Цитадель

Просидев несколько мгновений, но не дождавшись нападения, Варда поднял на Каонэль вопросительный взгляд – мол, что делать будем. Она округлила глаза и скривилась, как бы говоря, принимать решения задача эльфов, а не эльфиек. Но кивнула.

Варда сказал глухо:

– Для начала представься. Хочу знать, кого искать, чтобы отрубить голову в случае чего.

Незнакомец улыбнулся какой-то звериной ухмылкой, приоткрыв не в меру крупные клыки.

– Я Лотер, – представится он. – И я не человек, а ворг.

Варда отшатнулся и схватился за рукоять меча. Глаза прищурились и враждебно сверкнули из-под надбровных дуг. Каонэль неподвижно застыла, переводя непонимающий взгляд с эльфа на ворга и обратно.

– Настоящий? – не поверил рыжий.

– Нет, деревянный, – съязвил ворг, и вопросительно глянул на лавку рядом с Вардой.

Странник несколько секунд сверлил незнакомца взглядом. По лицу заскользили тени, на лбу от усиленной работы мыслей пролегла глубокая морщина. Уши встали торчком, сигнализируя всем – я готов к атаке, я грозен и опасен.

Окинув таверну пристальным взглядом, Варда на секунду остановился на гноме – хозяине этой богадельни, затем напряженно выдохнул и нехотя подвинулся.

– Ты правда можешь в кого угодно перекидываться? – спросил он недоверчиво.

Ворг уныло закатил глаза.

– Могу. Только не проси превращаться, а? Серьезно, – попросил он. – Очень надоело перед каждым представление устраивать.

– Ладно, – проговорил странник. – Хотя было бы интересно посмотреть.

Каонэль осторожно высунула нос из-под капюшона, показывая, незнакомцу – не один такой необыкновенный.

– Ворги? – спросила она вкрадчиво. – Что-то припоминаю, кажется, вы оборотни?

Варда нервно хохотнул и оперся спиной на стену. Правый локоть лег на стол, а левый – на спинку лавки. Теперь он мог смотреть прямо на чужака, а при надобности, дать пяткой в челюсть, не рискуя убить и превратиться в камень.

– Бедненькая, – проговорил рыжий, – совсем беда с твоей памятью. Ворги, сами по себе, редкость. Обычные оборотни перекидываются лишь в одного зверя, и то в лунную ночь. А ворги – в любого и когда хотят. Так?

Варда посмотрел на Лотера, тот кивнул, рыжий продолжил:

– Хотя эльфы не очень ладят с воргами.

– Эльфы ни с кем не ладят, – бросил чужак.

Рыжий проигнорировал колкость, но предупредительный взгляд воргу послал. Мол, не слишком-то зарывайся. Пока в таверне – мы все в безопасности. А вот за забором…

– Считается, что они полузвери, в отличие от простых оборотней, которые все-таки больше люди. Нежить, например, воргов, как ализарина боится.

– Почему?– поинтересовалась эльфийка.

Лотер оскалился, качая головой, и проговорил:

– Удивляюсь, как много о нас знают. Но как только видят – все равно просят перекинуться. А нежить боится, потому, что кости у них вкусные. Вот почему.

Желтоглазая брезгливо поморщилась, видимо, представляя, как ворг ест кости мертвяков. Даже носик задергался от воображаемой вони.

Она тряхнула головой, избавляясь от красочных картин. Капюшон сполз назад, водопад серебристых волос высвободился и упал на плечи беспокойными прядями.

Лицо ворга изумленно вытянулось.

– Ты же серая!– выдохнул он. – Думал, почудилось. Волчье племя, серая! Как так?

Каонэль удовлетворенно хмыкнула, довольная вызванным эффектом. Несколько гномов за соседним столом и два человека заинтересованно покосились на нее и принялись разглядывать. Особенно после того, как ворг заорал на пол таверны. Но через несколько мгновений интерес погас и они вернулись к тарелкам. В Межземье привыкли к разным диковинкам, даже серой эльфийкой не удивить.

Варде принесли долгожданную похлебку. В этот раз подошла высокая гоблинша с короткими клыками. Рядом с ней ее зеленые собраться – всего лишь плюгавые карлики. Перед странником опустилась глубокая тарелка. Зеленолицая сердито покосилась на Каонэль.

– Серая, что-нибудь будет? – спросила она, почему-то обращаясь к Варде. – А то сидит тут битый час, нет бы, заказать. И ей приятно, и мне денежка.

Желтоглазая недовольно поежилась и фыркнула, раздраженная тем, что сочли недееспособным довеском рыжего. В отместку она хищно прищурилась и оскалила аккуратные зубки.

– Принеси гуся, – прошипела серая.

– Чего? – не поняла гоблишна.

Довольная тем, что попала в яблочко, эльфийка наигранно улыбнулась.

– Именно, – подтвердила она. – Гуся в подливке и к нему три порции пирога с малиной или что там у вас.

Гоблинша вытаращилась на нее, но ничего не сказала, круто развернулась и покрутила широкими бедрами в сторону кухни.

Варда глянул на Каонэль с неприкрытым интересом. Пока она пререкалась с клыкастой, он закинул все хлебные шарики в похлебку и теперь аккуратно помешивает, чтоб те не развалились. Ворг терпеливо смотрит на желтоглазую, время от времени по-волчьи раздувая ноздри.

– Зачем тебе гусь? – вдруг спросил рыжий.

Серая небрежно отмахнулась и ответила, заправляя серебристые пряди за уши:

– А чтобы был.

Варда еще не начал есть. На ворга поглядывает с неприкрытой враждебностью, но тот сидит смирно, что плохо вяжется с рассказом рыжего об их неуемной жестокости.

Внешне Лотер выглядит как обычный человек, если не считать слишком волосатых рук и заросшей физиономии.

Он положил ладони на столешницу и чуть наклонился вперед. Стараясь не вызывать в эльфах лишнего напряжения, он замер рядом с Вардой и наблюдает за словесными пикировками.

– А платить за гуся ты чем будешь? – не унимался странник.

Эльфийка покраснела, даже кончики ушей сделались малиновыми. Глаза возмущенно сверкнули, но она не растерялась и дерзко выпятила грудь.

– Разберусь, – ответила серая. – А вообще за такими вещами должен эльф следить, а не эльфийка.

Варда округлил глаза, даже похлебку мешать перестал.

– Ну да, – сказал он под нос, – делов наворотишь ты, а разбираться мне.

Желтоглазая выпрямилась еще сильнее и прошипела:

– Тебя никто не просил тащиться с нами в Чумнолесье!

– Да? – взорвался странник. – Чтобы вы померли за первым же деревом?

Каонэль удивленно уставилась на него, не понимая причины такой бурной реакции. Но глаза рыжего блестят, едва молнии не мечут, жвалки играют.

Он уставился на спутницу бешенным взглядом и тяжело задышал. Эльфийка впилась ногтями в столешницу, изящное лицо исказилось в гримасе.

– Ну и померли бы! – выдавила она сквозь зубы. – Тебе-то что?

– Ничего! – гаркнул Варда. – Ну и глупая же ты бываешь, Каонэль.

В этот момент Лотер сунул руку за пазуху и положил на стол плоский осколок с синеватым свечением.

– Собственно, вот, – сказал он, прикрывая осколок ладонью, – Моя часть Талисмана.

Глава 2

Варда и Каонэль уставились на блестящий осколок на краю стола. Самодовольное лицо рыжего на секунду вытянулось, но быстро вернулось в норму, эльфийка тихонько охнула.

Лотер, довольный произведенным эффектом, хрипло покашлял. В черных глазах вспыхнули красные искры, он уставились на эльфийку.

Перестав, наконец, таращиться, Каонэль сдвинула тонкие брови и спросила:

– Откуда он у тебя?

Ладонь ворга предусмотрительно легла рядом с осколком, пальцы забарабанили в такт мелодии, которую играет на дудке седобородый гном. Играющие гномы редкость, но если встречаются, то всегда мастера. Они во всем привыкли выкладываться на максимум.

Лотер внимательно следил за лицами эльфов, которые стали совсем не добрыми после того, как увидели Талисман. Те даже не пытаются скрыть отношения – хмурятся и жадно смотрят на осколок. Серая даже губы облизывает.

Пробегавшая мимо гоблинша, подозрительно покосилась на странную компанию. Обычно народ старается не садиться за стол с представителями других рас – гномы заседают шумными балаганами, распивают хлебный напиток. Эльфы и люди тихонько таятся за дальними столами и стараются не привлекать внимания. Бывают еще мелкинды, тролли, огры – эти вообще почему-то предпочитают одиночество. Но компания из эльфов и человека, который больше похож на зверя, не сулит ничего хорошего, несмотря на запреты убийств.

Гоблинша подошла к выходу. Возле двери стоит огромный огр с зелеными свалявшимися волосами и невесело взирает на таверну. Зеленолицая дернула его за штанину. Бровь гиганта вопросительно поднялась, он наклонился. Гоблинша покосилась на эльфов и что-то быстро зашептала на ухо.

Массивная туша переступила с ноги на ногу, он выпрямился и пристально посмотрел маленькими глазками на компанию.

Каонэль это видела, потому что сидит лицом к выходу. Варда развернут спиной, но догадался, что привлекли внимание. Уши задергались, как у нервного кота. Только Лотер сидит неподвижно и шевелит носом.

– Так что, – спросил Варда и покосился через плечо на огра. – Тебе задали вопрос. Ответить не хочешь?

Видя настрой эльфа, Лотер ощетинился и выпустил клыки длинной в палец. В глазах заиграли красные искры, волосы встали дыбом.

Каонэль отшатнулась, раскрыв рот, и схватилась за рукоять антрацитового меча.

В дальнем углу возле выхода огр подозрительно прищурился и уставился на проблемных посетителей. Плечи расправились, спина выпрямилась, он упер кулак в бок и утробно зарычал.

В таверну пришли еще три гнома и отвлекли внимание вышибалы. Они начисто отказались снимать огромные шлемы, утверждая, что без них чувствуют себя голыми. Огр настаивать не стал, но посмотрел так сурово, что всем стало ясно, чуть что – вышвырнет за забор и разбираться не станет.

Из-за гномьих тел стало тесно, и гоблинши буквально просачиваются между широкоплечими рубаками. Те гогочут и стучат кружками о столы, постоянно требуя, чтоб подливали хлебный напиток.

Ворг оглядел таверну и открыл рот, чтобы заговорить, но из кухонной двери выплыла высокая гоблинша. Такие только на юге рождаются. В одной руке огромный поднос с дымящимся гусем, в другой трехъярусное блюдо с пирогами.

Широкобедрая гоблинша плавно приблизилась и расставила тарелки с пирогами на соседний стол, где сидят люди. Гуся опустила бережно, словно тот мог развалиться от небрежного обращения. Одуряющий запах мигом растекся по таверне, даже Каонэль голодно сглотнула.

Гоблинша оценивающе покосилась на ворга и выгнула спину. Закончив с тарелками, она развернулась к полузверю и спросила:

– А ты гуся не желаешь? Или может устал. За кузницей в конце постоялого двора дом с багровыми фонарями.

– Премного благодарен, – произнес ворг, переводя жадный взгляд с тушки на гоблиншу и обратно. – Не до того пока.

– Подумай про гуся, – хохотнула гоблинша и хлопнула себя по бедру. – У нас все свежее и горячее.

Она сделала акцент на последнем слове и эльфы переглянулись. Каонэль непонимающе вытянула уши, зато Варда злорадно ухмыльнулся.

Лотер смерил зеленолицую странным взглядом. По гоблинским меркам она красивая, хоть и клыки спилены. Зато руки крепкие, а у них такое ценится. Глаза большие, раскосые, а бедра – просто заглядение.

– Как зовут тебя, красавица? – спросил он терпеливо, одним глазом продолжая следить за эльфами.

– Закора, – ответила гоблинша и захлопала редкими ресницами.

– Вот что, Закора, – начал ворг. – У меня есть друг, который любит горячее и свежее. Правда не здесь. Если хочешь, отправлю ему весточку.

Гоблинша разочарованно выдохнула и направилась к кухне. На полпути обернулась и бросила через плечо, перекрикивая шум таверны:

– Черкани другу своему.

Затем резко крутанулась и скрылась за дверями так быстро, что эльфы не успели опомниться.

Ворг, довольный, что его, наконец, оставили в покое, снова развернулся к остроухим. Взгляд сосредоточенный, короткая пауза не остудила эльфов. Рыжий еще сильнее прищурился и подозрительно смотрит на полузверя. Желтоглазая не сводит взгляд с Талисмана, пальцы дергаются, будто уже его схватили.

Напряженное молчание длилось несколько секунд. Шерсть Лотера снова начала вставать дыбом.

– Каонэль задала вопрос. Ответа до сих пор нет. Ты точно ворг? Или может просто оборотень, которого проклял какой-нибудь плюгавенький маг? – спросил эльф. – А то о воргах я такое слышал. Не при эльфийке будет сказано.

Полузверь поперхнулся и долго кашлял, пока из глотки на стол не вылетел крупный кусок шерсти.

– Тебе прямо тут показать, какой я ворг? – прорычал Лотер. – Или за ворота пойдем, чтоб наверняка?

Ноздри Варды раздулись, дыхание участилось. Пальцы на правой руке сжались в кулак. Он послал Каонэль взгляд, в котором ясно читается – не лезь.

– Я не хочу драться, – проговорил ворг и глянул на вышибалу, убирая клыки. – Тем более в зачарованной таверне.

– И поэтому скалишься? – спросила серая эльфийка, игнорируя молчаливое требование Варды.

Странник наклонился к полузверю и зло скривился. Взгляд решительный, в глазах адамантиновый блеск.

Ворг даже не подумал отступать, лишь хищно глянул из-под бровей и замер в боевом оскале. Он хоть и ниже на пол головы, но в плечах шире.

Каонэль застыла в непритворном ужасе потому, что видела странника в бою, а ворг и без угроз выглядит совсем немирно. Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами, заставляя огра на выходе нервничать все сильней.

– Имеешь что-то против ворговского оскала? – глухо прорычал Лотер.

Полузверь подобрал осколок со стола и убрал во внутренний край лацерны. Каонэль жадно следила, он как бережно прячет блестящий предмет. Затем медленно, оставаясь лицом к эльфу, поднялся со скамейки.

Варда осторожно выскользнул из-за стола и шагнул в сторону, прикрывая желтоглазую. Серая возмущенно и одновременно испуганно выдохнула. Изящные пальцы коснулись локтя эльфа.

– Вы же не собираетесь драться прямо в таверне? – спросила она, в надежде успокоить обоих и поближе подобраться к осколку.

Но рыжий слушал в пол уха, которое вытянулось вверх, как сигнал готовности к атаке.

– Ты права, Као, – проговорил он с нажимом. – В таверне не стоит.

Странник взглядом указал Лотеру на дверь. Возле нее с ноги на ногу переминается огр и пристально наблюдает. Полузверь глянул на вышибалу и молча двинулся к выходу. Варда последовал за ним.

Каонэль в панике вскочила, едва не перевернув лавку, и бросилась следом. Когда пробегала мимо огра, тот неожиданно опустил ей на плечо широкую ладонь и проговорил густым басом:

– Если чего, кричи.

Серая эльфийка механически кивнула и прошмыгнула в дверь.

Сумерки накрыли Межземье сиреневым бархатом. Небо потемнело, из-за ограды доносятся трели сверчков и еще каких-то козявок, названий которых никто не знает потому, что приползли из Чумного леса.

Воздух пропитан влагой и запахом кухонь, где безостановочно жарится и парится. Рядом с таверной небольшой домик с вывеской, гласящей, что тут можно подковать лошадь, единорога, заточить когти медведю и любому зверю. Разумеется за дополнительную плату.

Каонэль повертела головой и шевельнула ушами, надеясь выяснить, куда подевались ворг и странник. С заднего двора донесся звериный рык, затем послышался шорох легких сапог.

Эльфийка бросилась за таверну, забыв натянуть капюшон. В сумерках серебряные волосы разлетелись по ветру, делая ее похожей на лесного духа. Через несколько секунд она оказалась на месте и застыла, как вкопанная.

Варда с рассеченной бровью, валяется на спине в лапах зверя. Тварь покрытая черной, как антрацит, шерстью, пытается дотянуться челюстями до его горла. Из глаз красное свечение, клыки побольше медвежьих.

Через секунду до нее дошло – это Лотер. Ворг. Ухо порвано в двух местах, края болтаются безжизненными тряпочками.

Она хлопала ресницами, пытаясь понять, почему полузверь еще не прикончил странника и не превратился в камень. Потом заметила, что рыжий придавил к его горлу меч. Так и катаются среди статуй на заднем дворе, пытаясь прикончить друг друга.

– Прекратите! – в отчаянии прокричала серая. – Вы совсем ополоумели?

Лотер пнул странника под дых, тот проигнорировал, потому, что эльфы мастера терпеть боль. Но давление ослабил. Ворг этим воспользовался и потянулся клыками к незащищенной шее. Но рыжий во время откинул голову и ворг лишь щелкнул зубами.

– Да что это такое! – крикнула Каонэль. – Вы окаменеете, болваны!

Ее призывы к благоразумию утонули в зверином рыке ворга, который умудрился выбить меч из руки эльфа. Он замахнулся огромной лапой и опустил со всей мощью вниз. Когти вспороли пустое место, он растеряно повертел головой в поисках беглеца.

Пока ворг готовился нанести удар, эльф успел отпрыгнуть на несколько шагов в сторону, потому, что соревноваться в эльфами в ловкости, все равно что ловить рыбу зимой голыми руками.

Каонэль видела, как оба уставились на блестящий клинок между двумя статуями. Ни ворг, ни бывший лесной эльф не решаются первыми броситься. Понимают – один мощный, как тролль, другой такой быстрый, что не угонишься.

– Да хватит же! – взмолилась серая эльфийка, переводя испуганный взгляд с одного на другого.

– Я сам решаю, когда хватит, – прорычал ворг и медленно пошел по кругу, приближаясь к мечу, чтобы отрезать путь рыжему.

Из глаз Каонэль брызнул желтый свет, она сделала шаг, чтобы кинуться на ворга, но вдруг резко развернулась и бросилась обратно в таверну.

Когда добежала, дверь с грохотом открылась. Оттуда вывалился огромный огр, таща за шкирку сопротивляющегося гнома. Рубака нелепо дрыгает ногами, глаза затянуты хмельной поволокой, а пальцы отчаянно шевелятся в надежде нащупать рукоять секиры.

Огр подозрительно покосился на эльфийку и тяжелой походкой проследовал к забору. Бедный гном тащится по деревянному настилу, сапоги гремят, он бормочет что-то несвязное и пьяное.

Когда вышибала приблизился к воротам, из сторожки у забора высунулась черная борода и нос картошкой.

– Чего? – спросила борода недовольно.

Огр поднял над собой трепыхающегося гнома и сказал гулко:

– Гость готов.

Борода печально вздохнула, затем показался весь гном с черной кудрявой шевелюрой и маленькими глазами. Он быстро просеменил к воротам, послышался лязг засовов. Открылась небольшая калиточка, рассчитанная, видимо, как раз на таких посетителей. А может потому, что хозяин таверны – гном.

Огр сделал шаг и, замахнулся, как в игре, когда нужно катать глиняный шар и сбивать выставленные в ряд бревна. Рубака в его руке обреченно простонал и кое-как сгруппировался. Загремели доспехи, гномье туловище вылетело за забор и скрылось в кустах ежевики.

Каонэль оторопело наблюдала за всем, пока, наконец, не вспомнила, зачем сюда прибежала. Тряхнув головой, она в три прыжка подскочила к огру и вцепилась в гигантскую руку.

– Пойдем скорей! – взмолилась она и посмотрела на вышибалу так жалобно, как умела.

Огр глянул на серую сверху, потому, что выше ее в два раза. Спрашивать не стал. Он сотни раз видел такой взгляд у эльфиек, гномок, гоблинш и человеческих женщин.

Каонэль кинулась обратно на задний двор, прижав уши, чтобы слышать – идет ли огр следом. Но это оказалось лишним, грохот шагов такой, словно там не огр, а целый тролль.

Эльфийка облегченно выдохнула, но тут же побледнела, увидев, как из-за угла вылетело бревно и ударилось в стену кузни.

Пыхтя, как загнанный единорог, она выскочила на задний двор и едва не споткнулась о лук Варды. Тот балансирует на голове статуи гоблина, умело уворачиваясь от прыжков ворга.

Увидев Каонэль он отвлекся, и Лотер сбил его на землю.

Эльфийка зажала рот ладонью, Варда кувыркнулся два раза и оказался возле своего клинка. Когда потянулся к мечу, из-за таверны вышел огр и тяжелой походкой направился к дерущимся. От шагов статуи тихонько зазвенели, с глухим стуком ударяясь о настил.

Лицо недовольное. Видно – подобных заварушек насмотрелся вдоволь, и меньше всего хочется искать место на заднем дворе для окаменевшего убийцы, где уже скоро ставить будет некуда. А затем думать, куда деть труп, потому что владелец на прошлой неделе запретил хоронить на территории постоялого двора. В Чумной лес соваться не охота, а копать прямо возле забора никто не разрешит.

Серая с надеждой смотрела, как приближается гигант, затем сложила ладони трубочкой возле рта и крикнула:

– Огр идет! Успокойте оба немедленно, иначе нас выкинут, как котят!

Варда покосился через плечо и сдул со лба рыжую прядь. Бровь разбита, багровая струйка сочится по виску. Он вытер кровь двумя пальцами и выпрямился. Лотер тоже остановился и угрюмо смотрит на вышибалу, который выглядит совсем не дружелюбно.

Громила подошел и остановился между ними, словно зеленая гора. Из ноздрей вылетают клубы зеленого пара, маленькие глазки смотрят сурово. Он сложил ладони и хрустнул пальцами так громко, что в стойлах заржала лошадь.

– Что тут делается? – спросил он густым басом и окинул двор таким взглядом, что все поежились.

Каонэль открыла рот, чтобы ответить, но Лотер вскинул ладонь и расплылся в зверином оскале.

– Да вот, – соврал он рычащим голосом, – не можем решить, кто за обед платить будет.

У Варды из раны над бровью снова потекла кровь, уши покраснели от напряжения. Он попытался вытереть багровую струйку локтем, но из-за чешуйчатых доспехов только размазал по лицу. Каонэль дернулась к нему, но огр посмотрел таким взглядом, что осталась на месте.

– Да? С этим есть проблемы? – спросил вышибала и сдвинул брови.

Каонэль наконец смогла рассмотреть задний двор. Вся территория за таверной заставлена окаменевшими в разных позах статуями. Гномы, огры, эльфы, люди, даже какой-то странный человечек, видимо мелкинд. Все они стали жертвой собственной кровожадности и злости.

Сумерки уже успели превратиться в ночь. На небе появились звезды и принялись мерцать на разные лады, будто предвещают снег. Но в этих краях это не возможно, потому что слишком тепло.

Деловитая гоблинша вышла из сеней возле кузни и расставляет у конюшни фонари, забитые светлячками. Постоялый двор наполнился зеленоватым светом, в котором огр кажется болотным исчадием. Он упер огромный кулак в бок и подозрительно уставился на ворга.

Лотер зарычал, но клыки убрал.

– Никаких проблем, – сказал он, возвращаясь в человеческий облик. – Я говорю, если съем гуся и поросенка, то мне и платить. А Варда считает, платить положено ему, потому, как я вроде, гость. Ну а серая, понятно, не в счет.

Желтые глаза эльфийки гневно сверкнули, но она смолчала. Только нос скривила.

Огр с сомнением посмотрел на Лотера и сморщил лоб.

– А силенок хватит? – спросил он.

Лотер хрипло усмехнулся и проговорил, облизывая вытянувшийся клык:

– У меня, конечно, желудок не огриный. Быка не впихну. Но с поросенком и гусем как-нибудь справлюсь.

Брови вышибалы перестали хмуриться, но взгляд остался суровым. Он поднес ладонь к губам и смачно плюнул. Затем провел по волосам, примазывая те, что выбились из общих зеленых колтунов и протянул таким тоном, что стало ясно – он всех раскусил:

– Ты мне зубы не заговаривай. Если сожрал стряпню, сам и плати. Нечего тут устраивать. За таким чешите к солнечным эльфам. У них, говорят, совсем крыша того. А не сожрал – топай отседава. И приятелей своих забирай. Мне такие не нужны.

Пока огр отчитывал Лотера, странник быстро собрал оружие и убрал на место. Драка с воргом не простое испытание. Даже для могучего и мудрого Варды, который даже троллей может обдурить.

Когда огр назвал их приятелями полузверя, странник вытаращил глаза и оторопело застыл возле статуи человека. Уши нервно задергались, словно хочет ответить что-нибудь резкое, но сдерживается, чтобы не провоцировать снова.

Странник покосился на серую эльфийку. Та переводит победный взгляд с него на ворга, и обратно. Мол, вот какая молодец, не дала друг друга пришибить.

– Про солнечных эльфов я только слышал, – согласился Лотер. – Но такого, что упаси меня волчица. А эти не солнечные. Эти, гм… Эти обычные.

Варда и Каонэль обменялись удивленными взглядами. Догадались – ворг видит эльфов впервые, и знает только понаслышке.

Каонэль хмыкнула. Как легко и просто ворг выяснил кто она такая. Вот оно как. Эльфы бывают обычными. Она, бедная, три дня гналась за Талисманом, чтобы тот помог вернуть память и объяснить, почему так отличается от других эльфов. А тут все просто. Обычная.

Огр приподнял мясистую бровь и посмотрел на ворга так, словно тот утверждал, что вода сухая. Полузверь понял, что сморозил глупость и замолчал.

Из-за угла таверны вышла еще одна северная гоблинша со связкой фонарей. В колбах мечутся светлячки, заливая постоялый двор зеленоватым светом. Тени от статуй вытянулись и приняли угрожающий вид. Сами статуи тоже стали казаться жуткими.

Каонэль, наконец, сдвинулась в места и подбежала к Варде. Тот угрюмо посмотрел на нее, словно это она виновата в драке. На что эльфийка захлопала ресницами и поправила вырез корсета. Рыжий моментально отвлекся на декольте, а серая вытерла сукровицу ему со лба.