Сын минувшего будущего

Сергей Бостон

Сын минувшего будущего

Предисловие

Когда-то давно я, через собственный опыт, постиг простую истину: «Завтра может никогда не наступить». Мы все строим планы: покупаем путёвки, билеты в театр, бронируем гостиницы, берём кредиты, планируем на работе отпуска. Это помогает нам найти опору в изменчивом и непредсказуемом мире, но это лишь иллюзия опоры. Как говорил Воланд в романе «Мастер и Маргарита»: «Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чём фокус!» Нам тяжело смириться с такой постановкой проблемы, мы ограждаем себя от подобных мыслей и имеем смелость ссориться с родителями, детьми, друзьями и знакомыми просто под настроение, рассчитывая на примирение завтра-послезавтра. Нам кажется, если запланировать жизнь на несколько месяцев или лет вперёд, то хотя бы что-то из планов сбудется. Так обычно учат нас разного рода «коучи» и прочие бизнес-тренеры – планируй своё будущее. Однако мы забываем, что для кого-то это будущее уже завтра не настанет и однажды оно не настанет для нас самих.

Говорите всё сегодня. Миритесь сейчас. Не ссорьтесь с близкими и дорогими людьми никогда. Говорите с врагами и завистниками – пусть даже они запомнят вас, как достойного и благородного соперника.

Пусть в этой повести моя семья и друзья найдут для себя те слова, которые я сам старался говорить, не откладывая на завтра.

Все персонажи являются вымышленными, но имеют реальные прототипы. Любые совпадения не случайны.

Пробуждение

Это было одно из тех наплывающих, замедленных пробуждений, будто вертикальное всплытие из мрачных морских глубин с закрытыми глазами. Откинувшись на спину, ощущается лишь легкое течение воды вдоль тела, проявляющееся глухие звуки да усиливающийся свет. Десятки раз я заканчивал так свои погружения на задержке дыхания, подглядев приём у главной героини аниме «Ghost in the shells»1. Мне нравилась идея пассивного всплытия, словно океан сам возвращает меня на поверхность, даря новую жизнь. Правда, на этот раз за «всплытием» из бездны сна последовало не привычное вглядывание в потолок, а полное недоумение от вида голых, низко нависших, сплетённых ветвей на фоне серого клубящегося неба.

По ощущениям, лежу я на чем-то твёрдом, тело порядочно затекло, хотя одежда ощущается. Напрягаюсь, приподнимаюсь с усилием, в глазах слегка темнеет – это явно не моя лучшая форма. Выжидаю, пока сердце адаптируется и подгонит к мозгу кровь после резкого вставания. Осматриваюсь, обнаруживая себя сидящим на скамейке в каком-то парке. Под головой мой рюкзак, дорожного чемодана поблизости не наблюдаю. Минуту или две просто сижу, приходя в себя. Пока гоню от себя любые мысли, стараюсь настроить физическое равновесие, почувствовать силы встать, выйти из полусонного состояния, и уж потом что-то предпринимать. На улице прохладно, наверное, градусов 10, но «ощущается как 5», мне неуютно даже в довольно тёплой всесезонной куртке Uniflow и шапке. Судя по тому, что замёрз не сильно – я только прикорнул на скамейке, а не спал тут всю ночь. Сознание постепенно начинает шевелиться. Я посмотрел на смарт-часы – 5:45AM – это показалось мне бредовым. «Надо посмотреть на телефоне, если он есть…». Рука привычно нырнула в карман брюк. На месте. Экран автоматически включается в режиме часов, показывая ту же абсурдную картину, те же 5:45. Бредятина… Хотя похожее у меня уже случалось, когда телефон произвольно сбросил время и разбудил меня в 4:10 вместо 9:30, тогда я тоже долго не понимал, что происходит, и почему такая темень. «Ну, да, блин, конечно, телефон почему-то глюкнул, а часы с ним автоматически синхронизируются – надо смотреть дату». Дата правильная 25 октября 2021, следующая за днём выезда из Казани. «Ладно, это сейчас не главное, есть вопросы поважнее» – думаю я и принимаюсь за беглый осмотр рюкзака. Паспорт, телефон, кошелёк и ноут при мне – это главное, остальное, вроде бы, тоже на месте. «Теперь три вопроса – говорю я сам себе – Где я? Как я сюда попал? Почему меня не ищут и не звонят? Я же не дома, хотя пора бы уже быть…». Начну с последнего, снова достаю телефон – пропущенных нет, только уведомления WhatsApp из общих групп. По уведомлениям понятно, что опять какие-то приколы прислали – потом посмотрю. От жены – ничего… Сказать, что всё это мне кажется очень странным – это почти ничего не сказать. В голове одна мысль: «Так, что за это фигня?». Телефон пока в сторону – надо хотя бы понять, где я.

Постепенно тревога отступает, и растерянность овладевает мною полностью. У меня нет похмелья, мысли хаотичные, но ясные, голова не болит, признаков отравления не чувствую, и это заводит мои рассуждения в тупик. Остаётся вариант краткосрочной потери памяти. Из воспоминаний удается извлечь, что вчера вечером (если это было вчера) я сел в поезд в Казани, успел посмотреть апдейт ленты Youtube, пока не исчез 4G, и поставить на скачивание лекцию по машинному обучению, рекомендованную на конференции. Момент, как я провалился в сон, не помню, но на каких-то полустанках я ворочался и просыпался. Решительно никаких проблесков в памяти, способных связать вчерашний поезд и текущее моё положение в сквере, не случилось. Мимо прошли молодые люди, что-то обсуждая вполголоса. Я машинально, не преследуемый особым интересом, обернулся на их спины. Картина мини-сквера, где я сидел, отсыревшая и смазанная, обветшалость и заброшенность чувствуются буквально во всём. Скамейка, послужившая мне койкой, выглядела так, словно её вкопали ещё при Сталине, такие видал я в детстве и юности. Урны возле скамьи не было. Асфальт по краям дорожки неровный, застывший в том историческом положении, в каком его сбросили с лопаты на землю. Полотно дорожки также не удостоилось бы звания «Работа на совесть», её клали давно и наспех. На островке земли, отделяющей дорожку от поломанной чугунной оградки сквера, лежит настил перегнивших, не убранных с осени листьев, под которым почти нет травы, зато поверх наблюдается набор мусора явно антропогенного происхождения. Взгляд скользит мимо знакомого артефакта – бутылки «чебурашка» тёмно-коричневого стекла с напрочь выцветшей этикеткой – я удивляюсь в фоновом режиме. Далее за оградкой то ли дорога, то ли тротуар, за которым обосновались пяти или более этажные здания непонятного назначения. Всё это кажется мне знакомым, и я зависаю в попытке нащупать мостик между реальностью и ощущениями.

Тарахтение подкатывающего позади меня трамвая прерывает ступор, заставляет оглянуться. Молодые люди, прошедшие дорожку насквозь, остановились за оградкой в ожидании, а наискосок за моей спиной к ним приближался трамвай. Он гармонировал с царящей в сквере обстановкой – был старинным советским образцом рогатого желто-красного «муравья». Глядя как будто сквозь трамвай, я уловил, что и вторая часть сквера мне как будто бы знакома, хоть и не в точности. Появляется легкое чувство «дежавю».

Наконец-то здравая идея! Надо посмотреть на карте моё местонахождение. Зачем гадать, если можно узнать наверняка? В третий раз вынимаю телефон. Индекс.Карты сходу показывают вокзал в Казани. «Ясное дело, местоположение ещё не обновлялось, я же как приехал к вокзалу на такси, так карты и не открывал…». Но проходит 5 секунд, 10, 15, а нового местоположения карты Индекса не дают. Как бы в ответ вопрос «а какого…?», замечаю иконку «Режим полёта». «А, ну, понятно, потому никто не звонил и отсутствует GPS…» Небольшая радость от того, что хотя бы часть пазла сложилась, сменяется новым недоумением – SIM-карты не находят сеть и не подключаются. Уже секунд 30 как авиарежим отключен, а связи всё нет. Накатывает бессильная злоба, борюсь с собой, чтобы не грохнуть телефон о потрескавшийся асфальт.

Немного отдышавшись, достаю коробочку с Bluetooth-наушниками, вставляю в уши, открываю в плеере плейлист «Favorites». Этим получается немного переключить злость и прогнать деструктивные мысли. Сразу же на ум приходит план дальнейших действий: пока нет данных GPS и карты, просто пойти в сторону предполагаемого мною центра города, там найти кафешку с Wi-Fi, созвониться с женой по WhatsApp, заодно написать в техподдержку МТС, почему опять не работают SIM-карты. Пока ещё я отгоняю пугающую мысль, но в прошлый раз похожая история с отсутствием связи при наличии роуминга и двух сим-карт со мной произошла в Хорватии двумя месяцами ранее. Пока пусть это будет просто глюк, а не роуминг.

К моменту, когда я встал со скамейки, трамвай подобрал ожидающих пассажиров и поколесил прочь от сквера. Я иду по дорожке следом, ведь шансов больше, что молодёжь на трамвае отправилась именно в сторону центра, а, следуя за рельсами, я набреду на метро или площадь.

Покинув сквер, минут пять машинально шагаю в выбранном направлении, перепрыгивая и обходя многочисленные грязные лужи на побитом тротуаре. Стараюсь идти быстро, чтобы согреться, но темп набирать не получается из-за постоянных преград. Какой-то умник поставил свой черный, времён 90-х Мерседес прямо поперёк тротуара на пересечении с переулком. Хотелось сразу же его сфоткать и отправить жалобу на неправильную парковку, но, сходу, не обнаружив запрещающих знаков и разметки, я отбросил эту мысль – всё равно ведь отмажется.

«Да и как я, собственно, сейчас отправлю, интернета же нет… Потом всё равно не до этого будет, забуду. Кстати, как там сигнал GPS?» На ходу достаю телефон – связь не появилась. Карта показала, что я в районе метро Менделеевской и Новослободской, а точнее на Сущевской улице: «Как я здесь оказался?»

И вот тут я впервые с пробуждения, что называется, «выдохнул». Из трёх важных вопросов оставался только один, да и тот вполне риторический. Я сразу узнал этот район, через который в течение шести лет почти каждый день ходил на подготовительные курсы, а потом и в университет. Вспомнился и сквер, и скамейки, и пивные посиделки с одногруппниками (пиво в тех самых бутылках «чебурашках») и даже страдания по отсутствию урн. Напряжение тела и мозга, ставшее к тому моменту уже привычным, разом ослабло, словно я опустил на пол холодильник, который в одиночку тащил на заоблачный этаж без передышки. Теперь я знал, где я, знал этот район и что впереди метро, а рядом с метро точно есть кафе или рестораны, на крайний случай есть ТЦ «Дружба». Даже судя по карте, метрах в двухстах, обозначалось кафе-магазин «Рыбомания», где я с удовольствием съем завтрак, и там точно есть бесплатный Wi-Fi.

Остаток пути думаю только о том, что ходил этой дорогой последний раз 20 лет назад, но даже тогда всё вокруг выглядело куда чище и ухоженнее. Трамваи, судя по всему, ходят те же самые – куда только смотрит мэр Собянин? Чуть только в сторону от главной улицы и сразу средневековье какое-то.

На обозначенном месте «Рыбоманию» не нахожу, вместо неё какой-то «Петрофф-банк» с кошмарной зелёно-черной ретро-вывеской, напоминающей стилистику старого «Сбера». Решаю идти по Сущёвской дальше к метро Новослободская, помнится, там на противоположной стороне улицы был мой любимый сетевой ресторан «TryThis». Прибавляю шаг, делаю трек любимый трек погромче и едва уворачиваюсь от фонтана воды, пущенного колесом по луже проезжающего мимо грузовика в стиле «Гор свет» из «Ночного дозора». Тихо матерюсь про себя.

Я иду по правой стороне улицы, на которой, судя по Картам, когда-то находилась «Рыбомания», и я точно знаю, что ТЦ «Дружба» тоже на этой стороне, поэтому не смотрю вперёд, а обвожу взглядом противоположную сторону с прохожими и машинами. Меня веселит эта унылость, даже пешеходы попадаются всё сплошь какие-то «ветхие», хотя это молодые и вполне прилично одетые граждане. Парень с девушкой идут под руку, он о в широченном серо-коричневом плаще до колен (серьёзно!), черных брюках и какие-то грубые квадратные ботинки, на плече – сумка на лямке, волосы зачёсаны назад явно с использованием геля для волос. Девушка, хотя и трендовом кремовом шерстяном пальто, но оно тоже широченное, не по фигуре, на ногах лакированные туфли на толстой подошве и чулки в крупную черную сетку. «Не район, а какой-то ретро-заповедник» – усмехаюсь я на парочку и на проезжающие мимо, хорошо сохранившиеся, «москвичи» и «шестёрки».

Я дошёл до конца стены и замер на месте, словно приложился всем телом о стеклянную стену. В том месте, где должен был быть пешеходный переулок в сторону улицы Новослободская, я стоял, глядя на строительный забор вокруг недостроенного ещё ТЦ «Дружба», на котором так знакомо красовалась бахрома коммерческих и частных объявлений с отрывными телефонами, до боли знакомая кроваво-красное граффити «ЦСКА», а рядом вечнозелёное «Scooter». Я сотни раз видел именно эту картину утром, спеша на пары, и днём, когда возвращался домой. Но это было в далёком 1995 году… Я просто отказывался верить в то, что видел, но мозг, в отличии от сознания, уже сложил вместе все кусочки пазла, а я не готов был увидеть его целиком. Секунды две я еще стоял, не в силах ничего ни подумать, ни шевельнуться, а потом сознание поплыло, перед глазами пошла рябь, по телу – дрожь, и я отключился…

Шанс один на миллион

Это была банальная паническая атака, пережить которую до этого мне доводилось лишь раз в жизни, зато сразу в экстремальных условиях дайвинга, на глубине 21 м, при сильном встречном течении. Нет, сознание я в этот раз, конечно же, не потерял, но поплыл основательно. Чудом собрав остатки сил, я ретировался с улицы в какую-то подворотню подальше от людских глаз, и только там позволил себе ослабить контроль. Я задыхался, сердце бешено стучало, ноги тряслись, а скоро я почувствовал и приступы тошноты. Сознание кричало: «Выпустите, дайте мне просто уйти, я не хочу, почему так, почему сейчас?». Около получаса я сидел на корточках, скрючившись в каком-то углу, до судорог сжав веки, уперев лоб в колени, и успокаивал себя всеми способами, чтобы хотя бы просто встать и идти, чтобы банально не тряслись руки. В ход шли все приёмы, мол «Ну, да, конечно, как банально, очередной «попаданец» нашёлся, уж ты-то наверняка справишься, ты же всю матчасть путешествий во времени наизусть знаешь…». Пока глаза были закрыты, а в наушниках играл Relax, я будто бы не существовал, но стоило пошевелиться, принюхаться или приоткрыть глаза, как реальность неумолимо возвращалась – всё тот же дурно пахнущий угол подворотни, а снаружи, видимо, бодро идёт, или лучше сказать повторяется вторая половина 90-х годов. Просто я видел тот самый ТЦ «Дружба», когда его только начинали строить в 1995-м. Я тогда поступил на подготовительные курсы в университет и почти ежедневно проходил мимо. Позже я видел этот ТЦ уже введённым в эксплуатацию где-то ближе к 2000-му, и судя по состоянию, его в текущей реальности вот-вот закончат и сдадут.

Всё то, что я за следующие час-два передумал, можно было бы оформить в пятитомник сочинений, если бы это было реально запомнить, или хотя бы частично записать. Кратко сформулирую главные тезисы:

«Я не сплю, это точно, на меня воздействует окружающая среда помимо моей воли: мне уже больно и холодно сидеть, хотя я закрыл глаза, включил музыку и отстранился, а во сне так обычно не бывает»;

«Я игнорировал действительность, занятый своими проблемами, всю дорогу от сквера, а сейчас отчётливо вспомнил: 41-й Москвич с надписью «Милиция», ларёк с пивом, водкой и сигаретами на углу, допотопные светофоры с обычными лампами накаливания и смешными козырьками, отсутствие разметки и пешеходных переходов в очевидных местах, да и много чего ещё»;

«Сейчас моё положение гораздо хуже, чем у выдуманных героев книг и кинофильмов. Оно, можно сказать, катастрофическое. У меня нет денег, нет документов, мне некуда идти, я не обладаю харизмой Марти Макфлая, чтобы вломиться в дом Дока Брауна и размахивая видеокамерой доказать, что я из будущего»;

«На улице совсем не летняя погода, переночевать под открытым небом не получится, да и кушать просто так мне никто не даст, хочешь или не хочешь, а через пару дней придётся “сдаться на милость властей”»;

«Мне совершенно нечего предложить “предкам”, все мои знания узкоспециализированы, а всё базовое и фундаментально-научное сейчас надежно хранятся на облачных серверах в грядущем 2021 году»;

«Быстро заработать хоть какие-то деньги на еду и жильё тоже вряд ли возможно. Очевидные и такие соблазнительные ставки на спорт мне не доступны по причинам отсутствия у меня начального капитала и волшебного “Спортивного альманаха 1950–2000” с результатами всех соревнований»;

«Я не знаю, как и почему я попал в эту ситуацию, каким образом можно из неё выбраться и вернуться в своё время. Вспоминается, что у большинства выдуманных героев с похожим сюжетом была надежда на возвращение. У Марти Макфлая – Делориан2, у Сергея и Андрея из фильма “Зеркало для героя” была злополучная проволока, у “черных копателей” из фильма “Мы из будущего” было озеро, а у солдат из фильма “Туман” – собственно туман. У меня, как и у Фила Конорса из “Дня сурка”, была безнадёга и ноль зацепок»;

«Не стоит впадать в отчаяние, может это пока причуды психики или, на худой конец, чей-то розыгрыш по сценарию, как в фильме “Холоп”, может всё это часть какого-то извращенного шоу»;

«Если это не шоу и всё реально, то мне нужно немедленно принять меры, чтобы смешаться с толпой и не привлекать внимания. Однозначно выключить и спрятать гаджеты, по возможности привести свой внешний вид к среднестатистическому, убрать всё яркое и броское».

Не знаю точно, сколько времени я просидел в той подворотне, первый раз взглянул на часы и было что-то около 7 утра. Потом ещё раз, когда окончательно их выключал, было уже 8:10. Я понимал, что время у меня не правильное и можно ориентироваться только на относительные его показания. С большим усилием поднялся, несколько минут терпел, пока затёкшие ноги придут в рабочее состояние, немного походил кругами по небольшому дворику, куда, на моё счастье, выходили лишь лестничные окна, и двинулся в сторону доносящегося уличного шума.

Чуда (на этот раз) не произошло – вокруг меня действительно разворачивалась полноценная картина середины 90-х. Вывески с рекламой казино, алкоголя и сигарет на столбах, пёстрая реклама мелкого бизнеса на каждом доме, засилье обменных пунктов, на дороге сплошные «копейки», «шестёрки», Москвичи, и BMW модельного ряда с круглыми фарами, таксофонные будки, газетные и товарные «развалы» ближе к метро. Правда, были и свои плюсы: никто не плёлся, уткнувшись в смартфон, воткнув в уши OxyPods, не замечая никого и ничего на своём пути, у симпатичных девушек отсутствовали признаки косметического вмешательства хотя бы на лицах и губах, у парней ещё не чувствовались метросексуальные нотки в одежде. Тут я понял, что могу «проколоться», ведь на мне были весьма отличающиеся от остальных брюки-стрейч, хотя и вполне классического кроя. Мои тёмно-коричневые утеплённые кроссовки New Balank позапрошлой коллекции тоже, при ближайшем рассмотрении, выглядели анахронично, но это не так сильно бросалось в глаза, меня это даже немного веселило, придавая больше сходства с вышеупомянутым Макфлаем из третьей части «Назад в будущее». Полосатый шарф Dolshe Cabana я сразу же снял и спрятал – он сильно выделялся, и до появления таких расцветок было как минимум лет десять.

Я шёл по Новослободской улице по направлению к центру в толпе людей, изо всех сил стараясь казаться отрешенным, равнодушным, эдаким самым заурядным обывателем. Ясное дело, что чувствовал я себя при этом просто Штирлицем на грани провала. Наверное, если бы в тот момент полицейский милиционер меня просто спросил «как дела», я в панике выложил бы всю эту несусветную чушь моего нынешнего положения вместо простого «спасибо, хорошо» и уповал бы на его порядочность.

Подойдя к метро, я применил знания своих вымышленных предшественников, безошибочно определил текущую дату по офлайн-копии газеты «Известия», выставленной в витрине газетного киоска «Союзпечать» – 6 апреля 1998, понедельник. Над входом в метро электронные часы времён Царя-Гороха показывали 13:23 – самый разгар рабочего дня. Несмотря на это, людей вокруг станции было множество. У самых дверей стоял милицейский патруль из трёх человек в чёрных кожаных куртках, с автоматами АКС-74У. Они выборочно проверяли документы. Вид у стражей правопорядка был такой, что отбивал желание просить у них какой-либо помощи, особенно в моём положении. Эти молодчики долго рассуждать не станут, все мои гаджеты конфискуют и продадут на Митино за 1000 рублей (или сколько сейчас тут что стоит – без понятия), чем будут весьма довольны.

Который раз ощущаю настоящую «цифровую ломку» – мне жизненно необходимо погуглить что-нибудь про 98-й, узнать хронологию, основные вехи, чтобы иметь личную привязку к событиям и сопоставлять, чем лично «прежний я» был в это время занят. По двум понятным причинам я не могу это сделать не привлекая, так сказать, «внимание санитаров». Казалось бы, чего проще, зашёл в любое кафе, сел за столик, заказал кофе – получи бесплатный Wi-Fi и сиди хоть весь день. Есть только три небольшие проблемы. Первая – я что-то упорно не вижу ничего отдаленно похожего на кафе, наверное, люди в 98-м не сидели без дела, попивая кофе, вторая – я точно помню, что Wi-Fi стал появляться как технология уже после великого и ужасного 2000 года, ну и напоследок – у меня нет никаких наличных денег, ни старых, ни новых, только пластик.

Вид, наверное, у меня престранный – я внутренне сосредоточен и напряжен, а снаружи, почти наверняка, я глупо улыбаюсь, глядя на окружающую обстановку. Похоже люди вокруг меня сейчас играют в какую-то очень важную игру, изображают жизнь в 98-м, сосредоточенно в это веря, что меня и забавляет – самопроизвольно всплывает аналогия с фильмом «Холоп» или даже с его идеологическим предшественником «Шоу Трумана»3.

Миновав вход в метро, я держал путь в сторону Садового кольца, надеясь присесть на скамейках где-нибудь в Садово-Триумфальном сквере и провести основательный брейншторм. При отсутствии денег, паспорта, или временной регистрации (да, было время, Лужков требовал такую бумагу от приезжих) в Москве находиться было бесперспективно и опасно. Паспорт российского образца с пропиской у меня был, он даже формально соответствовал тогдашнему (читай нынешнему) стандарту, только дата выдачи всё портила – 4 февраля 2001. Предъявление такого паспорта грозило сроком за подделку документов в 2021, а в 1998, скорее всего, крупной взяткой, денег на которую у меня точно не было, так что встреча с милицией не входила в мои ближайшие планы.

Наверное, порядка двух часов я провёл на скамейках сквера, периодически меняя дислокацию, чтобы не примелькаться и не замёрзнуть. Часов поблизости видно не было, а свой телефон и смарт-часы ещё в подворотне я выключил и убрал в рюкзак, чтоб случайно не спалиться. На моё счастье, днём немного потеплело и теперь мне было вполне комфортно на улице. Постепенно у меня нарисовался черновик плана дальнейших действий: самым логичным мне казался вариант встретиться со своими родителями и убедить их мне помочь хотя бы временно с жильём и питанием. Конечно, первичного шока при встрече было не избежать, но я почти наверняка понимал, какие факты я могу рассказать о себе, которые могли знать мы одни, мог показать паспорт, где на фото я всего на 3 года старше их текущего сына, мог показать фотографии на смартфоне, в общем, доказательства были весомые. Я, само собой, не верил в коллапс Вселенной от встречи с самим собой, но решил до поры до времени избегать этого, чтобы как-то фатально не повлиять на собственную судьбу. Что-то подобное вспомнилось мне по фильму «Эффект бабочки»4.

Заявиться прямо домой мне показалось плохой идеей – мама однозначно не пускает в дом людей с подозрительными намерениями, предпочитая вести переговоры из-за плотно закрытой двери. Это в моём случае большой минус, мне важен визуальный контакт. Я даже себе, ради забавы, представил такой диалог:

– Кто там?

– Мама, это я, твой сын Серёжа, но из будущего, мне нужны деньги, документы и твой мотоцикл… (гы-гы).

– Уходите, я сейчас милицию вызову!

Нужна была встреча на нейтральной территории, но мама всё равно для этого не подходила – слишком мнительная и впечатлительная одновременно. Сначала не поверит, а потом так поверит, что обморока не избежать. Папа на роль первичного контактёра подходил больше. Он охотнее верил во всякого рода невозможности и невероятности. Мне вспомнилось, как я, будучи ещё ребёнком, решил разыграть моих друзей и родителей, придумав несложный фокус. Вырезал из черной бумаги небольшие фигурки, по форме как НЛО, прилепил их «на соплях» на оконное стекло и сделал несколько фотографий с разных ракурсов, в разных положениях, да ещё подписал свидетелем свою сестру. Она позировала на фото, указывая пальцами на НЛО. Потом, конечно, проявил плёнку и напечатал фотографии, стал рассказывать убедительную легенду, как я всё это наблюдал, как объекты летали, как я их фотографировал и тому подобное. Мама, кстати, не очень-то во всё это поверила, а вот папа уцепился, с упоением слушал историю, собрал все мои фото, повёз на работу показывать сослуживцам, и даже намеревался отправить письмо в какую-нибудь телепередачу. Я, конечно, испытывал некоторые угрызения совести, что вроде бы безобидная шутка зашла так далеко и могла сказаться на папиной репутации, но отступать было поздно, поэтому я держался легенды, что называется, до конца. Посмеявшись с этой истории, я в уме отложил её в качестве одного из доказательств для предстоящей беседы, вполне себе убедительного, ведь папа тогда так и не узнал, как я сделал эти снимки, а потом уже история забылась.