Память сердца

– Ух ты! – засияли её глаза от восторга.

Дети быстро подружились. Редкий день не встречались, и каждый раз Саша приносил Ие яблоки. Они действительно были необыкновенно вкусными и сочными, а ещё столь красивыми, что казались ненастоящими. Девочка, получая гостинцы, всегда была рада, а мальчик очень уж старался ей угодить.

Что связало этих маленьких, совсем непохожих друг на друга ребятишек – городскую изнеженную девочку и бесстрашного сельского пацанёнка? Возможно, душевная обездоленность, чистота детских сердечек, – кто знает, но подружились они крепко. Её слабость давала ему возможность проявлять истинно мужское, заложенное природой, чувство лидерства, снисходительную заботу. Она же чувствовала так необходимую всем женщинам защищённость. С ним было не страшно и не скучно.

Сашка открыл Ие дверь в отчаянно-счастливое босоногое детство, о котором она читала в книгах и не смела даже мечтать. Уже через месяц она переплывала речку Переплюйку, в которой чуть было не утонула в тумане, и прыгала наравне со всеми в воду с тарзанки. Научилась отличать съедобные грибы от несъедобных, замазывала раны соком чистотела и заклеивала их подорожником.

Когда у Вадима Сергеевича закончился отпуск, и Ия осталась с мамой, дети почувствовали себя ещё свободней. Каждый вечер они сидели на крыльце, и Ия рассказывала Сашке прочитанные прежде книги – сейчас ей читать было абсолютно некогда. Саша слушал с интересом и восхищался тем, как много она знает. Его иногда приглашали зайти в дом, но он решительно отказывался – понятливый был и гордый. Не забыл, как пренебрежительно взяв за плечи, его выставили из дома вон.

Как-то раз Саша принёс полную корзину яблок, а надо заметить, что жил он не близко. Пришёл весь взъерошенный, уставший, но радостный настолько, что смеялся просто так – беспричинно, и с ним смеялись все – и мама, и Ия, и старая тётка, что осмелилась приехать погостить в отсутствие хозяина. И надо было такому случиться – именно в это время вернулся на дачу Вадим Сергеевич. Поддавшись общему веселью, он сделал памятную фотографию детей. С аппетитом хрустел яблоками, восторгаясь их отменным вкусом, и спросил у Сашки, где он их берёт.

– Я согласен покупать эти чудесные яблоки, но только у хозяина, – важно так сказал.

– Они не продаются, – опустив взгляд, недовольно произнёс мальчик, – это для Ии.

– Ишь ты, какие высокие чувства, но сам-то ты их где берёшь? И чего глаза прячешь, а? Воруешь, поди? Отвечай!

– И не ворую вовсе.

– Тогда ответь мне на вопрос: где ты берёшь эти яблоки? Ты должен мне сказать правду, – полный и лысеющий, неприятно потный, Вадим Сергеевич жёстко чеканил слова.

– Он ничего тебе не должен, отстань от мальчика, – вступилась мама и позвала к столу. Саша ушёл. И все вмиг стали серьёзными и грустными, и у всех испортилось настроение.

– Почему вы ни разу не пригласили Сашу отобедать с нами? Почему вы не разрешаете пускать его в дом? – Ия смело посмотрела отчиму в глаза.

– Обед, – долго и нудно начал философствовать Вадим Сергеевич, громко прихлёбывая борщом, – это дело святое, семейное, можно даже сказать, интимное. А в дом позволено пускать только проверенных людей. Чужим тут делать нечего: не сам обворует, так других наведёт. Деревенским палец в рот не клади – ушлый народец. Зачем он шастает сюда каждый день? Чего он здесь забыл? В чём интерес? Только не смешите меня, называя это дружбой!

Вытаращил глаза и потряс указательным пальцем: «Высматривает!»

– Хватит! – вскрикнула Галина, раздражённо бросив ложку на стол. – Слушать противно! Да что тебе сделал этот мальчишка? Что ты к нему прицепился? Радоваться надо, что у Ии, наконец-то, появился друг.

– Нет, он всё-таки должен ответить, где берёт такие дорогие яблоки, – грубо прервал её Вадим Сергеевич. – Ты разве не видишь, что они не простые. Может этот дрянной мальчишка вор, а ты, – он ткнул пальцем в сторону падчерицы, – выходит, его пособница.

– Ты ведь сам воруешь, – Ия сказала тихо, но смысл слов был столь велик, что на секунду воцарилась тишина, – ты же на работу не ходишь, вместо неё у тебя одни встречи. Откуда у тебя столько денег? Почему ты всех боишься? Это ты – вор, и в каждом видишь вора. Злишься, что купить не можешь, так не всё продаётся.

– Гадкий щенок! – взревел отчим. – Это он настраивает тебя против меня, против семьи! Всегда знал, что от этого деревенского быдла надо держаться подальше! Чтоб с данной минуты, этого сопляка я больше не видел. Всем понятно?

Слабые нервы у молодой жены не выдержали, и она заплакала: «Это невыносимо! Я теперь понимаю, почему тебя называют напыщенным индюком – ты не человек, ты, и правда, индюк, только не напыщенный, а глупый и гадкий. Войну объявил десятилетнему мальчишке – дурак!»

Стараясь унять лихорадочную дрожь, вышла на крыльцо.

С Вадимом она жила, как у Христа за пазухой, но как человек он был ей неприятен. Тяжёлой ношей стало то, что муж абсолютно не принял её дочь – всё, что было связано с девочкой, раздражало и нервировало его. Свои чувства он и не скрывал, сам был недоволен браком. Анемичная и неприспособленная к жизни балерина его устраивала, но никак не ожидал, что дети могут доставлять столько хлопот.

Отношения рушились на глазах, и виноватым в этом посчитали простого деревенского мальчика.

Разговор оставил неприятный осадок у всех.

– А правда, где ты берёшь яблоки? – спустя некоторое время спросила Ия, ведь зерно недоверия уже было посеяно.

Саша ответил не сразу: «Ворую».

– Воруешь! Выходит, он прав, – вскинула испуганный взгляд на него, нервно сжала кулачки.

– Да, но это мои яблони, понимаешь, мои – не его. Сад мой отец сажал, когда я родился, мне мать рассказывала, а… этот гад пришёл на готовое и…

Ия занервничала. Она всё поняла и ласково погладила друга по плечу. Девочка знала, что папа у Саши был участковым в районе, и его убили бандиты, а после мама вышла замуж за одного из них. Сашке было плохо без отца. Он страдал от предательства матери, непрощения, жестокости отчима, и стремился быстрее стать взрослым, чтобы навсегда покинуть отчий дом.

– Не надо, – Ия зажала уши руками, – не надо о плохом, я знаю, что ты не вор и никогда не будешь им, но… не надо о грустном – не надо!

Тонкая ранимая детская душа ещё не готова была справляться с жестокой несправедливой правдой жизни. После этого случая дети стали ещё ближе друг к другу, и о предстоящей разлуке старались не думать.

Стоял август, дни стали заметно короче. Пожухлая трава и прохладные вечера с грустью напоминали о приближении осени. Речка обмельчала, после второго августа в ней никто не купался – говорили, что в воду пописал олень. Мама заскучала и просилась в город. В день яблочного Спаса, Вадим Сергеевич приехал за семьёй. Ворвался в дом с криком, всех торопя, и вопил, что в обед у него важная встреча. Всегда от него была суматоха и много бесполезного шума.

– Галя-Галя-Галя, быстрее-быстрее-быстрее, – повторял скороговоркой и носился из комнаты в комнату, словно сумасшедший.

С тревогой Ия выглядывала в окно, Саша обещал принести ведро освящённых яблок. Он много рассказывал об этом таинстве, и воображение девочки рисовало сказку – сказку дивную, загадочную. Всё, что было связано с другом, ей казалось не только важным и настоящим, но и волшебным. Саша стал для неё главным человечком в жизни – эта маленькая девочка любила его больше всех на свете. Она даже не осознавала, что душой он много ближе, чем родная мама, которая по жизни была какой-то равнодушно-отрешённой, и полностью подчинилась пренеприятнейшему самовлюблённому хаму. Да и не могла Ия, не простившись с Сашкой, уехать. Не могла! Уж ярким полуденным солнцем был залит день, а Сашки всё не было. Она, как могла, тянула время, но увы, вещи погружены, и массивный джип, переваливаясь с бока на бок по просёлочному бездорожью, уверенно несётся прочь из лета в неизвестность.

Ия хныкала, нервничая, обкрутилась вся, выглядывая в окно и – о, счастье – навстречу идёт Сашка. Согнувшись, слегка заплетаясь ножками от тяжёлой ноши, несёт полное ведро яблок – жёлтых, красных, зелёных, с цветными бочками в полосочку, и самыми любимыми Ией – тёмно-бордовыми с «заячьими мордочками».

Непослушные волосы приглажены, белая рубашечка заправлена в новые джинсы. Грустное личико его растянулась в улыбке. Остановился, поставив ведро на землю, но… джип проехал мимо. Задыхаясь от негодования, Ия закричала: «Остановись, там Сашка! Остановись!»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.