Вирник

– Мира, – обратился ко мне Тарон и, дождавшись, когда я подниму глаза, продолжил. – Мы явились сюда для того, чтобы забрать его душу и проводить в пургаторий. На данный момент, как ты можешь заметить, он еще жив и мучается от боли. В нашей с тобой власти прекратить его страдания, усилить либо же оставить неизменными.

Произнеся это, он присел и провел рукой над телом умирающего там, где зияла открытая рана. С кончиков пальцев афферентема сорвались маленькие еле заметные искорки и тут же впитались в порез. Мужчина моментально затих.

– Мы не судьи и нам не дано увидеть, какую жизнь прожил забираемый, – продолжил объяснять Тарон. – Однако мы можем узнать, какое последнее деяние он совершил перед кончиной. В данном случае, Джахар Огренч напал на прохожего, выходившего из продуктового магазина, и отнял у него сумку. Сделал он это, чтобы накормить голодающего мальчишку-беспризорника, с которым подружился. Мы не знаем, какие еще поступки совершил этот человек, но мотивы его последнего деяния были благими, поэтому я даровал ему облегчение и скорую смерть.

После этого афферентем протянул руку к умершему и помог ему подняться. Холодное тело так и осталось лежать на земле, а рядом с нами стоял сероватый полупрозрачный и крайне удивленный Джахар. Не теряя больше времени даром, Тарон снова щелкнул пальцами, и мы снова оказались в вестибюле пургатория.

– Джахар Огренч, вам назначено на семнадцать тридцать этаж номер семь. Повторяю. Джахар Огренч, вам назначено на семнадцать тридцать, этаж номер семь.

Мы с афферентемом синхронно посмотрели на часы. Было семнадцать тридцать две.

– Опаздываем, – с сожалением констатировал Тарон и двинулся к лифту.

Когда мы зашли внутрь, я обратила внимание на зеркала, в мозаике которых теперь отражался только умерший мужчина.

– Почему так? – спросила я, кивнув на стены.

– Speculum Veritatis – пожал плечами рыжий парень. – Зеркало истины. Оно отражает лишь того, кто идет на суд. Показывает со всех сторон, помогая понять кто перед тобой. Обычно им пользуются референдарии, если сомневаются в выносимом приговоре.

Выйдя из лифта, мы быстрым шагом направились к «Партиториуму». Прямо с порога нас встретил громкий голос судьи.

– Вы опоздали! – он пристально посмотрел в мои глаза, словно это произошло по моей вине.

– Извини, Дар, – виновато улыбнулся Тарон.

– Впредь будьте внимательнее, – ответил Дариус все так же глядя на меня, а затем обратился к приведенному. – Мистер Огренч, присаживайтесь. Могу я предложить вам выпить?

И более не обращая на меня никакого внимания принялся смешивать коктейль.

Тарон молча развернулся и пошел обратно к лифту. Я устремилась следом, тихо бубня себе под нос о некоторых судьях и занозах в задницах.

– Не обижайся на него, – усмехнулся напарник, видя мою скисшую физиономию. – Дар хороший судья, просто он уже давно привык работать один и не может простить Феру, что тот навязал ему тебя.

– Ну так и не соглашался бы, – сердито хмыкнула я.

– Ты что! – замахал руками парень. – Референ самый главный среди судей. Его решения не обсуждаются ни при каких условиях. И если уж он назначил тебя в афферентемы и приставил к Дариусу, значит на то есть серьезная причина.

Когда спустя минуту мы вышли в зал, он снова уставился на часы и полез в карман за бумажкой.

– Смотри, Мира, – обратился он ко мне, тыча пальцем на лист в руках. – Этот листок называется скриптум. В нем указаны имена тех, кого ты должна забрать за рабочую смену. Так, посмотрим, кто там у нас следующий? Ага, мисс Марисса Белл. Идем скорее, опаздывать ни в коем случае нельзя!

Живо схватив меня за руку, он громко щелкнул пальцами, и мы перенеслись, чтобы через мгновение возникнуть на пороге огромного старинного особняка.

В мгновение ока переместившись наверх, в одну из хозяйских спален, остановились у огромной кровати с тяжелым красным балдахином, на которой лежала молодая женщина. Она была в родовых потугах.

– Итак, Мариса Белл – новорожденная, должна умереть при родах, – сухо продекламировал Тарон, а затем обратился ко мне. – Давай, Мира, попробуй ее забрать.

– Что?! Я?! – меня тут же накрыло волной ужаса и негодования. – Забрать едва родившегося ребенка?! Ты с ума сошел?! Да ни за что на свете!

– Мира, это наша работа, – устало и как-то обреченно вздохнул он, словно предвидел такую реакцию. – Она в любом случае должна умереть, это предрешено ей судьбой. Давай же, забери ее.

– Нет! Низа что не буду этого делать! – я просто не могла заставить себя отнять жизнь, которая вот-вот должна появиться.

Женщина тем временем кричала и корчилась от невыносимой боли, пока люди, бестолково суетившиеся вокруг, всем скопом пытались облегчить ее страдания. Мы с главным афферентемом простояли еще несколько минут среди этой суматохи ничего не делая и никак не вмешиваясь в ход вещей. Видя, что я не собираюсь ничего предпринимать, Тарон грустно вздохнул и пошел на выход. Удивленная и радостная тем, что он не стал настаивать, я поспешила за ним.

– Ты не будешь ее забирать? – уточнила на всякий случай у напарника, стоя на лестнице.

– Это должна была сделать ты, – поникшим голосом с легким укором ответил он, и как бы извиняясь за это тут же добавил. – Прости, Мира, но я должен буду сообщить об этом Дариусу. За неисполнение обязанностей помощника референдария ждет суровое наказание…

Я лишь молча кивнула, уверенная в своей правоте и готовая отстаивать свою точку зрения перед кем бы то ни было. Ни при каких обстоятельствах нельзя отнимать ребенка у матери. Ни за что. Никогда.

Больше такой оплошности в будущем я не повторю никогда.

Глава 7. Урок первый – смирение

Едва мы переступили порог «Партиториума», как на меня навалилось тяжелое предчувствие чего-то неотвратимого. Приведенного нами ранее Джахара уже не было, а Дариус казалось бы не обращал никакого внимания на происходящее вокруг. Ровно до того момента, когда Тарон подошел к стойке и протянул бармену развернутый скриптум. Краем глаза я успела заметить, что одна из строчек, написанных черными чернилами, изменила цвет и стала красной.

Стоило судье только взглянуть на эту бумагу, как его лицо тут же посуровело. По-прежнему игнорируя мое присутствие, он холодно кивнул и обратился к афферентему.

– Увидимся позже, Тарон, – прогромыхал он.

Плечи помощника разом поникли, и он развернулся к выходу. Проходя мимо, бросил жалостливый виноватый взгляд в мою сторону и едва слышно прошептав: «Прости, Мира», скрылся в коридоре. Я же осталась стоять на месте, словно школьница, которую поймали за прогуливанием уроков. Едва только афферентем Референа скрылся из виду, как Дариус вышел из-за стойки и подошел вплотную ко мне. Обжигая своим ледяным взглядом, он бесстрастно произнес:

– Вы посмели нарушить закон пургатория. Вы будете за это наказаны.

Я не успела даже раскрыть рта, чтобы сказать хотя бы слово в собственную защиту, как судья щелкнул пальцами и мои руки и ноги мгновенно разъехались в разные стороны, растягиваемые тонкими серебряными нитями. Они больно впивались в кожу, оставляя красные отметины и надежно удерживая на месте. Напрочь лишенная возможности двигаться, я оказалась практически распятой посреди барной комнаты. Дариус медленно обошел меня кругом, словно убеждаясь в крепости оков, а затем спросил:

– Афферентем Мира, зачем вы нарушили закон?

– Потому что ничего не знала о ваших законах, – злобно выплюнула я, бесстрашно глядя ему прямо в глаза.

Судья глубоко вздохнул и слегка прищурил глаза. Я тут же ощутила, как по телу пронесся разряд электрического тока. Боль была довольно сильной, но мимолетной, а потому не заслуживающей особенного внимания.

– Повторяю свой вопрос. Зачем вы нарушили закон? – снова спросил Дариус.

– Потому что это был младенец… – мой голос мимо воли слегка дрогнул.

Мужчина недовольно поджал губы, и я снова ощутила боль. На этот раз гораздо сильнее. Тысячи острых игл одновременно вонзились в позвонки и меня тут же выгнуло дугой. Все длилось едва ли несколько секунд, а затем прошло так же внезапно, как и появилось. В голове зашумело, а перед глазами все поплыло.

– Итак, – послышался терпеливый голос моего референдария.

– Пытки запрещены международной конвенцией еще в восемьдесят четвертом году, – напомнила я, пытаясь сфокусировать взгляд на расплывающемся силуэте Дариуса.

– Вы правы, – мне почудилось или на его лице и впрямь мелькнуло подобие улыбки? – Но в данном случае это не пытка, а наказание за ложь. Мира, зачем вы нарушили закон?

– Не могла отнять ребенка у матери, – выдавила я.

Послышался глубокий вздох, а затем разочарованный голос судьи:

– Что ж, это ваш выбор. Мы будем продолжать до тех пор, пока вы не прекратите лгать.

Я хотела было возразить, что сказала абсолютную правду, но не успела. Голову словно зажали стальные тиски. Они давили все сильнее и сильнее, до тех пор, пока в ушах не стал слышен только пульсирующий стук крови. На этот раз все продолжалось около десяти секунд, но мне они показались вечностью. Когда боль прекратилась, голова безвольно повисла вперед, и я ощутила тонкую горячую струйку, стекающую из носа. Не знала, что кровь может идти и после смерти.

– Надеюсь, на этот раз вы скажете правду, – спокойный, почти ласковый голос долетал до слуха с трудом, оставаясь где-то на периферии сознания. Казалось, что у судьи есть все время мира, которое он готов посвятить моим пыткам.

– Я сказала правду, – мой собственный голос был хриплым и еле слышным.

– Мира… – устало начал Дариус, но я его сразу перебила.

– Нет, послушайте. Мне всегда хотелось иметь детей, но у нас с мужем не получалось. А потом врачи сказали, что я бесплодна, – слова вместе со слезами хлынули из меня неудержимым потоком. – Как я могу отнять у другой то, о чем всю жизнь мечтала сама?!

– Наконец-то, – облегченно выдохнул он.

Серебряные нити, удерживающие мои руки и ноги, тут же рассыпались мелким сверкающим дождем и, неспособная удержаться самостоятельно, я стала оседать. Мужчина тут же подался вперед, подхватывая меня на руки.

Усадив на один из столовых стульев, и заботливо вытерев кровь с моего подбородка, он тут же достал из-под стойки небольшой пузырек и, открыв, протянул мне.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Хайболл – высокий стакан цилиндрической формы, используемый для подачи простых коктейлей на основе высокоградусных напитков.

2

Партиториум – от лат. «partitorium» – причастие.

3

Welcom drink – так называемый «приветственный напиток». Подается гостям в некоторых отелях и гостиницах при заселении.

4

«Что наша жизнь? Игра!» – цитата из арии Германа, опера «Пиковая дама», авт. П.И. Чайковский.

5

Шоушилин – игра, возникшая в Китае в 200-х годах до нашей эры, переводимая как «команды рукой». Прародительница современного варианта игры «камень, ножницы, бумага».

6

Referendarius – в переводе с латинского «судья».

7

Afferentem – в переводе с латинского «несущий».

8

Damnatus – в переводе с латинского «осужденный».

9

В данном случае героиня имеет ввиду басню «Ворона и лисица» И.А. Крылова.