Том 5

– «Неужели она проснулась», – щелкнула мысль в моей голове.

Однако на кухне царила совсем другая атмосфера. Вера сидела на полу, подпирая холодильник.

– «Люсь, а чего у нас нечего покушать»? – проговорила девушка в красивом платье.

Включив свет, я поднял свою избранницу.

– «Нет, ты все же посиди тут, а я пока постелюсь».

– «Хорошо», – внезапно ответила спящая на ходу девушка, почесав себе нос.

После того, как я отпустил Веру, она плавно съехала вдоль холодильника. Постель была застелена свежим ночным бельем. Посмотрев на свою снятую рубашку и шорты, мне пришла в голову замечательная идея, только как это провернуть с сонной тетерей, не нарушив правила этикета, оставалось загадкой, которая требовала незамедлительных решений. Переодевшись, я сходил в душ, а потом вернулся на кухню. Вера и ухом не повела, когда я открыл верхнюю дверцу, достав сок. Оставив ее в этом положении, попив прямо из коробки, вложил ее в руку своей гостье, выключив свет, отправился спать.

Заснуть было тяжело. Мысли и соблазны проверить девушку на кухне, гложили беспокойный ум. Через несколько минут, послышался какой-то грохот, донесшийся с кухонного помещения. Улыбнувшись и быстро встав с кровати в бриджах и белой майке, я отправился проведать ночную гостью.

Включив свет, я увидел Веру, поднимавшую медную кастрюлю.

– «Рожденная ползать, ползи в ванну», – вырвалось у меня, сквозь смех.

Сонная тетеря или сомнамбула, слегка покрылась розовым румянцем, задрав свою голову и прищурившись от света. Вероятно, грохот окончательно пробудил ее, но это длилось не так долго. Встав с колен, она проследовала в ванну.

– «А ты бы мог, мне дать, хоть что-нибудь»?

– «Полотенце на шкафчике для грязного белья», – гостеприимно ответил Вере я.

– «А-а, рубашку и-и», – тут девушка резко замолчала, едва открытые глаза ее, опустились на мои бриджи в район паховой области, – «их».

– «Что»?

– «Мне нравятся твои бриджи», – спокойно ответила гостья.

Тут до меня дошло, что очевидно, спать в одном нижнем белье, Вера не будет. Это одновременно обрадовало и огорчило. Жару придется терпеть и мне.

– «Сейчас-сейчас, у меня еще одни есть», – ответил я ей, тут же отправившись в комнату.

Когда я вернулся, она ждала меня, со слипающимися глазами.

– «Ху, ты знаешь, я, наверное, просто переоденусь», – рот девушки открылся в обворожительном и заразительном зевке.

Ответив ей тем же, потирая правый глаз, я передал чистые бриджи и рубашку.

– «Как хочешь».

Настаивать на приеме водных процедур, не понимая состояние гостьи, было бы не гостеприимно с моей стороны. Шутка с неоставленным мною полотенцем на шкафчике с грязным бельем – провалилась. Отправившись на кухню, я выпил еще вишневого сока. На пороге в комнату до меня дошло: – «Вера уже спит».

Слабое сопение доносилось с кровати. Проезжающая машина за окном, слабо осветила половину комнаты. Завешивать занавески, мне почему-то, совсем не хотелось. Отправившись на кухню, я открыл бутылку красного полусладкого вина. Налив в бокал, попробовав на вкус, мне показалось, что это прекрасное завершение субботы.

Восторг наполнял меня все больше и больше.

– «Только подумать, Вера спит в моей комнате! Чего же я жду, чего же я жду, чего же… я… жду».

Не помню как, но утром мои глаза смотрели в потолок. Слева от меня сопела Вера, уткнувшись в белую подушку.

Kap-et

Не помню, сколько мы так пролежали, но утреннее желание омочить рот после вчерашней бутылки вина, которую я так и не осилил, взяли надо мной верх. Медленно стянув с себя легкую простыню, используемую летом в качестве одеяла, на цыпочках, ведомый позывом жажды, я проследовал на кухню. На столе для готовки, одиноко стояла открытая бутылка красного полусладкого. Несколько капель спиртного на деревянной поверхности, практически засохли, оставив грязные кляксы, напоминающие чем-то свернувшуюся кровь. Поднеся графин с водой, я жадно глотал комнатной температуры жидкость, моментально избавившую меня от этого неприятного чувства сухости. Прислушавшись к своим глоткам, проваливающимся как в бочку, я услышал шорох в спальне. Кровать, то ли просела, то ли наоборот.

– «Она проснулась»! – сразу же пришла мне в голову мысль, – «наверное, она хочет пить после вчерашнего»!

Сам-то я из-за особенностей своей профессии и в принципе, немного аскетичного образа жизни, давно так не напивался. Стакан смешанного коньяка с колой и недопитая бутылка вина, и вот какие страшные последствия для головы, а ей, наверное, вообще худо или как принято в некоторых обществах с невероятными способностями напиваться: – «труба».

Подняв с пола коробку с вишневым соком, оставшуюся рядом с холодильником, я решительно последовал в почивальню. Увиденное привело меня в замешательство.

Вцепившись двумя руками в подушку, Вера терла ткань. Тушь с ресниц и небольшие пятнышки от помады, увековечились на наволочке. Не замечая меня, девушка кропотливо исправляла недоразумение. Скорее всего, она услышала мое чихание, как это могло показаться, хотя на самом деле, я прикусил свою руку, чтобы громко не засмеяться, тем самым напугав или поставив свою гостью в более глупое положение.

– «Доброе утро», – произнесла Вера, не поворачиваясь ко мне.

– «Доброе».

– «Только не бей меня».

– «За что»?

Возникла пауза. Мне становилось все смешнее и смешнее. Как хорошо, что в этот момент, Верочка не видела выражение моего лица.

– «А почему у меня шишка на лбу»?

Снова прикусив руку, я промолчал.

– «Будь здоров», – проговорила Вера.

Глубоко вздохнув, я решил подыграть и ответил: – «спасибо».

Повернувшись вполоборота, девушка перестала тереть испачканную макияжем ткань. По ее щеке скользила, подобно росе, крохотная слезинка. Протянув вишневый сок, придя к мысли, что это успокоит гостью, я решил отвлечь ее, каким-нибудь пустым разговором.

– «Откуда ты?» – более глупой мысли, как это бывает иногда в дурацких ситуациях, в голове не появилось.

Гостья резко повернулась. Лохматые волосы, потекшая тушь, слегка смазанная губная помада, стертые от кухонного ковра коленки и вдобавок румяный лоб, прямо посередине, подобно третьему глазу, взирал на меня с кровати.

– «Хорошо, хоть известку смыла», – возникла в моей голове мысль, хотелось засмеяться, напряжение пресса на животе возросло, щеки мои вздулись, а губы сжались, глаза чуть не выпрыгнули из орбит глазниц и моментально, в этот момент, я понял суть всей драмы.

– «Она переживает за свой внешний вид, ей даже не дано понять, какой прекрасный вечер был вчера, и какое более чудное утро сейчас происходит в этой небольшой комнате! Сухарь! Перестань гримасничать»!

Тишину нарушила настоящая истерика. Слезы градом покатились из глаз Веры.

– «Я – посмешище»! – громко заявила девушка, прикрыв глаза руками.

Несколько раз, сморкнув носом, гостья необдуманно уткнулась в подушку.

– «Уйди, я не хочу, чтобы ты видел меня такой», – прозвучал голос, истерично набирая воздух, словно заикаясь или пребывая в каком-то приступе астмы.

Спустя мгновенье, Вера осознала абсурд сказанной фразы. Она ведь в гостях, а не я.

– «Прости, мне так стыдно, что я напилась вчера», – после всхлипа, последовало продолжение самобичевания, – «наверное, поэтому ты ударил меня?»

– «Вера, ты просто в потемках», – стал сочинять я, ложь во имя спасения, чтобы пресечь дальнейшую истерику, – «ударилась о дверь, но это я виноват».

– «Я такого не помню!»

Всхлипы опять заполнили комнату. Сильно сморкнув носом в подушку, девушка перебралась на новое местечко в наволочке. Через секунду Вера оторвалась от подушки и на небольшое мгновенье, оторопев, стала рыдать с новой волной, но уже сидя, глядя на то, какой шедевр абстрактного экспрессионизма в виде экспозиции на кровати она оставила после себя.

– «Дай платок», – проговорила девушка, слегка икая, от истерики.

Только я пошел на кухню за бумажными одноразовыми полотенцами, как за моей спиной раздались быстрые шаги. Как это забавно, когда у девушек есть привычка наступать больше на заднюю часть стопы, а не на переднюю. От этого раздается отчетливый топот, более громкий. Конечно, есть уникальные личности, которые ступают прямо на пятки. Забыть их невозможно, как и мое имя. Дверь в ванную слегка скрипнула, изнутри провернулся замок.

Через несколько минут из ванной комнаты, донеслось мое имя.

– «Ху, Ху»!

– «Иду, иду», – ни о чем, не подозревая, подходил я к двери.

– «А где полотенце»? – спросила Вера, высунув свое лицо, которое она привела в порядок. Позади нее в воздухе витал пар.

– «Вот тебе и шутка с полотенцем», – проговорил я про себя.

– «Сейчас, сейчас, подожди».

Быстро сбегав в комнату, открыв шкафчик и осуществив обратный кросс с такой же скоростью, я был ошарашен брошенным в мой адрес оскорблением.

– «У тебя тут не распакованная щетка! Ты – кобель»!

– «С чего ты взяла»?

– «Батюшки! Да у тебя тут целый склад»!

За закрытой дверью послышалось падение картонных упаковок.

– «Не стоило начинать наше знакомство с вранья, как же теперь ей объяснить, что я не писатель, а врач, просто это один мой знакомый стоматолог, отдал мне все это барахло, когда прогорел», – подумал я.

– «Вера, возьми полотенце».

Девушка приоткрыла дверь и просто вытянула руку.

– «Что ты скажешь мне на это»? – прозвучал голос за закрытой дверью

– «Насчет чего»?

– «По поводу зубных щеток»!

В мою больную голову после вчерашнего, не пришло ничего путного, впрочем, как всегда.

– «Можешь взять».

– «Я уже почистила», – спокойно отозвалась девушка, очевидно машинально или на автопилоте, бросив свою фразу.

Пройдя обратно в спальню, открыв окно, я вместе с потоком слабого сквозняка, вдохнул свежего воздуха. Жара еще не успела ворваться на улицы города. Быть может в туалет сходить? Нет, она услышит, как я смываю.

Придется держаться на расстоянии, так как от меня, скорее всего, дурно пахнет, грустно подумалось, после всей этой историй с зубными щетками. А произвести плохое впечатление, мне совсем не хотелось, да и ситуация начинала переходить в не очень приятное русло. Оглянувшись на кровать, я уловил странную, но забавную идею.

– «Надо повесить ее как картину, чтобы мы запомнили этот день навсегда. День, когда мы проснулись вместе. А лучше поместить ее в рамку за стекло и когда мы будем старыми или нас совсем не станет, люди будут думать, как же это так получилось»?

Сопли на наволочке слегка зачерствели и поблескивали в солнечных бликах на ткани. Чего уж говорить о других аспектах института красоты.

– «Мда, мой друг – психиатр, сказал бы мне, что мой диагноз – романтик до гроба соплей».

Внезапно за спиной раздались грузные шаги.

– «Дон Жуан, ты не мог хоть что-то приготовить? Ну, у тебя и нравы»! – предъявила претензию гостья.

Лично мне, сказанное показалось какой-то своеобразной шуткой, не всерьез, а весомым укором моего гостеприимства, но клеймо обольстителя чем-то обижало.

– «Вера, ты все не так поняла», – ответил я своей собеседнице, повернувшись к ней.

Разглаживая складку на черном платье в районе левой ключицы, Вера выглядела без макияжа точно так же, как и в день нашей первой встречи.

– «Не оправдывайся», – равнодушным голосом произнесла гостья.

– «Да нет же, правда».

– «Молодой писатель заманил меня к себе и хотел воспользоваться, вот же будет новость, пусть все знают и обходят тебя стороной, твоя слава – позор»!

– «Да», – тут же цокнув, продолжил я, – «Вера, успокойся», – но на самом деле мне показалось, что она в чем-то права.

Слава и позор в совокупности дают известность, иначе и быть не может.

– «Но», – внезапно замолчала девушка, – «между нами ведь, ничего вчера не было»?

– «Нет», – с каким-то облегчением, подумывая о том, что это хоть каким-то образом потушит разразившийся накал страстей, сухо отрезал я.

Вера глубоко вдохнула, глаза ее возмущено посмотрели на меня, брови приподнялись, рот, с белыми, недавно вычищенными зубами и тонкими изящными губами раскрылся. Лицо на секунду застыло в какой-то гримасе, то ли ужаса, то ли необратимого конца во время извержения вулкана Везувия в Помпеях. Мгновения, запоминающиеся навсегда. Скорее всего, ее что-то обидело. Как знать, ведь этих женщин трудно понять.

– «Докажи»! – придя в себя, произнесла гостья.

В этот момент, мне показалось, что она намекает на то, что скоро обо мне поползут плохие слухи. Вчерашняя компания обозлится на меня и всё подтвердит. Конечно, все это не страшно, но на работе все узнают меня в лице писателя! Вот это будет фурор! Особенно для заведующего отделением.

– «Что доказать»? – сменив растерянность на недоумевание, поинтересовался я.

– «Что ты не кобель»!

Моему облегчению не было предела. Спокойно вздохнув, мне осталось лишь задать весомый вполне логичный вопрос.

– «Как»?

Немного подумав, Вера продолжила свой допрос с пристрастием.

– «Дай мне свой телефон»!

Такого поворота событий не мог предугадать ни один шахматист, кроме непобедимого чемпиона.

– «Зачем»?

– «Я проверю твои контакты! Уверена, у тебя там одни женские имена»!

– «Возьми, там нет пароля», – указывая рукой на спальный столик, произнес я, боясь подойти ближе.

Стремительно и громко прошагав, Вера принялась копаться в моем телефоне. Наименования контактов как-то странно повлияло на нее. Еще бы, кроме работы, там номера родителей.

– «Ах, да! Работа»! – громом в голове пронеслась тревожная мысль.

– «Вера, я давно тебе хотел сказать кое-что».

Девушка удивленно перевела свой взгляд от телефонного устройства, открытого на записной книжке с контактами. Ее взгляд в этот момент, был подобен маленькой девочке, только что увидевшей какой-то безумный фокус, неподдающийся рациональному или логическому объяснению.

– «Ты что, пишешь книгу про врачей»?

Вопрос удивил меня, даже потряс, позволив мне просто кивнуть, лишний раз не дыша в сторону гостьи. Как это часто бывает, совсем явные вещи, более правдивые, не могут быть восприняты мозгом здраво. Решив подыграть ей, я включился в продолжение игры в роли успешного писателя.

– «А расскажи о сюжете»!

– «Но это пока тайна. Я не могу раскрывать то, о чем будет написано в будущем».

– «Даже мне»? – с каким-то обиженным лицом недотроги, спросила Вера.

– «Прости, но даже тебе, мы еще мало знакомы».

Гостья медленно расплылась в улыбке. Спокойно положив телефон на спальный столик, она принялась помогать мне. Заправлять кровать с ней вдвоем, было каким-то необычным событием за последние пять или десять лет. И как здорово, что та истерика осталась позади. Боясь угодить снова в лужу, я ждал, когда Вера сама развяжет диалог и захочет поговорить о чем-то, что не будет ее огорчать, ведь у меня, как видимо, талант, говорить то, что задевает или обижает гостью. А еще, в моей голове константно, то есть постоянно, крутилась одна и та же мысль:

– «Выдыхай через нос, кивай, выдыхай через нос».

Самое интересное, через минуту представительницу ХХ-хромосом было не заткнуть. Она говорила и говорила, и говорила, а я лишь кивал и улыбался, наслаждаясь моментом. Время летело быстро. И вот уже за завтраком, мы едим яичницу.

– «Ты видимо очень успешный писатель, раз живешь в такой уютной квартире».

Незаметно для себя, машинально, словно приобретя новый рефлекс за это утро, я опять кивнул и улыбнулся и только потом осознал, насколько глубокая пропасть возникла между нами. И вот я падаю, не долетев с одного каньона на другой, а в голове моей, продолжают крутиться мысли: – «Я почти ничего не помню, чего ты там говорила минут десять назад и даже пять»!

Это бесконечное падение тянулось и тянулось, пока кусок ржаного хлеба, не причинил мне раздражение маленького язычка, венчающее мягкое нёбо, вызвав неприятную сухость, а затем, как следствие, кашель. Я подавился.

Сжав правую руку в кулак, не заметив для себя, как бросил вилку, чтобы не воткнуть себе в нос, я успел прикрыть рот, чтобы на всякий пожарный случай, крошки не полетели собеседнице в лицо. Глаза окропились слизистой, наполняясь до будущих капелек соленых слез. Тут я ощутил удары по своей спине. Вера хохотала и одновременно беспокоилась обо мне. Теперь мне стало понятно, что, то, в какую неловкую ситуацию попал я, даже на долю сотой, не подлежит сравнению с ее утренней истерикой. Как же причудливо работает наш мозг, воткнулся бы я сейчас в стол, а вилка вонзилась бы мне дальше, еще глубже, вызвав ужасные мучения, но, не убив меня.

Когда мы пили чай, мои уши были начеку. Ни одно слово не пролетало мимо.

– «А ты знал, что я вегетарианка? Только в завязке, хотя нет, ты ведь меня вчера развязал!

Когда другой человек попадает в глупое положение, собеседник, как правило, подчиняясь неписаным правилам, испытывает большее чувство растерянности и стыда, особенно, если нагло посмеется над несчастным. Всяческим способом, он будет искать любой повод, чтобы изменить тему и загладить свою моральную вину, прервав неприятную тишину. Однако если внезапно индивид осознает, что его вины нет, то приличная беседа может закончиться типичным ржанием, причем обоюдным, ну или истерикой.

– «Моя подруга говорит, что мужчина, сам должен зарабатывать, а я нет, но я не согласна с ней! Мне кажется, что муж – это, прежде всего показатель умной женщины, то есть жены. Что она – приличная девушка! Ты со мной согласен? Да? Я так и знала, что у меня прекрасная интуиция! А когда ты мне покажешь свою машину»?

Как же это неприятно, завраться с работой, а потом еще и наверстывать упущенное имущество, очевидно, ранее в беседе, подтвердив своим безобидным кивком наличие автомобиля, но что самое ужасное, так это теперь то, что теперь предстоит переубедить Веру в ее плохой интуиции.

– «У тебя были проблемы с сосудами»?

– «Что»? – удивилась гостья.

– «Ну, как же, вегетарианство – это правильное питание для людей с проблемными сосудами и вегетативной нервной системой».

Наши глаза встретились во время глотка из чашек. Губы одновременно коснулись напитка, я хлюпнул.

– «Ху, ты такой умный собеседник», – внезапно остановила свой диалог Вера, обдумав, почти единственную мою фразу за прошедшие полчаса, а потом задала вопрос, – «откуда ты все это знаешь»?

Старая ординаторская привычка не подвела. Вместо привычного кивка, я пожал своими плечами, снова громко хлебнув из кружки горячий чай, и быстро ощутил, как ошпарил себе нёбо.

Лисьвий

Расставшись с Верой на один день, я не находил себе покоя. Мне хотелось снова увидеть эту незабываемую личность. Вечером она куда-то отправлялась по своим делам, оставив меня на растерзание своих мысленных диалогов и в воспоминаниях о проведенном совместном времени. Допивая бутылку вина, я буквально повис на настенных часах. Если вы критик, то пусть это будет предложение, как синоним слова внимание, только метафорично, как у любой романтичной натуры с бокалом спиртного. Иначе вся книга, могла бы уместиться в одном предложении, начаться так: – «жили-были», а закончиться вот так: – «и жили они долго и счастливо».

– «Я позвоню», – такие слова, она оставила после себя, когда я усадил ее в салон автомобиля, закрыв дверь и заранее оплатив ей такси по городу.

В понедельник, как обычно, самый тяжелый рабочий день после выходных и он, наконец-то подошел к концу. В столовой, мы с Верой, к моему великому сожалению, увы, не встретились. Если бы я был хирургом, наверное, меня бы просто отстранили от операции из-за того, что я завис в своем внутреннем мирке, а точнее, в человеке, но только со скальпелем в руке. Как хорошо, что я не из этой элиты.

Прогуливаясь, домой с работы, беспечно шагая, мне представлялись многие картины из будущего. Как Вера станет успешной моделью и мы будем идти по улице под руку. Все эти недопонимания с моим враньем по поводу работы рассосутся, как аденоиды в носу больного и мы станем счастливой парой.

– «Надо бы помочь ей стать моделью, а то она сопьется там», – пришла в мою голову мысль, когда я пнул какую-то алюминиевую банку, валявшуюся под ногами, – «позвонит, не позвонит, когда же позвонит»? – шагал я по бордюру и размышлял, глядя себе на покрытые пылью туфли.

Работа у меня была близко от дома, как и столовая. Поэтому автомобиль, мне вовсе не требовался. Вы, конечно, можете сказать: – «серая скучная жизнь». Может так оно и есть. Она ничем не отличается от других видов деятельности, только важность результата у некоторых выше. И это иногда печальней, чем вам кажется, то есть, нет такой напыщенности.

Иногда мне звонили посреди ночи, и приходилось идти в свое отделение, чтобы произвести необходимую процедуру для какой-нибудь известной личности. Это происходило очень редко, но оплачивалось вдвойне.

И вот уже дома, я просто развалился на своей кровати, вспоминая выходные. Валяться без дела, нормальный человек не может. Он либо погружается в глубокие думы, часто приводящие к ошибочным выводам, либо мечтает о чем-то.

Поковырявшись в своем телефоне, я почему-то задумался над тем, чтобы зарегистрироваться в социальной сети. Ради эксперимента. Тайно лелея и скрывая от себя мысль, что найду ее там. Чего же там все люди забыли? Через полчаса стало все понятно. Люди забыли там кого-то, а потом начинают привлекать к себе внимание, но есть и другие пользователи, которые наблюдают все это безумие со стороны. Убивать время, таким образом, мне совершенно не хотелось, зависнув в ванной на какой-то странной плитке из кафеля, слегка измазанной чем-то, я решил посмотреть какой-нибудь фильм.

Только вытершись и выйдя после душа, я услышал знакомую мелодию, установленную на звонок, только для одного абонента, чтобы заранее знать, кто звонит. Снося все на своем пути, включая стиральную машину, точнее врезавшись и упав, я быстро поднялся и увидел:

«пропущенный Vера»

– «Как странно, она переименовала свой контакт»?

Замешательство затянулось настолько, что начальная вибрация телефона, опять осветилась активным входящим звонком и переросла в любимую песню, начавшуюся сразу с текста:

«У животных у ****ей, всё не так как у людей» (с)2

Как загипнотизированный, я слушал и смотрел на надпись Vера в озарившемся экране телефона. Быстро поднеся трубку к правому уху, я услышал ее волшебный голос:

– «Алло-о-о», – возрастала ее интонация и тянула последнюю букву.

– «Да».

– «Как дела-а-а»?

– «Пойдет».

Послышались всплески и эхо, как в кафельной ванной комнате, из которой я только-только выбрался и не обсох окончательно.

– «А что ты там делаешь»?

Женский смех раздался в телефонной трубке. Потом пронесся непонятный глухой стук и какой-то еще один знакомый девичий голос.

– «Ты там долго»?

Фраза тут же сменилась шипением. Какие-то слова, будто под водой, донеслись до меня, но разобрать можно было только какие-то гласные слоги: ор, ай, од, ой, ыть. После этого волшебный голос вернулся в эфир.

– «Я в ванной, тут мои подруги, они уже надоели, не дают побыть одной, хоть убей».

– «Вера, я тут подумал, может мне помочь тебе стать моделью»?

По ту сторону связи раздалось какое-то скольжение, скрип по металлу, всплеск воды и тишина.

– «Ты что, думаешь, я недостаточно хорошо выгляжу»?

– «Нет же, нет. Я хотел сказать совсем другое».

– «Что же?» – быстро спросила собеседница.

– «Я думаю, может, я могу нанять тебе бенефициара, который тебя быстро выведет наверх»?

– «А что, мои друзья недостаточно известны»? – быстро выпалила Вера.

– «Да нет же, просто пойми. Наш город не такой большой и деньги в нем крутятся не такие огромные, как, ну-у, скажем, в столице».

Глядя в потолок, подумалось: – «какой же я дурак. Как большие деньги, так сразу же столица! Ты бы еще штаты сказал! Идиот! Просто модельный бизнес здесь не золотая жила».

– «Знаешь, мне надо подумать. Вообще-то, я хотела позвать тебя, но понимаешь, эти подруги», – после этого гневная интонация Веры сменилась, сразу вспомнилась ее милая улыбка, – «Ты бы мог их убить»?

– «Позвать меня»?

– «Угу».

– «Слушай, у меня есть другая идея. Давай я тебе вызову такси, и мы спасем наш вечер»?

В телефоне повисла тишина. Раздались три привычных протяжных гудка, идущих на повышение в своей тональности. Их сменил бездушный женский голос, который проговорил фразу:

– «Данный вид связи недоступен для абонента. Sorry, this type of call cannot be setup».3

Это окончательно испортило мой вечер, сбросив меня с облаков на одинокую холодную кровать. Время остановилось. Не хотелось даже смотреть на все эти числа, стрелки и прочие аксессуары, напоминавшие о том, что мы не вместе.

Случилось чудо. Механизм часов вновь пришел в движение. Небольшой экран телефона озарился светом, телефонный аппарат провибрировал, оповестив звуковым сигналом, о новом полученном сообщении.