Смерть пахнет конфетками

А тем временем тётка ввалилась в комнату, где Геннадичь, Якорь и старушка уже выглядели непринуждённо, будто просто вели праздную беседу. Старушка была рада обладать двумя пряниками.

– Вы кто? – обратилась она к мужчинам.

– Мы из службы социальной поддержки, – дружелюбно сказал Геннадьич.

– Старуха, ты как? – спросила женщина у родственницы.

– Хорошо! – жизнерадостно ответила мать Кира.

– Точно? – не поверила тётка.

– Что точно? – не поняла старушка.

Тогда тётка перевела внимание на подоспевшего Кира, обратившись к нему:

– Уж не в дом ли престарелых её сдать решил?

– А вы хотите взять её к себе на попечение? – ответил вопросом на вопрос Кир. – Это можно решить…

– Не по-людски! – сказала тётка.

– Так возьмёте?

– Что родственники скажут? – не унималась тётка, но уже вываливая свой вес из комнаты. – Что отец скажет?

– Ему не всё ли равно? – парировал Кир.

– Так люди не поступают, – сказала тётка.

Кир повысил голос:

– Поступите так, как поступают люди!

– Не моё дело! – сказала тётка, уже направляясь к незапертой двери на выход. – Твоя мать, ты должен за ней ухаживать сам, она тебя воспитала!

– Так вы ей тоже родственница!

– Тебя растили, поили, кормили, в жопу дули, дали путёвку в жизнь, а ты эвоно как!

– Я не справляюсь, – честно сказал парень.

– Тебе должно быть стыдно!

– Так возьмите же её к себе! – сказал Кир, но дверь перед ним захлопнулась.

Удаляющиеся проклятия тётки ещё были слышны, но совсем недолго.

– Твоё дело, она твоя мать, стыдоба! – напоследок изрекла женщина, перед тем как удалиться.

В комнату Кира вернули мощные руки Якоря.

– У тебя минута на подписание! – злобно сказал Геннадьич, вновь достав пистолет и вернув его к виску старухи.

Та вновь закричала, выронив пряники на пол.

– Живо! – наседал со спины Якорь.

Кир оглянулся. В комнате были все. Не было только того пузатого мужичка, но его отсутствия он не заметил. Можно всё было завершить несколькими росчерками синих чернил, но Кир уже решил поступить иначе. Неизвестно откуда взявшаяся ярость решила всё. Она захватила его сознание, пока он разгрызал и проглатывал чересчур сладкую карамельку. Её запах перебил тошнотворную атмосферу квартиры, предвещая испытания, с которыми можно было либо справиться, либо погибнуть. Неужели он, победивший таких тварей, дрогнет перед этими двумя отбросами? Неужели они просто так уйдут и оставят его в проигрыше, когда он так легко справился с самой лютой нечистью от вида которой эти придурки только бы обосрались и не смогли бы сообразить как уйти живыми? Победив чужеродных чудовищ пора браться и за местную нечисть.

Замешкавшись на кухне, после того, как тётка устремилась от него по короткому коридору в комнату, он успел найти нож, что спрятал от матери, чтобы она не порезалась. Его он взял с собой, засунув холодное оружие за резинку штанов и прикрыв рукоятку футболкой…

Именно им он и полоснул Геннадьича по горлу. Тот выронил пистолет на пол, схватившись за глубокое ранение руками. Кровь хлестнула на бумаги, а Якорь вновь сжал плечо Кира, но получил удар этим же ножом в живот и отпрянул в сторону. На этот раз нож вошёл по самую рукоятку.

Кир поднял пистолет, а старушка продолжала кричать.

За окном шелестела зелень, и громко пели птицы, встречая приближающееся лето.

Парень выстрелил. Сначала в голову Якоря, потом пара пуль досталась Геннадьичу, как только старушка закрыла лицо руками.

Раздалось два глухих стука – на пол упали тяжёлые бездыханные тела.

Кир не знал, что делать дальше и видения не подсказали. В распахнутом лёгком пиджаке Геннадьича виднелись кобура и бумажник. Парень достал пару тысяч рублей, потом вытер попавшейся под руку тряпкой немного опустевший кошелёк, пистолет и рукоятку ножа, торчащую из живота Якоря. После чего он выбросил оружие и бумажник под кровать.

Потом парень помог подняться старушке с кровати.

– Ты давно гуляла? – обратился он к матери.

– Гулять? – быстро успокоила истерику женщина.

– Да, погода хорошая, – проводил Кир её в прихожую.

– Погода хорошая, – повторила старушка.

После недолгих сборов они вышли из квартиры. Кир запер дверь, доломав замок, и чуть было не столкнулся с соседом, который выходил со своей женой и детьми на прогулку.

– В подъезде не курить! – сделал наставление глава семейства.

– Серьёзно? – сказал Кир, недолго продлив свой зрительный контакт с ним.

Он хотел у него спросить про то, слышал ли он крики его матери, видел ли людей, не совсем аккуратно взломавших замок его двери, но не стал.

Выйдя на свежий воздух, он вызвал такси до пансионата и заранее расплатился с водителем деньгами Геннадьича. Только в пути его настигло понимание глупости совершённого поступка. Можно было не убивать, он теперь и так богат, если Гжельский сдержит слово. Что им двигало? Он постарался заткнуть эти мысли, но они не заткнулись, продолжили зреть.

На центральной аллее пансионата он встретил Кристину и Свету. Они направлялись к парковке к таксисту, который привёз Кира с его матерью.

– Кристина! – обрадовался парень.

Но девушки встретили его безрадостно:

– Мы знакомы? – спросила брюнетка, поправляя волосы.

– Да, – неуверенно сказал Кир. – Как здоровье Вероники?

– Была простужена, но уже всё хорошо, – сказала Кристина, не успев даже сформировать вопросы о том, откуда он знает про неё и её сестру.

– Пошли, такси уже ждёт! – заметно заволновавшаяся Света поторопила подругу, и девушки ускорили шаг.

Им хотелось поскорее дистанцироваться от этого странного парня с сильно поцарапанной и сияющей желтизной синяков мордой, одетого в одежду пижамного типа: широкие штаны, распахнутую рубашку, испачканную чем-то красным футболку.

Кир хотел их как-то остановить, окрикнуть Свету, но та вовремя обернулась, и он поймал её недоумевающий взгляд. Она тоже его уже не помнила. И парень отпустил их, поняв всё.

– Симпатичная девушка, – сказала старушка.

– Какая из них? – спросил Кир, неспешно продолжив маршрут к пансионату, ведя мать под руку.

– С волосами, – получил он ответ.

– Они обе с волосами, какая из них?

Но женщина не ответила, этот вопрос ввёл её в замешательство, она разволновалась и даже начала охать, пожаловавшись на боль в сердце, уже не помня вопроса. Под кондиционерами пансионата ей стало лучше, но она очень устала, пришлось замедлить шаг.

Руслан Стахов пришёл в себя. В его номере уже была новая дверь, и бардак его жилища был скорректирован в относительно божеский вид. Первым делом он направился в приёмную Гжельского. Нужно было привести голову в порядок и узнать, как разрешилась ситуация, потому что больше никто не согласился говорить с ним на эту тему. Центральный вход уже вовсю быстрыми темпами ремонтировали не отвлекающиеся ни на что жизнерадостные узбеки.

В приёмной он встретил Екатерину. Она сидела и что-то старательно записывала в свой блокнот.

– Как ты? – спросил он у неё.

– На удивление, нормально, – ответила девушка, не отрываясь от дел.

– Что с тенью?

– Дверь и вентиляцию заварили, укрепили все возможные слабые места её заточения. Не осталось даже щели, через которую она могла бы выбраться из операторской. Хорошо, что помещение находится под землёй. Оно надёжно законсервировано. Долго она не протянет. Гжельский в этом уверен.

– Ты ещё хочешь работать здесь?

– Да, – сказала Катя без особого желания что-то объяснять. – Точно да.

– Понятно, – выдохнул Стахов.

Руслан не стал развивать эту тему. Через минуту девушка сама нарушила молчание:

– А ты?

– И я да. Но это не точно.

Вновь воцарилась тишина. За дверью кабинета Гжельского слышались голоса. Спокойные, размеренные.

– Кто там у него? – спросил Кир.

– Кто-то из чиновников, – ответила Екатерина. – Решают вопрос об итогах сегодняшней ночи. Погибли люди, нужно убедить всех заинтересованных, что это был просто несчастный случай. Думаю, это дело десяти минут.

– А что ты думаешь о сегодняшней ночи? – спросил Стахов.

– Ещё не готова общаться на эту тему, – сказала девушка, так и не оторвавшись от своих дел.

Наступила новая тишина. И вновь её прервал Руслан:

– У меня арбуз остался. Поедем на речку?

– Ты что?! – возмутилась брюнетка. – Столько дел сегодня! Надо долго разгребать эту ситуацию.

Дверь кабинета Гжельского открылась и из неё вышли двое довольных мужчин среднего возраста в дорогих деловых костюмах.

– Всего хорошего, – улыбнулся им вслед Гжельский, а потом обратился к сидящим в приёмной. – Кто ещё хочет разговора со мной?

Руслан посмотрел на Екатерину.

– Нет, мне уже не надо, – сказала девушка.

– А насчёт речки в другое время? – спросил у неё Стахов.

– Посмотрим, – ответила брюнетка, не добавив больше ни слова.

Стахов не стал дожидаться более развёрнутого ответа и обратил своё внимание на Гжельского. Тот уже не улыбался. Он выглядел уставшим.

В это время в приёмную вошёл Кир со своей матерью. Старушка еле добралась до дивана. Екатерина подвинулась.

– Мама, посиди здесь, я скоро, – сказал он и успел пробраться в кабинет Гжельского до того, как дверь за Олегом Рубиновичем и Русланом захлопнулась.

– Я извиняюсь, – начал разговор Кир, запнувшись о колесо нового кресла Стахова. – У меня очень важное дело! Мне очень нужна помощь!

– Тут всем что-то нужно, – сказал Гжельский, усаживаясь в своё удобное кресло.

– Плачу все деньги, что ты мне обещал! – сказал Кир. – Я убил двух человек! Они хотели отжать нашу с мамой квартиру. Помогите уладить вопрос!

Гжельский задумался, не сразу находя ответ. Зато Стахов озвучил свой вопрос:

– Какой район?

– Ленинский, – сказал Кир.

– Хорошо, – сказал Руслан. – Я работал там раньше. Могу выйти на всех следователей, а Олег Рубинович внушит им то, что он обычно делает, и никаких последствий не будет. Так, Олег Рубинович?

Но Гжельский ещё молчал.

– Пожалуйста! – взмолил Кир. – Я буду работать до конца своих дней на вас! Но помогите ещё моей матери, это очень важно. Если меня посадят, то за ней некому будет ухаживать…

Наконец, Гжельский озвучил свои мысли:

– Видишь ли, я не смогу проверить, действительно ли ты убил их… без злого умысла.

– Умысел был злой, – сказал парень. – Но они угрожали моей матери!

– Она здесь? – спросил Гжельский. – Разрешаешь мне оказать на неё воздействие?

– Конечно! – сказал парень.

В этот момент в кабинет вошла Лера. Она уже была не в удобной униформе, а в прилежной офисной одежде: голубой блузке, чёрной юбке, туфлях на низком каблуке. И причёска её была аккуратной.

– Олег Рубинович, – сказала Лера. – Вы просили доложить, когда процесс ликвидации последствий выйдет на финальную стадию. План Екатерины был не идеален, но все проблемы решены. Хотите знать подробности?

– Нет, спасибо, – сказал Гжельский. – Если проблемы решены, то зачем мне подробности. Работаем дальше. Режим чрезвычайной ситуации снимаю. Что с тенью?

– Ещё жива, – сказала девушка. – Но больше не проявляет никакой активности.

– Отлично, – сказал Гжельский.

– Олег Рубинович, – вмешался Кир. – Ну помогите мне! Я буду служить верой и правдой! Не знаю, что на меня нашло! Я бы мог не убивать их, ведь вы мне и так обещали столько денег, что я бы купил штук сорок таких квартир! Но что-то затмило мой разум! Вправьте его, не бросайте меня! Я хочу быть таким же безэмоциональным, холодным и расчётливым, как Лера!

– Откуда ты знаешь, что у меня внутри? – спросила Лера, но не получила ответа на свой вопрос.

Кир продолжал стонать:

– Помогите, я совершил ошибку!

В разговор встрял Стахов:

– Все совершают ошибки, ведь так, Олег Рубинович? Кстати, Кирилл, как твои видения?

– Они со мной, – ответил парень. – Я подумал, что они ждут от меня этих убийств, они все были рядом…

– А мой отец больше не появлялся, – заметил Стахов. – Но, как говорится, ещё не вечер.

А Кир продолжил:

– Я не знаю, какого наказания я заслуживаю! Пожалуйста, выберете его сами!

Гжельский ещё немного думал.

– Ну же, – поторопил его Руслан. – Кирилл хороший субъект для наблюдения. Он же не исполняет команд, где такого найти…

– Я ещё немного подумаю над этим вопросом, – изрёк Гжельский.

Недолгую паузу нарушила Лера:

– Разрешите приступать к работе?

– Работе? – не понял Гжельский. – Да, Лера, можешь идти. Ты хорошо постаралась.

– А я хорошо постарался? – спросил Стахов, как только девушка покинула кабинет. – Помоги парню!

Но ответа на своё изречение он не дождался. В кабинет вернулась Лера.

– Там бабушке в приёмной плохо, – сказала она.

Кир ринулся к тому месту, где оставил мать. Она лежала на холодном керамограните, а Екатерина пыталась развязать платок на её шее.

– Сидела, что-то бормотала, – встревожено доложила девушка собравшейся толпе. – А потом свалилась и всё. Я сразу вызвала дежурных медиков.

Как подтверждение её слов в помещение вошли двое сотрудников пансионата с внушительной аптечкой. Один мужчина склонился над старушкой, потрогал её руку, шею, потом выпрямился и тихо сказал:

– Она умерла.

Кир толкнул плечом Гжельского, чуть было снова не запнулся о кресло Стахова и направился к выходу.

– Кирилл, ты в порядке! – не спросил, а сделал внушение Гжельский.

– Нет, – сказал Кир, ничего не почувствовав. – Как жаль, что я не могу забыть себя…

Никто не сказал ни слова, никто не последовал за ним. Медленным шагом он вышел в фойе, где оценил безучастным взглядом скорость работы ремонтников, восстанавливающих внешний вид помещения и прилегающей территории, потом вышел на жару.

Он смотрел на солнце, пытаясь ослепнуть. Когда ему это быстро надоело, он начал оглядываться по сторонам. Видений нигде не было, они оставили его в этот трудный для него час. Но что бы они могли сделать? Подтолкнуть его к мысли, что он прав? Или он не правильно их понял? Не долго они были его друзьями. Что они натворили? Что он натворил?

Как только «зайчики» в глазах Кира перестали плясать, кто-то дотронулся до его руки.

Это был Руслан.

– Сигарету будешь? – спросил Стахов, доставая из пачки два белых никотинового заряда.

– Нет, – твёрдо сказал Кир.

Ему уже не хотелось ничего. Он побрёл куда-то в сторону солнца.

– Я лично буду просить Гжельского помочь всё уладить! – Крикнул ему в спину Стахов, но Кир ничего не ответил.

Что тут уладишь?

Спасибо, что были здесь.

22. 01. 2022. 10:01