Восхождение

Он отвлёкся и посмотрел на Гилири. Тот лежал на рекреационной платформе рядом. Была его очередь сканировать происходящие процессы запущенного ими Большого Негэнта. Да, структуры начальные были созданы, а дальше «фрактальная» социо-экономическая схема должна была самопроизвольно расправляться. Конечно, требовалось их участие в трёх случаях: контроль, финансирование «узких мест» и вмешательство в случае возникновения форс-мажорных обстоятельств.

Не прерывая состояние расслабленности, Матвей наблюдал ещё и за Гилири. Интуиция была его рабочим чувством, и раз привлекла внимание к партнёру, то стоит подождать, пока Гилири закончит обработку полученной информации от ИИ-кластера.

Свежий, согретый утренним солнцем воздух, поднимался по склону сопки, неся все ароматы трав склона, прогретой земли и унося всё это в бездонную голубизну неба, где слабый ветерок подхватывал и смешивал с ароматами, идущими от тайги. Бескрайняя тайга Дальнего востока России где-то оканчивалась у океана. Бескрайнее, глубокое небо манило к цивилизации Коалиции.

– Ну и как обстоят наши текущие дела? – не поворачивая головы, почему-то хрипло, спросил Матвей.

Тишина, как отсутствие ответа заставили его повернуть голову к Гилири.

Тот сидел, переместившись в кресло, свободно положив руки на подлокотники, только его когти, впились в дерево у края деревянного закругления подлокотника. При этом глубоко задумавшись. Надо было знать Гилири, чтобы понять, что его спокойная поза и, кроме когтей, только слегка, медленно помахивание хвоста, означали глубокую задумчивость при раздражении и нарастающем напряжении.

Тот ровным голосом начал перечислять:

– Великий князь Константин поражён отчётом, предоставленным тобой в министерство финансов; у нас на счёте свободных денег на 860 тысяч 998 рублей золотом; вокруг верфей в Тривандрам намечается подготовка банды, которую нацеливают на поджог верфи; в твою Сэцуко влюбился молодой князь Трубецкой; ты освоил восемь уровней из одиннадцати «инструмента»,..

– потом, чисто по-человечески вздохнув, Гилири добавил главное. – Натану Ротшильду, осуществляемый проект железной дороги «поперёк горла», как вы говорите. Ему удалось уговорить Сесила Родса и, уже они вдвоём, обработали Уильяма Томаса Стеда, начать кампанию в печати, выставляя тебя негодяем или в невыгодном свете. Видимо, вскоре последует новая команда молодых офицеров Адмиралтейства, чтобы решить вопрос со слишком зарвавшимся раджой.

– Герцогом Аляскинским! – спокойно поправил его Матвей. – Тебя беспокоит то, что люди стали понимать наш статус или необходимость принимать меры, которые будут далеки от праздника цветов и ласковых улыбок?

И потом. Ты же знаешь, что продвинуться дальше в освоении «инструмента» я не могу без недостающих двух частей к нему.

По поводу активов. Мы можем хоть сейчас вылететь к острову Кокос и забрать три сундука и две бочки золота Александра Грэхема. Они с 1820 года там валяются.

Гилири опустил нос, мех на шее вздыбился, когда он в своей манере высказал:

– Меня больше всего беспокоит коварство землян. Ты стал раздражать Великого Князя, Натана Ротшильда, Сесила Родса и князя Трубецкого. И это только пока.

– Составляй логистику нашего маршрута. Мы и так, целых три дня провели в этом чудесном, прекрасном месте.

– А как же местные аборигены? Они же хотят тебя отблагодарить?!

– Ну, Великие по Духу, имеют странности и отличия от людей. Когда вышедшие из посёлка поднимутся сюда, здесь уже всё будет собрано для отправки, и мы с ними вежливо простимся.

Действительно, когда староста, хромой паренёк и Ирекай вышли на поляну, на ней стояли только Высокий по Духу и неизвестный, в плаще с капюшоном.

Староста понял, что они поджидали именно их. Поэтому он сделал два шага вперёд, низко поклонился и аккуратно положил не большой матерчатый мешочек на землю, перед Великим по Духу.

– Здесь три корня женьшеня, одному сотня лет, второму чуть больше – сто десять лет, а третьему, самому большому – сто пятьдесят лет. – Выпрямившись, он отошёл назад.

Ирекай достал из-за пазухи тяжёлый комок в тряпке, величиной с его кулак, и начал бережно разворачивать. В конце его манипуляций, на чистой тряпице лежал золотой самородок.

– Это моя благодарность за своевременную помощь моей семье. Если будет надо, я покажу место, где я нашёл самородок.

Матвей церемонно принял дар, поблагодарил парня, постарался соблюсти все ритуальные фразы, которые ему подсказывал Михайло по вир связи.

Только хромой паренёк стоял неподвижно. Затем, поняв, что настала его очередь, он поклонился и сказал:

– Отряд уехал, как Вы и говорили. Я завёл книгу для учёта имущества и как только они приедут, все поступления занесу.

– Молодец, Ты всё правильно сделал, – сказал Матвей пареньку.

Затем Матвей повернулся к старосте:

– Ваши Дары тронули наши сердца. Мы будем помогать племени и чаще посещать это место, но условие от нас одно – Вы никому не сообщаете о том, что мы здесь бываем!

Оставшиеся на поляне увидели, как Великий по Духу и человек в плаще вошли в какое-то отверстие, и оно скрыло их. Затем раздался шелест ветра и, но и он затих.

***

– Как я понимаю, сейчас самое срочное – это Рязань. – Матвей улыбнулся своему товарищу, уже разоблачившемуся и удобно устроившемуся на месте штурмана.

– Да, выстроил логистику. У нас два дня ещё до Баку за это время в Рязань мы точно успеем, хотя я хотел бы и в Египет слетать, разыскать то место, которое наделяет такими инструментами. – Причём слово «такими» Гилири постарался выделить интонацией и голосом так, что Матвею сразу стала понятна вся заинтересованность его друга тайной.

Летели они на такой высоте, что маскироваться им было не от кого. Лунная База давно знала их перемещения, но теперь они были под таким грифом, что Вэн Рэгт оторвёт голову любому на базе, кто упоминать станет не то, что об их РД боте, а вообще, хоть как-то намекнёт об их существовании, в разговорах.

В сумерках они опустились на боковую тенистую аллею из высоких лип. Выбрали место за метров восемьсот до двух этажной нарядной усадьбы с колоннами. Матвей нарядился в свой походный индийский вариант формы, а Гилири в плащ. Покинув РД бот, Матвей дал команду тому подняться над вершинами лип и сохранять режим невидимости. А сами, неспешно направились к усадьбе, наслаждаясь вечером русской глубинки.

Их заметила, куда-то несшая ведёрко, дворовая девушка, вышедшая по боковой тропинке к аллее. Она на секунду замерла, а потом, так резко сорвалась с места и побежала, что действительно, её пятки мелькали в воздухе.

Матвею нравилась спокойная роскошь не тронутых промышленностью лугов, выведенных для удобства прогулок – песчаных аллей, зеркало пруда, видневшегося перед усадьбой. Он наслаждался видом цветущей природы среднерусской полосы России.

Первым, из дверей показался Александр, и тут же бросился к ним на встречу, крича:

– Людмила! Джириш с другом у нас в гостях.

Потом в дверях показалась стройная, изящная фигурка, увидев которую, Матвей на секунду замер, может, в этом виноваты были наступающие сумерки, углубившие тени вокруг и так больших глаз, и придавшие очарование припухлости крупным, чётко очерченным, прекраснейшим из желанных губ. Девушка замерла в дверях и только пристально смотрела, как её брат бросился с объятиями к их спасителю от бандитов под Пятигорском. Так она и простояла на крыльце, лишь сделав несколько шажков им навстречу, но оставаясь на широкой площадке крыльца.

Девушка подождала, пока Александр перестанет восхищаться посещением их не обычными гостями и пересказывать, как они добирались с Кавказа в Рязань.

– Здравствуйте, Джириш Кумар! Я очень рада, что Вы с вашим другом решили проведать нас в нашей усадьбе. Вы как раз успели к нашему скромному ужину! – мелодичный голос почти не выдавал волнения юной девушки, лишь жилка, бившаяся на шее, у края белоснежного кружевного воротничка, охватывающего её нежной лентой, и образующей планку на груди.

Наступившую тишину нарушило лишь взволнованное дыхание Александра да треск цикад вокруг поместья.

Матвей сосредоточился на своём поведении и постарался придать голосу вежливое спокойствие обращения:

– У меня есть несколько вопросов после того, как я получил от вас этот «браслет», – кивком головы он показал на играющий разными красками цветов браслет на своей правой руке.

Людмила невольно поднесла узкую ладошку к губам, увидев произошедшие изменения с её подарком, ибо браслет на её левой руке оставался всё в той же инертной форме, узоры и эмаль ничуть не изменились, оставаясь обычно материальными.

– Хорошо! Давайте, после ужина вы расскажите, как получилось такое красочное преобразование с вашим браслетом, а я раскрою вам тайну того, как произошло нечаянное соединение руки с этим браслетом. – Людмила скромно улыбнулась, показав белоснежные, ровные зубы, приподняла левую руку, открыв чеканную структуру своего браслета.

– А Ваши вещи? Вы прибыли пешком? – воскликнул обескураженный Александр.

– Мы всё оставили на дирижабле, чтобы не затруднять ваших слуг. – Кратко пояснил Матвей. – Да и не обращайте внимания на моего спутника, у него обет.

Матвей с интересом рассматривал дом Людмилы. Слуг было немного, все добротно одеты, держатся с достоинством. «Похоже на наёмных рабочих, а не затюканных слуг», – отметил Матвей. – «Работы выполняют споро, и не заметно для окружающих, это он мог судить по приведённому в порядок журнальному столику, с закладками в разных журналах. Подняв из любопытства один журнал, сделал вывод, Матвей, – «видимо, Александр интересовался».

Заметив его взгляд на журналы, Людмила почему-то смутилась.

«Статьи о повышении урожайности зерновых, но попадаются и о карточных мошенничествах», – пришёл ответ от Михайлы.

На ужин подали запечённую с грибами утку, разные мясные нарезки, чуть меньше сырных нарезок. Ужин проходил в молчании, не считать же замечания о погоде – разговором.

После чая, когда образовалось естественная пауза, непосредственный Александр, с затаённым, но проявляющимся в мимике и интонациях, замешательстве и некоторой растерянности, рассказал. О соседе.

Их сосед, служит в столичной лейб-гвардии, ротмистр, князь, из младшей ветви Аракчеевых, устраивает приёмы, на которых очень весело, хороший оркестр, танцы, а для лиц более солидного возраста игра за карточными столами, вот жаль, что его, по возрасту, туда не допустят, а то он бы отыграл…

– «Да, ситуация»! – подумал Матвей. Но тут его внезапно привлекло напряжение, передавшееся ему от Гилири каким-то, сверхъестественным чувством. И это, несомненно, вызвано было следующим.

В резко установившейся тишине, неожиданно, выпорхнула перед Людмилой, Матвей не понял сразу что это, похоже на большую пластиковую ручку и одновременно, на кубинскую сигару, причём, не издавая никаких звуков. А там, где у пластиковой ручки был бы выход стержня, выходил, небольшой, около трёх миллиметров в диаметре, раскалённый до малинового цвета, в чём не было никакого сомнения, тоже стержень, но явно не для письма, он больше напоминал высунувшийся на два, три миллиметра, конец стилета.

Гилири видимо напрягся. Затем с отсутствующим видом уставился в пол.

Теперь Матвей это почувствовал и через вир связь и через ментально-эмоциональный канал, который их связывал. При этом его собственный плащ, который сейчас изображал сюртук соответственно случаю, прореагировал весьма спокойно.

Матвей, который не мог оторвать своего взгляда от лица Людмилы, конечно, отметил и её недовольство, когда брат рассказал о князе Аракчееве и тут же появившийся непонятный предмет, не то ручку, не то сигару. Кстати, а Александр тоже напрягся.

– Людмила, а что это за летающий предмет перед вами?

– Джириш, от вас, моего спасителя, у меня секретов нет! – своё побледневшее лицо Людмила, с усилием, держала спокойным, хотя жилка на шее в очередной раз выдавала её своим неистовым биением, для наблюдательного человека.

Даже если бы к услугам Матвея не было всего диагностического комплекса разведывательного бота и поступившего заключения ИИ бота – Михайло: девушка крайне взволнована.

Людмила, сверкнув глазами, сделала глубокий вздох, выпрямилась, хотя куда же более, несколько секунд помолчала, потом раздосадовано махнула рукой.

– Этот ротмистр решил приударить за мной, но получив решительный отказ от меня, продолжал очаровывать моих родственников, комплименты и безделушки мама, выслушивание рассуждений о политик папа, потакание забавам брата в упражнениях с оружием с его адъютантом, ну и на прошлом воскресном вечере, папа, подвыпивший, поставил на кон несколько больше, чем позволяют наши доходы. Нет, Вы не подумайте, всё очень вежливо, просто он попросил у папа моей руки и тот в восторге от такой выгодной партии с князем и, одновременно, возвратом карточного долга.

Матвею показалось, что появилось лёгкое жужжание от ручки-сигары, к тому же та поменяла ориентацию и теперь, развернувшись, остриём наметилась в открытое окно, приняв вектор по длиннику на северо-запад.

Что не показалось, а чётко зафиксировал по телеметрии так это то, что Гилири с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть.

Людмила лёгким, непринуждённым движением руки захватила эту ручку переросток, потом развернула руку к Матвею и раскрыла руку, держа на ладони, переставший издавать звук, странный предмет.

Гилири откинулся на спинку кресла.

– Я хочу вам преподнести своего защитника в дар. Он возникает, когда я чувствую, что попала в безвыходную ситуацию. Так было при возвращении из Москвы в Рязань, когда на нас напали разбойники. Странно, что я знала, что мне надо было делать. Ну да, … делать. – Словно посмеиваясь сама над собой, проговорила Людмила. – Мне надо было чётко представить, кто представляет опасность из нападавших, а если они скрыты за препятствием, как в том случае – дерево, то обозначить неявный образ, как объект и зону его нахождения. Я всё выполнила. После этого, эта стрелка пролетела сквозь всех нападавших, даже того, что стоял за деревом. Эта банда Лютого, давно грабила на дорогах, поэтому особого разбирательства не было. Полицейского следователя одна деталь удивила, точность стрельбы моего брата, все разбойники были поражены в сердце.

Людмила с осуждающим себя видом посмотрела в пол.

– Я ничем не смогла отблагодарить Вас за спасение нас с братом от того, что для меня хуже смерти. Я уверена, в дорогах Вам приходится часто подвергаться риску. И пусть это будет и память обо мне, и мой искренний подарок с заботой о вашей безопасности. К тому же эта стрелка размещается в браслете.

Матвей вглядывался в строго и умоляюще смотрящие в его глаза, глаза девушки.

– Вы не волнуйтесь, я чувствую, более того, у меня уверенность, что через месяц у меня будет новая стрелка.

Матвей протянул свою руку, накрыл держащую «стрелку» мягкую ладонь девушки своей. Он не почувствовал ни температуры, ни веса предмета.

– Взгляни на свой браслет! – пришло от Гилири.

Матвей задрал рукав сюртука, и обнажившийся при этом браслет, предъявил новый, только что проявившийся узор, идеально соответствующий ложу для размещения «стрелки». Лёгкий щелчок при приближении «стрелки» к браслету, подтвердил адекватность изменения и что сам браслет притянул и встроил новый элемент в себя.

Гилири, откинул капюшон, и не обращая на произведённый радостный эффект на находящихся людей вокруг, смотря в глаза Матвея, сказал:

– Это царский подарок! – по вир уже добавил, – «Людмила знает ценность такой стрелки, да, она не захотела быть убийцей ротмистра только потому, что тот влюбился в неё, ну, как она считает. Но к тебе она относится со всей полнотой чувств человеческого существа и никакие „инструменты“ в этом роли не играют. Я надеюсь, ты проанализировал местные газеты и по их датам понимаешь, что о твоей роли в свете -князя Аляскинского, здесь никто, ничего не знает».

Гилири тяжело вздохнул, проворчал: – Очень важно! – а по вир пришло: – «Ты обязан на ней жениться просто потому, что тебе не сказано повезло. Хотя за этот подарок одной женитьбы мало. Ладно, это расскажу, когда мы останемся наедине. Пока помни – это уничтожитель, и для него не имеет значения, какое количество и качество укрепления у выбранных целей».

Матвей, оправив рукав сюртука, вновь взял в руку, нежно, но быстро и уверенно, не успевшую убрать ладонь Людмилу, что привело в ужасное смятение её брата, у того даже кончики ушей покраснели, сказал:

– Я буду ценить Ваш Дар не потому, что его ценность огромна, а потому, что получил его из ваших рук.

Теперь покраснела Людмила, но свою ладонь из рук Матвея не забирала.

– И у меня к вам есть просьба, можно?

– Да, конечно, Джириш!

– Называйте теперь, всегда, меня – Матвеем!

Потом Матвей посмотрел на застывшего Александра и сказал:

– Это разрешается всем членам Вашей Семьи. К тому же у меня есть теперь официальное соизволение от его императорского высочества на это имя. Для посторонних и в официальных случаях я продолжу оставаться – Джириш Кумар Читра Бала Рама Махараджей Тривандрам.

– … а почему лис, стал ходить в плаще, да ещё и разговаривать? – заинтересованно спросил Александр.

– Понимаешь, мне надоели глупые вопросы, а Гилири постоянные недоразумения с людьми, вот мои инженеры и придумали плащ и электрический «говоритель» с пятьюдесятью стандартными фразами: от «спасибо» до «опасность», стоит ему ткнуть когтем в одну из клавиш или набрать их правильное сочетание. Обычно этого хватает в любом обществе.

Вошёл дворецкий. Объявил, что прибыл с визитом князь Аракчеев.

Гилири, с раздосадованным видом накинул капюшон, опять обратившись в неразличимого под капюшоном хрупкого, не высокого человека или монашествующего.

Людмила, с видимым сожалением, убрала свою ладошку из рук Матвея.

Матвей поморщился и тихо сказал, склонившись к Людмиле:

– Мы бы потом, с огромным удовольствием послушали историю, где вы нашли эти браслеты, которые связали нас.

Как хозяин в комнату ворвался, быстрым, чётким впечатывающим шагом, ротмистр, кавалергард, князь, высокий, статный, с роскошными усами кавалер. Было видно, что его неприятно удивило неожиданное присутствие других гостей. Но он вежливо поприветствовал всех. Был явно удивлён, когда ему представили Джириш Кумар Читра Бала Рама Махараджей Тривандрам и не обратил никакого внимания на скромного монашествующего, который представил себя сам.

– Паломник по святым местам – Гилири.

И не давая открыть рот ротмистру, этот паломник, странным кашляющим голосом добавил:

– Ну не будем отвлекаться от вашего увлекательного рассказа об Египте.

Людмила, улыбнувшись Матвею, начала свой рассказ спокойно и, как бы повествуя о далёком и, не волнующем её, прошлом:

– В районе Саккара, недалеко от развалин древнеегипетского города Мемфиса, среди двенадцати царских пирамид, расположена самая древняя пирамида Египта. Эта пирамида является одним из самых впечатляющих памятников древности. Причиной тому не только ее грандиозность, но и ее возраст – а он более чем внушительный. Шестиступенчатой пирамиде Джосера на сегодня более четырёх тысяч шестисот лет. Нас мучил только один вопрос:

– Так какие же тайны скрывает это грандиозное сооружение? Нам рассказали, что пирамида Джосера считается у учёных египтян предтечей всех сохранившихся на сегодня египетских пирамид, тех, которые создали в Древнем Египте, в том числе и трех пирамид на плато Гиза – Хеопса, Хефрена и Миккерина. По понятным причинам выяснить точную дату строительства пирамиды невозможно, но считается, что она была возведена приблизительно в 2650 году до нашей эры в качестве погребального храма семьи первого фараона III династии Древнего царства Джосера.

Та древняя пирамида состоит из шести ступеней, но жаркий сухой пустынный ветер давно затупил ее острые грани, а несколько сотен поколений грабителей, разрушителей и даже простых жителей, которые нуждались в строительном материале для своих собственных домов, сняли с нее некогда великолепно отшлифованную облицовку. Когда стоишь рядом, то видишь стену одной ступени. Сейчас это сооружение уже не сияет в лучах солнца, оно словно бы вырастает прямо из песка и является с ним одним целым.

Чтобы представить себе размеры пирамиды Джосера, представьте себе три обычных Петропавловских крепости, стоящих друг на друге – такой будет ширина основания. Длина – в четыре башни Петропавловских крепости без пика. В высоту пирамида возвышается на почти шестьдесят метров. Это огромный исполин, который покоится на твердой известняковой скале. Внутри этого могучего сооружения построен целый лабиринт из широких и узких коридоров, общая длина которых занимает почти километр. В том далеком две тысячи шестисот пятидесятом году до рождества Христова, как нам сказал наш сопровождающий, приказ на постройку этой пирамиды дал Имхотеп. Сначала он планировал создать простую одноуровневую гробницу, каких было в тот момент немало, но со временем его решение поменялось – он приказал возвести многоступенчатую пирамиду, чтобы душа Джосера могла по этим шести ступеням подняться с земли прямиком в небеса. Внутри пирамиды Имхотеп распорядился соорудить одиннадцать погребальных палат – так, чтобы хватило всем членам семьи фараона. Интересно то, что, когда археологи раскапывали внутренние покои пирамиды, они нашли жён фараона, его детей, а вот самой мумии Джосера там не было. Исчезли, также, почти все драгоценности и священные предметы, с которыми он был похоронен.

Мы были на самом нижнем уровне, где в стене, в отблесках пламени факела я случайно увидела два округлых отверстия, хорошо обработанных, я бы сказала «современно», со странными знаками вокруг них.

Людмила посмотрела пристально в глаза Матвея. Её глаза, вся её сущность просила поверить ей. Тому, что она доверила ему раннее: «Вот из них на мои руки и перетекли „браслеты“ со „стрелкой“. А я коснулась, погладила, только странные знаки вокруг отверстий»!

Людмила замолчала, отвернувшись. Потом повернувшись к Матвею, продолжила.

– Нам остается только гадать, сколько людей побывало внутри этого сооружения до того, как это было зафиксировано письменно. Всё, что мы знаем наверняка, это то, что между 1798 и 1801 годами здесь побывали люди Наполеона. Они нашли эту пирамиду во время своей египетской кампании. Если зайти в пирамиду, то путешественнику откроется сначала тоннель с колоннами, а потом лабиринт из множества небольших помещений и тоннелей, которые постепенно уводят вглубь на двадцать восемь метров под землю. Согласно представлениям о миропорядке того времени, вход во все сооружения, включая и саму пирамиду, сделали с северной стороны. Я как сейчас помню весь путь и могла бы провести туда экскурсию без сопровождающего, которые зарабатывают на этом там деньги.

– Очень знаменательная авантюра. – Подкручивая ус, снисходительно проговорил ротмистр.

Потом улыбаясь, но ледяными глазами, он обратился к Матвею.

– Джириш… э э э? – далее больше делая вид, чем испытывая смущение замялся он.

– Джириш Кумар Читра Бала Рама Махараджей Тривандрам полностью, но для Европы есть сокращённое допустимое обращение – Джириш Кумар! – веско сказал, поддерживая игру ротмистра Матвей.

– Джириш Кумар, вы, наверное, авантюрист по натуре, если оказались так далеко от Индии?

– Вот здесь вы даже не представляете, насколько оказались правы! – еле заметно усмехнувшись, подтвердил мелкий укол кавалергарда Матвей. – Более того, даже затрудняюсь назвать точную цифру преодолённых расстояний.

Паломник, сидящий рядом с раджей, издал покашливающие звуки, а затем слова:

– Воистину, сейчас вы сказали чистую и безупречную правду!

– Я по-другому представлял раджей, ну, не с такими европейскими лицами. – Продолжал развлекаться лейб-гвардеец.

– Всё в руках Бога! – скромно ответил Матвей. – Я слышал вы ведёте довольно широкий образ жизни здесь, в провинции, даёте балы, практически, мало чем отличающиеся от столичных.

– Да! Завтра у нас бал. Я как раз приехал, чтобы лично пригласить соседей. Да, и не потерплю отказа, ни в какой форме! Вам, милая Людмила и Александр, будет весело.

– Вы, гости Ушаковых, то же приглашены! Будет и игра, если Ваши дорожные расходы позволяют это развлечение? – старательно благожелательно и с участием спросил князь.

– Благодарю. Мы, конечно, придём. Правда, паломник, будет больше наслаждаться яствами с вашего стола и музыкой, ну, а я могу и картишки взять в руки, давненько этого не делал.

Увидев, как побледнела Людмила, князь Аракчеев, довольно сверкнул глазами.

– Ваши родители задерживаются в Москве, как я понимаю, но с такими сопровождающими вы ничем не рискуете в глазах света, если посетите мой бал.

Не дав Людмиле ответить, Матвей с подчёркнутой благодарностью в голосе, ответил: