Доступность высшего образования для иностранных граждан в России и зарубежных странах: социально-экономический аспект

8) региональные и территориальные различия в образовании проявляются в концентрации образовательных учреждений в городах и в их неодинаковом функционировании в разных типах сообществ: в малых городах, престижных или неблагополучных городских кварталах, в сельской местности. Регионально-поселенческий параметр отбора и формирования контингента студентов действует опосредованно, в связи с социально-экономическим положением родительской семьи.

Интересен анализ барьеров с точки зрения получения качественного образования еще в школах. М. Л. Агранович утверждает, что тип среднего образовательного учреждения выступает как институциональный фактор, влияющий на возможности получения высшего образования для разных социальных групп[61]. Функционирование среднего общего образования предполагает дифференциацию типов школ исходя из особенностей системы расселения, потребностей семей[62]. На практике в России существуют различные типы школ среднего образования, такие как обычная общеобразовательная школа, лицей, гимназия и др. Однако большинство профильных школ находится в городах, преимущественно в крупных. В обычной общеобразовательной школе существуют профильные классы. С учетом того, что «доступность получения высшего образования начинает определяться тем, какую школу, а иногда и какой конкретный класс в школе оканчивает ученик»[63], мы имеем дело с барьерами, заложенными еще на уровне школьного образования.

Барьерами могут быть и различия в воспитании. Весьма обстоятельно этот фактор проанализирован в исследованиях Б. Бернстайна. Он объясняет, что дети, выходцы из рабочего класса, испытывают, по его мнению, языковую недостаточность или в более широком смысле «культурную недостаточность» или депривацию. Родители, занятые физическим трудом, испытывают меньшую симпатию к получению их детьми высшего образования, чем родители, занимающиеся умственным трудом[64]. Таким образом, Бернстайн отмечает, что наиболее важным барьером, препятствующим получению высшего образования, является не экономический, а культурный барьер.

Применительно к высшему образованию подобные различия зафиксировали французские социологи (П. Бурдье, Ж.-К. Пассерон)[65]. Отражая ее в теории лингвистического капитала, Бурдье вводит понятие «культурный капитал», который ребенок приобретает непосредственно в семье[66]. Даже в случае поступления в университет дети, выходцы из народных масс, в процессе обучения теряют много полезной информации по причине неспособности правильно ее воспринимать, причем преподаватель не является причиной этих потерь. Не умоляя значения культурного фактора, Бурдье совместно с Ж.-К. Пассероном на основе многочисленных статистических данных приходит к выводу, что экономический фактор не менее значим (наименее обеспеченные категории населения имеют символические шансы дать своим детям высшее образование).

При высоких институциональных барьерах доступности образования равная ориентация выпускников на успех в жизни сглаживает барьеры на ценностном уровне, но планы поступления в университеты существенно отличаются.

1.3. Методики оценки доступности

Среди российских методик оценки доступности высшего образования отметим методику С.А.Белякова и С.А.Рахмановой. Отталкиваясь от авторской трактовки доступности высшего образования, С.А. Беляков в своей монографии «Модернизация образования в России: совершенствование управления»[67] предлагал определять ее по следующей формуле (1):

Д = Зв: Пз, (1)

где Д – доступность высшего образования;

Зв – количество зачисленных в университет, чел.;

Пз – число поданных заявлений о зачислении в университет, ед.

При этом автор сам указывал, что существенным недостатком данного подхода является кратный счет заявлений, поданных абитуриентами в несколько учебных заведений. Принимая во внимание право подачи абитуриентами заявлений в пять университетов России и в каждом университете на три специальности (направления подготовки)[68], использование при оценке доступности услуг высшего образования показателя «число поданных заявлений о зачислении в университет» не совсем корректно.

Рис. 4. Показатели, используемые в методике М.С. Рахмановой при расчете доступности высшего образования[69]

Доступность высшего образования в отношении университетов, реализующих программы стратегического развития, предлагает оценивать М.С.Рахманова. Ею предложена методика оценки организационной доступности высшего образования, основанной на показателях Министерства образования и науки Российской Федерации для оценки эффективности деятельности университетов, разработанных в рамках ежегодного мониторинга эффективности деятельности университетов[70]. Для этих целей в качестве информационной базы она предлагает использовать отдельные показатели мониторинга эффективности деятельности образовательных организаций высшего образования, а также данные, включаемые в отчеты по реализации программ стратегического развития (рис. 4). В конечном итоге автор выводит показатель «суммарный уровень доступности высшего образования в регионе», на основе которого ранжирует университеты в рамках групп (классические университеты, инженерно-технические университеты, гуманитарно-педагогические и другие университеты) по трем направлениям: с высоким, средним и низким уровнем доступности высшего образования.

Разработанная автором методика оценки доступности высшего образования позволяет провести оценку уровня доступности высшего образования по высшим учебным заведениям, оценить динамику уровня доступности высшего образования, провести сравнительную оценку уровня доступности высшего образования среди разных групп университетов, определить проблемные зоны деятельности университетов, влияющие на доступность высшего образования.

Данная методика хотя и предполагает оценку общей доступности высшего образования в пределах региона, но не может быть применена в отношении всех образовательных организаций высшего образования (а только тех, которые реализуют программы стратегического развития).

Российскими авторами предлагаются также методики оценки отдельных видов доступности высшего образования. А.Д.Громов, Д.П.Платонова, Д.С.Семенов, Т.Л.Пырова в работе «Доступность высшего образования в регионах России»[71] для оценок финансовой доступности высшего образования используют показатель, учитывающий:

– среднюю годовую стоимость обучения в университетах региона, взвешенную на долю платных мест в общем объеме подготовки;

– стоимость годовой аренды однокомнатной квартиры в регионе, взвешенную на долю студентов, не обеспеченных местом в общежитии, от общего числа студентов, нуждающихся в нем;

– годовую величину прожиточного минимума.

Включаемым в расчет показателям присваиваются веса, и их сумма соотносится со средними региональными доходами на одного члена домохозяйства. Таким образом, показатель финансовой доступности высшего образования авторский коллектив рассчитывает по формуле (2):

Ф = (0,5 × С × СП + 0,25 × А × АО + 0,25 × ПМ):: Д × 100, (2)

где С – средняя стоимость обучения в регионе в течение двух семестров;

СП – доля платных мест в общем объеме подготовки в регионе;

А – стоимость годовой аренды однокомнатной квартиры в регионе;

АО – доля студентов, не обеспеченных местом в общежитии, в общем числе студентов, нуждающихся в нем;

ПМ – величина прожиточного минимума, умноженная на 12 месяцев;

Д – средние региональные годовые доходы домохозяйств на одного члена домашнего хозяйства.

Хотя А. Д. Громов, Д.П.Платонова, Д. С. Семенов, Т.Л.Пырова называют предложенный ими показатель показателем финансовой доступности высшего образования, по существу, это показатель, оценивающий финансовую доступность одного года обучения по программе высшего образования.

В.И. Сухочев обосновывает необходимость применения различных методик определения уровня финансовой доступности высшего образования в зависимости от трех составляющих:

– используемого для расчета показателя;

– условий поступления абитуриента (бюджет или с оплатой стоимости);

– месторасположения университета относительно места проживания абитуриента.

Информация о его подходах к оценке уровня финансовой доступности высшего образования сведена в табл. 2.

Как видно из таблицы, в формулах определения уровня финансовой доступности высшего образования В. И. Сухочев использует показатель «прожиточный минимум в регионе». По нашему мнению, использовать данный показатель не совсем корректно, так как это приводит к искусственному завышению показателя доступности высшего образования. Вместо него целесообразно применять показатель, учитывающий реальные расходы населения на питание, одежду и пр.

Таблица 2. Показатели уровня финансовой доступности высшего образования, предлагаемые В. И. Сухочевым[72]

В. И. Богомолов оценку финансовой доступности услуг высшего образования (исходя из понимания сущности данного понятия) предлагает оценивать как соотношение расходов на обучение в университете и медианы (а не средней, как В. И. Сухочев) заработной платы в стране, утверждая, что последняя составляющая позволяет учитывать неравномерность распределения доходов в экономике[73].

А.А.Ширяев предлагает оценку доступности образования по показателю «удельный вес взрослого населения, имеющего высшее и послеуниверситетское профессиональное образование, в общей численности населения»[74]. Данный подход предполагает, что чем выше степень охвата населения высшим образованием, тем выше степень доступности образования для населения (табл. 3).

Таблица 3. Расчет отношения охвата населения России высшим образованием[75]

Кроме того, А.А.Ширяев предлагает оценку степени доступности высшего образования на основе сопоставления средней стоимости обучения в университете и средней заработной платы работника. По его мнению, отношение средней заработной платы в России к средней стоимости обучения составит в этом случае 440,3 % в 2009 году с учетом корректировок. При этом в Москве средняя цена на обучение в университетах с учетом корректировки составляет 73,728 тыс. руб. Очевидно, что в сложившейся ситуации работникам различных отдаленных регионов получить платное образование в престижных московских университетах значительно труднее, нежели в региональных (рассматривается ситуация, при которой плату за обучение работающий оплачивает самостоятельно). Необходимо учесть, что многие московские университеты могут зачастую, но не всегда и не все обеспечить более качественное высшее образование. Если использовать в качестве показателя качества обучения престижность университета, то в этом случае средняя цена обучения составит 142,621 тыс. руб. (были выбраны Российский экономический университет им. Г.В.Плеханова, Московский государственный технический университет им. Н.Э.Баумана, Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ», Российский университет дружбы народов). В этом случае возможность получения образования в таких организациях также снижается[76].

Такой подход представляется не совсем корректным другим разработчикам методик, так как типичный возраст российских студентов дневного отделения – 17-22 года, которые в большинстве своем не относятся к экономически активному населению и оплата образования которых ложится, как правило, на плечи родителей. В.В.Суворова и Е.В.Андросова считают, что более точный результат оценки возможности оплаты может быть получен при расчете данного индекса в разрезе субъекта РФ по следующей формуле (3):

Iв ооо = (СМДД*і – ПМ*і):: ССОі, (3)

где Iвооо – индекс оценки возможности оплаты;

СМДД*; – средний медианный доход на душу населения типичного студенческого возраста г-го субъекта РФ;

ПМ*. – величина прожиточного минимума учащегося г-го субъекта РФ;

ССО1 – средняя стоимость обучения в университете г-го субъекта РФ.

При этом средний медианный доход на душу населения – это сумма, разделяющая население региона строго пополам: на одну половину населения приходится больше этой суммы, на другую – меньше, то есть является показателем более информативным, чем средняя арифметическая величина заработной платы. В России, согласно последним данным, медианная заработная плата составляет порядка 72 % от средней арифметической[77].

Расчет средней стоимости обучения предлагается не как медианная, а как средняя взвешенная величина в силу того, что стоимость обучения в отличие от дохода является величиной более фиксированной, зачастую не имеющей даже территориального коэффициента, а абитуриент имеет возможность выбора специальности (направления), что нельзя сказать о доходе. Кроме того, основным критерием открытия платных мест в университете является платежеспособность населения, следовательно, средняя стоимость обучения в конечном итоге будет стремиться к медианной.

Расчет средней взвешенной стоимости обучения предлагается осуществить по формуле (4):

ССО = ∑ni=1 xi × Рi: ∑ni=1 xi, (4)

где ССО – средняя взвешенная стоимость обучения;

Рi – цена за обучение на г-й специальности (направлении);

xi – количество платных мест на г-й специальности (направлении).

Сложности подсчета предложенных показателей обусловлены отсутствием сопоставимых статистических данных, что затрудняет процесс проведения оценки доступности высшего образования в России, а следовательно, и проведение сравнительного анализа.

К вопросу оценки территориальной (организационной) доступности высшего образования обращались такие авторы, как В.И.Сухочев, А.Д.Громов, Д.П.Платонова, Д.С.Семенов, Т.Л. Пырова. Они подошли к анализу территориальной доступности высшего образования путем оценки усредненных минимальных расстояний от районного центра региона до ближайшего населенного пункта внутри региона, в котором дислоцирована образовательная организация высшего образования либо ее филиал[78]. Это позволило авторам определить место каждого региона Российской Федерации по данному показателю, измеряемому в километрах, и на основе этого сгруппировать регионы в пять групп (расстояния от 8 до 63 км, от 63 до 121, от 12 до 160, от 160 до 278, от 278 до 474 км соответственно).

Более широко к оценке территориальной доступности высшего образования подошел В. И. Сухочев. Он предложил выделять доступность региональных университетов в разрезе региона и федерального округа. Для этих целей ученый решил использовать показатель уровня доступности региональных университетов, рассчитываемый по формуле[79]:

Дт = (Кмт:Кат) × 100, (5)

где Дт – уровень доступности региональных университетов, %;

Кмт – количество учебных мест для абитуриентов в университетах региона РФ;

Кат – количество абитуриентов университета региона РФ.

Показатель «уровень доступности региональных университетов» не позволяет оценить доступность высшего образования в пределах страны в целом. Такую возможность не заявляет и сам автор, да и применение данного показателя для России в силу неравномерности размещения университетов и населения по территории страны покажет усредненное значение, которое вряд ли дает объективную картину, учитывающую территориальное распределение населения. А относительно высокая мобильность абитуриентов, наблюдаемая последние годы[80], накладывает существенные ограничения на применение предложенного В. И. Сухочевым показателя для России в целом для целей оценки территориальной доступности высшего образования в регионах. Тем более сложно использовать эту методику для расчета территориальной доступности образования за рубежом.

Как отмечает И. А. Мартынова, доступность высшего образования может быть проанализирована на четырех уровнях: на уровне университета, региона, на национальном и глобальном уровнях[81]. Проблема доступности высшего образования имеет сходство в разных странах мира, играет важную роль в мировых и национальных тенденциях развития толерантности и демократии, способствует мировой интеграции образовательных систем. Сравнение доступности высшего образования между странами также дает им возможность дополнять друг друга в образовательной политике.

В.В.Фурсова и Ха Ванг Хоанг к показателям измерения доступности высшего образования, которые дают общую картину доступности высшего образования, относят следующие:

– уменьшение (увеличение) числа университетов;

– численность студентов;

– доля молодежи, обучающейся в высших учебных заведениях в соответствии с общей численностью населения данной возрастной группы;

– достигнутый уровень образования молодежи – доля индивидов с законченным высшим образованием в совокупности населения;

– индекс социального равенства в образовании (EEI), измеряющий уровень образования родителей;

– индекс гендерного паритета, отражающий равенство полов в отношении доступа к высшему образованию[82].

С.А.Беляков, основываясь на данных федеральной службы статистики, определяет следующие показатели индексы доступности[83]:

1) уменьшение (увеличение) числа университетов. За последние годы в России количество высших учебных заведений сократилось[84];

2) численность студентов (или количество абитуриентов, поступивших в университет), которая является одним из показателей уровня доступности высшего образования. С. А. Беляков полагает, что в настоящее время доступность высшего образования следует оценивать с точки зрения изменения количества поступлений в университеты, которое характеризуется числом студентов на 10 тыс. человек[85]. Численность студентов является первичным и основным показателем, измеряющим уровень доступности высшего образования. Однако доступность высшего образования рассматривает возможность как поступления, так и успешного завершения университета;

3) доля молодежи, обучающейся в высших учебных заведениях в соответствии с общей численностью населения данной возрастной группы (из расчета количества студентов на 10 тыс. населения). Этот показатель позволяет сделать вывод о доступности исходя из числа получающих высшее образование[86]. В частности, по данным на 2015 год, число студентов на 10 тыс. человек в России составляет 356, что говорит о сокращении показателя на 0,72 в течение последних пяти лет[87]. В 2019 году число студентов на 10 тыс. человек в России составляет менее 800;

4) доля индивидов с законченным высшим образованием в совокупности населения в возрасте старше 15 лет, которая выражает уровень достигнутого (завершенного) образования. Относительно высокая степень доступности высшего образования статистически отражает уровень жизни населения, зависящий от социально-экономического развития страны;

5) индекс социального неравенства в образовании (EEI), который отражает уровень равенства в образовании студентов, имеющих неодинаковый социально-экономический статус, и учитывает уровень образования отца. А. Ашер и А. Сервенан отмечают, что культурный капитал повсеместно играет важную роль в доступе к образованию, в частности дети элиты имеют больше шансов получить высшее образование, чем дети из рабочих семей. Отметим, что понятие «доступность высшего образования» определяет идею равенства в доступе к высшему образованию детей из всех социально-демографических групп. Чем выше EEI, тем больше людей имеют доступ к высшему образованию, а низкий индекс означает большую элитарность студенчества[88]. Индекс социального неравенства образования выявляет различие в доступности высшего образования для групп населения в зависимости от их статуса, в данном случае от уровня образования родителей. Он же является одним из важных показателей, отражающих значимое место культурного капитала в доступности высшего образования;

6) индекс гендерного паритета (GPI), показывает равенство в доступе к образованию по половому признаку. Согласно определению ЮНЕСКО, GPI = 1 соответствует равенству полов, а значения GPI от 0 до 1 означают преобладание мужчин, значения больше 1 – преобладание женщин[89]. В 2013 году индекс гендерного паритета в российском образовании, по данным Всемирного банка, составлял 1,24[90], в 2015 году в России этот показатель равнялся 1,17[91]. Эксперты Всемирного банка в 2015 году отмечали, что международный индекс гендерного паритета равнялся 1,1 (2013 год)[92]. При сопоставлении уровня достигнутого высшего образования по гендерному признаку видно, что в России доля женщин, имеющих высшее образование, была больше, чем доля мужчин (29,8 против 24,5 %)[93]. Иными словами, в России этот показатель совпадает с индексом гендерного паритета.

Показатели измерения уровня доступности высшего образования и состояния доступа к высшему образованию для различных социальных групп позволяют выявить социальную проблему неравной доступности высшего образования в российском обществе.

Для сравнения приведем методику оценки доступности высшего образования канадских исследователей из Института образовательной политики, применяемую с целью разработки рейтинга стран по показателю доступности высшего образования. В работе канадских исследователей «Глобальные рейтинги систем высшего образования» А. Ашера и А. Сервенан[94] была предпринята попытка создания универсальной методики, при этом за основу принимались два вида рейтингов: рейтинг стран по возможности оплаты и рейтинг по доступности высшего образования.

Для проведения рейтинга по доступности авторы предлагают методику, основанную на расчете четырех показателей (табл. 4):

Таблица 4. Индикаторы доступности высшего образования методики канадских исследователей[95]

1) показатель участия молодежи в высшем образовании – процент студентов высших учебных заведений в численности населения возрастной группы, типичной для получения высшего образования;

2) показатель достигнутого уровня образования молодежи – процент лиц с законченным высшим образованием в численности населения в возрасте от 25 до 34 лет (типичный возраст завершения высшего образования);

3) индекс социального равенства в образовании, рассчитываемый как отношение доли мужского населения в возрасте 45-65 лет с высшим образованием к доле студентов, отцы которых имеют высшее образование;

4) индекс гендерного паритета, отражающий равенство мужчин и женщин в доступе к высшему образованию. Рассчитывается как отношение количества студентов-женщин к количеству студентов-мужчин.

В работе анализировались 15 стран, имеющих высокий уровень социально-экономического развития: США, Канада, Япония, Австралия, Великобритания, Новая Зеландия и ряд высокоразвитых европейских государств. К сожалению, Россия не вошла в их число. Авторы отмечают, что выбор показателей доступности нельзя считать оптимальным из-за недостаточного количества сопоставимых данных.

Так применимы ли такие критерии оценки к российским реалиям?

Первый и второй индикаторы вполне применимы для оценки доступности образования в России, однако необходимо принимать во внимание тот факт, что типичный студенческий возраст и типичный возраст завершения высшего образования в России несколько отличаются от соответствующих показателей в странах, выбранных канадскими учеными. Например, средний возраст студентов в странах ЕС составляет 21 год, типичный возраст окончания бакалавриата – 23 года, магистратуры – 26 лет. Такие значения объясняются большими сроками обучения в средней школе, прохождением военной или гражданской службы мужчинами, частой практикой кратковременных перерывов в получении образования в связи с профессиональной занятостью. По сравнению с большинством западных стран, где высшее образование получают граждане более старшего возраста с гораздо большим трудовым и жизненным опытом, возраст российских студентов значительно ниже[96]. Это обстоятельство необходимо учитывать при определении границ типичного возраста: они должны быть определены для каждой отдельно взятой страны.

Индекс социального равенства в образовании отражает доступность высшего образования для молодых людей из всех социально-демографических групп. Несомненно, в большинстве стран дети интеллигенции имеют значительно больше шансов получить высшее образование, чем дети рабочих, независимо от стоимости обучения. В России, к сожалению, отсутствуют необходимые статистические данные об образовании мужчин соответствующей возрастной группы, но, по ориентировочной оценке, в России индекс социального равенства ниже, чем в большинстве развитых стран[97].

Целесообразность рассмотрения данного индекса в России на данный момент невелика, поскольку образование родителей далеко не всегда отражает достигнутый социальный уровень, что во многом обусловлено низким престижем так называемых бюджетных отраслей: медицины, науки, образования, социальных служб. Родители, занятые в данных отраслях, безусловно образованные люди, но далеко не всегда имеют возможность оплатить обучение своих детей. И наоборот, родители, которые не получили высшего образования, но сумели создать прочную материальную базу для своей семьи, стремятся дать своим детям все самое лучшее, в том числе и образование. Кроме того, уровень образования отца – величина, сложно поддающаяся анализу, если принять во внимание большой процент детей, которые растут вовсе без отцов, иногда даже не имея информации ни об уровне их дохода, ни об уровне образования. В этих условиях, во многом связанных с переходным состоянием российской экономики (именно в тот период рождались нынешние студенты), нельзя разделять понятия социального равенства и возможности оплаты образования. Хотя и существует вероятность, что с течением времени ситуация сгладится и данный индекс приобретет значение, сопоставимое с большинством развитых стран.