не поверю, что у тебя нет планов, как нам нагадить.

– Нет, – ответил Марк.

– Да ну?

– Ну да!

Марк перевернулся на спину.

– Не дергайся! – сказал я.

– Да не дергаюсь я, просто сесть хотел, у меня рука, похоже, того…

– Сломана, – сказала Лера.

– А ты выросла… – пробормотал экс-священник, окидывая ее странным взглядом.

Во мне вскипела злость – поднял автомат, целясь в голову врага.

– Э-э, полегче! – Марк прикрыл лицо здоровой рукой, будто это могло уберечь от выстрела в упор. – Я же говорю, вы ошиблись насчет меня.

– Встал! – сказал я.

– И? – спросил Марк так, будто не было погони со стрельбой, а мы просто зашли к нему в гости не вовремя.

– А дальше решу – хлопнуть тебя здесь или вывезти за город и бросить альфа-псам…

– Все еще обижаешься?

– Да ты охренел, тварь! – Я замахнулся прикладом.

Лера остановила руку на полпути:

– Нет, пап! Пусть расскажет.

– Да, блин, опять зубы заговорит. Он-то может! Ты забыла, как он мозги тебе пудрил? Забыла, да?

– Нет, – ответила Лера. – Я ничего не забыла. И я первая его пристрелю, если он нас обманет. Просто выстрелю – я могу, уж поверь мне!

– Э-э, девочка, ты тоже того, полегче. – Марк попытался приподняться, но опираться на сломанную руку было больно – застонал.

– Полегче?! Да я тебе сейчас башку снесу! – предупредил я, но Лера снова остановила:

– Пап, мы договорились?!

– Это когда?

– Только что.

– Очень мило тут с вами беседовать, но у меня, если позволите, дела. – Марк снова хотел встать, но ноги подкосились – и он, охнув, осел всем телом на мотоцикл. Прижался к бензобаку и застонал.

– И что нам с ним сделать? – поинтересовался я у дочери.

– Выслушать для начала, – откликнулась та.

– Не думаю, что ему можно доверять.

– Я же сказала – пристрелю его первой, пусть только дернется или…

– Я не будут вам врать. Это не в моих интересах, но и всего тоже сказать не могу…

– Зачем ты здесь?

– Я кое-кого ищу.

– И кого же? – спросил я.

– А вот это не ваш дело, ребятки, – ответил Марк.

– Я же говорю – бесполезно! Пора с ним кончать!

– Па-ап! – снова встряла Лера, потом повернулась к бывшему священнику. – Почему не наше?

– Потому что мне запретили об этом говорить, но я точно знаю, что вы тоже ищете этого… кхм… Короче, наши интересы совпадают.

– Ты вообще о ком или о чем?

– Ты же ищешь кровь демона, разве нет?! – ухмыльнулся Марк.

Мы с Лерой только переглянулись.

Глава 6

Тень из прошлого

Воспоминания всегда одолевали под утро, когда солнце еще не встало и наступало самое темное время суток.

Змей перевернулся на другой бок. Сетчатая кровать скрипнула. Нет, не уснуть. Вновь призраки былого. И вновь в голове те события, из-за которых он попал сюда, в Темногорск.

Мертвые друзья, погоня в поезде, прыжок…

Он тяжело вздохнул, поднялся. Боль в ноге ошпарила мозг. Все-таки тот прыжок с поезда не прошел бесследно. Три года пролетело, а кость до сих пор ноет. И как умудрился дойти с таким переломом до первого поселения, которое встретилось по пути?

Это был Темногорск. Змей прекрасно помнил тот момент, когда, плача и крича от боли, он подошел к первым домишкам. Не пятиэтажки, обычные частные дома на выселках. Казалось, они были необитаемы. Свет в окнах не горит, двери настежь. Заходить в них не хотелось. Казалось, там живут призраки прошлых хозяев, и тревожить их не было никакого желания. Ему еще рано жить среди призраков.

Вышел на дорогу и долго брел, пока не увидел табличку с названием города. Тогда-то и решил – останется здесь. Это было словно озарение, притом навеянное не рассудком, а точно снизошедшее откуда-то сверху. Будто кто-то шепнул на ухо – оставайся здесь.

Змей покорно согласился и двинул в сторону многоэтажек, грозно взирающих на него, словно стражи-великаны.

Теперь, по прошествии времени, парень знал – говорил с ним сам город.

Темногорск – живое существо. Он обладает разумом, он может говорить – звуком ветра, скрипом несмазанных петель, предутренним шорохом темноты. Вкрадчиво, тихо. И услышать его может не каждый. Не всем он открывается.

Темногорск впустил его.

И поглотил.

Потом уже пришла Буферная Зона и мутанты, аномалии и мародеры, бандиты и военные. Но Змей оставался здесь. И ни к кому примыкать не собирался. Город защитит его, подскажет, поможет.

У Змея теперь своя группировка. Псоглавцы. Так они называются. И созданы Змеем.

«Темногорском, – тут же поправил Змей сам себя. – Это все благодаря Темногорску».

Именно он подсказал – одному будет сложнее выжить, нужно создать команду.

Змей встал, подошел к стулу, на котором висела одежда. Не спеша натянул штаны, ботинки, футболку.

Иного выбора не было. Буферная Зона заставила выживать, и делать это легче стаей.

Поэтому Змей и создал собственную стаю.

Псоглавцы. Они не мародерствовали. И не геройствовали, очищая территорию от мутантов. Не грабили. И не пытались кому-то что-то доказать. Они просто жили здесь, в брошенной казарме, стаей, под его предводительством.

Змей сделал зарядку, размялся. Держать себя в форме приучил с самого первого дня пребывания в городе.

Потом хлебнул теплой воды из бутылки.

Глянул на себя в маленькое зеркальце, висящее на стене. Оттуда на него посмотрело худое скуластое лицо с едким жестким взглядом. Седой ежик волос, глубокая морщина на лбу, небольшой шрамик на виске.

Тот, кто садился в поезд, убегая от ареста, и тот, кто сейчас смотрел из зеркала, были абсолютно разными людьми. Нет, конечно, это один человек – один цвет глаз, размер обуви, одно тело. Оболочка. Но вот внутреннее содержание – разное. Темногорск изменил его. Сделал крепче. И подсказал путь.

Псоглавцы. Каждый стремится, все вместе достигают. А цель, к которой они шли, была важной. Великой.

Он не спеша пошел в штаб. Сигнал к подъему еще не дали, казарма спала. Будить раньше времени ребят не хотелось. Пусть отдохнут. Нынче будет трудный день.

В штабе было темно и пахло застарелым сигаретным дымом. Змей сел на стул, стал перебирать бумаги. Делал это на автомате, зная, что вскоре придет он. Пора было уже задать давно мучавший вопрос.

– Сидишь? – раздался до боли знакомый голос.

– Да вот, документы смотрю… – ответил Змей, не поднимая головы. Пальцы дрожали, во рту разом пересохло.

Повисло тягучее молчание. И лишь шуршание бумаги было таким громим, что казалось, будто это магнитофонная запись, поставленная на проигрывание на полной мощности динамиков.

Он перелистал отчеты по два раза, принялся на третий, но остановился. Спросил:

– Опять будешь упрекать?

– Хотел, но знаю, что ты таблетками травить себя начнешь, чтобы уйти от этого. Опять в туман убегать. А у тебя сегодня тяжелый день.

– Верно, тяжелый.

Змей наконец осмелился поднять взор.

В дальнем углу, прикрываемом, словно ширмой, полутьмой, сидел мертвец.

Змей спросил:

– Чего тебе надо, Димон?

– Откуда же я знаю? – усмехнулся тот в ответ. – Это ты у себя спроси!

Змей пристально посмотрел на гостя, который сегодня был одет, как тогда. И даже кровь была видна на серой футболке.

Закололо в груди. Сморщился, тряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение, но это не помогло. Да и был ли сидящий напротив него наваждением? За три года Змей так и не смог четко ответить на этот вопрос. Порой казалось, что это просто сон. Порой – и таких дней было гораздо больше, – что он просто сходит с ума.

– Ты не сходишь с ума, – произнес Димон. – Ты просто сбежал. Оставил нас умирать там.

– Нет, – твердо ответил Змей. – Останься я в том гараже, я бы ничем вам не помог. Без шансов. А так я спасся сам.

– Разве это спасение? – возразил мертвец, оглядывая темную комнату. – Сидишь в какой-то конуре, прячешься…

– Я не прячусь! – взорвался Змей. – Не прячусь!

– Не прячешься, – внезапно легко согласился Димон. – Только вот легче ли тебе от этого?

– Не легче, – буркнул Змей.

– Не легче, – эхом отозвался мертвец.

– Чего тебе надо? – повторил вопрос Змей, отложив бумаги в сторону. – Почему ты вновь и вновь приходишь ко мне? Уходи! Прочь! Прошу тебя!

Димон рассмеялся.

– Разве можно прогнать часть самого себя?

Змей поднялся, пошел к мертвецу, но тот внезапно исчез.

Появился за спиной, оказавшись на месте, где только что сидел сам Змей.

– Вот видишь. Нельзя убежать.

Змей схватился за голову – она начала раскалываться. Таблетки все-таки придется выпить, хоть и не хотелось туманить сознание.

– В таблетках тебе не будет спасения, – угрожающе произнес Димон. – Все время ты не сможешь их пить.

– Не переживай, – выдохнул Змей, доставая из кармана пластмассовый пузырек и вытряхивая себе на руку пару капсул. – Таблеток хватит до конца моей жизни.

– Как своевременно ты заговорил о конце своей жизни и о таблетках, – усмехнулся Димон.

Змей обернулся. Настороженно спросил:

– Что ты имеешь в виду?

– Бегство далось тебе не просто так, – ответил мертвец. – Все имеет свою цену. Да и то место, в котором ты решил укрыться от теней прошлого, не самое лучшее. Аномалии, монстры, отравленные территории – это тебе не курорт. На здоровье сказывается.

– Ты сейчас о моем здоровье не беспокойся, как-нибудь сам справлюсь.

– Не справишься, – покачал головой мертвец. – «Крыша» у тебя уже поехала.

– Я нормальный!

– Разве нормальные люди разговаривают с мертвецами? Нет, не разговаривают. Да и не это главное. Психику, как известно, подлатать можно. А вот все остальное – уже нет.

– Что…

– Мозги, Змей. – Мертвец постучал пальцем себе по голове. – Спеклись. Головная боль – это ведь не от меня. Это синдром.

– Какой еще синдром?

– Тебе осталось жить чуть больше месяца, Змей.

– Тебе-то откуда это знать?! – сквозь рвущийся истеричный смех спросил Змей. – Ты – моя галлюцинация, которая скоро пройдет. Хватит пороть чушь и запугивать меня! Сейчас вот таблетки выпью – и нет тебя.

– Это только на время, ты сам это знаешь, – спокойно прокомментировал Димон. В его голосе уже не было ни издевки, ни злости, лишь усталость. – А вот твоя опухоль, растущая в голове, не рассосется. Даже если пить будешь свои таблетки горстями.

– Какая еще опухоль?

– Вот такая, – ответил мертвец, показав пальцами размер. Выходило – с теннисный шарик.

– Уйди, – устало прошептал Змей.

Перед глазами все подернулось туманом. Это из-за таблеток. Скоро придет сонливость, которую даже крепким кофе не разогнать.

– Тот прыжок с поезда был для тебя роковым, – продолжал мертвец, но уже тише, голос его словно таял. – Удар головой помнишь?

– Помню, – кивнул Змей, на автомате потянувшись к шраму на виске.

– Голове хватило того камня, чтобы запустить механизм самоуничтожения. Плюс само место, где ты обитаешь… – Димон вновь брезгливо огляделся. – Усилило эффект. Ты скоро сдохнешь.

Последние слова мертвец почти прошептал. И исчез.

Змей остался в комнате один.

Что за бред?! Какая еще опухоль?

Пора нервы лечить.

Он грустно усмехнулся. Как лечить? Чем? Те таблетки, которые хотя бы на время избавляли от симптомов, были покруче некоторых наркотиков. Куда еще сильнее? В откровенную нелегальщину лезть? Нет, подсаживаться на всякую дрянь нет желания.

«А может, правда? – проскользнула шальная мысль. – Может, то, что сказал Димон, в самом деле так? Опухоль…»

Змей прикоснулся к виску. Рука у него предательски дрожала.

Когда он, спасаясь от погони, прыгнул с поезда, действительно сильно ударился. Приземлился на ногу, подвернул, кубарем полетел в кусты и попал виском прямо на камень. Даже на некоторое время отключился. Может, и вправду повредил что-то в мозгу? Черт его знает, как там все устроено, тонкие микросхемы, тонкая настройка…

Ведь и Димон появляться стал после того раза, день на седьмой…

Змей поежился. Неприятный холодок прошелся по спине.

«Надо проверить, – подумал он, глядя на пустой стул, где еще совсем недавно сидел мертвец. – Так, на всякий случай».

В комнату вошел Гром. Привычно поворчал насчет того, что форточки никто не открыл, теперь табачный дым въелся в стены и долго еще будет вонять. Он был из тех, кто напрочь не переносит запах табака.

Змей смотрел на парня отстраненно. Мысли блуждали где-то далеко.

– Ну что, шеф, может, и вправду штрафы введем за это дело? Ну непорядок ведь! – пробасил Гром, косясь на полную пепельницу. – Гадостью дышим, ей-богу!

Парень подошел к окну, глянул так, словно снаружи сидел снайпер. Привычка опытного вояки. Открыл форточку.

Направился к столу, проверил чайник. Полный. Включил. Приготовил две кружки, щедро насыпал в каждую заварки.